Б. П. Болдырев философия учебное пособие
 Скачать 2.29 Mb.
|
|
Легизм. Противоположной позиции поэтому вопросу придерживались приверженцы другого философского учения – ле- гизма, который выражал интересы новой имущественной знати. Они выдвинули концепцию сильного царства и слабого народа, связанную с идеей оглупления народа. Наиболее яркими представителями этого течения были философы Шан Ян и Хань Фэй. Как и конфуцианство, легизм был по сути дела этико- политическим учением и рассматривал вопросы управления государством, обществом и человеком. Легисты считали, что государством надо управлять, опираясь не на традиции и опыт древних (как учил Конфуций, а исключительно на законы. При этом они полагали, что политика несовместима с моралью. Если предоставить свободу человеколюбию и милости, – говорили они, – 56 система законов разрушится. Перед законом должны быть равны все, кроме правителя, который сам эти законы издает. Чтобы управлять людьми, правитель должен быть хорошим психологом. Каждый правящий Поднебесной должен обязательно следовать чувствам людей. Чувства людей бывают хорошие и дурные, поэтому нужно использовать награды и наказания. Дело в том, что, по мнению легистов, природа людей себялюбива. Ей свойственны любовь к выгоде и ненависть к беде. И надо помнить, что люди недобры и не злы. Делающий колесницы желает людям богатства, так как только богатый может колесницу купить. Делающий гробы желает людям скорой смерти, так как он получает от этого выгоду. И поскольку человека изменить нельзя, нужно просто убедить народ с помощью награди наказаний делать то, что нужно, и не делать того, что ненужно. Иными словами, управитель должен приспособиться к себялюбивой природе человека. Основными средствами укрепления государства легисты считали развитие земледелия, построение сильной армии и, как уже было сказано вначале раздела, оглупление народа. Они требовали государственного регулирования экономики, систематического обновления госаппарата путем назначения чиновников (вместо наследования должностей, равные возможности при выдвижении на административные посты, личной ответственности чиновников и т.д. В основе социальной философии легистов лежат онтологические понятия дао или. Дао – это и начало всех вещей, и то, что делает вещи такими, как они есть. Дао вечно, абсолютно и неизменно. Иными словами, как считают современные китайские комментаторы легизма, дао является источником и всеобщей закономерностью всего сущего. Ли – это качественная закономерность, разделяющая все предметы. Это рисунок, делающий вещь вещью. То есть, ли частная закономерность, ведущая к образованию конкретного предмета. Оно временно, относительно, преходяще. Дао или взаимосвязаны. Дао – это то, что собрано в десятках тысяч ли. Оно всегда соответствует ли. Легисты призывали во всем воплощать дао и ходить по ли, что означало действовать в соответствии с объективными закономерностями. Хань Фэй говорил Тот, кто действует, руководствуясь дао или, во всем добивается успеха, а тот, кто отбрасывает дао или, действует безрассудно. Философ переносил этот принцип на современное ему общество. Он считал, что для управления государством на основе закона необходимо учитывать общие и частные закономерности, подчиняться дао или. Правитель, который этого не делает, по мнению Хань Фэя, потеряет свой народи лишится своих богатств. Даосизм. Впервые учение даосизма было изложено в трактате под названием Дао Дэ Цзин», авторство которого приписывается легендарному китайскому мудрецу Лао Цзы – старшему современнику Конфуция. Правда, существует мнение, в соответствии с которым Лао Цзы – мифический персонажа Дао Дэ Цзин является собранием высказываний древних отшельников. Основной же вклад в оформление и систематизацию даосизма внес фи- лософ-мистик Чжуан Цзы (369–286 гг. до н.э.). В основе даосизма как системы взглядов находится понятие Дао. Дао – это дорога, тропа, путь, которым идут люди, путь природы, ив конечном счете, Путь абсолютной реальности. Некоторые современные интерпретаторы Дао Дэ Цзин считают, что даосское понятие Пути укладывается в средневековое понятие божественности, соответствующей преддверию к Богу, как это раскрывается в Евангелии Иисус сказал ему Я есмь путь и истина и жизнь никто не приходит к Отцу, как только через Меня (Ин. Х, 6). Иными словами, Дао – это истинный путь и путь к истине, а еще вернее – это естественный, а потому и истинный путь всего сущего. Дао скрыто от нас и не имеет имени. – говорит Лао Цзы, – Но только оно способно помочь всем существами привести их к совершенству. Но Дао – это и изначальная недифференцированная реальность, или неопределенность, из которой появилась вся Вселенная. Недифференцированность, или неопределенность, означает отсутствие качественных пределов, отсутствие пределов означает отсутствие ограничений, что, в свою очередь, означает неограниченные возможности. Поэтому неопределенная реальность, или Дао, порождает беспредельное разнообразие предметов и явлений действительности. Дао как всеобщая основа является двойственной сущностью. С одной стороны, оно – отдельное от всего, бездеятельное, 58 пребывающее в покое, недоступное восприятию и познанию, словесно невыразимое и безымянное, бестелесное, мельчайшее, порождающее Небо и Землю. Даосы отождествляют его с пустотой или небытием. С другой стороны, оно – всеохватывающее, всепроникающее, изменяющееся, действующее, доступное восприятию и познанию, «выразимое в имении символе, содержащее тончайшие частицы, обладающие высшей действительностью и достоверностью, бесконечное, неисчерпаемое, предок тьмы вещей. Такое Дао отождествляется с водой. Оно как вода податливо, но потому – всепроникающе. Оно как вода слабо, нов слабости его сила. Вода – это самое мягкое и самое слабое существо в мире, нов преодолении твердого и крепкого она непобедима. Твердое и крепкое – это то, что погибает, а нежное и слабое – это то, что начинает жить. Человек при своем рождении нежен и слаба при наступлении смерти тверди крепок. Вторым центральным понятием даосизма является Де. Этот термин переводится как благость, влияние, качественная природа, нравственная сила. В Дао Де Цзин он используется в основном в двух смыслах как свойство Дао и человека в виде исходящей от них силы или благости, ив нравственном аспекте. Оба смысла отражены в следующем фрагменте из Дао Де Цзин: Дао рождает вещи, Де вскармливает их, взращивает их, воспитывает их, совершенствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними, поддерживает их. Создавать и не присваивать, творить и не хвалиться, являясь старшим, не повелевать – вот что называется глубочайшим Де. Здесь Де выступает и как сила, идущая от Дао, благодаря которой все сущее рождается и не прекращает своего роста, и как принципы, которые при характеристике Дао носят объективный, а по отношению к свойствам человека – субъективно-моральный оттенок. Судя по всему, оба аспекта Де взаимосвязаны, ибо морально сточки зрения даосизма то, что естественно, а естественно то, что происходит в соответствии с законами Дао. Здесь мы подошли к третьему важному термину даосизма Вэй Ву Вэй. «Вэй» переводится как глагол действовать, «Ву» – отрицание. Следовательно, выражение Вэй Ву Вэй означает действовать, бездействуя. Комментаторы Дао Дэ Цзин интерпретируют этот фрагмент в смысле жить, как живет природа, в которой все происходит само собой, без всякого усилия. По отношению к человеку это означает быть спокойным, умиротворенными пассивным стем, чтобы Дао, Абсолютная реальность могли беспрепятственно проявить себя в нем. Человек, который, смирив себя, дал в себе свободу Дао, станет гораздо удачливее, поскольку все его действия направляются и стимулируются Дао. Более того, если человек постиг принципы Дао, он может, приводя в движение, не прилагать к этому усилий. Принцип Вэй Ву Вэй применяется даосами и к общественным отношениям. Роль правителя в государстве сводится ими к невмешательству вдела общества. Лучший правитель тот, – говорит Дао Де Цзин, – оком народ знает лишь то, что он существует. Когда правительство спокойно, народ становится простодушным. Когда правительство деятельно, народ становится несчастным. Главное, чтобы общество функционировало естественно, подобно природе. Но чтобы такое стало возможным, надо вернуться в прошлое. Пусть государство будет маленьким, а население редким. Когда в государстве имеются различные орудия, не надо их использовать. Пусть люди до конца своей жизни не уходят далеко от своих мест. Если в государстве имеются лодки и колесницы, не надо их употреблять… Пусть народ снова начнет плести узелки и употреблять их вместо письма. Несчастьем для общества являются знания людей. Дао Де Цзин призывает к отказу от знаний и желаний. Управляя страной, совершенномудрый делает сердца подданных пустыми, а желудки – полными. Его управление ослабляет их волю и укрепляет их кости. Он постоянно стремится к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знания не смели бы действовать. В древности, кто следовал Дао, не просвещали народа делали его невежественным. Не каждому дано постичь Дао и следовать ему. К этому способны только совершенномудрые. Это люди, которые ушли от страстей, не стремятся к успеху, стараются быть незаметными. Самопознание Дао совершается не чувствами и разумом, а смирением и специальной практикой. Литература 60 Учебники История Древнего мира. Древний Восток. – Минск, 1999. Ильин В.В. История философии / Учебник для вузов. – СПб.: Питер, 2003. Философия/Учебник для вузов // Под ред. В.В. Миронова. – М Норма, 2009. Философия / Учебник для вузов // Под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, А.В. Разина. – М Академический Проект Трикста, 2004. Дополнительная литература Абаев Н.В. Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае. – Новосибирск, 1989. Дао Дэ Цзин. Книга пути и благодати. – М, 2002. История китайской философии. – М, 1989. Лао Цзы. Дао Дэ Цзин. Учение о пути и силе с параллелями из Библии и Бхагавад Гиты // Перс англ. – М, 1998. Лукьянов А.Е. Истоки Дао. – М, 1992. Лукьянов А.Е. Становление философии на востоке (Древний Китай и Индия. – М, 1992. Раздел 4. Античная философия Досократики. В 529 году от Рождества Христова в Афинах декретом императора Юстиниана была закрыта влиятельнейшая по тем временам философская школа неоплатоников. Этот акт считается завершающим в долгой драматической истории античной философии. Аза тысячу лет до этого философия заняла в греческом обществе место утратившей свою актуальность и ритуальный, а следовательно, и сакральный (лат – священный) характер мифологии. Признаки этой утраты видны уже в творчестве Гомера – величайшего поэта Древней Греции, собирателя и творца мифов. Произошло это в тот период, когда родоплеменной стройна территории Эллады сменился рабовладельческим, что привело к уничтожению социальной базы мифоло- гии. Когда кровнородственные узы потеряли в древнегреческом 61 обществе свою гегемонию, и их место заняли отношения раба и господина, мифология утратила связь с повседневной жизнью и, не находя в ней подкрепления, приобрела оттенок поэтического изображения мира. Какое–то время поэзия в Греции была главной претенденткой на освобожденное мифологией место господствующего мировоззрения. Но она не могла внушить людям того чувства присутствия божества, какое прежде создавали миф и ритуал, так как основными ее средствами были метафора и сравнение, которые использовали яркие мифические образы для усиления впечатления от вполне реальных, земных явлений и событий. Заменить мифологию оказалось под силу лишь философии. Она возникла на побережье Малой Азии, куда в ХI–Х вв. до н.э. бежали от дорического нашествия некоторые ионические племена, благодаря чему эта область Греции стала называться Ионией. Избежав влияния варварской культуры, ионийцы обогнали в своем духовном развитии метрополию (Пелопоннес и Балканский п- ов) и потому стали родиной нового мировоззрения. К этому времени в ионических городах сложились все предпосылки для его возникновения сменился общественный строй, развивались науки, появилась единая денежная система, стали применяться железные орудия труда. Кроме того, имелись и местные стимулы для развития философского мышления. К ним в первую очередь относится агонистический характер греков (греч «агон» – состязание, конфликт, любивших соревноваться буквально в любой области человеческой деятельности, начиная с ремесленного производства и сельского хозяйства и кончая поэзией и даже мудростью. В произведении Труды и дни древнегреческого поэта Гесиода упоминается даже Богиня соревнования. Чтобы выявить мудрейшего, необходимо было доказать истинность высказываемых претендентом положений, то есть обосновать их рационально. Но знания, выказываемые при этом разумом, считались лишь жалким подобием истинной мудрости, вкладываемой в уста мудрецов богами. Поэтому они воспринимались лишь как стремление к мудрости или любовь мудрости, что в переводе на греческий и звучит как философия Гесиод. Труды и дни Эллинские поэты Впер. В.В. Вересаева. – М, 1963, 11–24. 62 Милетская школа. Фалес конец VII – начало VI в. до н.э.). Родоначальником греческой философии считается Фалес из Милета – города в Ионии. Фалеса его соотечественники отнесли к числу семи эллинских мудрецов за его глубокие знания в области математики, астрономии, мореплавания (он составил лоцию Эгейского моря, права (написал законы для своего города) и философии. До нашего времени дошло всего два его высказывания Все из воды и Все полно богов. Из других источников мы узнаем, что, по мнению Фалеса, начало и конец Вселенной – вода. Ибо все образуется из воды путем ее затвердевания замерзания, а также испарения. Все плавает поводе, отчего происходят землетрясения, вихри и движения звезд. И все произрастает и течет в ладном согласии с природой предка-родоначальника, от которого все произошло, то есть отводы. Вот, собственно, и все, что нам известно о взглядах основоположника милетской школы философии, если оставить в стороне бесчисленные предположения и комментарии, ему посвященные. И даже то, что нам сообщает раннехристианский автор Ипполит Римский о догадках Фалеса по поводу превращений воды и механизмов этих превращений (замерзание, испарение и пр, по мнению некоторых исследователей, принадлежит вовсе не Фале- су. Очевидно, что из столь краткого набора сведений вывести какие-либо суждения о взглядах философа весьма трудно, если вообще возможно. Поэтому остается только один способ приблизиться к истине – попытаться проникнуть в менталитет греков классического периода их истории, который наверняка имел мощное влияние на мировоззрение древнего философа. И первая проблема, которую нам предстоит решить (это и первая проблема философии вообще) – что представляет собой первооснова мира греч. – «архэ»), которой Фалес присвоил имя воды В этот период умами людей еще владело мифологическое мышление, для которого непосредственно воспринимаемые предметы былине чем иным, как явлениями живой и всеобъем- 43 Фрагменты ранних греческих философов. – Ч. Издание подготовил А.В. Лебедев. – М Наука, 1989, с. 109. 63 лющей сущности, имеющей образ божества или какого-либо мифического монстра. Как уже было сказано в разделе Мифология, эти мифические существа представляли собой своеобразное обобщение природных стихий и процессов. Однако участи населения эти процессы получили адекватное объективное отражение в обобщенных представлениях, что стало возможным в силу рационализации мышления, происходящей под воздействием осуществлявшихся в Греции социальных перемени развивающейся науки. Но что скрыто под словосочетанием мыслить рационально Не значит ли это руководствоваться не эмоциями, не воображением, а логикой, копирующей реальные, доступные органам чувств отношения сторон, явлений и предметов действительности Рационализм заставил древних эллинов воспринимать воду как воду, и огонь как огонь, и остальные предметы и явления природы в их естественном виде, а не в образах божеств. По- видимому, именно благодаря рационализму к этому времени в массовом восприятии греков боги были отделены от предметов, сними отождествляемых. Они уже не сливались с предметами, а стояли за ними. Они управляли предметами и стихиями, а не функционировали в качестве последних, что дало повод основателю Милетской школы превратить их в символы стоящей за предметами сущности. Почему именно в символы, а не в реальность Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо для начала вникнуть в то, что греки понимали под процессом познания. Для его обозначения они применяли термин эпистэмэ (’επιζηήμη), который использовали одновременно в двух значениях «привхождение», стояние около и понимать, разбираться, что придавало ему смысл, сходный с непосредственным знанием, получаемым прямым контактом с познаваемой вещью, как у ремесленника или художника. Ведь предмет древнегреческого познания, пишет исследователь античной философии А.Ф. Лосев, – явленный лик, осмыслен- но-телесное изваяние. А потому и разбираться с ним надо так, как ремесленник со своим изделием или художник с моделью, то 44 Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии А.Ф. Лосев. Изд. е испр, доп. – М Ладомир, 1994, сесть, посредством прямого контакта. Тоже, что за рамками этого контакта, является непознанным, неопределенным. Боги были за рамками прямого контакта. Потому доверяющий знанию, а не мнению Фалес не мог сказать о них ничего определенного. Но будучи еще наполовину человеком мифа, он чувствовал за окружающими его предметами природы некую живую, направляющую силу, которая проявлялась в росте деревьев, дуновении ветра, выпадении осадков… Сила была, вряд лира- зумной, но все же живой, одушевленной. Это чувство одушевленности Фалес и выразил в своем все полно богов. Представьте на минутку, что вокруг вас мельтешат бесчисленные невидимые существа, ивы, возможно, почувствуете то, что чувствовал Фалес. Одушевленная сила пронизывала все в мире. И проявлялась она не только во всеобщем росте и развитии. Она могла быть и сокрушительной, уничтожающей, и естественным образом ассоциировалась у него – моряка и жителя приморского города – с беспредельной водной стихией, морем, или водой. Ассоциировалась, ноне отождествлялась. Конечно же, речь идет у Фалеса не о той воде, с которой мы встречаемся в реке, роднике или колодце. Эта вода – не субстрат, не материала то, что в субстрате – вводе, земле, воздухе, огне – проявляется. Образы и воды, и богов, за неимением других средств выражения и по инерции, используются Фалесом для обозначения этой, стоящей заявлениями природы невидимой силы, или стихии, того, что древние греки называли «архэ», то есть начало. Теперь рассмотрим то, что интерпретаторы Фалеса изображают как его картину мира. По их мнению, философ, принимая воду за основу, располагает на ней Землю в виде плавающего плоского диска. Над ней расстилается неподвижный небосвод. Если вода волнуется, тона Земле происходят землетрясения. Втихую же погоду Земля, подобно листу кувшинки, поворачивающемуся вокруг своей осина спокойной водной поверхности, тоже вращается. И этим объясняется иллюзия движения неподвижно Во времена Фалеса еще не был выработан специфический философский язык. Поэтому философы использовали иносказания и метафоры. 65 го небосвода, отчетливо проявляющаяся в виде перемещения звезд. Наконец, лежащая в основе мира вода, как считал Фалес, есть не только начало, но и конец Вселенной. Такой подход выражал точку зрения Фалеса на циклический характер мирового процесса. Все, что возникает, что имеет свою причину, имеет и конец. А это значит, что все, что возникло из воды, вновь будет поглощено ею. Насколько можно доверять такому описанию Могли Фалес представлять себе мироустройство именно в таком виде Скорее всего, мог. Выше уже было сказано о том, что во времена Фалеса еще очень сильно было влияние мифологического мышления, что не могло не отразиться и на взглядах этого философа. И если сравнить представленную картину с мифическим описанием мироздания в «Илиаде» Гомера, мы найдем между ними много общего, стой лишь разницей, что в «Илиаде» части мироздания – Вода, Земля, Небо и др. – олицетворены, даны также ив образах богов, ау Фалеса они деперсонифицированы, обезличены. В остальном же, и у Гомера – все тот же неподвижный (правда, бронзовый) небосвод, вода в виде предка всех богов Океана, окруженная Океаном плоская Земля. Что же касается представления Фалеса о циклическом характере мирового процесса, то оно (такое представление) было довольно типичным для мифологического мировоззрения. И встречается оно не только в мифах Древней Греции, но ив других ми- фологиях мира. В итоге философская концепция Фалеса оказывается рационалистической копией, в лучшем случае – рационалистическим подобием мифического представления о действительности. Нов этой рационализации, в попытке преодоления мифологического мышления и заключается позитивная роль философии Фалеса и его последователей. В этом состоит ее значение в развитии мировой философии. |