Технико. Технико-юридический анализ правотворческой реальности современно. Доклады на международных форумах Юртехнетика
 Скачать 1.8 Mb.
|
|
Законодательная дефиниция как общеправовой феномен 1 Название статьи — условное. Доказывать общеправовую природу законодательной дефиниции нет резона — тезис очевидный. Наименование темы предполагает освещение одного небезынтересного пласта общетеоретических проблем, своеобразных межотраслевых точек роста, прямо или косвенно связанных с законодательной дефиницией. На некоторых из них я и остановлюсь, предложив несколько сюжетов и поставив серию вопросов, на которые я не всегда знаю адекватные ответы. Начну с самого опасного — с многовековых упреков в адрес юридической техники в отсталости, пагубном консерватизме и догматизме, непреодолимом формализме, в неумеренном пристрастии юристов к схоластическим спорам об определениях. Есть даже такая шутка умеренность споров юристов о законодательных дефинициях спасла бы не один гектар леса. Предельно резко суть этих упреков высказал русско-французский мыслитель Георгий Давидович Гурвич: Юридическая техника, или догма права, может быть лишь частично приспособлена к конкретике правовой действительности, так как изменения в технике зачастую отстают от изменений реальной правовой жизни. <...> Гипертрофия понятийного аппарата, особая плотность концептуальной оболочки, характеризующие всякую юридическую технику, приводят к мумификации категорий и понятий, следствием чего становятся замедленность и немалые трудности в приспособлении юриспруденции с ее церемониальными мистериями (Т. Арнольд) к новой живой правовой действительности, к ее бесконечному динамизму, к жизни, пребывающей в постоянном движении, в непрерывном изменении» 2 Что можно ответить на эти упреки и какой выход может быть предложен Г. Д. Гурвич выход видит в активном обращении правоведов к социологии права, но, к сожалению, не показывает, как технико-юридически примирить законодательные дефиниции с постоянно меняющейся правовой жизнью. С методологической точки зрения проблемы, которые здесь возникают, лежат на поверхности. Как, по каким свидетельствам можно установить, что то или иное законодательное определение перестало соответствовать отражаемой юридически значимой действительности Кто именно должен следить за этим соответствием и своевременно сигнализировать о факте неблагополучного рассогласования Кто должен и как быстро устранять отставание или опережение законодательной дефиницией жизненных реалий Законодательная дефиниция логико-гносеологические, политико-юриди ческие, морально-пси- хологические и практические проблемы. Материалы Международного круглого стола (Черновцы, 21–23 сентября 2006 года) / под ред. д-ра юрид. наук, проф, засл. деятеля науки РФ В. М. Баранова, д-ра юрид. наук, проф, засл. юриста Украины ПС. Пацуркивского, канд. юрид. наук ГО. Матюш- кина. Н. Новгород Нижегородский исследовательский научно-прикладной центр Юридическая техника, 2007. С. 24–66. 2 Гурвич Г. Д Философия и социология права. Избранные сочинения. СПб., 2004. С. 575. 194 V Международный форум «Юртехнетика» По всей видимости, без аппарата математической логики, ее новейших достижений эти проблемы решить невозможно. Фиксация динамики, движения, изменения даже в механике, электротехнике является непростой задачей, а в социальных процессах требуется учет огромного числа трудно улавливаемых факторов. Систему логических ошибок, наиболее часто встречающихся в законодательных дефинициях, создать без содействия и участия логиков, ориентирующихся вправе, вряд ли возможно. Остается сожалеть, что математическая логика специфична и для многих юристов непосильна. Явным, хотя, быть может, и невольным принижением существа и логико- функциональных возможностей законодательных дефиниций выступает позиция А. В. Полякова, которую он выразил в весьма глубокой и неординарной статье по итогам межвузовской научно-теоретической конференции, организованной и проведенной юридическим факультетом Санкт-Петербургского государственного университета 17 июня 2005 года. Стремясь придать более широкий смысл понятию техническая правовая норма, он утверждает к таким нормам следует относить все законодательные установления, имеющие вспомогательный характер, направленные на уточнение смысла собственно правовых норм, определяющих первичные взаимосвязанные права и обязанности субъектов. И продолжает Первичные нормы имеют самостоятельный смысли значение. Вторичные (технические) нормы обслуживают первичные и не имеют смысла без первичных норм. Они есть технические средства в квадрате. Таковы все дефинитивные (курсив наш. — В. Б, декларативные, оперативные, процессуальные и прочие установления» 2 Вряд ли оправданно все без изъятия законодательные дефиниции квалифицировать в качестве вторичных правовых норм ив роли вспомогательного, сугубо технического средства обслуживания». Законодательная дефиниция — стержень, каркас, ядро, квинтэссенция нор- мативно-правового акта. Это многомерное, многопространственное и много- векторное юридическое явление. Законодательная дефиниция как относительно самостоятельный юридический феномен может быть подвергнута анализу в качестве высокозначимого приема законотворческой техники особой разновидности юридических норм фактора стабилизации или дезорганизации при правовой регламентации общественных отношений социокультурного явления ориентира политико-мировоззренческой идеологии, горизонта гумани- тарно-правовых ценностей вектора консолидации усилий всех субъектов законотворческой деятельности метода формирования и обновления правового языка катализатора конкретизации закона в нормотворчестве, интерпретацион- ной и правоприменительной деятельности См Поляков A. B. К понятию юридической техники // Юридическая техника вопросы теории и истории / под общ. ред. Д. И. Луковской. СПб., 2005. С. 15–24. 2 См Поляков A. B. К понятию юридической техники. С. Законодательная дефиниция как общеправовой феномен 195 S способа концентрированного выражения ключевой идеи закона либо концепции законопроекта разновидности социальной памяти, самобытной познавательной лагуны элемента стратегии правового развития России и создания одной из составляющей федеральной программы законодательной деятельности на среднесрочную и долгосрочную перспективу относительно автономного объекта мониторинга правового пространства, понимаемого как систематическую комплексную деятельность органов государственной власти и управления, научного сообщества, институтов гражданского общества по оценке, анализу, обобщению и прогнозу состояния законодательных определений и практики их применения формы аккумулирования результатов мониторинга системы законодательного регулирования общественных отношений средства обеспечения целостности, непротиворечивости, компактности законодательного регулирования объекта канала обратной связи, когда выявляется ее доступность либо недоступность для понимания гражданами и должностными лицами индикатора возможностей граждан для их реального использования инструмента повышения научно-практической обоснованности законодательства фактора повышения эффективности реализации не только законодательных актов, но и всех элементов правовой системы России формы согласования различных юридически значимых интересов, результата компромисса противодействующих политических сил проявления плюрализма уровней и форм правовой регламентации демонстрации единства права (в его языково-законодательной ипостаси) и государства (в его официально-властном функционировании ведущего элемента сетевого права, которое, по обоснованному предложению Л. В. Голоскокова, будет регулировать общественные отношения, возникающие в электронных компьютерных сетях либо строящиеся на использовании в той или иной степени виртуального пространства, и общественные отношения по созданию, поддержанию и развитию системы мгновенно действующей сетевой правовой связи между гражданами, государством и его структурами» 1 Нельзя уйти от фундаментального, политически окрашенного вопроса чью экономическую и политическую волю выражают действующие ныне законодательные дефиниции Если мы постоянно фиксируем многочисленные дефекты законодательной дефиниции, часто обнаруживаем заведомо ложные и закрепляющие очевидную несправедливость нормативные определения, то кто реально ответственен за это и к кому должны быть предъявлены претензии Сторонники естественного права зачисляют дефекты законодательной дефиниции в разряд неправовых, но как это отражается на практике Я исхожу из посыла — любая, даже низкой пробы, если можно так выразиться, законодательная дефиниция является правовой. Любая законодательная де Голоскоков Л. В Модернизация российского права теоретико-информаци онный аспект автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 10. 196 V Международный форум «Юртехнетика» финиция — продукт, результат компромиссной борьбы участников законодательного процесса и выражение воли экономически и политически властвующей инстанции. Оттого, кто именно входит в эту правящую инстанцию, кто образует законодательную элиту, во многом зависит качество законов, в том числе и законодательных дефиниций. Политическая воля, об отсутствии которой в томили ином случае сетует общественность, выдвигая ту или иную организационно-правовую идею, должна понимать реальные возможности перевода их на язык закона, принципиальную возможность формулирования законодательной дефиниции при имеющемся уровне знаний. В докладе Совета Федерации Федерального Собрания РФ 2005 года О состоянии законодательства в Российской Федерации высказано предложение установить специальный статус национального проекта в федеральном законодательстве. Прежде всего это означает формулирование законодательной дефиниции национальный проект». Сделать это мыслимо лишь при исследовании правовой природы этого феномена, при получении хотя бы первичных результатов практики реализации некоторых из национальных проектов. Лучший вариант — когда предлагающая ту или иную новеллу политическая инстанция сама определяла ее суть. В случае с национальным проектом этого не произошло. Конечно, формулирование Президентом России в Послании Федеральному Собранию 2005 года четырех национальных проектов (современное здравоохранение, качественное образование, доступное жилье, эффективное сельское хозяйство) является конструктивно-новаторским в российской политической практике. Естественно, обобщенное определение им национальных проектов как новых механизмов решения государственных задач является позитивным моментом. Дело, однако, обстоит значительно сложнее. В Докладе Совета Федерации не без оснований отмечается, что национальные проекты являются основополагающими ориентирами для всех органов власти, которые впервые четко демонстрируют осознание властью человекоформирующего и человекообразующего смысла своего конституционного предназначения». Столь высокого философского уровня положение весьма затруднительно будет отразить в законодательной дефиниции. Анализ состояния законодательного обеспечения президентских национальных проектов, как известно, будет осуществлен в следующем, третьем докладе Совета Федерации, но вряд ли можно ожидать качественной оценки без предварительного точного дефинирования этого феномена. Требуется специальное глубинное комплексное исследование проблемы нормативности законодательных дефиниций. Ситуация, когда одни ученые признают и выделяют в качестве самостоятельного вида дефинитивные юридические нормы, а другие отрицают это обстоятельство, не может оставаться неразрешенной бесконечно долго. Это вредно не столько для престижа юридической науки, сколько для практики правотворчества и учебно-воспитательной деятельности. Не приходится сомневаться в том, что уровень нормативности законодательных дефиниций отличается своеобразием. Но это своеобразие может быть выявлено 1 Доклад Совета Федерации Федерального Собрания РФ 2005 года О состоянии законодательства в Российской Федерации. МС. Законодательная дефиниция как общеправовой феномен 197 и трансформировано в определенные механизмы, четкие схемы и алгоритмы пра- воустанавливающей, интерпретационной и правореализационной деятельности. Выступая против признания законодательных дефиниций нормами права, М. Б. Кострова утверждает Как самостоятельные, логически завершенные, в некоторых случаях структурированные нормативные правовые предписания предписания-дефиниции являются элементами содержания диспозиций соответствующих правовых норм. Возникает серия резонных вопросов почему элемент юридической нормы исчезает из ее системы, где он обретает свое место и каково качество его нормативности при таком подходе, при столь противоречивой, с формально-логической точки зрения, позиции. Объективным фактором, обусловливающим обособление норм-дефиниций, выступает структурирование предмета правового регулирования. Дефиниции отражают и выражают своего рода фрагменты предмета законодательной регламентации как на уровне системы законодательства, таки на уровне отрасли, института и даже нормы в системе действующего права. Вполне возможно, что какие-то законодательные дефиниции представляют собой нормативные предписания но тогда надо показать, чем они отличаются от полноценных правовых норм. В этой связи представляется не только уместным, но и важным привлечь внимание юридической общественности к тому, кто и как на практике определяет в России нормативность правового документа а значит, и законодательной дефиниции. Для иллюстрации обратимся к обзору отдела работы с законодательством Верховного Суда РФ, утвержденному 7 и 14 июня 2006 года постановлением Президиума Верховного Суда РФ и почти полностью (для полноты анализа) приведем его ответ наследующий вопрос Определяется ли нормативность правового акта его формой (например, федеральная целевая программа, основные направления, комплексные планы, концепции, программы развития субъекта РФ) с учетом того, что такой акт в основном содержит нормы, касающиеся перспектив развития какой-либо отрасли?» Верховный Суд России разъясняет, что ответ на этот вопрос, является ли правовой акт нормативным, определяется как его формой, таки содержанием. И далее констатирует: «В соответствии с пунктом 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. № 2 О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации под нормативным правовым актом понимается изданный в установленном порядке акт управомоченного на то органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, устанавливающий правовые нормы (правила поведения, обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение и действующие независимо оттого, возникли или прекратились конкретные правоотношения, предусмотренные актом. Например, федеральные целевые программы и концепции, которые в соответствии с Федеральным законом РФ О государственном прогнозировании 1 Кострова М. Б К вопросу о правовой природе разъяснений понятий и терминов, включенных в УК РФ // Международное и национальное уголовное законодательство проблемы юридической техники. Материалы III Международной научно-практической конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. МВ. Ломоносова 29–30 мая 2003 года / отв. ред. В. С. Комиссаров. МС Международный форум «Юртехнетика» и программах социально-экономического развития Российской Федерации изначально должны утверждаться нормативным правовым актом, не могут рассматриваться в отрыве от этого акта, а следовательно, являются нормативными правовыми актами. Что касается программ социально-экономического развития субъектов РФ, то они в соответствии с подпунктом г пункта 2 статьи 5 Федерального закона РФ от 6 октября 1999 года Об общих принципах организации законодательных представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации по представлению высшего должностного лица субъекта РФ (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта РФ) утверждаются законом субъекта РФ. В случае если названные программы утверждаются актом высшего должностного лица субъекта РФ, а не законом соответствующего субъекта, как этого требует приведенная выше норма Федерального закона, такие программы, при наличии в них всех иных признаков, присущих нормативному правовому акту, подлежат в случае их оспаривания рассмотрению в порядке главы 24 ГПК РФ. Однако установленное входе судебного разбирательства несоблюдение надлежащего порядка издания данного акта будет являться для суда основанием для признания его недействующим. Все остальные целевые программы, основные направления, комплексные планы, концепции, для которых законодательными или иными нормативными правовыми актами не установлено обязательное утверждение в форме федерального закона, закона субъекта РФ или нормативного правового акта органа исполнительной власти, должны оцениваться на предмет их нормативности исходя из общего понятия нормативного правового акта. То есть, если рассматриваемый акт по своей правовой природе отвечает требованиям, которым должны соответствовать нормативные правовые акты (содержит конкретные обязательные для исполнения нормы утвержден актом компетентного органа, имеющего право на издание нормативного правового акта принят в пределах компетенции, предоставленной соответствующему органу затрагивает права и законные интересы неопределенного круга лиц, он является нормативным правовым. Если же акт не отвечает указанным требованиям, он не относится к нормативным правовым актам» 1 Можно лишь приветствовать интеллектуальные усилия и стремление Верховного Суда РФ внести свою лепту в решение сложных практических коллизий, нов целом его попытки вторгнуться в сферу теории государства и права непри- емлемы. Вызывают глубокое сомнение сам факт и оправданность обращения Верховного Судак дефинированию понятия нормативный правовой акт. Вряд ли это входит в компетенцию высшей судебной инстанции. Известны многолетние дискуссии поэтому поводу в юридической науке, и ставить жирную точку одним росчерком судейского пера не совсем этично. Приведенные комментарии Верховного Суда России обязательными для правоприменителей и ученых быть не могут, поскольку технико-юридическое и содержательное решение вопроса о нормативности тех или иных видов право БВС РФ. 2006. № 9. С. Законодательная дефиниция как общеправовой феномен 199 вых актов, в том числе и законодательных дефиниций, лежит на правотворческом органе. Отсутствие авторства законов и дефиниций в значительной мере влечет правовой хаос — никто не знает, сколько нам нужно дефиниций. Некоторые уверены, что их у нас слишком много, что мы затоварились ими. Но голые цифры здесь ничего не доказывают. Современное российское законодательство переживает сложный процесс реформирования, в основе которого всестороннее углубление познания правовой действительности. Созданные предыдущими поколениями ученых и практиков понятия и категории не остаются неизменными в условиях бурного развития общества и расширения сферы правового регулирования. Как справедливо отмечено в научной литературе, теоретические положения правоведения, верные для одних условий, могут оказаться неверными для других 1 Каждое понятие есть акт теоретического познания, который показывает, как отражаемое явление реализует себя в действительности, вскрывает его сущность, отграничивает от других объектов. Выработка такого определения — сложный, длящийся процесс, нередко ведущий к множественности дефиниций. В создавшихся условиях совершенствование понятийного аппарата является непременным условием расширения и углубления научного знания. Понятие как основной гносеологический инструмент одновременно является отправной точкой для начала новых научных исследований. Еще Гегель сказал, что нельзя ни усовершенствовать язык без совершенствования науки, ни науку без усовершенствования языка как бы ни были достоверны факты, как бы ни были правильны представления, вызванные последними, они будут выражать лишь ошибочные впечатления, если у нас не будет точных выражений для их передачи» 2 Поэтому для того чтобы служить надежной основой решения конкретных жизненных проблем, понятия должны постоянно обновляться, развиваясь и вбирая в себя весь опыт общественной жизни. Думается, указанные требования впер- вую очередь должны реализоваться, найти свое воплощение в стройной и непротиворечивой системе дефиниций отечественного законодательства. Тезис о том, что законодательная дефиниция обладает статусом общеправо- вого феномена, достаточно очевиден и не нуждается в детальном аргументировании. Законодательные дефиниции пронизывают все без исключения отрасли современного российского законодательства, занимают важное место винтер- претационных и правоприменительных актах, имеют прочную международно- правовую основу. Вместе стем мировоззренческое признание ценности законодательных дефиниций автоматически не устраняет изъяны и дефекты, которые сопровождают современное бытие данного феномена. В статьях действующего российского законодательства, посвященных перечням дефиниций, приводятся разные логические предметы дефинирования. 1 См Историческое и логическое в познании государства и права / под ред. АИ. Королева. Л, 1988. С. 12. 2 |