История развития корейской литературы
 Скачать 302.26 Kb.
|
|
Дневник госпожи Хон Самым известным «женским сочинением» в жанре дневника, созданном на корейском языке, считается «Записанное страдание» Ханчжун нок. Его автором была жена принца Садо (1735-1762), наследника престола, госпожа Хон из дворца Хегён ХегёнгунХонси (1735-1815). Дневник представляет собой автобиографические записи, где речь идет о семейной жизни и отношениях внутри царского дома. Госпожа Хон была выбрана королевской семьей в жены наследнику престола, когда ей было всего десять лет. «Я была совсем ребенком, когда вошла во дворец…», - так начинает свои записи госпожа Хон. И далее она подробно описывает события придворной жизни, рассказывает об их участниках – членах королевского дома, при этом каждое событие помечено годом, месяцем, а иногда и днем. Еще в молодости ее племянник посоветовал ей вести записи своей жизни во дворце, которые бы хранились в семье как драгоценная реликвия, но она никогда не могла найти время, чтобы осуществить эту идею. Только в шестьдесят лет, в 1796 году госпожа Хон начала записывать свои воспоминания, при этом, она замечает, что ее (…память отнюдь не ослабела с прошедшими годами). Закончены были записи, когда ей было уже 71. Центральное место в записях занимает трагедия в королевской семье, которая вошла в историю под названием «Событие года Имо» (1762 г.). Наследник престола Садо, за которого была выдана замуж госпожа Хон, был вторым сыном государя Ёнчжо (1725-1776). Он родился в 1735 г. после смерти наследника престола Хёрёна, когда отцу было уже 40 лет. Поэтому, будучи еще годовалым ребенком, он был объявлен наследником престола, однако в 10-летнем возрасте у него появились признаки психического заболевания, с годами его состояние ухудшалось, и в 1762 г. отец, разгневанный несуразными поступками сына, приказал заточить его в ларь для хранения зерна, где он и умер от голода. Возможно, именно жестокая расправа с мужем заставила госпожу Хон начать записывать свои воспоминания и, прежде всего, о том, как отношения в королевской семье могли привести к трагедии года имо. Кстати, подробные записи об этом событии, которые велись при дворе официальными чиновниками, были уничтожены по распоряжению государя Чончжо (1777-1800), сына госпожи Хон и принца Садо. Дневник госпожи Хон состоит из трех глав. В первой она рассказывает о себе – своей семье, родителях, замужестве, детях, о своей жизни при дворе и заканчивает трагической смертью наследного принца Садо. Вторая и третья главы посвящены принцу Садо. Они написаны специально для ее внука, государя Сунчжо (1801-1834), чтобы рассказать правду о событиях года Имо и реабилитировать своих отца и мужа, о роли которых в этих событиях распространялось множество нелепых слухов. Сочинение написано женщиной, воспитанной в строгих конфуцианских правилах и четко осознающей свое место в королевской семье. Даже в личных записях, как она сама признается, ей постоянно приходится сдерживать свои эмоции. Тем не менее, дневник полон именно эмоциональных описаний, начиная с первых листов, рассказывающих, какие страдания пережила десятилетняя девочка, когда ей пришлось оставить родителей (особенно мать) и переехать во дворец, где все для нее было чужим и непривычным. И далее, задумываясь о причинах душевного заболевания своего мужа, она анализирует отношения в королевской семье и приходит к выводу, что наследного принца неправильно воспитывали – без родительского внимания и ласки. В результате принц боялся отца и робел перед знатными чиновниками двора. Глава, посвященная наследному принцу, полна сострадания к ребенку, брошенному на попечение женщин при дворе, сочувствия к мальчику, который практически был лишен наставлений отца. В дневнике госпожи Хон содержатся уникальные фактические сведения о жизни королевской семьи и в то же время это – художественное произведение, где все описываемые события «пропущены» через эмоциональное восприятие автора. Надо заметить, что госпожа Хон крайне редко пользуется китайской поэтической образностью и предпочитает описывать свои впечатления средствами корейского языка. Пожалуй, по эмоциональному настрою дневник близок женской лирической поэзии, которая была распространена в XVIII в. Темы чувства, любовного переживания в традиционной литературе были отданы женщинам, и женщины без оглядки на должное поведение и правила приличия писали о желании быть любимыми, жить вместе с любимым человеком, о невыносимости одиночества и горестях разлук. Женское творчество в корейских работах по истории литературы выглядит особым островом и не вливается в общий поток развития словесности. Даже в исследованиях современных авторов оно представлено не как одно из направлений, связанных с общими тенденциями в движении литературы, а просто выделено в специальные разделы, посвященные именно женскому поэтическому и прозаическому творчеству. Я хочу здесь еще раз обратить внимание на особенности литературы XVIII в. – особый интерес к частной жизни человека и миру его чувств и переживаний. Темы любви, страданий, одиночества, которые развивались в «женской прозе и поэзии», на мой взгляд, легко вписываются в общую картину корейской литературы XVIII в. Поэзия «Акпу» 18 - столетие - период расцвета корейской литературы. В это время достигают натбольшей активности все основные процессы в социальной, экономической и культурной жизни страны. На XVIII в. приходится подъем идейного движения Сирхак («За практические знания»), вызванного к жизни глубокими противоречиями корейского феодализма веком ранее. Его сторонники, лучшие представители мыслящей части корейского общества, стремились осознать положение своего государства и найти для него пути выхода из внутри политического и экономического тупика, в котором оно оказалось после японского (1592-1598) и манъчжурского (1637) вторжений. В этот период необычайно высоким был престиж словесности на ханмуне. Она была не только официальной словесностью корейского государства, но и несла передовые идеи и новое знание, и она же отвечала национально - культурной потребности в освещении и изучении собственных духовных ценностей. Но по - прежнему почетное место в ней занимала поэзия, развивавшаяся в пределах заданной китайской традицией системы жанров. Заимствованная в древности, эта система была жесткой, нормативной, в своих формальных проявлениях. Однако в своем содержании корейская поэзия на ханмуне была достаточно свободна: актуальность отдельных жанров и их содержание определялись эпохой - они находились в прямой зависимости от идеологических процессов, происходящих в корейской культуре. Характерной особенностью времени было внимание к «поэзии акпу» (кит. юэфу), виду литературы, традиционно связанному с народным поэтическим творчеством. В течении XVIII в. создается более десятка сборников,содержащих иногда до ста и более произведений, как например, сборник Ли Ика (Акпу Сонхо), оказавший большое внимание на творчество поэтов современников. Акпу этого периода слагались на сюжеты древних преданий и легенд, посвящались мифилогическим и историческим персонажам корейской древности. Например, сборник Лим Чхантека (1680-1721) (Хэдон акпу - «Акпу страны, что к востоку от моря»), содержащий 35 произведений,включает стихи «О Тангуне», стихи «Тигр Пэктусана» и др., обращенные к мифологическому и историческому прошлому корейского народа. Сборник Ли Гвансу (1705-1777) («Тогуг акпу»- «Акпу Восточного государства») содержит 30 стихотворений, среди них - «Алтарь на Тхэбэксан» - стихототворение, посвященное славным традициям корейской истории, «Улица, над которой луна ясна» - стихотворение, героем которого является легендарный жрец древности Чхоен и т.д. В акпу XVIII в. отражались раздумья об историческом прошлом страны, как например в пяти произведениях в стиле акпу, созданных выдающимися историками Ан Джонбоком «Сдерживаю чувства, вглядываясь в истории Восточного государства.» Особое направление в акпу составляют стихотворения - переводы народных песен или корейских стихов, написанных в народном стиле, а также корейских поэтических произведений в жанре сиджо - сборник Хон Нянхо (Чхонгу тангог - «Короткие напевы Страны зеленых холмов»), акпу Нам Юена (1698-1773) и др. В этот период на ханмун переводятся не только сиджо,но и произведения,созданные в другом национальном жанре - каса. Именно в XVIII в. были переведены известные поэмы Чон Чхоля (1537-1594). Обрашение авторов XVIII в., писавших на ханмуне к поэзии на родном языке было одним из проявлений внимания корейской культуры к свои национальным истокам, такого рода переводческая работа свидетельствует о стремлении деятелей корейской культуры повысить в «ранге» поэтические произведения на родном языке, введя их в сферу словесности на ханмуне. За этим кроется также желание помочь национальной поэзии обрести известность за пределами страны. Сходное явление в истории Корей отмечалось раньше, особенно в IX - X вв., во времена широких контактов корейского государства с внешним миром, стимулировавших вспышку национально-культурного самоутверждения перед лицом Китая. Эта тенденция корейской культуры XVIII в. - обостренный интерес к национальным аспектам корейской духовной культуры - проявлялась прежде всего в деятельности сирхакистской группы во главе и Ли Иком и Ли Унхю (лит. имя - «Отшельник из Хехвана»). Изучение отечественной истории, преданий, легенд накладывало отпечаток не только на поэтическое творчество. Оно отражалось и на их общественно-политической мысли, сказываясь в стремлении нащупать пути развития своего государства, отечественной культуры на основе усвоения знаний других стран и осмысления собственного исторического опыта. Высшим проявлением этой тенденции было творчество выдающегося мыслителя Чон Ягёна, предложившего программу преобразований общества на базе утопических идей о социальной справедливости, подсказанных архаическими общинными традициями. Заметные сдвиги происходили почти во всех видах и жанрах поэзии на ханмуне, в том числе и в стихах - си (кит.-ши). При сохранении традиционной тематики характер их содержания явно менялся, приближаясь к корейской действительности XVIII в. Примером может служить стихотворение Ли Енхю, в котором он напутствует Сима- посла, едущего на должность в Енчхон: Средь простого народа в обычае - простые слова. Литераторы же их не употребляют. Вы - разом оправдайте их, Дайте понять литераторам их важность. Енчхон - захолустье, да к тому же малое. Занять в нем высокий пост- это и есть думать о людях Прошу Вас, делая вид, что любуетесь солнцем,луной и скалами, Внимательно вслушиваться в стоны народа. Знаками на письме не воспевайте вы и луну, В словах не устремляйтесь к чаре с вином. Рассказывайте только о должности, которую вы исполняете. Это и полагайте истинным литературным творением! ( перевод А. Жовтиса) В этом стихотворении автор обращается к своему единомышленнику, поэту Сим Гвансе. В нем слышится сирхакистский призыв к конкретному действию на благо общества, вникать в нужды обиженных и страждущих, помогать им, не позволять себе даже в свободное время отвлекаться на воспевание пейзажей и вино - вот истинное назначение человека, находящегося на государственной службе. Отражение же этой действительности в поэтическом слове - основная задача сирхакиста как поэта. Поэзия на ханмуне, обращенная к социальной проблематике, особенно творения сирхакистов, свойственна резкая публицистичность, однако это мешало им быть талантливыми пейзажистами и тонкими лириками. Многогранным было творчество Чон Ягёна, равносильного и в социальной критике (в стихотворении «Вода и камень» мастерски воссоздана картина столкновения противоборствующих сил природы). В другом стихотворении «Охваченные тревогой», он с болью и горечью пишет об алчности, жестокости власти имущих и о низком нравственном состоянии общества, не способного дать им отпор. Знаменитому Пак Чи Вону принадлежат стихи, содержащие резкую критику конфуцианских схоластов, далеких от понимания жизненных интересов государства, отставших от времени и смешных в своих амбициях представлятьистинное знание («Отшельнику из Чхвасо»). В то же время современники высоко оценивали небольшое, полное трагедии стихотворение Пак Чи Вона «Енам вспоминает усопшего старшего брата» и поэму «Из беседки Чхонсок наблюдаю, как рождается солнце», состоящую из семидесяти строк. Поэма занимает особое место в корейской литературе XVIII в., в ней сопоставлены два плана, один - это план конкретного пейзажа, который открывается взору из знаменитой беседки Чхонсок (скопление скал), расположенной на морском побережье в горах Кымгансан. Он изображается как динамическая картина восхода солнца над бурным и холодным морем, насыщенная цветом, звуком, движением. Второй план - мифологический - грандиозная панорама действия космических сил, облеченных в мифологические образы. Рождение солнца изображается в поэме как результат столкновения мощных космических сил, мешающих появлению солнца, с силами, содействующими его рождению, в ходе вечного взаимного противоборства которых появляется дневное светило. Поэт, наблюдающий с обрыва в ночной темноте бурю на море, внимающий грохоту волн о скалы и вою ветра, ощущающий пронзительный холод, становится причастным к космическому действию. Реальный ночной пейзаж воспринимается как зрелище первозданного хаоса, которое сменяется картинами титанических усилий божеств, стремящихся явить миру солнце. Этапы его зарождения и появления - этапы перехода к организованному космосу. Предвестие восхода - начало устроения мира. Небо и земля не расчленены, но начинают обретать границы. Красной чертой единое делится надвое вдоль. (перевод А.Жовтиса) Солнце рождается трудно. Прослеживаются все этапы его появления, отмеченные особыми разновидностями формы, все переходы его очертаний - от крохотной красной точки (прыщика на лице воды) к тонкой красной черте, затем - к зыбкому прямоугольнику, а от него к эллипсу (вытянутое как кувшин) и наконец к кругу (колесо повозки), И за каждый этап идет сражение, но вот битва выиграна, силы света торжествуют над силами хаоса, холода и мрака: Почти круглое, но еще неподобное колесу, а вытянутое, будто глиняный кувшин. Оно то появляется, то погружается в воду, и словно слышится плеск волны о скалу. Десять тысяч вещей стали видны, как и в прошлый день. Будто есть некто,кто обеими руками разом поддерживает его и вздымает вверх! Так настает новый день. (перевод А. Жовтиса) Пак Чи Вон в поэме обращается к китайским мифологическим образам, обнаруживая блестящую эрудицию в области китайской древности. Внимание к мифологической проблематике сближает поэму Пак Чи Вона с поэзией «акпу», обращенной корейским мифам и легендам. Поэзия на ханмуне в это время осознавалась как явление, принадлежащее собственно корейской литературе и культуре, обладающее присущими только ей особенностями. «Я- кореец. И с удовольствием слагаю корейские - «си», - писал Чон Ягён. Это осмысление базировалось не только на личном поэтическом опыте мыслителей - сирхакистов. Оно поддерживалось и корейской наукой того времени, вырастая как неизбежное следствие настойчивого изучения деятельности «Сирхак» отечественной культурной традицией- истории, языка, литературы. Поэзия на ханмуне в этот период исследуется в связи с проблемами корейского языка и фонетики. Создаются различные китайско- корейские словари и словари китайских рифм. Так, в словаре рифм, составленном знатоком поэзии, известным ученым и государственным деятелем Хон Гехи (1703-1771) были учтены фонетические изменения,происходившие в корейском языке за последнее столетие. Осознание поэзии на ханмуне как национального корейского достояния способствовало еще одно существенное обстоятельство. XVIII в. был временем активных дипломатичеких и торговых контактов корейского государства со своими соседями. И у корейцев появилась возможность сравнивать стихи на ханмуне с современной им поэзией Китая, а также с китаеязычной поэзией Японии и Вьетнама. Кроме того, поэзия на ханмуне играла большую роль как средство общения. Во время встреч корейцев с представителями стран дальневосточного региона, для которых китайская письменность, традиция была важнейшей составной частью их культуры, обычно «спрашивали кистью», «разговаривали, взяв кисть и бумагу», т.е. апеллировали к значению иероглифа, минуя фонетику. Во время дипломатических встреч было принято экспромтом сочиннять стихи и обмениваться ими. Особой популярностью пользовались «стихи на рифмы заданного стихотворения»- т.е. в стихотворном ответе полагалось использовать рифмы стихотворения, с которым обращался собеседник. Не случайно послами назначались видные государственные деятели, которые были одновременно известными учеными и поэтами. В состав посольств включались люди, способные наилучшим способом представить корейское государство перед лицом внешнего мира. Так, одно из них, посетившее Пекин в 1760 году, возглавил Хон Гехи, который ранее в 1748 году направлялся во главе большого посольства в г. Эдо, столицу Японии. В составе посольств в Китае побывал ряд сирхакистов (Хон Дэен, Пак Чи Вон, Пак Чега), некоторые- неоднократно. Поэтическое дарование нередко являлось главным аргументом в пользу включения того или иного чиновника в состав посольств. Особую значимость имели посольства в Пекине. Они позволяли приобщиться к культуре современного Китая и также к достижениям европейской цивилизации. По традиции, прибывшие с посольством корейцы, устанавливали отношения с посольствами других стран, находившимися в то время в Китае. Так в XVII-XVIII вв. сложились дружественные отношения корейскими и вьетнамскими посольствами. На встречах во время бесед «с помощью кисти и бумаги» происходил обмен стихами, обсуждались литературные и научные проблемы. Эти беседы были не только приятным провождением времени образованныхлюдей, но и контактами лучших умов Кореи и Вьетнама в тот период, когда Дальний Восток был охвачен идеями социальных преобразований на основе реального знания и уважения внесословной ценности личности. Дружеские и творческие связи поддерживались перепиской и сохранялись на долгие годы. Ни до, ни после корейская поэзия не выходила в столь широких масштабах за пределы государства, как в XVIII в. Например, как сообщил в своем отчете на имя государя Ким Ингём, за время пребывания на территории Японии членами корейского посольства 1763-1764 гг. было сочинено и подарено жителям этой страны несколько тысяч стихотворений. Эти экспромты ценились не только как поэтические произведения, но и как образцы каллиграфии. В одном из своих произведений Пак Чи Вон сообщает интересные сведения о рано умершем талантливом поэте У Сане и приводит его стихи. У Сан не был оценен по достоинству у себя на родине, но его талант был признан в Японии, которую он посетил в составе посольства в качестве переводчика. По пути в Эдо он по просьбе местных жителей написал и раздарил автографы нескольких сотен стихотворений, на обратном же пути узнал, что они уже были напечатаны и получили широкое распространение. Встречи послов при дворе протокольно фиксировались, записывались также и стихи, которыми обменивались обе стороны. Они объединялись в сборники ксилографическим способом. Таким образом, факты дипломатических контактов (посольства в Японию, например, в XVII-XVIII вв. посылались раз в десять-двадцать лет), перерастали в литературные явления. Корейская поэзия на ханмуне проникала в соседние страны и иными путями. Известны отдельные случаи издания сборников корейских поэтов за рубежом, как , например, сборника стихов выдающейся корейской поэтессы XVI в. Хо Нансорхон (впервые издан в Японии в 1692 г. и вторично в 1711г.). Напряг зрение - вгляделся - Лицо маленькое, подбородок острый. Загораясь, в движениях становится резковат. И, мотая головой, Заглядывает в складную книжку. Поминутно что-то записывает, выглядит как-то несерьезно. (Перевод А.Жовтиса) Поэт вглядывается в человека, которого видит впервые. Он отмечает характерные черты внешности, манеру держаться японского правителя. Несколькими строчками в поэме создается облик несолидного, суетливого человека, которому как правителю явно не хватает степенности, основательности, умения держаться во время ответственной церемонии. Из вышеизложенного следует, что поэзия сыграла большую роль в жизни государства, его управления, его дипломатии... XVIII в. был последним периодом могущественного распространения классических сиджо (своеобразное направление в поэзии), авторами которых все чаще были простые люди. Повествовательные сиджо - короткие стихотворные произведения - слагались по любому поводу. Они посвяшались взаимоотношениям мужчин и женщин (новая для сиджо тема), показывали повседневную жизнь народа, положение личности в эксплуататорском обществе. В сиджо проникло многое из того, о чем раньше говорить в стихах считалось недопустимым. Многие повествовательные сиджо в отличии от классических сиджо трехстиший образовали, так называемые, длинные сиджо (чан-сиджо). Таким образом, в XVIII в. тематика сиджо значительно демократизировалась, она стала достоянием народных масс. Наряду с сиджо в Корее вплоть до XIX в. были широко распространены каса. Они значительно больше по объему, чем сиджо. Вначале каса были лирическими произведениями, но постепенно они вырастали в эпические поэмы. В этот же период наблюдается расцвет, так называемых, каса - путевых дневников, или путевых заметок, и женских каса. Большинство женских каса создавалось образованными женами янбанов, но некоторые сочинялись и женщинами из народа. Многие женские каса по темам, образам и языку напоминают народные песни. В них образно рассказывается о положении женщин в семье и обществе. Примером женских каса может служить «Наставление девушке»,- песня, которую мать поет своей семнадцатилетней дочери, поучая ее как вести себя в доме будущего мужа. Изменение тематики каса - путевых дневников и женских каса свидетельствует о росте реалистических элементов в этом жанре литературы,- это прямое свидетельство их тесной связи с устным народным творчеством. Наиболее известными были два романа: «Добавление к истории трех Хан» Самхан сыбю Ким Сохэна (1769-1859) и «Записки из зала Югмидан» Югмидан Ки, написанный в 1863 г. Со Юёном. Действие романа происходит в эпоху Трех государств в царстве Силла. Героиня «Добавления к истории трех Хан» - простая девушка по имени Хяннан. Ее отдали в жены злому человеку, и она, не вынося жестокого обращения, покончила жизнь самоубийством. Хяннан попала на небо. Небесный государь и небожители пожалели ее и отправили обратно на землю, где она стала преданной женой и полководцем. Вместе с Ким Юсином, известным государственным деятелем Силла, она сражалась за объединение трех государств под властью Силла. После того, как было создано единое государство, героиня удалилась в горы Каясан и стала горным духом. В центре занимательного сюжета с описаниями перерождения и приключений – героические подвиги женщины во имя укрепления могущества родины. «Записки из зала Югмидан» рассказывают о военных подвигах наследного принца Силла. В центре повествования – поход принца в Японию, где он одержал победу в сражении с войском японского правителя и покорил его. Конечно, мотив успешной военной операции в Японии подсказан антияпонскими настроениями, которые жили в корейском обществе после опустошительного похода Хидэёси – Имчжинской войны. Эти настроения получили новый стимул в XIX в., когда Япония стала снова предпринимать активные попытки подчинения Кореи. Оба романа, рассказывающие о выдуманых событиях и героях, пропагандируют патриотические идеи, которые, по мнению традиционно мыслящих представителей ученого сословия, должны поддержать духовные силы нации для сопротивления вторжениям иноземных цивилизаций. Примечательно, что в конце XIX - начале XX вв. такого типа романы печатались по частям в периодических изданиях – газетах. Первая газета в Корее, «Столичный декадный вестник» Хансон сунбо, появилась в 1883 г. |