Современные секты и их влияние. Тексты. Здесь будет Храмъ
 Скачать 5.27 Mb.
|
Фелологии тефиля Во фразе «притча во языцех», «во языцех» означает «среди народов». Так называют историю о себе и мире, которую непрерывно рассказывают себе народы, они же гоим, они же язычники. История слов опасна: снимаешь верхний культурный слой, а там кровь. Снимаешь следующий — а там орудие убийства. Роешь дальше и находишь жертву. В мире, созданном христианами, язычник означает человека, не прошедшего определённую ритуальную обработку, в основе которой лежит психотехника. Он не подключён к Собранию (именно это означает греческое «экклезиа» и латинское «конгрегацио», которое крещёные народы, они же гои и т.п. превратили в церкви, кирхи, эглизы и чёрчи). Интуитивно понятно, что народы называют языками потому, что составляющие их люди говорят на одном языке. Это мнение ошибочно, хотя такое может иметь место, и рано или поздно неизбежно имеет. Но они не потому язычники, что говорят на языке, дело в другом, и дело это страшное. Язычники или народы это люди, давшие друг другу Слово. Клятву выживать вместе на своей земле, данную в сознании собственной обречённости. Питать друг друга, уходить в свою землю и питать следующих своих, рождаться у детей своих детей. Когда еды не хватало, старшие уходили с младшими в специальное место, и велели убивать себя. Когда их убивали, они смеялись младшим в лицо, им не было страшно. А вот нам страшно даже читать такое, даже – и особенно — атеистам, потому что и они люди Книг. Теперь «вавилонское смешение языков» значит нечто другое, верно? Превращение людей Клятвы в людей Книг. «Бог Пан умер» — именно об этом, как и «ни эллина, ни иудея». С тех пор нормальные люди регулярно, ценой большой крови затаптывают очередное «царство свободы и справедливости», а просто по-русски – беспредела и произвола. Все здоровые люди рождены в этой клятве и соблюдают её, это называется «языческими пережитками». В человеческой психике есть своего рода орган, сохраняющий базовую информацию, по которой после каждой потери сознания, включая сон, вновь запускается личность. Там очень немного информации, в том числе имя, и она защищена от записи. Психотехника позволяет эту защиту обойти. Отрицает Слово тот, кому несуществующие вещи — абстракции, идеи — становятся важнее единственно важного — людей, своих людей. Такой человек невменяем, он не отвечает за себя. Он видит то, чего нет и не видит того, что есть. Революционеры, джихадисты и прочие крестоносцы не имеют Родины и Отечества (земли, которой стали их предки, и людей, которым они обязаны жизнью), потому что свои для них только они сами – рабы Священной Истины, воссиявшей внутри. Всякий раз, когда заговаривают о свободе, речь идёт о свободе от ответственности за свои действия. Именно о свободе от Слова, от ответственности, в которую рождается каждый человек. О праве на беспредел и произвол. Легко подумать, что Слово выражает исключительно интересы группы или альтруизм ее членов, но это не так: нарушение Слова неизбежно, отрицание недопустимо. Оно всегда компромисс, разрешение противоречия, основанное на признании следующих фактов: Смерть неизбежна, страдание — зло, но и оно неизбежно. Иерархия есть мир, равенство есть война. Я с сыном против брата, мы с братом против кузенов, братья и кузены против соседей, мы и соседи против наших, наши против чужих и наши с чужими против нелюдей. В договоре выживут не все, в беспределе не выживет никто. Сам договор неизменен, но его положения меняются согласно требованиям ландшафта: чем легче выживать, тем меньшее количество страданий считается допустимым. Если можно обойтись без них, то нужно обойтись, их отмена необратима без пересборки договора (что всегда приводит к большой крови). Действуя таким образом, люди последовательно избавились от каннибализма, рабовладения и голодомора, ограничили прямое физическое насилие в пользу материальных и вербальных средств принуждения. Абсолютно все элементы социальной защиты, которые приписывают к своим достижениям религии и идеологии, существовали задолго до последних, и были введены в административном порядке безо всякого надчеловеческого или сверхъестественного обоснования. С точки зрения язычника, каждый человек — смертник, держащий оборону против неминуемого распада. Я умру, но мы будем жить. Остаётся пройти свой путь правильно, красиво, насладившись им от начала и до конца, а затем умереть, издеваясь над огромным, бесконечно могущественным миром-разрушителем, который смог убить, но не победить жалкий комочек земли и крови. «Шлюха Вавилонская» это ведь просто жизнь, которой ни натешиться, не надышаться, а всё одно отберут. Ей можно и нужно наслаждаться, но уж никак не ронять себя ниже достоинства, судорожно хватаясь за неё. Как и растрачивать попусту: человек Слова не хочет и не может себе позволить стать героем, потому что у него всегда есть подопечные. Но когда ему приходится потратить себя на них, он делает это осознанно: сдохну так сдохну, чай пожил своё. Человек Книг сделает это в белом калении Священной Истины в своей голове. Два разных решения вопроса, два разных подхода. Оба сохранились, следовательно необходимы; дело в Мере, а она сильно нарушена. Вначале было Слово, и слово это было «брат», и никакое другое. Твой братец-гномек, 30.04.2019 |