Б. П. Болдырев философия учебное пособие
 Скачать 2.29 Mb.
|
|
Анаксимандр (610 – 546 гг. до н.э.).Анаксимандр Милет- ский выдающийся мыслитель, ученик Фалеса. Многие считают его создателем первой системы философии. Он также был систе- матизатором всех положений геометрии, установленных до него первый очерк геометрии. Ему приписывают введение в Греции гномона (инструмента, служившего для определения полудня и солнцестояния) и солнечных часов. Ему же принадлежит заслуга создания первой географической карты, изображающей всю поверхность земли согласно тогдашним представлениям о ней. Карта мира Анаксимандра Поскольку он был современником и соотечественником Фа- леса, бóльшая часть того, что было сказано о последнем, относится и к Анаксимандру. В частности, то, что обусловило его взгляды на «архэ» – начало и основу мира как некую силу или стихию, стоящую за всеми явлениями природы. Как и Фалес, он еще во многом мыслил мифологически. Но ученик пошел дальше своего учителя. Анаксимандр отвергает учение Фалеса оводе как первоначале Вечное движение, – говорит он, – есть более древнее начало, чем влага, и благодаря ему одни вещи рождаются, другие уничтожаются. Первоначалом и основой мира он считает то, что называет Апейроном (’´Απειρον), словом, которое в греческом языке имеет два значения бесконечное и неопределенное, бескачественное. Некоторые интерпретаторы Анаксимандра – сторонники второго варианта значения термина, полагают, что образ подобного начала был навеян Анаксимандру мифологией Гесиода и орфиз- 46 Досократики – 2.9. 67 мом (как в свое время мифологический образ Океана вдохновил Фалеса), которому он явно симпатизировал. Обе мифологии одной из потенций мира полагали хаос (греч – зияние, зияющая пустота. В их учении хаос – одновременно и пустое пространство и живое существо. Он – прародитель всего сущего. На мысль о возможном родстве хаоса и апейрона наводит не только присущность им одинаковой роли первоначала и признака неопределенности (очевидно, что «пустотность» и неопределенность почти синонимы. Но дело еще ив том, что в трактовке более поздних античных философов (Платон, Аристотель, стоики и др) хаос наделяется чертами, вполне соотносимыми с признаками анаксимандровского первоначала. Однако уже Маковельский в своих «Досократиках» (Издание 1914 года) показывает невозможность такой трактовки. По его мнению, Анаксимандр еще не разделял понятия вещи и ее качества. Для него они тождественны. И потому отказ от качества есть отказ от вещи. Следовательно, о бескачественности Апейро- наговорить не приходится. Маковельский – сторонник перевода слова «Апейрон» как беспредельного. Ведь по Анаксимандру, первоначало является источником бесконечного числа миров. А для этого нужна неисчерпаемость, которую может обеспечить только беспредельность в смысле бесконечности. Того же взгляда придерживается и А.Ф. Лосев. Этот автор считает ошибочным мнение, что древние греки не знали понятия бесконечности. Идея беспредельного, – говорит он, – отнюдь не чужда ни Фалесу (Ани Анаксимену (А 1. 5)»47. Тем более это относится к Анаксимандру и его апейрону как принципу непрерывного, неразличимого и бесконечного становления. Но что представляет собой Апейрон Анаксимандра, и как он соотносится с порождаемым им миром вещей Сточки зрения ряда исследователей, беспредельное Анаксимандра, скорее всего, – материальная, вещественная стихия, которая не есть нечто, подобно мифическому Хаосу, отстоящее, отрешенное от вещей и от их становления. Наоборот, всякое движение, ив частности, мировое кругообращение, совершается на лоне беспредельного, постоянно из него выделяясь ив него разреша- 47 А.Ф. Лосев. История античной эстетики. Ранняя классика. – Мс ясь»48. Апейрон – активное, вечно движущееся начало, из которого в процессе движения выделяются противоположности. Из них, благодаря их единству и борьбе, образуются вещи. Развиваясь одна за счет другой, вещи совершают по отношению друг к другу несправедливость, за которую, согласно порядку времени, они с необходимостью несут наказание, то есть смерть. Гибель вещей происходит путем поглощения их апейроном. Однако некоторые исследователи древней философии (С. Трубецкой, Ф. Ницше, В. Виндельбанд, П. Блонский) сформулировали другую версию, согласно которой возмездие настигает вещи за стремление выделиться из апейрона. Эти философы полагают, что Анаксимандр, в соответствии с орфической мифологией, считал рождение индивидуальных вещей несправедливостью, так как в единстве (в апейроне) они находятся в более высоком состоянии. Поэтому родившись, то есть перейдя в более низкое состояние, они должны поплатиться за это жизнью вновь погрузиться в апейрон. Особое мнение на эту тему высказал А.Ф. Лосев. Он считал, что в тезисе Анаксимандра о гибели отдельных вещей отражена ситуация, получившая в эстетике наименование трагического общее, воплощаясь в частном и индивидуальном, не может вместиться в нем целиком, и приводит одно единичное к столкновению с другим единичным. Таким образом, в конце концов, все гибнет, возвращаясь во всеобщее лоно. Но так или иначе, мир, в согласии с философией Анаксиман- дра, возникнув из беспредельного, в негоже и возвращается. Как уже говорилось выше, древнегреческим мыслителям, частично мыслившим в русле мифологии, было присуще представление о циклическом характере космогонического процесса. Анаксимен (VI в. до н.э.).Младший современники ученик Анаксимандра Анаксимен продолжил традицию своего учителя, выбрав в качестве первоосновы мира воздух – вещество, во многом напоминающее апейрон Анаксимандра. Он считал, что воздух – это род пара или темного облака и сродни пустоте. Он 48 Там же Там же, с. 316. 69 также отождествлял воздух с дыханием, полагая, что, как наша душа, будучи дыханием, держит нас, также и мир вдыхает в себя воздух, который держит на себе землю и другие небесные тела. Он ввел новое представление о механизме рождения из первоосновы других тел – компонентов Космоса. Этим механизмом у него стали сгущение и разрежение воздуха. Придерживаясь основной тенденции Милетской школы, Анаксимен проводил в своей концепции принцип всеобщего и вечного становления, основывающийся на введенном им представлении. Космология Анаксимена описывает мир как пространство, не имеющее ни верха, ни низа, ни правого, ни левого. Подобный взгляд, по-видимому, говорит о появлении у него представления о бесконечности мира. Ведь только в бесконечности, в которой отсутствует и центр и края, невозможно отыскать ориентира для определения сторон. В наполненном воздухом пространстве плавает Земля, представляющая собой плоский цилиндр, окруженный небесными светилами, образовавшимися от испарины. Когда идущая от Земли испарина разрежается, рождается огонь, а из возносящегося вверх огня скручиваются светила. Гераклит из Эфеса (540–480 гг. до н.э.).В период расцвета Милетской школы в другом городе малоазийского побережья Эфесе жил крупнейший диалектик своего времени Ге- раклит. Лишившись в результате демократического переворота права наследовать престол своего отца – царя (базилевса) Эфеса, Гераклит отказался от почетного, но ничего незначащего поста главного жреца полиса и уединился в горах, затаив в душе обиду на соотечественников зато, что они изгнали из своего государства лучших людей – аристократов. Будучи сторонником писаного права рабовладельческого государства, противопоставляя его данным богами законам уже сходящей со сцены родовой аристократии, Гераклит, тем не менее, так ненавидел демократию и толпу, что отказался написать законы своим согражданам, отдавшим предпочтение демократическому правлению, презрительно заявив, что город уже во власти дурного государственного устройства. 50 Фрагменты ранних греческих философов. – ЧМ, с. 130. 70 В своем многолетнем уединении мыслитель написал сочинение, названное О природе, в котором наряду с политическими взглядами изложил свои представления об окружающем мире, так называемую натурфилософию. Условно в содержании этого труда можно выделить следующие учения о первооснове, овсе- общей связи и развитии (диалектика, о Логосе, опознании (гносеология) и о душе. В учении о первооснове Гераклит проводит точку зрения, сходную со взглядами милетцев, помещая в основание мира пер- вовещество – огонь. Мир, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, а был, есть и будет вечно живым огнем, мерами воспламеняющимся и мерами угасающим, – утверждал он. Огонь все порождает ив него все возвращается. На огонь обменивается все, и все на огонь. Таким образом, Гераклит в своей философии исходит из представления, присущего и Милет- ской школе, о циклическом характере космогонии. И подобно милетцам, он заимствует представление о первооснове мира из мифологических и мистических учений. Более того, существует мнение, что и сам Гераклит не был чужд мистике, хотя и высказывался против оккультных обрядов. «Гераклит… – пишет, например, индийский философ Шри Ауробиндо, – производит впечатление интеллектуального сына мистиков и мистицизма, хотя, может быть, и мятежного сына в доме своей матери. Несмотря на чрезмерную образность, эта фраза очень точно характеризует менталитет философа, стоящего у истоков рационального мышления. Действительно, в концепции Гераклита сталкиваются мифология и философия, рационализм и мистика. И трудно понять, где кончается одно и начинается другое настолько они еще близки и взаимозависимы. Так, огонь Гераклита – это вещество, одна из четырех природных стихий. Но рождение из огня мира – это таинство, непостижимый творческий акта в таинстве реальность и символ неразличимы, тождественны. Поэтому огонь – не только вещество, но и символ некоего творческого начала, стихийного порыва, действие которого сопоставимо с ударом молнии, который сотрясает все вещи. Учение об огне как самой подвижной мировой стихии органично сочетается у Гераклита сего учением об объективной диалектике. Душам смерть – воды рожденье, воде смерть – земли рожденье, – говорит он, мифологически отождествляя душу с дыханием, то есть воздухом. Все течет, все переходит в свою противоположность, все зыбко и неустойчиво. Холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется. Всюду господствует случайность Вечность – дитя, переставляющее шашки, царство ребенка. Но эта случайность и зыбкость лишь видимая, поверхностная сторона мира. На самом деле вселенная Гераклита представляет собой взаимосвязанное единое целое, в основе которого находится постоянная и устойчивая сила, вносящая в видимый хаос порядок и гармонию, подобную гармонии лука и лиры. Эта сила – Логос, слово-мысль, которая не является ни Богом, стоящим над миром, ни законом в его современном понимании как связи, определяющей порядок функционирования мира. Являясь одной из сторон огненной первоосновы (другая сторона – неразумная стихия огня) и представляя с ней органическое единство, Логос управляет целым, как рабовладелец, организуя труд раба в своем миниатюрном государстве, управляет всей жизнью древнегреческого полиса, являясь неотъемлемой составляющей этой жизни. Учение Гераклита о Логосе тесно связано сего гносеологией – учением опознании. Гераклит признает за ощущениями значительную роль в познании мира. Но органам чувств доступны только постоянно меняющиеся объекты текучего мира природы. Сих помощью человек получает знание фактов. Однако знание фактов, каким бы широким оно ни было, сточки зрения эфесско- го мыслителя, мало дает человеку. Многознание уму не научает, – говорит он, – иначе оно научило бы Гесиода и Пифагора, Ксе- нофана и Гекатея». За фактами надо уметь видеть Логос Ведь существует единственная мудрость познать замысел, устроивший все через все. Одних ощущений для этого недостаточно. Глаза и уши, – говорит Гераклит, – плохие свидетели для людей, имеющих грубые души. Ибо именно в душе содержится Логос (по-видимому, тот же самый, что управляет миром, посредством которого человек может познать сущность мира Признак мудрости согласиться, не мне, но Логосу внемля, что все едино. Душа человека, по Гераклиту, имеет огненную и воздушную природу. Она есть дыхание ив тоже время – теплое испарение, 72 искорка, звездочка. Поэтому естественно, что ей, как и огненной основе мира, органично присуща разумность. Будучи дыханием, она втягивает Логос из объективного мира. Таким образом, у Ге- раклита Логос играет роль и разумной основы мира и разумного средства познания этой основы. Сухая душа – самая мудрая, – говорит философ. Но душам наслаждение стать влажными. Что может означать эта фраза Некоторые историки философии склонны видеть в ней укор пьянству, тем более, что у Гераклита есть высказывание, казалось бы, прямо связывающее влажность души с употреблением вина Когда взрослый муж напьется пьян, его ведет домой безусый малый, а он сбивается с пути и не понимает, куда идет, ибо душа его влажна. Однако Гераклит часто пользовался языком иносказаний, и уже в древности многие исследователи его творчества находили в словах философа совершенно другой смысл. Они связывали образ влажной души с ее пребыванием в теле, подверженном желаниями страстям. Такое состояние, сих точки зрения, Гераклит считал смертью души. Когда мы живы, – говорил он, – то души наши мертвы и похоронены в нас, когда же мы умираем, то души оживают и живут. В наше время существует аналогичная точка зрения на решение этой проблемы. Современные исследователи находят подтверждение ей в том, что Гераклит отождествляет бога Диониса, чей культ связан с оргиастическими мистериями древности и, следовательно, с человеческими страстями, с Аидом – богом смерти Но тождествен Аид… с Дионисом, одержимые коим они беснуются и предаются вакхованию»52. И поскольку душам смерть стать влажными, а одержимость страстями (Дионис) и есть смерть (Аид, то получается, что под влажностью души Ге- раклит понимал ее аффективное состояние, обусловленное существованием в телесном мире. Пифагорейская школа. Пифагор (VI–V вв. до н.э.). Важным этапом в развитии античного мышления стало творчество пифагорейской школы философии. О ее основателе, Пифагоре, дона- шего времени дошли самые противоречивые сведения. В соот- 51 Фрагменты ранних греческих философов. – Мс Там же, с. 217. 53 Там же, с. 229. 73 ветствии сними одни исследователи античной культуры видят в нем духовного учителя древности, создателя и главу крупного религиозного союза, приверженца первобытной магии. Другие же считают его великим ученым-математиком, творцом знаменитой теоремы Пифагора, которому приписывают открытие явления несоизмеримости и преобразование геометрии в свободную науку, и даже находят в его творчестве зачатки математической фи- зики. Истина, по-видимому, как всегда лежит посредине. Выходец с острова Самос, из Ионии, Пифагор долгие годы провел на Востоке, учась у жрецов Египта и Персии и гимнософистов Индии. Затем он едет на Аппенинский полуостров и действительно создает там религиозный союз. И это не противоречит мнению о глубокой учености Пифагора. Ведь наука на Востоке, особенно в Египте, активно развивалась в рамках именно религиозно- мифологического мировоззрения. Возможно, это происходило потому, что египтяне, творцы оригинальной мифологии, понимали, в отличие от древних греков, что последняя (мифология) на самом деле не является слепком с действительности, а, скорее, представляет собой систему символов, играющих роль посредников между людьми и непостижимой действительностью. Поэтому они были способны на компромисс и определенную гибкость в вопросах мировоззрения, которое, сохраняя мифологическую сущность, могло меняться под влиянием жизненных обстоятельств, в том числе и научных достижений. Как и другие ученые того времени, Пифагор сочетал рациональные взгляды с мистикой. Наука, ив особенности наука о числах – математика – играла в жизни пифагорейского союза роль средства, очищающего душу человека тем, что уводила его от земных ценностей в область чистого духа. Как считает АН. Чанышев, из всего, что было сказано о Пифагоре в глубокой древности ив относительно позднее время, более или менее отчетливо просматривается его тезис о том, что самое мудрое – число. С этим тезисом связаны такие высказывания мыслителя, как справедливость есть число, помноженное само на себя, душа есть гармония (гармония для пифагорейцев числовое отношение) и другие. Наконец, несомненно, что именно Пифагору принадлежит идея, заключающаяся в том, что 74 число – основа всего сущего. Иными словами, Пифагор возвел это конкретное математическое понятие в философский принцип, придав ему функцию упорядочивания мироздания. С самогона- чала мистика пифагорейцев, писал А.Ф. Лосев, должна была иметь внутреннее отношение к числовой гармонии, провозвестниками которой пифагорейцы были всегда. Каковы же мотивы, подвигнувшие Пифагора и пифагорейцев на принятие числа в качестве первоосновы мира Подобно тому, как картина мира милетской школы складывалась под непосредственным влиянием мифологий Гомера и Гесиода, ключевые принципы пифагорейской философии, как считает А.Ф. Лосев, формировались под воздействием культа Диониса, лежащего в основе мифологии орфиков. Дионис, – говорил он, – это божество производительных сил природы, нашедших отражение в человеческой психике в том же буйном и творческом виде, в каком они существуют и сами по себе, независимо от человека. Дионисийские празднества в древней Греции носили оргиастический характер. Участники этих оргий впадали в состояние экзальтации, буйного экстаза и исступленного восторга. Через призму этого состояния природа воспринималась ими как проявление бесконечной мощи, творческого изобилия и вечно рождающей полноты жизни. Говоря проще, в человеческом восприятии она принимала образ живого, неистощимого, мощного потока энергии. И этот образ затмевал те конкретные явления, обладавшие определенными качествами, в которых природа существует в феноменальном мире. Но когда качества исчезают, их место в представлениях людей занимают такие характеристики, как размер, длительность, соотношение между предметами или частями предметов, то есть количества или числа. И творческая мощь или энергия бытия, идущая от аморфного начала к расчлененному, завершенному и гармонически цельному организму понималась пифагорейцами как числа. Поэтому и Богу них есть неизреченное число, и космос, и тело, и душа человека также наделяются в их учении образами чисел. 54 А.Ф. Лосев. История античной эстетики. Ранняя классика. – Мс Там же, с. 243–244. |