Ф. М. Достоевского в оценке православной
 Скачать 192.69 Kb.
|
 25 Евангелие от Матфея с предисловием и подробными объяснительными примечаниями епископа Михаила. Минск, 2000. С. 355. 26 О имеющей место в этом высказывании контаминации евангельских текстов и о ее осмыслении см. в моей статье «Дети в Новом Завете глазами Достоевского. (Постановка проблемы)» (Достоевский и мировая культура. СПб., 2003. Nfl 19. С. 147-148). Евангелии от Матфея, которое читает герой, это высказывание Христа непосредственно продолжает Его суждение о детях и произносится в присутствии ребенка, которого Спаситель «призвав, поставил посреди них [апостолов] и сказал: «истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети...»; и далее: «и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает» (Мф. 18: 2-3, 5).8 И тем не менее с авторитетной позиции монастырского архимандрита в романе делается заключение, что в Евангелии «не о том сие прямо сказано», так как Христос говорит об «едином малых сих верующих в мя»27. То есть речь идет о соблазнении прежде всего в вопросах веры Христовой, что не имеет никакого отношения к ситуации в легенде о купце Скотобойникове, где за мгновение до того как броситься в воду ребенок умильно радуется чуду Божиего мира, открывшемуся для него в никогда прежде не виданном ежике. Впрочем, вслед за словами: «не о том сие прямо сказано» - архимандрит замечает: «а всё же соприкасается», - поскольку всё таки «соблазнен» Скотобойниковым мальчик на самый страшный в христианстве грех - самоубийство 28. То же и даже в большей степени можно сказать и о грехе Ставрогина, жертва которого, также самоубийца, четырнадцатилетняя 29 Матреша («совсем ребенок на вид») выражает свое переживание случившегося словами: «Я Бога убила» (11; 18). Рефлексия в тексте «Подростка» по поводу применения купцом Скотобойниковым евангельских слов Христа к своей личной ситуации оказывается исключительно важна для всех трех описанных случаев, так как позволяет однозначно заключить, что самим Достоевским, в отличие от его 27 Эта компонента также отсутствует в тексте Евангелия от Луки (см.: Лк. 17: 2), таким образом у третьего евангелиста высказывание Христа о грехе соблазнения «от малых сих единаго» звучит наиболее «абстрактно» и относительно ближе подходит к истолкованию этих слов героями Достоевского 28 Не касаюсь дальнейшего замечания архимандрита: «Беда, коли мерку свою потеряет человек», связанного с иным соблазном - впасть в отчаяние, без достаточных к тому оснований посчитав себя великим грешником («А ты воэмнил»). 29 Во второй редакции главы «У Тихона» Матреше «уже был двенадцатый год» (12; 109). персонажей - Ставрогина, прото-Версилова, Скотобойникова, - смысл евангельских слов Христа воспринимался вполне аутентично (что и выражено в романе с авторитетной смысловой позиции монастырского архимандрита). Однако писатель видел и раскрывал возможности библейского текста при встрече его с греховным сознанием как бы изнутри перестраивать свою семантическую структуру, продуцируя новые, актуальные смыслы, активно воздействующие на грешника, даже если в соответствии с буквой Священного Писания, казалось бы, « не о том сие прямо сказано» 30. Без оценки характера неточности употребления библейской цитаты персонажами Достоевского раскрыть этот содержательный аспект жизни евангельского слова в художественном мире романов писателя было бы невозможно. Второй пример рефлексии в самом тексте произведения по поводу точности применения библейской цитаты существенно иной. В главе «Прелюбодей мысли» в последней части романа «Братья Карамазовы» адвокат Фетюкович блещет красноречием на процессе Мити Карамазова: «Не для здешних только отцов говорю, а ко всем отцам восклицаю: «Отцы, не огорчайте детей своих!» Да, исполним прежде сами завет Христов и тогда только разрешим себе спрашивать и с детей наших. Иначе мы не отцы, а враги детям нашим, а они не дети наши, а враги нам и мы сами себе сделали их врагами! «В ню же меру мерите, возмерится и вам» - это не я уже говорю, это Евангелие предписывает: мерить в ту меру, в которую и вам меряют. Как же винить детей, если они нам меряют в нашу меру?» (15; 170). Закавыченные слова - почти точная цитата 31 из церковнославянского перевода Евангелия от Матфея (Мф. 7: 2; 30 Почему, в отличие от архимандрита в «Подростке», архиерей Тихон и не поправляет Ставрогина в неточности применения им к самому себе евангельских слов: «Если соблазните единого от малых сих но пытается направить в нужное русло их (слов) воздействие на героя. 31 Разночтение заключается только в раздельном написании частицы «же» (в Библии: «в нюже») и добавлении союза «и» («и вам»), заимствованного, по-видимому, из русского тожд. Мк. 4: 24). Но вот тут же данная адвокатом интерпретация ее оказывается далекой от подлинного смысла библейских слов Христа. На это с ядовитой иронией и указывает в следующей главе «Мужички за себя постояли» в ответном слове прокурор Ипполит Кириллович: «Исправляются Евангелие и религия: это, дескать, всё мистика, а вот у нас лишь настоящее христианство, уже проверенное анализом рассудка и здравых понятий. И вот воздвигают пред нами лжеподобие Христа! В ню же меру мерите, возмерится и вам, восклицает защитник и в тот же миг выводит, что Христос заповедал мерить в ту меру, в которую и вам отмеряют, - и это с трибуны истины и здравых понятий! Мы заглядываем в Евангелие лишь накануне речей наших для того, чтобы блеснуть знакомством всё-таки с довольно оригинальным сочинением, которое может пригодиться и послужить для некоторого эффекта, по мере надобности, всё по размеру надобности! А Христос именно велит не так делать, беречься так делать, потому что злобный мир так делает, мы же должны прощать и ланиту свою подставлять, а не в ту же меру отмеривать, в которую мерят нам наши обидчики. Вот чему учил нас Бог наш» (15; 174-175). Ольга Меерсон высказала суждение, что у Достоевского «чем «запрятаннее» отсылка к библейскому источнику, тем она серьезнее, вплоть до богословского ключа к прочтению всего произведения» 32. О том, что подчас это действительно так, свидетельствуют наблюдения А. Л. Гумеровой над скрытыми цитатами из Священного Писания в речи (как внешней, так и внутренних монологах) Алеши Карамазова. В частности, исследовательница анализирует пример, где автор средствами несобственно-прямой речи характеризует отношение юного героя романа к старцу Зосиме, так объясняя исключительную привязанность Алеши к  перевода Евангелия от Матфея; ср . «< ..> какою мерою мерите, такою и вам будут мерить». 32 Меерсон О. Библейские интертексты у Достоевского: Кощунство или богословие любви? //Достоевский и мировая культура. М., 1999. № 12. С. 40. своему наставнику: «Может быть, на юношеское воображение Алеши сильно подействовала эта сила и слава, которая окружала беспрерывно его старца» (14; 28). По наблюдению А.Л.Гумеровой, выделенные слова представляют собой точную микроцитату из заключительной части молитвы Господней «Отче наш»: «яко Твое есть царствие и сила и слава во веки. Аминь» (Мф. 6: 13). И «этот же вариант вошел в текст литургии, где эти слова произносит священник после пения всего народа 33. Однако, - продолжает исследовательница, - для нас важно то, что «сила и слава» несомненно являются атрибутами Бога». Художественное миросозерцание романа Ф.М. Достоевского в оценке православной, литературной критике А Суворин, выступая в газете «Русский вестник», утверждал, что сюжет романа «Преступление и наказание» и характер главного героя объясняются «болезненным направлением всей литературной деятельности» писателя. Раскольников «не тип, не воплощение какого-либо направления, какого-либо склада мыслей, усвоенного множеством, а больной человек», "нервная, повихнувшаяся натура». Он был уверен, что наиболее верное суждение о Раскольникове может дать скорее психиатрия, нежели литературная критика. Похожие идеи развивал и ближайший единомышленник Достоевского П. Страхов. Главная сила Достоевского, утверждал он, не в типах, а, как в старой комедии нравов, «в изображении положений, в умении глубоко схватывать отдельные движения и потрясения человеческой души». |