Анна Грейси Случайная свадьба
 Скачать 0.74 Mb.
|
Глава 21Мэдди опаздывала на свой урок танцев. Модистка из Лондона прибыла в полдень, и большая часть времени ушла на примерки и подгонку по размеру. К большому облегчению Мэдди, приехала не сама знаменитая Жизель, а ее помощница Клодин, тоже француженка, которая поначалу с почти неприкрытым отвращением осмотрела поношенное платье Мэдди, хотя сразу же подобрела, как только та обратилась к ней на французском. Мэдди удалось уйти оттуда только после четырех часов. Она оставила Клодин и ее помощниц с энтузиазмом обсуждать детали будущих туалетов. Мэдди торопливо спустилась по лестнице и вошла в коридор. Зеленый салон находился в дальнем крыле здания. Она чуть замедлила шаги, проходя мимо розовой гостиной. Леди Госфорт «застолбила» эту гостиную как свою собственную территорию, а у Мэдди не было желания привлекать к себе внимание этой женщины. Дверь в гостиную была распахнута настежь. Когда Мэдди на цыпочках проходила мимо, до нее долетели слова: «Этой девчонке как-то удалось поймать его». Мэдди замерла. Это говорила леди Госфорт, тетушка Нэша. А леди Госфорт продолжала: — Я никогда не ожидала, что твоего брата сможет поймать наглая маленькая охотница за состоянием с большими карими глазами. Из всех вас, мальчиков, я всегда считала Нэша самым уравновешенным. Они обсуждали ее. Как человек вежливый, она должна была на цыпочках уйти прочь. Но возмущение и любопытство словно приклеили ее к месту. Ее назвали наглой маленькой охотницей за состоянием»! — Откровенно говоря, Нэш получил серьезную травму: Мозг у него сильно пострадал, — сказал ее будущий деверь, граф. — И она воспользовалась удобным случаем, чтобы поймать его в ловушку. «Поймать в ловушку»? — рассвирепела Мэдди. Да как он смеет даже предполагать такое! Мозги у Нэша были в полном порядке, когда он делал ей предложение. А она делала все, что могла, чтобы он не попал в ловушку, причем делала это с немалым риском для собственной репутации. Если уж на то пошло, то это он поймал ее в ловушку! — Ты знаешь эту девушку лучше, чем я, Маркус. Что ты о ней думаешь? — Она интересная... — начал Маркус. Тетушка оборвала его. — Я имею в виду, можешь ли ты предложить способ выкрутиться из этого неприятного положения? Мэдди сжала кулачки. Возможно, ее брак с Нэшем был не таким, какого ожидала семья, но он никак не мог быть «неприятным положением». — Она бедна как церковная мышь, так что я сомневаюсь в этом. — Граф презрительно фыркнул. — И Нэша ничем не проймешь, когда он демонстрирует свою галантность. Ты и сама знаешь, каким упрямым он может быть. — Вздор! Все мужчины Ренфру упрямы как каменные столбы, — язвительно сказала тетушка. — Это означает лишь, что нельзя надеяться, что он будет действовать так, как лучше для него. Но это не означает, что мы не можем встать на защиту его интересов. Неужели я обыскала вдоль и поперек все королевство в надежде найти ему подходящую невесту для того лишь, чтобы он попался в ловушку брака, расставленную какой-то маленькой интриганкой, которая, вполне возможно, сама умышленно подстроила этот несчастный случай? — Да как вы смеете говорить такое! — воскликнула Мэдди, делая шаг в комнату. Она дрожала от гнева. — Я лишь попыталась спасти жизнь незнакомцу, когда он получил тяжелую травму головы, и, если хотите знать, это навлекло на меня множество неприятностей и бед. Леди Госфорт некоторое время беззастенчиво разглядывала Мэдди сквозь лорнет, потом фыркнула и занялась своим вязанием. Мэдди разгневалась не на шутку. — Не фыркайте на меня, противная старуха! Я никогда бы не унизилась до того, чтобы заманивать мужчину в ловушку. Можете считать меня ничтожеством, потому что мой отец действительно происходил не из знатной, хотя и благородной, семьи, зато мама была из титулованных дворян с хорошими связями... Леди Госфорт подняла тщательно выщипанные брови. — ...хотя большинство членов ее семьи погибли во время террора. — Ах, французы... — сказала леди Госфорт, махнув рукой. — Да, я наполовину француженка и очень горжусь этим! — сердито оборвала ее Мэдаи. — Я знаю, что этот брак не такой великолепный, на какой вы рассчитывали, и мне, несомненно, следовало бы отказать вашему племяннику, когда он сделал мне предложение, но я не могла этого сделать! И не кривите губы, глядя на меня, потому что причины, по которым я ему не отказала, касаются только меня и Нэша, и если он доволен этой ситуацией, вы должны с уважением отнестись к его выбору. Он мужчина, а не мальчишка, совершающий в приступе галантности поступки во вред себе. Она сердито взглянула на его брата. — Да, он галантен. Но вы должны этим гордиться, а не, отмахиваться от этого с пренебрежительным фырканьем. Если бы в мире было больше галантных мужчин, жизнь была бы гораздо лучше. Она сделала пару глубоких вдохов, а когда заговорила снова, голос ее звучал значительно спокойнее: — Можете называть меня охотницей за состоянием. Должна признаться, что действительно хочу защищенности и положения в обществе, а также красивых платьев и драгоценностей, соответствующих этому положению. Леди Госфорт снова фыркнула. — Фыркайте сколько хотите. Я не буду отрицать, что все это очень приятно, — продолжала Мэдди. — Ничто человеческое мне не чуждо, как и любой другой девушке. Но если вы думаете, что это единственное или даже главное, что меня привлекает, то вы сильно ошибаетесь. — Она бросила сердитый взгляд на старую леди. — Вы внимательно смотрели на своего племянника? Разговаривали с ним? Может быть, вы вообще его не знаете? Потому что, если бы знали, то не стали бы думать, что какая-то женщина может выйти за него замуж из-за его денег. Леди Госфорт бросила на Мэдди надменный взгляд. — Ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты желаешь заполучить моего племянника исключительно из-за его личных качеств? — Мне абсолютно безразлично, чему вы верите и чему не верите! — заявила Мэдди, прищелкнув пальцами. — Но я буду ему такой хорошей женой, какой не смогла бы стать ни одна из этих девиц, которые перечислены в вашем драгоценном списке. — Вздор! Ты и понятия не имеешь о том, как способствовать его карьере. — Это правда. Не имею, — призналась Мэдди. — Пока. Но я научусь, вот увидите. Я не жила в доме своего отца всю свою жизнь, но это был дом джентльмена и я в последний год его жизни управляла этим домом. Моя мать и бабушка тоже учили меня тому, что нужно знать леди. Пусть я не играю на пианино и не пишу акварелью, но зато я отлично владею итальянским языком, — невозмутимо сказала Мэдди, не желая унижаться и скрывать недостатки своего образования от этой противной любительницы совать нос в чужие дела. — Твои манеры, однако, оставляют желать много лучшего, — сказала она, начиная новый ряд в своем вязанье, хотя такое занятие казалось совсем неподходящим для столь элегантной леди. — Мои манеры вполне подходят для компании, в которой я нахожусь! — парировала Мэдди. Тщательно выщипанные брови взметнулись вверх от такой наглости. Мэдди почувствовала некоторое удовлетворение. Она не позволит этой противной старухе запугать ее! Сделав глубокий вдох, она продолжила: — Я не такая, как девушки в вашем списке. Я не красавица и не богата. Я не получила хорошего образования, и у меня нет больше семьи, тем более семьи влиятельной, но в отличие от этих девушек я не испорчена и не изнеженна. Я знаю, что без труда не вытащишь и рыбку из пруда, и обладаю смелостью, здравым смыслом и решительностью. И я не эгоистична. И буду хорошей женой Нэшу. Леди Госфорт перестала вязать и сурово посмотрела на Мэдди. — Такой хорошей женой, что он поговаривает о том, чтобы оставить дипломатическую карьеру и стать деревенским сквайром! Мэдди побледнела. — Этого не может быть. — Но это правда. Он сам сегодня сказал мне об этом. И заявил, что у него проснулся интерес к сельскому хозяйству. — Нэш? — удивленно воскликнул Маркус. — Заинтересовался сельским хозяйством? Какая чушь! — Вот именно, Маркус. Ясно как божий день, что Нэш замышляет бросить дипломатическую карьеру, в которой так преуспевал, только лишь потому, что вынужден вступить в неравный брак с девушкой, которая пригодна для роли жены дипломата не больше, чем ее служанка. — Она повернулась к Мэдди и добавила: — Он понимает, что вы потащите его вниз. У Мэдди пересохло во рту, и она лихорадочно сглотнула. — Я не потащу его вниз, — сказала она возмущенным тоном. — Я не позволю ему подать в отставку с дипломатической службы и буду ему хорошей женой. Я не ожидаю, что вы поверите мне на слово, но время докажет мою правоту. Она сделала несколько шагов по направлению к двери, потом остановилась. Ей хотелось высказать им все, что наболело, пока не прошел приступ гнева. Потом у нее может не хватить смелости. Или не представится возможности. — Я выйду замуж за Нэша, и ничто из того, что вы скажете или сделаете, не сможет изменить моего решения. И я намерена сделать наш брак успешным. Но у вас, — она окинула взглядом леди Госфорт и Маркуса, — все еще есть выбор. Леди Госфорт и Маркус обменялись непонимающими взглядами. — Значит, у нас есть выбор? Это какой же, позвольте узнать? Мэдди выпрямила спину. — Вы можете либо продолжить всячески вредить моей репутации, шептаться по углам и фыркать за моей спиной, либо помочь сделать успешным наш брак с Нэшем, помочь мне научиться тому, что я должна знать, чтобы помочь ему в карьере и сделать его счастливым. Она взглянула на Маркуса, так похожего на Нэша, но лишенного его теплоты, и на его тетушку, которая, прищурившись, пристально смотрела на нее. — Так каково же будет ваше решение? Воцарилось продолжительное молчание. Леди Госфорт разглядывала кольца на своих пальцах с изящным маникюром и искривленными суставами. Лорд Элверли стряхнул невидимую пушинку с собственного рукава. Мэдди ожидала безразличия с их стороны, но все-таки была разочарована. — В таком случае, — решительно заявила она, — я справлюсь без вашей помощи. Она повернулась, чтобы уйти. — Я не шепталась, — остановил ее голос леди Госфорт. — Приношу свои извинения, леди Госфорт, вы совершенно правы. У вас такой зычный голос, что ваши слова были слышны даже в коридоре, — сказала Мэдди с иронией. — Молодая женщина! — окликнула ее леди Госфорт, снова прервав ее попытку с достоинством удалиться из комнаты. — В чем дело? — повернулась к ней Мэдди. — Вы любите моего племянника? — Это вас совершенно не касается, — отрезала Мэдди и наконец вышла из комнаты. — Она ушла? — спросила Маркуса леди Госфорт. Маркус выглянул в коридор и кивнул. Леди Госфорт откинулась на спинку кресла и глубоко вздохнула. — Что ты об этом скажешь? Маркус бросил на нее загадочный взгляд. — Видишь ли, Нэш не поблагодарит тебя за вмешательство. — Что за вздор! Вмешательство? Я никогда не вмешиваюсь. — Леди Госфорт покрутила лорнетом на ленточке. — Мне нравится девушка. В ней есть сила духа, какой нет и в помине у большинства этих неискренних современных девиц. — Да уж, сила духа у нее имеется, — согласился Маркус. — И порода. — Порода? Как это понимать? — Да, порода. Она обращалась с нами как с людьми равными. Был ли у нее хоть намек на угодничество или лесть? Была ли хоть малейшая попытка снискать наше расположение? Нет. Стоя здесь в этой ужасной тряпке, которая называется платьем, она поставила меня на место, разбила вдребезги все мои обвинения, дала мне нагоняй и даже посмела назвать меня несносной женщиной. — Несносной старухой, — поправил ее Маркус, заслужив за это резкий удар веером по костяшкам пальцев. — Ты абсолютно неправильно информировал меня об этой девушке. — Я? Я никогда не говорил... — Она заставит мальчика помучиться и будет ему великолепной женой. Она его, несомненно, любит. — Любит? Откуда ты это знаешь? — Дурень! — Она снова стукнула его веером. — Это очевидно любому, кроме туго соображающего Ренфру. Самое главное—любит ли ее Нэш! — Мне кажется, что он влюблен по уши, — сказал Маркус, — но это безумие может быть побочным эффектом несчастного случая. Его тетушка громко фыркнула. — Было бы вернее назвать свадьбу побочным эффектом несчастного случая! — Она саркастически рассмеялась. — Как это забавно! Я рада, что позволила притащить себя в дебри Уилтшира. А теперь, мальчик, помоги-ка мне подняться. Мне еще предстоит организовать свадьбу. Сказав это, она вскочила без всякой посторонней помощи. — Нэш уже организовал церемонию бракосочетания, — заметил Маркус. — Вздор! — Тетушка презрительным взмахом руки перечеркнула организационные способности Нэша. — Организовал? Он намерен обвенчаться с этой девушкой кое-как, впопыхах, в какой-то убогой, никому не известной деревенской церквушке. — Он позаботился о том, чтобы присутствовал епископ. Леди Госфорт улыбнулась: — Всего один? Полагаю, придется ограничиться этим. Но что он предпринял в отношении ее платья? И одежды для этих ребятишек? И как быть потом? Маркус бросил на нее непонимающий взгляд. — Именно так! У этой девочки нет семьи, к которой она могла бы обратиться за поддержкой... и не смотри на меня гак, потому что я давно знаю, что у нее куча маленьких братьев и сестер, но какая польза от детишек? Этой девочке надо, чтобы рядом была зрелая, опытная женщина, и, как всегда, роль человека, который должен сделать все, что следует, выпадает на мою долю. Отвратительная, надменная старуха. Мэдди все еще трясло, то ли от гнева, то ли от чего-то еще. Ей следовало пройти мимо, притворившись, что не слышит. Ведь говорится же в пословице, что подслушивающие никогда не слышат ничего хорошего. Она была отчасти рада тому, что высказала старой ведьме, что о ней думает. Это принесло удовлетворение, однако оставило какой-то неприятный осадок. Она терпеть не могла ссоры. А виноват во всем ее несносный нрав. Теперь из-за этого она так сильно опоздала на урок танцев, что Нэш, возможно, махнул на нее рукой и уехал прокатиться верхом. Если он так сделал, она не будет винить его в этом. Однако она скажет ему, что недовольна тем, что он собирается оставить свою службу, — если это, конечно, правда. Хотя леди Госфорт говорила вполне уверенно. Как ему могло такое прийти в голову? Ведь он так любит свою работу. Она добралась до зеленого салона в тот момент, когда кто- то взял на пианино вступительные аккорды вальса. Мэдди приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Замерев на месте, она стала наблюдать за происходящим. Чтобы освободить пол для танцев, в салоне были закатаны ковры. За пианино сидела Тибби, миссис Делейни. На танцевальном полу стояли две пары, готовые начать танец. Одну пару составляли Джейн и Сьюзен. Джейн поклонилась, а Сьюзен присела в реверансе. Обе исполнили это очень изящно, с гордостью подумала Мэдди. Она научила их этому сама, как в свое время бабушка научила ее. На девочках были надеты очень хорошенькие новые платьица. У них были сосредоточенные и возбужденные лица. Мэдди улыбнулась. Ее маленькие сестрички взрослели на глазах, готовясь к новой жизни. Ну конечно же она выйдет замуж за Нэша Ренфру. Чтобы обеспечить будущее своих братьев и сестер, она, наверное, вышла бы замуж за горгулью2. Но Нэш Ренфру не был горгульей. Она взглянула на него: высокий элегантный красавец, каких она только во сне видела. Он изящно поклонился своей очень маленькой партнерше. Люси, чуть покачиваясь, присела в реверансе и запрыгала с победоносным видом. Потом, схватив его за руки, осторожно взобралась на его ноги, поставив каждую крошечную ножку на его большой сапог. Мэдди проглотила комок, образовавшийся в горле. — Готова? — спросил малышку Нэш. Люси кивнула. Тибби снова взяла вступительные аккорды, и они начали танцевать — высокий мужчина и крошечная девочка, стоящая на его ногах и смертельной хваткой вцепившаяся в его руки. Они кружились сначала медленно — раз-два-три... раз-два-три, — потом несколько ускорили движение. Люси постепенно привыкла к ритму. Двигаясь в такт музыке, они описали круг по комнате. У Мэдди увлажнились глаза. Люси была так довольна собой, так возбуждена! Один раз Нэш, делая поворот, поднял ее на руках, и она взвизгнула от удовольствия, но потом он снова поставил ее на свои сапоги и они продолжили танец как прежде. — Мэдди! Мэдди! Посмотри на меня, я танцую! — увидев ее, крикнула Люси. — Мы с мистером Райдером танцуем вальс! Мэдди, едва сдерживая слезы, улыбнулась и кивнула, похлопав в ладоши. Даже если бы она уже не была по уши влюблена в Нэша Ренфру, то влюбилась бы в него снова, наблюдая, как он ведет себя с ее маленькими сестрами. «Вы любите моего племянника?» — вспомнила она вопрос леди Госфорт. Конечно, она его любит. Разве можно его не любить? Музыка закончилась, и Нэш снова отвесил Люси элегантный поклон, а Люси, у которой немного кружилась голова от танца и возбуждения, начала было приседать в реверансе, но потеряла равновесие и шлепнулась на попку. Она ужасно огорчилась. Нижняя губа у нее задрожала, но, не дав ей расплакаться от унижения, Нэш подхватил ее на руки и поднял высоко над головой, так что она снова завизжала от восторга. Он посадил ее на стул и сказал: — Благодарю за танец, мисс Люси. Мисс Джейн и мисс Сьюзен, вы обе — воплощенная грация, что делает честь вашему, несомненно великолепному, учителю. Девочки захихикали, а он только этого и добивался. — А теперь, — сказал он, и глаза его заблестели, — займемся вашей старшей сестрой. — Извините, мистер Ренфру, — прервана его Тибби, — но мы должны закончить урок. — Она застенчиво покраснела. — Мне пора кормить сына. — Ну конечно, — сказал Нэш. — Спасибо тебе, Тибби, за то, что так чудесно аккомпанировала нам. — Девочки, к удовольствию Мэдди, тоже присоединились к словам благодарности. — Извините, это я виновата, что явилась так поздно, — сказала Мэдди. — Девочки, уже четыре часа, и миссис Дин с Лиззи ждут вас в детской для последней примерки платьев для свадьбы. Я поднимусь туда через некоторое время. Тибби и девочки ушли, и в комнате сразу же стало тихо и пусто, Мэдди нервно вытерла ладони о платье в надежде, что Нэш не заметит охватившего ее волнения. Но если его тетушка права и он действительно подумывает о том, чтобы оставить свою работу, ей следует немедленно поговорить с ним об этом. — Я могу справиться и без музыки. Нэш протянул к ней руки. Его синие глаза сияли. «Может быть, лучше сначала закончить урок, а потом поговорить?» — подумала она. — Будь по-твоему. — Ты кладешь эту руку сюда, — сказал Нэш, положив ее ладонь себе на плечо. — А я свою — сюда. Он положил руку чуть выше изгиба талии, и его пальцы оказались в нескольких дюймах от ее груди. Она чуть нахмурилась и отстранилась. — Тела леди и джентльменов не должны соприкасаться во время танца — только руки. Именно поэтому вальс вызвал такой скандал, когда впервые появился в бальных залах. Теперь же его танцуют повсюду, и только самые отсталые ханжи отказываются. Она не хотела быть ханжой, а поэтому кивнула и вернулась в нужную позицию. — Вальс танцуется на счет «раз-два-три», и тебе лишь нужно расслабиться и довериться мне. Начиная танец, я делаю шаг вперед левой ногой, а ты — шаг назад правой. После этого просто следуй моим движениям. А теперь начнем: раз-два-три... раз-два-три... Они начали танцевать, и почти сразу же она попыталась заставить его двигаться в том направлении, в каком хотела сама. Он остановился. — Предполагается, что вести должен мужчина, — сказал он. — А женщина должна следовать за ним. — Ну так веди, — улыбнулась она. Они продолжили танец в абсолютной гармонии, но, сделав полдюжины шагов, она повела его влево, когда он хотел повести ее вправо. Беда была в том, что ей не терпелось поговорить с ним, а пока она находилась в таком взвинченном состоянии, о том, чтобы сосредоточиться на танце, не могло быть и речи. — Все дело в доверии, — тихо сказал он ей на ухо. — Дети делают это инстинктивно. — Они дети, потому и доверчивы. — Беда в том, что ты слишком долго сама управляла своей жизнью и привыкла все держать под контролем. Это подобно браку: я веду, ты следуешь за мной, и мы вместе продвигаемся вперед. Вот самая подходящая возможность, чтобы начать разговор. Она отпустила его руку и отступила. — Но о нашем браке ты так не думаешь? Ты не ждешь, что мы будем продвигаться вперед, а думаешь, что я потащу тебя вниз. В конце последней фразы ее голос задрожал. — О чем ты? — Так считает твоя тетушка, — сказала она, закусив губу, чтобы не было видно, как она дрожит. — Ну что ж, она не права. Ничего подобного я не думал! — возмутился Нэш. — Я никогда такого не говорил! — сердито добавил он, заметив сомнение в ее глазах. И обиду. Он хотел взять ее за руки, но она убрала руки. Он выругался себе под нос. Она сложила руки на груди, приняв, насколько он знал, оборонительную позу, и спросила: — Послушай, ты действительно сказал леди Госфорт, что собираешься уйти с дипломатической службы и стать деревенским сквайром? — Черт бы побрал тетю Мод за то, что она во все вмешивается! — С этим нельзя не согласиться. Но скажи: это правда? Нэш усилием воли заставил себя успокоиться. — Я размышляю об этом, — сказал он, — хотя пока ничего не решил. — Почему? Он лихорадочно думал, как бы это сказать, чтобы звучало убедительно. — У меня никогда прежде не было возможности управлять собственным поместьем. Меня это интересует. И я вдруг обнаружил, что наслаждаюсь жизнью в сельской местности. Я мог бы заняться коневодством, как Гарри, и... — Какая чушь! — Чушь? Он не привык, чтобы кто-то, тем более женщина, возражал ему. Конечно, кроме тетушки Мод. — Полная, несусветная чушь! — решительно заявила она. — Просто ты боишься, что я буду инородным телом в дипломатических кругах. — Ничего подобного! — возмутился он. Ничего такого он даже не думал. Возможно, она будет чувствовать себя не в своей тарелке, но уж никак не инородным телом. — Ты этого боишься. Ты не сказал этого и, возможно, не задумывался над этим так глубоко, но за всем этим стоит твой страх. И я этого не допущу, — сказала Мэдди, с вызовом вздернув подбородок. Боже милосердный, она совершенно восхитительна в гневе! Он приподнял бровь. — Не допустишь? — Да. Доверяй мне хоть немного, Нэш Ренфру. Пусть я росла не в правительственных кругах, но я всему научусь. И справлюсь. Доверяй также хоть немного себе. Несколько ошибок с моей стороны не отразятся на тебе и на годах безупречной службы на благо нашей страны. Его потрясла ее уверенность в нем. И гордость. И ему стало стыдно, что он сомневался в ней хотя бы минуту. — Не слушай эту ужасную старую тетку. — Она не такая уж плохая, когда ты узнаешь... — Мы с тобой станем отличной парой. И будем очень счастливы. Он это знал. Он уже был счастлив. Так счастлив, что было даже страшно за это счастье. Но она не собиралась отказываться от брака, хотя он на секунду испугался, что она может это сделать. А Мэдди продолжала: — И я не буду прятаться в Уайтторн-Мэноре только лишь потому, что могу потерпеть неудачу в твоих кругах. Всю свою жизнь я прожила в деревне, мечтая о другой жизни, о путешествиях, приключениях и... — Она не договорила и сказала вместо этого: — И теперь у меня появилась возможность осуществить мои мечты. Нэш мысленно выругался и попытался не думать о том слове, которое она не произнесла. Она сделала глубокий вдох и сказала спокойным тоном: — Ты мужчина моей мечты, Нэш Ренфру, и если ты и впрямь желаешь прожить всю оставшуюся жизнь в Уайтторне, то я с радостью буду жить там с тобой. — Он открыл было рот, чтобы ответить, но она подняла руку и, остановив его, продолжила: — Но я думаю, что тебе хочется сделать блестящую дипломатическую карьеру, и я с радостью помогу тебе в этом. Не только ради тебя, но и ради себя тоже, потому что мне хочется путешествовать, встречаться с людьми и служить моей стране в качестве твоей жены. Если бы ты смог заставить себя верить мне, у нас могла бы сложиться замечательная жизнь. Но если у меня ничего не получится... — Этого не случится, — сказал он и заключил ее в объятия. — У меня никогда и в мыслях не было, что у тебя может не получиться. Правда, я думал, что, возможно, слишком многого требую от тебя, — признался он, — но если ты уверена... — Я абсолютно уверена, — сказала она, обнимая его. У Нэша замерло сердце. Он не мог найти слов, чтобы поблагодарить за такой подарок судьбы. Он лишь поцеловал ее долгим, крепким поцелуем. Поцеловал властно, по-хозяйски. А потом они стали танцевать, И на сей раз они двигались как единое целое, и их тела соприкасались друг с другом от груди до бедер. — Предполагается, что между нашими телами должно быть расстояние в несколько дюймов, — пробормотал он. — Постараюсь запомнить, — сказала она. — Отлично. Он прижал ее к себе еще крепче. — Мистер Бронсон велел передать, что нам обеим следует спуститься в переднюю, как только вы освободитесь, мисс, — объявила Лиззи, появляясь на пороге комнаты, где Мэдди одевалась к ужину. — Не понимаю только, зачем он и меня-то зовет. — Понятия не имею, Лиззи, так что давай узнаем, — сказала Мэдди. Если Бронсон, дворецкий, считал, что ей следует прийти в сопровождении своей служанки, значит, это было что-то серьезное. Они торопливо спустились по лестнице, направляясь в ближайшую от главного входа приемную. Оттуда слышались мужские голоса. Войдя, Мэдди увидела там Нэша, Бронсона и какого-то здоровяка лет тридцати с темными курчавыми волосами и сильно загоревшей кожей. На нем была надета нарядная синяя куртка с крупными латунными пуговицами, узкие темные брюки и до блеска начищенные черные сапоги. Что-то в его внешности выдавало в нем бывалого моряка. Мэдди никогда в жизни не видела этого человека. За ее спиной охнула Лиззи. Обернувшись, Мэдди увидела, как она побледнела, сделала два неуверенных шага, и колени у нее подогнулись. Но незнакомец не дал Лиззи упасть на пол, а подхватил на руки и прижал к груди. — Лиззи, Лиззи, любовь моя, это я, Рюбен, — бормотал он, гладя ее по щеке большой, огрубевшей от работы рукой. — Не нужны ли нюхательные соли, мэм? — спросил Бронсон, подавая Мэдди небольшой флакончик. Она поднесла его к носу Лиззи. Та чихнула, сморщив нос, открыла глаза и уставилась на мужчину, прижимавшего ее к себе. — Рюбен? — прошептала она. — Да, Лиззи, любовь моя, я вернулся к тебе. Твой дядя Билл сказал мне, что я найду тебя здесь. Он сказал, что ты стала служанкой у леди. Надоело доить коров, любовь моя? — Поставь меня на пол, — сказала Лиззи. Рюбен осторожно поставил ее на ноги. — С тобой все в порядке, любовь моя? — Со мной все просто превосходно, — ответила Лиззи и закатила ему увесистую пощечину. — Где ты шлялся все это время?! — Я... — начал было Рюбен. — Нет, не говори. Я не желаю об этом знать. Ты с кем-то развлекался в свое удовольствие, а когда тебя вышвырнули за дверь, приполз назад. — Нет. Я... — Ну что ж, подумай хорошенько, Рюбен Браун! Я не приму тебя назад, если... Не дав ей договорить, он поднял ее и крепко поцеловал. Лиззи вырывалась из его рук, пиналась и лупцевала его кулаками. Нэш хотел было вмешаться, но Мэдди остановила его, взяв за предплечье. Вскоре Лиззи выбилась из сил и, обвив руками шею Рюбена, стала отвечать на его поцелуи. — Ну ладно, девочка моя, не будем шокировать этих добрых людей, — сказал Рюбен, ставя ее на ноги. Лиззи взглянула на Мэдди и сконфуженно улыбнулась. Потом она сердито взглянула на блудного мужа и сказала: — Тебе придется как следует объяснить свое поведение, Рюбен Браун, если не хочешь, чтобы я целовала тебя в последний раз в жизни! Рюбен подмигнул Мэдди, поправил сбившийся чепец Лиззи и поцеловал ее в нос, не обращая внимания на полученный в ответ раздраженный шлепок. — Не нужно продолжать разговор на эту тему, — сказал он ей. — Кроме тебя, у меня никого никогда не было, девочка, и ты должна это знать. — В таком случае где же ты пропадал все это время? — Меня схватили вербовщики, — просто сказал Рюбен. — Я отправился в город, чтобы купить черного быка, а перед этим выпил эля с какими-то парнями, которые праздновали свадьбу. Они, должно быть, подсыпали чего-то в мою кружку. Я отключился, а когда пришел в себя, обнаружил, что сижу в телеге, направляющейся в Бристоль, и являюсь уже матросом королевского флота. — Вербовщики? Рюбен кивнул. — За последние пару лет я побывал в семи морях, будучи на службе у сумасшедшего короля Георга. Видел Индию, Северную и Южную Америки, Таити. Ткни в любую точку на карте — везде я был. — Почему ты не сообщил мне? — Каким образом? В тех краях нет почтовых отделений. К тому же я не умел писать, а ты не умеешь читать. — Теперь умею, — с гордостью заявила Лиззи. — Я тоже научился, — сказал Рюбен, одарив ее белозубой улыбкой. — Меня научил читать и писать один товарищ. Теперь я грамотный. И у меня все еще имеются денежки, — он достал кожаный кошелек и потряс им в воздухе, — отложенные на покупку быка-производителя, да еще немного сверх того. Лиззи в изумлении открыла рот. — Ты их не истратил? — В море не торгуют черными быками, — усмехнулся он. — Ох, Рюбен... — вздохнула Лиззи. — Я до смерти соскучился по тебе, Лиззи, — сказал Рюбен. Нэш подтолкнул Мэдди, кивком указав на дверь. Она умирала от любопытства, но Лиззи и ее вновь обретенного мужа надо было оставить наедине. — Лиззи, отведи Рюбена туда, где вы сможете побыть вдвоем. Накорми его как следует и не торопись возвращаться: твои услуги мне не потребуются до завтра, — промолвила Мэдци. — Лиззи уволится с работы, мэм, — сказал Рюбен. — Рюбен Браун, я еще пока не решила, принимать ли тебя назад или нет. — Не решила? — ухмыльнулся ничуть не встревоженный Рюбен. Лиззи попыталась изобразить строгость, но это ей не удалось. — Можно, этот увалень останется здесь со мной на ночь, мисс Мэдди? — спросила она, покраснев. — Да, конечно, — сказала Мэдди и обняла ее. — Я так рада за тебя, Лиззи. — Она взглянула на Рюбена: — Лиззи — мой друг, мистер Браун, и, если потребуется, ей всегда найдется у меня место. — За это я очень благодарен вам, мэм, — просто сказал Рюбен. — Ей оно не потребуется, но я благодарен за то, что у нее был такой друг, как вы, пока я отсутствовал. Ее дядя Билл рассказал мне, что вы сделали для Лиззи, и я чувствую себя вашим должником. — Большое спасибо, мисс Мэдди. Я останусь с вами до свадьбы. Дайте этому человеку немного времени, чтобы он подыскал для нас жилье. Лиззи взглянула на мужа заблестевшими глазами и, повернувшись, повела его к лестнице. Нэш тихо рассмеялся и обнял Мэдди за талию. — Не последовать ли нам их примеру и не исчезнуть ли наверху на всю оставшуюся часть дня? И ночь, — тихо добавил он. Она вздохнула, подавляя желание. — Мне бы тоже очень этого хотелось. Тебе не кажется, что правила приличия иногда бывают такой обузой? В ту ночь, как и во все предыдущие, Нэш пришел в ее комнату, но не принес чего-нибудь выпить, не похвалил прическу и не завел непринужденный разговор, как это делал обычно. Он просто вошел в комнату и, не говоря ни слова, схватил в объятия и поцеловал так крепко и страстно, что она в конце концов оказалась в постели. Она не могла бы сказать, было ли его возбуждение вызвано романтической историей воссоединения Лиззи и Рюбена или их спором относительно его планов оставить дипломатическую карьеру, но это было ей безразлично. Он приподнялся и, обхватив ее лицо ладонями, пристально взглянул ей в глаза. — Я действительно верю в тебя, — сказал он. — Очень верю. После этого они вновь занялись любовью, одновременно и нежно и страстно. У нее по щекам покатились слезы. Он не произнес тех слов, которые ей очень хотелось услышать, но она и без них поняла: Нэш Ренфру капитулировал перед ней в той степени, в какой был способен. А уж достаточно этого или нет, время покажет. Поживем — увидим. |