Старостина-Е.А._ЮРбдо-1703б. Цель работы рассмотрение уголовной ответственности за захват заложников
 Скачать 0.59 Mb.
|
2.2 Субъективные признаки захвата заложникаСубъективные признаки состава преступления в соответствии с общепризнанной точкой зрения включают в себя субъективную сторону и субъект преступления. Субъективная сторона состава преступления - это психическая деятельность лица, связанная с совершением преступления, которая образует психическое содержание любого преступления. Процессы, происходящие в психике виновного, могут быть познаны в большинстве случаев путем анализа и оценки внешнего поведения лица. Ряд постановлений пленумов Верховного Суда РФ, как содержащих руководящие разъяснения по применению уголовно-правовых норм, так и по конкретным делам, включают требования, направленные на полноценный анализ признаков субъективной стороны состава любого преступления. Эти положения особенно важны, когда мы ведем речь о преступлениях, связанных с захватом заложника. Субъективная сторона анализируемого общего состава преступления характеризуется умышленной формой вины в виде прямого умысла и наличием специальных целей. Лишь один квалифицированный состав захвата заложника связан с наличием определенного мотива преступления - корыстные побуждения. Сознанием виновного должны охватываться все обстоятельства совершенного преступления, в том числе и все квалифицирующие признаки. Виды умысла (прямой и косвенный) законодательно закреплены в ст. 25 УК РФ. Прямой умысел в соответствии с названной уголовно-правовой нормой - если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Более точным определением прямого умысла, на наш взгляд, является указание не только на осознание виновным общественной опасности, но и на то обстоятельство, что в отдельных случаях, в конкретной ситуации нормальный «средний» человек, признаваемый впоследствии судом виновным, не может не осознавать общественную опасность своих действий или бездействия, а также не может не предвидеть наступление общественно опасных последствий [39]. Относительно преступлений с формальным составом, к которым условно можно отнести и захват заложника, данное определение прямого умысла, имеющееся в ст. 25 УК РФ, не совсем корректно в связи с тем, что моментом окончания данного посягательства является момент совершения общественно опасного деяния, связанного с захватом или удержанием лица в качестве заложника, вне зависимости от наступления общественно опасных последствий. По этой причине требуется корректировка редакции ст. 25 УК РФ, направленная на уточнение понятия прямого умысла применительно к преступлениям с формальным и усеченными составами. Более точной и правильной была бы следующая редакция данной уголовно-правовой нормы: «Деяние признается совершенным с прямым умыслом в преступлениях, составы который имеют прямое указание на наступление общественно опасных последствий, если лицо осознавало или не могло не осознавать общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело или не могло не предвидеть возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Деяние признается совершенным с прямым умыслом в преступлениях, составы которых не имеют указания на наступление общественно опасных последствий, если лицо осознавало или не могло не осознавать общественную опасность своих действий или бездействия и желало его совершения» [9, с. 28]. Прямым умыслом применительно к захвату заложника является осознание виновным общественной опасности своих действий и желание их совершения. Осознание виновным общественной опасности захвата заложника предполагает фактическое понимание им характера и социальной значимости тех общественных отношений, на которые он посягает, совершая преступление, понимание содержания своих действий, а также понимание фактических обстоятельств совершенного (места, времени, обстановки, орудий и средств совершения преступления и т.д.). Виновный при этом не может не осознавать и противоправности совершаемых им действий, однако это необязательно, главное — осознание именно общественной опасности. Данное преступление не может быть совершено с косвенным умыслом, что характерно для преступлений с формальным и усеченным составами, так как волевое содержание данного вида умысла закон связывает с сознательным допущением или безразличным отношением исключительно к наступлению общественно опасных последствий, входящих в объективную сторону только материальных составов. Видами умысла при захвате заложника по моменту его возникновения могут быть как внезапно возникший, так и заранее обдуманный. Внезапно возникший умысел на захват заложников можно рассмотреть на примере захвата заложников в исправительных учреждениях. М.В. Лопина, А.В. Новиков, Д.Н. Cлабкая на основе анализа пенитенциарной практики выделяют следующие причины (цели) захвата заложников: получение выкупа; совершение побега из исправительного учреждения; уход от преследования после совершения преступления; влияние на решения следователя, судьи, эксперта; стремление решить «политическую задачу» и т.д. Так, спонтанные захваты заложников в пенитенциарных учреждениях характеризуются: фрагментарностью и неустойчивостью функционально-ролевых обязанностей преступников; наличием разногласий в их среде в отношении выдвигаемых требований и степени их отстаивания; в число заложников попадают случайные лица (например, осужденные или сотрудники исправительного учреждения – невольные свидетели другого преступления); отсутствием детально разработанного плана действий, средств связи, достаточного количества оружия и т. д.; место в пенитенциарном учреждении, в котором удерживаются заложники, обычно является малоприспособленным для этой цели, слабо контролируется ими, непригодно для длительного противостояния, пути отхода отсутствуют [12]. Рассмотрим пример из судебной практики. Полыгалов Д.В., отбывающий наказание в виде лишения свободы в колонии-поселении ГУФСИН по Пермскому краю, признан виновным в захвате и удержании лица в качестве заложника, совершенном в целях понуждения гражданина совершить определенные действия как условие освобождения заложника, с применением предмета, используемого в качестве оружия, в отношении заведомо несовершеннолетнего, а также в покушении на побег из места лишения свободы, совершенный с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия. Осужденный Полыгалов и защитник - адвокат Роднов З.В. в апелляционных жалобах просят приговор отменить, прекратить уголовное преследование Полыгалова по ч. 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 313 УК РФ, исключить из обвинения квалифицирующие признаки, предусмотренные п. п. «г», «д» ч. 2 ст. 206 УК РФ, переквалифицировать содеянное им со ст. 206 на п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ, а также снизить срок окончательного наказания, которое не соответствует тяжести совершенного преступления и его личности. Осужденный в дополнительных жалобах утверждает о том, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. Суд не исследовал постановление о признании и приобщении к делу вещественного доказательства - кухонного ножа, а огласил только протокол осмотра предметов, в связи с чем обвинение в части наличия в его действиях квалифицирующего признака, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 206 УК РФ, не доказано. Его действия в отношении потерпевшей были обусловлены желанием привлечь к себе внимание со стороны администрации колонии, чтобы за допущенное нарушение его поместили в штрафной изолятор и перевели на прежний режим отбывания наказания. Нож с собой он взял случайно, захватывать заложника и причинять ему вред не собирался, а потерпевшая сама порезала себе щеку об острие ножа либо данный порез появился у нее в процессе задержания [3]. Спонтанные захваты заложников в местах лишения свободы чаще имеют протестный характер и обусловливаются следующими причинами: несправедливым, с точки зрения осужденных, обращением, якобы необоснованным ужесточением режима отбывания наказания, в результате которых наиболее авторитетная часть осужденных лишается «теневых привилегий»; провоцирующими действиями асоциальных группировок осужденных, направленных на создание напряженности в стенах пенитенциарного учреждения. Например, искусственно создается острая конфликтная ситуация, либо следует прямое указание преступных лидеров. В этих случаях следует ожидать массовых беспорядков с последующим предложением посредничества со стороны криминальных структур или их отдельных представителей, а также нарастание побеговой активности осужденных или иных деструктивных проявлений; уходом от уголовной ответственности за совершение деяний, сопряженных с хищениями наркотических или спиртосодержащих веществ из медпункта исправительного учреждения и появлением неожиданного свидетеля. Таким образом, субъективная сторона захвата заложника характеризуется прямым умыслом. Обязательный признак субъективной стороны преступления - цель виновного понудить государство, организацию или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника. Характер предъявляемых виновным требований не имеет значения для квалификации. Субъектом преступления является вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста. |