Ф. М. Достоевского в оценке православной
 Скачать 192.69 Kb.
|
|
СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ 3 ПРОБЛЕМЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ РЕЛИГИОЗНЫХ АСПЕКТОВ ТВОРЧЕСТВА Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО 5 Христология Ф.М. Достоевского ..5 Проблема христианской этики в художественном творчестве и публицистике Ф.М. Достоевского 19 ПРОБЛЕМЫ КОММЕНТИРОВАНИЯ РЕЛИГИОЗНЫХ МОТИВОВ В РОМАНЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ»… 25 Проблемы комментирования библейских интертекстов .25 Художественное миросозерцание романа Ф.М. Достоевского в оценке православной, литературной критике 32 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 50 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 53 ВВЕДЕНИЕ Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» считают одним из самых сложных произведений в мировой литературе. Это произведение можно было бы отнести к детективу, но главный герой здесь не сыщик. Главным героем у нас является сам преступник, и мы знаем его с первых страниц романа. И это, возможно, может показаться странным, но, с другой стороны, именно это и помогает нам понять и проанализировать причины, чувства и терзания различных героев произведения. В романе встречаются люди разного социального положения, образа жизни и отношения к ней. Мы видим беззащитную девушку, которая стала распутницей из-за бедности своей семьи, бедного бывшего студента, который убил ради того, чтобы проверить «тварь ли я дрожащая или право имею», барина, который позволяет себе всё, даже убийства, но чувствуя уже скуку и видя бесконечность как комнатушку с пауками. В течение романа можно увидеть изменение героев, их мыслей и мировоззрения. Сегодня мы часто слышим в новостях что-то вроде «мужчину убили трое неизвестных» и удивляемся с надеждой на то, что это никогда не коснется нас. И не коснётся, если у нас имеется твёрдый моральный стержень. Но насколько остро стоит проблема убийств? Порой даже в семье бывает такое, не говоря о конфликтах из вне. Все мы переживаем о том, что преступник наносит вред окружающим, но никто не думает о том, что человек сам себя убил, совершая преступление. Актуальной сегодня является проблема не только убийства, но и нигилизма. В наше время мы часто можем встретить людей, которые не верят в Бога. На примере Раскольникова мы видим, что только вера приведёт человека к спасению; на примере Сони мы видим, что именно она дает возможность человеку оставаться чистым и невинным в любых жизненных обстоятельствах; на примере Свидригайлова мы видим, что безверие в конечном итоге приведет человека к тупику, насколько богат и тщеславен ни был человек. Предметом исследования является «реализм в высшем смысле» как творческий метод, впервые проявившийся в русской литературе в творчестве А. С. Пушкина и наиболее полно реализовавшийся в произведениях Ф. М. Достоевского. Цель исследования - анализ проблем интерпретации и комментирования религиозных мотивов в романе Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание». В задачи исследования входит: -исследовать проблему интерпретации православия в творчестве Ф.М. Достоевского; -исследовать христологию Ф.М. Достоевского; -определить проблему христианской этики в художественном творчестве и публицистике Ф.М. Достоевского; -исследовать проблемы комментирования библейских интертекстов; -рассмотреть художественное миросозерцание романа Ф.М. Достоевского в оценке православной, литературной критике; -определить роман «Преступление и наказание» в религиозно- философской критике. Гипотеза исследования: одной из важнейших проблем интерпретации наследия Достоевского на современном этапе изучения является разработка таких методологий анализа, которые базируются на привлечении новых культурно-исторических, религиозно-философских и т п. парадигм, в соотнесении с которыми способны обрести свое адекватное осмысление элементы и стороны мировоззрения и творчества писателя, не получающие при традиционных подходах непротиворечивого истолкования. Новизна работы состоит в том, что мы рассматриваем «реализм в высшем смысле» как творческий метод, впервые проявившийся в русской литературе в творчестве А. С. Пушкина и наиболее полно реализовавшийся в произведениях Ф. М. Достоевского. Методологической основой работы является, в традициях отечественной филологической школы (Д.С. Лихачев, М.М. Бахтин, С.С. Аверинцев), диалектический принцип единства формы и содержания: в результате анализа произведений писателя на всех уровнях художественной реальности, в духовном, социальном и культурном контексте эпохи, в русле общемирового развития человеческой мысли, выявляются главные категории мировидения автора, а это, в свою очередь, позволяет определить средства и формы выражения этого мировидения в его творчестве. ПРОБЛЕМЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ РЕЛИГИОЗНЫХ АСПЕКТОВ ТВОРЧЕСТВА Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО Христология Ф.М. Достоевского Своеобразие и уникальность художественного мира, созданного Достоевским, и того метода, которым этот мир создавался, признавались большинством читателей и исследователей его произведений. Но какое мировидение стоит за этим методом, с помощью каких художественных средств создавался этот мир, что представляет собой «реализм в высшем смысле», можно ли именно так определить метод Достоевского, реализм ли это вообще и что означает «в высшем смысле» - все эти вопросы до сих пор относятся к числу наименее проясненных в достоевистике. Между тем без разрешения этих вопросов невозможно адекватно услышать и понять то, что сказал нам Достоевский. Критиков и исследователей Серебряного века и 1920-х годов (В.В. Розанова, о. Сергия Булгакова, Н.А. Бердяева, А.Л. Волынского, Д.С. Мережковского, Андрея Белого) в творчестве Достоевского интересовали прежде всего религиозные и философские идеи, при этом далеко не всегда уделялось должное внимание художественным принципам и формам выражения этих идей: соотношению «голосов» автора и персонажей, сюжету и композиции – важнейшим для Достоевского формам выражения авторской позиции. Произведения Достоевского анализировались как своеобразные религиозно-философские высказывания автора (или «антропологические трактаты» – Н.А. Бердяев), воплощенные в художественно-диалогической форме. Этот период ознаменован глубочайшими постижениями сути творчества Достоевского, но идейно-философская доминанта определяла и собственно художественные характеристики произведений писателя: «романы-трагедии» (Вяч. Иванов), «религиозные эпопеи» (В.В. Розанов) или «идеологические» романы (Б.М. Энгельгардт); самого писателя считали «выдающимся философом» (С.Н. Булгаков), величайшим диалектиком и символистом-неоплатоником (Ф.А. Степун) или непосредственным предшественником символистов (Александр Блок). Зачастую основным объектом интерпретации становилось не целостное видение писателем мира, истории, прошлого и будущего своих персонажей и всего человечества, а кредо того или иного из центральных героев. В советское время главенствующей стала историко-литературная и социальная проблематика; глубоко и всесторонне исследовались вопросы поэтики, жанровые особенности, «взаимоотношения» автора и персонажей, повествовательной техники и т.п. (М.М. Бахтин, В.Я. Кирпотин, Я.О. Зунделович, Н.О. Чирков, Г.М. Фридлендер, Л.М. Розенблюм, Б.И. Бурсов, С.Г. Бочаров), обращение же к религиозно-философской основе произведений писателя было, в силу известных причин, затруднено или вовсе невозможно. Но все названные компоненты являются составляющими творческого метода писателя и определяются его сущностной основой1. И категория творческого метода является, на наш взгляд, ключевой для подобного анализа. Справедливо указывает Г.К. Щенников: «вопрос о месте Достоевского в истории русской литературы не решить без уяснения специфики его индивидуального творческого метода». Понятие творческого метода восходит к 20-30-м годам прошлого века, хотя, конечно, по своему содержанию гораздо старше нынешнего названия. «В современном научном представлении и словоупотреблении творческий метод это принципиальный способ пересоздания действительности при ее художественном воссоздании. Определяясь мироощущением и мировосприятием писателя, в конечном  1 Одиноков В.Г. Религиозно-этические проблемы в творчестве Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого // Русская литература и религия. - Новосибирск, 1997. С. 30. счете национальной и исторической обстановкой, метод в свою очередь определяет единство воплощения своеобразного видения мира». Среди сотен и тысяч работ, посвященных исследованию творчества Достоевского за последние полтора века, встречались, конечно, самые разные трактовки, но преобладающей тенденцией было все же отнесение его художественных принципов воссоздания мира к реализму, то есть «художественному методу, согласно которому художник отображает жизнь в образах, соответствующих сути явлений самой жизни и создаваемых посредством типизации фактов действительности». Но при этом применительно к реализму Достоевского обязательно делались уточняющие определения: «психологический» (Г.М. Фридлендер), «социально-психологический» (Ф.И. Евнин, К.И. Тюнькин), в последнее время – «философско-экзистенциальный» (И.И. Виноградов). Сам термин «реализм», применительно к литературе возникший, как известно, во Франции в середине XIX века (Э. Шанфлери и Ж. Дюранти), был быстро принят в России и получил здесь широкое распространение. Но нередко он использовался для политико-идеологической оценки писательского творчества (со всеми вытекающими последствиями), подчас становился синонимом «правдивого» (с точки зрения той или иной социально- философской доктрины) изображения эмпирической действительности, в противоположность всякого рода «изыскам». В сознании многих исследователей и читателей и в нашей стране, и за рубежом сложилось представление: реалистический метод не позволяет изобразить мир и человека во всей глубине, таинственности и непредсказуемости, творчество всякого большого художника (и уж, конечно, Достоевского) невместимо в эти «рамки». Последний всплеск интереса к понятию «реализм» наблюдается в конце 50-х - 70-е годов прошлого века (В.Д. Днепров, «Проблемы реализма», 1961; С.М. Петров, «Реализм», 1964; Б.Л. Сучков, «Исторические судьбы реализма», 1967; коллективные научные труды «Проблемы реализма в мировой литературе», 1959; «Проблемы реализма в русской литературе XIX века», 1961; «Проблемы типологии русского реализма», 1969; трехтомник «Развитие реализма в русской литературе», 1972-1974). Тогда были поставлены и разрешены многие проблемы теоретического и историко- литературного характера, но, конечно, далеко не все, прежде всего по причине обязательного увязывания реалистического метода с материалистическим мировоззрением (стихийным или сознательным) художника. Затем на протяжении почти двух десятилетий термин этот в литературоведческих дискуссиях уходит в тень. Большие трудности в истолковании и использовании термина «реализм» возникли в связи с кризисом позитивистского (в широком смысле слова) миропонимания во второй половине ХХ века, - в частности, в связи с расширившимся осмыслением понятия «реальности» (возвратом этому понятию того объема, которое было отсечено позитивизмом Нового времени, и интерпретациями, предложенными в последние десятилетия различными философскими и филологическими школами). В своем исследовании мы исходим из того, что объективная реальность включает в себя весь наш мир в его полном физическом и метафизическом объеме и очень важные для своего духовного бытия знания об этом мире (и о себе самом) человек получает из литературы: религиозной, научной, художественной. А творческий метод писателя есть его мировидение, нашедшее целостное отражение в его созданиях, и те художественные средства, посредством которых он достигает этого. Художественная литература и искусство, воссоздавая реальность в том или ином объеме, но при этом предлагая воспринимающему особый взгляд на нее, воздействуют на его внутренний мир, а порой и переформировывают его, расширяют представление о мире. Русская литература, как справедливо пишет А.Г. Гачева, «всегда была трудом миропонимания»2. Определение «реализм в высшем смысле», таким образом, обретает очень существенное значение. В своей работе мы предпочитаем именно так называть творческий метод Достоевского, во-первых, потому, что так его определял сам автор, во-вторых потому, что именно такое определение указывает на сущность этого метода: художественное воссоздание реального мира в предельно объемном физическом и метафизическом измерении и изображение человеческой личности в максимально возможной онтологической глубине. Достоевского можно считать создателем собственной художественной христологии. Он вынашивал замысел написать книгу об Иисусе Христе, но не успел реализовать его. И хотя его христология так и не достигла степени своего полного художественного осуществления, она представляет значительный интерес богатством задействованного в ней теологического и художественного материала. Причина ярко выраженного интереса Достоевского к личности Христа заключалась в особенностях жизненной и творческой судьбы писателя. С ним произошло примерно то же, что и с его героем Дмитрием Карамазовым. И литературный герой, и его создатель испытали на себе исцеляющую силу страдания, которое сыграло роль ключевого фактора, возвращающего индивидуальное «я» в христианский контекст духовного бытия. В «Братьях Карамазовых» Митя поначалу предстает как русская модификация европейского романтического героя - кутилы, картежника, дуэлянта, которому образы Гете и Шиллера гораздо ближе евангельских образов. Однако, все меняется после того, как он воображает, что от его удара погиб слуга Григорий. Под воздействием глубокого раскаяния сознание Мити начинает стремительно погружаться в христианский духовный контекст. Теперь романтические цитаты уже не припоминаются им. Доминирующая роль переходит к евангельским образам и символам, к мотивам христианских молитв, исполненным неподдельного, отнюдь не игрового, драматизма. Они составляют тот язык, которым только и может страдающая душа грешника говорить о своих бедах и переживаниях. Сходная дианойя (перестройка души) и метанойя (перемена ума) произошли с самим Достоевским в результате пережитых им страданий - заточения, суда, инсценированной казни, сибирской каторги и солдатчины. Обращение к Христу совершилось на каторге. «Это не так скоро произошло, а постепенно», - писал Достоевский впоследствии в «Дневнике писателя» за 1873 год. Нечто подобное он изобразил в заключительных сценах «Преступления и наказания», где Раскольников, до этого державший Евангелие под подушкой и не раскрывавший его, в конце концов берет его и раскрывает. В Сибири Достоевский полностью утратил свои либерально- секулярные иллюзии. «Теперь ему нужен был настоящий Христос, истинный, абсолютный и полный, не исправленный Сен-Симоном или Пьером Леру, не обновленный в духе требований времени» 4 В 1854 г., когда Достоевский уже почувствовал, что христианская идея, как главное путеводное начало, глубоко вошла к нему и в душу, и в творческое сознание, он писал: «Верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не |