Книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо. Дж. К. Хоган "Сильное лекарство"

• Название: Книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо. Дж. К. Хоган "Сильное лекарство"
• Дата: 18.07.2022
• Размер: 1.49 Mb.
• Имя файла: Hogan_Dz._K.doc
• Тип: Книга; #632976
• страница: 14 из 19

Глава 17
Кэм лениво играл пару аккордов на своей акустической гитаре. Он начал учить Джексона обращаться с инструментом, и, казалось, это их немного сближало. Джексон по-прежнему мало что говорил о том, что произошло, что он оказался в Ривербенде. Джанну, его компаньона, отправили в другое учреждение — это произошло одним поздним вечером, в спешной суете и панике.

Медики были немногословны насчёт всей ситуации. Кэм не мог не думать, что Джексону без неё лучше. Он будто открылся чуть больше, как только вырвался из-под её расчётливого наблюдения. Он никогда бы не согласился на уроки игры на гитаре, если бы она была рядом. Слишком «мейнстримно».

— Так ты знаешь, что это последний месяц моего... эм, моей работы здесь.

Голова Джексона резко поднялась от кроссовок без шнурков.

— Что? Ты просто возьмёшь и уйдёшь с работы? — он выглядел ошеломлённым и немного напуганным.

Кэмерон вздохнул. Этот парень был проницательным. Он должен был знать, что Джексон зацепится за его словесное отклонение от темы.

— Помнишь, я говорил тебе о своём пьянстве и о том, как из-за этого меня выгнали из «Фоксфаер»?

Джексон кивнул, с большими как блюдца глазами.

— Дело было не только в этом. Ты же знаешь, что я попал в аварию из-за вождения в нетрезвом виде. Ну, я не упомянул то, что в аварии довольно серьёзно пострадали люди... — Кэмерон не смог сдержаться и на мгновение опустил голову. Он не был уверен, что когда-нибудь переживёт стыд того вечера. — Конечно же, меня арестовали, и дело пошло в суд. Мне очень повезло, что судья позволил мне отделаться общественными работами и штрафами, потому что я мог сесть в тюрьму. Я отбываю своё наказание, работая здесь, в Ривербенде, и проходя консультацию.

— Вау, — Джексон несколько мгновений открывал и закрывал рот, как рыба, пока не взял себя в руки. — Так что ты будешь делать, если не вернёшься обратно в группу?

— Понятия не имею. И это чистейшая правда. Я должен быть взрослым и иметь какой-то план, но факт в том, что мою жизнь планировали другие люди с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет. Нужно время, чтобы научиться делать это самому.

— Боже, говоришь как мои родители... Я имею в виду часть про планирование своей жизни.

— Да? Они на тебя наседают?

Джексон посмотрел на Кэмерона долгим взглядом, затем наклонил голову.

— Я тебе говорил, что они закинули меня сюда не просто потому, что я гей. Есть другие вещи, которые могут свести с ума, знаешь?

Кэм приподнял бровь, воспринимая защитную реакцию парня с толикой недоверия. «Я выведу тебя на чистую воду».

— Да, например?

Гримаса Джексона сказала Кэмерону, что он знает, что сам на это напросился.

— Уф. Ладно, думаю, наверное, моему отцу было бы плевать, что я гей, если бы я был каким-нибудь ценителем спорта или кем-то в этом роде. Но я, знаешь... не такой, — сказал он, указывая на себя жестом. — Я просто какой-то ботаник, которому нравится музыка и искусство.

— А что твоя мама?

— Эти двое настоящий Орф.

— А?

— Орф. Мифический двуглавый пёс? Не бери в голову. Он говорит за неё. Она просто его продолжение. В любом случае, то, что думал обо мне он, думали и все в школе. Меня всё время дразнили, постоянно. Затем был один раз, когда какие-то парни собрались играть в футбол на поле, во время ланча. Несколько моих приятелей уговорили меня поиграть, хоть я и, ну ты знаешь, ботаник... Мы не особо проигрывали. Каким-то образом я оказался с мячом перед пустым полем, вместе с игроком другой команды — который был придурком — так что если бы я просто справился... Я бежал так, будто у меня зад горит, потому что затравленные дети умеют бегать, верно? Я в двадцати ярдах от цели, готовлюсь забить, а этот придурок из другой команды просто врезается мне в спину.

— Чёрт, — прошептал Кэмерон, глядя через плечо, чтобы проверить, не слышали ли другие сотрудники, как он выругался.

— Да, я упал как мешок, приятель. И нос разбил в придачу. Этот парень, из тех кто меня обычно мучает, просто встаёт и уходит. Судей нет, потому что на матч собрались сами, верно? Затем звучит первый звонок, и ланч окончен. Нет шанса восстановиться.

— Средняя школа отстой, чувак.

— И не говори. Конечно, затем мой отец хочет узнать, где я разбил нос, и я не могу сразу придумать ложь, так что выпаливаю правду. Он практически называет меня жалким неудачником, так что я бегу в свою комнату. Я был так зол на него, и на школу, и на жизнь, но особенно на тех парней, которые превращали мою жизнь в ад. Так что я написал этот список...

— Ох, нет, — Кэмерон предвидел, к чему это идёт, и от этого его подташнивало. Он подтолкнул Джексона продолжить, желая создать для него безопасное пространство.

— Клянусь богу, я никогда не планировал никому вредить. Я просто чувствовал себя лучше, когда видел все их идиотские имена, написанные чёрным по белому, и мог сказать им свались, в отличие от настоящей жизни. Затем я достал свой ежегодный альбом и вычеркнул все их дурацкие лица.

— Ладно, — сказал Кэм. — Как-то пассивно-агрессивно, но далеко не худшее, что ты мог сделать.

— Видишь ли, затем через несколько дней моя мама начала свою обычную уборку — что на самом деле является кодом для шпионства за отцом — и нашла этот список. Наверное, после этого она покопалась ещё и вытащила ежегодник. Они сразу же предположили, что это какой-то список убийств и определённо не могли вынести ярлык, что являются родителями следующего школьного стрелка, так что заперли меня дома. Они относились ко мне как к преступнику, не давая мне видеться с теми несколькими друзьями, которые у меня были... В конце концов, с меня хватило, так что я сбежал и встретился с Джанной, у которой были свои проблемы с родителями, — он опустил взгляд на свои запястья, а затем натянул на них рукава. — Уверен, остальное ты знаешь.

У Джексона заслезились глаза, но он не позволил слезами пролиться. Этот парень был крепче, чем казалось, это уж точно. Сердце Кэма обрывалось при мысли о том, что родители отвернулись от него, а парень даже не получил шанса объясниться.

— Это тяжело, парень. Мне жаль, что ты прошёл через это. И я тоже не хотел сюда приезжать, если честно. Так что единственный совет, который я могу тебе дать, это то, что вне зависимости от дерьмовых обстоятельств, из-за которых ты здесь оказался, ты можешь хотя бы попробовать что-то из этого вынести. Понимаешь, о чём я? Хоть я не алкоголик, я понял, что моё пьянство было признаком более глубоких проблем, над которыми я сейчас работаю, благодаря этому месту.

Кэм понизил голос до бормотания.

— Просто... к чёрту сейчас твоих родителей. Если позже ты с ними помиришься, это отлично. Но просто забудь о том, что они думают, и сосредоточься на том, как это место может помочь тебе собраться, чтобы они больше не могли так тебя контролировать.

Джексон мрачно кивнул, его лицо было полно решимости вперемешку с чрезмерным восторгом. Казалось, он опомнился, и его щёки порозовели, когда он опустил взгляд.

— Ты когда-нибудь думал здесь работать? Ну, после окончания наказания? Ты в этом вроде как хорош... может, ты мог бы стать консультантом для молодёжи или что-то в таком роде.

Сердце Кэмерона немного набухло в груди, и он не мог сдержать дурацкую улыбку, которая выросла на его лице.

— Да? Я не думал об этом. Уверен, мне пришлось бы обучаться или что-то ещё, но... может, это неплохая идея, парень, — он подмигнул Джексону, и тот улыбнулся в ответ.

— Ты расскажешь мне, чем в итоге займёшься?

— Конечно. Я даже приду тебя навестить, может, пронесу чизбургер или что-нибудь ещё.

— Круто! Так... ты можешь ещё раз показать мне тот последний аккорд?

И вот так, серьёзный разговор закончился, и они вернулись к языку музыки.
***
Кэмерон смотрел через огромный стол на невыразительную гримасу доктора Шелдона и на его блестящие, чёрные волосы. Он знал, что доктор ждёт от него откровений, какого-то признания, но даже после всех этих месяцев в Ривербенде Кэмерон по-прежнему не чувствовал себя комфортно на терапии.

Конечно, он понимал преимущества того, что можно обсудить свои проблемы с кем-то беспристрастным, но из-за всей этой шумихи, из-за рутины приёма, он никогда не мог расслабиться. Так что приёмы превращались в какое-то противостояние между ним и доктором Шелдоном. Кэмерон должен был признать, что может немного скучать по этому, когда уедет.

Наконец, Шелдон вздохнул и откинулся на спинку своего кресла, с небольшим свистом воздуха.

— Это будет наш последний приём, да?

— Разве?

— Оглядываясь на своё время здесь, в Ривербенде, как, по-твоему, всё прошло? — спросил Шелдон, проигнорировав вопрос Кэма.

На кончике языка крутилась дерзкая реплика, но по какой-то причине ему хотелось ответить честно.

— Думаю... это пошло мне на пользу, на самом деле. Я всё ещё не считаю себя алкоголиком, но признаю, что мне было проблематично справляться со своими проблемами, и это переросло в злоупотребление алкоголем. Не думаю, что сейчас такая проблема останется.

— Почему ты так говоришь?

— Эм, ну, во-первых, мне не хотелось ничего выпить с тех пор, как я провёл здесь первые пару недель. Как только я начал разбираться со своим дерь... со своими проблемами, желание исчезло. Наверное, мне не нужно было заниматься самолечением, как выражаются психиатры.

Шелдон хохотнул и записал что-то в своём блокноте.

— Как ты относишься к тому, чтобы теперь действовать самому? Вернуться к своей жизни?

Кэмерон покачал головой, чувствуя себя легче, чем многие годы.

— Ох, я не возвращаюсь к своей жизни. Она не была реальностью. Это не я проживал её. То, что меня выгнали из группы, было лучшим возможным событием.

— Оу? И чем ты теперь будешь заниматься?

Кэм пожал плечами.

— Я не совсем уверен. Я знаю только том, что останусь в этом городе, в своей крохотной квартире, потому что теперь чувствую себя как дома. У меня куча денег, но я хочу заниматься чем-то продуктивным... Мне это нужно после всего, что я натворил. На самом деле, у меня появилась небольшая идея, когда я недавно разговаривал с Джексоном.

— Что за идея?

— Он упомянул, что думает, что я был бы хорошим, ну, консультантом для молодёжи или кем-то ещё. Но я не хочу полностью отказываться от музыки, так что думал посмотреть какую-нибудь программу музыкальной терапии.

Шелдон оживился, сел прямо и поставил локти на стол.

— А это идея. Не думаю, что в этом городе есть что-то подобное. Конечно, наверное, тебе придётся походить на какие-нибудь занятия, получить какой-то сертификат. Если хочешь, я могу помочь тебе изучить, что необходимо для начала.

Улыбнувшись впервые за, наверное, всю терапию, Кэм кивнул.

— Мне бы этого хотелось. Я просто готов продолжать свою реальную жизнь, знаете?

— Знаю. И держи на уме, если тебе понадобится заработок, прежде чем ты со всем разберёшься, ты обладаешь достаточной тренировкой, чтобы работать здесь помощником по уходу за пациентами. Пациенты к тебе тянутся, и нам понравилось с тобой работать. На самом деле, мы так впечатлены твоей работой и твоей преданностью не только постояльцам, но и собственной консультации, что Рохан заполнил необходимые документы, чтобы проинформировать суд, что ты выполнил требования программы.

Кэмерон нахмурился.

— Я не понимаю, что это значит.

Шелдон улыбнулся своей фирменной терпеливой улыбкой.

— Это значит, что с этого момента, с разрешения судьи, ты выполнил свою отработку. Хотя, опять же, мы хотели бы заполучить тебя в качестве полноправного сотрудника.

Кэмерон почувствовал, как покраснела его шея, так что потёр загривок.

— Ого. Это... очень мило с вашей стороны. Думаю, мне понадобится пару недель, чтобы во всём разобраться, а затем я могу принять ваше предложение.

— Отлично, — сказал Шелдон и оттолкнулся от своего стола, чтобы встать. — Рохан поможет тебе собрать вещи, и автобус может отвезти тебя домой, если хочешь.

— Конечно, было бы отлично. Оу, и, док?

— Да?

— Я знаю, у нас есть это правило и всё такое, но... можно ли мне будет попрощаться с Джона? Просто быстро и под наблюдением, конечно же.

Шелдон нахмурил брови.

— Простите, мистер Фокс, я предположил, что вы слышали. Джона уже выписался. Он начал новую программу терапии, и мы надеемся, что на этот раз он добьётся успеха.

Сердце Кэмерона рухнуло на дно желудка. Он был счастлив, что у Джона может всё наладиться, но его опустошал тот факт, что мужчина снова исчез, не сказав ни слова.

Тяжело вздохнув, Кэмерон протянул руку доктору Шелдону.

— В любом случае, спасибо, и спасибо за всё.

Шелдон радушно пожал ему руку.

— Я подпишу все твои документы для судьи и попрошу одну из медсестёр принести их, пока ты собираешь вещи. Не пропадай, хорошо, Кэмерон?

— Конечно, док. Берегите себя.
***
Прошло три болезненные недели. Кэмерон строил серьёзные планы на жизнь с тех пор, как автобус из Ривербенда высадил его в последний раз. Он связался с местным специалистом по финансовому планированию, чтобы тот помог разобраться с инвестициями и чтобы убедиться, что его финансы полностью отделены от семьи и деятельности «Фоксфаер». Всё оставалось нетронутым, и Кэмерон хотел так это и оставить.

Не то чтобы он думал, что семья спрячет от него деньги, он просто не хотел подключать к своему бизнесу кого-либо ещё — больше нет.

Медленно ремонтируя маленькую пещеру, которую называл квартирой, Кэмерон изучал списки недвижимости в поисках лучшей аренды или даже списки на продажу, но не нашёл ничего, что стоило бы его времени. Не было никакой спешки, так что он мог подождать чего-нибудь отличного. Он даже скачал формы заявлений и научный каталог университета Эшвилля, хоть всё ещё не был уверен, какое ему нужно образование и насколько.

Он упорно избегал всех мыслей о Джона — по крайней мере упорно старался — но даже после всего времени их разлуки, каждая молекула в теле Кэмерона по-прежнему кричала, что всё не может быть кончено. Что ему нужно найти этого мужчину, чтобы хотя бы узнать, действительно ли между ними была искра, или это было просто воображение одинокого человека.

К сожалению, Кэмерон не был сильным человеком. Он закрыл сайт университета в пользу сайта поиска людей. Он напечатал всю имеющуюся информацию: Джона Рэдли, двадцать три года, Фолли-Крик, Северная Каролина. Этого было мало, и, как Кэмерон и боялся, не принесло никаких точных результатов. Кэмерон ударил кулаком по уродливому кофейному столику, который использовал в качестве письменного стола. Как он мог найти кого-то, кто прятался от мира? Он был просто парнем с интернетом, а не частным детективом — он полагал, что мог такого нанять, но это казалось немного слишком ради успокоения своих мыслей.

Он не хотел показаться отчаянным, но что-то внутри него пульсировало от грубой необходимости выследить Джона. «Найди его, найди его, найди его», — бесконечным кругом звучало в голове. Забавно, он практически только что вышел из психушки и теперь ставил под вопрос своё здравомыслие.

Кэмерон нетерпеливо постучал пальцами по столешнице, покрытой мозаичной плиткой, пытаясь найти какую-то лазейку, способ найти Джона, хоть тот и вряд ли хотел быть найденным. Может, Кэм мог поехать в город и поговорить с кем-нибудь из владельцев бизнеса и проверить, знает ли кто-нибудь, где живёт Джона. Может, они были не особо знакомы с отшельником-Джона, но Кэм помнил, как Джона говорил, что жил со своей матерью в Фолли-Крик. Может, они помнили её.

Затем его как бейсбольной битой ударило по голове идеей. Джона наверняка помучился бы, чтобы скрыть информацию о себе, но что, если его покойная мать не была такой дотошной? Ударив себя по лбу, чтобы перезапустить вялую память, Кэм покопался в мозгах в поисках всего, что Джона упоминал о своей матери.

— Чёрт, как её звали? — он знал, что она родилась в Пуэрто-Рико, но имя казалось не совсем латиноамериканским. Это имя напоминало что-то другое... — Онор! Онория, — крикнул он, в триумфе поднимая в воздух кулак. Вернув внимание обратно к ноутбуку, он очистил поле поиска и напечатал новую информацию: Онория Рэдли, Фолли-Крик, Северная Каролина.

Он прорычал, когда результат оказался пустым. Не желая сдаваться, он открыл новую вкладку поисковой системы и напечатал то же самое. Появилось несколько бесполезных источников, включая некролог, который Кэмерон отказался читать, но на четвёртый раз поиска он получил желанный результат — старый адресный справочник Божьей церкви Уистлер Маунтин. Там было написано чёрным по белому:

Миссис Онория Рэдли

Бэррон Фоллс Роуд, 1423

Фолли-Крик, СК

Казалось, Кэмерон смотрел на экран несколько часов, с диким облегчением, но ещё и в ужасе. Он знал, что Джона жил в старом доме своей матери, но что, если адрес, который нашёл Кэм, был старым? Что, если Джона не хотел его видеть? Что, если они увидят друг друга и... найдут общий язык, но окажется, что это навредит восстановлению Джона? Так много вопросов, и столько всего могло пойти не так.

Он замер ещё на несколько напряжённых мгновений, прежде чем вскочить на ноги.

— К чёрту, — сказал он, хватая свои ключи. У него по-прежнему не было прав, но прекрасный штат Северная Каролина позволял ему водить что угодно с объёмом двигателя на 50 кубов и меньше, так что Кэм за копейки купил небольшую вялую Веспу. Прежде чем успел струсить, он рывком открыл дверь и захлопнул её за собой, даже не потрудившись запереть — город был маленьким, да и красть у него было нечего.
***
Кэмерон медленно — умопомрачительно медленно — ехал по извилистому, покрытому серпантином участку Бэррон Фоллс Роуд в третий раз. Каждый раз он не находил никакого дома с адресом миссис Рэдли. 1419, 1421, 1425, 1427 — вперёд, назад и обратно.

Он выругался и ударил по ручке руля ребром ладони.

— Где ты, Джона? — пробормотал он.

В следующий раз, когда он объезжал поворот за домом 1425, он замедлился практически до нуля и заглянул за густую зелень вдоль обочины. Вот оно! Необозначенная дорожка появилась практически из ниоткуда. Рискнув, Кэмерон остановил свою Веспу на разбитом асфальте, как раз достаточно далеко, чтобы съехать с дороги, и припарковался.

Поднявшись с мотороллера, Кэм по-прежнему мало что видел, кроме деревьев и кустов. Сама подъездная дорожка казалась практически такой же извилистой, какой была главная дорога.

Он мрачно отметил знак «Проход воспрещён», прибитый к одному из деревьев.

— По крайней мере, здесь не написано, что нарушителя пристрелят на месте, — пробормотал он сам себе.

Он надел свой шлем на спинку сидения, затем развернулся, надеясь, что не зайдёт на запретную территорию какого-то незнакомца с ружьём и парой банджо. Повернувшись лицом к подъездной дорожке, Кэмерон резко остановился, когда проход ему наполовину заблокировала щуплая кошка. Она была светло-рыжеватого цвета, с тёмной мордой и лапами, и с гигантскими, скошенными голубыми глазами.

Что-то в этих глазах было странно; казалось, они блестели и дрожали в своих глазницах. Это было отчасти жутко. Сама кошка казалась достаточно дружелюбной, но Кэм ведь не был экспертом. Она села на свои задние лапы, открыла рот в молчаливом мяуканье и посмотрела на него взглядом дёргающихся глаз. Он смотрел в ответ.

Через несколько секунд Кэмерон понял, что признан подходящим, потому что кошка встала и развернулась к нему спиной, поднимая хвост и показывая свой зад. Затем она оглянулась на него, будто спрашивая, идёт ли он. Пожав плечами, Кэмерон пошёл за ней. Возможно, приглашения от кошки было недостаточно, чтобы нарушить запрет о входе, но, может быть, он мог придумать безумное оправдание.

Он покачал головой от собственной глупости и храбро прошёл за кошкой по тёмной извилистой дорожке, тиха напевая себе под нос.

— Рады или нет вы, скажем прямо... Мы приплыли к вама из Сиама, — хохотнул он. Кошка осталась не впечатлённой.

Линия деревьев была разбавлена ветхим забором из балок, который по большей части зарос кудзу. Купол над головой пропускал только тонкие лучи солнечного света, наделяя Кэмерона ощущением, будто он в совершенно другом мире. Он был так очарован окружающей обстановкой и ритмичными движениями кошачьего хвоста, что был ошеломлён, когда густые дебри уступили место круглой поляне перед странным маленьким коттеджем.

Сам дом был весь из камня, с белой штукатуркой и окантовкой из тёмного дерева. Это было очаровательно в таком смысле, какого Кэмерон не ожидал от Джона. Чёрт, это мог быть вовсе не его дома. Кэмерон подошёл к неровным каменным ступенькам, но не мог заставить себя по ним подняться. Оставшаяся малая доля смелости исчезла по пути по подъездной дорожке.

Кэмерон заметил ржавые цифры с номером дома, прибитые над аркой входа — 1423. По крайней мере, этот дом он и искал, хоть ещё и предстояло узнать, тупик это или нет. Кошка восьмёрками ходила вокруг его ног, обтираясь своей светлой шерстью о его брюки. Кэм пожал плечами и потянулся вниз, чтобы взять её на руки. Для моральной поддержки, как он подумал, когда она устроилась на изгибе его руки.

Он поднялся по ступенькам и позвонил в звонок одним быстрым, плавным движением, пока не струсил. Затем стал ждать. И ждать. Кошка нетерпеливо извивалась, но Кэмерон сжал её крепче. Он не мог справиться с этим один.

В конце концов, тяжёлая дубовая дверь приоткрылась едва ли на дюйм, со скрипом древних петель. Солнце на улице светило так ярко, что Кэмерон не мог различить черты лица через полоску открытого пространства. Так что он стоял на месте, с кошкой, ожидая тщательного осмотра хозяина дома и надеясь, что не услышит, как тот заряжает ружьё. Казалось, прошли годы, прежде чем дверь открылась шире, раскрывая жителя. У Кэмерона подскочило сердце, когда он увидел знакомое лицо.

Поначалу лицо Джона стало мёртвенно-бледным, из-за чего резко выделились шрамы. Его волосы отросли после обычной стрижки Ривербенда, и появились густые кудри. Кэм подумал, что это досталось в наследство от матери пуэрто-риканки. Джона был в тяжёлом белом халате, который полностью поглощал его всего, хоть он был не особо меньше Кэма.

Поначалу его карие глаза были широко раскрыты и смотрели с опаской, а пухлые губы приоткрылись в удивлении, но затем медленно приподнялись в крохотной улыбке. Прислонившись к дверной раме, он наклонил голову, глядя на Кэма, до нелепости напоминая ему кошку, которая извивалась в его руках.

— Я так и думал, что ты можешь меня найти, — сказал он. Затем ахнул, когда его взгляд опустился на кошку. — Какого чёрта? Аида... не любит... никого.

Кэм пожал плечами.

— Она привела меня сюда, так что я взял её на руки, для моральной поддержки.

Джона сузил глаза.

— Предательница, — с любовью пробормотал он.

Аида коротко прошипела и ударила Кэма по руке. Всегда способный понять намёк, он наклонился и поставил её на ноги. Она повернулась к ним обоим спиной — или скорее задом — и скрылась в тускло освещённом доме.

Дёрнув головой в ту сторону, куда она ушла, Джона отошёл в бок, чтобы дать Кэмерону пройти. Глаза Кэма на мгновение закрылись, когда он уловил отчётливый запах Джона, и по спине побежали мурашки. Он засунул руки в карманы джинсов и неловко стоял в прихожей. Он медленно повернулся, когда Джона закрывал дверь.

Джона остановился, глядя на дверь так, будто она даст ему совет, как справиться с ситуацией. Наконец, он коротко кивнул, запер дверь и прижался к ней спиной, чтобы встать лицом к Кэмерону.

— Почему... — он остановился, чтобы облизнуть губы. — Почему... ты ехал так долго, чёрт возьми? — он оттолкнулся от двери и метнулся к Кэму, прижимаясь к нему достаточно крепко, чтобы лишить дыхания.

Затем руки Джона оказались в его волосах, а прекрасные губы прокладывали огненную дорожку вдоль челюсти и к губам. Кэмерон секунды на три замер от удивления, а затем влился в поцелуй. Он ахнул, когда Джона переместился к его шее, кусая и посасывая каждый участок кожи, до которого мог достать.

Он не был святым, он хотел этого прямо сейчас, чёрт возьми, но всё равно обладал крохотной долей благоразумия, которая ещё не утекла из его мозга на юг.

— О боже, — простонал Кэмерон. — Д-Джои, нам не стоит сначала поговорить?

Голова Джона двигалась вверх и вниз по изгибу шеи Кэма.

— Поговорим позже. Сейчас мне просто нужно тебя почувствовать.

Кэмерон знал, что должен возразить ещё, но чёрт, в больнице он был таким чертовски сильным, до и после того, как их поймали с поличным... Он хотел Джона слишком сильно, чтобы отпустить, и впервые они оба были свободны. С тихим рыком, он обвил Джона руками и снова нашёл его губы, беря контроль над поцелуем, проникая в его рот языком.

Джона подавился следующим вздохом и этого явно было достаточно, чтобы побудить его к действиям. Он толкнул Кэма назад, пока тот не наткнулся ногами на что-то, что напоминало диван, и опустился на подушки. Он думал, что может сойти с ума, когда Джона забрался к нему на колени, седлая его и опираясь коленями по обе стороны от бёдер Кэма.

Что ж, ситуация быстро ускорялась.

Инстинктивно, Кэмерон положил руки на бледные, жилистые бёдра Джона, открывающиеся под быстро задирающимся халатом. Пальцы Кэма сжимались от необходимости взяться и крепко держать, но каким-то образом он устоял.

Он отстранился от манящих губ Джона, чтобы выдавить несколько слов.

— Я не хочу подвергать опасности твоё... я не знаю, восстановление? — он произнёс это как вопрос, потому что не знал, как это назвать, и на каком этапе Джона находится в своём лечении.

Глаза Джона были широко раскрыты и встревожены, когда он прекратил поцелуи, чтобы посмотреть на своего пленника. Он мрачно вздохнул, прежде чем заговорить.

— С тех пор, как мои эпизоды снова начались, я жил полужизнью. После смерти матери у меня больше не было причин держать себя в руках, так что я просто позволил этому произойти. Парить было легче, чем чувствовать. Но... сейчас я хочу держать себя в руках. Хочу что-нибудь чувствовать. Я должен.

Он подчеркнул заявление движением бёдер, потираясь своей твёрдостью о загнанную в ловушку эрекцию Кэмерона, и разговоров больше не было — по крайней мере тех, что не были связаны с оргазмом. Кэмерон наконец сдался и опустился ладонями по гладким бёдрам Джона. Он замер, когда его пальцы не встретили никаких границ под мягким халатом. У него вырвался похотливый стон. Под халатом у этого парня ничего не было.

Приняв это за знак согласия, Джона сел на пятки и набросился на молнию джинсов Кэма, расстёгивая их без изящества, с чистой похотью. Кэмерон приподнял бёдра, и Джона стащил его штаны и нижнее бельё достаточно, чтобы вытащить его твердеющий член и положить яйца на ткань, после чего стянул с парня майку.

Джона опустился обратно на колени Кэма и начал двигать бёдрами так, что их стояки тёрлись друг о друга. Их губы снова столкнулись, оба парня глотали стоны нужды. Кэм чувствовал, что весь краснеет, ощущая, как яйца Джона трутся о его собственные. Было слишком горячо, но недостаточно.

Джона отстранился, задыхаясь, глядя в глаза Кэмерона. Затем его губы изогнулись в крохотной улыбке, и он потянулся к ближайшей тумбочке и достал смазку. Кэм приподнял бровь, глядя на Джона, но тот просто пожал плечами.

— Я затворник. У меня в руках много времени.

Он ждал, чтобы посмотреть, прокомментирует ли Кэмерон каламбур, но когда он промолчал, Джона выдавил немного смазки на свои ладони и смазал обе руки. Его изящные длинные пальцы тут же обвили оба их члена и начали гладить.

Прошло так много времени с тех пор, как Кэмерон чувствовал прикосновения другого мужчины. Даже до Ривербенда его тайные встречи были редкими, и между ними проходило много времени. Голова Кэма ударилась о спинку дивана, и он толкнулся бёдрами навстречу Джона, желая больше этого контакта. Его руки переместились на задницу Джона, и он сжал крепкие ягодицы, растягивая их, пока тёрся о член Джона своим.

Джона отпустил руку, чтобы продвинуть бёдра вперёд, чтобы член Кэмерона скользил между его ягодиц. Сжав плечи Кэма достаточно сильно, чтобы оставить синяки — на что Кэм не жаловался — он запрокинул голову назад и застонал. Это прозвучало дико, бесконтрольно, напоминая какое-то странное экзотическое существо, которое видели всего раз в жизни.

— Мне нужно почувствовать тебя внутри, — ахнул он, впиваясь ногтями в кожу Кэма.

— Презерватив? — простонал Кэмерон, гордясь собой за то, что сформировал связное слово, пока на его коленях извивался обнажённый мужчина.

Джона продолжал двигаться, его глаза закрылись в твёрдом сосредоточении.

— Я затворник, помнишь? С руками и игрушками презервативы особо не нужны.

Кэм покачал головой, когда в его мыслях затанцевали эти изображения.

— О боже. Ох, чёрт. Подожди, у меня может быть презерватив в бумажнике.

Пришла очередь Джона приподнимать брови.

— Что я могу сказать? Я был бойскаутом.

Он похлопал Джона по бедру, чтобы заставить подняться, затем приподнял свой таз, чтобы достать бумажник из заднего кармана. У Кэма на мгновение всё оборвалось, когда он не смог найти презерватив, но он оказался там, за никогда не используемым читательским билетом.

— Слава чёрту, срок годности не истёк.

Джона выхватил у него упаковку и открыл её зубами. Затем поспешно натянул латекс на член Кэмерона и добавил ещё немного смазки, прежде чем подняться на колени и встать в позу.

Кэм схватил Джона за бёдра, когда тот уже собирался опуститься.

— Эй, нам стоит тебя подготовить, да?

Глаза Джона потемнели, зрачки расширились, и он смотрел на Кэма с единственным сосредоточением, что было почти пугающе, но по большей части чертовски эротично.

— Я не девственник, но большая часть моей сексуальной жизни состоит из самоудовлетворения. Поверь мне, я готов.

Он не стал ждать ответа. Направив головку члена Кэма к своей дырочке, Джона опустился, пока член не проник в колечко его мышц. Джона прикусил губу, нахмурив брови, пока сосредоточенно опускался на оставшуюся длину Кэма.

Потребовалась каждая унция контроля в теле Кэмарона, чтобы не взорваться в этот же момент, чувствуя своим членом тугой канал Джона.

— Ты в порядке? — удалось ему выдохнуть.

Этот потрясающий мужчина посмотрел на Кэмерона дикими глазами и кивнул.

— Мне нужно, чтобы немного поболело, чтобы я знал, что всё реально. Доверься мне, — сказал он.

— Я доверяю, — Кэмерон наконец позволил себе расслабиться, доверяя тому, что Джона знает собственный предел. Он сжал зубы от давления, в то время как Джона опускался дюйм за дюймом, пока не достиг самых яиц. Стоны мужчин смешались вместе, пока они наслаждались полным соединением.

Когда Джона влился в равномерный ритм, поднимаясь и опускаясь, Кэмерон воспользовался возможностью прикоснуться, чего никогда раньше не мог делать свободно. Он намеренно обошёл мимо член Джона, чтобы провести руками по неровностям и впадинам его подтянутого пресса, скользнуть кончиками пальцев по его рёбрам. Он щипал и дёргал соски Джона, заставляя его стонать и двигаться ещё жёстче.

По коже Кэма расплылся румянец, обжигая его изнутри. Он не мог поверить, что находится здесь, касается Джона, занимается с ним любовью. Он никогда не думал, что это произойдёт, но сейчас не думал, что когда-нибудь насытится. Это была такая идеальная пытка, что Кэмерон словно потерял голову. Огонь между ними был жарче, чем что-либо, что Кэм чувствовал раньше. Это было похоже на сумасшествие.

Шея Джона выгибалась в экстазе, как магнитом привлекая внимание Кэмерона. Он провёл ладонями по этой длинной, изящной колонне, не хватая, просто преклоняясь. Что-то прервалось в дыхании Джона, и его бёдра ускорились. Кэм сам начинал чувствовать боль в яйцах, покалывания в основании члена. Он не был готов всё заканчивать, но Джона быстро сводил его с ума, а они едва ли успели поздороваться.

Рука Джона поднялась и зарылась в волосы Кэма, крепко хватаясь за них. Он положил вторую руку на бедро Кэма и выгнул спину, поднимаясь и опускаясь обратно. Разбитые стоны и мольбы срывались с его губ, когда он потерял ритм и выстрелил спермой на грудь и подбородок Кэма. Увидев, как Джона кончил без единого прикосновения к своему члену, Кэмерон сорвался. Его яйца напряглись, почти болезненно, и он кончил в презерватив, находясь глубоко внутри мужчины, в которого медленно влюблялся.

Тело на Кэме обмякло, падая ему на грудь. Плечи Джона поднимались во время больших судорожных вздохов, и дыхание Кэмерона было не намного ровнее. Его сердце дико колотилось, и он чувствовал пульс Джона, такой же хаотичный. Никто из них явно не собирался двигаться, так что время летело, пока они восстанавливали дыхание и возвращались на землю.

Наконец, Джона приподнялся достаточно, чтобы криво улыбнуться Кэму, а затем быстро и крепко поцеловать его в губы.

— Эй, привет, — произнёс он со своим очаровательным акцентом.

Кэмерон не мог сдержаться. Он провёл пальцами по коротким волосам Джона, затем погладил его щеку.

— Я скучал по тебе.

— Да? — застенчиво спросил Джона. — Я не был уверен, что когда-нибудь снова тебя увижу. Не знал, уедешь ли ты обратно в Нью-Йорк после... ну ты знаешь.

— Оказывается, мне нравится простая сельская жизнь, здесь.

Улыбка, которая появилась от этого на лице Джона, стоила всего, через что Кэм прошёл до этого момента.

Джона повернулся, затем сморщил нос.

— Вернёмся к этому позже. Нам стоит умыться, — он встал с дивана, бросился в маленький коридор и через несколько секунд вернулся с влажным полотенцем и какой-то одеждой для себя. Он бросил полотенце Кэму, затем надел боксеры и древнюю пару джинсов.

Кэмерон рассеянно вытер живот и грудь, не скрывая того факта, что пялился на Джона, пока тот одевался. Джона невозмутимо усмехнулся. Для такого отчуждённого парня, он явно чувствовал себя комфортно в собственном доме, обнажённый или одетый. Кэм быстро поправил свою одежду, затем похлопал по месту рядом с собой, прося Джона сесть рядом.

Джона уселся на диван и поджал ноги под себя. В этой позе он выглядел невероятно молодым — за исключением глаз. Глаза были неопределённого возраста.

— Так, как ты? — спросил Кэмерон. — Лучше?

Джона опустил взгляд, его глаза закрылись густыми, чернильно-чёрными ресницами.

— Думаю, да... в смысле, к этому времени обычно мой эпизод уже бы закончился, так что настоящая проверка будет через пару месяцев. Несколько недель назад был вроде как низший предел, и меня пришлось усыпить. После этого мы с доктором Драри составили новый план. Я медленно работаю над ним.

Мышцы Кэма сжались от необходимости притянуть Джона к себе, успокоить и защитить, но он знал, что этот мужчина не нуждается в нём, чтобы выстоять.

— Что-то случилось? В смысле, чтобы довести до этого низшего предела...

Вздохнув, Джона откинулся назад на диванные подушки и слегка прижался к плечу Кэма. Кэм наслаждался одним этим прикосновением, даже после того, чем они только что вместе занимались.

— Я получил письмо от своего отца.

Кэмерон ждал. Джона должен был знать, что он не понимает значение, так что, наверное, просто собирался с силами, чтобы рассказать всю историю.

— Я рассказывал тебе о похищении... — Джона сделал неровный вдох. — Я не говорил о том, что это сделал он. Мой отец... Ангус. За это он сидит в тюрьме, за это и за кучу других вещей, о которых я тебе расскажу... но, думаю, для этого мне нужен полный желудок. Во всяком случае, я не принимал ничего из исправительной колонии, так что он отправил письмо своей знакомой и попросил её переслать его мне. Этот чокнутый сукин сын всегда был бабником. Я просто не могу понять, что творится в голове у некоторых людей...

Кэмерон тихо выругался, зная, что именное такое могло вывести Джона из себя.

— Они не могут запретить ему этого?

— К сожалению, даже у гостей федеральной тюремной системы есть какие-то права. Но худшим было не письмо... дело в том, что он написал. Он заставил всех поверить, что «нашёл Иисуса», и вся эта чушь о хорошем поведении. Он так уверен, что однажды получит шанс на условно-досрочное освобождение. Говорит, что тогда придёт за мной.

Ослепляющая, молниеносная вспышка ярости охватила Кэмерона при мысли о том, через что Джона уже прошёл, зная, что источник этой травмы всё ещё играется с ним. Он не допустит этого, вне зависимости от того, достаточно ли Джона силён, чтобы постоять за себя — он не должен был этого делать.

— Этого не случится... Я не знаю всей истории, но не думаю, что твой отец похож на кого-то, кого они когда-нибудь выпустят, с хорошим поведением или нет.

— Я и продолжаю говорить себе это, но доктор Драри считает, что у меня какая-то супер-тяжёлая форма ПТСР — я забыл точное название — что вызывает у меня все эти временные эпизоды. Это не всегда рационально, и это нельзя упорядочить.

— Ну, я скажу тебе одну вещь... — произнёс Кэмерон сквозь сжатые зубы, — если по какому-то бардаку в правосудии его действительно выпустят, если он приблизится к тебе, я его убью.

— Кэм...

— Нет, я знаю. Ты скажешь, что сам можешь о себе позаботиться. Я это знаю, но я... у меня есть к тебе чувства, и включается этот защитный инстинкт. Клянусь богу, Джона, я разорву его на части.

Джона сжал губы, но Кэмерон увидел очаровательный румянец, которым покрылись его щёки.

— Приятно знать, что за мной кто-то присматривает.

— Как думаешь, этот новый план лечения сработает?

Джона пожал плечами, жуя свою губу. Кэмерон был бы счастлив сделать это за него.

— Узнать невозможно. Я надеюсь. Это сочетания ЭСТ и низкой дозы лекарств. С лекарствами я действую медленно, потому что они чертовски меня пугают.

— ЭСТ?

— Электросудорожная терапия.

Глаза Кэмерона расширились, и он сел прямо.

— Шоковая терапия? Боже, Джона! Это будто в стиле Франкенштейна.

Джона хохотнул и быстро поцеловал Кэма в губы.

— Это не так, как в кино, честно. Это совершенное приемлемое лечение для депрессивных и тревожных расстройств. Всё это время я нахожусь под анестезией, ничего не чувствую.

Тревожно выдохнув, Кэмерон попытался сопоставить картину, которую нарисовал Голливуд, с тем, что говорил Джона. И всё равно после этого у него кружилась голова от беспокойства.

— Это помогает?

— Кажется, помогло пару раз, когда я проходил через это, ещё в больнице. Это прервало мои галлюцинации и паранойю — вроде как перезапустило организм. Каждый раз у меня сильно болела голова, но с этим может справиться обезболивающее. Теперь, когда я преодолел пик своего эпизода, невозможно точно сказать, насколько это помогло, пока не наступит зима.

— Драри хочет, чтобы я постарался начать принимать лекарства за несколько недель до того времени, когда обычно вижу галлюцинации, или раньше, если есть рецидив. Если бы решал он, я бы уже пил лекарства, но мне нужно время уговорить себя на это.

Кэмерон кивнул. Звучало многообещающе, но всё это было для него чересчур. Он должен был верить, что у доктора Драри всё под контролем.

— Значит, ты попробуешь их принимать? Амбулаторное лечение вместо того, чтобы сдаваться в больницу, когда дело примет опасный поворот?

— Я попробую. Раньше меня особо не волновало, что со мной будет, но знакомство с тобой... Это отчасти заставило меня понять, что я упускал.

Кэм мог расплакаться, видя разбитое выражение лица Джона. Этот мужчина уже упустил слишком много, а он всё ещё был так молод. Кэм сгрёб Джона в объятия и притянул его для поцелуя, для долгого медленного соблазнения, для слияния губ и языков, пока они не стали дышать в унисон.

— Надеюсь, ты получишь всё, что упускал.

— Я надеялся, что ты мне поможешь...

Поглаживая волосы Джона, Кэмерон покрывал поцелуями его лицо, веки, щёки, челюсть.

— Я хочу этого больше всего. Ты должен знать, я всё ещё испытываю трудности. Разбираюсь, что делать со своей жизнью.

— Добро пожаловать в клуб, — ответил Джона, хохотнув. — Чем по-твоему ты можешь заняться?

— После пары разговоров с Джексоном, я решил, что могу вернуться к учёбе, получить какую-нибудь лицензию для консультирования молодёжи. Может, я использую её для музыкальной терапии. Музыка всё ещё является моей первой любовью, хоть отчасти она похитила мою жизнь.

Джона улыбнулся сам себе.

— Джексон. Думаю, он хороший парень. Он рассказывал мне новости о тебе, когда нам не разрешали видеться.

— Правда? Очевидно, он хорошо хранит секреты. Никогда ничего не говорил.

— Я просил его не говорить. Не хотел беспокоить тебя всем своим дерьмом, когда ты вот-вот должен был стать свободным.

— В следующий раз беспокой меня своим дерьмом, Джона.

— Хорошо.

— Так что, да, я могу пойти для этого в Университет Северной Каролины в Эшвилле. Я вроде как влюбился в... Фолли-Крик, так что, думаю, я на какое-то время здесь осяду.

— От меня ты не услышишь споров на этот счёт, — робко произнёс Джона.

— У меня отложена куча денег, но нужна работа для повседневных расходов. К сожалению, у меня есть опыт работы практически только с музыкой.

— В Эшвилле есть тонна площадок с живой музыкой... Может, ты мог бы работать на одной из них, стоять на входе или даже участвовать в шоу, если разрешат.

На самом деле, над головой Кэма будто зажглась лампочка. Он крепко поцеловал Джона, прежде чем дать ему упасть обратно на подушки, вызывая смех.

— Ты чёртов гений, Джона! Я никогда даже не думал об этом! Уверен, мне придётся подниматься по карьере с самого начала, но я хотя бы буду рядом с тем, что люблю.

— Рад помочь, — сказал Джона, с нелепо самодовольным видом.

— Боже, ты помогаешь просто находясь рядом!

Джона прикусил губу, прежде чем поднять взгляд на Кэма.

— Ты останешься на ночь? Я никогда этого не делал... в смысле, не проводил ночь с мужчиной. Но, думаю, с тобой я этого хочу.

— Дикие лошади, Джона.

— А?

— Не смогли бы мне помешать.

— Ты такой идиот.

— Да, и тебе это нравится.