Авербах О целостных масштабах и частных Макарах (1929)
 Скачать 148.36 Kb.
|
НабоковА) О ХодасевичеКрупнейший поэт нашего времени, литературный потомок Пушкина по тютчевской линии дар развит в годы отупения нашей словесности, когда революция аккуратно разделила поэтов на штат штатных оптимистов и заштатных пессимистов, на тамошних здоровяков и здешних ипохондриков парадокс: внутри России действует внешний заказ, вне России -- внутренний. Искусство выродилось в лечебную лирику. в России мудрено найти поэта, ставящего свободу музы выше собственной. в России запредельной есть сторонящиеся общности поэтических интересов. в изгнании спасает только талант. У Ходасевича – счастливое одиночество недоступной другим высоты. Ходасевич чувствовал ответственность за поэзию зарубежную. О мастерстве: самые purs sanglots (Истинные, настоящие (франц.) ) все же нуждаются в совершенном знании правил стихосложения, языка, равновесия слов; и смешно это не потому, что поэт, намекающий в стихах неряшливых на ничтожество искусства перед человеческим страданием, занимается жеманным притворством, размолвка в сознании между выделкой и вещью подрывает самую сущность того, что, как его ни зови -- "искусство", "поэзия", "прекрасное. стихотворение совершенное (не менее трехсот) идея, или только чувство, или только картина, или только звук – произвольно выбранные грани целого – напомнили какое-то другое "целое" -- чей-нибудь голос, комнату, ночь. поэзия Ходасевича кажется иному читателю не в меру чеканной -- ни в каком определении "формы" его стихи не нуждаются, и это относится ко всякой подлинной поэзии. критические высказывания Ходасевича были ниже его поэзии, были как-то лишены ее биения и обаяния). Он ушел туда, откуда, быть может, кое-что долетает до слуха больших поэтов, пронзая наше бытие потусторонней свежестью -- и придавая искусству как раз то таинственное, что составляет его невыделимый признак. нарушена -- своя привычка чужого бытия. Утешения нет, если поощрять чувство утраты личным воспоминанием о кратком, хрупком, тающем человеческом образе. Б) О хороших читателях и хороших писателяхЧитатель должен замечать подробности и любоваться ими. во всяком произведении искусства воссоздан новый мир, и наша главная задача — как можно подробнее узнать этот мир, подробно изучить, потом думать о его связях с другими областями знания. великие романы — это великие сказки (сведения о прошлом не узнаешь). Время и пространство, краски времен года, движения мышц и мысли — ряд уникальных открытий, для которых гениальный мастер сумел найти уникальный же способ выражения. Писатель готовыми ценностями не располагает: он должен сам их создать. Писательское искусство предполагает умение видеть мир прежде всего как кладовую вымысла. Студенты о наборе хорошего читателя: 1. Состоять членом клуба книголюбов. 2. Отождествлять себя с героем/героиней книги. 3. Интересоваться прежде всего социальноэкономическим аспектом. 4. Предпочитать книги, в которых больше действия и диалога. 5. Не приступать к чтению, не посмотрев экранизацию. 6. Быть начинающим писателем. 7. Иметь воображение. 8. Иметь хорошую память. 9. Иметь словарь. 10. Иметь некоторый художественный вкус. хороший читатель — тот, кто располагает воображением, памятью, словарем и некоторым художественным вкусом. книгу нельзя читать — ее можно только перечитывать. Хороший читатель, читатель отборный, соучаствующий и созидающий, — это перечитыватель. Любая книга обращена прежде всего к уму. сумрачное настроение рассеивается, читатель отдается духу игры. приходится делать над собой усилие, чтобы приступить к книге, особенно если она рекомендована людьми, чьи вкусы, по тайному убеждению юного читателя, скучны и старомодны, но если такое усилие все-таки делается, оно будет вознаграждено сполна. читатель должен пустить в ход свое воображение. Разновидности: - питающаяся простыми эмоциями и имеющая отчетливо личный характер (личный опыт, знакомый образ, отождествление с персонажем). - безличное воображение и эстетическое удовольствие. (художественно-гармоническое равновесие между умом читателя и умом автора; отстраненность сохранять). для читателя больше всего подходит сочетание художественного склада с научным. страстности художника и терпения ученого Литература — это выдумка. Вымысел есть вымысел. Назвать рассказ правдивым значит оскорбить и искусство, и правду. Но и Природа обманывает всегда. Магия искусства исчезает вместе с выдумкой. Писателя можно оценивать с трех точек зрения: как рассказчика, как учителя, как волшебника. Крупный писатель – волшебник. Рассказчик – развлечение, эмоциональная вовлеченность; учитель – пропагандист, моралист, пророк, чтение ради знания; волшебник – постигаем индивидуальную магию писателя, стиль образность, структуру. Три грани великого писателя — магия, рассказ, поучение — обычно слиты в цельное ощущение единого и единственного сияния. Точность поэзии в сочетании с научной интуицией — вот, как мне кажется, подходящая формула для проверкикачества романа. |