Черноземова Е. Н. История английской литературы Планы. Разработки. Материалы. Задания. 2е изд., испр
 Скачать 1.16 Mb.
|
Тема I. Функции образов эльфов, фей, призраков и ведьм и способы их создания (Сост. О. Марчукова, Е. Дорошенко, Е. Гальперина)I. О происхождении эльфов, драконов, чудовищ и великанов рассказывают народные эпосы. 1. Найдите, что об этом говорится в «Старшей Эдде».
«БЕОВУЛЬФ»: Не рад был Каин убийству Авеля, братогубительству, Ибо Господь первоубийцу Навек отринул от рода людского Пращура зла, зачинателя семени Эльфов, драконов, чудищ подводных И древних гигантов, восставших на Бога, За что и воздалось им по делам их.— 18—115. Пер. В. Тихомирова//Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах.— М., 1976. 3. Обратите внимание на то, что в эпосе нет деления на добрых и злых духов. Все они опасны и происходят от Каина. II. 1. Прочитайте, что о волшебстве рассказывается в «Жизни Мерлина», записанной Гальфридом Монмутским (Серия «Лит. памятники». — М., 1984).
ДЖ. ЧОСЕРА «КЕНТЕРБЕРИЙСКИЕ РАССКАЗЫ»? ...Должно быть, мать от эльфов к нам пришла И колдовские применяет чары. Все эту ведьму ненавидят яро. С.176. Когда-то, много лет тому назад, В дни короля Артура (говорят О нем и ныне бритты с уваженьем), По всей стране звучало эльфов пенье; Фей королева со своею свитой, Венками и гирляндами увитой, В лесах водила эльфов хоровод (По крайней мере, верил так народ). Чрез сотни лет теперь совсем не то, И эльфов не увидит уж никто. С. 305. Пер. И. Кашкина, О. Румера.— М., 1988. 3.Обратитесь к тексту произведения и выясните, кто и в связи с чем произносит приведенные выше слова. 4. Попытайтесь выяснить, кто такая королева фей Маб. 5. Как и для чего ее образ использует великий английский поэт, современник Шекспира Эдмунд Спенсер в поэме, названной ее именем? 6. Прокомментируйте в задании V строку о Спенсере в сонете У. Вордсворта. III. Феи, духи, призраки, ведьмы становятся неотъемлемой частью поэтики пьес У. Шекспира. 1. Как и для чего У. Шекспир вводит образ королевы фей Маб в текст трагедии «Ромео и Джульетта»? Обратитесь к материалам практического занятия. 2. Из чего складывается ее образ? У. ШЕКСПИР. «РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА» Меркуцио: А, так с тобой была царица Мэб! То повитуха фей. Она не больше Агата, что у олдермена в перстне. Она в упряжке из мельчайших мошек Катается у спящих по носам. В ее повозке спицы у колес Из длинных сделаны паучьих лапок; Из крыльев травяной кобылки—фартук; Постромки—из тончайшей паутины, А хомуты—из лунного луча; Бич—тонкий волосок, и кнутовище— Из косточки сверчка; а за возницу— Комарик-крошка, вроде червячков, Живущих у ленивиц под ногтями. Из скорлупы ореха—колесница, Сработана иль белкой-столяром, Или жучком-точильщиком, давнишним Каретником у фей. — Акт I, сцена 4. Пер. Ю. Корнеева 3. Какова функция образов ведьм в шекспировском «Макбете»?
У. ШЕКСПИР. «МАКБЕТ» (Пещера. Посредине — кипящий котел. Гром. Входят три ведьмы.) Первая ведьма: Трижды взвизгнул пестрый кот. Вторая ведьма: Всхлипнул еж в четвертый раз. Третья ведьма: Гарпия кричит: «Пора!» Первая ведьма: Сестры, в круг! Бурлит вода. Яд и нечисть— все туда. Жаба, что в земле сырой Под кладбищенской плитой Тридцать дней копила слизь, Первая в котле варись. Все ведьмы (вместе): Пламя, прядай, клокочи! Зелье, прей! Котел, урчи! Вторая ведьма: Вслед за жабой в чан живей Сыпьте жир болотных змей, Зев ехидны, клюв совиный, Глаз медянки, хвост ужиный, Шерсть кожана, зуб собачий Вместе с пастью лягушачьей, Чтоб для адских чар и ков Был у нас отвар готов. Все ведьмы (вместе): Пламя,прядай, клокочи! Зелье, прей! Котел, урчи! (Входит Геката.) Геката: Хвалю за труд. Спасибо вам! Я каждой за него воздам, А вы покончите с волшбой, Сомкнувшись в пляске круговой, Как эльфы позднею порой. — Акт IV, сцена 1. Пер. Т. Щепкиной-Куперник
У. ШЕКСПИР. «ГАМЛЕТ, ПРИНЦ ДАТСКИЙ» Марцелл: Он стал тускнеть при пенье петуха. Поверье есть, что каждый год, зимою, Пред праздником Христова рождества, Ночь напролет поет дневная птица. Тогда, по слухам, духи не шалят, Все тихо ночью, не вредят планеты И пропадают чары ведьм и фей— Так благодатно и священно время. — Акт 1, сцена 1. Пер. Б. Пастернака
У. ШЕКСПИР. «КОРОЛЬ ЛИР» Шут: Это подходящая ночь, чтобы охладить любые страсти. Перед тем как уйти, попророчествую: Когда попов пахать заставят, Трактирщик пива не разбавит, Портной концов не утаит, Сожгут не ведьм, а волокит, В судах наступит правосудье, Долгов не будут делать люди, Забудет клеветник обман И не полезет вор в карман, Закладчик бросит деньги в яму, Развратник станет строить храмы,— Тогда придет конец времен, И пошатнется Альбион, И сделается общей модой Ходить ногами в эти годы.— Акт III, сцена 2. Пер. Б. Пастернака
Эдгар: Это бес Флибертиджиббет. Он шатается по ночам, наводит бельма, косой глаз, заячью губу, гноит пшеницу на корню и губит все живое. Три раза Витольд им грозился святой, И топал на ведьм и кикимор пятой, И сбросил их с метел, И их отохотил Проказить, прикрывшись ночной темнотой. Сгинь, ведьма! Сгинь, рассыпься.— Акт III, сцена 3. Пер. Б. Пастернака
Обратитесь к тексту пьесы.
V. ШЕКПИР. «БУРЯ» Тринкуло о Калибане: …Это еще что? Человек или рыба? Мертвое или живое? Рыба! — воняет рыбой. Застарелый запах тухлой рыбы; что-то вроде соленой трески, и не первой свежести. Диковинная рыба! Будь я в Англии — а я там был однажды — да показывай эту рыбу за деньги, пусть даже на картинке, любой зевака отвалил бы мне серебряную монету за посмотрение. Там бы это чудовище вывело меня в люди. Там всякое странное животное выводит кого-то в люди. …Да у нее человечьи ноги! А плавники точь-в-точь как руки! Ей богу, оно теплое! — Акт II, сцена 2. Пер. М. Донского//Полн. Собр. Соч.: В 8 т./ Под. Ред. А. Смирнова и А. Аникста. – М., 1960. – С. 164. IV. Какие народные поверья запечатлены в поэзии Р. Бернса?
З.Что произойдет с жанром шекспировской трагедии, если персонажи отнесутся к предсказанием ведьм с иронией? Р. БЕРНС. «ТЭМ О' ШЕНТЕР» ПОВЕСТЬ В СТИХАХ …Толпясь, как продавцы на рынке, Под трубы, дудки и волынки Водили адский хоровод Колдуньи, ведьмы всех пород… …Кружились ведьмы все быстрей, Неслись вприсядку и вприскочку, Гуськом, кружком и в одиночку, То парами, то сбившись в кучу, И пар стоял над ними тучей. Потом разделись и в белье Плясали на своем тряпье… …А эти ведьмы древних лет, Свой обнажившие скелет, Живые жерди и ходули Во мне нутро перевернули! … …О Мэг! Скорей беги на мост И покажи нечистым хвост: Боятся ведьмы, бесы, черти Воды текучей, точно смерти… Пер. С. Маршака//Стихи. Сказки. Переводы.— Т. 2.— М., 1955.— С. 299-300. V. Э. Спенсер вошел в историю английской литературы как творец волшебной страны королевы фей.
2. Как известно, сонетное слово отличается емкостью.
W. WORDSWORTH MISCELLANEOUS SONNETS PART II Scorn not the Sonnet; Critic, you have frowned, Mindless of its just honours; with this key Shakespeare unlocked his heart; the melody Of this small lute gave ease to Petrarch's wund; A thousand times this pipe did Tasso sound; With it Camoens soothed an exile's grief; The Sonnet glittered a gay myrtle leaf Amid the cypress with which Dante crowned His visionary brow: a glow-worm lamp, It cheered mild Spenser, called- from Faery-land To struggle through dark ways; and when a damp Fell round the path of Milton, in his hand The Thing became a trumpet; whence he blew Soul-animating strains—alas, too few! У. ВОРДСВОРТ РАЗРОЗНЕННЫЕ СОНЕТЫ ЧАСТЬ II He хмурься, критик, не отринь сонета! Он ключ, которым сердце открывал Свое Шекспир; Петрарка врачевал Печаль, когда звенела лютня эта; У Тассо часто флейтой он взывал; Им скорбь Камоенса была согрета; Он в кипарисовый венок поэта, Которым Дант чело короновал, Вплетен, как мирт; он, как светляк бессонный, Вел Спенсера на трудный перевал, Из царства фей, дорогой потаенной; Трубой в руках у Мильтона он стал, Чье многогласье душу возвышало; Увы, труба звучала слишком мало! Пер. Арк. Штейнберга VI. Обратитесь к вопросам и материалу задания о шекспировском короле Лире (III, 5).
В. СКОТТ. «АЙВЕНГО» ...А посему призвали мы сюда еврейскую женщину, по имени Реввека, дочь Исаака из Йорка, — женщину, известную своим колдовством и гнусными волхованиями. Этим колдовством возмутила она кровь и повредила рассудок не простого человека, а рыцаря. Не мирянина, а рыцаря, посвятившего себя на служение святому Храму, и не рядового рыцаря, прецептора нашего ордена, старшего по значению и почету. Собрат наш Бриан де Буагильбер известен не только нам, но и всем здесь присутствующим как храбрый и усердный защитник креста, совершивший множество доблестных подвигов в Святой Земле... ( Гл. XXXVII. С. 321) — Такова, — сказал он, — была бы тяжелая кара, которой подлежал бы рыцарь Храма, если бы нарушил столько важнейших статей нашего устава по собственной воле. Если же с помощью колдовства и волхований рыцарь подпал под власть сатаны лишь потому, что легкомысленно взглянул на девичью красу, то мы вправе скорее скорбеть о его грехах, нежели карать за них... (Гл. XXXVII. С. 322) — Девица, — сказал он, — если та жалость, которую я чувствую к тебе, есть порождение злых чар, наведенных на меня твоим лукавством, то велик твой грех перед богом. Но мне кажется, что чувства мои скорее можно приписать естественной скорби сердца, сетующего, что столь красивый сосуд заключает в себе гибельную отраву. Покайся, дочь моя, сознайся, что ты колдунья, отрекись от своей неправой веры, облобызай эту святую эмблему спасения, и все будет хорошо для тебя—и в этой жизни и в будущей... ( Гл. XXXVIII. С. 330) Пер. Е. Бекетовой//М., 1980. VII. Дж. Р. Р. Толкиен. «Властелин колец». Кн. 1—6. 1. Согласны ли вы с утверждением о том, что Дж. Толкиен, создавая выдуманный мир хоббитов, творит свой собственный авторский миф? 2. Как соотносится это утверждение с размышлениями о различиях между фольклором и литературой? 3. Является ли творчество Дж. Толкиена собственно литературным? 4. Как и для чего Дж. Толкиен воспроизводит в своем произведении образы эльфов? 5. Отличаются ли его эльфы от красноглазых большеротых созданий, боящихся колокольного звона и звука барабана, которые живут в кельтских сказаниях? 6. В чем своеобразие взаимоотношений эльфов и людей у Дж. Толкиена и в фольклоре? 7. По какому принципу персонажи Дж. Толкиена делятся на служителей Добра и Зла? 8. Что говорит Дж. Толкиен о том, как Зло овладевает живым существом? 9. Идеалы каких эпох запечатлены в произведении Дж. Толкиена? 10. Какая система мировоззрения (христианская или дохристианская) запечатлена Дж. Толкиеном при воспроизведении полюсов Добра и Зла? 11. Что вам известно о научных интересах Дж. Толкиена? 12. Прокомментируйте отрывки из «Властелийа колец» Дж. Толкиена. Дополните выписки, если это необходимо. ...Вверху кто-то мелодично рассмеялся, и уже другой голос заговорил по-эльфийски. Фродо, к своему удивлению, мало понял из сказанного и пришел к выводу, что язык лориенских эльфов не похож на другие эльфийские. Однако Леголас без труда ответил на том же языке. — Кто это и что они говорят?—прошептал Мерри. — Да эльфы это, неужто не слышно?—удивился Сэм. — Да, это эльфы,—Леголас с улыбкой посмотрел на Сэма,— и они говорят: ты так пыхтишь, что в тебя с закрытыми глазами попасть можно. Сэм в испуге прикрыл рот рукой. — А еще они говорят,—продолжал Леголас,—что ты можешь не бояться. Они давно за нами наблюдают и слышали, как я пел о Нимродели... (T.I. Кн. 2. Гл. 6. С. 284) ...У подножия холма Фродо нашел Арагорна, неподвижного, как изваяние. В руках у него золотился цветок эланора, а в глазах сиял свет. Видно, какое-то давнее воспоминание, связанное с курганом, заставило его забыть обо всем. Не было на лице Арагорна следов суровых лет, перед Фродо стоял прекрасный стройный витязь и что-то тихо говорил по-эльфийски, обращаясь к той, которую Фродо видеть не мог. — Арвен ванимельда, намарие! Арагорн не сразу заметил Фродо, а увидев, улыбнулся. — Здесь сердце эльфийского народа, живущего в этом мире,— проговорил он.—И здесь останется мое сердце, если только за темными дорогами нам с тобой не удастся увидеть свет. Идем! Арагорн повернулся и ушел от холма Керин Амрот, чтобы в этой жизни никогда больше не вернуться сюда. (T.I. Кн. 2. Гл. 6. С. 292) ...Они неторопливо поднимались, минуя множество флетов, но лестница вела все выше, пока не исчезла в люке большого талана, размерами не уступавшего Каминному Залу Дольна. Фродо вошел вслед за Хелдиром и действительно оказался в зале с одной центральной колонной, образованной все тем же стволом меллорна, все еще достаточно широким в обхвате. То ли настоящие, то ли лиственные, зеленые с серебром стены покрывал золотой потолок; в центре залы под пологом большой живой ветви в двух креслах чуть впереди ствола сидели Владыка Келеберн и Владычица Галадриэль. При появлении гостей хозяева встали по эльфийскому обычаю, и вслед за ними встали эльфы, находившиеся в зале. Высокие, все в белом, величественные и прекрасные предстали глазам пришедших легендарные правители Лотлориена. Волосы Владычицы Галадриэли отливали старым золотом, ярким серебром сияли длинные локоны Владыки Келеберна. Ничто не говорило об их возрасте, лишь в глубине глаз, пристальных, по-эльфийски лучистых, били родники мудрости и древней памяти. (Т. 1. Гл. 7. С. 294) ...Фродо и Сэм остановились и молча ждали в мягких сумерках, — пока из-за поворота не показались странствующие эльфы. К ним подошел Гилдор, а за ним... Сэм с восторгом и изумлением увидел приближающихся Элронда и Галадриэль. Элронд ехал в серой мерцающей мантии, во лбу его сияла звезда, а на пальце — большое кольцо с голубым камнем. Это был Вэйал — самое могущественное из трех эльфийских колец. Следом на белом коне ехала Галадриэль. О ее одежде можно было сказать только, что она походила на легкие облака, закрывавшие луну и горящие ее серебряным светом. Мягкий свет струился и переливался вокруг Владычицы Благословенного Края. На пальце ее было кольцо из мифрила с белым камнем, сиявшим, как холодная звезда. Фродо сразу узнал Нэин. Вместе они поехали в Гавань, где у причала стоял большой белый корабль. Здесь их ждала радостная встреча. Неподалеку от воды, верхом на великолепном белом скакуне, сидел в длинной мантии Гендальф Белый. Завидя их, он спешился и неторопливо пошел им навстречу. Фродо увидел у него на пальце Третье Кольцо—Наир Великий, с алым, как пламя, камнем. Отплывающие эльфы были рады, узнав, что маг уходит с ними. (Т. 2. Кн. 6. Гл. 9. С. 316) Пер. Н. Григорьевой, В. Грушецкого. — М.,1993. В тщетных поисках выхода он забрел в самую глубь горы, к холодному озеру, посреди которого на каменном островке жил Горлум, мерзкое существо с белесыми мерцающими глазами. Он плавал на плоскодонке, загребая широкими мерзкими ступнями, ловил слепую рыбу длинными когтистыми пальцами и пожирал ее сырьем. Он ел всякую живность, даже орков, если удавалось поймать и задушить кого-нибудь без особой возни. Дж. P.P. Толкиен. Хранители. Летопись/Пер. В. Муравьева. — М., 1988. - С. 44. VIII. К.С. Льюис. «Хроники Нарнии». (C.S. Lewis "The Chronicles of Narnia") 1. Сопоставьте время создания «Хроник» и «Властелина колец» Дж.Толкиена. 2. Есть ли что-то общее в интересах их авторов? 3. В чем отличие «Хроник» и «Властелина колец» в изображении полюса Добра? 4. Языческая или христианская концепция мира воспроизводится при этом? 5. Какие библейские аллюзии есть в тексте «Хроник»? 6. Какие черты поэтики «Хроник» принципиально невозможны в библейском тексте? 7. По каким признакам персонажи «Хроник» распознают Добро и Зло? Усложняет или упрощает К.С. Льюис развитие «магистрального сюжета» поиска граней между Добром и Злом? 8. Составьте комментарии к отрывкам из текста. 9. При необходимости обратитесь к полному тексту «Хроник». Сделайте дополнительные выписки, подтверждающие ваши наблюдения за текстом. ...Моя крестная была чрезвычайно своеобразной дамой. Ведь она, собственно говоря, была последней из смертных в этой стране, в ком текла кровь настоящих фей. Сама она, правда, рассказывала, что в молодости застала в живых еще двух — одна была герцогиней, а другая поденщицей. Так что, Дигори, ты беседуешь, возможно, с последним человеком, у которого крестной была фея. Будет о чем вспоминать на старости лет, мой мальчик! «Ведьма она, а не фея!» — подумал Дигори. (Хроника 1. Гл. 2. С. 12) Вокруг Каменного Стола собралась большая толпа. Хотя луна по-прежнему светила ярко, многие держали факелы, горевшие зловещим огнем и окутавшие все черным дымом. Кого там только не было! Людоеды с огромными зубами, громадные волки, существа с туловищем человека и головой быка, уродливые ведьмы, духи злых деревьев и ядовитых растений и другие страшилища, которых я не стану описывать, не то взрослые запретят вам читать эту книжку,—джинны, кикиморы, домовые, лешие и прочая нечисть. Короче, все те, кто был на стороне Колдуньи и кого по ее приказу собрал Волк. А прямо посередине холма, у Каменного Стола, стояла сама Белая Колдунья. Увидев приближающегося к ним Льва, чудища взвыли от ужаса, какой-то миг сама Колдунья казалась объятой страхом. Но она тут же оправилась и разразилась неистовым и яростным хохотом. —Глупец! — вскричала она. — Глупец пришел! Скорее вяжите Его! Люси и Сьюзан затаив дыхание ждали, что Эслан с ревом кинется на врагов. Но этого не произошло. С ухмылками и насмешками, однако не решаясь поначалу подойти к Нему близко и сделать то, что им велено, к Эслану стали приближаться три или четыре ведьмы. —Вяжите Его, кому говорят!— повторила Колдунья. Ведьмы кинулись на Эслана и, видя, что Он не думает сопротивляться, торжествующе завизжали. Тогда все остальные кинулись им на подмогу. Набросившись на Него скопом, они повалили огромного Льва на спину и принялись Его связывать. При этом они издавали победные клики, словно совершили невесть какой подвиг. Однако Он не шевельнулся, не испустил ни звука, даже когда Его враги так затянули веревки, что они врезались Ему в тело. Связав Льва, они потащили Его к Каменному Столу. (Хроника 2. Гл. 14. С. 116) ...Затем закричал первый, незнакомый Трампику голос: —Ах, мое золотенькое величество! Вам не надобно беспокоиться: мы, конечно же, можем вызвать нашу Белую Госпожу, хоть она и мертва. Достопочтеннейший и ученейший доктор хотел только подшутить над бедненькой маленькой старушкой вроде меня. Кто же не знает, что колдуньи не бывают по-настоящему мертвы? Колдунью всегда можно призвать. —Так зовем же ее поскорее! —отозвался противный голос.— Мы уже готовы. Начерти круг. Готовь голубое пламя... —Что-о?!.. — воскликнули разом доктор Корнелиус и Барсук, но их негодующий возглас был покрыт громоподобным голосом короля Каспиана: —Так вот что ты задумал! Черная магия и вызывание всякой нечисти! Теперь я вижу, что у тебя за компания, Никабрик: ведьма и оборотень! В следующую секунду послышался шум драки, визг, вой, звериное рычание и лязг оружия. Питер, Эдмунд и Трампик ринулись вперед. Ворвавшись в комнату, Питер увидел прямо перед собой мальчика приблизительно своих лет, который бился с каким-то отвратительным серым существом, чем-то средним между волком и человеком. Эдмунд оказался около черноволосого гнома и Барсука, которые дрались на полу. Трампик столкнулся с ведьмой, вцепившейся в глотку доктора Корнелиуса. Трампик взмахнул мечом, и голова ведьмы полетела прочь. Тут погас свет, и бой продолжался еще несколько минут в полной темноте. Потом все стихло. (Хроника 4. Гл. 12. С. 258) Пер. Ю.Г. Прижбиляка//М., 1993. Прочитав предложенные материалы, вы могли увидеть, что внутри рассматриваемой темы намечается несколько самостоятельных проблем:
Предлагаем некоторые материалы для разработки последнего аспекта. 1. Обратите внимание на то, что сами англичане считают рассказы о призраках живым жанром современного фольклора, а привидение для них — мифологема, жизнь которой они поддерживают. 2. Что вам известно о жанре былички? 3. Какие жанровые черты былички вы можете выделить? (Обратитесь к материалу занятия по английской детской литературе.) 4. В каком жанре, на ваш взгляд, возможен рассказ о Привидении во время вечерней беседы? I. ДЖЕРОМ К. ДЖЕРОМ. «ПИРУШКА С ПРИВИДЕНИЯМИ» Стоит только пяти или шести лицам, говорящим на родном для них английском языке, собраться в предрождественскую ночь у камина, как они непременно начинают рассказывать разные истории о призраках. Пер. М. Колпакчи//Джером К. Джером. «Трое в лодке» и другие произведения. — Л., 1980. 5. Англичане не только поддерживают жизнь мифообраза Привидения, но демифологизируют его, относясь отстраненно, с иронией к его бытованию. Каков, на ваш взгляд, подход Дж. Донна к использованию образа Привидения?
ДЖОН ДОНН. «ПРИЗРАК» Когда убьешь меня своим презреньем, Спеша с другим предаться наслажденьям, О мнимая весталка! — трепещи: Я к ложу твоему вернусь в ночи Ужасным гробовым виденьем, И вспыхнет, замигав, огонь свечи; Напрасно станешь тормошить в испуге Любовника; он игрищами сыт, От резвой отодвинется подруги И громко захрапит; И задрожишь ты, брошенная всеми, Испариной покрывшись ледяной, И призрак над тобой произнесет... Но нет, еще не время! Погибшая не воскресима страсть, Так лучше мщением упиться всласть, Чем, устрашив, от зла тебя заклясть. Пер. Б. Томашевского//Донн Дж. Стихотворения. — Л., 1973. 6. В. Скотт. «Иванов вечер». Баллада
Я во мраке ночном потаенном врагом На дороге изменой убит; Уж три ночи, три дня, как монахи меня Поминают — и труп мой зарыт. Он с тобой, он с тобой, сей убийца ночной! И ужасный теперь ему сон! И надолго во мгле на пустынной скале, Где маяк, я бродить осужден; Где видалися мы, под защитою тьмы, Где скитаюсь теперь мертвецом; И сюда с высоты не сошел бы, но ты Заклинала Ивановым днем(...) Выкупается кровью пролитая кровь,— То убийце скажи моему. Беззаконную небо карает любовь — Ты сама будь свидетель тому. Пер. В. Жуковского//Скотт В. Собр. соч.— М., 1965.— Т.19.— С. 151,170. 7. Ч. Диккенс. «Рождественская песнь в прозе»
8. О. Уайльд. «Кентервильское привидение»
Привидение пользовалось известностью добрых 300 лет, — точнее сказать, с тысяча пятьсот восемьдесят четвертого года (...) Вы видите кровь леди Элионоры Кентервиль, убиенной на этом самом месте в 1575 году супругом своим сэром Симоном де Кентервилем. Сэр Симон пережил ее на девять лет, а потом исчез при загадочных обстоятельствах. Тело его так и не нашли, но грешный дух его доныне бродит по замку. С. 24, 20. ...в призрачном свете луны стоял старик ужасного вида. Глаза его горели, как раскаленные угли, длинные седые волосы патлами ниспадали на плечи, грязное платье старинного покроя было все в лохмотьях, с рук его и ног, закованных в кандалы, свисали тяжелые ржавые цепи. С. 24. Охваченный тем чувством самоупоения, какое ведомо великому истинному художнику, он перебирал в уме свои лучшие роли, и горькая усмешка кривила его губы, когда он вспоминал последнее свое выступление в роли Красного Рабека или Младенца-удавленника, свой дебют в роли Джимбола Кожа да Кости... С. 20. Теперь он оставил всякую надежду запугать этих американцев грубиянов и большей частью довольствовался тем, что бродил по ковру в войлочных туфлях, замотав шею красным теплым шарфом, чтобы не простыть... С. 39. Пер. О. Богомоловой, Е. Горобец. 9. Джером К. Джером. «Пирушка с привидениями» Если в рассказе участвуют призраки, то время действия — сочельник. Это у привидений самый излюбленный и боевой вечер... В сочельник каждый обитатель загробного мира и те, кто что-нибудь из себя представляет (впрочем, о духах следовало бы говорить «каждый, кто ничего из себя не представляет»),— будь то мужчина или женщина, выходит на свет божий себя показать и людей посмотреть. Каждый красуется своим саваном, своим похоронным костюмом, критикует чужие костюмы и посмеивается над цветом лица других замогильных жильцов. Своего предрождественского парада — так, я думаю, они называют это событие — все жители царства духов, несомненно, дожидаются, и с большим нетерпением. Особенно готовятся к нему высшие слои общества: злодейки-графини, зарезанные ими бароны, а также пэры с генеалогией от Вильгельма Завоевателя, успевшие придушить кого-нибудь из родичей и кончивших буйным помешательством. В эту пору в мире духов разучиваются повсеместно и с большим усердием глухие стоны и дьявольское хихиканье. (...) Да, хлопотливая ночка в царстве духов эта ночь на двадцать пятое декабря! С. 12. Опыт показывает, что во встречах самых разных людей с призраками очень много общего, но это не наша вина — это вина духов, которые никогда не ставят новых спектаклей, а придерживаются старого, проверенного шаблона. Вы можете стать духом, либо собственноручно прикончив кого-нибудь, либо став жертвою кровавого преступления, — как вам больше понравится. С. 24. Пер. М. Колпакчи//Джером К. Джером. «Трое в лодке» и другие произведения. — Л., 1980. 10. Г. Уэллс. «Неопытное привидение» Это — привидение. Он был весь прозрачным, такой белесоватый. Прямо сквозь спину его было видно окошко в дальнем конце коридора. Но не только во всем его облике, даже в самой его позе было что-то слабое, понимаете, он стоял, как человек, совершенно не знающий, что ему делать дальше. (...) работал он (...) учителем английского языка в одной лондонской школе. С. 210,227. ...он, видно, вспомнил свое высокое призвание. Повернулся, вытянулся, голова вперед, руки кверху, пальцы растопырил, как полагается привидению, и двинулся мне навстречу. Рот разинул и слабо, протяжно завыл: «Бу-у-у!» Нет, это было совсем не страшно. С. 215. Но где бы он ни обретался, он, видимо, попал в общество себе подобных призраков — таких же малодушных юнцов из лондонского простонародья, которые все были между собой на дружеской ноге, и у них там, вероятно, без конца велись разговоры о том, кто и когда выходил являться, и о прочих подобных делах. Да, так он и говорил: «Выходил являться»! У них это там почитается величайшей доблестью, и большинство из них так и не отваживается на такое предприятие. Ну, подзадорили его, знаете, он и явился. С. 232. Пер. Н. Демуровой//Дом англичанина: Английская классическая новелла. |