Ильи женина
 Скачать 4.3 Mb.
|
|
N ozick R . Anarchy, State and Utopia. N.Y.: Basic Books, 1974. P. 219. 178 V I I . Хорошая и п лоха яз авист ь Это очень точно увидел Ролз. Влияние природной лотереи слишком велико для того, чтобы предоставить людям равные возможности для успеха. Не может быть истинного равенства возможностей до тех пор, пока существует семья. Даже воля, усилия, напряжение, попытки что-то предпринять зависят от счастливой семьи и благополучных социальных условий43. Никто, по мнению Ролза, не заслужил своих, данных природой, способностей. Именно поэтому существует принципиальное различие между демократией и справедливостью. Каждому по заслугам — принцип вполне демократический, ноне имеющий отношения к справедливости. Справедливость требует компенсацию за неравенство, допущенное природой при наделении людей талантами. Это позволяет Ролзу рассматривать распределение природных дарований как общую собственность, коллективное благо. Никто не заслужил своего природного дара и своего социального положения, и те, у кого все это есть, могут воспользоваться ими только при условии компенсации тем, кому не так повезло. Представления Джона Ролза о социальном единении интеллекта и судьбы индивидуумов в качестве коллективного блага в точности совпадает с мнением Макса Вебера о коммунисте Бабефе и его Заговоре равных. В частности, он писало существующем стремлении устранить несправедливость неравного распределения духовных благ посредством строгого наблюдения над тем, чтобы талант — самообладание которым уже дает радостное ощущение престижности — не мог использовать в своих интересах свои большие возможности Rawls /. A Theory o f Justice. P. 64. 44 Ibid. P. 87, 156f. 45 Weber M. Soziologie, Universalgeschichtliche Analyse. Stutt gart: Kroner, 1973. S. 269. Рус. изд Вебер М. Смысл свободы от оценки в социологической и экономической науке // Вебер М. Избранные произведения. М Прогресс, 1990. С. 563.] 179 Размышление он ера вен ст в е. Ан т и- Рус со Заметим, Джон Ролз говорит о компенсации, а не об устранении социальных различий. Это чрезвычайно важно, тем самым Ролз не считает выдающихся людей препятствием к справедливости, напротив, он рассматривает их как средство прогресса. Индивидуальные выдающиеся способности, если их правильно используют, — это благо, ими могут насладиться все. Любой может воспринимать мастерство музыкантов как благо, даже если у него нет природного музыкального да рования46. Суть любой социалистической этики выражается в требовании equality as equity (равенство как справедливость. Это странное определение восхищает тем, что снимает все вопросы, связанные с усилиями, трудом и заслугами, как будто бы успех — это дело счастливой случайности или социальных условий. Ролз решительно отвергает традиционное представление о том, что участие отдельных лиц в общем благе коррелирует сих заслугами и добродетелями. Человек обладает притязаниями и легитимными ожиданиями, которые полностью независимы от его внутренних, моральных ценностей. Во вполне упорядоченном обществе Ролза справедливость совсем не означает, что добродетель вознаграждается. Не только напряжение и усилия некоторых людей должны учитываться при распределении благ, ведь тщеславие и целеустремленность человека зависят от его природных дарований и социальных условий. Легитимные ожидания имеет только тот, кто делает то, что от него ожидает вполне упорядоченное общество. В отличие от этого меритократия — это господство компетентных лиц, которые заслужили свой статус и признаны в нем себе подобными. Ролз категорически отвергает любую меритократическую интерпретацию Rawls /. A Theory o f Justice. P. 389. 47 Ibid. P. 274f. 180 V I I . Хорошая и плохая зависть справедливости. То, что талантам должны быть открыты все дороги, а равенство возможностей высвобождает энергию человека, совершенно не соответствует духу социальной справедливости. Потому что равенство возможностей фактически означает равные возможности, которые оставят позади всех, кто идет к успеху по воле случая48. От меритократии и успеха к эгалитаризму и компенсации недостатков — это и есть культурная революция, предлагаемая Джоном Ролзом. Заслуги не должны вознаграждаться. Принцип оценки количества и качества труда был заменен идеалом справедливости — пустым понятием, которое будет оставаться таковым до тех пор, пока не закрепится в четкой системе ценностей. Сегодня этот идеал справедливости подменяет собой правовое государство. По Ролзу, справедливость не является всеобщей. Речь скорее идет о компенсации неравенства, те. о позитивной дискриминации, что подразумевает вмешательство государства, неравномерно распределяющего нагрузку, где основная масса приходится на могучие плечи белых богатых мужчин. Антиуниверсалистской является и борьба с дискриминацией, которая происходит через репрезентацию меньшинств. Таким образом, теория справедливости Джона Рол за гораздо более дифференцированная, чем это представлено в господствующей эгалитаристской интерпретации. Неравенство в вопросах богатства и власти оправдано только тогда, когда его благотворность ощущается всеми. То, что немногие имеют больше, до тех пор будет считаться справедливым, пока это улучшает положение немногих счастливчиков. Вильфредо Парето был в данном случае даже несколько сдержаннее и стремился только к тому, чтобы их положение всего лишь не ухудшалось. Принципиально важным Ibid. Р. 91. l8l Размышление он ера вен ст в е. Ан т и- Рус со является то, что Ролз считает, что незначительное количество успешных людей не имеют права жаловаться, получая в этой системе неравенства гораздо больше, чем в эгалитарной системе. В этом смысле значительная разница в доходах совершенно не противоречит принципам справедливости до тех пор, пока она не станет совсем чрезмерной. Конечно, это исключительно практический вопрос, на который немецкая политика ответила введением максимума в 5 млн евро на ежегодный доход менеджеров. Если мы попробуем воспользоваться завесой неведения Джона Ролза применительно к экономической системе, то можно предположить, что большинство людей выбрало бы рыночную экономику. Действительно, здесь вполне уместно провести аналогию с мысленным экспериментом завесы неведения на примере международных миграционных потоков. Почти все мигранты стремятся попасть в страны с развитой рыночной экономикой. В предисловии к новому, дополненному и исправленному изданию своей книги Ролз отметил, что его теория справедливости не является оправданием государства всеобщего благосостояния, а скорее выступает пояснением социал- демократического управления рыночной экономикой. Здесь, конечно, идеальным примером была бы Германия, а не Швеция. Джон Ролз достаточно умен, чтобы не путать справедливость перераспределения с равенством доходов. Но как раз это и образует самое слабое место в его теории. Мы довольно подробно показали, как зависть возникает из принуждения сравнивать себя с другими и то, как СМИ закрепляют эту привычку. Завеса неведения окутывает не только гипотетическую идею изначальной справедливости, но и вполне конкретную повседневную жизнь граждан. Концепция Ролза вполне упорядоченного общества рисует воображаемое социальное единство, ис 182 V I I . Хорошая и п лоха яз авист ь ходя из социального единства, речь идет о множестве ассоциаций и групп по интересам, в которых имеется стабильное и надежное внутреннее основание. Так как все люди находят свой жизненный мир (Lebenswelt) в таких сообществах, они тем самым защищают себя от болезненной очевидности социальных различий. Ведь, по сути, мы сравниваем себя только с членами своей собственной группы или с теми людьми, которые возникают на горизонте нашего жизненного сценария. Вполне упорядоченное общество дифференцируется поте. по группам, которые друг с другом не сравниваются. Это позволяет каждому члену группы не обращать внимания на разницу в доходах и различия в образе жизни. Это благотворное невежество отвечает интересам привилегированных и успешных слоев населения, вынуждая их отказываться от выставления своего высокого уровня жизни на всеобщее обозрение. Ролз несогласен стем, что требование большего равенства, характерное для упорядоченного общества, повышает интерес широких масс к их положению в обществе, провоцируя тем самым завистливые сравнения. Так как все ориентированы на жизнь в собственном сообществе, ревность и зависть играют совсем незначительную роль в обществе. И самооценка человека зависит скорее не от уровня его доходов, а от публичного институционального признания. Все обладают одинаковым статусом равных и свободных граждан. Если же вслед за Гегелем задаться вопросом, какая философия сегодня выражает идеи своего времени, тов отношении нашей темы это, безусловно, теория справедливости Джона Ролза. Без тени иронии она представляет философский миф об изначальной ситуации справедливости, скрытой завесой неведения, с Rawls /. A Theory of Justice. P. 470, 477. 183 Размышление он ера вен ст в е. Ан т и- Рус со точки зрения вечности. Суть заключается в том, что любой рациональный человек мог бы принять эту теорию в любое время. Фактически речь опять идет о философии sub specie aeternitatis50. Она оканчивается определением чистого сердца суметь не только принять это видение, но и уметь действовать, исходя из него, с известным изяществом и самообладанием Сточки зрения вечности лат .) 51 Rawls J. A Theory o f Justice. P. 514. 184 VIII. Иерархия и дискриминация В эпоху демократии господин и раб стали уже историей, и все же сегодня, как никогда раньше, огромное значение имеют различные ранжирования, социальные и неофициальные иерархии. Чаще всего они связаны с организационной необходимостью, при этом почти всегда мы радуемся отличиями соответствующим ощущениям, имея дело с нарциссизмом малых различий. Будь тов песочнице, за кружкой пива, в спорте или политике, всегда и везде альфа-самец, вожак проявит себя. И совершенно неважно, идет ли речь об отце, князе или харизматическом лидере, суть заключается в редком и уникальном умении, которое Освальд Шпенглер обозначил как работу вождя»1. То, что это совершенно не противоречит современному эгалитаризму, а, напротив, в точности ему соответствует, обосновал Фрейд, когда писало стремлении большинства к подчинению власти в своем открытом письме Альберту Эйнштейну, известном под названием Почему война. В частности, Фрейд отмечал, что одной из сторон врожденного и непреоборимого неравенства людей является их разделение на вождей и подчиненных. Мы стремимся стать зависимыми, потому что это делает нас равными по отношению друг Spengler О. Der Mensch und die Technik. Munchen: Beck, 1931. S. 35. Рус. изд Ш пенглер О. Человек и техника // Культурология. XX век. Антология / под ред. С.Я. Левит. М Юрист, 1995. С. 475.] 2 Freud S. Warum Krieg? // Freud S. Gesammelte Werke. Bd. XVI. Frankfurt am Main: Fischer, 1993. S. 24. Рус. изд Фрейд 3. Почему война // Энциклопедия глубинной психологии / под ред. А.М. Боковикова. Т. 1. Зигмунд Фрейд. Жизнь, работа наследие. М ЗАО МГ Менеджмент Interna, 1998.] 185 Размышление он ера вен ст в е. Ан т и- Рус сок другу. Мы все равны, когда нами руководит один вождь. Потребность в подчинении авторитету все еще сильна в нас. Но в современном обществе едва ли у кого-нибудь найдется талант быть господином. Именно поэтому экономист Йозеф Шумпетер искал вождя не в политике, а в экономике. Это должен быть предприниматель с фантастическим стремлением к новому. Один может идти непроторенными путями, другой — только последовать за первым, третьего увлечет только массовое движение, но при этом он будет в его первых рядах. В своих размышлениях о работе вождя пе plus ultra 5 Шумпетер отчетливо показал, что именно может мотивировать типичного предпринимателя. Прежде всего, это позиция господина, воля к победе и радость творчества»6. Реакционные авторы Парето, Моска и Михельс описали этот мир иерархий в позитивном ключе. Любое общество делится на управляющих и управляемых, иными словами, на элиту и не элиту. При этом гражданские добродетели (der Citoyen) остаются несбыточной мечтой левоинтеллектуальной богемы, фантомом, едва скрывающим очевидное положение вещей элита всегда существует, общество всегда делится наведу щих и ведомых, любая массовая организация управляется олигархией, избегающей демократического контроля. От культа гражданских добродетелей сегодня остался лишь отказ от бюргерства. Все остальные желания и мечты не-элиты связаны с образом жизни элит. Ив. Рус. изд Ш умпетер Й Теория экономического развития. М Прогресс, 1982. С. 200.] s Дальше некуда лат .). 6 Schumpeter J. Theorie der wirtschaftlichen Entwicklung. S. Рус. изд Шумпетер Й Теория экономического развития. С. 193.] 186 V I I I . Иерархия иди с кр ими нация наши дни миром правит когнитивная элита. Ее стиль отличается чрезвычайно мягкой манерой управления, во главе которого находятся работники умственного труда, а великая когнитивная стратификация XXI в. осуществляется при помощи новых коммуникативных средств. Также как у бедных есть беднейшие, у представителей когнитивной элиты имеется миграционное закулисье. Невидимая миграция делает возможным обособление успешных людей. С тех пор как нет господ, общество нуждается в великих личностях, которые были бы в состоянии брать на себя ответственность за все происходящее и тем самым позволить простым людям перестать бояться. Для этого медиадемократия использует довольно архаичный механизм сплоченность группы обеспечивается совместным наблюдением доминантных личностей. Тот, кто доминирует, может создавать впечатление бурной деятельности. Тот, кто создает впечатление бурной деятельности, привлекает внимание. А тот, кто привлекает внимание, обеспечивает тем самым свое доминирование. Этот принцип играет ключевую роль в отношениях полов. Существо вопроса, как бы критически он ни звучал, заключается в том, что женщины отрицают свое влечение к доминирующим мужчинам. Можно с легкостью наблюдать, что женщины презирают тех мужчин, которые позволили доминировать над собой другим мужчинами которые не в состоянии добиться уважения в своем окружении. Сегодня все больше женщин находят выход из этой ситуации, покупая себе ощущение доминирования. Сегодня, увы, не осталось мужчин, но зато есть прозак. Связь между серотонином, ощущением доминирования и этим препаратом настолько тесная и однозначная, что это позволило антропологу Лайоне лу Тайгеру с известной степенью иронии говорить о наилучшей демократической медицине все чувствуют себя чуть лучше среднего Размышление он ера вен ст в е. Ан т и- Рус со Очевидно, мы зашли в тупик. В таких случаях остается повернуть назад и углубиться в историю. Чтобы выявить причины сложившейся ситуации, достаточно будет в самом общем виде рассмотреть античные представления об отношениях. Полис воплощал собой равенство, дом же, напротив, был миром неравенства. На рыночной площади агоре равные состязались для того, чтобы отличиться и выделиться. Агональный дух хочет продемонстрировать всем, что он лучше, ивы делиться на фоне всех остальных с помощью экстраординарных поступков. То, что греки называли «arete», а римляне «virtus», переводится на язык менеджеров нашего времени как «the pursuit of excellence»: добродетель как стремление к совершенству. То, что раньше имелось в политике, теперь существует в экономике7. Аристотелевское определение человека как zoon politikorty те. политического животного, с одной стороны, указывает на политику, те. на равенство, сотрудничество и перераспределение с другой — на животное в человеке, те. на желание неравенства (неофициальная иерархия, стремление к доминированию и готовность к борьбе. Кто доминирует, живет лучше. Все внимание направлено на него. Политическое стремление к равенству, таким образом, ограничивается борьбой за положение в обществе мы маркируем собственное значение, предъявляем претензии и поднимаем флаги Ив ней в условиях массовой демократии развилась в полную силу, так как плюрализм, существующий в экономике предоставляет больше возможностей для исключительного, чем политика. Так как формы современного существования взаимозаменяемы, на каждое место и на каждый статус претендует множество кандидатов, притязания которых одинаковы. (См Thomas W.I. The Unadjusted Girl. Boston: Little Brown and Company, 1923. P. 31.) В этом заключается трагедия демократии Из множества подобных невозможно определить то место, которое каждый из них заслуживает (Sim m el G. Soziologie). l88 V I I I . Иерархия иди с кр ими нация Лучших из лучших греки называли аристократами, которые должны были постоянно доказывать свое превосходство и обессмертить себя делами. И сегодня еще используют словосочетание непреходящая слава, когда говорят об амбициях некоторых политиков, чьей целью является желание остаться в истории, например в качестве канцлера немецкого единства. Эгалитаризм не может это вынести и делает всевозможное, чтобы совратить демократические взгляды перверсией, которая отрицает любое величие и пренебрегает героическим. Больше не должно быть ниве ликих мужей, ни великих дел, ни великих идей. Поэтому полнейшие ничтожества могут писать биографии Бисмарка, представляя его невротиком, и Хайдеггера, представляя его нацистом. Возможно, в нашей культуре осталось лишь одно место для борьбы, которую признает общество спорт как символический конфликт. Здесь возможны вещи, которые являются абсолютным табу в любых других областях. Спорт различает победу и поражение. Если в политике, особенно после выборов, все могут считаться победителями, а в экономике тщательно скрывают, что триумф возможен только при условии проигравших, то спорт со всей ясностью заявляет, что есть победители и проигравшие. Только в спорте нам еще позволено определять превосходных и лучших. Только в спорте позволительно одерживать победу. Потому что победа — эта античная форма счастья — в нашей культуре равенства связана либо с чувством неловкости, либо со скандалом. Так как в спорте речь идет о победе, превосходстве и иерархии, наша политкорректность использует словесный наркоз, чтобы оградить сознание от архаизма участие — это все. Это, разумеется, полная ерунда Имеется ввиду Гельмут Коль, занимавший должность федерального канцлера Германии с 1982 по 1998 г. В период его нахождения у власти произошло присоединение ГДР к ФРГ в 1990 г. — Примеч. пер Размышление он ера вен ст в е. Ан т и- Рус со В принципе каждый знает, что никому неинтересны вице-чемпионы, занявшие вторые места, выдающиеся олимпийцы, занявшие четвертое место. |