ВКР. Денисенко В.А._ОНБс-1601б. Выпускная квалификационная работа (дипломная работа)

• Название: Выпускная квалификационная работа (дипломная работа)
• Дата: 24.06.2022
• Размер: 99.23 Kb.
• Имя файла: Денисенко В.А._ОНБс-1601б.docx
• Тип: Документы; #613892
• страница: 9 из 11

Проблемы применения ст. 37 УК РФ и пути их решения

В рамках данного вопроса следует исследовать наиболее проблематичные вопросы применения ст. 37 УК РФ.

Так, в теории уголовного права и правоприменительной практике достаточно дискуссионными являются вопросы, касающиеся понятия мнимой обороны и квалификации содеянного в этом состоянии.

К сожалению, на сегодняшний день до сих пор не выработалась единая позиция о том, что представляет из себя мнимая оборона. Приведем несколько определений, которые дают ученые в области уголовного права и

занимающиеся	исследование	вопросов,	посвященных условий
правомерности	необходимой	обороне, в	т.ч. и действительности
посягательства.

Так, «под мнимой обороной понимается оборона против воображаемого, кажущегося, но в действительности не существующего посягательства» [3, с. 283]; [9, c. 97]. Общим во всех определениях является то, что защита при состоянии мнимой обороны происходит от посягательства, которое в действительности не существует. Данные определения на первый взгляд кажутся достаточно ясными, однако на практике у правоприменителей возникает ряд проблем при квалификации совершенных деяний и отграничении необходимой обороны от мнимой обороны.

Пункт 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 19 указывает на различия состояний необходимой обороны и мнимой обороны, при этом указывает на правила квалификации в таких случаях. Анализ данного пункта позволяет выделить четыре варианта квалификации действий обороняющегося:

1. 
   действия обороняющегося подпадают под состояние необходимой обороны;
   
2. 
   в действиях обороняющегося усматривается превышение пределов необходимой обороны;
   
3. 
   в действиях обороняющегося имеются признаки преступления, совершенного по неосторожности;
   
4. 
   действия обороняющегося являются уголовно-наказуемыми и квалифицируются на общих основаниях.
   

Рассмотрим пример из судебной практики. Так, Дубровин В.Н. находясь в состоянии алкогольного опьянения, вооружившись ножом, нанес им Б. не менее одного удара в область шеи, где расположены жизненно- важные органы человека, причинив в результате своих умышленных преступных действий Б. телесные повреждения в виде колото-резанного ранения ..., относящегося к тяжкому вреду здоровью, как опасного для жизни и состоящего в прямой причинной связи со смертью потерпевшего. В результате вышеуказанных умышленных преступных действий Дубровина В.Н., Б. скончался на месте происшествия. в судебном заседании подсудимые не согласился с предъявленным обвинением и сказал, что он действовал в состоянии необходимой обороны.

Судом было установлено, что конфликт между Дубровиным и А., возникший 19 января 2018 года, был исчерпан, 20 января 2018 года они помирились, имея намерение дальнейшего совместного распития спиртных напитков, за которыми отправился В.. Потерпевший Б. с Дубровиным остались ожидать его на кухне. А. молча стоял у стола с ножом в руке, которая была опущена вниз, махал ею вдоль своего тела, каких-либо действий, свидетельствующих о его намерении применить насилие в отношении подсудимого, представлявшее реальную угрозу жизни и здоровью Дубровина не совершал, ножом Дубровину не угрожал, ножом на него не замахивался, не высказывал угрозы применения насилия, при этом, услышав шум за дверью, отвернулся от подсудимого к двери, что являлось очевидным для подсудимого и свидетельствует об отсутствии реального общественного посягательства. Вместе с тем Дубровин ошибочно

предположил наличие такого посягательства, что явилось поводом к совершению преступления, а потому, имеет место состояние мнимой обороны и в действиях Дубровина отсутствует состояние необходимой обороны [38].

В другом примере Золотов А.Ю. находился по месту своей регистрации. В указанное время в дверь данной квартиры постучал ранее незнакомый Золотову А.Ю. – ФИО1, который находился в состоянии алкогольного опьянения. Когда Золотов А.Ю. открыл дверь вышеуказанной квартиры, ФИО1 без разрешения Золотова А.Ю. прошел туда и, находясь в помещении кухни квартиры, стал требовать у Золотова А.Ю. угостить его спиртными напитками либо дать денег на приобретение спиртного. При этом ФИО1 выражался нецензурной бранью, в том числе и в адрес Золотова А.Ю., который стал требовать от ФИО1 покинуть помещение квартиры и увидел в одной из рук ФИО1 нож. С учетом сложившейся обстановки, а именно: противоправного поведения ФИО1, который незаконно вторгся в квартиру Золотова А.Ю., требовал от Золотова А.Ю. угостить его спиртными напитками либо дать денег на приобретение спиртного и выражался в адрес Золотова А.Ю. нецензурной бранью, а также держал в одной из рук нож, но вместе с тем, каких-либо угроз применения насилия в адрес Золотова А.Ю. не высказывал и насилия в отношении Золотова А.Ю. не применял; у последнего сложилось ошибочное мнение, что в отношении него со стороны ФИО1 совершается реальное общественно опасное посягательство. По указанной причине, Золотов А.Ю. взял со стола в кухне квартиры хозяйственно-бытовой нож и, находясь в состоянии мнимой обороны, защищая себя, но избрав несоразмерный способ защиты, совершая в отношении ФИО1 действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства со стороны ФИО1, наличие которого ошибочно воспринималось ФИО2; тем самым, превысив пределы защиты, допустимой в условиях реального посягательства, не сопряженного с насилием опасного для жизни обороняющегося; указанным ножом, умышленно, с целью

причинения тяжкого вреда здоровью ФИО1 нанес ему один удар в область шеи слева, причинив ФИО1 колото-резаную рану шеи слева с повреждениями яремной вены и переднего края грудино-ключично- сосцевидной мышцы, которая квалифицируется, как причинившая тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни [37].

Кроме того, стоит признать, что на практике достаточно сложно бывает установить момент, когда посягательство началось и когда оно закончилось. Пленум ВС РФ связывает возникновение начального момента права на правомерную оборону не только с началом общественно опасного посягательства, но и с наличием реальной угрозы посягательства.

Показательным будет следующий пример из судебной практики. Так, Самохин Р.Л. оправдан предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.114 УК РФ в соответствии с п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления.

Не согласившись с приговором мирового судьи, государственный обвинитель － прокурором Троснянского района Гавриловой Н.А. в установленном порядке и сроки было принесено апелляционное представление, поступившее к мировому судье, в котором прокурор просит приговор мирового судьи в отношении Самохина Р.Л. отменить, указав в обоснование, что приговор является незаконным ввиду неправильного применения уголовного закона и несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Так, довод суда о том, что стороной обвинения не опровергнуто утверждение Самохина Р.Л. о том, что второй удар он нанёс поднявшему голову Потерпевший №1, понимая, что только в этом случае посягательство будет прекращено, а также довод суда о том, что версия стороны обвинения о наличии умысла Самохина Р.Л. на причинение тяжкого вреда здоровью Потерпевший №1 основан лишь на том, что потерпевший не владел оружием и лежал на земле, несостоятельны по следующим основаниям.

По настоящему уголовному делу общественно опасное посягательство, совершенное Потерпевший №1 было окончено после того, как Самохин P.Л. отобрал у него огнестрельное оружие и нанес им удар в область головы потерпевшего, что не мог не осознавать Самохин P.Л. Об окончании преступного посягательства свидетельствовал переход оружия в руки Самохина P.JI.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что обвинительное заключение было составлено с нарушением требований УПК РФ в части формулировки обвинения по соответствующей части и статьи УК РФ, поскольку фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, не подтверждают нахождение Самохина Р.М. в состоянии необходимой обороны, на момент причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего Потерпевший №1, что в свою очередь указывает, на наличие оснований для квалификации действий обвиняемого по более тяжкому составу преступления [6].

Стоит отметить, что данное решение суда является спорным, поскольку Пленум ВС РФ в постановлении № 19 указал, что переход оружия или других предметов, использованных в качестве оружия в процессе посягательства, от посягавшего лица к оборонявшемуся лицу сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства. В связи с этим, довод прокурора следует признать необоснованным и не являющимся безусловным основанием для отмены вынесенного приговора.

В другом примере подсудимая Коновчук Ю.В., находясь в помещении кухни, из личных неприязненных отношений, без цели убийства, умышленно нанесла ФИО1, не менее восьми ударов кухонным ножом в область левой руки и туловища, тем самым причинила последнему следующие телесные повреждения.

В судебном заседании установлено, что действия Коновчук Ю.В. были спровоцированы противоправными действиями потерпевшего, в ходе которых потерпевший нанес удары рукой в область головы, причинил

лёгкий вред здоровью, высказывал угрозу убийством в адрес Коновчук Ю.В., которые Коновчук Ю.В. воспринимала реально, и данный факт подтверждается постановлениями о возбуждении уголовных дел в отношении ФИО1, а также подтверждается показаниями ФИО1, Коновчук Ю.В., согласно, которых следует, что до того момента, как Коновчук Ю.В. завладела ножом, ФИО1 причинил ей ножом колотую рану, удерживал её за шею.

Вынося оправдательный приговор подсудимой по предъявленному ей обвинению суд указал, что у Коновчук Ю.В. отсутствовала реальная возможность определить момент окончания посягательства со стороны ФИО1. Так в судебном заседании потерпевший показал, что после того, как Коновчук Ю.В. завладела ножом, она нанесла ему удары в область груди и руки, после которых он пытался хватать за руки Коновчук Ю.В., вырвать нож, тем самым, по мнению суда осуществлял активные действия, а согласно показаний Коновчук Ю.В., после того, как она завладела ножом, ФИО1 продолжал удерживать её за шею, а она просила его отпустить, и в данной части показания не опровергнуты, и учитывая, стремительный характер развивающихся событий, действий ФИО1 удерживающего Коновчук Ю.В. за шею и пытающегося хватать её за руки, выхватить нож, при этом ФИО1 находился в состоянии алкогольного опьянения, являлся более физически развитым, последовательности действий ФИО1 с начала инцидента и до момента нанесения Коновчук Ю.В. ударов ножом, характера его действий, суд считает, что Коновчук Ю.В. не имела возможности, и не могла определить момент окончания посягательства со стороны ФИО1 [39].

Стоит согласиться с решением суда, поскольку сам по себе факт изъятия Коновчук Ю.В. у потерпевшего ножа, и нанесение в целях защиты им ударов потерпевшему не свидетельствует об окончании посягательства на жизнь и здоровье Коновчук Ю.В., и угрозу такого посягательства, так как сохранялась реальная угроза такого посягательства, о чем свидетельствует удержание шеи Коновчук Ю.В. потерпевшим в момент происходящего, и

последовательность его действий с момента начала инцидента и до момента его окончания.

Таким образом, необходимо отметить, что мнимая оборона имеет место тогда, когда посягательства не существовало в реальности и обстоятельства не давали лицу абсолютно никаких оснований полагать, что оно происходит.

Представляется, что с целью выработки единообразного применения нормы ст. 37 УК РФ, необходимо закрепить положения, которые бы регламентировали уголовно － правовую суть мнимой обороны и основные ее отличия от необходимой обороны.

Кроме того, в связи с тем, что на практике сложно определить начальный и конечный момент посягательства, судам необходимо давать оценку всем условиям, в том числе учитывать и признаки, которые нами названы, при оценке совершенных деяний.

В заключение, хотелось бы отметить еще одну точку зрения. Начальный момент права на защиту обязательно связан с наличием основания необходимой обороны. Именно общественно опасное посягательство и зависит от него (ведь оборона будет правомерной, если началось посягательство). Поэтому рекомендуется, прежде всего, разрешить вопрос, что считать возникновением (началом) общественно опасного посягательства. Есть мнение, что все неясности, которые касаются данного вопроса, возникают из-за неправильного представления о том, что все преступления вызывают негативные изменения объекта посягательства. Таким образом, если объект не подвергается изменениям, то нет и преступления, и чтобы обосновать право на необходимую оборону в этом случае, понадобилось вводить категорию «непосредственно предстоящего посягательства». Думается, что при решении этого вопроса нужно исходить из сущности, генерального предназначения самой необходимой обороны путем пресечения общественно опасного посягательства защитить охраняемые уголовным законом объекты.