Жизнь. Жизнь взаймы. Эрих Мария Ремарк. Эрих Мария Ремарк notes
 Скачать 1.07 Mb.
|
|
Клерфэ посмотрел на нее Неужели? Лилиан улыбнулась Может быть, виновата женщина, которая только что вошла сюда Какая женщина Хочешь, чтобы я ее тебе показала? Клерфэ не заметил, как вошла Лидия Морелли. Почему ее, черт возьми, принесло именно сюда Она была с Джонсоном, с одним из воротил авиационной промышленности, крупным богачом Лидия Морелли поистине не теряла времени зря, ведь он только этим утром сказал, что не сможет встретиться с ней вечером. Клерфэ понял также, почему она пришла именно сюда: несколько лет назад он иногда водил ее в ран Вефур. Впредь надо быть осторожнее со своими любимыми ресторанами Тыс ней знаком Как и со многими другими, не больше и не меньше. Он видел, что Лидия наблюдает за Лилиан, и не сомневался, что она уже успела с точностью до ста франков оценить все, что было надето на Лилиан, узнать, где это куплено и за какую цену. Он был убежден, что она знает, сколько стоят туфли Лилиан, хоть и не может их разглядеть. В этом отношении Лидия была прямо ясновидящей. Конечно, если бы он подумал заранее, этой ситуации можно было бы избежать, но раз уж так получилось, Клерфэ решил ее использовать. Ведь самые простые чувства — это и есть самые сильные чувства. И одно из них ревность. Лилиан начнет ревновать его — тем лучше. Они так уже упрекал себя в том, что отсутствовал слишком долго Она великолепно одета, — сказала Лилиан. Он кивнул Она этим славится. Теперь он ждал когда Лилиан скажет что-нибудь о возрасте Лидии. Лидии было сорок, днем ей можно было дать тридцать, а вечером, принадлежащем освещении, — двадцать пять. В тех ресторанах, куда ходила Лидия, освещение всегда было надлежащим Однако Лилиан ничего не сказала о возрасте Лидии Она красива, — заметила Лилиан. — У тебя был с ней роман Нет, — ответил Клерфэ. — Ну и глупо, — сказала Лилиан. Он с изумлением посмотрел на нее Почему Она очень красива. Кто она Она итальянка Из Рима Да, — сказал он. — Из Рима. Почему ты спрашиваешь Ты ревнуешь? Лилиан поставила на стол рюмку с желтым шартрезом Яне ревную, — ответила она спокойно. — У меня для этого нет времени. Клерфэ пристально посмотрел на нее. В устах любой другой женщины такой ответ показался бы ему банальностью, нов устах Лилиан он так не звучали Клерфэ понял это. Она говорила искренне. С каждой секундой он все больше приходил в ярость, сам не зная отчего Может, мы все-таки поговорим о чем-нибудь другом Почему Потому что ты вернулся в Париж с другой женщиной Чепуха Как тебе пришла в голову такая нелепость Именно из-за ее нелепости. Разве это не так? Клерфэ раздумывал не больше секунды Да, это так, — сказал он как можно спокойнее У тебя очень хороший вкус. Клерфэ молчал, ожидая следующего вопроса. Он решил говорить только правду. Сегодня утром он еще считал, что может иметь с Лилиан небольшую интрижку, которая ничему не помешает, теперь он не хотел никого, кроме нее. Он знал, что попался по собственной вине, излился на себя, но он знал также, что прошлых ошибок не исправишь никакими средствами, меньше всего логикой. Лилиан ускользнула от него, ипритом самым опасным образом — без борьбы. Чтобы вновь завоевать ее, оставался лишь один путь — действовать потому же образцу: надо было решиться на самое трудное в таких поединках, которые обычно ведутся вслепую признаться во всем, стараясь не потерять ее Яне хотел влюбляться в тебя, Лилиан, — сказал он. Она улыбнулась Но ведь это не средство. Так поступают только гимназисты В любви все ведут себя как гимназисты Любовь — сказала Лилиан. — Это слишком широкое понятие Что только за ним не скрывается — Она взглянула на Лидию Морелли. — Все гораздо проще. Пошли Куда ты хочешь К себе в отель. Ни слова не сказав, он расплатился. Они направились к главному входу мимо столика, за которым сидела Лидия Морелли; она сделала вид, что не замечает Клерфэ. Они подождали в узком переулке, пока выводили их машину и ставили ее за угол. Лилиан обернулась и показала Клерфэ на машину Вот он Джузеппе — предатель. Отвези меня в отель Нет. Сходим еще в Пале Рояль. Сад открыт — спросил он у швейцара Разумеется, сударь Я там уже была, — сказала Лилиан. — Чего ты хочешь Стать двоеженцем Перестань. Пойдем * * Они прошли подарками Пале Рояля. Вечер был прохладный, в саду резко пахло землей и весной. Порывистый ветер казался намного теплее ночного воздуха. Клерфэ остановился Не спрашивай. Не проси меня ничего объяснить. Это невозможно Что объяснить Ничего В самом деле ничего — спросила Лилиан. — Я тебя люблю Потому, что я не устраиваю тебе сцен Нет, — сказал Клерфэ. — Это было бы ужасно. Я тебя люблю зато, что ты устроила мне совершенно необыкновенную сцену Я вообще не устраиваю сцен, — ответила Лилиан, поднимая узкий меховой воротничок жакета. — Возможно, я бы просто не знала, как за это взяться! Она стояла передними теплый ветер перебирал ее волосы. Она показалась ему очень чужой эту женщину он никогда не знали уже успел потерять Я люблю тебя, — сказал он еще раз, обнял ее и поцеловал. Он почувствовал легкий аромат ее волос, похожий на аромат свежих кедровых стружек, и горьковатый запах духов на ее шее. Лилиан не противилась объятиям Клерфэ. Безучастная ко всему, широко раскрыв глаза, она, казалось, прислушивается к шуму ветра. Потеряв терпение, он встряхнул ее Скажи же что-нибудь! Сделай что-нибудь! Лучше уж прогони меня Дай мне пощечину! Но не будь как каменное изваяние. Она выпрямилась, ион отпустил ее Зачем тебя прогонять — спросила она Значит, ты хочешь, чтобы я остался Сегодня вечером слово хотеть кажется мне каким-то чугунным. С ним ничего не поделаешь. Оно слишком ломкое. Он посмотрел на нее По-моему, все, что ты говоришь, ты действительно думаешь, — сказал Клерфэ, помолчав немного. Он был поражен. Она улыбнулась А почему бы и нет Я ведь уже сказала все гораздо проще, чем ты считаешь. Клерфэ молчал. Он не знал, как быть дальше Пойдем, я отвезу тебя в отель, — сказал он наконец. Она спокойно пошла за ним, спокойно шла рядом с ним. Что со мной происходит — думал он. — Я сбит столку, и я сержусь на нее и на Лидию Морелли, а ведь мне не на кого сердиться, кроме как на самого себя * Они стояли у машины. И как разв эту секунду в дверях появились Лидия Морелли и ее спутник. Лидия опять решила сделать вид, что не замечает Клерфэ, однако любопытство пересилило. Клерфэ подумал было, что ему придется защитить Лилиан, но тут же понял, что в этом нет необходимости. В то время как двое служащих отеля, громко переругиваясь, подавали им машины, приостановив на время все движение, между женщинами завязался весьма невинный, на первый взгляд, разговор, в котором удары наносились и парировались с убийственной любезностью. Окажись Лидия Морелли в привычной среде, она бы, несомненно, победила: она была старше Лилиан, значительно опытнее и злее, чем та. Но вышло иначе — со стороны казалось, что все удары Лидии попадают в ком ваты. Лилиан обращалась к ней с такой обезоруживающей простотой, что, несмотря на всю свою осторожность, Лидия Морелли была разоблачена как агрессор, что было почти равносильно поражению. Даже ее спутники тот заметил, что она — заинтересованная сторона Вот ваша машина, сударь, — объявил швейцар. Проехав по переулку, Клерфэ завернул за угол Блестящая победа — сказал он, обращаясь к Лилиан. — Она так ничего и не узнала, кто ты, откуда приехала и где живешь Завтра при желании она все узнает, — сказала Лилиан равнодушно От кого От меня От моего портного. Она поняла, откуда это платье Мне кажется, тебе это безразлично Да еще как — сказала Лилиан, глубоко вдыхая ночной воздух. — Проедемся по площади Согласия. Сегодня воскресенье, фонтаны освещены Тебе, видимо, все безразлично, не так ли — спросил он. Повернувшись к нему, она улыбнулась Если глубоко разобраться, то да Так я и думал, — пробормотал Клерфэ. — Что с тобой произошло? Клерфэ медленно объезжал площадь. Свет фонарей скользил по лицу Лилиан. Я знаю, что умру, — думала она. — И знаю это лучше тебя, вот в чем все дело, вот почему то, что кажется тебе просто хаотическим нагромождением звуков, для меня и плачи крики ликование вот почему то, что для тебя будни, я воспринимаю как счастье, как дар судьбы Смотри, фонтаны — сказала она. На фоне серебристо-серого парижского неба сверкающие струи фонтанов то взлетали ввысь, то падали, обгоняя друг друга, журчала вода, и над всем этим возвышался обелиск символ тысячелетнего постоянства, светлый стержень, отвесно погруженный в самое непостоянное, что есть на земле, в текучие воды фонтанов, которые устремлялись к небу, чтобы сразу же низвергнуться в небытие на один-единственный миг они преодолевали земное тяготение, а потом, преображенные, снова устремлялись вниз, напевая самую древнюю колыбельную песню на свете — монотонную песнь воды, песнь о вечном возрождении материи и вечном уничтожении личности Давай поедем еще на Рон Пуэн, — сказала Лилиан, — там тоже фонтаны. Клерфэ молча ехал через Елисейские поля. На Рон Пуэн они услышали туже песнь вспененной воды. Но здесь вокруг фонтанов выросла миниатюрная роща из желтых тюльпанов, которые, подобно прусским солдатам, стоящим по стойке смирно, ощетинились лесом штыков своими желтыми цветами И все это тебе тоже безразлично — спросил он. Лилиан медленно перевела на него взгляд, оторвавшись от созерцания струй воды в ночной темноте. Он мучается, — подумала она. — Как легко мне было вызвать в нем раскаяние Надеюсь, что безразлично, — сказала она. — Я как бы растворяюсь, глядя на это. Разве тыне понимаешь меня — Нет. Яне хочу растворяться нив чем я хочу всегда ощущать себя сильным Я тоже хочу. У него было огромное желание — остановить машину и поцеловать ее но он не знал, чем это может кончиться. Лучше всего было бы въехать на клумбу, смять желтые тюльпаны, разбросать все вокруг и, схватив Лилиан в охапку, умчаться с ней куда-нибудь… Но куда? Унести ее — и спрятать куда-то в надежное убежище или навсегда остаться прикованным к этому вопрошающему взгляду, к глазам, которые, как ему казалось, никогда целиком не погружались в его глаза Я люблю тебя, — сказал он. — Забудь все остальное. Забудь ту женщину Почему Зачем тебе быть одному Ты думаешь, я все это время была одна? Джузеппе вдруг подпрыгнули замер. Клерфэ снова включил мотор Ты говоришь о санатории — спросил он Я говорю о Париже. Он пристально посмотрел на нее. Она улыбнулась Яне могу быть одна. А теперь отвези меня в отель. Я устала Хорошо. Клерфэ проехал вдоль Лувра, миновал Консьержери и въехал на мост Сен-Мишель. Он не знал, как поступить. Он бы с удовольствием избил Лилиан, ноне имел права ведь она призналась ему в том же, в чем он до этого признался ей. Сомневаться нив чем не приходилось. Клерфэ хотел только одного — удержать ее. Лилиан вдруг стала для него дороже, желаннее всего на свете. Он должен был что-то предпринять. Нельзя так просто распроститься с ней у входа в отель. Тогда она больше не вернется к нему. Сейчас его последний шанс. Чтобы удержать ее, надо найти какое-то магическое слово, иначе она выйдет из машины и с отсутствующим видом улыбнется, поцелует его и исчезнет в дверях отеля. Ее навсегда поглотит этот отель, вестибюль которого пропах рыбным супом и чесноком она подымется по покосившейся лестнице с выщербленными ступеньками, пройдет мимо конторки, за которой дремлет портье, приготовивший себе на ужин кусок лионской колбасы и бутылку дешевого вина, и последнее, что останется в памяти у Клерфэ, — это тонкие светлые щиколотки Лилиан в полутьме узкого прохода, щиколотки, подымающиеся по ступенькам вплотную друг за другом. А когда Лилиан окажется у себя в комнате, у нее за спиной вдруг вырастут два крыла иона выпорхнет на улицу она полетит не к часовне Сен-Шапель, о которой сегодня рассказывала, а прямо в Вальпургиеву ночь, сидя на весьма элегантном помеле — изделии Баленсиага или Диора. Все черти там будут во фраках, сплошь рекордсмены-гонщики, которые к тому же свободно изъясняются на шести языках, изучили всех философов от Платона до Хейдеггера и вдобавок еще виртуозы-пианисты, мировые чемпионы по боксу и поэты. Портье зевнули проснулся У вас есть ключи от буфета — спросил Клерфэ. — Точно так. Вам что, виши, шампанское, пиво Принесите из холодильника банку икры Это невозможно, сударь. Ключи у мадам Тогда сбегайте на угол в ресторан Лаперуз. Он еще открыт. Достаньте там. Мы подождем вас здесь. Я за вас подежурю. Он вынул из кармана деньги Яне хочу икры, — сказала Лилиан. — А что ты хочешь? Она медлила Клерфэ, — сказала она после долгой паузы. — До сих поря еще никого так поздно не принимала у себя. Ты ведь именно это хотел узнать Правда, — вмешался портье. — Мадам всегда возвращается домой одна. C'est pas normal, monsieur * . Принести вам шампанского У нас еще есть шампанское урожая тридцать четвертого года, дом Периньон. — Тащите его сюда. Вы — золото — закричал Клерфэ. — А что у вас найдется поесть Мне хочется такой колбасы. — Лилиан показала на ужин портье Я отдам вам свою, мадам. В буфете ее сколько угодно Принесите колбасу из буфета, — сказал Клерфэ. — И еще кусок черного хлеба и кусок бри. — И бутылку пива, — добавила Лилиан. — А шампанского вам не надо, мадам? Лицо портье помрачнело он подумало том, что его чаевые соответственно уменьшатся Во всяком случае, принесите бутылку дом Периньона, — сказал Клерфэ, — хотя бы для меня одного. Я хочу сегодня кое-что отпраздновать Что именно Взрыв чувств. — Клерфэ занял место портье. — Идите Я за вас подежурю А ты умеешь обращаться с этой штукой — спросила Лилиан, показывая на доску дежурного Конечно. Научился вовремя войны. Она облокотилась на стол Ты многому научился вовремя войны. Правда Очень многому. Ведь почти всегда война * Один из постояльцев заказал бутылку воды, другой, который собрался уезжать, попросил разбудить его в шесть часов утра. Клерфэ все записал. Лысому господину, удивленно посмотревшему на него, Клерфэ передал ключи от двенадцатого номера, а двум молодым англичанкам — ключи от номеров двадцать четыре и двадцать пять. Потом в вестибюль забрел подвыпивший мужчина он желал узнать, свободна ли Лилиан и какова ее такса Тысяча долларов, — сказал Клерфэ. — Ни одна женщина не стоит этого, дурак, — ответил пьяный и снова исчез, растворившись во мраке набережной, откуда доносились всплески воды. Портье принес бутылки и колбасу и заявил, что, если еще что-нибудь понадобится, он готов снова отправиться в ур д'Аржан или в Лаперуз. У него, мол, есть велосипед Завтра, — сказал Клерфэ. — У вас найдется свободная комната? Портье посмотрел на него как на сумасшедшего Но ведь у мадам есть комната Мадам замужем. Она — моя жена, — сказал Клерфэ, вновь повергнув в недоумение портье, который явно перестал понимать, зачем же тогда понадобился дом Периньон. — Шестой номер свободен, — сказал он. — Как разрядом с мадам Хорошо. Отнесите все туда. Портье отнес покупки и, увидев чаевые, заявил, что, если надо, он готов всю ночь разъезжать на велосипеде, выполняя поручения мосье. Клерфэ дал ему листок бумаги, на котором было записано, что он просит купить и положить утром перед его дверью зубную щетку, кусок мыла и тому подобное. Портье пообещал все выполнить и ушел. Потом он еще развернулся принес леди наконец исчез окончательно Я подумал, что никогда больше не увижу тебя, если оставлю сегодня вечером одну, сказал Клерфэ. Лилиан села на подоконник Я об этом думаю каждую ночь. Он почувствовал острую боль. Ее нежный профиль выделялся на фоне ночи за окном. Она вдруг показалась ему ужасно одинокой, именно одинокой, а не покинутой Я люблю тебя, — сказал он. — Не знаю, нужно тебе это или нет, ноя говорю правду. Она не ответила Ты ведь понимаешь, я говорю так не из-за сегодняшней истории, — продолжал он, сам не сознавая, что лжет. — Забудь сегодняшний вечер. Это вышло случайно, я поступил глупо, я совершенно запутался. Низа что на свете я не хотел бы тебя обидеть. Она еще немного помолчала Мне кажется, что в известной степени я неуязвима для обид, — произнесла она наконец задумчиво. — Я искренне так считаю. Может быть, это компенсация зато, другое. Клерфэ не знал, что сказать ей. Он понимало чем она говорила, но, по его мнению, все обстояло как раз наоборот. Впрочем, возможно, ион иона были правы и только дополняли друг друга Ночью твоя кожа светится, как раковина изнутри, — сказал Клерфэ. — Она не поглощает свет, она отражает его. Ты действительно будешь пить пиво Да. И еще я хочу попробовать лионской колбасы. С хлебом. Тебя это не очень шокирует Меня ничто не шокирует. У меня такое чувство, будто я всегда ждал этой ночи. Весь тот мир, который простирается позади пропахшей чесноком конторки портье, погиб. Только мы одни успели спастись Разве мы успели Да. Слышишь, как тихо стало вокруг Это ты стал тихим, — ответила она. — Потому что добился своего Разве я добился Мне кажется, что я попал к модному портному А, ты имеешь ввиду моих немых друзей. — Лилиан посмотрела на платья, развешанные по комнате. — По ночам они мне рассказывали о сказочных балах и карнавалах. Но сегодня они мне уже ненужны. Может, собрать их и повесить в шкаф Пусть останутся. Что они тебе рассказывали Многое. Порой даже о море. Я ведь не видела моря Мы поедем к морю, — сказал Клерфэ. Он передал ей холодный стакан с пивом Мы отправимся туда через несколько дней. Мне надо в Сицилию. Там будут гонки. Ноу меня нет шансов победить А ты всегда хочешь быть победителем Иногда это очень кстати. Идеалисты умеют находить применение деньгам. Лилиан рассмеялась Я расскажу это дяде Гастону. Клерфэ внимательно смотрел на платье из тонкой серебристой парчи, висевшее у изголовья кровати Специально для Сицилии, — сказал он Я надевала его вчера поздно ночью Где Здесь — Одна Одна Больше тыне будешь одна Я и не была одна Знаю, — сказал Клерфэ. — Я говорю, что люблю тебя, так, словно ты должна быть мне благодарна. Ноя этого не думаю. Простоя болтаю глупости, потому что мне непривычно Нет, тыне говоришь глупости Каждый мужчина, если он не лжет женщине, говорит глупости Иди, — сказала Лилиан, — откупорь бутылку дом Периньон. От хлеба и колбасы ты становишься слишком неуверенным в себе и глубокомысленным. Что ты нюхаешь Чем я пахну Чесноком, луной и ложью, которую я никак не могу распознать Ну и слава богу. Давай опять вернемся на землю. Ведь так легко оторваться от нее * * Где-то пела канарейка. Клерфэ услышал ее во сне. Проснувшись, он огляделся вокруг. Секунду он не мог понять, где находится. Солнечные блики от белых облаков и реки плясали на потолке комната казалась перевернутой низ ее был верхом, а верх — низом. Потолок обрамляла светлозеленая сатиновая оборка. Дверь в ванную стояла открытой, а там было настежь распахнуто окно, так что Клерфэ мог видеть другое окно, в доме напротив, в котором висела клетка с канарейкой. В глубине за столом сидела женщина, с мощным бюстом и желтыми крашеными волосами насколько Клерфэ мог разглядеть, передней стоял не завтрака обед и полбутылки бордо. Клерфэ пошарил рукой и достал часы. Он не ошибся. Было уже двенадцать. Давно он не просыпался так поздно внезапно Клерфэ почувствовал сильный голод. Он осторожно приоткрыл дверь. На пороге лежал сверток, в нем оказалось все, что он заказал накануне вечером. Портье сдержал обещание. Клерфэ вынул умывальные принадлежности, наполнил ванну водой, вымылся и оделся. Он покинул Лилиан поздно ночью. Она заснула рядом сними он решил, что будет лучше, если он уйдет к себе в номер. Канарейка все еще пела. Толстая блондинка пила теперь кофе с яблочным пирогом. Клерфэ подошел к другому окну, которое выходило на набережную. На улице жизнь била ключом. Лотки букинистов стояли открытыми, а по реке, сверкая на солнце, плыл буксирный пароходик, на корме которого громко лаял шпиц. Клерфэ наклонился и увидел в соседнем окне Лилиан. Не замечая, что Клерфэ наблюдает за ней, она высунулась из окна и очень бережно и внимательно спускала вниз на бечевке плоскую корзинку. Как раз подними, у двери кафе, расположился продавец устриц, рядом с ним стояли ящики. Эта процедура была ему, видимо, знакома. Когда корзинка спустилась, продавец выложил ее мокрыми водорослями и посмотрел наверх Вам каких устриц, морен или белон? Белон сегодня лучше Шесть штук белон, — ответила Лилиан. — Двенадцать, — сказал Клерфэ. Лилиан повернула голову и рассмеялась А тыне хочешь позавтракать Я хочу устриц. И бутылку легкого пуйи вместо апельсинового сока Двенадцать — спросил продавец Восемнадцать, — ответила Лилиан, а потом, обращаясь к Клерфэ, добавила — Иди сюда. И принеси вино Клерфэ взял в кафе бутылку пуйи и рюмки. Кроме того, он принес хлеб, масло и кусок пон л'эвека. — И частоты это проделываешь — спросил он Почти каждый день. Сегодня даже поужинаю таким образом осторожности ради. Ведь сегодня дядя Гастон дает обед в мою честь. Хочешь, он пригласит тебя Нет Хорошо. Это противоречило бы цели обеда найти для меня богатого жениха. А может, ты богат Я бываю богат всего на несколько недель. Если найдется достаточно богатый жених, ты выйдешь за него Налей мне вина, — ответила она, — и не говори глупостей От тебя всего можно ожидать С каких это пор Ямного думало тебе Когда Во сне. Твои поступки никогда нельзя предусмотреть. Ты подчиняешься особым, неведомым мне законам Ну, что ж, — сказала Лилиан. — Это не может повредить. Что мы будем делать сегодня днем Сегодня днем ты поедешь со мной в отель Риц. Там я тебя усажу минут на пятнадцать в холле, куда-нибудь в укромный уголок, и дам несколько журналов, асам пока переоденусь. Потом мы пообедаем назло дяде Гастону. Она посмотрела в окно и ничего не ответила Если хочешь, я согласен пойти с тобой перед этим в часовню Сен-Шапель, — сказал Клерфэ, — или в Собор Парижской богоматери, или даже в музей самое опасное то, что в тебе уживаются и синий чулок, и греческая гетера времен упадка, которую судьба забросила в Византию. В общем я готов на все, могу отправиться на Эйфелеву башню или совершить прогулку по Сене на пароходике шато Муш. — Прогулку по Сене я уже как-то совершила. Там мне предложили стать любовницей богатого мясника. Он обещал снять для меня квартиру А на Эйфелевой башне ты была Нет. Туда я пойду с тобой, мой любимый Я таки знал. Ты счастлива А что такое счастье Ты права, — сказал смущенно Клерфэ. — Кто знает, что это такое Может быть, держаться над пропастью. После обеда у дяди Гастона виконт де Пестр отвез Лилиан в отель на своей машине. Вечеру дяди был скучный, зато еда отличная. Дядя пригласил несколько женщин и шестерых мужчин. Женщины были колючие, как ежи с какого боку ни подступишься, они обдают тебя неприязнью. Ни одна из женщин не была элегантна, и все они были замужем. Из мужчин четверо оказались холостяками богаты были все без исключения, двое были молоды, а самый старый и самый богатый был виконт де Пестр Почему выживете на левом берегу — спросил он. — Из романтических побуждений Случайно. Это самое лучшее побуждение из всех, какие я знаю Вам следует жить на Вандомской площади Просто поразительно, — сказала Лилиан. — Сколько людей знают, где мне жить, лучше чем я сама На Вандомской площади у меня есть квартирка, что-то вроде ателье художника, где я никогда не бываю Вы хотите сдать ее мне А почему бы и нет Сколько это будет стоить? Пестр уселся поудобнее Зачем нам говорить о деньгах Посмотрите ее как-нибудь. Она в вашем распоряжении, стоит вам только захотеть Ивы не ставите мне никаких условий Совершенно никаких. Конечно, я буду рад, если вы согласитесь при случае сходить со мной в ресторан, но и это не условие Оказывается, бескорыстные люди еще не перевелись на свете, — сказала Лилиан. |