Авербах О целостных масштабах и частных Макарах (1929)
 Скачать 148.36 Kb.
|
Лобанов «Освобождение» (1982)Литературе не решать, а ставить проблему, предупреждать, предсказывать — и к этому может прислушиваться власть или быть глухой. Нынешняя «демократическая» власть наплевала на всякую литературу, как и на все другое, что не отзывается шелестом долларовых бумажек. Если по отношению к идеологическому «начальству» писатель был покорным исполнителем «указаний сверху», то совершенно менялась его роль по отношению к народу: здесь он считал себя «воспитателем», был убежден, что «формирует народный характер». И уверял себя и читателей, что писатель «за все в ответе». М. Лобанов в начале статьи озвучил встревоживший партийных функционеров тезис: «Сам исторический опыт, пережитый нашим народом в ХХ веке, опыт ни с чем не сравнимый по испытаниям и потерям, перевернул многие предшествующие представления о ценностях, в том числе и о литературе»,- тезис, звучавший диссонансом на фоне самоуспокоительной официальной пропаганды. Размышляя о судьбах крестьянства, ставших предметом рассмотрения в романе М. Алексеева, Лобанов рассуждает о переломе в жизни русской деревне рубежа 20-х — 30-х годов и подчёркивает особый смысл сюжетной канвы романа — два друга детства поссорились, и в этот конфликт втянулась вся деревня… Взрывом бомбы оказались страницы об «обжигающей правде народной жизни» — голоде 1933 года, трагедии, перед которой меркнут, по словам критика, самые мрачные описания историков. В печати тему уничтожения крестьянства не поднимали, а М.Алексеев самим описанием косящей крестьян голодной смерти обозначил необходимость «нравственного суда» над этими страницами истории. Литературно-критическая составляющая содержания статьи Отмечая, что книга М. Алексеева уступает автобиографическим повестям С. Аксакова и др. в эстетической цельности, в выпуклости характеров, в самой языковой одушевлённости, критик отмечает искренность произведения, тонкость в передаче детской психологии, динамизм повествования (отражающего разрушение вековых основ крестьянской жизни,- это не прописано в статье, но вытекает из пересказа). «Литература призвана передать, пусть отчасти, исторический эквивалент бытия своего народа», — заявил Лобанов в начале статьи и самим ходом анализа дал понять, что этот роман Алексеева, в отличие от его же «Вишнёвого омута» или произведений С. Залыгина, выполняет эту задачу. Культурно-философский подтекст и контекст В статье 1982 года многие полукрамольные для того времени имена — С. М. Соловьёв, В. О. Ключевский, А. Камю, Г. Гарсиа Маркес — соседствуют с упоминаниями М. Шолохова, В. Белова, В. Распутина, М. Горького, ссылками на множество произведений. Всё подчинено стремлению М. Лобанова подчеркнуть важность настоящего реализма, беззамалчивания трагических явлений и острых тем, причём в жизни НАРОДА, а не в жизни индивидуума. Трагедия народа, а не самокопание личности — действительно экзистенциальная тема. Процитировано в «Освобождении» и письмо Ленина Зиновьеву после убийства Володарского, цитата завершается словами: «Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример которого решает». Сопоставляя смысл этого фрагмента с картинами массовой голодной смерти в «Драчунах», сведущий читатель того времени не мог не воспринять истинный пафос статьи М. Лобанова. В обсуждениях этот фрагмент статьи все обошли стороной. Статья написана простым языком, но сложна по содержанию. Её название напрямую не вытекает ни из содержания романа Алексеева. ни из содержания статьи и оставляет простор для мыслей и ассоциаций читателя. Руководители СП СССР и СП РСФСР в соответствии с указаниями генсека провели судилища над автором и редколлегией журнала. Дирижёром был С. Михалков. Осудили статью А. Алексин, А. Кешоков и многие другие. Призывов к репрессиям не звучало, но чувствовалась общая позиция «правящего класса», не потерпевшего критики коллективизации. «Славянофилы» В.В. Кожинов,А.П. Ланщиков,Ю.И. Селезнёв поддержали автора «Освобождения». Главный редактор «Волги» Николай Егорович Палькин был уволен Луначарский. О задачах Марксисткой критикиI некоторого различия тенденций крестьянской и пролетарской литературы. Между старым и новым продолжается борьба. Стихия более опасная — стихия мещанских бытовых явлений. классовая борьба в форме борьбы за построение нового быта, носящего на себе отпечаток социалистических устремлений пролетариата, не только не ослабляется, но, продолжаясь с прежней силой, принимает постепенно все более тонкие и глубокие формы. Литературные отражения враждебных нам стихий, причем под ними я разумею не только сознательно, определенно враждебные, но и враждебные бессознательно, например, своею пассивностью, своим пессимизмом, индивидуализмом, предрассудками, извращениями и т. д. II марксистская критика призвана теперь рядом с литературой быть интенсивным, энергичным участником процесса становления нового человека и нового быта. III Марксистская критика отличается – социологический характер Критик марксист – социологический анализ основной элемент. IV общественную жизнь как органическое целое, где отдельные части зависят друг от друга, причем решающую роль играют наиболее материальные, наиболее закономерные экономические отношения, в первую очередь формы труда. Литературное произведение всегда отражает сознательно или бессознательно психологию того класса, выразителем которого является данный писатель V Литература — искусство слова, искусство, наиболее близкое к мысли, отличается большим значением в нем содержания по сравнению с формой, чем другие искусства. Критик–марксист прежде всего берет, таким образом, за объект своего исследования содержание произведения, ту социальную сущность, которая в нем отлилась. VI обособленной задачи исследования литературных форм, к которой марксист не должен быть глухим. форма данного произведения определяется не только его содержанием, но и некоторыми другими моментами. Классовые психологические навыки мышления, общий уровень материальной культуры данного общества, воздействие соседей, инерция прошлого или жажда обновления, могущая сказываться на всех сторонах жизни, — все это может воздействовать на форму, являясь дополнительным моментом, определяющим ее. Форма связана часто не с произведением, а с целой эпохой и с целой школой. Она может даже оказаться силою, вредящей содержанию, вступающей в противоречия с ним. Она может иногда оторваться от содержания и получить своеобразный, призрачный характер. пустой игрой форм, велеречивых и напыщенных или, наоборот, фривольных и забавных. VII марксист–критик выступает в качестве ученого–социолога, который специфически применяет методы марксистского анализа к особой области — литературе. «просветитель» ставит литературе известные цели, известные требования, судит о ней с точки зрения известных идеалов, между тем как марксист выясняет закономерные причины появления того или другого произведения. Марксизм есть также активная программа строительства. Если марксист не имеет чутья к объективной установке связи между явлениями, его окружающими, — он погиб как марксист. от подлинного марксиста мы требуем еще и определенного воздействия на эту среду. Критик–марксист —и боец, он еще и строитель. В этом смысле момент оценки должен быть поставлен в современной марксистской критике чрезвычайно высоко. VIII критерии, которые необходимо положить в основу оценки литературного произведения? все, что содействует развитию и победе пролетарского дела, есть благо, все, что вредит, есть зло. найти основную социальную тенденцию данного произведения, произвести общую оценку. к определенному дарованию, без которого нет критики. нужно то, что называется общественной чуткостью, невозможно отрицать и огромного значения постановки проблем, кажущихся на первый взгляд слишком общими или отдаленными, но на самом деле при более внимательном рассмотрении влияющими на общественную жизнь. когда писатель, поэт ставят перед собою общие задачи, по существу стремясь (если это пролетарский писатель) к пролетарской переоценке основных установок культуры, критик легко может потеряться. мы часто не имеем еще верных критериев, во–вторых, тут могут быть ценными и гипотезы. все это относится и к чисто актуальным литературным произведениям. Плох художник, который своими произведениями иллюстрирует уже выработанные положения нашей программы. Художник ценен именно тем, что он поднимает новину, что он со своей интуицией проникает в область, в которую обычно трудно проникнуть статистике и логике. Чрезвычайно серьезным вопросом в деле оценки социального содержания литературных произведений является вторичное суждение о ценности для нас произведения, которое по первоначальному анализу относится к чуждому нам, иногда враждебному нам циклу явлений. Знать настроения своих врагов очень важно Критик–марксист не может, объявив, что такое–то произведение или такой–то писатель представляют собою, например, чисто мещанское явление, вследствие этого махнуть на данное произведение рукой. чуждые, а тем более враждебные явления в области литературы, на сцену выступает уже не марксистская критика, а марксистская цензура. IX Форма должна максимально соответствовать своему содержанию, придавая ему предельную выразительность и обеспечивая за ним возможность наиболее сильного влияния на круг читателей, на который произведение рассчитано. литература есть искусство образов и что всякое вторжение в нее голой мысли, голой пропаганды есть всегда промах для данного произведения. беллетристическая художественная литература, переполняющаяся чисто публицистическими элементами, в общем расхолаживает читателя, как бы ни были блестящи суждения. В этом смысле все же критик может с полным правом говорить о недостаточной художественной проработке содержания автором оригинальность формы произведения формальное тело данного произведения сливается в неразрывное целое с замыслом его, с содержанием. Если нового содержания у автора нет, то произведение малоценно. писатель может быть в плену у ранее употреблявшихся форм, и хотя содержание у него новое, но оно вливается в старые мехи. форма может быть попросту слабой Все это должно быть указано критиком–марксистом. Подлинный критик–марксист, так сказать интегральный тип такого критика, обязан быть учителем в особенности молодого или начинающего писателя. Марксистская критика должна клеймить самое умонастроение художника, стремящегося такими формальными моментами оторваться от живого дела. нельзя отрицать значения и таких произведений, которые не удалось сделать достаточно понятными для каждого грамотного. у нас замечается скорее обратный грех, то есть наши писатели концентрируют свое внимание на более легкой задаче — писать для культурного круга читателей X критик–марксист является учителем. Во–вторых, критик многому у писателя учится. Указывать на ошибки и быть учителем писателя в отношении общественности. Писатель — существо чуткое, поддающееся непосредственным воздействиям действительности. Писатель в большинстве случаев не имеет ни особенных дарований, ни особого интереса для абстрактно–научного мышления, поэтому, конечно, писатель иногда с нетерпением отвергает предложения помощи со стороны критика–публициста. XI критик–марксист должен быть также учителем читателя. Да, необходимо читателя учить читать. Критик, как комментатор, критик, как человек, предостерегающий от яда, порою вкусного, критик, разгрызающий твердую скорлупу, чтобы показать великолепное зерно, критик, раскрывающий остающиеся в тени клады, критик, ставящий точку над «и», делающий обобщения на основе художественного материала, — это для нашего времени, времени появления огромного количества ценнейшего, но еще неопытного читателя, — необходимый путеводитель. XII возникают обвинения против критиков–марксистов за то, что они занимаются чуть ли не доносительством. опасным является сказать о каком–нибудь писателе, что его тенденции бессознательно, а то и «полусознательно» являются контрреволюционными. Негодяем является тот критик, который сводит таким путем личные счеты, нерадивым и политически пассивным надо признать человека, который искажает самую сущность марксистской критики, боясь громким голосом произнести результат своего добросовестного социального анализа. Отказаться от характера именно борьбы в деле нынешней литературы и ее оценки ни один последовательный и честный коммунист не может. XIII острая полемика вещь полезная. Статьи полемического характера глубже усваиваются публикой. большим грехом критика является заслонять полемическими красотами слабость своих аргументов. Критика должна быть применима к самой критике, ибо марксистская критика есть одновременно и научная и своеобразно художественная работа. критик–марксист должен быть априори доброжелательным. Его великой радостью должно быть найти положительное и показать его читателю во всей ценности. Другою для него целью должна быть его помощь: направить, предостеречь. |