яс. 1 вопрос Социальные воззрения Платона. Общество и государство в трудах Платона Государство и Законы
 Скачать 0.49 Mb.
|
|
52. Идеи социальной связи в работе А.С. Звоницкой «Опыт теоретической социологии». Билет 23 23 вопрос. Концентрическая модель зонирования Э. Берджесса Важным вкладом чикагцев в урбанистику была модель « концентрических зон города»- Впервые эту модель предложил Берджесс. Согласно этой модели, город в ходе своего естественного развития разделяется на несколько отличных друг от друга зон, каждая из которых характеризуется особым преобладающим способом землепользования и уровнем цен на землю.- Таких зон Берджесс выделил 5( от центра к периферии) Центральный деловой район, окружённый «районами запустения»(трущобами) « транзитная»( переходная зона) Зона проживания промышленных рабочих. «Резидентная зона»( зона проживания среднего класса) Зона особняков, пригородов и городов-спутников. Эта модель зарекомендовала свою полезность для многих исследовательских целей. – Она не может быть применена непосредственно ко всем и любви городам; в других случаях могут присутствовать другие паттерны( образцы) зонирование. – Однако сам Б. И не предполагал универсальной применимости « концентрической»модели. – Для него были более значимы те процессы « роста города», которые могут при определенных обстоятельствах такое зонирование порождать: он определяет эти процессы как процессы « городского метаболизма» и анализирует их с экологической точки зрения при помощи таких понятий как « вторжение» и « сукцессия» 53.Н.Я.Данилевский и его вклад в развитие теории исторической науки .Труд Н.Я Данилевского «Россия и Европа» Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885) - публицист, социолог и естествоиспытатель, один из многих русских умов, предвосхитивших оригинальные идеи, возникшие позднее на Западе. В частности, его взгляды на культуру удивительно созвучны концепциям двух виднейших мыслителей ХХ в. - немца О. Шпенглера и англичанина А. Тойнби. Сын заслуженного генерала, Данилевский, однако, с юных лет посвятил себя естественным наукам, а также увлекался идеями утопического социализма. В дальнейшем как профессиональный естествоиспытатель, ботаник и специалист по рыбоохране служил по департаменту сельского хозяйства; в научных командировках и экспедициях объездил значительную часть России, вдохновившись на большой культурологический труд. Будучи идеологом панславизма - течения, провозглашавшего единство славянских народов, - Данилевский задолго до О. Шпенглера в своем главном сочинении "Россия и Европа" (1869) обосновывал идею о существовании так называемых культурно-исторических типов (цивилизаций).Народ в своем развитии, сумевший заявить о себе как о культурно-историческом типе, в свое время достигал определенного расцвета, который и следует называть цивилизацией этого конкретного типа. А таких культурно-исторических типов Данилевский насчитывал десять: 1) египетский, 2) китайский, 3) ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский (или древнесемитический), 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9) ново-семитический (или аравийский) и 10) германо-романский (или европейский). Каждый из них, сменяя друг друга, вносил определенный вклад в «сокровищницу человечества». Но это не был процесс однолинейного развития, наращивания одних и тех же качеств «общечеловеческой» культуры., которые, подобно живым организмам, находятся в непрерывной борьбе друг с другом и с окружающей средой. Так же как и биологические особи, они проходят стадии зарождения, расцвета и гибели. Начала цивилизации одного исторического типа не передаются народам другого типа, хотя и подвергаются определенным культурным влияниям. Каждый "культурно-исторический тип" проявляет себя в четырех сферах: религиозной, собственно культурной, политической и социально-экономической. Их гармония говорит о совершенстве той или иной цивилизации. Ход истории выражается в смене вытесняющих друг друга культурно-исторических типов, проходящих путь от "этнографического" состояния через государственность до цивилизованного уровня. Цикл жизни культурно-исторического типа состоит из четырех периодов и продолжается около 1500 лет, из которых 1000 лет составляет подготовительный, "этнографический" период; примерно 400 лет - становление государственности, а 50-100 лет - расцвет всех творческих возможностей того или иного народа. Завершается цикл длительным периодом упадка и разложения. В наше время особенно актуальна мысль Данилевского о том, что необходимым условием расцвета культуры является политическая независимость. Без нее невозможна самобытность культуры, т.е. невозможна сама культура. С другой стороны, независимость нужна для того, чтобы родственные по духу культуры могли свободно и плодотворно развиваться и взаимодействовать, сохраняя в то же время общеславянское культурное богатство. «Россия и Европа» В книге «Россия и Европа» 17 глав, весьма насыщенных исторической информацией и полемикой по различным проблемам взаимоотношений славянского и германо-романского мира. Н. Я. Данилевский ставит необычайно острые и до сих пор дискуссионные вопросы: «Европа ли Россия?», «Гниет ли Запад?», «Цивилизация европейская тождественна ли с общечеловеческой?», «Почему Европа враждебна России?», «Европейничанье — болезнь русской жизни?» Уже одно перечисление названий глав свидетельствует о том, что Данилевский предостерегал об опасности вестернизации культуры, потери самобытности, утраты российских национальных корней и истоков. Второй круг проблем связан с теоретическим обоснованием концепции культурно-исторических типов, законов их движения и развития. Он возражает против однолинейной схемы истории культуры, утверждая идею многообразия культур всех народов, когда каждый этнос вносит значительный вклад в общее богатство культурного наследия. Третья проблема — будущее славянского культурно-исторического типа, характер славянской религиозности, способность к государственности, отношение к свободе, наукам и искусству, внутренние источники сил России, условия возникновения Всеславянской федерации. Одним из важнейших вопросов, волновавших умы в течение столетий, был вопрос взаимоотношения России и Европы. Именно к нему обращается Данилевский в первых главах своего труда. Он анализирует исторические события, дипломатические и экономические отношения, различия в образе жизни, культуре, вероисповедании, социально-психологические особенности национального характера, различные предрассудки. Отвечая на вопрос, почему Европа враждебна России, он последовательно опровергает различные предубеждения, распространённые в массовом сознании в странах Европы. Среди них такие, как «воинственность» русского государства, якобы угрожающая спокойствию и независимости Европы, враждебность свободе и прогрессу. Эти предрассудки не имеют под собой реальных оснований. В действительности Россия не честолюбивая, не завоевательная держава, она нередко выступала спасительным щитом Европы, жертвуя собственными интересами. Возникает и второй вопрос: Европа ли Россия? Насколько законно стремление России быть европейской державой? И что такое «Европа» — географическое понятие или культурно-исторический тип? Тождественна ли европейская цивилизация общечеловеческой? «Европа» — понятие не столько географическое, сколько культурно-историческое. Европа есть поприще германо-романской цивилизации, и в этом отношении Россия не принадлежит к Европе, считает Н. Я. Данилевский. Россия не питалась корнями германо-романской цивилизации, не всасывала ее благотворные или вредоносные соки. Она не принадлежит к Европе по праву рождения, ибо никогда не входила ни в одно из государств, не участвовала в борьбе с феодальным насилием, не имела нужды в протестантизме или католицизме, не разделяла европейских научных и художественных поисков. Ни истинная скромность, ни истинная гордость не позволяют России считаться Европой. Но, может быть, Россия принадлежит к Европе «по праву усыновления»? Как прилежная ученица, усвоившая ее культуру? Или на долю России выпала участь распространения европейской цивилизации на своих просторах? Если в этом состоит предназначение России, то становится понятной позиция тех, кто стремится к ослаблению русского народного начала. Те, кто являются сторонниками данной позиции, признают «превосходство во всём европейского перед русским и непоколебимо веруют в единую спасительную европейскую цивилизацию».2 Н. Я. Данилевский с горечью называет это «внешним политическим патриотизмом». За этим кроется сомнение в ценности русской культуры и сознание жалкого банкротства: «Я ничего не стою; в меня надобно вложить силу и вдунуть дух извне, с Запада; меня надо притянуть к нему, насильно в него втиснуть — авось выйдет что-нибудь вылепленное по той форме, которая одна достойна человечества»3, — заключает он. Однако признание того, что только европейская цивилизация является единственно возможной, достигшей наивысшего уровня развития и остальным народам предстоит только распространять ее плоды, является заблуждением, утверждает Данилевский. Он подвергает сомнению плодотворность исторической деятельности Петра I, который хотел сделать Россию подобной Европе. Данилевский отдает должное государственным преобразованиям Петра Великого, его военным, флотским, административным, промышленным нововведениям. Эта деятельность, несомненно, заслуживает вечной признательной, благоговейной памяти и благодарности потомства. Но вместе с тем он считает, что реформы привели к искажению народного быта, когда «русская жизнь была насильственно перевернута на иностранный лад»1. «К чему было, — отмечает Данилевский, — брить бороды, надевать немецкие кафтаны, загонять в ассамблеи, заставлять курить табак, учреждать попойки (в которых даже пороки и распутстводолжны были принимать немецкую форму), искажать язык, вводить в жизнь придворную и высшего общества иностранный этикет, менять летосчисление, стеснять свободу духовенства?»2 Это привело к распространению сначала в высших слоях, а затем и в народном сознании болезни «европейничанья», когда иностранные формы жизни ставились на первое, почетное место, а на все русское накладывалась печать низкого и подлого. Так же непримиримо он относится к заимствованию форм разных иностранных учреждений и «пересадке» их на русскую почву; будто бы то, что хорошо в одном месте, должно быть везде таковым. Подражание наносит вред искусству, народным промыслам, храмовой архитектуре. Просвещение следует не насаждать, а развивать изнутри. Ход его был бы медленнее, но зато вернее и плодотворнее. Иначе оно ведет к унижению народного духа, к подавлению чувства национального достоинства. Болезнь эта в целом препятствует осуществлению великой судьбы русского народа и может иссушить родник народного духа, лишить историческую жизнь русского народа его внутренней, созидательной силы. Как же излечить общество от этого недуга? Здесь недостаточны прямые действия власти. Исцеление во многом зависит от общественного настроения, от возбуждения и поднятия духа, которые заставили бы встрепенуться все слои русского общества и объединить свои силы. Хотя европейская цивилизация обладает значительными достоинствами, но вовсе не обязательно для других народов следовать за нею. Культура каждого народа самоценна, и мнимая привилегия прогрессивности вовсе не составляет какой-либо особенности Европы. . Данилевский опровергает предрассудок, будто только Европа идет по пути прогресса, неустанного усовершенствования и движения вперед, а Восток — воплощение застоя и косности. Если бы это соответствовало действительности, то было бы оправданным стремление России быть причисленной к Западу: «Ведь если не Запад, так Восток, ибо средины нет, как нет Европо-Азии или Западо-Востока»1. Он подчеркивает, что эти понятия имеют не географический, а культурно-исторический смысл. Народу одряхлевшему, отжившему, свое дело сделавшему и которому пришла пора со сцены долой, ничто не поможет, совершенно независимо от того, где он живет — на Востоке или на Западе2. Например, в Китае задолго до Европы были созданы изделия из фарфора, умели ткать шелк и окрашивать ткани. Восток славился лаковыми изделиями, рациональным земледелием и садоводством, искусственным рыбоводством, изобретением пороха, компаса, книгопечатания, писчей бумаги, своеобразной философией и литературой, астрономией и наукой. Все эти достижения были результатом постоянно накапливаемого, самостоятельного труда поколений и имели не меньшее значение для мировой культуры, чем европейские. Билет 24 24 вопрос Луис Вирт «Урбанизм, как образ жизни». Впервые термин «городской образ жизни» ввел Л.Вирт в своей книге «Урбанизм как образ жизни». В его книге ярко прослеживается связь городского устройства и преобладающей черты общества – урбанизма. Вирт утверждает, что урбанизм есть форма социального существования. Влияние, оказываемое городами на социальную жизнь человека, больше, чем могла бы указать доля городского населения. Вирт подчеркивает, что большинство людей живут в близости друг от друга, оставаясь в большинстве своем незнакомыми. Много контактов между горожанами носит быстротечный характер и является скорее средством достижения целей. Конкуренция преобладает над сотрудничеством. В своей урбанистической концепции Вирт доказывает, что городской образ жизни характерен ослаблением первичных связей, которые стали поверхностными. В нем развивается анонимность общения, уменьшается роль семьи и соседской общины, роль традиций и происходит ослабление социальной солидарности. В своей работе Вирт охарактеризовал урбанизацию, исходя из размеров территории, плотности и гетерогенности городского населения. Большинство городских общностей были крупными, густонаселенными и гетерогенными. Основное значение он придавал двум факторам: А) Воздействие города на психологическое состояние жителей Б) Влияние города на социальную структуру населения По мнению Вирта, для того чтобы приспособиться к сложному окружающему миру, жители больших городов становятся равнодушными, бесцеремонными и бесстрастными по отношению к другим. Однако им это не очень удается. Повышенная эмоциональная нагрузка вызывает чувство тревоги и нервное напряжение - происходит “психическая перегрузка”. Вирт описал еще более мрачные эффекты городской жизни. Ослабление связей между людьми приводит к тому, что в трудные моменты жизни они не получают поддержки, оказываются в одиночестве и глубоко страдают. В то же время в городах люди чувствуют себя свободнее и имеют возможность жить так, как им хочется. Под влиянием экономических процессов, связанных с индустриализацией и развитием капитализма, произошло значительное расслоение городского населения. В городе имеется множество районов, где живут люди разных рас, этнического происхождения и достатка. Люди проводят свою жизнь в ограниченной обстановке. Такое разделение человеческой жизнедеятельности на множество ограниченных пространств называется дифференциацией. Согласно ученому, дифференциация вносит большие изменения в жизнь людей. Она способствует ослаблению социальных связей. Достижение всеобщего единства невозможно, так как в городе живут множество людей, с различным мировоззрением. Ослабляется сплоченность социальных групп, в особенности семьи. Теория ученого важна тем, что признает урбанизм не просто составной частью, а выразителем и фактором влияния на природу широкой социальной системы. 54. Этапы развития отечественной социологии в период 1917 - 1990-е годы. Социология как наука прошла свое становление в России во второй половине Х1Х столетия. Ее последующее развитие не было непрерывным процессом набора качества. Социология напрямую зависела от условий в стране, от уровня ее демократичности, поэтому пережила периоды подъема и упадка, запрета, гонений и подпольного существования. В развитии отечественной социологии выделяют два этапа: дореволюционный и послереволюционный (рубеж - 1917 год). Второй этап, как правило, подразделяют на два периода: 20-60 и 70-80 гг., хотя почти каждое десятилетие ХХ века имело свои особенности. Первый этап характеризовался богатством социологической мысли, разнообразием теорий и концепций развития общества, социальных общностей и человека. Наибольшую известность получили: теория публициста и социолога Н.Данилевского о «культурно-исторических типах» (цивилизациях), развивающихся, по его мнению, наподобие биологическим организмам; субъективистская концепция о всестороннем развитии личности как мериле прогресса социолога и литературного критика Н.Михайловского, обличавшего марксизм с позиций крестьянского социализма; географическая теория Мечникова, объяснявшего неравномерность общественного развития изменением географических условий и считавшего общественную солидарность критерием общественного прогресса; учение о социальном прогрессе М.Ковалевского - историка, юриста, социолога-эволюциониста, занимавшегося эмпирическими исследованиями; теории социальной стратификации и социальной мобильности социолога П.Сорокина; позитивистские воззрения последователя О.Конта, русского социолога Е.Роберти и др. Эти разработки принесли их авторам мировую известность. Практические дела российских социологов, например, составление земской статистики, шли на пользу отечества. В дореволюционной социологии сосуществовали пять основных направлений: политически ориентированная социология, общая и историческая социология, юридическая, психологическая и систематическая социологии. Теоретическая социология конца Х1Х века испытала на себе влияние идей К.Маркса, но оно не было всеобъемлющим. Социология в России развивалась как наука и как учебная дисциплина. По своему уровню в это время она не уступала западной. Второй этап развития отечественной социологии сложен и неоднороден. Первое его десятилетие (1918 - 1928) было периодом признания социологии новой властью и ее определенного подъема: осуществляется институализация науки, созданы кафедры социологии в Петроградском и Ярославском университетах, открыт Социологический институт (1919 г.) и первый в России факультет общественных наук с социологическим отделением в университете Петрограда (1920 г.); была введена научная степень по социологии, стала издаваться обширная социологическая литература (как научная, так и учебная). Своеобразие социологии этих лет заключалось в еще сохраняющемся авторитете немарксистской социологии и в то же время в усилении марксистского направления и ожесточенных дискуссий в нем по поводу соотношения социологии и исторического материализма. В эти годы изучаются проблемы рабочего класса и крестьянства, города и деревни, народонаселения и миграции, проводятся эмпирические исследования, получившие международное признание. В 30-е годы социология была объявлена буржуазной лженаукой и запрещена. Фундаментальные и прикладные исследования были прекращены (до начала 60-х годов). Социология была одной из первых наук, ставшей жертвой сталинского режима. Тоталитарный характер политической власти, жесткое подавление всех форм инакомыслия вне партии, недопущение разнообразия мнений внутри партии остановили развитие науки об обществе. Ее возрождение началось лишь в конце 50-х годов, после ХХ съезда КПСС, да и то под прикрытием экономической и философской наук. Сложилась парадоксальная ситуация: социологические эмпирические исследования получили право гражданства, а социология как наука - нет. Публиковались материалы о позитивных аспектах социального развития страны. Тревожные сигналы социологов о разрушении природной среды, о нарастании отчуждения власти от народа, о националистических тенденциях игнорировались и даже осуждались. Но и в эти годы наука продвигалась вперед: появились работы по общей теории и по конкретному социологическому анализу, обобщающие труды советских социологов; предпринимались первые шаги по участию в международных сравнительных исследованиях. В 60-е годы создаются социологические учреждения, основывается Советская социологическая ассоциация. В 70-80-е годы отношение к отечественной социологии было противоречивым. С одной стороны, она получила полупризнание, с другой - всячески тормозилась, оказавшись в прямой зависимости от партийных решений. Социологические исследования носили мировоззренчески направленный характер. Но организационное становление социологии продолжалось: в 1968 году был создан Институт социсследований (с 1988 г. - Институт социологии АН). Появились отделы социсследований в институтах Москвы, Новосибирска, Свердловска и других городов; начали издаваться учебные пособия для вузов; с 1974 года стал выходить журнал «Социологические исследования» (позднее «Социс»). К концу данного периода административно-бюрократическое вмешательство в социологию стало усиливаться, причем механизмы были почти те же, что и в 30-е годы. Теоретическая социология вновь отрицалась, снизилось количество и качество исследований. Последствия этого второго «вторжения» в социологию могли бы быть самыми трагическими для науки, если бы не новая обстановка в стране. Социология была восстановлена в гражданских правах в 1986 году. Вопрос о ее развитии решался на государственном уровне - была поставлена задача развертывания фундаментальных и прикладных исследований в стране. Социология современной России укрепляется содержательно и организационно, она возродилась как учебная дисциплина, но трудностей на ее пути еще немало. Социология сегодня нарабатывает материал об обществе на переломном этапе и прогнозирует дальнейшее развитие. |