История развития корейской литературы
 Скачать 302.26 Kb.
|
|
II. ПОЭЗИЯ И ПРОЗА XVIII ВЕКА Поэзия на корейском языке «кихэн-каса» Интерес литературы XVII-XVIII вв. к частной жизни человека – его личным впечатлениям и душевным переживаниям – проявился в особом расцвете дневниковой прозы, в которой ведущее место занимают путевые записи и дневники женщин с трагической судьбой (как правило, женщин, связанных с царским двором). Те же две ориентации характерны и для поэтического жанра каса, в котором к XVIII в. развились два ведущих направления: описание в стихах путевых впечатлений и поэмы, посвященные женским страданиям. Эти два направления каса, пожалуй, можно определить как два самостоятельных поэтических жанра, настолько они отличаются друг от друга и по объему, и по тематике. В корейской литературе они получили самостоятельные названия: поэмы – описания путешествий названы «напевные строфы о путешествиях» кихэн-каса, а те, что рассказывают о страданиях женщины в разлуке – «напевные строфы женской половины дома» кюбан-каса. Кихэн каса, как правило, имеют большой объем – иногда более тысячи полустиший. Их авторами часто были чиновники (иногда высокого ранга), которые по долгу службы совершали поездки по своей стране, либо в соседние государства, обычно в Японию или Китай. В XVII и особенно в XVIII вв. многие чиновники, отправляясь в служебную поездку или в ссылку, описывали свои наблюдения в стихах – каса. Корейские исследователи литературы называют более двадцати таких «напевных строф о путешествиях». Появление поэм, посвященных поездкам по своей стране, было вызвано прежде всего переменами в судьбе автора, когда он попадал в опалу и оказывался в ссылке. Эти поэмы так и назывались «напевные строфы из ссылки» кюбан-каса. Здесь описания «увиденного и услышанного» подчинены общему настроению автора, которого мучают тяготы пути и переживания ссыльного. Примером таких каса может служить «Северная застава» Пуккван кок, написанная Сон Чусоком (1650-1692), внуком политического деятеля и философа-неоконфуцианца Сон Сирёля (1607-1689). В 1675 г. он сопровождал деда к месту ссылки в провинцию Хамген и описал эту поездку в дневнике. Авторы дневников путешествовали и для собственного удовольствия, конечно, прежде всего в горы Кымгансан. Красоте пейзажей Кымгансана посвящено множество каса, и все они брали за образец знаменитую поэму Чон Чхоля Квандон пёльгок. Например, Пак Суну (1686-1759), провалившись на государственных экзаменах, отправился в Кымгансан и описал свои впечатления в каса «Воспеваю Кымган» Кымган пёльгок. Государственные чиновники, оказавшись на службе в новых местах, о вновь увиденных землях (природе, обычаях ее жителей) рассказывали в стихах. Так, член царской семьи Ли Ён был направлен в провинцию Хамгён для инспекции состояния и охраны царских усыпальниц. Там ему пришла мысль разыскать следы героических деяний основателя династии Ли Сонге. В результате он написал поэму «Странствия по северу» Пукчон ка, где рассказывал о своих изысканиях, а также о жизни людей, населяющих северные приграничные районы. Поэмы – описания земель, созданные чиновникам и на службе в провинциях, отличаются детальными географическими и этнографическими описаниями. Эта особенность, скорее всего, была связана с общим интересом образованного сословия к познанию собственной страны, не только ее прошлого – истории, но и реального настоящего. Не случайно в это время появляются анонимные «географии в стихах» - каса, в которых описываются провинции. Например, «Восемь областей» Пхарек ка, где в виде путевых заметок в стихах представлено подробное описание страны по отдельным провинциям, начиная с севера – района Пэктусан. Особый вид кихэн-каса представляют записи о морских странствиях в чужие земли. Их авторами по долгу службы или по каким-то непредвиденным обстоятельствам пришлось побывать в соседних странах. Например, поэма «Скитания по морю» Пхёхэка Ли Паника (1757-?), чиновника военного ведомства, который служил на острове Чечжудо. В 1796 г. он отправился в Сеул с острова Чечжудо на небольшом судне, но был застигнут бурей и оказался на Пескадорских островах. Отсюда через Тайвань он добрался со своими спутниками до континента, пересек Китай и уже из Пекина отправился на родину. Этому удивительному путешествию и посвящена поэма «Скитания по морю». Приведем отрывок из этой поэмы: На судно я поднялся в день двадцатый Луны девятой, в год пёнчжин, в тот час, Когда волна прилива набегала. Казался крохотным кораблик наш. Со мною вместе были Ли Юбо И шестеро бывалых мореходов. Отдав себя во власть попутных ветров, Мы парус подняли и вышли в путь. Над западной грядой далеких гор Садилось солнце, в море отражаясь. Оно застлало водные просторы Шелками красными и голубыми. Где небо тут? И где вода? Кто знает? «Цвет у воды и у небес един!...» Вина отведав, охмелев немного, В блаженстве такт рукою отбивал я, Когда с северо-запада внезапно На море вихрь могучий налетел. (перевод А. Жовтиса) Далее следуют строки подробного описания страданий и ужаса людей, которых огромные волны и ветер носят по океану и, наконец, их выбрасывает «на край земли». «Край земли» оказывается «областью Пэнху» - владением Срединной империи, где можно с людьми общаться «с помощью кисти». Пожалуй, впервые в литературном сочинении возникает практический вопрос о способе общения с жителями чужого царства. За пределы своей страны в соседние государства ездили в качестве послов. Послов отправляли прежде всего в Китай, и некоторые из них свои поездки описывали в стихах. Например, Пак Квон (1658-1715), посетив Цинский Китай, в 1695 г. написал о своем путешествии каса «Воспеваю странствия по Западу» Сочжон пёльгок. Корейский двор поддерживал отношения с Японией и направлял в эту страну посольства. В 1763 г. в Японию отправилось большое посольство, в состав которого был включен Ким Ингём (1707-1772), известный в Корее мастер изящного слова. Он должен был принять участие в стихотворном турнире, который устраивали в столице Эдо (совр. Токио), и отличиться как искусный сочинитель стихов на китайском языке, что он с успехом и выполнил. Путешествие посольства по Японии длилось около года, и Ким ингём описал его в стихах – кихэн – каса, которые насчитывают более двух тысяч полустиший. Поэма называется «Путешествия в Страну, что на восток от солнца» Ильдон чаню ка, в ней рассказывается обо всем, что привлекло его внимание – от поведения соотечественников, членов посольства, до особенностей чужой страны – природы, городов и обычаев ее народа. Например, описание японской столицы: Посмотришь на четыре стороны – Вид – только в обморок упасть. Домов – и много же, Тысячи тысяч, а то и больше, кажется. Столицу нашего государства С востока на запад всю пройди – Будет разве десяток ли? Пожалуй, и не будет. Даже знатным и богатым министрам, И тем у нас законом запрещено иметь дома в сто канн. А эти чертовы японцы строят дома не менее, чем в тысячу. И среди них поганцы, что побогаче, кроют их медью вместо черепицы, Украшают червонным золотом. Роскошь – невероятная. А пойди с юга на север – Сто ли, не меньше, наберется. Кварталы среднего сословия – без промежутков Так сплошь и лепятся друг к другу. А в центре города река – Нанпхаган С севера на юг течет. В поднебесье такую панораму Где еще отыщешь?! (перевод А. Жовтиса) В поэме Ким Ингема – активный интерес к чужому миру, наблюдательность и критичность – черты, характерные для произведений времени движения «За реальные знания» Сирхак. В строках поэмы, описывающих столицу или, например, прием у наследника, видны не только реальные картины другой страны, но и явно прослеживаются нотки осуждения, неприятия, можно даже сказать, зависти к чужому богатству. Это и понятно: опустошительное нашествие армии Хидэёси не забыто, и речь здесь идет не просто о чужой стране, но и враждебном государстве. Кихэн-каса – это выход в практический мир, и появление таких поэм стало возможным с появлением познавательного подхода к миру. Путешествует человек с практической целью и, движимый любознательностью, добросовестно фиксирует то, что видит. Во время путешествий человек и его суетная жизнь, с которой расставаться ему вовсе не хочется. Кроме того, появление кихэн каса связано с общим стремлением людей эпохи к расширению своих познаний о мире – к реальному знанию о своей стране и выходу за границы собственного государства в соседние земли. Поэзия на корейском языке «кюбан – касса» «Напевные строфы женской половины дома» кюбан-каса или нэбан-каса сочиняли и читали в основном женщины. Этот жанр сформировался во второй половине XVIII в. в южных провинциях страны. Авторы произведений по большей части не известны. Южные районы славились женскими лирическими песнями, которые, в свое время, вдохновили прославленного автора каса XVI в. Чон Чхоля (Сонгана) на создание двух поэм в стиле «женских страданий», которые и сделали знаменитым его имя. Предполагают, что первые «женские каса» написала поэтесса Хо Чхохи (1563-1589), известная под именем Хо Нансорхон, как автор стихов на китайском языке. Ей приписывают сочинения двух каса «Тоска на женской половине» Кювон ка и «Цветок бальзамина» Понсонхва ка. (следует добавить, что названия женских песен записывали как на китайском языке, так и на корейском). Достоверно известно несколько имен сочинительниц каса XVIII в. Это жены чиновников высокого ранга из именитых семей. Например, госпожа Ли из Ёнана Ёнан Ли сси (1737-1815). Ее муж Лю Сачхун был потомком героя Имчжинской войны и автора записей о событиях войны Лю Соннёна. Ее каса «Пара нефритов» Санпёкка написана в 1794 г. и посвящена сыну и племяннику по случаю получения ими степени на государственных экзаменах. Известным автором каса была и госпожа Квон из Андона Андон Квон си (1718-1784). Ее муж Ли Чунсиль был потомком философа-неоконфуцианца и поэта Ли Хвана. Поэма о женской доле была написана в 1746 г. и называется «Отвечаю на шутку по поводу забав с рисовыми лепешками» Панчо хвачжон ка. Каса госпожи Квон появилась в ответ на шуточную песенку, сочиненную ее троюродным братом «Подтруниваю над женскими забавами с рисовыми лепешками» Чо хвачжон ка. Приведем отрывок из поэмы госпожи Квон: Небо так неразумно- Решило женщину создать. Сколько ни досадуй, Разве что-либо теперь изменишь? Сидим на женской половине, И только сливы у нас друзья. Мы хорошо освоили женские занятия, Вот и прядем, не покладая рук. Весна, тревожа чувства, Примчит-умчит третью и четвертую луну. Ближние и дальние горные вершины Оденутся в красно-золотистые наряды, А цветы персика и сливы у деревенской околицы Разукрасят каждую ветку. И лишь мы у окна, затянутого шелком, Одиноко переживаем томление любви. (перевод А. Троцевич) В стихотворении сестра втолковывает «непонятливому брату», что такое «женская доля»: события мира проходят за пределами женской половины дома, а удел женщины – следовать предписанным правилам поведения, и потому негоже смеяться над женскими нехитрыми забавами. Поэма написана образованной женщиной, поэтому в ней много ассоциаций с китайскими образами. В сценах весеннего цветения, например, использована по преимуществу китайская лексика, принятый в поэзии стандартный набор образов весны («цветы персика и сливы» торихва, «горные вершины» амэ, «красно-золотистый наряд» хонгым-чжан). Следует добавить, что госпожа Квон не просто разъясняет, каково быть женщиной, но и хочет показать своему брату, что мир женщины совершенно особый, и в нем она вольна сама выбирать свои забавы. В форме каса писали серьезные сочинения специально для женщин. Например, «Наставления женщинам», где расписаны правила поведения невестки в доме мужа и почтительного обращения с родителями мужа. Приведем отрывок из «Наставления»: Еще за порогом поклонись, А потом подойди, присядь и спроси: «Тепло ли комната согрета? Спокойно ль почивать изволили?» Когда спросишь их о житье-бытье, Немножко посиди И тотчас выйди. А когда приготовишь трапезу, Спроси, вкусна ли. Закуску делай так, чтоб было вкусно. Когда они откушают И ты унесешь столик, Поговори о том, что нужно сделать, А если других дел не окажется, Возвратись к себе в комнату И займись своей работой. Не делай кое-как, Старательно, старательно все выполняй! (перевод А. Троцевич) Это наставление предназначено для дочерей, которых собираются выдавать замуж. Такие наставления писали весьма уважаемые люди, например философ-неоконфуцианец и государственный деятель XVII в. Сон Сирёль («Книга наставлений для женщин» Кенёсо). Для лучшего запоминания сочинение составлено в стихах, и появилось оно на родине «женских каса» на юге, в провинции Сев. Кёнсан (район Андона). Вспомним, что из Андона была и госпожа Квон, одна из лучших авторов этого жанра. Одна из главных тем кюбан-каса – страдания женщины в разлуке: с родителями, когда ее отдают замуж в чужую семью; с любимым, который ее оставил; с мужем, если он умирает и оставляет ее вдовой. Все эти каса, как правило, анонимны. В провинции Кёнсандо, например, была распространена песня «Плач женщины» Ёчжатхансикка о невыносимой жизни в чужом доме, куда ее выдали замуж: Ведь все мы люди, А я, что за тяжкое преступление совершила, Стала теперь вроде мыши перед кошкой, Или фазана, которого сокол готов заклевать? (перевод А. Жовтиса) Муж для нее – страшный зверь, которому она отдана на растерзание. Другая поэма – «Могила вдовы» Квабу чхонсан – один из примеров многих «песен-страданий», в которых описано горе женщины, которая осталась вдовой: Как мне теперь спать одной в пустой комнате? О, как горька моя жизнь! Любимый мой в глазах стоит, А голос его в ушах звучит. Уведи меня с собой, любимый, Позови меня и уведи, наконец, с собой! Хорошо мне будет в краю Желтых истоков, Однажды уйду, обратно не вернусь! (перевод А. Жовтиса) В каса использованы китайские поэтические выражения: традиционный блок из четырех иероглифов «одной спать в пустой комнате» токсу конбан – знак покинутой, одинокой женщины; «край желтых истоков» Хванчхон – место, куда уходят усопшие – образ, также заимствованный из китайской литературы. Корейские исследователи особо выделяют любовные каса (эчжон-каса). В этих стихах не говорится о радостном переживании счастливой любви. В них – все та же печаль в разлуке («Разлука» Ибёлька), горестные чувства («Сердце надрывается» Танчжан са) или страдания без любимого («Любовная тоска» Санса пёльгок). Справедливости ради надо сказать, что женщины сочиняли каса, не только о страданиях и горькой доле (хотя таких большинство). Они умели и подшутить над возлюбленным, который обещал прийти, а сам пропал невесть куда. Примером шуточной поэмы может служить «Желтый петушок» Хванге са неизвестного автора начала XVIII в. Приведем несколько отрывков из этого стихотворения в поэтическом переводе А. Жовтиса: На рассвете мы расстались с милым – И с утра ни вести, ни привета! – Почему же нет тебя так долго? Ведь подумать только – не идет! Вешнею водой полны озера. Глубоки озера в половодье! – Потому и нет тебя так долго?.. Ведь подумать только – не идет! «Тучи летние в горах сгустились». Высоки причудливые горы! – Потому и нет тебя так долго?.. Ведь подумать только – не идет! Может, ты забрел куда не надо? Как Сончжин, послушник у Юкквана, Тот, что на мосту остановился, Встретив восьмерых прекрасных фей? Неизвестный автор каса, видимо, был хорошо начитан и в китайской, и в корейской литературе. Здесь – явные цитаты из китайской поэзии: строки, выделенные курсивом, заимствованы из стихотворения китайского поэта Тао Юань-мина (365-427) «Времена года». А далее – намек на события, описанные в романе корейского писателя Ким Манчжуна (1637-1692) «Сон в заоблачных высях». Как уже неоднократно отмечалось, такого рода литературные реминисценции постоянно встречаются в произведениях корейской литературы. Они несут серьезную нагрузку – служат образцом «изящного описания». Здесь же «высокая цитата» специально подчеркивает насмешливый тон обращения женщины к своему неверному возлюбленному. Кюбан-каса развивают традиции «женской поэзии», которая начала активно заявлять о себе изящные стихи, в которых искусно использовалась китайская поэтическая образность. Их главная тема – частная жизнь и личные чувства. Человек здесь занят только собственными переживаниями и не касается проблем долга, социальных обязательств. Мир личных чувств и повседневных семейных забот, не имеющих никакого отношения к высоким государственным интересам, стал темой прежде всего «женской литературы». Кюбан-каса XVIII в. не только развивают в больших поэтических произведениях уже известные темы «женской поэзии» - тоска в разлуке с любимым, жалобы на несчастную женскую долю, но, подчас, и позволяют себе некое «свободомыслие» - насмешку над партнером или дискуссию с мужчиной о праве женщины на собственные развлечения. |