Современные проблемы. Цветочки святого франциска

• Название: Цветочки святого франциска
• Анкор: Современные проблемы
• Дата: 23.05.2023
• Размер: 2.21 Mb.
• Имя файла: I_Fioretti_di_San_Francesco_Russo (1).pdf
• Тип: Документы; #1153635
• страница: 13 из 18

Третье рассмотрение Таинства Святых Стигматов
Ныне приступаем мы к третьему рассмотрению, а именно — к рассказу о серафическом видении и о запечатлении Святых Стигматов.
Когда приблизился Праздник Святого Креста в cентябре месяце брат Лев как-то раз пришел ночью в назначенный час, дабы совершить со Святым
Франциском Заутреню. Когда он подошел к мосту, то произнес, как следовало ему, «Domine labia mea aperies». Но Святой Франциск не ответил ему. Однако брат Лев не развернулся, как было велено ему, но с волей доброй и благочестивой перешел мост и направился к хижине, но
Святого Франциска там не нашел. Решив, что тот ушел молиться в каком- нибудь уединенном месте, брат Лев тихо пошел через лес, высматривая
Святого при свете Луны. Наконец он услышал голос Святого и, подойдя поближе, увидел того, коленопреклоненно молящегося, с лицом и руками воздетыми к небу, восклицавшего в пылу духовном: «Кто Ты, дражайший
Господь мой? И кто я, нижайший червь и Твой недостойнейший слуга?»
И эти слова он повторял вновь и вновь, ничего не добавляя к ним. Брат
Лев, весьма удивленный, посмотрел в небеса и увидел свет яркого и славного огня, который, казалось, нисходил и озарял голову Святого
Франциска. И из пламени исходил голос, говоривший со Святым, но брат
Лев не знал слов, которые Тот произносил. Услышав это и решив, что недостоин быть в сем святом месте, а также опасаясь потревожить Святого
Франциска, брат Лев тихо отошел и встал поодаль, чтобы посмотреть, что будет дальше. И глядя пристально на Святого Франциска, видел он, как трижды Святой простирал руки свои к пламени тому, и после долгого времени видел он, как пламень тот вновь отошел на небеса. Тогда он, возрадовавшись, собрался вернуться в свою хижину, весьма утешенный сим видением. Но, когда он повернулся, Святой Франциск услышал шорох листьев под его ногами и повелел ему не шевелиться и не уходить.
И брат Лев покорно остановился и ждал в столь великом трепете, что, как он позже рассказал своим товарищам, скорее желал бы, чтоб земля поглотила его, нежели ждать ему Святого Франциска, чьего гнева он весьма опасался. Ибо он всегда следил за тем, чтобы как-нибудь не расстроить Святого, ибо страшился быть отлученным от общества его.
Святой Франциск, подойдя, спросил: «Кто ты и что делаешь тут?». И брат
Лев, в страхе и трепете, отвечал: «Отче, я брат Лев». И Святой Франциск сказал ему: «Для чего ты пришел сюда, дорогой брат? Разве я не запретил тебе наблюдать за мной? Скажи мне сейчас же, во имя святого послушания, обо всем, что ты видел или слышал». И брат Лев отвечал:
«Отче, я слышал как ты говорил долгое время, произнося «Кто Ты, дражайший Господь мой? И кто я, нижайший червь и Твой недостойнейший слуга?». И, встав на колени перед Святым Франциском, брат Лев винил себя в непослушании и умолял разъяснить ему смысл слов, которые он слышал, и сказать также те, что он не услыхал.
И Святой Франциск, видя, что по простодушию и чистоте своей брат Лев получил от Господа великое откровение, соизволил раскрыть и истолковать тому все, о чем он просил. И так говорил ему: «Знай,

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
122 дражайший брат, что, когда я говорил слова те, которые ты слышал, были предо мной два светоча, освещавших душу мою; один – знание и понимание меня самого, другой – знание и понимание Создателя. Когда я говорил «Кто ты, дражайший Господь мой?», я пребывал в свете созерцания, где видел бездну бесконечной милости и мудрости и силы
Бога. И когда я говорил «Кто я?», то пребывал в свете созерцания, где лицезрел скорбную бездну мой собственной мерзости и ничтожества.
Потому я сказал: «Кто Ты, Господь бесконечной мудрости и милости, удостоивший Своим посещением меня, червя низкого и гнусного?». И в том пламени, которое ты видел, был Бог, который, явившись, говорил со мной, как когда-то говорил Он с Моисеем.
И, помимо прочего, что Он говорил мне, попросил Он, чтобы я дал Ему три дара. И я отвечал: «О Господь, у меня есть только я сам. Ты знаешь лучше всех, что у меня нет ничего, кроме веревки, рясы и штанов, и даже это всѐ — Твоѐ. Что могу я предложить или дать Твоему Величию?». Тогда
Он сказал мне: «Поищи за пазухой и дай мне то, что найдешь там». И поискав, я нашел там золотой шарик, и предложил его Богу. И так я делал трижды, как Бог повелел мне. И тогда трижды я пал на колени и благословил и возблагодарил Бога, Который так подал мне то, что я мог бы предложить Ему.
И немедленно было дано мне постичь, что те три дара означали святое послушание, полнейшую бедность и чистейшее целомудрие, которые, по милости Божьей, было мне дано соблюсти столь совершенно, что в этом смысле совести моей не в чем упрекнуть меня. И также, как ты видел, что я вложил руку свою за пазуху и предложил Богу те три добродетели, знаменуемые теми тремя золотыми шариками, которые Господь поместил мне за пазуху, так Бог вселил в душу мою такую добродетель, что за все дары и милости, которыми Он по превосходной щедрости
Своей оделил меня, следует мне всегда сердцем и голосом восхвалять и величить Его. Сии суть слова, которые ты слышал, когда наблюдал, как я трижды воздевал руки. Но постарайся, братец ягненочек, больше не наблюдать за мной, но, благословляя Бога, возвращайся в свою хижину.
Восприми мои слова со вниманием, ибо чрез несколько дней Господь совершит столь удивительное и чудесное на горе сей, что весь мир будет восхищен. Ибо Он свершит то, чего никогда не делал ни с одним созданием на земле сей».
И, произнеся слова сии, Святой повелел принести ему Евангелие, ибо Бог наставил его, что, трижды открыв эту Книгу, узнает он, что Господь желает совершить с ним. И когда ему принесли Евангелие, Святой
Франциск ждал священника. И когда пришел священник, Святой попросил брата Льва трижды открыть Книгу во имя Святой Троицы. И вот, по Божьему Промыслу, Книга открывалась каждый раз на Страстях
Христовых. И через это было открыто ему, что, как следовал он всю жизнь за Христом в каждом своем поступке, так последует он за Ним в муках Его Страстей, прежде чем покинет мир сей.
И с того дня Святой Франциск стал еще полнее ощущать сладость божественного созерцания и божественных посещений, одно из которых,

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
123 приуготовляя Святого к воспринятию таинства Святых Стигматов, было таковым.
За день до Праздника Святого Креста, когда Святой Франциск тайно молился в своей хижине, ангел Божий явился ему и сказал: «Я пришел дабы наставить и укрепить тебя. Приготовься принять со смирением все, что Господь пошлет тебе». Святой Франциск отвечал: «Я готов принять все, на что будет воля Господа моего». После этого ангел исчез.
На следующий день – был Праздник Святого Креста – Святой Франциск молился перед рассветом в своей хижине. Обратив лицо свое к востоку, говорил он таковые слова: «О Господь Иисус Христос, о двух милостях прошу Тебя, прежде чем умру. Первая, чтобы при жизни я мог испытать, насколько возможно сие, телом и душой ту боль, которую Ты испытал в часы жестоких Страстей Своих, о сладчайший Господь. Вторая, чтобы в сердце своем смог я ощутить, насколько возможно сие, ту любовь, которая воспламенила Тебя, о Сын Божий, пострадать столь жестоко за нас грешных». И долгое время молясь так понял он, что Бог услышал его, и что, насколько возможно сие для земной твари, он получит то, о чем просил.
Получив сие обетование, Святой Франциск стал благочестивейше размышлять о Страстях Христовых и о Его безграничном милосердии. И столь обильно возрастал в нем пыл благочестия, что сам он был преображен в Иисуса любовью и состраданием. И будучи так воспламенен сими размышлениями, тем же утром узрел он Серафима, сходившего с
Небес. Крылья Его пламенели и сияли. И Серафим Сей приблизился к
Святому Франциску, так что тот мог хорошо разглядеть его. И Святой увидел, что Серафим имеет облик Распятого. Одна пара крыльев
Серафима простиралась над его головой, другая трепетала в полете, а третья пара закрывала тело Серафима. И когда Святой Франциск увидел это, он затрепетал и исполнился радости, скорби и удивления. Чувствовал он великую радость в милостивом присутствии Христа, который явился ему столь близко, и смотрел на него с такой любовью. Но с другой стороны, зря Его распятым, он чувствовал возрастающую печаль и сострадание. Дивился он весьма столь изумительному и необычному видению, хорошо зная, что болесть Страстей Христовых слабо согласуется с бессмертием серафического духа.
И, когда Святой Франциск так дивился, было открыто ему Тем, Кто явился ему, что видение было явлено ему в такой форме, по
Божественному Провидению, дабы смог он постичь, что, не чрез мученичество телесное, но огонем души должен он быть преображен в ясный образ Христа Распятого в сем чудесном явлении.
Тогда вся Гора Алверно была как бы объята сильным пламенем, так что все горы и долины вокруг осветились, как если бы Солнце стояло в зените, и пастухи, что пасли свои стада неподалеку, были объяты страхом, о чем они потом сами рассказывали братьям, утверждая, что свет был виден на Горе Алверно в течение целого часа. Свет тот был столь ярок, что погонщики мулов, следовавшие в Романью, поспешно вскочили, увидев,

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
124 что комната хижины, где они остановились, освещена, и решив, будто
Солнце уже встало, начали седлать и нагружать свою скотину. Но, отправившись в путь, они увидели, что свет исчез, а солнце только появляется из-за горизонта.
В серафическом образе Христос, явившийся Святому Франциску, говорил с ним о тайном и высоком, что тот никогда, живя на земле, не открывал ни одному человеку. Но после смерти он сообщил о том одному из братьев, и слова его были таковы: «Знаешь ли, — сказал Христос, — что сотворю Я тебе? Я дарую тебе стигматы, кои суть знаки Моих Страстей, так что ты станешь знаменосцем Моим. И как в день Моей смерти сошел
Я в лимб и силой этих Моих стигматов освободил души, которые нашел там, так же Я дарую тебе право каждый юбилейный год от твоей смерти нисходить в Чистилище и забирать с собой ко славе Рая все души братьев трех твоих Орденов – Младших братьев, Сестер и Кающихся, а также всех, кого ты найдешь там, кто был особенно предан тебе. Надлежит тебе уподобиться Мне во смерти также, как ты был подобен Мне при жизни».
Долго длилась беседа, а затем удивительное видение исчезло, и сердце
Святого Франциска было объято сильнейшим пламенем и жаром божественной любви. Плоть же его обрела следы и образ Страстей
Христовых. Ибо на его руках и ногах немедленно начали проступать следы от гвоздей, подобные тем, что он видел на Теле Распятого Христа, явившегося ему в образе Серафима. Гвозди пронзили его руки и ноги, и шляпки тех гвоздей были видны в плоти ладоней и ступней, выступавшие из плоти, а острия гвоздей, выступившие с другой стороны ладоней и ступней, были загнуты и сжаты и выступали из плоти таким образом, что в них можно было просунуть палец руки, как в кольцо. А шляпки гвоздей были круглые и черные. Справа на груди у Святого проступила неизлечимая рана, как бы нанесенная копьем, алая и кровоточащая, из которой сочились капли крови, обагрявшие его одеяние.
Спутники Святого Франциска, прежде чем узнали все от него самого, заметив, что он не раскрывает своих рук и ступней, и что он не может поставить ступни ног своих на землю, и обнаружив следы крови на его одеянии, когда они стирали ее, решили, что он прободил свои ноги и руки по образу и подобию Господа нашего распятого Иисуса Христа. И хотя
Святой очень старался скрыть свои Святые и Славные Стигматы, столь явно запечатленные на его плоти, он понял, что трудно утаить их от ближайших спутников. В то же время он страшился раскрыть тайны Бога, и потому пребывал в великой печали и скорби, не зная, открыть или утаить явление Серафима и запечатление Святых Священных Стигматов.
Наконец, уязвляемый совестью, он созвал братьев, которым он особенно доверял, и под большим секретом поведал им о своих тревогах, попросив совета. Между теми братьями был некий – великой святости человек – брат Иллюминато. И он, воистину просвещенный Богом, постиг, что
Святой Франциск видел нечто чудесное, и сказал ему так: «Знай, брат
Франциск, что не для тебя одного, но и для прочих Бог открыл тебе Свои тайны, и потому тебе следует, дабы не навлечь порицания и ради блага

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
125 других, поведать обо всем».
Тогда Святой Франциск, подвигнутый сими словами, с великим трепетом и благоговением поведал братьям о чудесном видении, добавив, что
Христос, явившийся ему таким образом, поведал также нечто, что он,
Франциск, никогда не расскажет, пока будет жив. И хотя святые раны, которые даровал ему Христос, наполняли сердце его великой радостью, все же они доставляли невыразимую боль его телу. Посему, будучи стеснен необходимостью, выбрал он брата Льва, чистого и простодушного, которому раскрылся во всем и попросил касаться и перевязывать его раны во все дни, исключая время с вечера четверга до утра пятницы, когда он не желал никакими человеческими средствами смягчать боль Страстей Христовых, терзавшую его тело, ибо в эти дни
Спаситель наш Иисус Христос был схвачен и распят, умер и был погребен ради нас.
И иногда бывало так, что когда брат Лев снимал повязку с раны на груди,
Святой Франциск, мучимый болью, клал руку на грудь брату Льву. И от прикосновения этой святой руки брат Лев ощущал такую сладость благочестия, что едва не падал без чувств.
В заключение сего третьего рассуждения добавим, что Святой Франциск, полностью соблюдя Пост Святого Михаила Архангела, по божественному откровению приготовлялся вернуться вместе с братом Львом в обитель
Санта-Мария дельи Анджели.
И, позвав брата Маттео и брата Анджело, поручил он святую гору их заботам, благословил их во имя Иисуса Распятого и позволил им, в ответ на их настойчивые мольбы, узреть, прикоснуться и поцеловать свои святые руки, украшенные Славными и Святыми стигматами. И, оставив их обрадованными и утешенными, отошел он от них и спустился со святой горы.

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
126
Четвертое рассмотрение Таинства Святых Стигматов
Из четвертого нашего рассмотрения да станет известно, что после того, как истинная любовь Христова совершенно преобразила Святого
Франциска в Бога и в истинный образ Христа Распятого, ангелический человек сей, соблюдя на горе Алверно сорокадневный Пост во имя
Святого Михаила Архангела, сошел с горы с братом Львом и благочестивым крестьянином, на осле которого ехал Святой, ибо гвозди в его ногах не позволяли ему идти пешком. И слава о его святости распространилась по всей стране чрез свидетельства пастухов, видевших
Гору Алверно объятой пламенем и распознавших в том признак великого чуда, содеянного Богом над Святым. Едва он спустился с горы, все люди в пределах, чрез которые он проходил, мужчины и женщины, от мала до велика, плотно обступали его, страстно желая докоснуться до него и поцеловать его руки. И хотя он не мог в полной мере сдержать их желания, однако, дабы сокрыть святые стигматы, он обматывал свои руки повязками и прятал их в рукава, позволяя целовать только лишь свои пальцы.
Но хотя он весьма старался сохранить тайну Святых Стигматов, было угодно Богу, дабы просияла слава сего чуда по всему миру, во славу Его совершить множество чудес благодатью оных Святых Стигматов, как во время того странствия с Горы Алверно к обители Санта-Мария дельи
Анджели, так и впоследствии в разных пределах мира, как при жизни
Святого Франциска, так и после его славной кончины, так что их чудесная и удивительная благодать и безмерная любовь и милость Христа ко
Святому Франциску были явлены миру в очевидных и явных чудесах, таких, как те, рассказ о которых последует далее.
Когда Святой Франциск проходил близ города в окрестностях Ареццо, к нему, горько рыдая, подошла некая женщина и принесла на руках своего сына, мальчика восьми лет, столь тяжко пораженного язвами, что он не мог стоять на ногах, и положила его перед Святым Франциском, умоляя его помолиться Богу о ее сыне. Святой Франциск сотворил молитву, а затем возложил свои святые руки на ребенка. И тот вмиг исцелился от своего недуга. Святой возвратил его, совершенно здорового, матери, а та приняла свое дитя с великой радостью и отвела его домой, благодаря Бога и Святого Франциска, с удовольствием показывая исцеленного сына всем соседям, собравшимся в ее доме, чтобы своими глазами увидеть чудо.
В тот же день Святой Франциск проходил через городок Борго-Сан-
Сеполькро. И в то время, когда он шел мимо замка, толпа людей из замка и окрестных деревень вышла ему навстречу, многие несли оливковые ветви и устилали ими путь Святого, громко крича: «Смотрите, святой, святой! Смотрите!» И, страстно желая прикоснуться к нему, люди тесно столпились вокруг Святого Франциска. Однако он, погруженный в размышления, разумом исторгнутый к Богу, совершенно не замечал этого, хотя люди в толпе толкали и теснили его со всех сторон. И он так и не заметил, и не знал, что проходил той местностью, мимо того замка, и что было сказано, и что творилось вокруг него. Между тем люди

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
127 разошлись по своим домам, а Святой Франциск, подойдя к дому прокаженных, который располагался примерно в миле от города, пришел в себя, будто вернувшись из другого мира, и, все еще мыслями пребывая на Небесах, спросил своих спутников: «Когда мы придем в город?» Ибо душа его, обращенная к святым Небесам и поглощенная мыслями о Них, была нечувствительна ко всем земным делам и не замечала хода времени, перемены мест и проходящих мимо людей. И такое случалось с ним еще много раз, чему свидетелями были его спутники.
На утро Святой Франциск прибыл в дом братьев в Монте-Касале, где один из братьев был столь тяжко болен и так жестоко страдал от своего недуга, что казалось, будто его терзает сам дьявол, а не обычная болезнь. Ибо порой он падал на землю, страшно содрагаясь всем телом, и изо рта его исходила пена. А в других случаях каждая жилка в его теле, казалось, то растягивалась, то сжималась; то его всего перекашивало, и тело его, сотрясаясь в конвульсиях, подпрыгивало над землей, а вновь тут же падало, бесчувственное. В тот раз Святой Франциск сидел за столом и, слушая рассказы братьев о несчастном положении того брата, которому, казалось, ничто не может помочь, пожалел его и, взяв кусочек хлеба, который он ел, совершил над ним крестное знамение своими святыми руками, что несли на себе Святые Стигматы Христовы, и отослал этот хлеб больному брату. Едва тот съел тот хлеб, как в тот же миг совершенно исцелился, и его недуг никогда больше к нему не возвращался.
На следующее утро Святой Франциск отправил двух тамошних братьев жить в Алверно, и с ними крестьянина, давшего ему своего осла, дабы он вернулся к себе домой. И, пробыв несколько дней в этом месте, он отбыл в город Кастелло. И множество горожан пришли встречать его и принесли с собой женщину, которая в течение долгого времени была одержима дьяволом; и они смиренно молили Святого исцелить ее, ибо она смущала всю округу жутким воем и жалобными воплями своими, а порой — собачьим лаем. И вот Святой Франциск, прежде всего помолясь и сотворив крестное знамение над ней, повелел дьяволу выйти из нее, и тот немедленно покинул тело ее и оставил в покое душу ее. И когда весть об этом чуде распространилась среди народа, другая женщина, исполненная веры, принесла ребенка, страдавшего от тяжких язв, и с благочестием умоляла Святого Франциска, чтобы тот своими руками благословил ее дитя. И вот Святой Франциск внял ее мольбам, взял ребенка и, сняв повязки с него, трижды сотворил над язвами его крестное знамение. Затем сам вновь перевязал дитя, передал матери, которая, поскольку был вечер, тут же отнесла ребенка в его кроватку — спать.
Утром, когда она встала, чтобы разбудить свои чадо, то увидела, что повязки спали с язв, а сами язвы чудесным образом исцелились, так что от них не осталось даже следов, только на месте их появились знаки, подобные красным розам, в подтверждение свершившегося чуда, которые оставались на теле того человека вплоть до его кончины, и многажды побуждали его к почитанию Святого Франциска, который исцелил его.
В том городе, по желанию благочестивых жителей, Святой Франциск провел месяц, в течение коего он свершил множество чудес, а затем

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
128 покинул те места, чтобы отправиться в Санта-Мария дельи Анджелли с братом Львом и добрым человеком, что дал ему своего осла, на котором он и ехал. И вот, поскольку они странствовали как ночью, так и днем, случилось однажды так, что они, не найдя места для ночлега, укрылись от холода и снега, что выпал весьма обильно, в расселине скалы.
И ночью, которая настигла их в сем ненадежном убежище, что едва укрывало их от жестокой непогоды, бедный человек, хозяин осла, будучи не в силах заснуть от холода и не имея ничего, чтобы развести огонь, стал горько жаловаться и в полголоса ворчать на Святого Франциска, заведшего их в такое место. Тогда Святой Франциск, услышав его, пожалел бедного человека и в пылу душевном протянул руку свою и докоснулся до него. И в тот же момент — невероятно даже рассказывать об этом — в тот же момент, едва бедняк ощутил прикосновение руки
Святого, прободенной и пылавшей огнем серафическим, чувство холода покинуло его, и такой жар объял его извне и изнутри, как если бы он лежал рядом с зевом пламенеющей печи. Будучи мгновенно утешенным и обретя покой душевный и телесный, он погрузился в сон и проспал — как он сам рассказывал — всю ночь до самого утра среди скал и снега слаще, чем когда-либо спал в своей собственной постели.
И вот, проведя в пути еще один день, они пришли в Санта-Мария дельи
Анджелли, и когда они уже почти подошли к обители, брат Лев поднял глаза и увидел восхитительный крест с образом Распятого на нем, паривший пред Святым Франциском, когда тот шел, и останавливавшийся пред ним, когда он останавливался. И такое сияние исходило от этого креста, что оно не только свещало лицо Святого
Франциска, но и все вокруг него, и сияние это не угасало до тех пор, пока
Святой не вошел в обитель Санта-Мария дельи Анджелли. Придя туда с братом Львом, Святой Франциск был принят братией с почтением, заботой и радостью, и с того дня впредь Святой Франциск проводил большую часть времени в Санта-Мария дельи Анджелли вплоть до дня своей кончины. И, поскольку слава о его святости и его чудесах разрасталась все больше и больше, он, по глубокому смирению своему, скрывал дары и благодать Божью настолько, насколько он мог, называя себя величайшим грешником.
Это стало причиной того, что однажды брат Лев, дивясь, простодушно рассуждал сам с собой: «Подумай, как же он сам себя зовет величайшим из грешников между всех людей, когда он столь возвеличился в Ордене и столь отличен Богом? Между тем втайне он никогда не признавал себя причастным плотскому греху. Значит ли это, что он остался девственником?» И с тех пор он томился, желая узнать правду об сем предмете, хотя и не осмеливался спросить Святого Франциска. Посему он обратился к Богу и искренне молил окрыть ему правду, которую он столь страстно желал знать; и, ради многих его молитв и по заслугам
Святого Франциска он был услышан, и посредством следующего видения было открыто ему, что Святой Франциск действительно плотью своей непорочен. Ибо в своем видении он узрел Святого Франциска, стоящего на возвышенном и почетном месте, куда никто другой не мог взойти, чтобы стать подле него. И было сказано ему в духе, что место сие, столь

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
129 возвышенное и столь превосходное, указывало на высочайшее девственное целомудрие Святого Франциска, что было пристойно плоти его, которой должно было быть украшенной Священными Святыми
Стигматами Христовыми.
Святой Франциск, заметив, что из-за Стигматов Христовых его силы постепенно угасают и что он больше не может руководить Орденом, поспешил созвать Общий Капитул. И, когда братья собрались все вместе, он кратко поведал им о своих немощах, из-за которых он более не мог исполнять обязанности генерала Ордена, хотя он и не мог без папского благословения ни оставить этот пост, на который был назначен самим
Папой, ни назначить себе преемника. Однако Святой Франциск назначил брата Петра Каттани своим Викарием, сердечно рекомендовав его всему
Ордену и Министрам-Провинциалам. И, сделав сие, Святой Франциск, укрепившись духом, возвел глаза и руки к небу, говоря так: «Тебе, О
Господь мой Бог, тебе предаю семейство твое, которое доныне ты вверял мне, и о котором, по причине немощей моих, как ведаешь Ты, О сладчайший Господь, я не могу более печься. Также вверяю его
Министрам-Провинциалам, кои дадут тебе тебе отчет в день судный, если хоть единый брат погибнет через небрежение их или злой пример или сверхмерное обличение».
И по этим словам, поскольку было сие угодно Богу, все братья поняли, что он говорит о Святых Стигматах, кои он и называл своими немощами. И ни один из них не мог сдержать слезы любви. И с того времени оставил он все попечение и руководство Орденом в руках его Викария и Министров-
Провинциалов. И говорил он: «Ныне, как я по немощям своим отошел от попечения об Ордене, ничего не осталось мне впредь, кроме как молить
Бога о сем нашем Монашеском Послушании и о подании доброго примера братьям. И я знаю более того, что даже будь я освобожден от немощей моих, величайшее благо, которое мог бы я соделать для Ордена, было бы молить Бога, чтобы Он продлил существование Ордена, чтобы была милость Его защитить и управить и сохранить Орден».
И вот, как мы сказали ранее, Святой Франциск делал все, что было в его силах, дабы скрыть Священные Святые Стигматы, ибо после того, как он получил их, всегда хранил руки и ноги свои покрытыми. И все же не мог он воспрепятствовать тому, что многократно несколько братьев исхитрялись увидеть и прикоснуться к ним, и особливо к ране на боку, которую с величайшим старанием он пытался скрыть.
Так, брат, ухаживавший за Святым, однажды убедил его снять тунику в своем присутствии, чтобы отряхнуть ее от пыли, и явно видел рану в боку.
И, быстро протянув руку к груди Святого Франциска, он коснулся ее тремя перстами, удостоверившись в ее длине и ширине. И подобным же образом была она видена в другое время Викарием Святого.
Но еще более явно она была засвидетельствована братом Руффино, человеком возвышеннейшего созерцания, о котором Святой Франциск имел обыкновение говорить, что во всем мире не знал он человека большей святости, так что за его великую святость он любил его со всей

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
130 сердечностью и исполнял все, чего тот желал. Трижды по-разному сей брат Руффино подтверждал себе самому и другим подлинность
Священных Святых Стигматов, и особливо той раны, что была на боку.
Во-первых, получив дозволение выстирать исподнее, которое у Святого
Франциска было весьма свободным, так, чтобы, обмотав его вокруг себя, он мог сокрыть рану в своем прободенном боку, вышереченный брат
Руффино исследовал его прилежно и в итоге нашел следы крови на правой стороне одеяния, через что он доподлинно узнал, что кровь шла из вышереченной раны. При этом Святой Франциск корил его за то, что тот расстилал белье его, дабы отыскать признаки раны. Во-вторых, было так, что вышереченный брат Руффино однажды умышленно вложил палец свой в рану на боку, и тогда Святой Франциск, почувствовав боль, воскликнул громко: «Бог да простит тебя, брат Руффино, за то, что ты соделал». В-третьих, было так, что сей брат однажды молил Святого
Франциска о милости поменяться с ним рясами, на что милостивый Отче согласился, хотя и неохотно. При обмене облачениями брат Руффино ясно видел рану в правом боку.
Также брат Лев и многие другие из братьев видели Священные Святые
Стигматы во дни жизни Святого Франциска. И хотя по их святости братья сии были достойны веры на слово, тем не менее, дабы устранить всяческие сомнения, они поклялись на Святом Писании, что они видели раны те отчетливо. Некто из Кардиналов, также, имевший удовольствие близкого знакомства со Святым Франциском, рассказывали о Священных
Святых Стигматах. Также Верховный Понтифик Папа Александр, когда проповедовал народу в присутствии Кардиналов, меж которых находился святой брат Бонавентура, сам бывший Кардиналом, торжественно подтверждал, что своими собственными глазами видел Священные
Святые Стигматы Святого Франциска во дни его жизни.
И синьора Джакопа ди Сеттесоли, которая в те дни была славнейшей дамой в Риме, преданнейшей Святому Франциску, до и после его смерти видела и лобызала их с великим благоговением. Ибо она прибыла из
Рима в Ассизи по божественному откровению к кончине Святого
Франциска, и вот как сие случилось. За несколько дней до смерти Святой
Франциск лежал, больной, в епископском дворце в Ассизи, где были также некие его спутники, и вопреки немощи своей он часто пел гимны во славу Иисусу Христу. Посему один из спутников его сказал: «Отче, ты ведаешь, что обитатели сего места имеют великую веру в тебя и почитают тебя святым человеком, поэтому, возможно, они могут полагать, что, если ты тот, за кого они тебя принимают, то, страдая от столь тяжкой болезни, тебе следовало бы думать о смерти и скорее плакать, нежели петь. Знай, что это пение твое и наше, ибо ты пожелал, чтобы мы пели вместе с тобой, слышимо многими во дворце и вовне, поскольку дворец сей охраняется ради тебя многими воинами, которые могут возмутиться этому. Посему, думаю, — сказал тот брат, — ты сделал бы лучше, если бы вернулся в обитель Санта-Мария дельи Анджели. Ибо нехорошо быть нам здесь, среди мирян». Тогда Святой Франциск ответил ему: «Знаешь ты, дражайший брат, что два года тому назад, когда были мы в Фолиньо, Бог открыл тебе конец моей жизни. И также Он открыл и мне, что от сей болезни через несколько дней сия жизнь моя придет к концу. И в

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
131 откровении сем Бог уверил меня в оставлении всех моих грехов и в блаженстве Рая. Прежде, чем я получил сие откровение, рыдал я о грехах своих при мысли о смерти. Но с тех пор как получил я окровение, столь переполнен я радостью, что более не могу рыдать. И посему я пою и буду петь Богу, одарившего меня милостью Своей и несомненно посулившему мне дар небесной славы. Посему, что до нашего ухода отсюда, я не против, и я охотно на это соглашусь, найдите лишь способ перенести меня, ибо, по немощи моей, не могу я идти».
Тогда братья подняли его и понесли на своих плечах, и многие из местных жителей шли с ними. И подходя к постоялому двору, бывшему на их пути,
Святой Франциск сказал тем, кто нес его: «Опустите меня на землю и поверните лицо мое к городу». И, когда он был так повернут к Ассизи, благословил он город многими благословениями, говоря: «Благословен будь Богом, о град святой, ибо чрез тебя многие души будут спасены, и будут обитать в тебе многие служители Бога, и из чад твоих многие будут избраны ко жизни вечной».
И сказав сии слова, он попросил нести себя дальше, в обитель Санта-
Мария дельи Анджели. И они отнесли его в лазарет и там положили, чтобы он отдыхал. Тогда Святой Франциск подозвал к себе одного из своих спутников и сказал ему: «Дражайший брат, Бог открыл мне, что через эту болезнь скоро я уйду из жизни сей. И ты знаешь, что благочестивая синьора Джакопа ди Сеттесоли, столь любезная нашему
Ордену, была бы глубоко огорчена, если бы услышала о моей смерти и не присутствовала при ней. Посему укажи ей, что, ежели она желает еще раз увидеться со мной при жизни, ей следует направляться сюда со всей поспешностью». И брат ответил: «Истинно, Отче. Ибо столь велика ее преданность тебе, что весьма нехорошо было бы, коли бы она не присутствовала при твоей смерти». «Ступай, тогда, — сказал Святой
Франциск, — принеси перо и бумагу и напиши, как я скажу тебе».
И когда брат принес это все, Святой Франциск продиктовал ему письмо такового содержания: «Синьоре Джакопе слуга Божий брат Франциск, малый нищий Христов, желает здоровья и причастия Духа Святого в
Господе нашем Иисусе Христе. Да будет известно тебе, возлюбленнейшая, что Христос Господь наш по милости Своей открыл мне день смерти моей, который весьма близок. Посему, ежели ты желаешь найти меня живым, как только получишь сие письмо, сбирайся немедленно и иди в обитель Санта-Мария дельи Анджели. Ибо, ежели не явишься незамедлительно, то живым меня не найдешь. И принеси с собой власяницу, дабы завернуть тело мое, и саван, потребный для погребения.
Молю тебя также принести мне немного кушанья того, что давала ты мне, когда я был болен в Риме».
И вот, когда письмо сие было написано, открылось Святому Франциску, что Синьора Джакопа направлялась к нему и уже была близко, и что она принесла с собой все, о чем он просил ее в письме. Обретя сие откровение,
Святой Франциск велел брату, который писал письмо, остановиться, ибо это было уже ненужно, но отложить письмо в сторону, отчего братья весьма удивлялись — почему он не закончит или не отправит его? Но

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
132 вскоре раздался громкий стук в дверь, и Святой Франциск велел привратнику отворить. И когда тот отворил, он увидел синьору Джакопу, благороднейшую из всех синьор Рима, с двумя ее сыновьями, кои были римскими сенаторами, в сопровождении большого числа всадников. И они вошли в дом. И синьора Джакопа устремилась прямо в лазарет, ко
Святому Франциску. И для Святого Франциска ее приход был великим утешением, также и для нее чрезвычайно радостью было найти его живым и говорить с ним. Затем она рассказала ему, как в Риме, пребывая в молитве, она обрела от Бога откровение, что жизнь Святого вскоре подойдет к концу, и что он пошлет за ней и попросит о тех вещах, которые она ныне принесла. Затем она принесла их Святому Франциску и дала ему поесть. И когда он поел и через это весьма укрепился, синьора Джакопа преклонила колени у ног Святого Франциска и со столь великим благоговением целовала и омывала слезами своими ноги те, отмеченные и украшенные ранами Христовыми, что братья, стоявшие вокруг, думали, что лицезреют Магдалину и ног Иисуса Христа, и никак не могли отвести синьору Джакопу от Сятого Франциска.
Наконец, спустя много времени, они подняли ее и, отведя в сторону, спрашивали, как вышло, что она пришла столь своевременно и столь предусмотрительно взяла с собой все вещи, потребные Святому
Франциску равно как при жизни его, так и в погребении. На это синьора
Джакопа отвечала, что, когда она молились однажды ночью в Риме, то услышала глас с небес, который сказал: «Ежели желаешь найти Святого
Франциска живым, иди не мешкая в Ассизи и возьми с собой то, что ты обычно готовила для него, когда он был болен, и то, что потребуется для его погребения». И продолжала синьора: «Как глас повелел мне, так я и сделала». Посему синьора Джакопа оставалась в Ассизи до тех пор, пока
Святой Франциск не ушел из жизни и не был погребен. И она, и все ее спутники с великим почтением присутствовали при погребении Святого
Франицска и взяли на себя все расходы. Затем вернувшись в Рим, сия благородная госпожа впоследствии умерла праведной смертью, желая, из почитания Святого Франциска, быть принесенной в обитель Санта-Мария дельи Анджели и там погребенной, что и было сделано по завещанию ее.