Средние века.Мет.указания. Средние века. История западноевропейской литературы средних веков
 Скачать 0.94 Mb.
|
|
4.2.3. Специфика рыцарского романа, его роль и значение для последующего развития европейских литератур Подводя итог всему сказанному выше, отметим, что согласно точке зрения известного российского медиевиста АД. Михайлова, генетически к рыцарскому роману (по крайней мере, к французскому) ближе всего стоит народно-героический эпос, воплощенный в так называемых жестах (chanson de geste). В тоже время роман уже далеко уходит от старого эпоса в следующих аспектах по ЕМ. Мелетинскому и АД. Михайлову): — гораздо бóльшую роль, чем в эпосе, в повествовании играют фантазия и вымысел повествование уже не претендует на историческую или мифологическую достоверность — предпочтение отдается сказачно-авантюрной стихии, в рамках которой решается вопрос о соотношении личных чувств и социальных обязанностей рыцарский подвиг совершается не столько из родового долга или патриотических побуждений, сколько ради личного самосовершенствования и самоутверждения, из желания добыть славу себе и превознести имя своей дамы авторский интерес сосредоточивается на изображении душевной жизни героев их характеры теряют свою однозначность и становятся более глубокими и человечными при этом ориентированность авторов романов на традиционные архетипические образы и отношения (а не на подражание внешнему миру) не позволяют им выйти из знакового, символического контекста История Лоэнгрина послужила темой нескольких отдельных романов. Поле- генде, Лоэнгрин, будучи Хранителем Грааля, был отправлен к Эльзе Брабантской, у которой несправедливо отняли королевство. Молодые люди влюбились друг в друга, и Лоэнгрин остался у Эльзы с условием она никогда не спросит, кто они откуда. Условие было нарушено, явился лебедь и увез / В неведомые дали / Сына Парцифаля». 137 — походу развития сюжета герою приходится сталкиваться с внешними препятствиями и внутренними недостатками, символизирующими путь познания им мира и путь самопознания при этом принципиально важно, что изображенный мир не многолик или безлика внутренние противоречия всегда преодолимы (вот- личие от романа более позднего времени впервые проявляется усиленное внимание к женским персонажам, их образы начинают индивидуализироваться, а характеры зачастую ведут романную интригу углубляется символический и аллегорический план произведения, что соответствует духу христианского сознания усиливаются роль автора произведения и его ориентированность на привлечение внимания читателя. Все сказанное определяет и роль романа в последующем развитии европейских литератур. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ. Жизнеописания трубадуров / сост. и вступ. ст. М. Б. Мейлаха. М. : Наука, 1993. 736 с. (Литературные памятники. 2. История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение : учеб. для филол. спец. вузов / М. П. Алексеев, В. М. Жирмунский, С. С. Мокульский, А. А. Смирнов. М. : Высш. шк. 415 с. Косиков Г. К К теории романа (роман средневековый и роман Нового времени) // Литература Средних веков, Ренессанса и Барокко. Вып. 1. Проблемы жанра в литературе Средневековья. М. : Наследие, 1994. С. 45–87. 4. Легенда о Тристане и Изольде / подгот. АД. Михайлов. М. : Наука, 1976. 735 с. (Литературные памятники. Мейлах М. Б Язык трубадуров. М. : Наука, 1975. 240 с. Морозова МН Рыцарский стихотворный роман во Франции в XII– XIII вв.: проблема жанра : автореф. дис. … канд. филол. наук. Мс. Никола МИ, Попова М. К, Шайтанов ИО. История зарубежной литературы Средних веков : учеб. для вузов. М. : Юрайт, 2014. 451 c. 8. Песни трубадуров / пер. А. Наймана. М. : Наука, 1979. 260 с. Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов. М. : Худож. лит, 1974. 575 с. (Библиотека всемирной литературы. Средневековый роман и повесть. М. : Худож. лит, 1984. 640 с. (Библиотека всемирной литературы. Хейзинга Й Осень Средневековья / перс нидерл. Д. В. Сильвестрова. М. : Наука, 1988. 544 с. РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА Ху доже ст вен н ы е тексты iБедье Ж Роман о Тристане и Изольде. Любое издание. Вентадорн Б. де. Песни / Б. де. Вентадорн. — М. : Наука, 1979. — 98 с. Литературные памятники). Прекрасная Дама : Из средневековой лирики / сост. и примеч. А. В. Пари- на, О. В. Смолицкой ; предисл. АД. Михайлова. — М. : Московский рабочий, 1984. — 462 с. Труа К. де. Ланселот, или Рыцарь Телеги / К. де Труа пер. со старофр. Н. В. Забабуровой, АН. Триандафилиди. — Ростов н/Д : Изд-во Южного федер. унта, 2012. — 328 с. Труа К. де. Персеваль / К. де Труа пер. со старофр., прозаич. пересказ Д. Вишневского ; поэтич. пер. И. Евсы ; предисл. В. Татаринова. — М. : Эксмо, 2006. — 428 с. Труа К. де. Персеваль, или Повесть о Граале / К. де Труа пер. со старофр. Н. В. Забабуровой, АН. Триандафилиди ; вступ. ст, примеч. Н. В. Забабуро- вой. — М. : Common place, 2015. — 406 с. Труа К. де. Эрек и Энида. Клижес / К. де Труа пер. Н. Я. Рыковой, В. Б. Ми- кушевича. — М. : Наука, 1980. — 512 с. (Литературные памятники). Эшенбах В. фон Титурель / В. фон Эшенбах пер. со средневерхненемец. и коммент. В. Микушевича. — М. : Энигма, 2009. — 112 с. И с следования iБахтин ММ Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике / ММ. Бахтин // Бахтин ММ. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. — М. : Худож. лит, 1975. — С. 301–308. Брюнель-Лобришон Ж Повседневная жизнь во времена трубадуров / Ж. Брюнель-Лобришон, К. Дюамель-Амадо. — М. : Мол. гвардия, 2003. — 416 с. Гаспаров МЛ. Очерк истории европейского стиха / МЛ. Гаспаров. — М. : Фортуна Лимитед, 2003. — 272 с. Иванов КА Трубадуры, труверы и миннезингеры / КА. Иванов. — М. : Ломоносовъ, 2014. — 240 с. Мелетинский ЕМ Средневековый роман. Происхождение и классические формы / ЕМ. Мелетинский. — М. : Наука, 1983. — 304 с. Михайлов АД Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе / АД. Михайлов. — М. : Наука, 1976. — 351 с 139 5. ГОРОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРА В средневековой Западной Европе первые города начинают появляться примерно с IX века, в X–XII веках они активно развиваются и достигают расцвета к XII–XIII векам, когда в них складывается особая культура, связанная с новым представлением о мире и о человеке. Дальнейший рост городов связан больше с экономическими показателями, когда города могли постепенно превращаться в самостоятельные объединения, существующие как государство в государстве. Так, например, произошло с Флоренцией, родиной великого Данте, чья судьба неразрывно связана с политикой этого города. Средневековому городу посвящено большое количество работ современных западных и отечественных исследователей. Суммируя содержащиеся в них сведения относительно символической наполненности городского пространства, отметим, что тремя центральными точками города ученые называют феодальный замок, собор и городскую ратушу, на которой висели механические часы — главный символ изменившегося по сравнению с ранним Средневековьем сознания. Применительно к литературе эти пространственные ориентиры могут означать присутствие в городской литературе тех ли иных жанров. В феодальном зáмке популярными оставались рыцарская литература, романы и поэзия. Хозяева и обитатели дворянского жилища ценили изысканный стиль, символику и аллегоризм повествования, отразившиеся в эпосе городской литературы. Собор всегда был духовным центром города, воплощением его религиозной составляющей. Горожане с почтением относились к церкви, поэтому здание городского собора могло строиться десятилетиями и даже столетиями. Особенно это касалось соборов готических, сама архитектура которых (уходящие под купол ряды витражей) отражала главную особенность средневекового мышления, связанную со стремлением человека к миру горнему, к небу, к Богу Церковный храм и проводимое в нем священнодейство сего жестко регламентированным ритуальным ходом службы подарило средневековой литературе различные драматические жанры. Кстати сказать, именно с появлением средневековой городской драмы заканчивается формирование средневековой литературы как единой родо-жанровой системы. Третий центр городского пространства — ратуша (муниципалитет) и прилегающая к ней площадь — символически связан с жизнью простого населения. Бюргеры, мастера и ремесленники составляли значительную часть населения средневекового города. В сфере их интересов — малые повествовательные жанры, короткие развлекательные и поучительные истории, по форме и содержанию близко стоящие к анекдоту. Также городская площадь — это место проведения средневековых карнавалов, которые суть сама жизнь, но оформленная особым игровым образом [1, с. 12]. Еще одной немаловажной частью городской архитектуры и культуры становятся университеты, здание которых иногда выносится за пределы города, а иногда включается в его внутреннее пространство. Время активного их роста и процветания — начало XIII века, хотя первый в Европе университет, Болонский, появился на исходе XI века, в 1088 г. За ним в середине XII века открывается Парижский университета в самом начале XIII века последовательно возникают Окфорд, Кембридж и Саламанка. Студенты- школяры подарили европейской литературе такой интереснейший и уникальный феномен, как поэзия вагантов. В целом родо-жанровую систему городской литературы можно представить в виде схемы (рис. Городская литература Эпос Лирика Драма малые формы крупные формы Поэзия вагантов Фаблио Шванк Роман религиозная светская Литургическая драма Мистерия Миракль Моралите Фарс Соти аллегорический «Роман о Розе» сатирический «Роман о Лисе» Рис. 2. Родо-жанровая система городской литературы Рассмотрим последовательно каждый род городской литературы (эпос, лирику, драму) и входящие в него виды (жанры. ГОРОДСКОЙ ЭПОС. Малые эпические формы. Фаблио и шванк Эпос городского сословия развивается в больших и малых формах. К большим относятся такие памятники, как Роман о Розе и Роман о Лисе. Малые представлены оригинальным средневековым жанром, имеющим во Франции название фаблио, в Германии — шванк, а в Италии — фацеция. Общее число дошедших до нас текстов французских фаблио невелико. По разным источникам оно колеблется от 150 до 350. Чаще всего фаблио безымянны, однако многие произведения сохранили имена создавших их авторов. Другое дело в Германии. Там популярность шванка была выше, и авторское начало в них выражено сильнее. Самыми известными сочинителями шванков считаются Ганс Сакс и Шрик(к)ер. Последнему принадлежит целый цикл шванков, объединенный общей фигурой главного героя — попа Амиса. Изначально фаблио и шванки излагались стихами — вось- мисложниками с парной рифмой (кстати, этой же формой пользовались и авторы многих рыцарских романов. Позднее появляются и прозаические тексты. Приведем примеры отдельных образцов данного жанра. Фаблио Снежное дитя Данное фаблио открывает известную рукопись под названием Carmina Burana, обнаруженную в XIX веке и известную как самый крупный сборник лирики вагантов. Я расскажу вам, не шутя, рассказ про снежное дитя. Жила-была на свете баба — жена доверчивого шваба. Был этот шваб купцом, видать. Ему случалось покидать пределы города Констанца. Уедет — в доме смех да танцы. Муж далеко. Зато жена толпой гуляк окружена, ватагой странствующих мимов, шутов, вагантов, пилигримов. Ну, словом, благородный дом был превращен в сплошной Содом. Неудивительно, что вскоре, покуда муж болтался в море, раздулось брюхо у жены тут объясненья ненужны и, как велит закон природы, в урочный час случились роды, явился сын на белый свет. Затем прошло еще пять лет. Но вот, закончивши торговлю, под обесчещенную кровлю из дальних странствий прибыл муж. Глядит ребенок Что за чушь?! «Откуда взялся сей мальчишка Дрожит жена Теперь мне крышка. Но тут же, хитрости полна, Затараторила она Ах, обо мне не думай худо Случилось истинное чудо, какого не было вовек сей мальчик — снежный человек Гуляла в Альпах я однажды и вдруг занемогла от жажды, взяла кусочек снега в рот — и вскоре стал расти живот. О, страх, о, ужас Из-за льдышки я стала матерью мальчишки. Считай, что снег его зачал Супруг послушал, помолчала через два иль три годочка с собой взял в плаванье сыночка и, встретив первого купца, за талер продал сорванца. Потом вернулся он к супруге Мы были с мальчиком на юге, а там ужасный солнцепек. Вдруг вижу парень-то потеки тут же превратился в лужу, чтоб тыне изменяла мужу Сию историю должна запомнить всякая жена. Им, бабам, хитрости хватает, но снег всегда на солнце тает [5, с. Перевод Л. Гинзбурга Шванк из книги Поп Амис» Штрикера. О городке он слышал много И за добычей в путь-дорогу Пуститься через сорок дней Решил. Сначала двух пажей Послал он в город — побираться И меж людьми прослыть стараться Слепыми и хромыми там. Когда ж он в город прибыл сам, То о святынях в тот же миг Великий поднял шуми крик: Мол, чудеса творить он может, И, если боль кого тревожит, Пусть лишь попросит «Исцели». Вот два пажа к нему пришли, Чтоб выполнить его наказ. И что же — каждый был тотчас Реликвиями исцелен. Тут в городке пошел трезвон: До всякого, кто не был глух, Дошел о чуде громкий слух, Болтали и жужжали, Чтоб все к попу бежали. Итак, пошел с дарами всяк, Будь он богач или бедняк. И горожан надуть толпу Не стоило труда попу. Дарами щедро награжден, Покинул быстро город он Перевод Стихи М. Замаховской 1289–1316 143 Фаблио О коротком плаще Действие разворачивается при дворе короля Артура, где неожиданно появляется незнакомец с волшебным плащом, который будет впору лишь даме, верной своему возлюбленному. Первой плащ примеряет королева Джиньевра. Плащ короток. Те же действия стем же результатом проделывают все остальные дамы. Это весьма забавляет сенешаля Кея и оскорбляет и печалит рыцарей Круглого тола. Наконец одной девиц удается всех порадовать своей верностью. Однако быстро выясняется, что она лишь вчера прибыла в Камелот к своему возлюбленному. Уже эти немногочисленные примеры позволяют сделать определенные выводы о специфике самого популярного жанра городской литературы. Во-первых, совершенно очевиден тот факт, что общий его пафос — комический, со всеми возможными его регистрами, от юмористического до остросатирического. Во-вторых, с достаточной долей условности сюжеты фаблио/шванков можно распределить потрем основным группам (подчеркнем, что темы каждого произведения зачастую пересекаются, поэтому один и тот же текст может принадлежать разным группам). Первую группу составляют произведения сбытовыми (семей- но-бытовыми) сюжетами. Тема адюльтера, супружеской измены — одна из любимейших тем фаблио. Вызвано это, с одной стороны, тем, что материал своих произведений сочинители черпали в повседневной жизни. Это те животрепещущие проблемы, которые беспокоят горожанина здесь и сейчас. А что ближе всего каждому, как не проблемы брака и поведения супругов в нем Тем более что комических ситуаций они дают предостаточно. С другой стороны, церковное определение женщины как сосуда греха задает фаблио явно ощущаемый антифеминистский пафос, вполне соответствующий мнению средневекового мужчины о том, его вторая половина недалеко ушла от прародительницы Евы, чье любопытство привело к изгнанию из рая. И до сих пор все искушения и соблазны идут только от нее, а потому должны быть обличены и подвергнуты суровому наказанию. Вторая группа фаблио и шванков характеризуется антицерковным, антиклерикальным содержанием. Вопросы религии были 69 От клирик — служитель церкви прочно вписаны в жизнь средневекового горожанина, считающего своей обязанностью следование религиозным обрядам. Вместе стем в его сознании все отчетливее проступает разница, комический контраст между словами и поступками церковнослужителей. Проповедуя воздержание, они ведут себя похотливо, изрекая высшие истины, зачастую демонстрируют крайнюю степень невежества и т. д. Чуть позднее, водном из великих произведений итальянской литературы, в «Декамероне» Боккаччо, в седьмой новелле третьего дня (попутно отметим, что жанр новеллы своим возникновением и развитием многим обязан фаблио), ее герой, монах, убеждает пришедших к нему прихожан Делайте то, что мы говорим, а не то, что мы делаем. Форма вступает в противоречие с содержанием, и это придает ситуации комический оттенок. Третья сюжетная группа фаблио, самая малочисленная, направлена против норм и устоев рыцарской культуры, ее пафос — анти- куртуазный, поэтому мы не найдем в этих текстах (как, впрочем, ив текстах других групп) ничего мистического, фантастического или чудесного. Никаких возвышенных чувств. И даже если речь идет о Камелоте, высокий пафос, присущий рыцарской литературе, сознательно снижается, стиль повествования переходит на уровень обыденности, будничности. Итак, женские измены, лживость и аморальность проповедников, их корысть и лицемерие, тупость мужланов вилланов крестьян, кичливость рыцарей — вот далеко неполный перечень проблем, с которыми сталкивался житель средневекового города и которые становились предметом изображения в предпочитаемых им произведениях. Воплощение подобных сюжетов не требовало от их создателей глубокого проникновения во внутренний мир героев, изображения характера персонажа. Образы фаблио и шванков лишены индивидуальных черт. Про них, пожалуй, нельзя сказать, что они представляют собой определенный литературный тип, но то, что в пределах сюжета персонажи ограничены рамками какого-либо амплуа, не подлежит сомнению. Самыми часто встречающимися масками фаблио являются недалекая старуха, сводня, глупый муж, сластолюбивая жена и пр. К числу центральных персонажей принадлежат также фигуры попа и виллана. Особенность двух последних состоит в том, что они в разных ситуациях, в разных сюжетах оцениваются по- разному. И тот и другой могут быть как жадными, трусливыми, похотливыми и недалекими, таки находчивыми, остроумными, достойными восхищения. Как правило, оценка героя фаблио однозначна, нов более поздних произведениях она может быть усложнена. Тот же поп Амис — мошенник, плут и пройдоха, преследующий во всем только собственную выгоду, ноте качества, которые он демонстрирует, пытаясь достичь собственных целей ум, смекалка, быстрота реакции, позволяют дать этому персонажу положительную оценку. Немаловажной чертой фаблио и шванков является также присущий им назидательный, морализаторский тон. Дидактика и сатира узаконивают главный принцип городского малого эпоса, знакомый литературе со времен Античности развлекая — поучать. Без того чтобы преподать слушателю определенный урок, лишний раз подчеркнуть незыблемые ценностные ориентиры (чаще всего — религиозные, эти жанры существовать не могут. Занимательные и поучительные сюжеты фаблио и шванков оказали значительное влияние на дальнейшее развитие литературы. В первую очередь это касается так называемых бродячих сюжетов, то есть описания таких ситуаций, которые повторяются в текстах художественных произведений разных стран. Так, например, большой популярностью пользуется шванк о попе Амисе, где главный герой, попав в королевский замок, объявляет себя художником, картины которого видят только те, кто рожден в законном браке. Попу Амису верят, заказывают ему портреты и пейзажи, а он вдохновенно размахивает кисточкой над белым холстом, спрашивая заказчика, нравится ли ему картина. Знатные вельможи, с оглядкой на окружающих, которые тоже боятся того, что кто-либо усомнится в их правах на наследство, не смеют признаться, что ничего не видят, и спешат отдать деньги за полотно и распрощаться с художником. Довольный Амис набивает золотом кошелек и, посмеиваясь, покидает замок. Сходство этого шванка со знаменитой сказкой Ан- дерсена о голом короле совершенно очевидно. Явное свидетельство обращения к сюжетам фаблио, шванка и фацеции можно найти у таких мастеров слова, как Боккаччо, Рабле, Мольер. Развитие этого жанра повлияло на становление фарса как одного из ведущих драматических жанров городской литературы. Отголоски фаблио слышатся у Оноре де Бальзака, Гиде Мопассана, Шарля Костера и других писателей. |