Быть-в-присутствии-другого-Робин. Ббк 53. 57 Р43 ЖанМари Робин
 Скачать 1.55 Mb.
|
|
3. «Я напряжен от отчаяния» До того, как сесть на этот стул, ты говорил о разных чувствах... Да, я не знаю, чего у меня больше — больше страха или больше чувства стыда? Не знаю. И что это для тебя теперь ? Я расслабился, я расслабился, я расслабился. Это надо понимать так, что ты напряжен, ты напряжен, ты напряжен? (Смеется.) Да, нет же, я не чувствую в себе напряжения! Тогда к чему это «расслабился» ? (Смеется.) 218 Жан-Мари Робин (Тяжело вздыхая) Разные мысли в голове. Из прошлого. Ты хочешь сказать, что в твоей системе представлений то, что ты сидишь на этом стуле, является для тебя источником внутреннего напряжения, но что ты не чувствуешь внутреннего напряжения ? (Сессия происходит за границей. Переводчица, вместо того, чтобы перевести мою фразу, машинально повторяет ее по-французски. Потом она спохватывается и просит меня повторить то, что я только что сказал, чтобы она смогла это перевести. Вместо того, чтобы так и поступить, я в свою очередь допускаю ошибку и начинаю сам переводить то, что я до того сказал. Общий смех. Потом я повторяю мою фразу по-французски.) Да, я думаю, что могу быть более или менее спокойным. Мне захотелось с тобой работать, когда ты приехал в наш город, и я говорил об этом с моим терапевтом... И ты здесь — чтобы окончить что-то, что осталось неоконченным, фрустрацию, которая осталась после первой встречи... ? Особенно со вчерашнего дня, когда я почувствовал, что работа получается! Вчера это было более ясно, в большей мере возможно, более реалистично. И именно поэтому я пришел сегодня. И ты чувствуешь желание работать с чем-то конкретным ? Быть в присутствии другого219 (Молчание.) То, что крутится у меня в голове, это то, как я работал с другим терапевтом. Как сказать то, что мне нужно... Мне сорок лет, но во мне сидит ребенок. Мне кажется, что можно говорить о том, что я чувствую себя брошенным. Это нечто существенное во мне. Ты чувствуешь, что тема брошенности сильно тебя волнует ? Словно тебя бросили ? Ты это мне хочешь сказать? Как что-то важное, нет. Теперь, в последнее время, я не знаю, как мне с этим поступить, я не знаю, что я должен думать. Это что-то застарелое, скрытое, и в работе с терапевтом что-то такое обнаруживается... Однако... не мог бы ты рассказать об этом чуть поподробнее, потому что когда ты говоришь о брошенности, я не вполне понимаю, что ты имеешь в виду. Еще ты говоришь о своей работе с этим терапевтом. Но я опять же не знаю, о чем ты. Мне кажется, я говорю о чувстве отчаяния. Я не знаю, какая разница между отчаянием и ТВОИМ отчаянием. Что такое твое отчаяние? Не знаю, есть ли разница: мое отчаяние меня не тяготит. Я нахожусь в процессе... который мне в тягость. Я не понимаю. Моего отчаяния нет. 220 Жан-Мари Робин Я не понимаю. Его нет, потому что оно меня не тяготит. Отчаяние в общем... А твое, какое оно? Попытайся, пожалуйста,... Не обязательно мне это объяснять, но дай мне как-то почувствовать, в чем состоит твое отчаяние для тебя лично. (Молчание.) Перехватывает дыхание. Это здесь. (Сжимает голову руками.) Можно сказать, чем это не является. Это вызывает реакции, которые не понятны... Я вижу это в большой перспективе. (Пауза.) Это точка, которую мне очень трудно увидеть. Это там, куда я не хочу заглядывать. Хочешь, посмотрим на это вместе? (Молчит, глубоко дышит, словно ему не хватает воздуха, сверля меня глазами.) Зачем это?... На самом деле, да! Я ощущаю... я получаю, с одной стороны, твои ответы, выраженные в словах, и, с другой стороны, твои ответы без слов. Когда я задал вопрос:« Что такое твое отчаяние для тебя?», я видел, как ты смотрел в потолок. И ты прервал визуальный контакт со мной на длительный промежуток времени. И я отдаю себе отчет, что я воспринял это, как если бы ты мне сказал: «Мое личное отчаяние заключается в том, что я не могу поддерживать связь с кем-то и я не могу находить поддержку в отношении с другим человеком. Мое личное отчаяние заключается в том, чтобы ускользать, пребывать в своем одиночестве». И когда я тебе сказал: «Хо- Быть в присутствии другого221 чешь, посмотрим вместе?», после слова «вместе» ты уже больше не отрывал от меня глаз. И мне кажется, что ты был взволнован, немного... и очень быстро нашлись слова, чтобы заглушить все это... (Молчание.) Что сейчас происходит, что ты сейчас чувствуешь? (Молчание.) Я чувствую себя словно... понятым... Я думала, что... какую теоретическую штуку ты высказал! Но эта теоретическая штука очень... очень точно... Понятым... Я чувствую себя понятым. Я чувствую себя понятым блестяще. Не знаю, надо ли быть обязательно блестящим, чтобы быть понятым, но... (Переводчица: «Я полагаю группа вас не слышит...». Робин переводчице: «Может быть, это тебе надо говорить громче?» Переводчица Робину: «А... ему?») Что она говорит? Она говорит, что, может быть группа нас не слышит. (Переводчица переводит.) И надо постараться говорить громче. (Клиент откидывается на стуле и морщится.) Тебя это не приводит в восторг? (Придвигается ко мне.) Нет, не приводит! (Смеясь, делает руки трубочкой и неслышно шепчет мне несколько слов. Я повторяю его жест и смеюсь вместе с ним.) Я хотел поговорить с тобой, я не звал сюда тридцать человек! 222 Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого 223 Ты говоришь мне о своей потребности в интимности, близости?... (Молчание. Он напряженно на меня смотрит, протягивает руку и берет мою. Потом он дополняет этот жест аналогичным жестом другой руки. Некоторое время мы сидим в молчании. Он глубоко вздыхает. Мы разжимаем наши сомкнутые руки.) Приходят ли сейчас тебе в голову какие-нибудь слова? (Молчание несколько секунд.) Спасибо. Это что-то... я что-то преодолел... но, мне кажется, смешно говорить об этом. Но... супер... но преодолел что? Но я работал с тобой! Именно это кажется тебе смешным ?Яне понял, что именно тебе видится смешным ? Я думаю, что смешно все, что бы мне ни сказали, потому что я работал с тобой. Все ерунда. (Нежно трогает мою руку.) Все ерунда. Удовольствие быть с кем-то. И это в связи с чем ? Суметь — в кавычках — работать с тобой. Я чувствую, что я сейчас себе говорю: «Так, я работал с Жаном-Мари», и, может быть, самое важное из того, что произошло для меня, касается интимного, моего оди... моего одиночества... и моего отчаяния. (Молчание.) У меня такое впечатление, что в этот момент в твоей голове происходит очень многое. Словно что-то вроде внутреннего диалога. Да, слова, я не хочу, чтобы они выходили. Это мое личные дела, и я сам должен их решать. Мои личные дела, но я разделил их с тобой. Но здесь ты со мной. Даже когда ты со мной у меня впечатление, что время от времени ты предпочитаешь говорить скорее с самим собой, чем со мной. (Кивает головой.) Это хороший способ сохранить свое одиночество!!! Так уже давно! Уже давно ты думаешь, что ты единственный человек, который может тебя понять?... И что ты единственный человек, который может тебя принять ? Я полагаю, что я, наверное, думал так в какой-то момент! И я думаю о том, что я мог сделать, когда пришел к заключению, что лучше мне оставаться одному. И с тех пор здесь... и теперь я был внимателен к тому, что я делаю и чему хочу дать выход, чтобы поработать с психотерапевтом... Это что-то совсем другое. И можно подумать, что в какой-то момент это было важно и, может быть, даже необходимо — быть одному, — еще и необходимо. Но, может быть, сегодня, кажется, ты говоришь мне и показываешь, что это не так необходимо? 224 Жан-Мари Робин (Кивает головой.) Тяжело ли тебе сознаться, что твои потребности могут меняться ? Нет, нет, нет! Нет, нет! Это происходит! Это не чисто интеллектуально, если только не... Это еще и телесно! Я также внимателен к словам, которые ты произносишь почти постоянно, словно ты хотел мне коказать, с какой жадностью ты ждешь контакта с миром... Чтобы в тебя вошло все, что только возможно... И это меня очень трогает. Не кажется ли тебе, что на этом можно остановиться... или надо еще немного продолжить? Что для тебя имеет смысл ? Не стоит переедать. Не должно быть слишком. Спасибо! Есть что-то чтобы ты хотел сказать в заключении ? Ты сказал: «Спасибо», — это то, что... (Смотрит в точку на потолке позади меня. Смеясь, театрально поворачиваюсь и смотрю в ту же точку. Мы смеемся вместе.) Нет, это все. Спасибо. 4. «Мне стыдно думать не так как все» Мне захотелось прийти, потому что я чувствую, что меня порабощает чувство стыда... Мне захотелось поработать с этим. Это бывает, когда идет разговор: часто я хочу что-то сказать и не говорю, потому что... я... часто я хочу сказать что-то такое, что некстати, что не имеет отношения к разговору. И это то, что мне вдруг приходит в голову. То есть я часто... не согласна с тем, что говорят, и часто я даже думаю наоборот. И когда так бывает, я вступаю в борьбу и я нервничаю (агрессивно жестикулирует), и потом я перестаю чувствовать себя в своей тарелке, или я молчу. В последние несколько лет это стало не так болезненно, но все равно для меня это очень и очень большая проблема. Я могу вставить одну или две фразы... но если больше... это слишком далеко от того, о чем говорят... То есть ты связываешь чувство стыда с тем фактом, что ты показываешь себя не похожей на других. 226Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого227 Да, верно! Показать непохожее, показать себя непохожей. И это что-то такое, что мне неприятно, то есть... И тогда, на физическом уровне, я начинаю трястись и почти не могу дышать. Попытайся, пожалуйста, дать мне более ясное представление о том, как именно стыд соединяется у тебя с осознанием своей непохожести и с потребностью в утверждении твоей непохожести. Я только что сказала, что меня начинает трясти и перехватывает дыхание. Это бывает не тогда, когда я удерживаю в себе то, что я хочу сказать, а тогда, когда я думаю, что сейчас уйду... в этот момент меня охватывает стыд! И так бывает часто. И тогда что тебе позволяет, что тебе позволяет повторять, отождествлять то, что ты испытываешь в конкретный момент, как чувство стыда... а не как чувство... страха... тревожности или чего-нибудь в этом роде... ? Я долго думала, что это страх, но теперь я понимаю, что это, наверное, чувство стыда. Честно сказать, я теперь не знаю. Но я долго думала, что я запугана. Я так думала. Ты так думала, а теперь больше не думаешь ? Гм! По правде сказать, я не знаю! Мне кажется, стыд — это когда... это мне что-то говорит. Ощущения какого рода и мысли какого рода приходят в такие моменты, в такие моменты, о которых ты говоришь? О вопросах стиля: обо мне судят другие люди, я поведу себя неадекватно, я буду как всегда переживать кризис, меня как всегда примут за сумасшедшую, как всегда у меня проблема. Вот видишь! Гм! То есть в отношении того, что произойдет, у тебя есть что-то вроде предчувствия катастрофы... Да. ... И то, как ты мне это описываешь, напоминает мне страх, страх того, что тебе придется столкнуться с ситуацией, в которой ты будешь испытывать чувство стыда! Да, может быть. Пока я тебя слушала, я себе говорила: есть одна фраза, которая на меня действует: «Меня не будут любить!». В сущности говоря, к этому все и сводится... Чтобы меня любили, я не выпячиваю себя, не лезу вперед, веду себя тихо... Это точно... (Молчание.) Например, точно то, что я редко краснею. Но случается что-то такое, что я начинаю трястись, я начинаю чувствовать себя не в своей тарелке. Может быть, это что-то такое, что предшествует чувству стыда?... Страх? В твоем сознании возникают моменты, случаи, когда это было в те часы, которые мы провели вместе в этом семинаре? Наверное! У меня это без конца (показывает жестом, как она продвигается вперед). Потом я... (показывает жестом, как она отступает.) 228 Жан-Мари Робин То есть ты волнуешься от того, что мы на тебя смотрим ? Да! Не знаю, в том ли дело, что вы на меня смотрите, но у меня такое впечатление, что я играю не в ту же самую игру, что и вы, я где-то в другом месте, у меня не получается вернуться, что-то в этом роде, и тогда у меня совсем другое кино: «О, все так, это ни к чему, это не важно, это все теории... Можно сказать так, а можно сказать иначе, и все это ничего не стоит!...». Или тогда я говорю себе: «Так! Я изменилась, я больше не буду бороться, я буду стала более спокойной, более уравновешенной»... Ты отрицаешь важность того, что происходит... Я ощущаю вопрос в твоих словах, когда ты говоришь: «Такое случается, это случается здесь, это случается часто; я продвигаюсь вперед (повторяет ее жест продвижения вперед), потом — я отступаю (повторяет ее жест вступления)». Я ощущаю вопрос, потому что я не воспринимаю смысла этих движений с твоей стороны, так что я не могу их поддержать. Гм! Да, конечно... Это движение вперед, которое ты описываешь, — телесное ощущение ? Да нет! Я прекрасно знаю, что делаю! Я прекрасно умею адаптироваться и избегать... И в тоже время... для меня это ужасно... но... ладно! Но... есть что-то, чего ты избегаешь? Нет, но когда это случается, я могу сказать что. Я научилась говорить об этом, действовать, зная это... у Быть в присутствии другого229 меня нет потребности возвращаться к общепринятым рамкам, и я нахожу в этом немало удовольствия, хотя иногда у меня не хватает духу пойти... И тогда скажи мне, пожалуйста, какие знаки ты получала от меня, потому что я могу говорить только от всоего имени и не могу говорить за всех собравшихся здесь, какие знаки я тебе адресовал?... И потом, если бы ты показала то, что ты не похожа на других, если бы ты прямо утверждала свое отличие от других, ты думаешь, я бы тебя меньше любил ? Да, это так, у меня возник такой вопрос, потому что я чувствую себя непохожей здесь на других. Это было на супервизии, где я начала чувствовать себя увереннее и решилась открыть рот. И тогда... правда то, что я чувствую себя непохожей, я чувствую себя не так уверенно. Здесь группа, совсем другое место, и потом... я, действительно, почувствовала также какую-то холодность в тебе. Это нормально, у нас учебный процесс... но правда и то, что это не прибавляло мне уверенности. Конечно, здесь играют роль многие вещи: я не отсюда, не из этой школы, и я, действительно, была обескуражена твоим методом работы — я тебе уже об этом говорила... И все это ведет к тому... (Жест отступления.) Расскажи мне немного поподробнее, как именно ты была обескуражена ? Когда я пыталась вставить слово... несколько раз, ты не подхватывал моей мысли или переводил разговор на что-то другое. И потом — другие мелкие знаки в томже роде, я на них реагировала очень болезненно. 230 Жан-Мари Робин Это были знаки, которые ты понимаешь... как знаки нелюбви? Такова моя первая реакция. Но в то же время я понимаю, что все это преувеличено. Хотя то, что я это понимаю умом, ничего не меняет в моих реакциях. Хорошо, может быть, ты преувеличиваешь. Но в то же время очевидно, что для этого нет никаких оснований. Их нет! Я прекрасно отдаю себе в этом отчет! То есть происходит только то, что возрастает твое чувство небезопасности ? Да, да! Точно! (Молчание.) И я говорю себе, что для меня было бы так же ужасно, если бы ты все время был милым и предупредительным, все время таким (показывает жестом объятия). Надо ли это понимать так, что ты хотела бы про-просить меня о том, чтобы я нашел золотую середину? Японял, что факты общения между мной и тобой и в группе — для тебя это некое кино! Да! И, мне кажется, в это кино ты переносишь свой жизненный опыт... Да, разумеется! Но в данный момент существенно то, как мы — ты и я — можем создать условия, которые были бы в доста- вить в присутствии другого231 точной мере безопасными, чтобы ты могла двигаться по-своему, в своем ритме... по крайней мере это, кажется, ясно! Потому что, если я правильно понимаю, то, что тобой движет, — это потребность вновь обрести модальность, которая тебе чересчур хорошо известна: я говорю о ретрофлексии! Да! (Молчание.) Я сейчас говорю себе о том, что не столько ретрофлексия меня волнует. Скорее мне не доставляет удовольствия делиться чем-то с другими. Так это следствие ретрофлексии! Да, ретрофлексия. Мне на это наплевать. Но это то, что лишает меня удовольствия, разделяемого с другими. Я очень люблю делиться своими мыслями, говорить что-то такое, что, может быть, не всем приходит в голову. Я лишена здесь такого удовольствия. И потом, чего бы мне еще хотелось, это не быть сфокусированной, не следить постоянно за мелкими признаками того, как ты реагируешь, не быть каждый раз в неуверенности... относительно того... любишь ли ты меня или нет... Люби меня такой, какая я есть. Пусть я буду плохой или хорошей, но не надо до меня докапываться... (Показывает жестом: «Снизу».) Все эти мелкие признаки, они нужды тебе, чтобы подпитывать... механизм избегания встречи с тем, что доставит тебе удовольствие. Да-а! Тогда у меня вопрос, чтобы это значило: чем была бы для тебя ситуация, если бы ты испытала удовольствие? Это было бы катастрофой ? 232Жан-Мари Робин (Молчание.) Не знаю (Смеется. Молчание.) Как это было бы, я не знаю... Представь, что здесь все происходит таким образом, что позволяет тебе получать удовольствие! Переживать удовольствие в общении со мной, с нами... Я сейчас подумала о том, что я из протестантской семьи: получать удовольствие — в этом есть что-то неподобающее! Надо быть немного серым, незаметным, немного безличным... Получать удовольствие нехорошо! Тем более для женщины говорить о том, что... Потому что я родилась в настоящей протестантской семье! В в моей семье было много священников, это кое-то значит! Я не уверена, что только это сыглало роль, но... Ты до сих пор... готова подчиняться этой семейной норме ? Ты избегаешь ситуаций, в которых разговор мог бы доставить тебе удовольствие? Да, да! (Молчание.) Когда ты говоришь, я вспоминаю картины тех мест, где жили мои бабушка и дедушка. (Смеется.) Там все очень строго! Ну, а если ты осмелишься переживать удовольствие от общения со мной ? Ты предашь свою семью ? Может быть, что-то в этом роде. Ведь я до сих пор бунтую против свой семьи. Мои родители умерли, но что касается остальных родственников, то я не видела их около года; я отделилась от них настолько, что больше не нахожу в себе сил показывать им, что я живу иначе, что я не такая, как они... А они не понимают, что я полностью от них отделилась. Может Быть в присутствии другого233 быть, что-то в этом роде! Я, в самом деле, действую вопреки!!! Да! За ислючением того, что в то оке время ты стараешься мне объяснить, что, когда ты здесь, ты не реагируешь на свою семью! В таком смысле я на них реагирую, потому что, в самом деле, это влияние на меня было очень сильным! И не следовать норме — это для них катастрофа: это знак, что я поступаю не так... они не понимают! И ты осуждаешь себя?! Я устала! Означает ли это, что, если ты здесь покажешь себя непохожей на других, не будешь следовать одной норме, то ты рискуешь встретиться с нашим презрением, с моим презрением ? Да, да, может быть! Таким образом, мы возвращаемся к теме стыда, с которой ты начала ? Да! (Молчание.) У меня наворачиваются слезы... Я знаю, что это ретрофлексия... но я тебе так об этом и говорю! (Смеется.) Я могу об этом догадываться, но не могу этого увидеть. Ты ничего не заметил! А! Я заметил, заметил желание... то есть я могу об этом догадываться, но не могу этого увидеть. 234Жан-Мари Робин Ты это увидел? Да! До того, как я тебе сказала? Одновременно! А... так!... Да! Да! Не надо плакать, не надо показывать радость, не надо... Надо быть такой. Как мужчина. Но я, мне не стыдно! Правда не стыдно. И это ужасно. Потому что я всегда не разрешаю себе говорить, показывать... Мне пришла в голову такая фантазия: есть ли что-нибудь, что ты могла бы мне сказать или продемонстрировать и что тебе кажется «нарушением нормы», на которое ты готова пойти ? (Смеется.) Что произошло, когда я тебе это предложил ? (Молчание.) Для меня это невозможно. Что-то сильно нарушающее норму?! Немного нарушить норму... это куда ни шло! А сильно нарушить, мне кажется это невозможным! То есть ты следуешь норме! На самом деле, я делаю вид, что следую норме! Видишь ли, если притворяться всю жизнь, то это становится самой жизнью! Да, так и есть, но так бывает! Ты хорошо сказал! Быть в присутствии другого235 То есть для тебя важнее, чтобы другие думали, что ты следуешь норме? Нет! Совсем нет! Но именно так я и поступаю... Мне бы не хотелось этого... но я так и поступаю! Это вопрос выживания! Даже тогда, когда достаточно безопасности, чтобы решиться поэксперементировать! Нет! У меня такая фантазия, что, если я скажу какие-то вещи, то у вас будет впечатление, что я опасна... что у меня совсем крыша поехала! И что тогда ? Я этого СОВСЕМ не хочу! Яне могу не слышать, что ты говоришь, что ты считаешь себя опасной и что у тебя совсем съехала крыша! Нет, но иногда я настолько не такая, что я ... я никогда не должна говорить подобных вещей! Но я сама, лично я совсем не считаю себя уродкой! Но у меня такое впечатление, что обо мне все время судят! Тот, кто следует норме, не опасен?Это единственный способ быть понятной ? Да (смеется). Хорошо! Я думаю, что это и происходит! То есть ты хочешь мне сказать, что здесь кого-то заставляют следовать нормам?! 236 Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого 237 Нет, вовсе нет! Здесь пытаются... чем-то поделиться, но... я думаю, что подсознательно, здесь присутствует нечто такое, что является частью моей личной истории! Нет, напротив, я даже рада слышать некоторые вещи, о которых я не услышу ни где больше. О том, как мы говорим, воспринимаем вещи. Конечно, это теория, истины не существует и т. д. Тем не менее это во мне как-то отзывается. (Молчание.) У меня несколько странное ощущение: то есть есть что-то о тебе, что ты хочешь показать, что-то, что ты уже мне показала в других обстоятельствах, и также есть что-то о тебе, что я ЗНАЮ, потому что ты мне об этом сказала, и у меня нет никаких оснований тебе не верить; это то, что ты не являешься тем, что ты мне показываешь. Ты считаешь, что, если ты не следуешь нормам и это покажешь, то тебя могут принять за полоумную, опасную... Это мне известно! Мне это известно, потому что ты мне об этом говоришь и ты мне об этом уже говорила. Я пребываю со всей этой информацией. И вся эта информация, она образует нечто целое! (Жест собирания в целое.) Я не могу сказать: я полагаюсь на то, что вижу; или: я полагаюсь на то, что слышу. ..Ив тоже время я отдаю себе отчет что эта смесь... паразитирует на моих чувствах! То есть? То есть ты мне преспокойно сказала: «если бы ты знал, какая я на самом деле, ты пустился бы наутек!». У меня нет желания пускаться наутек! Даже тогда, когда я узнаю о чем-то ужасном. Если на то пошло, это не тот случай. (Громко смеется.) Ужасное?! Да, это мое слово, которое сказал я, а ты так не говорила! Да, но я сама прекрасно знаю, что я хочу сказать. Я хочу сказать, что я могу быть опасной... сумасшедшей... ! И ты от этого не сбежишь? Правда что ли? Нет! А! (Удивленным голосом.) Тебе бы хотелось, чтобы я пустился бы наутек ? Нет! Вовсе нет! Я именно это и боюсь! Но тогда чего ради ты меня предупреждаешь ? Потому что если ты мне говоришь: «Я сумасшедшая, но этого не показываю! Я опасная, но этого не показываю!», ты меня предупреждаешь... К чему эти игры со мной? Это потому что я хочу, чтобы ты знал, какая я! Да, но ты ведь не хочешь этого показывать! Может быть, после я тебе это еще покажу! (Смеется.) Тогда это какой-то подготовительный этап. Ты трогаешь воду, проверяешь температуру воды, прежде чем окунуться ? Да. Ты должен узнать меня, не пуститься наутек, подолжать меня любить. И после этого во мне будет достаточно уверенности, чтобы окунуться в воду. Порядок такой! Да! 238Жан-Мари Робин То есть ты заставила меня пройти тест ? И я подозреваю, что не только меня, но и всех нас в этой группе? Да, да! Это так! Можно ли это понимать так, что ты сейчас говоришь: «Я бы очень хотела, чтобы вы ответили мне знаками. То есть вы не броситесь наутек, если я покажу вам свое отличие, если я заговорю о вещах, о которых я думаю и которые можно расценить как симптом умственного помешательства!» Да, да! Я сейчас думаю, что у меня ужасный иностранный акцент, и я говорю себе: «Они будут надо мной смеяться, и мне будет стыдно!» (Смеется.) И эта особенность произношения, она больше... Меня это веселит, но в то же время мне немного стыдно. Несколько лет назад я было избавилась от своего акцента, а потом он ко мне вернулся... Это доставляет мне удовольствие и даже веселит. Но одновременно я чувствую, что мне немного стыдно! Где-то между чувством стыда и чувством удовольствия! И не лучше ли испытывать удовольствие. (Немного провокационным тоном.) А! (Смеется.) |