Сборник АРГО 2020_compressed. Ассоциация российских географовобществоведов тихоокеанский институт географии дво ран xi научная Ассамблея
 Скачать 7.5 Mb.
|
|
Литература 1. Баранский Н. Н. Избранные труды: Становление советской экономической географии. М.: Мысль, 1980. 287 с. 2. Трофимов А. М., Шарыгин М. Д. Общая география (вопросы теории и методологии). Перм. Гос ун-т. – Пермь, 2007. 494 с. 3. Столбов В. А., Шарыгин М. Д. Региональный капитал. Перм. гос. нац. исслед. ун-т. – Пермь, 2016. 528 с. 4. Столбов, В. А., Шарыгин, М. Д. Поведенческая география. Перм. гос. ун-т. – Пермь, 2009. 354 с. 5. Жекулин, В. С. Введение в географию. Л.: Изд-во Ленниградского ун-та, 1989. 272 с. 6. Принципы устойчивого развития. Георгий Макаренко. https://www.rbc.ru/trends/green/5e26cf8f9a79476ed5507bfa. Дата обращения: 26.01.2020. 7. Столбов, В. А., Шарыгин, М. Д. Региональный потенциал и региональный капитал: «возможное» – «реальное» – «необходимое». Экономика региона. – 2016. – Т. 12, вып. 4. С. 1014-1027. Сведения об авторах: Шарыгин Михаил Дмитриевич , д. г. н., профессор. Профессор кафедры социально-экономической географии Пермского государственного национального исследовательского университета. 614068, Пермь, ул.Коммунистическая, 119а, кв. 37. E-mail: seg@psu.ru. Тел. (342) 239-64-96 Столбов Вячеслав Алексеевич, К. г. н., доцент, доцент кафедры социально-экономической географии Пермского государственного национального исследовательского университета. 614060. г. Пермь, ул. Уральская, 113, кв. 75. E-mail: Stolbov210857@mail.ru Тел. (342) 239- 64-96; (8)922-244-53-50 Michael D. Sharygin , D. SC., Professor. Professor of Department social and economic geography. Perm state national research University. Perm, RUSSIA. 614068, Perm, Kommunisticheskaya, 119а, apt 37. 273 Vyacheslav A. Stolbov, Ph. D. Associate Professor Department of social and economic geography, Perm state national research University. Perm, RUSSIA. 614060. Perm, the Ural St., 113, apt 75. УДК 913 (477.75) Швец А.Б., Вольхин Д.А. Shvets А.B., Volkhin D.A. ДИНАМИКА СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА В КРЫМСКОМ СЕКТОРЕ ЕВРАЗИИ DYNAMICS OF THE SOCIO-CULTURAL SPACE IN THE CRIMEAN SECTOR OF EURASIA В работе анализируются изменения в демографическом и этническом блоках социокультурного пространства современного Крыма, которые произошли в период между переписями населения этого региона в 2001 и 2014 годах. Отмечается влияние географической рубежности Крымского полуострова в пределах Евразии на процесс динамики его социокультурного пространства. The paper analyzes the changes in the demographic and ethnic blocks of the socio-cultural space of modern Crimea that occurred between the population censuses of this region in 2001 and 2014. The influence of the geographical boundary of the Crimean Peninsula within Eurasia on the dynamics of its socio-cultural space is noted. Ключевые слова: социокультурное пространство, демографические процессы, полиэтничность территории, Крым. Key words: socio-cultural space, demographic processes, polyethnicity of the territory, Crimea. Социокультурное пространство современного Крыма существует в Причерноморском секторе Евразии под влиянием двух факторов: географической и геополитической рубежности. Географическая рубежность проявлена полуостровным положением Крыма, его максимальной для прибрежных территорий Северного Причерноморья России выдвинутостью в черноморскую акваторию, наличием на крымском побережье многочисленных бухт, удобных для размещения военно-морских объектов. Такое расположение создаёт Крыму преимущества с позиций военно- морского контроля и обороны юго-западных рубежей России. 272 УрФО 0,71,50 5,2 4,1 54. Ирак 148,4 61. Ливан 11484 СФО 5,6 2,10 4,0 2,0 58. Кувейт 106,2 91. Перу 5513 ДВФО 40,81,00 2,1 3,3 74. Панама 55,8 69. Румыни я 9157 Литература 1. Баранский Н. Н. Избранные труды: Становление советской экономической географии. М.: Мысль, 1980. 287 с. 2. Трофимов А. М., Шарыгин М. Д. Общая география (вопросы теории и методологии). Перм. Гос ун-т. – Пермь, 2007. 494 с. 3. Столбов В. А., Шарыгин М. Д. Региональный капитал. Перм. гос. нац. исслед. ун-т. – Пермь, 2016. 528 с. 4. Столбов, В. А., Шарыгин, М. Д. Поведенческая география. Перм. гос. ун-т. – Пермь, 2009. 354 с. 5. Жекулин, В. С. Введение в географию. Л.: Изд-во Ленниградского ун-та, 1989. 272 с. 6. Принципы устойчивого развития. Георгий Макаренко. https://www.rbc.ru/trends/green/5e26cf8f9a79476ed5507bfa. Дата обращения: 26.01.2020. 7. Столбов, В. А., Шарыгин, М. Д. Региональный потенциал и региональный капитал: «возможное» – «реальное» – «необходимое». Экономика региона. – 2016. – Т. 12, вып. 4. С. 1014-1027. Сведения об авторах: Шарыгин Михаил Дмитриевич , д. г. н., профессор. Профессор кафедры социально-экономической географии Пермского государственного национального исследовательского университета. 614068, Пермь, ул.Коммунистическая, 119а, кв. 37. E-mail: seg@psu.ru. Тел. (342) 239-64-96 Столбов Вячеслав Алексеевич, К. г. н., доцент, доцент кафедры социально-экономической географии Пермского государственного национального исследовательского университета. 614060. г. Пермь, ул. Уральская, 113, кв. 75. E-mail: Stolbov210857@mail.ru Тел. (342) 239- 64-96; (8)922-244-53-50 Information about the authors: Michael D. Sharygin , D. SC., Professor. Professor of Department social and economic geography. Perm state national research University. Perm, RUSSIA. 614068, Perm, Kommunisticheskaya, 119а, apt 37. 273 Vyacheslav A. Stolbov, Ph. D. Associate Professor Department of social and economic geography, Perm state national research University. Perm, RUSSIA. 614060. Perm, the Ural St., 113, apt 75. УДК 913 (477.75) Швец А.Б., Вольхин Д.А. Shvets А.B., Volkhin D.A. ДИНАМИКА СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА В КРЫМСКОМ СЕКТОРЕ ЕВРАЗИИ DYNAMICS OF THE SOCIO-CULTURAL SPACE IN THE CRIMEAN SECTOR OF EURASIA В работе анализируются изменения в демографическом и этническом блоках социокультурного пространства современного Крыма, которые произошли в период между переписями населения этого региона в 2001 и 2014 годах. Отмечается влияние географической рубежности Крымского полуострова в пределах Евразии на процесс динамики его социокультурного пространства. The paper analyzes the changes in the demographic and ethnic blocks of the socio-cultural space of modern Crimea that occurred between the population censuses of this region in 2001 and 2014. The influence of the geographical boundary of the Crimean Peninsula within Eurasia on the dynamics of its socio-cultural space is noted. Ключевые слова: социокультурное пространство, демографические процессы, полиэтничность территории, Крым. Key words: socio-cultural space, demographic processes, polyethnicity of the territory, Crimea. Социокультурное пространство современного Крыма существует в Причерноморском секторе Евразии под влиянием двух факторов: географической и геополитической рубежности. Географическая рубежность проявлена полуостровным положением Крыма, его максимальной для прибрежных территорий Северного Причерноморья России выдвинутостью в черноморскую акваторию, наличием на крымском побережье многочисленных бухт, удобных для размещения военно-морских объектов. Такое расположение создаёт Крыму преимущества с позиций военно- морского контроля и обороны юго-западных рубежей России. 274 Вместе с тем, в условиях недружественной политики стран Евросоюза и США по отношению к новой реальности – воссоединению Крыма с Россией – геополитическая рубежность полуострова формирует определённую барьерность и замкнутость его социокультурного пространства. Доказательством существования ограничителей социокультурного развития Крыма служит наличие особого крымского направления в политике санкций западных стран против России. Целью нашей работы является конкретизация влияния фактора рубежности крымского сектора Евразии на динамику структурных компонентов его социокультурного пространства. Современная рубежность Крымского сектора Евразии сказывается на динамике различных структурных компонентов его социокультурного пространства, которое понимается как место локализации процессов жизнедеятельности населения и проявленности элементов его идентичности. В соответствие с таким пониманием социокультурного пространства главное внимание в работе уделено демографическому и этническому компонентам социокультурного пространства Крыма. Динамика демографических и этнических показателей социокультурного пространства Крымского сектора Евразии определяется не только современной трансформацией его геополитической рубежности, но и социальными процессами, унаследованными из прошлого. Так, например, динамика численности населения городских округов Крыма за последнюю четверть века стабильно сокращается (исключение составляют города Севастополь и Судак), что связано с общекрымской тенденцией естественной убыли населения региона на 2–6,5‰ в год, отмеченной ещё в 1992 году. Ни один из современных регионов Крыма за двадцать пять лет не продемонстрировал положительные значения коэффициента естественного прироста населения [1–3]. Динамика показателей миграционных процессов в различных регионах Крыма также свидетельствует об их унаследованном ещё с периода украинской административной подчинённости полуострова характере. Механический прирост населения сохраняет в Крыму с 2002 года роль основного источника пополнения численности наличного населения Крыма. По-прежнему главная зона притяжения мигрантов на полуострове располагается южнее линии Евпатория – Феодосия. Здесь наиболее высокие темпы коэффициент миграционного прироста за последние несколько десятилетий продемонстрировали города Алушта, Севастополь, Ялта и Бахчисарайский муниципальный район. 275 За шесть лет пребывания в составе России Крым за счет внешних миграций нарастил численность населения на величину, эквивалентную численности населения города Ялты (более 88 тыс. чел.). Однако, постсоветские потери численности населения в Крыму (почти 200 тыс. чел.) компенсировать не удалось. Изменение территориального рисунка миграционных предпочтений затронуло лишь город Керчь, который превратился в главный фокус миграционного пополнения населения, занятого на строительстве крупных инфраструктурных объектов на полуострове. Бо́льшая часть территорий равнинного Крыма, расположенных севернее города Симферополь, по-прежнему являются районами активного оттока населения. В результате подобной демографической ситуации происходит поляризация системы расселения Крыма и внедрение в крымское социокультурное пространство носителей иных региональных идентичностей, ценностей и стереотипов поведения. Этнические компоненты социокультурного пространства Крыма в большей степени, по сравнению с демографическими, подвержены современным трансформациям. Картину современных этносов Крыма формируют 175 народов [5]. По этнической пестроте крымский регион сравним с общероссийской ситуацией. Федеральная перепись населения 2010 года выделила на территории Российской Федерации 193 народа. Историческая ретроспектива полиэтничности Крыма демонстрирует устойчивое доминирование на территории полуострова двух этносов: славянского (в составе русских, украинцев и белорусов) и тюркского (в составе, прежде всего, крымских татар и татар). После воссоединения с Россией Крым изменил пропорции своей этнической структуры в славянском и тюркском сегментах. На полуострове сохранилось постсоветское доминирование не только русского, но и в целом славянского компонента в совокупной численности населения. Вместе с тем, Перепись населения в Крымском федеральном округе 2014 года зафиксировала незначительное сокращение удельного веса славян до 84,5%, по сравнению с 85,9% по итогам Всеукраинской переписи 2001 года [3; 6]. Сказалась естественная убыль славянского населения Крыма. Вхождение в российское государственное пространство сформировало у части жителей Крыма эффект возвращения русской идентичности. Этим в некоторой степени объясняется резкое снижение доли украинцев с 24,1% в целом по Крыму в 2001 году до 15,7% по результатам переписи 2014 года [3; 6]. Доля русских в Крыму выросла соответственно с 60,4% до 67,9%. Факт смены идентичности в 274 Вместе с тем, в условиях недружественной политики стран Евросоюза и США по отношению к новой реальности – воссоединению Крыма с Россией – геополитическая рубежность полуострова формирует определённую барьерность и замкнутость его социокультурного пространства. Доказательством существования ограничителей социокультурного развития Крыма служит наличие особого крымского направления в политике санкций западных стран против России. Целью нашей работы является конкретизация влияния фактора рубежности крымского сектора Евразии на динамику структурных компонентов его социокультурного пространства. Современная рубежность Крымского сектора Евразии сказывается на динамике различных структурных компонентов его социокультурного пространства, которое понимается как место локализации процессов жизнедеятельности населения и проявленности элементов его идентичности. В соответствие с таким пониманием социокультурного пространства главное внимание в работе уделено демографическому и этническому компонентам социокультурного пространства Крыма. Динамика демографических и этнических показателей социокультурного пространства Крымского сектора Евразии определяется не только современной трансформацией его геополитической рубежности, но и социальными процессами, унаследованными из прошлого. Так, например, динамика численности населения городских округов Крыма за последнюю четверть века стабильно сокращается (исключение составляют города Севастополь и Судак), что связано с общекрымской тенденцией естественной убыли населения региона на 2–6,5‰ в год, отмеченной ещё в 1992 году. Ни один из современных регионов Крыма за двадцать пять лет не продемонстрировал положительные значения коэффициента естественного прироста населения [1–3]. Динамика показателей миграционных процессов в различных регионах Крыма также свидетельствует об их унаследованном ещё с периода украинской административной подчинённости полуострова характере. Механический прирост населения сохраняет в Крыму с 2002 года роль основного источника пополнения численности наличного населения Крыма. По-прежнему главная зона притяжения мигрантов на полуострове располагается южнее линии Евпатория – Феодосия. Здесь наиболее высокие темпы коэффициент миграционного прироста за последние несколько десятилетий продемонстрировали города Алушта, Севастополь, Ялта и Бахчисарайский муниципальный район. 275 За шесть лет пребывания в составе России Крым за счет внешних миграций нарастил численность населения на величину, эквивалентную численности населения города Ялты (более 88 тыс. чел.). Однако, постсоветские потери численности населения в Крыму (почти 200 тыс. чел.) компенсировать не удалось. Изменение территориального рисунка миграционных предпочтений затронуло лишь город Керчь, который превратился в главный фокус миграционного пополнения населения, занятого на строительстве крупных инфраструктурных объектов на полуострове. Бо́льшая часть территорий равнинного Крыма, расположенных севернее города Симферополь, по-прежнему являются районами активного оттока населения. В результате подобной демографической ситуации происходит поляризация системы расселения Крыма и внедрение в крымское социокультурное пространство носителей иных региональных идентичностей, ценностей и стереотипов поведения. Этнические компоненты социокультурного пространства Крыма в большей степени, по сравнению с демографическими, подвержены современным трансформациям. Картину современных этносов Крыма формируют 175 народов [5]. По этнической пестроте крымский регион сравним с общероссийской ситуацией. Федеральная перепись населения 2010 года выделила на территории Российской Федерации 193 народа. Историческая ретроспектива полиэтничности Крыма демонстрирует устойчивое доминирование на территории полуострова двух этносов: славянского (в составе русских, украинцев и белорусов) и тюркского (в составе, прежде всего, крымских татар и татар). После воссоединения с Россией Крым изменил пропорции своей этнической структуры в славянском и тюркском сегментах. На полуострове сохранилось постсоветское доминирование не только русского, но и в целом славянского компонента в совокупной численности населения. Вместе с тем, Перепись населения в Крымском федеральном округе 2014 года зафиксировала незначительное сокращение удельного веса славян до 84,5%, по сравнению с 85,9% по итогам Всеукраинской переписи 2001 года [3; 6]. Сказалась естественная убыль славянского населения Крыма. Вхождение в российское государственное пространство сформировало у части жителей Крыма эффект возвращения русской идентичности. Этим в некоторой степени объясняется резкое снижение доли украинцев с 24,1% в целом по Крыму в 2001 году до 15,7% по результатам переписи 2014 года [3; 6]. Доля русских в Крыму выросла соответственно с 60,4% до 67,9%. Факт смены идентичности в 276 славянском сегменте населения Крыма фиксируется экспертами [7] на фоне отсутствия крупных миграционных перемещений между Крымом и Украиной в период проведения на полуострове переписи 2014 года. Тюркский сегмент в населении Крыма весьма дифференцирован, что отражает укоренённость региона в Евразийском полиэтническом пространстве. Перепись населения 2014 года подтвердила проживание в Крыму представителей 24 тюркских народов: от единичных представителей долган и тувинцев до большой группы крымских татар, превышающей по своей численности 200 тысячный рубеж. Удельный вес крымских татар, учтённых в 2014 году суммарно с татарами (именно так называла себя часть тюркского населения в период проведения переписи в российском Крыму), составил 12,6%, что на 2,4 процентных пункта выше, чем в 2001 году. Общая численность тюркоязычных народов, проживающих в Крыму в настоящее время, составила 292 тыс. человек, что соответствует 2,3% суммарной численности тюркских народов Российской Федерации по результатам Всероссийской переписи 2010 года. Воссоединившись с Крымом, Россия впервые с середины XVI столетия прирастила пространственные пределы тюркоязычного мира не на востоке, а на западном фланге своей государственной территории. Территориальная структура полиэтничности населения Крыма раскрывается в процессе изучения степени концентрации различных этносов, проведённого при помощи индекса этнической мозаичности (Рj) Эккеля [8]. Расчёт индекса этнической мозаичности показал, что в период между последней украинской и первой российской переписями 2001 и 2014 годов полиэтничность Крыма стабилизировалась с практически повсеместным уменьшением индекса мозаичности в 2014 году (рис.1). Впервые эта стабилизация не была обусловлена заметным увеличением миграционной подвижности тюркского населения, а стала результатом сокращения потока репатриантов из-за пределов Крыма и затуханием внутрикрымских миграций крымских татар. Бо́льшая часть Крыма сохранила полиэтничность с доминированием славянского и увеличивающегося количественно тюркского компонента, меньшая – моноэтнична с преобладанием славянского (русского) этноса. Таким образом, несмотря на существование геополитической рубежности, замедляющей многие процессы в социокультурном пространстве Крыма, этот регион сохраняет важный компонент евразийской реальности – славяно-тюркскую комплиментарность. 277 |