Анна Грейси Случайная свадьба
 Скачать 0.74 Mb.
|
Глава 17Судя по всему, слух о том, что Нэш находится где-то поблизости, успел достичь Уайтторн-Мэнора, потому что, когда он ехал к дому по длинной подъездной аллее, перед парадным входом уже выстроился обслуживающий персонал. Он узнал Ферринга, дворецкого, и миссис Пикенс, экономку. Они показались ему меньше ростом и старше, чем он их помнил. Феррингу было, наверное, за семьдесят, а миссис Пикенс около шестидесяти. Рядом с ними стояла дородная женщина средних лет с девушкой лет шестнадцати. Когда он спешился, из-за угла дома появился жилистый седовласый грум. — Тебя зовут Грейнджер, не так ли? — сказал Нэш, выудив откуда-то с задворков памяти его имя, и бросил ему поводья. В детстве, во время своих редких визитов к дяде Джасперу, Нэш пропадал в конюшне. Грум улыбнулся: — Именно так, сэр. Я удивлен, что вы помните. Ведь с тех пор, как вы были здесь последний раз, прошло лет двадцать или даже больше. Нэш улыбнулся в ответ: — Мне тогда было девять лет. Но как могу я забыть, с каким терпением ты сносил все проказы надоедливого балбеса? — Вы никогда не были балбесом, сэр. Вы были просто парнишкой, у которого страсть к лошадям и который не прочь пошалить. — Грум шлепнул коня по шее. — Вижу, что вы, повзрослев, стали хорошо разбираться в лошадях. — Увы, этот превосходный конь принадлежит моему брату. Позаботься о нем хорошенько, договорились? Мне он понадобится немного позже. И пусть перенесут в дом мой багаж... да, сверток с одеждой и дорожную сумку. Во время этого разговора старенький дворецкий напряженно ждал на верхней ступеньке. На его лице застыло тревожное выражение, и оно усилилось, когда Нэш подошел ближе. — Добро пожаловать в Уайтторн-Мэнор, мистер Ренфру. Извините... если бы нас известили заблаговременно... Нэш поздоровался со стариком за руку. — Как поживаешь, Ферринг? На вид ты такой же, как всегда. О своем приезде я умышленно не сообщил заранее. Я хотел увидеть поместье без предварительной подготовки. Миссис Пикенс, как приятно видеть вас! Дворецкий, кажется, расстроился еще сильнее и представил миссис Гуд, кухарку, и ее племянницу Эмили, которая, насколько понимал Нэш, была и горничной, и служанкой на кухне. — Мне нужно очень многое сделать, — сказал Феррингу Нэш. — Но сначала я должен написать несколько писем. Мне потребуются четыре грума, чтобы доставить их верхом: одно в Бат, другое в Лондон; еще одно в Элверли, в дом моего брата, а четвертое — в Фермин-Корт, неподалеку от Ферна, в соседнем графстве. Ферринг и миссис Пикенс обменялись взглядами. Возможно, они не привыкли к доставке депеш с помощью грумов, но Нэш не мог зря тратить время. — А кроме того, мне потребуется карета моего дяди — надеюсь, у него имеется что-нибудь более современное, чем древняя колымага, которую я видел, когда гостил здесь. — Боюсь, другой у него нет, сэр. — Святые угодники! Чем же он тогда пользовался? — Ничем, сэр. Сэр Джаспер редко покидал поместье. — Ну что ж. Придется тебе тогда послать кого-нибудь, чтобы нанять экипаж. — Прошу прощения, сэр, но я едва ли смогу справиться с этим. — Это еще почему? — удивился Нэш и тут вдруг понял, в чем заключается проблема. Перед ним стоял старый человек, который уже несколько лет назад должен был бы уйти на заслуженный отдых. — Ладно, — сказал он более мягким тоном. — Собери весь персонал в библиотеке через пятнадцать минут, и я сам найду кого-нибудь. — Но, сэр, весь персонал уже собрался, — сказал ему Ферринг. — Где? — спросил Нэш, окидывая взглядом холл. — Здесь, сэр, — ответил Ферринг, сделав жест рукой. Предчувствуя недоброе, Нэш уставился на четырех слуг. — Полагаю, Грейнджер — единственный из оставшихся грумов? — Боюсь, что это так, сэр. — А лошади имеются? — Всего одна. Ее запрягают в двуколку, когда нужно съездить за покупками или отвезти нас в церковь по воскресеньям. Нэш взъерошил пальцами волосы. Несомненно, лошадь была такая же медлительная и старая. Малочисленность персонала была нормальным явлением, когда семья не проживала в поместье постоянно, но он опасался, что обнаружит более серьезные проблемы. — Ферринг, я поговорю с тобой и миссис Пикенс в библиотеке через пятнадцать минут, а через двадцать минут после этого я хочу поговорить с вами всеми, включая Грейнджера и садовника, если таковой имеется, Со всеми, кто в данное время работает в поместье. Пятнадцать минут спустя Нэш осмотрел большую часть дома. Как он и предполагал, дом был в плохом состоянии. Он был старый и запущенный, Оно и неудивительно, поскольку в доме жил старый холостяк. Но если навести в нем хотя бы чисто внешний порядок, он, если нужно, вполне сойдет. Он вернулся в библиотеку, уселся за большой письменный стол резного дуба и позвал слуг. — Я собираюсь жениться, — сказал он им. — Бракосочетание состоится в Страстную пятницу, так что у вас остается чуть больше недели, чтобы подготовиться к приему гостей. Слуги не сговариваясь разинули рты. — Много ли гостей вы ожидаете, сэр? — спросила наконец миссис Пикенс. — Не много. Будут присутствовать моя тетя, леди Госфорт, мой брат, граф Элверли, мой единокровный брат мистер Морант с супругой, леди Нелл Морант и, возможно, еще несколько человек. И конечно, все они приедут со слугами. Моя тетушка, например, обязательно привезет свою горничную, кучера и нескольких грумов. Ну и, конечно, сама невеста, мисс Мэдлин Вудфорд, и ее братья и сестры — пятеро ребятишек в возрасте моложе двенадцати лет, так что потребуется открыть детскую. — Пятеро детишек? — воскликнул Ферринг. Нэш нахмурил брови. — Это проблема? Миссис Пикенс сделала шаг вперед. — Просто дело в том, что последним ребенком, который побывал в этом доме, были вы сами, сэр. И позвольте мне сказать, — она взглянула на дворецкого, — а я говорю от нас всех, сэр, — что по этому дому слишком давно не бегали детские ножки. Ферринг вытащил носовой платок и, громко высморкавшись, энергично закивал в знак согласия с ее словами. — На это время Уайтторн снова станет семейным домом, каким он был, когда я был мальчишкой. А потом я его закрою... — Закроете? — Для ремонта и перестройки. Я скоро возвращаюсь в Россию, но он останется нашим загородным домом. Естественно, все ваши места я оставлю за вами. А те, кто захочет уйти на заслуженный отдых, получат пенсию. Было слышно, как все присутствующие с облегчением вздохнули. — Ну а теперь все по порядку, — продолжил Нэш. — Я хочу, чтобы дом был тщательно вычищен, комнаты открыты, в спальнях проветрены постели и... Вы лучше меня знаете, что нужно сделать. — Он повернулся к Грейнджеру. — Я еще не осматривал конюшни... — Там все в образцовом порядке, — сказал Грейнджер. Нэша это не удивило. — Молодец. Тебе тоже придется потрудиться. Большинство гостей привезут собственных грумов и кучеров, но тебе нужно позаботиться о том, чтобы были запасные грумы, на всякий случай. У Грейнджера заблестели глаза. — Это будет совсем как в старые времена, сэр. Будет приятно видеть, как в конюшнях снова закипит работа. Нэш взглянул на кухарку. — Миссис Гуд, сможете ли вы приготовить пищу для такого количества гостей, а также для небольшого приема после церемонии бракосочетания? — Смогу, если они не будут возражать против хорошей деревенской стряпни без всяких этих французских изысков, сэр. — Отлично. Теперь Ферринг... Но кухарка еще не закончила разговора с ним. — Надеюсь, сэр, вы дадите мне для этого приличную сумму и позволите заказывать то, что я хочу, и обеспечите помощь, которая потребуется... Она задиристо приподняла подбородок. Миссис Пикенс и Ферринг что-то ей возбужденно зашептали, но она еще более решительно вздернула подбородок и сказала: — И я хочу получить свое жалованье. И жалованье Эмили. При этих словах миссис Пикенс и Ферринг расстроились окончательно. Грейнджер стоял, уставившись на пятно на ковре, явно желая находиться сейчас где-нибудь в другом месте. Нэш приподнял бровь. — Ваше жалование? — Она ничего плохого не хотела этим сказать... — начала было миссис Пикенс, но он прервал ее, подняв руку. — Что вы имеете в виду, говоря, что хотите получить свое жалованье, миссис Гуд? — Мне задолжали почти за шесть месяцев, — заявила она с нервной воинственностью. Мотнув головой в сторону остальных слуг, она добавила: — А им задолжали еще больше, хотя они даже не говорят, сколько именно. Я получила с него немного денег только тогда, когда пригрозила ему судом. — Как я понимаю, вы говорите о Харрисе? — О ком же еще? — Он не выплачивал вам заработанные деньги? — Почему-то Нэша это вовсе не удивило. — Как долго? Нэш спросил это у каждого из них и, получив ответы, был потрясен. Кроме кухарки, которая оказалась явно женщиной не робкого десятка и отчасти сумела отстоять свое, остальным задолжали заработную плату более чем за год, перестав ее платить еще до того, как умер сэр Джаспер. Харрис утверждал, что не имеет полномочий выплачивать жалованье, потому что таковы указания наследника, а он, мол, всего лишь исполняет то, что приказывают. Все будет приведено в порядок, когда наследник вступит в права. Харрис давал только на питание, но даже эту ничтожную сумму, судя по словам миссис Гуд, урезал до минимума. — Почему в таком случае все вы так долго оставались здесь? — спросил потрясенный Нэш и тут же узнал, что они не могли позволить себе уйти. Им было больше некуда идти. — Я все приведу в порядок, — пообещал он им. — А Харриса я вчера уволил. — Уволили? У всех слуг повеселели лица. — Он не имел никаких полномочий делать то, что делал. Я прошу прощения зато, что вы оказались в такой ситуации. Естественно, я выплачу все, что он вам недоплатил. — Уж не вы ли, сэр, подбили Харрису глаз и украсили его физиономию синяками, которым все любовались вчера, когда он пришел в пивную при гостинице? — поинтересовался Грейнджер. — Я не выношу, когда мужчина груб с женщиной, — только и сказал Нэш. Он вытащил пачку банкнот — слава Богу, он захватил с собой достаточно денег — и отсчитал несколько купюр. — Ферринг, здесь по пять фунтов на каждого из вас в счет невыплаченного жалованья. Остальное будет использовано на неотложные потребности. Представьте мне список всего, что потребуется. Тебе и миссис Пикенс я предоставляю полную свободу действий в наборе временного персонала. Не скупитесь: я хочу, чтобы дом сиял чистотой и сад был приведен в порядок. А ты, Грейнджер, найми в деревне парнишек попроворнее, чтобы они помогали в конюшне, а также развозили мои письма. — Он повернулся к кухарке: — А вы, миссис Гуд, составьте список, в котором перечислите все свои потребности на ближайшую неделю — продукты и персонал, — и представьте Миссис Пикенс для утверждения. Еще раз повторяю: не скупитесь. Мы должны сделать все возможное, чтобы гостям было уютно и они были хорошо накормлены. Сейчас я уезжаю, но вернусь примерно через день. Есть вопросы? Они были так потрясены, что не могли говорить. Нэш встал из-за стола. — Грейнджер, пойдем со мной в дом Харриса. Я приказал ему убираться немедленно, но должен предупредить тебя, что, если он еще там, можно ожидать любых неприятностей. — Если так, то я от этого получу удовольствие, сэр, — усмехнувшись, сказал Грейнджер. — Приятно слышать. Нэш достал свой пистолет из дорожной сумки, которую принес Грейнджер, и проверил его, потом сунул в карман сюртука. — Я намерен арестовать его. Мне еще нужно проверить гроссбухи, но я ничуть не сомневаюсь, что он совершил уголовное преступление, за которое должен ответить. Однако этот тип не дурак, так что, мне кажется, он давно сбежал. — Я не очень в этом уверен, сэр, — сказал Грейнджер. — Вчера вечером ко времени закрытия пивной Харрис был мертвецки пьян. Он с трудом сидел на лошади, так что, наверное, проснется сегодня поздно. И будет злой как черт. Нэш пожалел, что не избил негодяя до потери сознания и не препроводил прямиком в магистрат, но сожалеть об этом было поздно. — Вот он, этот дом, — сказал Грейнджер, указав на солидный дом из серого камня, построенный на краю поместья. Из печной трубы поднимался дымок. Значит, кто-то был дома. — Зайди с черного входа, — сказал Нэш Грейнджеру. Он постучал в переднюю дверь. Никто не ответил, и он постучал еще раз. Молчание. Нэш заглянул в окна, но никого не увидел. Через несколько минут вернулся Грейнджер. — Он сбежал, сэр. Его лошади в конюшне нет. Но он не мог далеко уехать, потому что возле задней двери валяется еще теплый лошадиный навоз. А слуг у него нет. Он не выносит, чтобы кто-то жил у него постоянно. Есть только приходящая прислуга. Нэш подобрал камень, решив взломать дверь, но Грейнджер остановил его. — Задняя дверь закрыта только на щеколду, сэр, — сказал он. В доме сильно пахло горелым. Они обнаружили, что из кабинета управляющего валит дым. Там в камине горел огонь, заваленный документами и гроссбухами в тяжелых переплетах. — Счета поместья! — крикнул Нэш и, бросившись к камину, вытащил, не пощадив перчаток, уже дымящуюся кучу бумаг. Многие документы были уже непригодны для прочтения, но книги поддавались огню не так легко. Правда, края страниц обгорели, но прочесть записи было можно. — Хорошо, что он вчера так напился, — сказал Грейнджер, — что был не в состоянии уничтожить все улики. Нэш прошелся по кабинету, складывая в стопку бумаги, которые, но его мнению, могли иметь отношение к делу. Завернув их в кусок клеенки, он сунул сверток себе под мышку. — Это я возьму с собой, — сказал он Грейнджеру, запиравшему за ними дверь. — Найди мне пару надежных мужчин, чтобы оставить здесь. Если Харрис вернется, они должны арестовать его и доставить в магистрат по моему приказанию. Грейнджер усмехнулся: — Я знаю именно таких людей, каких надо. Не сомневаюсь, что им доставит удовольствие свести счеты с Харрисом. Нэш с удовлетворением кивнул: — Отлично. В таком случае приведи мне коня. Поеду к викарию, чтобы договориться о фаэтоне. Когда Нэш достиг вершины холма, откуда дорога спускалась к дому викария, он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на коттедж Мэдди. Что за черт? На дороге возле коттеджа стоял небольшой фаэтон, запряженный хорошо подобранной четверкой гнедых. Кучер сидел на своем месте, а грум в простой серой ливрее прогуливал лошадей туда-сюда, чтобы они не простудились на холодном ветру. Кто это надоедает ей на сей раз? Свернув с дороги, он галопом помчался к коттеджу. Нэш приблизился к дому сзади и тихо вошел через заднюю дверь. Он услышал разговор на повышенных тонах между женщиной и мужчиной и узнал оба голоса. Мужской голос принадлежал его брату Маркусу. Прислонившись к косяку двери, он стал самым бессовестным образом подслушивать разговор. — Он сказал, что здесь творятся подозрительные дела, и я в этом не сомневаюсь, — заявил Маркус самым холодным и зловещим тоном. — Ах, сэр, мисс Мэдди никогда... — начала было Лиззи. Мэдди ее остановила. — Не скажете ли, что это за подозрительные дела? — спросила Мэдди. Нэш сложил на груди руки и встал поудобнее, продолжая наслаждаться перебранкой. Столкнулись огонь и лед. У него не было сомнения в том, кто выйдет победителем. — Он сказал, что я должен удовлетворить все ваши требования, но... — Требования? — возмутилась Мэдди. — Я никогда не предъявляла никаких требований ни ему, ни его брату. Я написала очень вежливое... — У меня имеется письменное доказательство, мадам, — раздался, словно удар хлыста, голос Маркуса, — в котором мой клиент умоляет меня дать вам все, что вы потребуете, а это, уверяю вас, совсем не похоже... «Его клиент? Что, черт возьми, за игру затеял Маркус? У него нет никаких клиентов». — Я вам не верю. У него не было причины... — Довольно! Или вы представите мне его немедленно, или я пошлю своего человека в местный магистрат. — Ах, ваша честь, сэр. Мисс Мэдди не сделала ничего плохого... — Помолчи, Лиззи. Не нужно меня защищать, — сказала Мэдди более резким тоном. — Говорю вам, что он уехал сегодня утром и был совершенно здоров... Маркус презрительно фыркнул. — Уехал без сапог? Сильно сомневаюсь в этом. — Конечно, он был в сапогах. — Он сказал мне, что сапоги были разрезаны. И попросил привезти вот эти. Нэш осторожно выглянул и увидел, что брат потрясает зажатой в руке парой сапог. Отлично. А Маркус продолжал: — Как он смог выйти из дома без сапог? Довольно увиливать, мадам, представьте мне своего пленника, или я... — Говорю еще раз: он никогда не был моим пленником и уехал отсюда по доброй воле... — прошипела Мэдди сквозь стиснутые зубы. — А его сапог — по крайней мере один из них — был испорчен, и его пришлось привязать к ноге черными лентами. — Черными лентами? — воскликнул Маркус, демонстрируя крайнее удивление. — Вот вы и показали свое полное невежество, мадам. Мой... мой клиент всегда бывает безупречно одет. Он никогда не станет привязывать сапоги черными лентами. Да он скорее умрет, чем покажется на людях в привязанном черными лентами сапоге. — Но, как видишь, высокий уровень моего сознания безнадежно упал, — сказал Нэш, выходя из своего укрытия. — Нэш! — воскликнул Маркус. — С тобой все в порядке? — Как видишь, я абсолютно здоров. — Нэш улыбнулся и развел руками. — Добрый день, Маркус, мисс Вудфорд, Лиззи. Я вижу, вы уже познакомились с моим братом Маркусом, графом Элверли. Взгляд Маркуса остановился на левой ноге Нэша. Увидев на сапоге аккуратно завязанные бантиками ленты, он удивленно приподнял брови. — Это твой брат? Граф Элверли? — изумилась Мэдди. — А я думала, это какой-нибудь стряпчий. Он сам сказал... — Вы неправильно меня поняли, — ледяным тоном поправил ее Маркус. — Просто я упомянул о «моем клиенте», а вы поспешно сделали неправильный вывод! — Нет, вы умышленно ввели меня в заблуждение, — заявила Мэдди, глядя в глаза его брату. — Вы сами вынудили меня, мадам. — Давайте прекратим эту неприличную перебранку, — тоном миротворца сказал Нэш, хотя сам, судя по всему, наслаждался видом своей пылкой невесты, не дающей спуску его обычно хладнокровному и сдержанному брату. Его присутствие они оба игнорировали. — Почему вы просто не сказали мне, кто вы такой? Почему явились сюда, притворяясь кем-то другим, и принялись угрожать мне? — кричала Мэдди. Маркус уставился на нее сверху вниз, вдоль своего длинного носа. — Потому что у меня создалось впечатление, что Нэш ранен и вы удерживаете его здесь насильно. Нэш сказал, что путешествует инкогнито. Естественно, я не стал раскрывать ни его личность, ни свою. Оба они повернулись к Нэшу, ожидая объяснений. Он посмотрел в упор на своего брата. — Путешествую инкогнито? Мисс Вудфорд держит меня в заложниках? О чем, черт возьми, ты говоришь, Маркус? Вместо ответа его брат вытащил письмо и протянул его Нэшу. Тот прочел свое нацарапанное в спешке послание и расхохотался. — Теперь я понимаю, в чем проблема. Я писал это второпях. «Маркус, я был ранен, теперь поправляюсь. Дай мисс Вудфорд все, что она захочет. Я в ее коттедже инкогнито. Здесь творятся подозрительные дела. Сапоги разрезаны, пришли новые. Срочно. Нэш». — Дайте-ка мне взглянуть, — сказала Мэдди и, выхватив письмо из его пальцев. Она увидела его каракули на полях своего письма и от удивления открыла рот. — Но это мое письмо. Я сама запечатала его. Как ты умудрился сделать эту приписку на запечатанном письме? — Это случилось, когда ко мне вернулась память, но до того, как я сказал тебе, кто я такой... — Ты вскрыл мое письмо! — возмущенно сказала она. — А ты знаешь, как я отношусь к людям, которые читают чужие письма! — Но там не было ничего личного... Ее глаза вспыхнули гневом. — Содержание письма не имеет значения. Но сам факт... — Ты абсолютно права, и я обещаю никогда больше не поступать так с твоими письмами, — сказал он, подняв руки в знак капитуляции. Ее глаза сверкали. Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь обуздать свой гнев. Ее грудь восхитительно поднималась и опускалась. Нэшу вдруг захотелось, чтобы его брат и Лиззи куда-нибудь исчезли. Она была так привлекательна в гневе: раскрасневшаяся, взволнованная и невероятно хорошенькая, — то, что надо, чтобы покувыркаться в постели. — Та-ак, я понял, — сказал вдруг Маркус. Нэш и Мэдди посмотрели на него. — Она твоя любовница. Теперь все стало ясно. — Я не любовница, — обрезала его Мэдди. И покраснела, вспомнив, что, согласно общепринятым определениям, именно так оно и есть. — Она мне не любовница, а невеста, с которой мы помолвлены, — сказал Нэш. — Что-о? — Обычно суровые глаза Маркуса чуть не вылезли из орбит. — Ты помолвлен с этой... этой... — Очаровательной леди, — закончил за него Нэш, пронзая брата предупреждающим взглядом. — Я знал, что ты попал в беду, — сказал Маркус мрачным тоном. — Так, значит, она поймала тебя в ловушку... Нэш схватил брата за предплечье и подтолкнул к двери. — Я объясню брату, что происходит, — сказал он Мэдди. — Поболтайте пока друг с другом. — Он подмигнул Лиззи. — Может быть, хочешь чашечку чаю, Лиззи? Выставив брата за дверь, он повел его в огород. — Что, черт возьми, ты делаешь? — сказал он и, взяв из рук брата сапоги, сел на скамью и принялся развязывать черные ленты на загубленном сапоге. — Ты попал в беду, — упрямо повторил Маркус. — В каком-то смысле так оно и было... — сказал Нэш. Заметив, что брат уставился на его разрезанный сапог, он объяснил: — Ей пришлось его разрезать. Лодыжка распухла, и она подумала, что у меня, возможно, перелом. — Я откуплюсь от этой негодницы. — Негодница? Ты имеешь в виду Мэдди, мисс Вудфорд? Она совсем не негодница. Я намерен жениться на ней. Он надел новый сапог и протянул брату другую ногу, чтобы он стянул с нее сапог. — В этом нет необходимости. Я откуплюсь от нее, — сказал Маркус и, стянув с него правый сапог, аккуратно поставил его рядом с загубленным левым. Нэш встал и прошелся туда и обратно в новых сапогах. — Отлично. Они подошли идеально. Спасибо, что привез. Я не хочу, чтобы ты от нее откупался. Маркус пристально посмотрел на него. — Но она обманным путем завлекла тебя в этот брак? — Она меня не завлекала. Это целиком и полностью моя инициатива. Нет смысла спорить, Маркус, я принял решение. Я женюсь на мисс Вудфорд в Страстную пятницу. Все уже организовано. Почти. Есть небольшая проблема с разрешением. — Очевидно, травма головы причинила тебе больший ущерб, чем ты думаешь. Надеюсь, ты не забыл, что тетя Мод ради тебя обыскивает вдоль и поперек три королевства? — Только три? Значит, кое-что она пропустила. — Не дерзи! Она тщательно просеивает всю страну, каждое аристократическое семейство, чтобы найти для тебя невесту — кстати, с твоего согласия, — а теперь ты говоришь, что собираешься жениться на этой, этой... — ...леди, — твердым тоном закончил за него фразу Нэш. — Ты влюбился в нее! Маркус был потрясен своим открытием. — Вздор! Но она под моей защитой и вскоре станет моей женой, — сказал Нэш. Он встретился с братом взглядом, и мгновение спустя Маркус чуть заметно пожал плечами. — В таком случае расскажи-ка мне лучше об этом все. Тетя Мод будет недовольна. Нэш взглянул на небо. — У меня нет времени. Я должен, пока не стемнело, отвезти Мэдди к Гарри и Нелл. — Он кивком показал в сторону фаэтона Маркуса. — Увидев этот фаэтон, я даже не догадался, что он твой. Новый, а? — Да. Это последняя модель... — Почему на нем нет твоего герба? И почему грум в этой безликой ливрее? — Я тоже время от времени люблю путешествовать инкогнито. — Эти гнедые выглядят потрясающе. Быстрые, наверное? — Они великолепные скакуны и на свободной дороге... Нет. Я их тебе не дам, Нэш. — Мне они нужны, Маркус, — принялся уламывать его Нэш. — Всего на одну ночь. — Я не стану одалживать тебе свой новый фаэтон и упряжку гнедых, чтобы ты мог отвезти эту женщину... — Она спасла мне жизнь, Маркус. — Значит, это благодарность? — Нет... — Он не знал, что это такое. — Я не намерен обсуждать это. Она в опасности, и мне нужно увезти ее отсюда в какое-нибудь тихое место. Маркус нахмурился. — Опасность? Какого рода опасность? — Ее беспокоит человек, одетый как привидение, чтобы напугать ее. В нескольких случаях он нападал на коттедж, а недавно сжег пчелиные ульи и уничтожил огород. Он указал жестом на грядки с заново посаженными растениями. — Мои действия, возможно, усугубили ситуацию, поэтому мне нужно увезти ее отсюда как можно скорее. Для меня это дело чести. Маркус скорчил гримасу. — Так ты поможешь мне, черт возьми, или я должен просить местного викария одолжить мне свой фаэтон? Маркус холодно кивнул: — Ладно. Я и сам не прочь побывать у Нелл и Гарри и посмотреть, как мои лошадки покажут себя в дороге... — Извини, не получится, — прервал его Нэш. — Мне нужно, чтобы ты остался здесь. — Здесь? Ты имеешь в виду — в Уайтторн-Мэноре? — Я имею в виду — в коттедже. Мне нужно, чтобы кто-нибудь был здесь, когда снова появится этот злодей. На всякий случай оставь с собой грума. Я хочу разобраться в этом до конца, поймать мерзавца и узнать, почему он это делает. Маркус приподнял брови. — Понятно. Ты хочешь, чтобы я одолжил тебе свой новый фаэтон и свою любимую упряжку для того, чтобы ты отвез эту рыжеволосую фурию... — Когда узнаешь ее поближе, ты поймешь, что она очень милая женщина. — ...фурию к Гарри и Нелл и чтобы я тем временем ждал в этом убогом коттедже нападения неизвестного лица или лиц, не так ли? — Вкратце так, — усмехнулся Нэш. — Ты весьма проницателен, братец. Значит, ты согласен? Старший брат одарил его страдальческим взглядом. — Чем же мне здесь заняться, пока я буду ждать нападения? Едва ли в этом коттедже имеется библиотека. — У меня есть кое-что, чтобы занять тебя. — Нэш извлек из дорожной сумки сверток со спасенными из огня бухгалтерскими книгами поместья и вручил его Маркусу. — Управляющий поместьем Уайтторн подделывал записи в этих гроссбухах и осуществлял прочие махинации. Здесь наверняка имеются доказательства его вины, а я знаю, какое наслаждение тебе доставляет проверка счетов и решение прочих головоломок. Маркус презрительно заглянул в сверток, вздохнул и снова завернул его. — Не понимаю, почему многие считают тебя талантливым дипломатом. Насколько я вижу, это всего лишь самая настоящая наглость. По крайней мере в коттедже тепло, — сказал он, засовывая сверток себе под мышку. — Ох, чуть не забыл, сказал Нэш таким тоном, который, по мнению Маркуса, не предвещал ничего хорошего. — Мэдди рано ложится спать, так что около девяти часов тебе придется погасить огонь в камине. И никаких свечей или фонарей. Я хочу, чтобы Кровавый аббат думал, будто все они спят. Именно тогда он обычно и нападает. — Кровавый — кто? — Мерзавец прикрывается этим прозвищем, изображая привидение одного убитого много лет назад аббата, который был хорошо известен в этих местах. — Понятно. Значит, я должен сидеть в этом жалком коттедже, дрожа от холода в темноте, и ждать нападения отъявленного преступника, изображающего привидение какого-то аббата, а ты тем временем повезешь в моем комфортабельном фаэтоне мисс Вудфорд к Гарри и Нелл. Великолепно! Ты полагаешь, что я не смог бы доставить ее туда в своем собственном фаэтоне, оставив тебя сидеть здесь в темноте? Нет? Я так и думал. — Сомневаюсь, чтобы в том настроении, в каком она пребывает сейчас, она захотела бы пройтись с тобой хотя бы до конца лужайки. Я вернусь сюда, как только отвезу Мэдди и ребятишек к Гарри и Нелл. — Ребятишек? Каких ребятишек? Ты женишься на женщине с детьми? От кого эти дети? И сколько их? — Это не то, что ты думаешь. Это ее осиротевшие единокровные братья и сестры. Их пятеро. В возрасте от четырех до двенадцати лет. Маркус вытаращил глаза. — Пятеро? Нэш кивнул. Маркус прищурился. — Ни дать ни взять Макиавелли. Только не думай, будто я не заметил, что ты упомянул об этой маленькой подробности лишь после того, как я дал тебе свое слово, поэтому предупреждаю тебя сейчас: если хоть одного из этих балбесов вырвет в моем фаэтоне, ты купишь мне новый. И он обойдется тебе недешево — его делали по моему специальному заказу. Нэш рассмеялся: — Согласен. |