Антагонист. 7714 АНТАГОНИСТ. Агаты кристи и
 Скачать 127.58 Kb.
|
2.2.1 Стилистические особенности описания главных антагонистов в рассказе К. Вурлича « It had to be murder»Рассказ К. Вурлича «It had to be murder» известен в нашей стране под названием «Окно во двор». Это произведение примечательно также тем, его в 1954 году экранизировал известный режиссёр А. Хичкок, сняв по нему один из самых напряжённых его триллеров. Специфика рассказа строится на особых предлагаемых обстоятельствах – главный герой Хел Джеффрис временно обездвижен, но зато имеет прекрасную возможность наблюдать за жильцами из дома напротив. Профессиональная наблюдательность (он фотограф) и знание человеческой психологии позволяет ему понять, что в одной из квартир муж убил свою жену. В скором времени он вступает Хел Джеффрис Джеффрис напряжённый поединок с убийцей, которого желает непременно разоблачить. Таким образом, в качестве антагониста выступает персонаж по имени Ларс Торвальд. Интрига состоит в том, что большую часть действия Торвальд показывается со стороны, глазами главного героя, поэтому читатель не слышит его речи, а наблюдает лишь за его поведением. Главный герой словно ведёт репортаж, и его наблюдения основываются на глубоком знании психологии. Первые подозрения возникают у Хел Джеффрис, когда он улавливает те оттенки в поведении человека из соседнего дома, которые сигнализируют о нарушении обычного ритма в его жизни: «He’dlefthishaton, soIknewhe’djustcomeinfromtheoutside» [53]. Итак, то, что сосед не снял шляпы, заставляет насторожиться, и чем дальше, тем больше нетипичные жесты выдают Торвальда, заставляя Хел Джеффрис думать, что произошло что-то серьёзное: «He didn’t remove his hat As though there was no one there to remove it for any more. Instead, he pushed it farther to the back of his head by pronging a hand to the roots of his hair» [53]. Итак, беспокойство, неуверенность и тревога – вот те основные черты, которые необходимы для первоначального создания образа этого героя, и реализовывается эта задача при помощи невербальной поэтике. Можно сказать, что автор заставляет своего героя действовать по системе К.С. Станиславского, который утверждал, что именно при помощи физических действий можно достигнуть глубокой психологической правды [39, c.64]. Именно это и происходит в данном рассказе. Нарушая привычные действия, которые в полном объёме изучил наблюдатель, Торвальд тем самым выдаёт себя. Образ антагониста здесь создаётся не при помощи стилистических средств, а через описание его поступков. Но писатель подходит к этому нестандартно. Его приёмы скорее кинематографичные, чем литературные (не стоит забывать, что рассказ привлёк внимание А. Хичкока и вдохновил его на создание шедевра). Так, автор создавая ритмизацию движений героя в пространстве, тем самым создаёт впечатление о нём как о человеке устремлённом и желающим достигнуть своей цели любыми средствами: «He confirmed it for me. He spread his arms to the ends of the V, I could see him heave and hitch, as if exerting pressure, and suddenly the V had folded up, become a cubed wedge. Then he made rolling motions with his whole upper body, and the wedge disappeared off to one side» [53]. Отметим, что по отношению к Торвальду довольно часто употребляется наречие «suddenly», которое на ассоциативном уровне создаёт образ опасного, осторожного и опасного хищника. Этому впечатлению ещё более способствует картина принятия пищи Торвальдом: «…He dressed, and he went in the opposite direction, into the kitchen, and wolfed something in there, standing up and using both hands» [53]. Герой ест стоя, руками, проглатывает пищу, словно животное. Не применяя каких-то особых стилистических средств, автор обращается к аллюзийному, ассоциативному уровню, именно на нём строя образ Торвальда. В этом ему помогает приём сторонней точки зрения, Далее в описании его действий вновь появляется слово «suddenly», воссоздаваемое образ зверя, который постепенно загоняется в ловушку: «Then he suddenly turned and moved off side, in the direction in which I knew the flat-entrance to be, as if he had justheardsomesummons, likethedoorbell» [53]. Торвальд действует, словно актёр на сцене: вытирает лоб, перебирает вещи с известной ему целью, потеет то напряжения, много курит и пьёт. Иногда его персона исчезает из поля зрения из-за темноты, и видна только горящая красным огоньком сигарета, по которой и можно определить его присутствие. С каждым днём напряжение и внутренняя тревога Торвальда растут. Это вновь выражается посредством физических действий: «He was restless, roamed from room to room without staying in one place very long, but he stayed in» [53]. Вновь возникает образ зверя, загнанного в клетку. Торвальд урывками ест, пытается что-то делать, но сосредоточиться на чём-то одном ему не удаётся. Изменения в описании Торвальда начинаются с того момента, когда Джеффри отправляет ему письмо. Впервые в рассказе появляется портретное описание героя: «Dark-haired, butunmistakableScandinavianancestry. Looked like a sinewy customer, although he didn’t run to much bulk» [53]. Автор, наконец, прибегает к эпитетам, но они не несут в себе никакой психологической нагрузки, а только лишь содержат информацию о внешности. Далее продолжается создание устойчивого образа загнанного в ловушку зверя. На этот раз делается акцент на то обстоятельство, что герой внутренним чутьём слушает опасность, что выражается в его пластике: «He opened the door first, missed seeing it, looked out on a level. He closed it. Then dipped, straightened up» [53]. Герой перемещается по пространству, принимая различные позы, то двигаясь, то замирая. Для создания этого эффекта автор использует глаголы действия и перемещения. При чтении Торвальдом письма автор использует экспрессивное описание его внешности: «There was a sudden widening, a pulling – the whole skin of his face seemed to stretch back behind the ears, narrowing his eyes to Mongoloids. Shock. Panic» [53]. Лицо героя буквально трансформируется на глазах читателя. Создаётся впечатление, что оно живёт собственной жизнью, вне зависимости от своего владельца. Трансформация описана посредством персонификации – кожа действует как осмысленное существо, превращая глаза своего хозяина в глаза человека другой расы (национальная метафора). Дальнейшее состояние Торвальда передаётся при помощи пластики: «His hand pushed out and found the wall, and he braced himself with it. Thenhewentbacktowardthedooragainslowly» [53]. Возникает образ зверя, на какое-то время потерявшего ориентацию в пространстве – поэтому он нащупывает стену в темноте и медленно передвигается. Все его повадки – звериные: он то крадётся, то мастерски маскируется, что его невозможно заметить, то выглядывает с большой осторожностью, то теряет контроль над собой, приходя в ужас, который испытывает загнанный в угол зверь: «I couldseehimcreepinguponit, stalkingitasthoughitweresomethingalive. He opened it so slenderly you couldn’t see it at all, peered fearfully through the crack. Then he closed it, and he came back, zigzag, off balance from sheer reflex dismay» [53]. Повествователем не случайно употребляется слово «рефлекс» по отношению к Торвальду. Именно его животный ужас и пластика зверя помогают Джеффри убедиться в его виновности. Когда Джеффри звонит ему по телефону, то становится очевидным, что его голос вполне соответствует создаваемому образу: «He said “Hullo?” gruffly» [53]. Хриплость, грубость – это и есть отражение его натуры. Последующая реакция Торвальда – очевидная экспрессия и некоторая дикость, поскольку все его движения резки и импульсивны: «Through the window I saw him pull open the collar of his shirt as though its stricturewasintolerable. Then he backed his hand over his eyes like you do when there’s a light blinding you» [53]. Примечательно, что все эти действия совершаются при отсутствии каких-либо голосовых эмоций. Данный факт свидетельствует о большой выдержке героя. После того, Торвальд догадывается, что Джеффри следит за ним из окна, его образ вновь эволюционирует. В нём меняется всё, он становится собранным, так как «зверь» обнаруживает цель: «As he turned to do so, I sawhimgiveaglanceoutthewindow. He didn’t come to the window to do it, he just shot it out in passing» [53]. Для описания этого нового состояния появляется очень меткая метафора – «выстрел взглядом». И далее – усиление образа зверя при помощи эпитета: «A parting glance, radioactive with malignant intention. All these things sank in without fusing» [53]. В какой-то момент Джеффри прямо сопоставляет своего врага, идущего его убивать, со змеёй: «This was like being shut up in the dark with the silence of a gliding, coiling cobra somewhere around» [53]. Чтобы чётче обозначить образ врага, применяется зооморфная метафора. В дальнейшем автор, описывая молчаливый поединок протагониста и антагониста в темноте, достигает высокой степени напряжения, саспенса, разрешая конфликт на самой высокой его точке – кульминации. Таким образом, К. Вулрич создаёт образ антагониста посредством психологических характеров, элементов невербальной поэтике, которые в итоге складываются в сложную зооморфную метафору. |