Асламова190стр. Дарья Асламова Записки сумасшедшей журналистки
 Скачать 7.96 Mb.
|
|
– You have lived so many years uncirculated. Wasn't it a pity to part with bachelor freedom? – Нет, я ведь никогда не был одиноким. Были женщины, с которыми я поддерживал постоянные отношения, были и случайные подруги. – А как ты выкручивался, когда постоянные пассии ловили тебя на изменах? – А я не попадался. Я неуловимый. – Ты был легкомысленным в юности? – Я был молодым, горячим, зарабатывающим Деньги, любил выпить и погулять. Сумасбродство – это кормить каждый день ораву гостей, устраивать бесконечные приемы с шампанским. Завтракать садилось двадцать человек, обедать – пятьдесят, а на ужин и сто набиралось. А гонорары мои были небольшие. Кроме того, гульба требовала здоровья. Если листать память, так и вспомнить нечего – сплошные банкеты и гости. – No, I've never been lonely. There were women with whom I maintained constant relationships, there were also casual friends. – And how did you get out when constant passions caught you cheating? – And I didn't get caught. I'm elusive. – Were you frivolous in your youth? – I was young, hot, earning Money, liked to drink and go for a walk. Extravagance is to feed a horde of guests every day, to arrange endless receptions with champagne. Twenty people sat down for breakfast, fifty for lunch, and a hundred for dinner. And my fees were small. In addition, gulba required health. If you scroll through the memory, there is nothing to remember – solid banquets and guests. – Ты предпочитаешь крепкие напитки? – Да, я люблю водку и коньяк. Слабые напитки меня не берут, мне от них скучно, я засыпаю. Грузины на меня всегда обижаются. Я выпью в компании с ними рог вина и скучаю. Они пристают с расспросами: "Что ты, генацвале, такой трезвый сидишь?" А я им говорю: "Налейте мне лучше водки". – Есть ли в вашей семье ласкательные прозвища друг для друга? – Кутя и Тяпа – Кутя от слова "кутенок", а Тяпу взяли из "Спокойной ночи, малыши". – Лучший подарок в твоей жизни? – Подзатыльник от любимого дяди. – Do you prefer strong drinks? - Yes, I like vodka and cognac. Weak drinks don't take me, they make me bored, I fall asleep. Georgians are always offended by me. I'll drink a horn of wine with them and miss them. They pester with questions: "Why are you sitting so sober, genatsvale?" And I say to them: "Pour me vodka better." – Do you have affectionate nicknames for each other in your family? – Kutya and Tyapa – Kutya from the word "kutenok", and the Tyapa was taken from "Good night, kids". – The best gift in your life? – A slap on the back of the head from a beloved uncle. – А что за причудливый золотой перстень у. тебя на руке? – Это подарок иранского шаха. Как-то в 70-е годы в Баку приехала по приглашению правительства иранская шахиня, и я был на приеме в ее честь. Я попел, ей безумно понравилось. Шахиня оказалась эффектной женщиной, свойской в доску. Я потом друзьям сказал: "Шахиня приедет домой, не успеет чемоданы распаковать, как тут же шаху заявит: "Приглашай Магомаева личным гостем". Все посмеялись и забыли. Вдруг в Баку переполох – шах приглашает на день коронации Магомаева. Меня провожал Госконцерт, который тут же выдвинул условие: "Если шах во дворце заплатит за концерт, можешь оставить себе 20 долларов, остальное вернешь государству". Я взбесился: "Шах меня приглашает в гости. – And what a fancy gold ring at. on your arm? – This is a gift from the Shah of Iran. Once in the 70s, an Iranian shahina came to Baku at the invitation of the government, and I was at a reception in her honor. I sang, she really liked it. The heroine turned out to be a spectacular woman, a friend of the board. I then told my friends: "The Shahina will come home, she will not have time to unpack her suitcases, as she will immediately declare to the shah: "Invite Magomayev as a personal guest." Everyone laughed and forgot. Suddenly there is a commotion in Baku – the shah invites Magomayev to the coronation day. I was escorted by the State Concert, which immediately put forward a condition: "If the shah in the palace pays for the concert, you can keep $20, you will return the rest to the state." I was furious: "The Shah invites me to visit. Какие деньги?!" Мне и моему пианисту в дорогу ни копейки не дали. "Езжайте, – говорят, – там вас встретят и накормят". Когда ко мне в гостинице подошел швейцар взять мои чемоданы, я мог дать ему вместо чаевых только бутылку водки. Был указ шаха поселить нас в прекрасной гостинице и все, что мы ни попросим, нести к нам в номер. Но мы-то этого не знали! И два дня голодали, потому что у нас ни цента не было! Зато на приеме по случаю коронации набросились на еду. Я был первым советским человеком, которого шах принимал у себя во дворце, и первым, кто пошел к нему спиной, что является серьезным нарушением этикета. Я пел, шах кричал "браво". Шахиня выпила, сняла туфли и стала плясать. Мы с шахом тоже выпили шампанского. На следующий день я выступил по иранскому телевидению, и мне принесли пакет денег. Я решил сделать бяку Госконцерту и гордо отказался со словами: "На Кавказе в гостях денег не берут". What kind of money?!"They didn't give me and my pianist a penny for the road. "Go," they say, "they will meet you there and feed you." When the doorman came to me at the hotel to take my suitcases, I could only give him a bottle of vodka instead of a tip. There was a decree of the shah to put us in a beautiful hotel and bring everything we ask to our room. But we didn't know that! And we starved for two days because we didn't have a cent! But at the reception on the occasion of the coronation, they attacked the food. I was the first Soviet person whom the shah hosted in his palace, and the first who turned his back on him, which is a serious violation of etiquette. I sang, the shah shouted "bravo". The heroine drank, took off her shoes and began to dance. The Shah and I also drank champagne. The next day I spoke on Iranian television, and they brought me a package of money. I decided to make a byaka State Concert and proudly refused with the words: "They don't take money on a visit in the Caucasus." – А много ли денег там было? – Не знаю, даже не вскрыл пакет. Когда я вернулся, на таможне у меня решили отобрать все подарки шаха – перстень, дорогой иранский ковер, шкатулку с вензелем, дорогие часы. Но меня встречал иранский консул, и я заявил таможенникам: "Если не пропустите, все отправлю шаху назад. Будет международный скандал". Подарки мне оставили. Зато когда шах во второй раз пригласил меня, ему ответили, что я занят на правительственных концертах и выехать не могу. – Ты ощущаешь свой возраст? – Я чувствую себя молодым. Я могу выпить литр коньяка – это ведь о чем-то говорит? Правда, мне потом будет плохо, но вот 0,75 – это прекрасно пойдет. У меня есть любимое словечко – "недоперепил". Это значит, выпил больше, чем мог, но меньше, чем хотел. – Was there a lot of money there? – I don't know, I didn't even open the package. When I returned, the customs decided to take away all the shah's gifts from me – a ring, an expensive Iranian carpet, a box with a monogram, an expensive watch. But the Iranian consul met me, and I told the customs officers: "If you don't miss it, I will send everything back to the shah. There will be an international scandal." They left gifts for me. But when the shah invited me for the second time, he was told that I was busy at government concerts and could not leave. – Do you feel your age? – I feel young. I can drink a liter of cognac – does that mean something? True, it will be bad for me later, but 0.75 is fine. I have a favorite word – "nedoperepil". It means he drank more than he could, but less than he wanted. – Лучшая пора в твоей жизни? – Есть такой анекдот. Мужика спрашивают: "Когда тебе лучше жилось, сейчас или при Хрущеве?" Он говорит: "При Хрущеве". – "Почему?" – "Бабы были моложе". Вопросы дрянной девчонки: Валерию Золотухину Валерий Золотухин. Актер и писатель, блестящая личность, давно уже ставшая легендой, осколок иной, сумбурной и романтической, эпохи. Бурная душа и одержимое окаянной страстью к Женщине тело. Не чужд русской потребности к самоистреблению и блуду. Любит сводить счеты с самим собой. Для него не существует понятия греха. Любимый вид спорта – секс. По его собственному признанию, может провести в постели с желанной женщиной трое суток. Собиратель и ценитель матерных частушек. Автор эротико-театрального романа "Божий дар и яичница". – The best time of your life? – There is such an anecdote. The man is asked: "When did you have a better life, now or under Khrushchev?" He says: "Under Khrushchev." - "Why?" – "The women were younger." Questions of a mean girl: Valery Zolotukhin Valery Zolotukhin. An actor and writer, a brilliant personality who has long become a legend, a fragment of another, chaotic and romantic era. A stormy soul and a body possessed by a cursed passion for a Woman. I am no stranger to the Russian need for self-destruction and fornication. Likes to settle scores with himself. There is no concept of sin for him. My favorite sport is sex. By his own admission, he can spend three days in bed with a desirable woman. Collector and connoisseur of obscene ditties. The author of the erotic-theatrical novel "God's gift and scrambled eggs". – Валерий, вы родились в алтайской деревне. И мне всегда казалось, что ваш типаж женщины – это дебелые крестьянки, кровь с молоком, с русой косой до пят и грудями, как дыни. – Дойные, так и хочется сказать. Такие женщины ценятся не только в деревне. Но лично мне, Валерию Золотухину, свойственно разнообразие, увлечение разным калибром и разными мастями. – И даже худые красотки в вашем вкусе? – Valery, you were born in the Altai village. And it always seemed to me that your type of woman is a fat peasant woman, blood with milk, with a blond braid to her feet and breasts like melons. – Cash, that's what I want to say. Such women are valued not only in the village. But personally, Valery Zolotukhin, is characterized by diversity, passion for different caliber and different colors. – And even skinny beauties are your type? – Худой бывает только корова. Или лошадь. Женщина худой быть не может. Только тонкой и грациозной. Это в детстве мальчики влюбляются в большую попу и грудь – то бишь в то, что у девочек другой формы. Я пацаном влюблялся в хорошеньких медсестер в нашем санатории, где я лежал с ошибочным диагнозом костный туберкулез, упал в детсадике со второго этажа, ушиб колено и не смог ходить. Три года, с 7 до 10 лет, пролежал, не вставая в больничной койке. Меня заковали в гипс. Под гипсом карандашами и палочками я расчесал опухоль, так как внутри завелись вши. Гной вытек. И это меня спасло, врачам пришлось снять гипс. Так бы остался калекой на всю жизнь. Мне вытянули ногу на шесть сантиметров, и я ходил на костылях до девятого класса. Меня много и разнообразно дразнили. И мужчиной я стал поздно, в 16 лет. – Only a cow can be thin. Or a horse. A woman can't be thin. Only thin and graceful. It's in childhood that boys fall in love with a big ass and breasts – that is, in the fact that girls have a different shape. As a kid, I fell in love with pretty nurses in our sanatorium, where I was lying with an erroneous diagnosis of bone tuberculosis, fell from the second floor in kindergarten, bruised my knee and could not walk. For three years, from 7 to 10 years, he lay in a hospital bed without getting up. I was put in a cast. Under the plaster, with pencils and sticks, I combed the tumor, as lice got inside. The pus has leaked out. And it saved me, the doctors had to remove the cast. So I would have remained a cripple for life. My leg was stretched out by six centimeters, and I walked on crutches until the ninth grade. I was teased a lot and in a variety of ways. And I became a man late, at the age of 16. – Вы считаете, это поздно? – Конечно! Иван Грозный познал женщину в 13 лет. На селе первое удовлетворение инстинкта происходит в грубой, примитивной форме. Ничего романтичного – несколько мальчиков и одна грязная женщина. Омерзительное воспоминание. Все выстраиваются в очередь. И отказаться нельзя: компания все равно заставит. – А какой термин используют на селе для занятий любовью? – Ебля, разумеется. – Ваши любимые частушки на эту тему? – Do you think it's too late? – Of course! Ivan the Terrible knew a woman at the age of 13. In rural areas, the first satisfaction of instinct occurs in a crude, primitive form. Nothing romantic–a few boys and one dirty woman. A disgusting memory. Everyone is lining up. And you can't refuse: the company will force you anyway. – And what is the term used in the countryside for making love? – Fucking, of course. – What are your favorite ditties on this topic? – Их много. Вот, например: "Я на Севере жила, бочки трафаретила, сзади выебли меня, я и не заметила". Или вот еще: "Полосатая рубаха, полосатые портки, а в портках такая штука, хоть картошку ей толки". Но самая любимая такая: "Сидит Клава у ворот, она не пляшет, не поет. Она сидит ни бе ни ме, одна ебля на уме". Я так живо представляю себе эту Клаву. Я в школе был влюблен в одну такую – пышногрудую, ядреную, рубенсовскую девицу. Но ничего у нас тог-! да не вышло. А переспал я с ней много лет спустя, когда она уже бабкой стала. Все случилось в огороде, в картошке, под звездами. – There are a lot of them. Here, for example: "I lived in the North, I was stenciling barrels, they fucked me from behind, I didn't even notice." Or here's another one: "Striped shirt, striped trousers, and there's such a thing in trousers, even if she talks about potatoes." But my favorite one is: "Klava is sitting at the gate, she doesn't dance, she doesn't sing. She sits neither be nor me, one fucking on her mind." I can imagine this Klava so vividly. I was in love with one at school – a buxom, vigorous, Rubens girl. But nothing at us then-! it didn't work out. And I slept with her many years later, when she had already become a grandmother. It all happened in the garden, in potatoes, under the stars. – То, что вы ходили на костылях, не создало вам комплексов в детстве? – Нет, абсолютно. Один мой герой говорит своему сопернику: "Ты пойми, я победитель". У меня всегда было чувство счастливой уверенности в себе. Знаешь, в восьмидесятом году, когда еще жив был Володя Высоцкий, я ездил на "Запорожце", а Володя подъезжал к театру на "Мерседесе". Помнишь анекдот: "Какое сходство между "Запорожцем" и беременной девятиклассницей? И то, и другое позор семьи". Так вот, я никогда не завидовал материальному благополучию Володи, я не попадал в психологическую мышеловку ущербности. Я и на "Запорожце" корону на голове ощущал. – The fact that you walked on crutches did not create complexes for you as a child? – No, absolutely. One of my heroes says to his opponent: "You understand, I am the winner." I've always had a feeling of happy self-confidence. You know, in the eightieth year, when Volodya Vysotsky was still alive, I drove a Zaporozhets, and Volodya drove up to the theater in a Mercedes. Do you remember the joke: "What is the similarity between a "Zaporozhets" and a pregnant ninth-grader? Both are a disgrace to the family." So, I have never envied Volodya's material well-being, I have not fallen into a psychological mousetrap of inferiority. I also felt the crown on my head on the Zaporozhets. У меня еще с детства чувство уверенности том, что все, что я захочу и кого захочу, будет моим. Пусть не сегодня, но завтра непременно. Мальчишкой я точно знал, что покорю Москву, прославлюсь и женюсь на первой красавице, на Элизабет Тейлор, если надо. Когда мы учились в институте и ходили на танцы в ВТО, со мной ни одна девочка не соглашалась танцевать, потому Что у меня брюки были короткие. Но я плевал на это, так как твердо знал, что стану знаменитым и все женщины будут моими. Так и случилось. Моя первая жена, Нина Шацкая, входила в сотню самых красивых актрис мира. Это американцы проводили такое исследование. Нина была где-то во втором десятке. Since childhood, I have a feeling of confidence that everything I want and who I want will be mine. Maybe not today, but tomorrow by all means. As a boy, I knew for sure that I would conquer Moscow, become famous and marry the first beauty, Elizabeth Taylor, if necessary. When we studied at the institute and went to dances in the WTO, not a single girl agreed to dance with me because my trousers were short. But I didn't give a damn about it, because I firmly knew that I would become famous and all the women would be mine. And so it happened. My first wife, Nina Shatskaya, was one of the hundred most beautiful actresses in the world. It was the Americans who conducted such a study. Nina was somewhere in the second ten. – Говоря о вашем первом браке: кто от кого ушел? – На все мои романы у Шацкой сил не хватило, они пошатнули нашу семейную жизнь. Но Нина женщина, пусть думает, что она от меня ушла. Когда она уже вышла замуж за Леню Филатова, я даже ночевал у них, и странное дело – ревность меня не мучила. – Были в вашей жизни случаи, когда, проснувшись утром с женщиной, вы не помнили ее имя? – Были. В таких ситуациях главное сохранять хорошую мину при плохой игре. Надо дать женщине возможность не уронить своего достоинства, поставить ее над собой. Тут важный момент, на чьей территории тебя застало пробуждение. Если на твоей и женщине нужно уходить, необходимо все красиво закончить, достойно Расстаться. Создать у дамы чувство, что сегодня ты ее хочешь так же, как и вчера. Даже если это неправда. – Speaking of your first marriage: who left whom? – Shatskaya didn't have enough strength for all my novels, they shook our family life. But Nina is a woman, let her think that she left me. When she had already married Lenya Filatov, I even spent the night with them, and the strange thing is that jealousy did not torment me. |