Егидес Лабиринты общения. Егидес Аркадий Петрович Лабиринты общения, или Как научиться ладить с людьми краткое введение
 Скачать 1.58 Mb.
|
|
Не слушает Россия, потому что не услышала, а то бы услышала, расслушала и стала бы слушать. Не слушает, потому что не создана потребность. В школе, в школе надо прививать музыкальную слушательскую культуру. Небольшое насилие необходимо, даже чтобы ребенок окунулся в прохладную, неприятную сначала воду и понял бы, что она потом становится теплой. Так же и с музыкой. Лекции студентам я начинаю часто с одной части крупной музыкальной формы, заполняю ею и перерывы в качестве музыкальной паузы. И уже это дает свои результаты. А потом те же студенты записывают на аудиокассету, например, увертюру к «Эгмонту» Бетховена, «Форель» Шуберта, «Турецкий марш» Моцарта, и на вечерах для старшеклассников в качестве фона это все идет non stop. Час звучания — и юный народ живо интересуется: «А что это? Нельзя ли переписать?» Аналогично обстоят дела с изобразительным искусством. Клиповые видеоряды заполонили телеэкраны. Какой там Леонардо да Винчи... в лучшем случае появится Джоконда в карточной колоде. В Третьяковке — мало народа. Зря Третьяков тратился, «новым» якобы русским все это собрание сокровищ интересно только как предмет коммерции, а учительницам с учениками на приобщение не хватает денег. Даже при удешевлении билетов. До Москвы еще надо и доехать... Ну, что ж, репродукция — не картина, но неплохие огоньков-ские репродукции дали представление о живописи многим из нас. Так вот, в качестве подспорья в деле эстетического воспитания мы применяем такой способ. Войдя с лестничной клетки в коридор школьного клуба культуры общения, человек оказывается перед огромным (от пола до потолка и протяженностью 20 метров) коллажем, который составлен из репродукций живописных полотен гениальных художников всего мира. На коллаже они расположены хаотично. ■ Причем каждая репродукция представлена не прямоугольником или овалом, а обрезана по «неправильному» контуру, который взаимосвязан с контуром расположенной рядом картины, составляя с ней некое единство по сходству или контрасту содержания или формы. Смешение всех времен и народов. Коллаж — это и очень красивые обои. Но главное его назначение — запечатление в психике детей образов картин. Нет названий и имен авторов. И не надо — много раз воспринятые, они запоминаются на бессознательном уровне. А потом уточнится, кто это и что это. В какой-то мере лучше дело с литературой. Но еще классик советской психологии Выготский вслед за Толстым отмечал, что привить отвращение к литературе легко — надо начать ее преподавать в школе. Разумеется, смотря как преподавать. Маленький, старый, рыжеватый и лысоватый кандидат педагогических наук Семен Рувимович Богуславский не едет в «свой» Израиль, а ездит с детьми своей авторской школы в Орел, чтобы там знакомить ребят с Лесковым, Тургеневым, Леонидом Андреевым — и вообще со всей своей Россией. А когда его шестиклассники разбираются в «Парусе» Лермонтова, то чувствуешь, что и ты развиваешься вместе с ними. Конечно, Богуславские — редкость. Поэтому нужны поддающиеся описанию и воплощению конкретные методы. Но животворящие, а не мертвящие. Мы для целей развития литературного вкуса используем такой же коллаж, что и для изобразительного искусства. На стенах коридора, ведущего в клуб, напротив живописного коллажа — в виде облаков белые листы со стихами, написанными разными шрифтами, причем размер шрифта увеличивается по мере удаления «облаков» вверх или вниз, чтобы все было «читабельно». Это целые стихотворения или фрагменты стихотворений и поэм, четверостишия, двустишия... одна строка... «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». А может быть, это прозаическая крылатая фраза... — «держава для народа, а не народ для державы». Только проникновенные и проникающие в ум слова. «Ичем случайней, тем вернее слагаются стихи навзрыд». Их много. «Ее глаза, как два тумана...» Они витают в облаках. «А он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть покой!» Они приковывают взор. «Двадцатый век... Еще бездомней, еще страшнее жизни мгла (еще чернее и огромней тень Люциферова крыла)». Они завораживают. «О красном вечере задумалась дорога...» Они поражают философской глубиной. «Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь». Они заставляют задуматься о тщете сущего. «Вот так и жизнь пройдет, как прошли Азорские острова». Они запоминаются. «Мне кажется, что я магнит, что я притягиваю мины. Разрыв — и лейтенант хрипит. И значит, смерть проходит мимо». Они предупреждают. «Кто раз испил хмельной отравы гнева, тот станет палачом иль жертвой палача...» Ради святых, не подумайте, что мы подумали, что коллажи и «навязчивая музыка» — это все. Это только примеры того, как, нестандартно мысля, можно изобрести способы, которые восполнят хотя бы отчасти черные дыры в эстетическом воспитании. Разумеется, главное — в школьных программах. И придется, наверное, уточнить, что важнее для будущего гражданина: знать, что есть голосеменные и покрытосеменные или что Бетховен сначала посвятил свою Третью симфонию Наполеону, а когда узнал, что тот стал императором, разорвал посвящение и назвал симфонию Героической. И, помимо школьной программы, надо бы еще системно- бессистемно все по многу раз преподносить в разных формах, в разное время, в разных местах, как это делается в художественных и музыкальных школах. Внутришкольный клуб В наших психолого-педагогических исканиях мы пришли к тому, что многие проблемы, по крайней мере старшеклассников, можно решить с помощью внутришкольного клуба, который условно можно назвать клубом культуры общения. Действующая модель такого клуба создана нами все в той же школе № 1041 как филиал «Маленького принца», к опыту которой по ходу изложения мы неоднократно апелтируем. Эта школа получила благодаря воплощению наших идей статус школы-гимназии. Она была и остается экспериментальной базой факультета педагогики и психологии МГОПУ. Нам повезло с директором в этой школе. Маргарита Константиновна Мишина — человек далеко не спокойный. Может нашуметь на ученика или учителя. Но вот с педагогической совестью у нее все в порядке. Школа при тех же бюджетных средствах выгодно выделяется среди многих школ Москвы ухоженностью. Почему бы это? Директор очень восприимчива к новым идеям. Практически все, что нами замышлялось, воплощено благодаря ее директорской поддержке. В том числе и в первую очередь это — школьный клуб. В связи с возрастными психологическими особенностями и условиями жизни у российских подростков и старшеклассников возникают трудноразрешимые микросоциальные проблемы. Среднестатистический старшеклассник, живущий со своей семьей в двух- или трехкомнатной малогабаритной родительской квартире, как правило, не имеет своей комнаты, а иногда и своего делового уголка. Он делит комнату с бабушкой или младшим братом (сестрой), с которыми у него много противоречий. Чтобы решать все свои проблемы развития в предметной деятельности и в межличностных отношениях со сверстниками, он вынужден встречаться с ними «на улице». Туда же его выпихивают и авторитарно-назидательные родители. Дружба и предательство, неутоленная жажда любви, пробудившаяся сексуальность (в этом возрасте гиперсексуальность) с ее неразрешимыми проблемами, давление со стороны старших сверстников — все это падает на неопытную душу и ломает ее или «закаляет» до ожесточения и жестокости. И в том, «уличном» мире, закрытом для гуманистически настроенных к подросткам и старшеклассникам взрослых, невозможны содействие их саморазвитию и коррекция отклонений в нем. Нет контакта... Важна и другая сторона дела. В системе влияний более старших поколений можно выделить, пусть и очень условно, положительный и отрицательный полюсы. ■ Положительный — это, например, консерватория, театры, выставочные залы. Отрицательный — рэкетиры, проститутки, просто хулиганы... Зададимся вопросом, какой полюс более притягателен? Парадоксально, но факт: аморфная, неорганизованная масса среднестатистических подростков и старшеклассников, как заряженные ионы, тянется к отрицательному полюсу. Почему? А потому что он, как это ни странно, теплее. В том числе и физически. В подвале теплее, чем на улице. А в консерватории этого подростка никто не ждет, и туда его никто не приглашает. Старший «мафиози» научит воровать, но и нальет чаю с водкой, и защитит. Так вот! Клуб с его самодеятельностью, творчеством, если он будет теплым, по-хорошему призывным, без назидательности и авторитарности близких взрослых (родителей и учителей), но также и без мафиозной авторитарности, без подвальной грязи (физической и нравственной), с красивыми интерьерами и неформальным уютом — играет роль того положительного полюса, к которому тянутся молодые люди. Начинает оголяться отрицательный полюс. А он не может обойтись без «подданных». Акцентуированные (на полпути к психопатии) и психопатические личности подросткового и более старшего возраста тянутся в клуб. Акцентуированных мы принимаем с условием подчиняться общим правилам, которые они чаще всего выполняют, хотя требуется более жесткий контроль. Психопатический контингент мы пока не принимаем. Но при этом предполагается организовать с ним работу в малых группах, в которых вместе с психологом будет работать представитель «романтической» профессии (разведчик, каскадер, джигит, парашютист, мотогонщик). Добившись психокоррекционного эффекта, можно будет приобщать компенсированного психопата и к клубу. Для того чтобы уяснить значение клуба в воспитательном процессе, надо разобраться в том, Как работает клуб Прежде всего, как он создается. Театр начинается с вешалки — вот и для воспитания важен интерьер, в котором оно происходит. Вся работа по созданию интерьера клуба велась в расчете не на спонсорство, которого трудно дождаться от наших предпринимателей, если речь не идет об акциях ради рекламы, а на самодеятельность с использованием подручного материала. Если угодно, все это методика создания из ничего, которая может быть легко воспроизведена практически в любых условиях. Гигантский абажур сконструирован школьниками и их родителями из тонких реечек и обтянут вымпелами от горнов (надо было еще удалить кичовую пионерскую символику), шестигранный стол под абажуром составлен из шести трапециевидных столиков с малышовской продленки. На стенах черные арабески, имитирующие железные решетки, которые перекликаются с реальными черными железными решетками (бывшими настенными вешалками). Решетки разделяют пространство комнаты на уютные уголки с пристенными столиками на двоих, контрастируя с желтыми репсовыми и белыми тюлевыми занавесями. Коллаж как деталь интерьера и облака с гениальными поэтическими строфами мы уже описали. Общее впечатление от клубного дизайна — праздничность и теплота. А сделано все практически без затрат. Есть еще рекреация, которая расписана под фойе, где можно и танцевать. Есть еще «девичья» с тюлевыми занавесями в бело-голубых тонах и беленькими ходиками — нежность и лиричность, — здесь можно пошептаться о своем, о женском. Мы так подробно остановились на интерьере потому, что он несет множество функций. Но он не только создан для учеников. Его создали сами старшеклассники своими руками (где-то и при участии по необходимости родителей и педколлектива), что имеет свой психолого-педагогический смысл и является частью нашей методики нравственно-психологического саморазвития. В процессе совместной дизайнерской работы завязывались разговоры об искусстве. Работая над коллажем, мы отталкивались от персонажей и сюжетов картин и старались вдохновить учеников на разговор о нравственных проблемах, о творчестве, о прекрасном. Перебрасывались мостики в поэзию. Наклеивая на стены панно со стихами, прочитывали их вслух, иногда ученик переписывал наново неудачный лист и благодаря этому вникал в строфу более глубоко. Тут же на стену между облаками стихов клеились портреты поэтов. Пушкин Кипренского. Автопортрет Тараса Шевченко... И опять по ассоциациям: переходили к Брюллову (учителю Шевченко), а через него снова к коллажу. Исподволь старались донести до подростков красоту, лаконизм поэтической строки, строфы. И это все опять же в свободной, неформальной, неурочной манере. Иногда мы перебрасывались фразами типа: — А вот сюда, рядом с Шагалом, пойдет Эль Греко... — О, «Лопухина» Боровиковского, а ведь она могла вполне ходить в такую вот саврасовскую церковь... «Прислушивание» к беседам более взрослых дает поразительный эффект. То, что в формальной атмосфере урока иногда отторгается, здесь впитывается нечаянно, но полностью, и еще требуется добавка. Смесь имен. Аргунов, Левицкий, Крамской... Кедрин, Багрицкий, Цветаева... Каждое подброшенное в воздух имя — повод для разговора о трагедии поэта, драме художника, тяжелой судьбе России, нравственной чистоте... А возможна и гимнастика ума в связи с тем, что рядом с Геркулесом и Омфалой Буше наклеивается Спас Нерукотворный: — Галя, а как ты думаешь, что общего между Иисусом и Гераклом? И вот догадка, которой девятиклассник радуется, как ребенок: и тот и другой помогали людям, и тот и другой — сыновья бога и женщины; кто-то добавил, что Иисуса можно назвать героем, раз он богочеловек. Кто-то совсем уж в стиле журнала «Наука и религия»: а ведь миф о Христе сродни мифу о Геракле. В процессе работы над интерьерами мы используем в качестве фона все ту же музыкальную классику, легко воспринимаемую, легко запоминаемую, которая в целом на слуху, но обычно не воспроизводится в увеселительных мероприятиях. В то же время, будучи воспринятой в качестве фона, она входит в глубь души и становится своей. Обострение восприятия прекрасного формирует у ребят умение распознавать настоящее искусство и кич. Обратим внимание, что процесс создания коллажа и панно из стихов может быть бесконечным. Ведь можно перенести его и на лестничную клетку рядом, и в другие коридоры, а стихов и картин хватит. Во время работы над интерьером клуба у школьников происходило свободное общение друг с другом, в которое вплетались комментарии студентов по искусству, поэзии, прозе, по психологии общения, этикету. Но вот клубное помещение в основном готово. Продолжается его совершенствование, расширение. И соответственно — общение и интеллектуально-нравственный процесс в ходе его досоздания. В то же время им можно уже пользоваться и как бы по назначению. Одной из важных форм, которая одновременно является фоном для других клубных форм, является Свободное общение в стенах клуба. Ученикам сразу при первой встрече сообщается, что они могут свободно приходить в клуб в любой день с 17 до 22 часов. В это время дежурят студенты и родители. Приходить в клуб можно без предварительного согласования, можно звонить в клуб, можно дать телефон родителям и друзьям, можно звонить из клуба домой (мы предусмотрели отводную трубку от учительской). Это важный момент. Родители спокойны. Удобство и доверие ценятся учениками и родителями. Придя в клуб с другом или подругой, ребята могут сами сделать себе легкий ужин. Если собираются ученики разных классов, не знакомые друг с другом, или если приходят люди из других школ, мы стараемся организовать совместное общение, центром которого чаще всего является чай. В естественном процессе приготовлений и чаепития молодые люди знакомятся. Мы говорили об одиночестве, а если и не оно, то этот возраст испытывает серьезную потребность в расширении крута знакомых. Ведь пока этот круг ограничен двором и классом. А дискотеки далековаты и опасны. Да и не все хотят именно танцевать. В процессе свободного общения учеников мы стараемся повернуть разговор на нравственно- психологические темы, темы политики, искусства, поэзии. Зацепившись за сюжет в коллаже, в настенной росписи, развиваем беседу по ассоциациям, сосредоточиваем внимание на альбомах, сборниках стихов, которые подобраны в шкафах кафе. Они листают альбомы, книги, общаясь по поводу увиденного. Говорим о музыкальных произведениях, воспроизводимых и на вечерах свободного общения в качестве музыкального фона. Музыкальную классику можно послушать и специально, можно и помузицировать (есть пианино). Или в шахматы поиграть. А можно посмотреть видеозаписи высокохудожественных глубоких фильмов. «Список Шиндлера», «Звезда пленительного счастья»... Боевиков и ужастиков принципиально не держим, удержаться ребятам от них будет пока трудно. Еще более важной формой являются, как принято в нашем обиходе говорить, Вечера интенсивного общения Они готовятся заранее. На них мы зовем определенный круг учеников соизмеримого возраста: 8 и 9, 9 и 10, 10 и 11 классы. Но не ограничиваем появление на вечере и школьников других возрастных групп. Главное, чтобы каждый человек был не пассивным потребителем, а активным созидателем вечера. Обязательно чай с нехитрой снедью. Ученики с ведома родителей приносят из дома для чаепития старенькие чашки с блюдцами, печенье, сахар, заварку. Сами готовят все для чаепития, расставляют посуду, делают бутерброды. Хозяин и Хозяйка вечера (из активистов клуба) принимают новых гостей, озадачивают их, давая совместные поручения, для того чтобы участники вечера могли познакомиться в деле. Есть касса с именами на красивых карточках, каждый прикрепляет свое имя — так легче обращаться друг к другу. В продолжение всей этой подготовительной части звучит 2—3 классических музыкальных произведения. Тихо, ненавязчиво, так, чтобы можно было спокойно разговаривать. Но в то же время «навязчиво»: они постоянно повторяются (чтобы произошло запечатление), и столь громко, что как только разговор прекратится, то они были бы явственно слышны. Новенькие удивлены коллажем, и тут же начинается неформальное общение по этому поводу. «Завсегдатаи» объясняют, что к чему, подводят к стихам, показывают любимые укромные уголки. Кто-то садится за шахматы, кто-то берет гитару. На этом вечере тоже продолжается по ассоциациям разговор о музыке, о живописи, о поэзии, политике, жизни, завязкой чего служит живописный и поэтический коллаж. Вот к чаю все готово, но чаепитие будет потом. А сейчас — вторая часть вечера. Музыкальный фон выключается. Все рассаживаются для информационно-развлекательного действа. Его готовят и проводят с ребятами студенты. Это разговор о поэзии, теперь уже прицельный. Пушкин... но не привычно- школьный, а трагичный, углубленный. Или поэты-шестидесятники (наше время). Это может быть и разговор о музыке, но тоже сосредоточенный на какой-то теме: Бетховен и Французская революция, русский романс середины XIX века. Тема практически всегда отражена в значительной мере в коллаже, в музыкальном фоне, в поэтических «облаках» на стенах. Поэтому часто |