пособие по древнерусской литературе. Пособие по ДРЛ Безруков А.А., Крижановский Н.И.. Армавирский государственный педагогический университет А. А. Безруков, Н. И. Крижановский история древнерусской литературы учебнометодическое пособие армавир
 Скачать 0.72 Mb.
|
|
определение категории соборности. Но в целом, характеризуя эту категорию, можно определить ее как особое духовное состояние, заключающееся в осознании единства исторической судьбы конкретной личности и всего народа, основанного на православно-христианском миропонимании. Древняя русская литература явилась необходимым и прочным фундаментом для строительства здания русской словесности. Словесность Древней Руси уже по своему происхождению неотделима от православного христианства, поэтому ее главным направлением становится "утверждение ценностей, связанных с христианской этикой и христианским государством" (13, с. 496.). Соединение этико-поведенческого и государственного начал в христианском их понимании организует большинство произведений отечественной словесности XI – XVII веков. В этом плане показательным становится первое произведение древнерусской литературы "Слово о Законе и Благодати" митрополита Иллариона, в котором не просто сравниваются Ветхий и Новый заветы, а осмысляется и подчеркивается узко индивидуалистическая сущность иудейства (Закона Моисеева) и соборная, всеобъемлющая природа христианства, связавшего все народы мира, принявшие сердцем Святую Троицу: "… Благодать и истина всю землю исполнили, и вера на все языки простерлась" (6, с. 29); "…иудеи тенью и Законом утверждали себя, а не спасались, христиане же истиной и Благодатью не утверждают себя, а спасаются" (6, с. 43); "…самоутверждение иудейское скупо от зависти, ибо не простиралось на другие народы… , а хриистиан спасение благо и щедро простирается на все края земные"(6, с. 43); "Христова Благодать всю землю объяла…" (6, с. 45); "Все страны благий Бог помиловал, и нас не презрел…" (6, с. 63). Благодать – основа соборности, она неразрывно связана со спасением, любовью к ближним и противостоит законническому самоутверждению. С усвоением в Древней Руси традиции христианского благодатного приятия мира связаны и "Поучение Владимира Мономаха", и жития Бориса и Глеба, и "Повесть об убиении Андрея Боголюбского" и другие произведения. Если в названных творениях, созданных к рубежу XII – XIII веков, христианское понимание мира выражается явно, то в "Слове о полку Игореве", произведении не церковной, а светской книжности, оно присутствует имплицитно, скрыто. Как справедливо заметил И. Есаулов, уже в желании рассказчика начать свое повествование "по былинам нашего времени, а не по замышлению Бояна" присутствует противопоставление старого, дохристианского и нового, новозаветного понимания и осмысления исторических событий. Сказитель "Слова…" не славу князьям поет, а ведет речь о бесславном походе Игоревом. Д.С. Лихачев, осмысляя "Слово…", указывает, что оно написано христианином. Но, несмотря на это, главным в работе известного исследователя древнерусской литературы становится утверждение двоеверия автора (12, с. 107). Невозможно согласиться с известным ученым, осмысляя «Слово…» с христианских позиций. Нам представляется, что в "Слове о полку Игореве" воплотилось стремление древнерусского автора показать познание русским князем Божьего произволения через осознание своей греховности. Глубокий христианский психологизм (по-русски – душеведение) воплотился в "Слове о полку Игореве" в изображении поступков главного героя. Кратко, но очень точно передает автор "Слова…" причину похода Игоря на половецкие земли: "…скрепил ум силою своею и поострил сердце мужеством…", а после затмения – "ум князя уступил желанию". Своеволие, самохотение героя выдвинуты автором в начале произведения на первый план. Безблагодатное желание князя Игоря стяжать себе славу отъединило его и дружину от соборного народного единства, от света христовых истин. В "Слове о Законе и Благодати" митрополита Илариона осмысление христовой Благодати связано со светом, а идольское служение и законническое сознание уподоблены тьме. Думается, что тьма, покрывшая войско Игоря, становится символическим воплощением гибельности и безблагодатной темноты тщеславного желания Игоря, поддержанного дружиной. Автор описывает не только жизненный, но и духовный путь Игоря от начала похода до возвращения в Боричев. Этот путь ведет от гордыни, своеволия к покаянию и смирению, к возвращению в лоно соборного единства. Создатель "Слова…" не показывает момент непосредственного преображения души героя, произошедшего в плену, но через "Золотое слово" Святослава и плач Ярославны проявляет соборную скорбь русичей о произошедшем. Кроме того, через образы Святослава и жены Игоря показаны автором те думы героя, которые могли привести князя к покаянию. При таком понимании логики развития действия произведения «прямая» помощь Бога плененному, но раскаявшемуся Игорю выглядит совершенно оправданной: "Игорю-князю Бог путь указывает из земли Половецкой в землю Русскую, к отчему златому столу". Поэтому не случайным становится конечная точка изображения пути – икона Богородицы Пирогощей. Завершения повествования "Слова…" для неправославного читателя выглядит неожиданно-нелепо. Ведь как можно говорить о радости сел и веселье русских городов, произносить славословие Игорю и здравицу в честь князей и дружины, когда сама дружина погибла а князь, претерпев позор плена, возвращается с позором, а не со славой? Но дело в том, что жители сел и «градов», как автор "Слова…" (а также те, к кому оно обращено) – православные христиане, для которых возвращение русского князя и появление в церкви – событие символическое. Оно свидетельствует о глубоком раскаянии Игоря и отсылает к Христовой притче о блудном сыне, в которой отец возрадовался возвращению сына и приказал устроить пир в честь такого события. К осмыслению "Слова о полку Игореве" в соотнесении с притчей о блудном сыне обращались Б. Гаспаров (3, с. 136), а также И. Есаулов, отмечавший: "… важнейший момент художественного содержания "Слова" - символическое оставление богатства на дне Каялы, утрата отцовского достояния на чужбине. Не получивший благословения поход Игоря, его самовольный исход за пределы Русской земли, своеволие как таковое завершаются тем, что "Игорь князь выседе из седла злата а въ седло кощиево" (5, с. 35). Однако, следует доосмыслить это соотнесение: если блудный сын – это Игорь то отцу из притчи в «Слове о полку Игореве» соответствует образ Русской земли не только как пространственно-географическое обозначение, но и как соборное единство людей, осознающих духовный смысл происходящего в целом и поступков Игоря в частности. В духовном содержательно-ценностном тождестве "Слова о Законе и Благодати" и "Слова о полку Игореве" проявилась одна из ведущих тенденций древнерусской и всей русской литературы: магистральная линия русской светской словесности вырастала из словесности церковной, была ее полноправной наследницей и продолжательницей христианской проповеди. Подтверждением этого становится и русское летописание, и "Поучение Владимира Мономаха", и "Хожение за три моря", и "Моление Даниила Заточника" и многие другие произведения. ПРИМЕЧАНИЯ Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. – М., 1972. Благова Т. Соборность как философская категория у А.С. Хомякова// Славянофильство и современность (сборник статей). – С.-Пб., 1994. Гаспаров Б. Поэтика «Слова о полку Игореве»// Wiener Slawistischer Almanach. Wien, 1984. Bd.20. C. 136. Дунаев М. Православие и русская литература. – М., 1996 – 2001. В 6 т. Есаулов И. Категория соборности в русской литературе. – Петрозаводск, 1995. Илларион. Слово о Законе и Благодати/ Сост, вступ. ст., пер. В.Я. Дерягина. Реконстр. древнер. Текста Л.П. Жуковской. Коммент. В.Я. Дерягина, А.К. Светозарского. – М., 1994. Митрополит Иоанн (Снычев) Посох духовный. – С.-Пб., 2000. Карсавин Л. Малые сочинения. – С.-Пб., 1994. Кожинов В. Победы и беды России. – М., 2002. Кожинов В. Размышления о русской литературе. – М., 1991. Литературный энциклопедический словарь. Под общей ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. – М., 1987. Лихачев Д.С. "Слово о полку Игореве". Историко-литературный очерк. – М., 1976. Лобанов М.П. Тысячелетнее слово//Лобанов М.П. В сражении и любви: Опыт духовной биографии. – М., 2003. – 624 с. – С. 496. Попов В. Рыцарь русской литературы.//Родная Кубань. – 1999. - № 3. С. 53-60. Селезнев Ю. В мире Достоевского. – М., 1980 Сохряков Ю. "Благодатный дух соборности: о соборном характере русского художественно-философского мышления"//Москва. – 1995. - №10. – С.168-173. Тютчев Ф.И. Сочинения: В 2 т. – М., 1980 Хомяков Д.А. Собор, соборность, приход и пастырь. – Саратов, 1996. ДРЕВНЕРУССКИЕ ТЕКСТЫ СЛОВО О ЗАКОНЕ И БЛАГОДАТИ МИТРОПОЛИТА ИЛАРИОНА О ЗАКОНЕ, ДАННОМ МОИСЕЕМ, И О БЛАГОДАТИ И ИСТИНЕ, ЯВЛЕННОЙ ИИСУСОМ ХРИСТОМ, И КАК ЗАКОН МИНОВАЛ, А БЛАГОДАТЬ И ИСТИНА НАПОЛНИЛА ВСЮ ЗЕМЛЮ, И ВЕРА РАСПРОСТРАНИЛАСЬ ВО ВСЕХ НАРОДАХ ВПЛОТЬ ДО НАШЕГО НАРОДА РУССКОГО; И ПОХВАЛА ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ НАШЕМУ ВЛАДИМИРУ, КОИМ МЫ БЫЛИ КРЕЩЕНЫ; И МОЛИТВА К БОГУ ОТ ВСЕЙ ЗЕМЛИ НАШЕЙ Господи, благослови, отче. «Благословен Господь Бог Израилев», Бог христианский, «что посетил народ свой и сотворил избавление ему»! Ибо вовсе не попустил творению своему пребывать во власти идольской тьмы и погибать в служении бесовском. Но прежде скрижалями и законом оправдал род Авраамов, затем же сыном своим спас все народы, Евангелием и крещением путеводя их в обновление возрождения, в жизнь вечную. Восхвалим же и прославим его, непрестанно восхваляемого ангелами, и поклонимся тому, кому поклоняются херувимы и серафимы! Ибо, призирая, призрел на народ свой. И не посредник, не ангел, но Сам спас нас, не призрачно придя на землю, но истинно, плотию пострадав за нас – и до смерти! – и с собою воскресив нас. Ибо, в плоть облекшись, к живущим на земле пришел, распятие же претерпев и погребение, к пребывающим в аду сошел, да и те, и другие, – и живые, и мертвые, – узнают <день> посещения своего и пришествия Божия и уразумеют, что он – всемогущий и всесильный Бог живых и мертвых. И кто столь велик, как Бог наш? Он, «един творящий чудеса», уставил закон в предуготовление истины и благодати, чтобы <пестуемое> в нем человеческое естество, уклоняясь от языческого многобожия, обыкло веровать в единого Бога, чтобы, подобно оскверненному сосуду, человечество, будучи, как водою, омыто законом и обрезанием, смогло воспринять млеко благодати и крещения. Ведь закон предтечей был и служителем благодати и истины, истина же и благодать – служитель будущего века, жизни нетленной. Ибо закон приводил подзаконных к благодатному крещению, а крещение провождает сынов своих в жизнь вечную. Моисей ведь и пророки проповедали о пришествии Христовом, Христос же и апостолы – о воскресении и жизни будущего века. Поминать же в писании сем и пророческую проповедь о Христе, и апостольское учение о жизни будущего века излишне было бы и похоже на тщеславие. Ведь излагать здесь то, что в иных книгах писано и вам ведомо, есть признак дерзости и славолюбия. Ибо не несведущим мы пишем, но с преизбытком насытившимся книжной сладости, не враждующим с Богом иноверным, но истинным сынам его, не чуждым, но наследникам царства небесного. И повествование наше – о законе, данном Моисеем, и о благодати и истине, явленной Христом, и о том, чего достиг закон, и чего – благодать. Прежде <дан был> закон, затем же – благодать, прежде – тень, затем же – истина. Прообраз же закона и благодати – Агарь и Сарра, рабыня Агарь и свободная Сарра: прежде – рабыня, а потом – свободная, – да разумеет читающий! И как Авраам от юности своей имел женою себе Сарру, свободную, а не рабу, так и Бог предвечно изволил и благорассудил послать Сына Своего в мир и им явить благодать. Однако Сарра не рождала, будучи неплодной. <Вернее>, не была она неплодной, но промыслом Божественным определена была познать чадорождение в старости <своей>. Неведомое и тайное премудрости Божией сокрыто было от ангелов и от людей не как бы неявляемое нечто, но утаенное и должное открыться в кончину века. И сказала Сарра Аврааму: «Вот, предназначил мне Господь Бог не рождать; войди же к служанке моей Агари и будешь иметь детей от нее». – А благодать сказала Богу; «Если не время сойти мне на землю и спасти мир, сойди на гору Синай и утверди закон». И внял Авраам речам Сарриным, и вошел к служанке ее Агари. – Внял же и Бог словесам благодати и сошел на Синай. И родила Агарь-рабыня от Авраама: рабыня – сына рабыни; и нарек Авраам имя ему Измаил. – Принес же и Моисей с Синайской горы закон, а не благодать, тень, а не истину. Затем же, как Авраам и Сарра состарились уже, Бог явился Аврааму, сидевшему при входе скинии его, в полдень, у дубравы Мамрийской. И Авраам, выйдя навстречу ему, поклонился ему до земли и принял его в скинию свою. – Когда же век сей близился к концу, то посетил Господь человеческий род. И сошел он с небес, войдя в лоно Девы. И приняла его Дева с поклонением в телесную скинию <свою>, неболезненно, молвив ангелу, <вещавшему ей>: «Се, раба Господня; да будет мне по слову твоему»! Тогда же отверз Бог ложесна Саррины, и, зачав, родила она Исаака: свободная – свободного. – И, когда посетил Бог человеческое естество, открылось уже <дотоле> неведомое и утаенное, и родилась благодать – истина, а не закон, сын, а не раб. И, как. вскормлен млеком был младенец Исаак и окреп, устроил Авраам великий пир, как вскормлен млеком был Исаак, сын его. – Когда Христос явился на земле, тогда не была еще благодать окрепшей, но младенчествовала прежде более чем тридцать лет, кои и Христос провел в безвестности. Когда же вскормлена уже была и окрепла благодать и явилась на реке Иорданской всем людям, устроил Бог трапезу и великий пир с тельцом, воскормленным от века, Сыном своим возлюбленным Иисусом Христом, созвав на всеобщее веселие небесное все и земное, совокупив воедино ангелов и людей. Затем же, видев, как Измаил, сын Агари, играет с сыном ее Исааком и терпит Исаак от Измаила обиды, сказала Сарра Аврааму: «Изгони рабу <сию> с сыном ее, ибо не наследует сын рабынин с сыном свободной».– По вознесении же Господа Иисуса, когда ученики и иные, уверовавшие уже во Христа, были в Иерусалиме и иудеи и христиане пребывали совместно, тогда терпело благодатное крещение обиды от законного обрезания и христианские церкви в Иерусалиме не принимали епископа из необрезанных, ибо, похищая первородство, обрезанные притесняли христиан: сыны рабыни – сынов свободной, – и бывали между ними многие распри и споры. И, увидев, как чада ее, христиане, терпят обиды от иудеев, сынов работного закона, вознесла свободная благодать вопль свой к Богу: «Изгони иудеев с законом их и рассей между язычниками, ибо что общего между тенью и истиной, иудейством и христианством?» И изгнана была Агарь-рабыня с сыном ее Измаилом, а Исаак, сын свободной, стал наследником Аврааму, отцу своему. – Изгнаны были и иудеи и рассеяны среди язычников, а чада благодати, христиане, стали наследниками Богу и Отцу. Ведь исчезает свет луны, лишь только воссияет солнце; и холод ночной проходит, как солнечное тепло согревает землю. Так и закон <миновал> в явление благодати. И не теснится уже человечество в <ярме> закона, но свободно шествует под <кровом> благодати. Иудеи ведь соделывали оправдание свое в <мерцании> свечи закона, христиане же созидают спасение свое в <сиянии> солнца благодати. Ибо иудейство посредством тени и закона оправдывалось, но не спасалось. Христиане же поспешением истины и благодати не оправдываются, но спасаются. В иудействе тем самым – оправдание, в христианстве же – спасение. И оправдание – в сем мире, а спасение – в будущем веке. И потому иудеи услаждались земным, христиане же – небесным. И к тому же оправдание иудейское, – по причине ревности подзаконных, – убого было и не простиралось на другие народы, но свершалось лишь в Иудее. Христианское спасение же – благодатно и изобильно, простираясь во все края земные <...>. Закон ведь и прежде был и несколько возвысился, но миновал. А вера христианская, явившаяся и последней, стала большей первого и распростерлась во множестве народов. И благодать Христова, объяв всю землю, ее покрыла, подобно водам моря. И, отложив все ветхое, ввергнутое в ветхость злобой иудейской, все новое хранят, по пророчеству Исайи: «Ветхое миновало, и новое возвещаю вам; пойте Богу песнь новую, славьте имя его от концов земли, и выходящие в море, и плавающие по нему, и острова все». И еще: «Работающие мне нарекутся именем новым, кое благословится на земле, ибо благословят они Бога истинного». Прежде ведь в Иерусалиме только подобало поклоняться < Господу>, ныне же – по всей земле. И как <некогда> говорил Гедеон Богу: «Если рукою моею спасешь Израиль, пусть будет только на руне роса, а по всей земле – сушь»,– так и произошло. Ибо прежде пребывала по всей земле сушь, потому что все народы лежали во зле идольском и не принимали росы благодати. И лишь в Иудее ведом был Бог, и «у Израиля велико имя его», и в Иерусалиме едином славим был Бог. И еще говорил Гедеон Богу: «Пусть будет только на руне сушь, по всей же земле – роса». Так и произошло. И иудейство прекратилось, и закон миновал, жертвы неугодны, ковчег и скрижали и очистилище отняты. По всей земле – роса: ибо по всей земле простерлась вера, дождь благодати оросил <народы>, купель возрождения облекает сынов своих в нетление. И как говорил Спаситель самарянке: близится время, и ныне пришло, когда не на горе сей и не в Иерусалиме будут поклоняться Отцу, но будут истинные поклоняющиеся, которые поклонятся Отцу в духе и истине, ибо таковых поклоняющихся ему и ищет Отец, – то есть <Отец> с Сыном и Святым Духом, – так и произошло. И по всей земле славится уже Святая Троица и поклонение приемлет от всей твари. Малые и великие славят Бога, по пророчеству: «И не научит каждый ближнего своего и брат – брата своего, говоря: «Познай Господа», ибо <все> познают меня от мала до велика». И как Спаситель Христос говорил Отцу: «Славлю тебя, Отче, Господи неба и земли, что ты утаил <сие> от мудрых и разумных и открыл <то> младенцам; ей, Отче, ибо таково было твое благоволение». И столь помиловал преблагой Бог человеческий род, что и чада плоти чрез крещение и добрые дела становятся сынами Божиими и причастниками Христу. Ибо, как говорит евангелист, «тем, которые приняли его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились», действием Духа Святого в святой купели. И все это <явил> Бог наш, <который> на небесах и на земле все, что восхотел, сотворил. И потому кто не прославит <его>? Кто не вознесет ему хвалу? Кто не поклонится величию славы его? И кто не подивится безмерному человеколюбию его? Предвечно от Отца рожденный, <Бог и Сын Божий>, единосопре-стольный Отцу, единосущный <ему>, как и свет – солнцу, сошел на землю и посетил народ свой. Не разлучившись и с Отцом, он воплотился от Девы, <Девы> чистой, безмужной и непорочной, войдя <в лоно ее> образом, ведомым ему одному. Прияв плоть, он исшел, как и вошел. Один из <Святой> Троицы, он – в двух естествах: Божестве и человечестве, совершенный, а не призрачный человек – по вочеловечению, но и совершенный Бог – по Божеству. Явивший на земле свойственное Божеству и свойственное человечеству, как человек, он, возрастая, ширил материнское лоно, – но как Бог исшел <из него>, не повредив девства; как человек, он питался материнским млеком, – но, как Бог, повелел ангелам с пастырями воспевать: «Слава в вышних Богу»; как человек, он был повит пеленами, – но, как Бог, звездою путево-дил волхвов; как человек, он возлежал в яслях, – но, как Бог, принимал от волхвов дары и поклонение; как человек, он бежал в Египет, – но, как Богу, поклонились <ему> рукотворения египетские; как человек, он пришел воспринять крещение, – но, как Бога, устрашившись <его>, Иордан обратился вспять; как человек, обнажившись, он вошел в воду, – но, как Бог, приял свидетельство от Отца: «Сей есть Сын мой возлюбленный»; как человек, он постился сорок дней и взалкал, – но, как Бог, победил искусителя; как человек, он пошел на брак в Кане Галилейской, – но, как Бог, претворил воду в вино; как человек, он спал в корабле, – но, как Бог, запретил <бушевать> ветру и морю – и они повиновались Ему; как человек, он прослезился, <восскорбев> о Лазаре, – но, как Бог, воскресил его из мертвых; как человек, он воссел на осла, – но, как Богу, возглашали <ему>: «Благословен Грядущий во имя Господне!»; как человек, он был распят, – но, как Бог, своею властью распятого с ним <благоразумного разбойника> ввел в рай; как человек, он, вкусив оцта, испустил дух, – но, как Бог, помрачил солнце и потряс землю; как человек, он положен был во гробе, – но, как Бог, разрушил ад и <страждущие там> души освободил; как человека, запечатали <его> во гробе, – но, как Бог, он исшел, целыми печати сохранив; как человека, тщились иудеи утаить воскресение <его>, мздовоздавая страже, – но, как Бога, познанием и ведением <его> исполнились все концы земли <...>. Итак, пришел Спаситель, но не был принят Израилем, по словам Евангелия: «Пришел к своим, и свои его не приняли». Языческими народами же был <Христос> принят. Как говорит Иаков: «И он – чаяние языков». Ибо и по рождестве его прежде поклонились ему из язычников волхвы. Иудеи же убить его искали, почему и совершилось избиение младенцев. И исполнились слова Спасителя: «Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в царстве небесном, а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю». И еще: «Отнимется от вас царство Божие и дано будет народам, приносящим плоды его». К ним же и послал <Христос> учеников своих, говоря: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет». И <еще>: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что я повелел вам». И подобало благодати и истине воссиять над новым народом. Ибо не вливают, по словам Господним, вина нового, учения благодатного, «в мехи ветхие», обветшавшие в иудействе, – «а иначе прорываются мехи, и вино вытекает». Не сумев ведь удержать закона – тени, но не единожды поклонявшись идолам, как удержат учение благодати – истины? Но новое учение – новые мехи, новые народы! «И сберегается то и другое». Так и совершилось. Ибо вера благодатная распростерлась по всей земле и достигла нашего народа русского. И озеро закона пересохло, евангельский же источник, исполнившись водой и покрыв всю землю, разлился и до пределов наших. И вот уже со всеми христианами и мы славим Святую Троицу, а Иудея молчит; Христос прославляется, а иудеи проклинаются; язычники приведены, а иудеи отринуты. Как говорил пророк Малахия <от лица Господа Саваофа> «Нет благоволения моего к сынам Израилевым, и жертвы от рук их не гониму, ибо от востока же и запада славится имя мое среди языков и на всяком месте имени моему приносится фимиам, ибо велико имя мое между народами». И Давид: «Вся земля да поклонится тебе и поет тебе». И <еще>: «Госпожи, Господь наш, как величественно имя твое по всей земле»! И уже не идолопоклонниками зовемся, но христианами, не без упования еще живущими, но уповающими на жизнь вечную. И уже не друг друга оесам закалаем, но Христос за нас закалаем, <закалаем> и раздробляем в жертву Богу и Отцу. И уже не <как прежде>, жертвенную кровь вкушая, погибаем, но, пречистую кровь Христову вкушая, спасаемся. Все народы помиловал преблагой Бог наш, и нас не презрел он: восхотел – и спас нас и привел в познание истины! Тогда как пуста и иссохша была земля наша, ибо идольский зной иссушил ее, внезапно разлился источник Евангельский, напояя всю землю нашу. Как говорит Исайя: «Прольются воды странствующим в пустыне, и превратится <земля> безводная в озеро, и в земле жаждущей будет источник вод». Тогда как слепы были мы и не видели света истины, но блуждали во лжи идольской, к тому же глухи были к спасительному учению, помиловал нас Бог – и воссиял и в нас свет разума к познанию его, по пророчеству: «Тогда отверзутся очи слепых, и уши глухих услышат». Тогда как претыкались мы на путях погибели, бесам последуя, и не ведали пути, ведущего в жизнь <вечную>, к тому же и коснели мы языками нашими, молились идолам, а не Богу и творцу своему, посетило нас человеколюбие Божие. И уже не последуем бесам, но ясно славим Христа Бога нашего, по пророчеству: «Тогда воспрянет, как олень, хромой, и речь косноязыких будет ясной». И хотя прежде пребывали мы в подобии зверином и скотском, не различали мы десницы и шуйцы и, прилежа земному, не заботились нисколько о небесном, ниспослал Господь и нам заповеди, ведущие в жизнь вечную, по пророчеству Осии: «И будет в день тот, говорит Господь, дам завет им быть в союзе с птицами небесными и зверями полевыми, и скажу не моему народу: «ты – народ мой», и он скажет мне: «Ты – Господь Бог мой». Итак, быв чуждыми, наречены мы народом Божиим, быв врагами, названы сынами его. И не по-иудейски <потому его> злословим, но по-христиански благословляем; не совет держим, как распять <его>, но как Распятому поклониться; не распинаем Спасителя, но руки воздеваем к нему; не прободаем ребр <его>, но пием из них <текущую животворящую кровь Христову как> источник нетления; не тридцать сребреников взимаем за <предание> его, но «друг друга и весь живот наш» предаем ему; не таим воскресения <его>, но во всех домах своих возглашаем: «Христос воскресе из мертвых»; не говорим, будто был похищен он <из гроба>, но <возвещаем>, что вознесся туда, где и был; не не веруем, но, как и Петр, к нему взываем: «Ты – Христос, Сын Бога живого» – <и восклицаем вместе> с Фомой: <Ты – Господь наш и Бог> – и с разбойником <благоразумным>: «Помяни нас, Господи, во царствии твоем»! И так в него веруя и содержа предание святых отцов семи соборов, молим Бога и еще и еще ниспослать <нам> поспешение <свое> и направить нас на путь заповедей его! Сбылось на нас предреченное о язычниках: «Обнажит Господь святую мышцу свою пред <глазами> всех народов; и все концы земли увидят спасение Бога нашего» <...>. Хвалит же гласом хваления Римская страна Петра и Павла, коими приведена к вере в Иисуса Христа, Сына Божия; <восхваляют> Асия, Ефес и Патмос Иоанна Богослова, Индия – Фому, Египет – Марка. Все страны, грады и народы чтут и славят каждые своего учителя, коим научены православной вере. Восхвалим же и мы, – по немощи нашей <хотя бы и> малыми похвалами, – свершившего великие и чудные деяния учителя и наставника нашего, великого князя земли нашей Владимира, внука древнего Игоря, сына же славного Святослава, которые, во дни свои властвуя, мужеством и храбростью известны были во многих странах, победы и могущество их воспоминаются и прославляются поныне. Ведь владычествовали они не в безвестной и худой земле, но в <земле> Русской, что ведома во всех наслышанных о ней четырех концах земли. Сей славный, будучи рожден от славных, благородный – от благородных, князь наш Владимир и возрос, и укрепился, младенчество оставив, и паче возмужал, в крепости и силе совершаясь и в мужестве и мудрости преуспевая. И самодержцем стал своей земли, покорив себе окружные народы, одни – миром, а непокорные – мечом. И когда во дни свои так жил он и справедливо, с твердостью и мудростью пас землю свою, посетил его посещением своим Всевышний, призрело на него всемилостивое око преблагого Бога. И воссиял в сердце его <свет> ведения, чтобы познать ему суету идольского прельщения и взыскать единого Бога, сотворившего все видимое и невидимое. К тому же непрестанно слушал он о православной Греческой земле, христолюбивой и сильной верою: что <в земле той> чтут и поклоняются единому в Троице Богу, что <проявляются> в ней силы, творятся чудеса и знамения, что церкви <там> полны народом, что города <ее> и веси правоверны, <что> все молитве прилежат, все Богу предстоят. И, слыша это, возгорелся духом и возжелал он сердцем стать христианином самому и <христианской > – земле его. Так, произволением Божиим о человеческом роде, и произошло. И совлек с себя князь наш – вместе с одеждами – ветхого человека, отложил тленное, отряс прах неверия – и вошел в святую купель. И возродился он от Духа и воды: во Христа крестившись, во Христа облекся; и вышел из купели просветленный, став сыном нетления, сыном воскресения. Имя он принял древнее, славное в роды и роды – Василий, с которым и вписан в книгу жизни в вышнем граде, нетленном Иерусалиме. И, совершив сие, не остановился он на том в подвиге благочестия и не только тем явил вселившуюся в него любовь к Богу. Но простерся далее, повелев и всей земле <своей> креститься во имя Отца и Сына и Святого Духа, чтобы во всех градах ясно и велегласно славиться Святой Троице и всем быть христианами: малым и великим, рабам и свободным, юным и старцам, боярам и простым людям, богатым и убогим. И не было ни одного противящегося благочестивому повелению его, даже если некоторые и крестились не по доброму расположению, но из страха к повелевшему <сие>, ибо благочестие его сопряжено было с властью. И в единовремение вся земля наша восславила Христа со Отцом и со Святым Духом. Тогда идольский мрак стал удаляться от нас – и явилась заря правоверия; тогда тьма служения бесовского исчезла – и слово евангельское осияло нашу землю. <Тогда> капища разрушались и поставлялись церкви, идолы сокрушались и являлись иконы святых, бесы убегали, крест же освящал грады <...> Как же мы тебя восхвалим, о досточестной и славный средь земных владык и премужественный Василий? Как же выразим восхищение твоею добротою, крепостью и силой? И какое воздадим благодарение тебе, ибо приведены тобою в познание Господа и избыли идольское прельщение, ибо повелением твоим по всей земле твоей славится Христос? Или что тебе <еще> примолвим, христолюбче, друже правды, вместилище разума, средоточие милости? Как уверовал? Как воспламенился ты любовью ко Христу? Как вселилось и в тебя разумение превыше земной мудрости, чтобы возлюбить невидимого и устремиться к небесному? Как взыскал Христа, как предался ему? Поведай нам, рабам твоим, поведай же, учитель наш! Откуда повеяло на тебя благоухание Святого Духа? Откуда <возымел> испить от сладостной чаши памятования о будущей жизни? Откуда <восприял> вкусить и видеть, «как благ Господь»? Не видел ты Христа, не следовал за ним. Как же стал учеником его? Иные, видев его, не веровали; ты же, не видев, уверовал. Поистине, почило на тебе блаженство, о коем говорилось Господом Иисусом Фоме: «Блаженны не видевшие и уверовавшие». Посему со дерзновением и не усомнившись взываем к тебе: о блаженный! – ибо сам Спаситель так назвал тебя. Блажен ты, ибо уверовал в него и не соблазнился о нем, по неложному слову его: «И блажен, кто не соблазнится о мне»! Ибо знавшие закон и пророков распяли его; ты же, ни закона, ни пророков не читавший, Распятому поклонился! Как разверзлось сердце твое? Как вошел в тебя страх Божий? Как приобщился ты любви его? Не видел ты апостола, пришедшего в землю твою и своею нищетою и наготою, гладом и жаждою склоняющего к смирению сердце твое. Не видел ты, как именем Христовым бесы изгоняются, болящие исцеляются, немые говорят, жар в холод претворяется, мертвые востают. Не видев всего этого, как же уверовал? О дивное чудо! Другие цари и властители, видев все это, святыми мужами свершаемое, <не только> не веровали, но и предавали еще тех на мучения и страдания. Ты же, о блаженный, безо всего этого притек ко Христу, лишь благомыслием и острым умом постигнув, что есть единый Бог, творец <всего> видимого и невидимого, небесного и земного, и что он послал в мир, ради спасения <его>, возлюбленного Сына своего. И сие помыслив, вошел в святую купель. И то, что кажется иным юродством, силой Божией тебе вменилось <...> О подобный великому Константину, равный <ему> умом, равный любовью ко Христу, равный почтительностью к служителям его! Тот со святыми отцами Никейского Собора полагал закон народу <своему>, – ты же, часто собираясь с новыми отцами нашими – епископами, со смирением великим совещался <с ними> о том, как уставить закон народу нашему, новопознавшему Господа. Тот покорил Богу царство в еллинской и римской стране, ты же – на Руси: ибо Христос уже как и у них, так и у нас зовется царем. Тот с матерью своею Еленой веру утвердил, крест принеся из Иерусалима и по всему миру своему распространив <его>, – ты же с бабкою твоею Ольгой веру утвердил, крест принеся из нового Иерусалима, града Константинова, и водрузив <его> по всей земле твоей. И, как подобного ему, соделал тебя Господь на небесах сопричастником |