Сборник АРГО 2020_compressed. Ассоциация российских географовобществоведов тихоокеанский институт географии дво ран xi научная Ассамблея
 Скачать 7.5 Mb.
|
|
Общественно-географические факторы «мореориентированности» постсоветской России. Основная причина роста «мореориентированности» современной России — её полномасштабное включение в мирохозяйственные процессы и связанный с этим нарастающий экспорт энергоносителей, лесоматериалов, металлов, химический удобрений, зерна. Так, 75 % всего грузооборота морских портов России (прираставшего последнее десятилетие не менее чем 10 % в год) обеспечивается именно экспортом. Наблюдаемое с середины — конца 2000-х гг. геополитическое и геоэкономическое переформатирование Евразии не только порождает выраженный «сдвиг» транспортно-логистической активности в Причерноморье, АТР и Арктику [10], но и инициирует комплекс мер (военно-инфраструктурных, политико-правовых, хозяйственно-инвестиционных), нацеленных на обеспечение российских геостратегических интересов практически по всему контуру морских рубежей страны. Дополнительный импульс «мореориентированности» Российской Федерации придаёт необходимость (и возможность) сопряжения её «морских» приоритетов и проектов с китайской инициативой «Один пояс — один путь» [14]. Параллельно сохраняют свою силу и внутристрановые факторы «мореоориентированности»: сложившаяся архитектура межрегиональных взаимодействий («северный завоз», транспортная логистика в рамках приморских зон Тихоокеанской России, особая роль «фактора моря» в преодолении негатива эксклавности Калининградской области, а также придании должной динамики экономике Крыма и др.), а также особая притягательность (в первую очередь селитебная) ряда приморских зон запада и юго-запада страны. Полимасштабные пространственные структуры «мореориентированности» современной России. «Морской вектор» пространственного развития России в настоящее время реализуется в рамках целой совокупности полимасштабных общественно- географических структур. В мегаформате — это общепланетарная 69 система геоэкономического и геополитического позиционирования России (постепенно восстанавливающая свой резко «сжавшийся» после разрушения СССР контур [9]), а также столь же неявная, неустойчивая, незавершённая, неоднозначно делимитируемая [4, 7] структура «Большой Евразии». Этот уровень акваториально- территориальной организации (выводящий на авансцену научного анализа такие категории как «морское порубежье» и «морское хозяйство» России) в свою очередь подразделяется на крупные (идентифицируемые преимущественно по бассейновому принципу) субструктуры (акваториально-территориальные макрорегионы и их приморские зоны), сочетающие свойства порубежного форпоста страны и, одновременно — её приоритетного ресурсно- коммуникационного трансграничного пространства с интенсивной интернационализаций хозяйственных практик: Балтийский регион [12], Арктическая зона [3, 11] (включающая «каркасный» для неё Северный морской путь, обретший в последние годы новые импульсы и значимость [6]), Тихоокеанская Россия [2], Причерноморье, Каспийский регион. «Мореориентированность» идентифицируется и на макроуровне (в масштабе собственно России и её регионов), воплощаясь в таких укоренившихся в общественно-географическом дискурсе понятиях как «приморские регионы», а также «хинтерланды (зоны влияния) морских портов». Наиболее же явственное влияние «фактора моря» на пространственную организацию российского общества характерно для микроуровня, воплощаясь в феноменах «приморских муниципалитетов», «приморские поселений», «портово- промышленных комплексов», «приморских экономических кластеров», и др. Заключение. Представляя собой один из наиболее значимых трендов реструктурирования современного российского пространства, «мореориентированность» порождает для нашей страны и её регионов не только дополнительные возможности, но и вызовы, риски. На этом фоне «морская» составляющая общественно-географического анализа (динамично развивавшаяся в нашей стране в 1960-1980-е годы и далее пролонгируемая, в последнее время активно возрождаемая) — неизменно сохраняет потенциал и актуальность. Благодарность. Исследование выполнено в рамках гранта РНФ (проект № 1918-00005 «Евразийские векторы морехозяйственной активности России: региональные экономические проекции»). 70 Литература 1. Алхименко А.П. Морехозяйственный комплекс России: тенденции развития и проблемы // Морехозяйственный комплекс России. СПб. 2005, С.5-23 2. Бакланов П.Я. Тихоокеанская Россия: географические и геополитические факторы развития // Известия Российской академии наук. Серия географическая. 2015; (5):8-19. 3. Бакланов П.Я., Мошков А.В. Пространственная дифференциация структуры экономики регионов арктической зоны России // Экономика региона. 2015. № 1 (41). С. 53-63. 4. Безруков Л.А. Географический смысл создания «Большой Евразии» // География и природные ресурсы. 2018. № 4. С. 5-14 5. Бутов А.М. Рынок продукции судостроения. 2018. М.: Высшая школа экономики. 2019. 73 с. 6. Вардомский Л.Б. Северный морской путь как механизм обеспечения связанности Большой Евразии // Мир перемен, 2019. № 2. С.129-140. 7. Дружинин А. Г. Россия в многополюсной Евразии: взгляд географа-обществоведа. Ростов-на-Дону: Издательство Южного федерального университета, 2016. 228 с. 8. Дружинин А.Г. «Морская составляющая» российской общественной географии: традиции и новации // Известия РАН. Серия географическая. – 2016. – № 6. – С. 7-16 9. Дружинин А.Г., Лачининский С.С. Россия в Мировом океане: геополитические и геоэкономические интересы, масштаб и форматы «присутствия» // Известия Русского географического общества. 2019. Вып. 6. С. 1-19. 10. Дружинин А.Г. Евразийские приоритеты России: взгляд географа-обществоведа. Ростов-на-Дону: Издательство Южного федерального университета, 2020. 265 с. 11. Пилясов А.Н. Города-базы арктического фронтира // Вопросы географии. Вып. 141. Проблемы регионального развития России. М.: издательский дом «Кодекс». 2016. С. 503-528 12. Приморские зоны России на Балтике: факторы, особенности, перспективы и стратегии трансграничной кластеризации : монография / под ред. А.Г. Дружинина. Сер. Научная мысль Балтийского федерального университета — М. : «ИНФРА-М», 2018. 216 с. 13. Российское пограничье: вызовы соседства / под ред. В.А. Колосова. М: ИП Матушкина И.И. 2018. 562 с. 71 14. 特 鲁仁宁 , 董雅文 , 张磊 , 等 . 2019. 俄 罗斯社会经济地理学近 30 余年的 发展 [J]. 地理科学 进展 [Druzhinin Alexander, Dong Y W, Zhang L, et al. 2019. Development of socioeconomic geography in Russia during the past three decades. Progress in Geography, 38(6): 941-950 Сведения об авторе: Александр Георгиевич Дружинин, доктор географических наук, профессор, директор Северо-Кавказского НИИ экономических и социальных проблем Южного федерального университета, Б. Садовая 105, Ростов-на-Дону; профессор-исследователь Балтийского федерального университета им. И. Канта, ул. А. Невского 14, Калининград; ведущий научный сотрудник Института географии РАН, Старомонетный пер. 29, Москва, Россия. Alexander G. Druzhinin, Prof., Dr. Director of the North-Caucasus Research Institute of Economic and Social Problems, Southern Federal University, B. Sadovaya 105, Rostov on Don; Research professor of Immanuel Kant Baltic Federal University, Kaliningrad, St. Alexander Nevsky 14; Leading researcher at the Institute of geography of the Russian Academy of Sciences, 29 Staromonetny lane, Moscow, Russia. E-mail: alexdru9@mail.ru УДК 911.3:32 Каледин Н.В. Kaledin N.V. ЕВРАЗИЙСКОЕ ПРОСТРАНСТВО: СТРУКТУРА И ДИНАМИКА ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ СИСТЕМ EURASIAN SPACE: THE STRUCTURE AND DYNAMICS OF GEOPOLITICAL SYSTEMS С позиций деятельностно-геопространственного подхода рассматриваются вопросы типологии геополитических систем применительно к Евразийскому геополитическому пространству как совокупности таких систем с различными цивилизационно- геополитическими векторами развития. Динамика геополитических систем и структур в Евразийском пространстве показана как смена доимперской, имперской, советской и постсоветской геополитических эпох со специфической для них геополитическими структурами. The article considers the typology of geopolitical systems applied to the Eurasian geopolitical space, its structure as a combination of such systems 70 Литература 1. Алхименко А.П. Морехозяйственный комплекс России: тенденции развития и проблемы // Морехозяйственный комплекс России. СПб. 2005, С.5-23 2. Бакланов П.Я. Тихоокеанская Россия: географические и геополитические факторы развития // Известия Российской академии наук. Серия географическая. 2015; (5):8-19. 3. Бакланов П.Я., Мошков А.В. Пространственная дифференциация структуры экономики регионов арктической зоны России // Экономика региона. 2015. № 1 (41). С. 53-63. 4. Безруков Л.А. Географический смысл создания «Большой Евразии» // География и природные ресурсы. 2018. № 4. С. 5-14 5. Бутов А.М. Рынок продукции судостроения. 2018. М.: Высшая школа экономики. 2019. 73 с. 6. Вардомский Л.Б. Северный морской путь как механизм обеспечения связанности Большой Евразии // Мир перемен, 2019. № 2. С.129-140. 7. Дружинин А. Г. Россия в многополюсной Евразии: взгляд географа-обществоведа. Ростов-на-Дону: Издательство Южного федерального университета, 2016. 228 с. 8. Дружинин А.Г. «Морская составляющая» российской общественной географии: традиции и новации // Известия РАН. Серия географическая. – 2016. – № 6. – С. 7-16 9. Дружинин А.Г., Лачининский С.С. Россия в Мировом океане: геополитические и геоэкономические интересы, масштаб и форматы «присутствия» // Известия Русского географического общества. 2019. Вып. 6. С. 1-19. 10. Дружинин А.Г. Евразийские приоритеты России: взгляд географа-обществоведа. Ростов-на-Дону: Издательство Южного федерального университета, 2020. 265 с. 11. Пилясов А.Н. Города-базы арктического фронтира // Вопросы географии. Вып. 141. Проблемы регионального развития России. М.: издательский дом «Кодекс». 2016. С. 503-528 12. Приморские зоны России на Балтике: факторы, особенности, перспективы и стратегии трансграничной кластеризации : монография / под ред. А.Г. Дружинина. Сер. Научная мысль Балтийского федерального университета — М. : «ИНФРА-М», 2018. 216 с. 13. Российское пограничье: вызовы соседства / под ред. В.А. Колосова. М: ИП Матушкина И.И. 2018. 562 с. 71 14. 特 鲁仁宁 , 董雅文 , 张磊 , 等 . 2019. 俄 罗斯社会经济地理学近 30 余年的 发展 [J]. 地理科学 进展 [Druzhinin Alexander, Dong Y W, Zhang L, et al. 2019. Development of socioeconomic geography in Russia during the past three decades. Progress in Geography, 38(6): 941-950 Сведения об авторе: Александр Георгиевич Дружинин, доктор географических наук, профессор, директор Северо-Кавказского НИИ экономических и социальных проблем Южного федерального университета, Б. Садовая 105, Ростов-на-Дону; профессор-исследователь Балтийского федерального университета им. И. Канта, ул. А. Невского 14, Калининград; ведущий научный сотрудник Института географии РАН, Старомонетный пер. 29, Москва, Россия. Alexander G. Druzhinin, Prof., Dr. Director of the North-Caucasus Research Institute of Economic and Social Problems, Southern Federal University, B. Sadovaya 105, Rostov on Don; Research professor of Immanuel Kant Baltic Federal University, Kaliningrad, St. Alexander Nevsky 14; Leading researcher at the Institute of geography of the Russian Academy of Sciences, 29 Staromonetny lane, Moscow, Russia. E-mail: alexdru9@mail.ru УДК 911.3:32 Каледин Н.В. Kaledin N.V. ЕВРАЗИЙСКОЕ ПРОСТРАНСТВО: СТРУКТУРА И ДИНАМИКА ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ СИСТЕМ EURASIAN SPACE: THE STRUCTURE AND DYNAMICS OF GEOPOLITICAL SYSTEMS С позиций деятельностно-геопространственного подхода рассматриваются вопросы типологии геополитических систем применительно к Евразийскому геополитическому пространству как совокупности таких систем с различными цивилизационно- геополитическими векторами развития. Динамика геополитических систем и структур в Евразийском пространстве показана как смена доимперской, имперской, советской и постсоветской геополитических эпох со специфической для них геополитическими структурами. The article considers the typology of geopolitical systems applied to the Eurasian geopolitical space, its structure as a combination of such systems 72 with various civilizational-geopolitical vectors. The dynamics of geopolitical systems in the Eurasian space is presented as a change of pre- imperial, imperial, Soviet and post-Soviet geopolitical eras with their specific geopolitical structures. Ключевые слова: Евразийское геополитическое пространство, геополитические системы, геополитическая структура, геополитические эпохи. Key words: Eurasian geopolitical space, geopolitical systems, geopolitical structure, geopolitical eras. Евразийское пространство рассматривается в настоящей статье как геополитическое пространство – совокупность разнотипных геополитических систем (ГПС) Евразийского макрорегиона, исторически сложившегося в ходе взаимодействия государств сопредельных цивилизаций – западной, славяно-православной, исламской и восточных (конфуцианско-буддистской, синтоистской). На современном этапе (с 1990-х годов) это взаимодействие ярче всего представлено межгосударственными и внутригосударственными интеграционными и дезинтеграционными процессами. Как инструменты геополитической самоорганизации общества, исследуемой политической географией и геополитикой [1], они сформировали новую совокупность ГПС различных цивилизационно- геополитических векторов развития. Современная картина этих ГПС, составляющих геополитическую структуру евразийского пространства, может быть представлена с помощью типологии ГПС, разрабатываемой с позиций деятельностно-геопространственной теоретической концепции геополитической самоорганизации общества [2]. В соответствии с ней политико-геопространственная или геополитическая самоорганизация общества это – динамичная система многообразных по содержанию и формам геополитических отношений между политическими субъектами и геопространством (в том числе в форме геополитических систем), обеспечивающих теми или иными средствами (военными, политическими, экономическими, гуманитарными) контроль субъектами-акторами определенной части геопространства в их геополитических интересах. В результате таких отношений происходит взаимная адаптация как субъектов, так и геопространства с его разнообразными свойствами. С этих теоретико-методологических позиций типологизацию евразийских ГПС, логичнее осуществить, опираясь на два главных методических принципа: по политическим свойствам субъектов- 73 акторов, формирующих геополитические отношения (в частности, системы), и по свойствам геопространства, контролируемого этими субъектами [3, с. 86-89]. Субъектный подход позволяет классифицировать ГПС в функциональном отношении следующим образом: а) государственные: составляют большинство; б) межгосударственные (международные региональные организации: СГРБ (Союзное Государство России и Белоруссии), СНГ, ОДКБ, ГУАМ, ШОС и др.); в) внутригосударственные (административно-территориальные единицы государств, федеральные и военные округа РФ и др.); г) негосударственные (этно-, партийно-, конфессионально-, экономико-, эколого-, гуманитарно-, цивилизационно- геополитические); д) полифункциональные или интегральные (СГРБ, СНГ, ШОС) и монофункциональные (ОДКБ, ЕАЭС, отраслевые экономические соглашения, гуманитарные проекты и др.); е) по юридическому статусу и наличию управленческих структур: - ГПС «де-юре», включая международно-признанные (большинство государственных ГПС, межгосударственные ГПС – СГРБ, СНГ, ОДКБ, ГУАМ, ШОС и др.) и непризнанные (самопровозглашённые государственные ГПС – ПМР, НКР, Абхазия, Южная Осетия, ДНР, ЛНР); - исторически сложившиеся ГПС «де-факто» (цивилизационные регионы – славяно-православные, исламские, буддистские; Новороссия, Евразийский регион и др.). Геопространственный подход обозначает три аспекта ГПС, раскрывающих их географическую специфику: а) по материальной основе геопространства: территориально-, акваториально-, аэроториально-, космоториально-политические, интегральные геополитические (комплексные). К последнему типу относится только ГПС России. Наиболее распространены территориальные и территориально-акваториальные (Украина, Казахстан, Азербайджан, Туркмения) государственные ГПС. б) по масштабам контролируемого геопространства: международно-региональные (СГРБ, СНГ, ЕАЭС, ШОС и др.), государственно-региональные (например, федеральные и военные округа РФ); в) по геопространственным формам: компактные (СНГ, ЕАЭС), дисперсные (ГУАМ, ОДКБ), моноцентричные (все государственные), полицентричные (ШОС, АТД государств и др.). 72 with various civilizational-geopolitical vectors. The dynamics of geopolitical systems in the Eurasian space is presented as a change of pre- imperial, imperial, Soviet and post-Soviet geopolitical eras with their specific geopolitical structures. Ключевые слова: Евразийское геополитическое пространство, геополитические системы, геополитическая структура, геополитические эпохи. Key words: Eurasian geopolitical space, geopolitical systems, geopolitical structure, geopolitical eras. Евразийское пространство рассматривается в настоящей статье как геополитическое пространство – совокупность разнотипных геополитических систем (ГПС) Евразийского макрорегиона, исторически сложившегося в ходе взаимодействия государств сопредельных цивилизаций – западной, славяно-православной, исламской и восточных (конфуцианско-буддистской, синтоистской). На современном этапе (с 1990-х годов) это взаимодействие ярче всего представлено межгосударственными и внутригосударственными интеграционными и дезинтеграционными процессами. Как инструменты геополитической самоорганизации общества, исследуемой политической географией и геополитикой [1], они сформировали новую совокупность ГПС различных цивилизационно- геополитических векторов развития. Современная картина этих ГПС, составляющих геополитическую структуру евразийского пространства, может быть представлена с помощью типологии ГПС, разрабатываемой с позиций деятельностно-геопространственной теоретической концепции геополитической самоорганизации общества [2]. В соответствии с ней политико-геопространственная или геополитическая самоорганизация общества это – динамичная система многообразных по содержанию и формам геополитических отношений между политическими субъектами и геопространством (в том числе в форме геополитических систем), обеспечивающих теми или иными средствами (военными, политическими, экономическими, гуманитарными) контроль субъектами-акторами определенной части геопространства в их геополитических интересах. В результате таких отношений происходит взаимная адаптация как субъектов, так и геопространства с его разнообразными свойствами. С этих теоретико-методологических позиций типологизацию евразийских ГПС, логичнее осуществить, опираясь на два главных методических принципа: по политическим свойствам субъектов- 73 акторов, формирующих геополитические отношения (в частности, системы), и по свойствам геопространства, контролируемого этими субъектами [3, с. 86-89]. Субъектный подход позволяет классифицировать ГПС в функциональном отношении следующим образом: а) государственные: составляют большинство; б) межгосударственные (международные региональные организации: СГРБ (Союзное Государство России и Белоруссии), СНГ, ОДКБ, ГУАМ, ШОС и др.); в) внутригосударственные (административно-территориальные единицы государств, федеральные и военные округа РФ и др.); г) негосударственные (этно-, партийно-, конфессионально-, экономико-, эколого-, гуманитарно-, цивилизационно- геополитические); д) полифункциональные или интегральные (СГРБ, СНГ, ШОС) и монофункциональные (ОДКБ, ЕАЭС, отраслевые экономические соглашения, гуманитарные проекты и др.); е) по юридическому статусу и наличию управленческих структур: - ГПС «де-юре», включая международно-признанные (большинство государственных ГПС, межгосударственные ГПС – СГРБ, СНГ, ОДКБ, ГУАМ, ШОС и др.) и непризнанные (самопровозглашённые государственные ГПС – ПМР, НКР, Абхазия, Южная Осетия, ДНР, ЛНР); - исторически сложившиеся ГПС «де-факто» (цивилизационные регионы – славяно-православные, исламские, буддистские; Новороссия, Евразийский регион и др.). Геопространственный подход обозначает три аспекта ГПС, раскрывающих их географическую специфику: а) по материальной основе геопространства: территориально-, акваториально-, аэроториально-, космоториально-политические, интегральные геополитические (комплексные). К последнему типу относится только ГПС России. Наиболее распространены территориальные и территориально-акваториальные (Украина, Казахстан, Азербайджан, Туркмения) государственные ГПС. б) по масштабам контролируемого геопространства: международно-региональные (СГРБ, СНГ, ЕАЭС, ШОС и др.), государственно-региональные (например, федеральные и военные округа РФ); в) по геопространственным формам: компактные (СНГ, ЕАЭС), дисперсные (ГУАМ, ОДКБ), моноцентричные (все государственные), полицентричные (ШОС, АТД государств и др.). |