фрейд. А.Фрейд Психоанализ детских неврозов и детская сексуальность. Детская сексуальность и психоанализ детских неврозов

• Название: Детская сексуальность и психоанализ детских неврозов
• Анкор: фрейд
• Дата: 02.03.2023
• Размер: 2.19 Mb.
• Имя файла: А.Фрейд Психоанализ детских неврозов и детская сексуальность.doc
• Тип: Документы; #964301
• страница: 33 из 47

Эпикриз

345

ниям Задгера, проделывают в детстве амфигенную фазу, мы встречаем инфантильное преобладание зоны половых органов и, особенно, мужского органа. И это превознесение мужского полового органа становится роковым для гомо­сексуалистов Они в детстве избирают женщину своим сек­суальным объектом до тех пор, пока подозревают у нее обязательное существование такого же органа, как у муж­чин, когда они убеждаются, что женщина разочаровала их в этом пункте, она становится для них неприемлимой в ка­честве сексуального объекта Они не могут себе представить без penis'a лицо, которое должно их привлекать к сексуаль­ным отношениям, и при благоприятном случае они фикси руют свое либидо к "женщине с penis'ом", к юноше с же­ноподобной внешностью Итак, гомосексуальные — это лица, которые вследствие эрогенного значения собственных половых органов лишены возможности принять сексуаль­ный объект без половых органов, подобных своим. Ни пути развития от автоэротизма до любви к объекту они фикси­ровались на месте, находящемся ближе к автоэротизму. Нет никакого основания допускать существование осо­бого гомосексуального влечения Гомосексуальный выраба­тывается не вследствие особенности во влечении, а—в вы­боре объекта. Я могу сослаться на указание, которое я сде­лал в "Теории полового влечения", что мы ошибочно пред­ставляем себе слишком тесной связь между влечением и объектом в сексуальной жизни. Гомосексуальньш со свои­ми, быть может, нормальными влечениями не может раз­вязаться со своим объектом, выбранным им благодаря из­вестному условию В своем детстве, когда это условие обыч­но имеет место, он может вести себя как наш маленький Ганс, который без различия нежен как с мальчиками, так и с девочками, и который при случае называет своего Дру­га Фрица "своей милейшей девочкой". Ганс гомосексуален, как все дети, соответственно тому, что он знает только один вид половых органов — такой, как у него. Дальнейшее развитие нашего маленького эротика идет не к гомосексуальности, но к энергичной полигамически про­являющейся мужественности, в которой он в зависимости от меняющихся женских объектов знает, как действовать: в одном случае от решительно наступает, в других он страст­но и стыдливо тоскует В период, когда других объектов в любви нет, его склонность возвращается к матери (от кото­рой он уходит к другим), чтобы здесь потерпеть крушение в форме невроза. Тут только мы узнаем, до какой интенсив-

346

3. Фрейд

ноет развивается любовь к матери, и какая судьба ее постиг­ла. Сексуальная цель, которую он преследовал у своих при­ятельниц, "спать у них", исходила от матери. Цель эта опре­делена словами, которыми пользуются и в зрелом возрасте, хотя с другим, более богатым содержанием. Мальчик наш о6ь1чнь1м путем, в годы раннего детства, нашел путь к люб­ви к объекту и новый источник наслаждения: сон рядом с матерью стал для него определяющим. В это сложном чув­стве мы могли бы на первое место поставить удовольствие при прикосновении к коже, которое лежит в нашей консти­туции, и которое, по кажущейся искусственной номенклату­ре Молля (Moll), можно было бы назвать удовлетворением влечения к контректации (к прикосновению). В своих отношениях к отцу и матери Ганс самым ярким образом подтверждает все то, что я в своей сексуальной теории говорил о сексуальных отношениях детей к роди­телям. Он действительно маленький Эдип, который хотел бы "устранить прочь" отца, чтобы самому остаться с кра­сивой матерью, спать с ней. Это желание появилось во вре­мя летнего пребывания в деревне, когда перемены, связан­ные с присутствием или отсутствием отца, указали ему на условия, от которых зависела желаемая интимность с ма­терью. Тогда, летом, он удовольствовался желанием, что­бы отец уехал. К этому желанию позже присоединился страх быть укушенным белой лошадью, — благодаря слу­чайному впечатлению, полученному при отъезде другого отца. Позже, вероятно, в Вене, где на отъезд отца больше нельзя бьгло рассчитывать, уже появилось другое желание, чтобы отец подолгу был в отсутствии, был мертв. Исходящий из этого желания смерти отца и, следова­тельно, нормально мотивированный страх перед ним обра­зовал самое большое препятствие для анализа, пока оно не было устранено во время разговора у меня на дому¹⁾. На самом деле наш Ганс вовсе не злодей и даже не та­кой ребенок, у которого жестокие и насильственные склон­ности человеческой природы развиваются без задержек в этот период его жизни. Напротив, он необыкновенно добро­душен и нежен; отец отметил, что превращение агрессивной наклонности в сострадание произошло довольно рано. Еще

1) Обе случайные мысли Ганса: малиновый сок ч ружье для убывания, наверное, детерминированы не с одной только стороны. Вероятно, они столько же связаны с ненавистью к отцу, сколько с комплек­сом запора. Отец, который сам угадал последнюю связь, думает еще при "малиновом соке " о "крови ".

Эпикриз

347

задолго до фобии он начинал беспокоиться, когда при нем в детской игре били "лошадку", и он никогда не оставался равнодушным, когда в его присутствии кто-то плакал. В од­ном месте анализа у него в известной связи обнаруживается

подавленная частица садизма ''; но она подавлена, и мы поз­же из этой связи сможем догадаться, зачем эта частица по­явилась, и что она должна заместить. Ганс сердечно любит отца, по отношению к которому он питает желание смерти, и в то время, как его ум не признает этого противоречия²⁾, он оказывается принужденным его демонстрировать тем, что он ударяет отца и сейчас же целует то место, которое уда­рил. И нам следует остеречься признать это противоречие пре-досудительнь1м; из таких противоположностей преимуще­ственно и складывается жизнь чувства у людей³¹; быть может, если бы это бь1ло иначе, дело не доходило бы до вытеснения и до невроза. Эти контрастные пары в ссрере чувств у взрос­лых доходят одновременно до сознания только на. высоте любовной страсти; обыкновенно один член такой пары подав­ляет другой до тех пор, пока удается держать его скрытым. В душе детей такие пары могут довольно мирно сосущество­вать рядом, несмотря на их внутреннее противоречие. Наибольшее значение для психосексуального развития нашего мальчика имело рождение сестры, когда ему было 3 1/2 года. Это событие обострило его отношения к родите­лям, поставило для его мышления неразрешимые задачи, а присутствие при ее туалете оживило в нем следы воспоми­наний из его собственных прежних переживаний, связанных с наслаждением. И это влияние вполне типично. В неожи­данно большем количестве историй жизни и болезни нуж­но взять за исходньш пункт эту вспьпцку сексуального на­слаждения и сексуального любопытства, связанньк с рож­дением следующего ребенка. Поведение Ганса по отношению к пришельцу то же самое, что я описал в "Толковании сно­видений". Во время лихорадки, через несколько дней после рождения сестры, он обнаруживает, насколько мало он со­глашается с этим увеличением семьи. Здесь всегда прежде всего появляется враждебность, а затем уже может последо­вать и нежность⁴¹. Страх, что может появиться еще новый

J) Желание бить и дразнить лошадей. 2) См. критические вопросы, предложенные отцу. 3) "Я — не книга — результат фантазии, Я — человек со всеми его про­тиворечиями". (C.F.Meyer, Huttens leWe Tage). 4) Сравни его намерение по отношению к тому периоду, когда малень­кая девочка сможет говорить.

348

3. Фрейд

ребенок, с этого момента занимает определенное место в его сознательном мышлении. В неврозе эта подавленная враж­дебность замещается особь1м страхом перед ванной. В ана­лизе он откровенно обнаруживает свое желание смерти сес­тре, и не только в тех намеках, которые отец должен допол­нить. Его самокритика указывает ему, что желание не столь скверно, как аналогичное желание по отношению к отцу. Но бессознательно он, очевидно, к обоим относится одинаково, потому что и отец, и сестра отнимают у него маму, мешают ему быть с ней одному. Это событие и связанные с ним вновь ожившие пережи­вания дали еще и другое направление его желаниям. В по­бедной заключительной фантазии он подводит итог всем своим эротическим побуждениям, происходящим из авто­эротической фазы и связанным с любовью к объекту. Он женится на своей прекрасной матери, имеет несчетное чис­ло детей, за которыми он по своему может ухаживать. 2 В один прекрасный день Ганс заболевает на улице стра­хом. Он не может еще сказать, чего он боится, но уже в начале своего припадка страха он выдает отцу мотив сво­его заболевания, выгоды болезни. Он хочет оставаться около матери, ласкаться к ней; в этой тоске по матери некоторую роль, как думает отец, могло сыграть воспоми­нание, что он был удален о нее, когда появилась новорож­денная. Вскоре выясняется, что этот страх уже больше не может быть обратно заменен тоскою, так как он испыты­вает страх даже тогда, когда мать идет с ним. А между тем мы получает указание, на что фиксируется его либи­до, превратившееся в страх. Он обнаруживает весьма спе­циальный страх, что его укусит белая лошадь. Такое болезненное состояние мы называем "фобией", и мы могли бы причислить ее к боязни лошадей, но последняя отличается тем, что неспособность ходить по улице легко исправима, когда больного сопровождает известное выбран­ное для этого лицо и в крайнем случае врач. Фобия Ганса не вьвдерживает этого условия, она перестает быть связан­ной с пространством и все отчетливее избирает своим объек­том лошадь; в первые же дни на высоте своего тревожного состояния он высказывает опасение, что "лошадь войдет в комнату", которое мне так облегчило понимание его страха. Положение фобий в системе неврозов до сих пор было неопределенным. Кажется, можно с уверенностью сказать,

Эпикриз

349

что в фобиях нужно видеть только синдромы, принадле­жащие к различньпл неврозам, и им не следует придавать значение особых болезненных процессов. Для фобий наи­более частых, как у нашего пациента, мне кажется целесо­образным название истерии страха (Angsthysterie); я пред­ложил его д-ру Штеккелю (W. Steckel), когда он взялся за описание нервных состояний страха, и я надеюсь, что это название получит права гражданства¹⁾. Оправданием ему служит полное соответствие между психическим механиз­мом этих фобий и истерией, за исключением одного пунк­та, очень важного для различения этих форм. Либидо, ос­вобожденное из патогенного материала путем вытеснения в истерии страха, не конвертируется, т.-е. не переходит из сферы психики на телесную иннервацию, а остается свобод­ным в виде страха. Во всех случаях болезни эта истерия страха может в каких угодно размерах комбинироваться с "конверсионной истерией". Но существуют как чистые слу­чаи конверсионной истерии без всякого страха, так и слу­чаи чистой истерии страха, выражающиеся в ощущениях страха и фобиях без примеси конверсии; случай нашего Ганса принадлежит к числу последних. Истерии страха принадлежат к числу наиболее частых психоневротических заболеваний и, самое главное, появ­ляющихся раньше всех в жизни; это, можно сказать, — неврозы периода детства. Когда мать рассказывает про своего ребенка, что он "нервен", то можно в 9 случаях из 10-ти рассчитывать, что ребенок имеет какой-нибудь страх или много страхов за раз. К сожалению, более тонкий механизм этих столь важных заболеваний еще недостаточ­но изучен. Еще не установлено, находятся ли эти условия происхождения истерии страха (в отличие от конверсион­ной истерии и других неврозов) в конституционных момен­тах или в случайных переживаниях, и какая комбинация тех или иных условий дает эту болезнь. Мне кажется, что это невротическое заболевание меньше всего зависит от особой конституции и вследствие этого легче всего может быть приобретено во всякий период жизни. Довольно легко выделить один существенный признак истерии страха Эта болезнь всегда развивается преимуще­ственно в фобию; в конце концов больной может освобо­диться от страхов, но только за счет задержек и ограниче­ний, которым он должен себя подвергнуть. При истерии

1) W Steckel Nerv(o)se Angstrtusl(a-)nde und ihre Behandlung 1908

350

ЗФреуд

страха уже начинается психическая работа, имеющая це­лью психически связать ставший свободным страх. Но эта работа не может не превратить страх обратно в либидо, ни связать его с теми комплексами, из которых происходит это либидо. Не остается ничего другого, как предупреждать всякий повод к развитию страха путем психических над-строек в форме осторожности, задержки, запрещения. Эти психические прикрытия проявляются наружу в форме фобии и кажутся нам сущностью болезни. Нужно сказать, что лечение истерии страха было до сих пор чисто отрицательным. Опыт показал, что невозможно, а при некоторых обстоятельствах даже опасно, достигать излечения болезни насильственным путем, ставя больного в такое положение, при котором у него должен развивать­ся страх, после того, как его лишают прикрытия. Таким образом, его заставляют искать себе защиты там, где он надеется ее найти, и проявляют к нему не имеющее на него влияния презрение за его "непонятную трусость". Для родителей нашего маленького пациента с самого на­чала уже бь1ло ясно, что здесь ни насмешкой, ни строгостью ничего сделать нельзя, и что нужно искать доступа к его вытесненным желаниям психоаналитическим путем. Успех вознаградил необычайные труды отца, и его сообщения дают нам возможность проникнуть в самую структуру подобной фобии и проследить путь предпринятого анализа. Мне не кажется невероятным, что для читателя этот аналлз вследствие его обширности и обстоятельности по­терял в некоторой мере свою ясность. Поэтому я хочу сна­чала вкратце повторить его, оставляя ненужные подроб­ности и отмечая те факты, которые шаг за шагом можно будет констатировать. Прежде всего мы узнаем, что вспышка припадка стра­ха была не столь внезапна, как это может показаться с первого взгляда. За несколько дней до того ребенок про­снулся от кошмарного сна: мать ушла, и теперь у него "нет мамы, чтобы ласкаться к ней". Уже этот сон указывает на процесс вытеснения значительной интенсивности Его нельзя истолковывать так, как большинство тревожных сновидений, что мальчик испытал во сне страх соматичес­кого происхождения и затем уже использовал его для ис­полнения интенсивно вытесненного желания (ср. "Толко­вание сновидений"). Сновидение Ганса — это настоящее сновидение наказания и вытеснения, при котором наруша-

Эпикриз

351

ется самая функция сновидения, так как Ганс со страхом пробуждается. Можно легко восстановить самый процесс, имевший место в бессознательном. Мальчику снилось, что его ласкает мать, что он спит у нее: все наслаждение пре­вратилось в страх, и все содержание представления ста­ло прямо противоположным. Вытеснение одержало побе­ду над механизмом сновидения. Но начало этоапсихологической ситуации можно от­нести еще к более раннему периоду. Уже летом у него подобные тоскливо-тревожные настроения, во время ко­торых он высказывал приблизительно то же, что и теперь, и которые давали ему то преимущество, что мать брала его к себе в постель. С этого периода мы могли бы уже признать существование у Ганса повышенного сексуально­го возбуждения, объектом которого оказалась мать, а ин­тенсивность которого выразилась в двух попытках совра­щения матери (последняя незадолго до появления страха). Это возбуждение привело его к ежевечернему мастурба-торному удовлетворению. Произошло ли превращение возбуждения спонтанно, вследствие отказа матери или вследствие случайного пробуждения прежних впечатле­ний при случае, послужившим "поводом" к заболеванию, этого решить нельзя, но это и безразлично, так как все три возможности не противоречат друг другу. Но несомненен факт превращения сексуального возбуждения в страх. Мы уже слышали о поведении мальчика в начале его страха и о первом содержании страха, на которое он ука­зывал, а именно, что его укусит лошадь. Тут происходит первое вмешательство терапии. Родители указывают на то, что страх является результатом мастурбации, и ста­раются его отучить от нее. Я принимаю меры к тому, что­бы ему основательно подчеркнули его нежность к мате­ри, которую ему хотелось бы выменять на страх перед лошадьми. Маленькое улучшение, наступившее после этой меры, вскоре во время соматической болезни исче­зает. Состояние остается неизмененным. Вскоре Ганс находит источник боязни, что его укусит лошадь, в вос­поминании о впечатлении в Гмундене. Уезжающий отеи предупреждал тогда сына: "Не подноси пальца лошади, иначе она тебя укусит". Словесная форма, в которую Ганс облек предостережение отца, напоминает форму, в которой было сделано предупреждение против онаниз­ма. Получается впечатление, что родители правы, пола­гая, что Ганс испытывает страх перед своим онанистичес-

352

3 Фрейд

ким удовлетворением. Но связь получается все еще не­прочная, и лошадь кажется попавшей в свою устрашаю­щую роль совершенно случайно. Я высказал предположение, что вытесненное желание Ганса могло означать, что он во что бы то ни стало хо­чет BitqeTb"Wiwimaher" матери. Так как поведение его по отношению к новопоступившей прислуге соответствова­ло моему предположению, то отец дает ему первое разъяснение: "У женщин нет Wiwimaher'a". На эту пер­вую помощь Ганс реагирует сообщением своей фантазии, в которой он видел мать прикасающейся к его Wiwi-maher'y. Эта фантазия и высказанное в разговоре заме­чание, что его Wiwimaher все-таки вырос, дают возмож­ность в первый раз заглянуть в ход бессознательных мыслей пациента. Он действительно находился под впе­чатлением угрозы матери кастрацией, которая имела место 1 1/4 года назад, так как фантазия, что мать дела­ет то же самое (обыкновенный прием обвиняемых детей), должна освободить его от страха перед угрозой; это — защитная фантазия. В то же время мы должны сказать, что родители извлекли у Ганса из его патогенно-действу­ющего материала тему интереса к Wiwimaher'y. Он пос­ледовал за ними в этом направлении, но самостоятель­но не принимал участия в анализе. Терапевтического успеха еще не было заметно. Анализ далеко ушел от лошадей, и сообщение, что у женщин нет Wiwimaher'a, по своему содержанию скорее способно было усилить его заботы о сохранении собственного Wiwimaher'a. Но мы прежде всего стремимся не к терапевтическо­му успеху; мы желаем привести пациента к тому, чтобы он мог сознательно охватить свои бессознательные побуж­дения. Этого мы достигаем, когда на основании указаний, которые он нам делает, при помощи нашего искусства толкования своими словами вводим в его сознание бессоз­нательный комплекс. Следы сходства между тем, что он услышал, и тем, что он ищет, что само, несмотря на все сопротивления, стремится дойти до сознания, помогают ему найти бессознательное. Врач идет немного впереди; пациент идет за ним своими путями до тех пор, пока у определенного пункта они не встретятся. Новички в пси­хоанализе обыкновенно сливают в одно эти два момента и считают, что момент, в который им стал известен бес­сознательный комплекс больного, в то же время есть мо­мент, когда этот комплекс стал понятен и больному. Они