Книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо. Дж. К. Хоган "Сильное лекарство"

• Название: Книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо. Дж. К. Хоган "Сильное лекарство"
• Дата: 18.07.2022
• Размер: 1.49 Mb.
• Имя файла: Hogan_Dz._K.doc
• Тип: Книга; #632976
• страница: 18 из 19

Глава 22
Поездка была тихой, Кэмерон будто чувствовал, что в мозгу Джона не осталось достаточно места, которое бы не занимал страх, чтобы поддерживать разговор. Очевидно, Джона сидел за рулём, но к тому времени, как они проехали Блэксберг, он сжимал руку Кэмерона так, будто это была последняя соломинка для утопающего человека.

Он чувствовал странное, новое ощущение из-за эффекта лекарств, но всё было не так, как он представлял изначально. Джона думал, что будет сонным, уставшим, со спутанными мыслями и заторможенной реакцией. Но нет, он чувствовал себя как всегда ясно. Только когда его мысли уплыли в сторону слушания и к перспективе того, что Ангус будет на другом конце зала, он почувствовал вмешательство лекарств.

Когда Джона чувствовал, что его сознание пытается отключиться, улететь, казалось, будто что-то ставило кирпичную стену перед этими мыслями, твёрдо удерживая его на месте. Это сбивало с толку — то, что он находился здесь и сейчас, когда расстройство стало чем-то вроде защитного механизма от более мучительных частей его воспоминаний.

И сегодня ему придётся столкнуться с ними лично. Открыть рот и заговорить, вести себя как умный, внятно выражающийся человек, а не как сумасшедший лунатик или травмированная жертва. Или, может быть, он позволит им увидеть все три стороны — покажет, что сотворил Ангус, так сказать. Это была ещё одна вещь, на которой лекарства не позволяли ему зациклиться.

Джона остановился передохнуть возле шоссе I-68, прямо неподалёку от Хэзелтона, чтобы парни могли переодеться в костюмы для слушания. Они не хотели показаться в одежде, смятой после шести часов езды. Пока Джона выбирался из Субару, его кожа вибрировала от необходимости ехать дальше. Остановка казалась такой неправильной. Ему хотелось, чтобы уже наступил завтрашний день. Хотелось, чтобы было вчера. Чёрт, он мог принять даже если время вернётся на час назад, когда они всё ещё летели вместе по шоссе, притворяясь, что не собираются никуда конкретно.

Кэмерон наблюдал за ним через капот маленького хэтчбэка, ищущим взглядом. Наверное, искал трещины в его фасаде.

— Всё хорошо... — сказал Джона, оставляя невысказанное «пока что».

Кэмерон кивнул, затем подошёл к его стороне машины. Он всё ещё не делал никаких попыток прикоснуться к Джона, и за это Джона был благодарен. Он был уверен, что разлетится на части от малейшей нежности Кэма. Он примет всё это, как только слушание закончится, но сейчас ему просто нужно было быть сильным, крепким.

— Ты иди переодевайся. Я куплю немного напитков и закусок для последнего отрезка дороги, — сказал Джона.

Они шли плечом к плечу к маленькому деревенскому зданию, где располагалось место отдыха, а затем разделились. Кэмерон пошёл в уборную, а Джона отправился прямиком к маленькой нише, где стояли торговые автоматы.

Джона купил газировки, немного арахиса и крекеры, и отнёс еду в машину. Затем взял с заднего сидения свой чехол для одежды, фирмы Пэрри Эллис, и пошёл в туалет. Джона чувствовал какое-то онемение, идя по асфальту в сторону здания. Он не распадался на части, не так, как раньше. Он просто... не позволял себе что-либо чувствовать. Возможно, это было к лучшему.

Когда он зашёл в уборную, там не было никаких признаков Кэма. Джона был удивлён, увидев душевую кабинку в конце ряда писсуаров и туалетных кабинок. Но в этом был смысл, ведь многие дальнобойщики наверняка пользовались этими местами отдыха. Какой бы ни была причина, это получалась идеальная комната для переодевания, так что Джона не придётся уворачиваться от унитаза. С его удачей, он бы туда провалился.

Джона зашёл в кабинку, закрыл занавеску и повесил чехол с костюмом на металлическую палку с занавеской. Это было немного неудобно, пришлось оставить на ногах кроссовки, потому что... общественный туалет. Но в итоге ему удалось переодеться в костюм.

Схватив чехол для одежды и сумку со своей повседневной одеждой, Джона подошёл к ряду зеркал, чтобы поправиться. Он выбрал тёмно-синий костюм-тройку в очень тонкую полоску и дополнил его бирюзовой рубашкой. В какой-то момент он узнал, что в суд нужно надевать одежду синих оттенков, потому что судьям это нравится — не то чтобы это был суд... или что там будет судья, но любая помощь пригодится, верно?

Оставшись доволен, Джона вышел из уборной в поисках Кэма. И нашёл его перед полкой дорожных карт и брошюр для привлечения туристов в великий штат Западная Вирджиния. Джона был уверен, что не найдёт там рекламу исправительной колонии Хэзелтон, а это было единственным местом, куда они направлялись. Кэмерон выбрал чёрный, приталенный костюм, который обтягивал его тело как вторая кожа — достаточно, чтобы показать, с чем он имеет дело, но не достаточно, чтобы это было неприлично. Джона не мог дождаться, когда сводит его куда-нибудь, когда всё это закончится, чтобы взглядом снять с него этот костюм.

Джона прочистил горло, и Кэм обернулся. И замер. Его взгляд стал тёмным и жарким, и Джона вздрогнул под этим вниманием. Он поправил свою жилетку, внезапно почувствовав стеснение. Пальцы Кэмерона сжались, практически так, будто он пытался сдержать желание протянуть руки.

— Боже, Джона, — произнёс Кэмерон, слова вырвались с громкими выдохами. — Ты выглядишь чертовски аппетитно в костюме.

Джона нервно хохотнул, чувствуя, как краснеет. Несмотря на весь стресс, его член попытался тоже вмешаться в разговор.

— Эм, спасибо.

Кэм снова выдохнул.

— Прости, я знаю, сейчас не совсем подходящее время, чтобы думать о том, какой ты чертовски восхитительный.

Джона сделал неуверенный шаг вперёд.

— Нет. В смысле, да, сейчас я не могу ничего с этим поделать, но ты тоже выглядишь потрясающе. Попридержи эту мысль, ладно? Если я переживу это, в последствии мне понадобится то ещё отвлечение.

— О, ты переживёшь, — напряжённого взгляда Кэма было практически достаточно, чтобы Джона ему поверил. — Я позабочусь об этом.
***
Последний отрезок дороги пролетел размытым пятном. Спасибо господу за навигатор, потому что Джона не помнил, как подъехал к воротам въезда в тюремный комплекс. Им пришлось позвонить заранее, чтобы попасть в список посетителей, хоть они и приехали только для посещения слушания. Офицер в караульной будке сверил их документы со списком, затем дал проехать, сказав свернуть налево, на парковку перед белым зданием.

Видимо, какие-то муниципальные офисы и конференц-залы примыкали к зданию, которое содержало часть тюрьмы со средней охраной и женскую колонию. Это здание было полностью отделено от колонии с максимальной охраной, которая содержала самых опасных преступников — таких как Ангус — и между ними был большой двор.

Никто из них не издавал ни звука, пока они шли от парковки к белому квадратному зданию, но Джона было комфортно чувствовать, как плечо Кэмерона касается его плеча, слышать тихое шуршание их соприкасающихся пиджаков. Это напоминало ему, что он настоящий, что они вместе.

Пройдя через укреплённые стеклянные двери, напоминающие двери Ривербенда, они прошли мимо поста охраны с металлодетекторами. Как только прошли, они оказались в маленьком вестибюле с приёмной стойкой, которая больше напоминала стойку охраны, вся закрытая оргстеклом с маленькими дырочками для общения.

Казалось, Кэмерон чувствовал, что в этот момент Джона не смог бы заговорить на английском, даже чтобы спасти свою жизнь, потому что подошёл вперёд и назвал их имена охраннику за стойкой. Они пришли рановато, так что им сказали идти по коридору налево, где был ещё один коридор, широкий, с лавочками на одной стороне и дверьми на другой. Джона полагал, что двери ведут в залы для слушаний и офисы.

Его осторожно подвели к скамейке — предположительно Кэмерон, но в мыслях Джона это не задержалось — и он благодарно опустился на сидение. Кэмерон сел рядом, всё ещё не прикасаясь к нему. Он просто прильнул ближе, подставляя крепкое плечо разбитому Джона.

Люди в костюмах и с дипломатами ходили по коридору наряду с мужчинами и женщинами в форме охраны. Джона видел и слышал всё это сквозь дымку, будто находился под водой. Через толпу он наконец зацепился за знакомое лицо — доктор Драри шёл в их сторону. Джона толкнул Кэма — по крайней мере, думал, что толкнул — чтобы привлечь его внимание.

Сэм остановился перед их скамейкой с двумя стаканчиками кофе на вынос и ободряющей улыбкой. Он протянул один из стаканчиков Кэму, а затем пожал ему руку. Он сел с другой стороны от Джона и отдал ему второй стаканчик. Джона с благодарностью обхватил руками тепло.

— Я рад, что ты приехал, — сказал Джона, потому что знал, что должен попробовать высказать слова. Комиссия ожидала нормального человека, а не какого-то лунатика.

— Я бы это не пропустил, — сказал Сэм.

Доктор Драри собирался дать экспертное заключение касательно психического состояния Джона и того, что это состояние стало причиной травмы, которую он пережил от рук своего отца. Но Джона знал, что ещё Сэм присутствует здесь чисто для моральной поддержки и из-за дружбы.

Вспышка движения мелькнула в боковом зрении Джона. Он посмотрел в левый конец коридора, и там была она. Онор шла по коридору и остановилась, чтобы кивнуть ему и слегка улыбнуться, а затем исчезла. Джона прильнул ближе к доктору Драри.

— Я не улетаю. Я весь здесь, но... Я всё ещё вижу разные вещи.

Джона скорее почувствовал, чем увидел, как Сэм кивнул.

— Лекарства и ЭСТ оказывают совокупные эффекты. К сожалению, ты недостаточно долго принимаешь лекарства, чтобы получить полные преимущества. Мне бы хотелось, чтобы был способ отложить слушание, но мы проведём тебя через это, я и Кэмерон.

Повернувшись лицом к Сэму, Джона взглядом умолял его понять слова, которые собирался сказать.

— Ты выведешь нас отсюда, верно? Если я...

— Да, — прервал Сэм. Как и любой из них, он знал, как плохо всё могло стать, и вероятнее всего станет.

Джона открыл рот, чтобы ответить, но не дошёл до вопроса, так как заметил женщину в брючном костюме с ярко-рыжими волосами, которая с целью шла к ним. Он понятия не имел, кто она, но почувствовал необъяснимый страх. Он отстранился от её приближения, в безопасное присутствие Кэма сбоку. Сэм встал, эффективно блокируя Джона от её глаз.

— Мистер Рэдли? — взволнованно произнесла она, безуспешно пытаясь обойти Сэма. Когда не смогла это сделать, она просто продолжила говорить. — Мистер Рэдли, я Мадлен Фейнштейн, из «Проекта Исправление». Я прислала вам письмо.

Джона и Кэм оба напряглись от этого имени, но Сэм оставался непоколебимым и не двигался, служа щитом между ними и тем, в ком Джона теперь узнал врага.

Мисс Фейнштейн бросила раздражённый взгляд на Сэма, прежде чем приподняться на кончики своих туфель на шпильках, пытаясь посмотреть через его плечо.

— Мистер Рэдли, я — мы — очень рады, что вы решили сегодня приехать! — она использовала свой минимальный вес, чтобы тайком толкнуть Сэма. — Ваше присутствие здесь сильно повышает шансы мистера Рэдли старшего получить досрочное освобождение.

Не в силах сдержаться, Джона съёжился, и стены комнаты начали пульсировать и надвигаться на него. Медленными, размеренными движениями, Кэмерон поднялся и встал прямо за правым плечом Сэма. Сэм был не высоким мужчиной, так что Кэм возвысился над ним. А когда этот парень хотел выглядеть серьёзным, он мог смотреть лучшим сердитым взглядом.

Он смотрел на женщину, сузив глаза.

— Мисс... Фейнштейн, верно? Я не знаю, как по отсутствию связи с вами от Джона у вас сложилось впечатление, что вы каким-то образом... завоевали его, или что вы там пытались сделать. Но я заверяю вас, что он здесь для того, чтобы рассказать свою историю о насилии и травме, чтобы убедиться, что Ангуса Рэдли никогда не выпустят на свободу, и он не навредит больше ни единой душе. Я предлагаю вам любезно оставить нас в покое.

Мадлен Фейнштейн бросила сердитый взгляд на Сэма, затем нервно посмотрела вверх — и выше, и выше — на Кэмерона. Она последний раз попыталась увидеть за ними Джона, прежде чем пошла прочь, громко фыркнув. Джона выдохнул, хоть и не заметил, как задержал дыхание, когда был уверен, когда она наконец ушла. Ему нужно было какое-то время, чтобы снова взять себя в руки, но прямо в этот момент из одной из дверей вышел пристав и объявил, что пришло время начинать слушание по делу Ангуса.

Кэмерон обменялся взглядом с Сэмом.

— Вы пойдёте? Дайте нам минутку, и мы присоединимся.

— Конечно. Я займу вам места.

После того, как доктор ушёл, коридор начал медленно пустеть, и рядом с их маленькой скамейкой никого не осталось. Джона хотелось умолять Кэма просто вывести его к чёрту отсюда. Они сбегут вместе, уедут в Мехико или в Канаду и больше никогда не будут думать об Ангусе. Но что, если Ангуса выпустят? Что, если он кого-то убьёт?

Во время маниакального потока сознания, Джона упустил то, как Кэмерон опустился на колени, пока он не сжал руки Джона и не посмотрел на него. Джона пытался взять свои мысли под контроль, так что сосредоточился на глубокой синеве глаз Кэмерона, пока его зрение не сузилось, и они не оказались в своём маленьком пузыре. Он открыл рот, чтобы сказать, что им пора идти, но Кэм сжал его руку, чтобы остановить.

— Я знаю, что нам пора идти. Я просто хочу, чтобы ты на минуту остановился и дышал. Просто дыши.

Джона сделал глубокий вдох, затем ещё один.

— Если ты зайдёшь туда и почувствуешь, что ничего не можешь, просто посмотри на меня. Я буду дышать вместе с тобой. Мы тебя удержим... вместе, — закончил он, слегка хохотнув.

«Говори, идиот. Ему нужно, чтобы ты произнёс слова».

— С-спасибо. Я рад, что ты здесь. Правда.

Кэмерон улыбнулся и потёрся щекой о мягкую ткань брюк на колене Джона.

— Я знаю, сейчас совсем не подходящее время для этого, но... Я просто не хочу, чтобы ты пошёл туда, не зная этого. Я... я люблю тебя, Джона, и очень тобой горжусь.

На мгновение, сердце Джона наполнилось теплом, и всё остальное померкло на заднем плане. Не было никого, кроме него и Кэмерона. Он открыл рот, но ничего не вышло.

Кэмерон хохотнул и покачал головой.

— Не надо. Ничего не говори. Я бы предпочёл, чтобы ты не говорил. Сегодня тебе не нужно ещё больше давления. Я просто хотел, чтобы ты знал, что моя любовь с тобой, когда войдёшь туда и столкнёшься с... ним.

— Спасибо, — снова прошептал Джона. Он наклонился и коснулся лёгким поцелуем губ Кэмерона, а затем тяжело вздохнул. — Мы должны идти.

Кэм встал и протянул руку, чтобы помочь Джона подняться. Чувствуя на пояснице успокаивающую руку Кэма, Джона опустил голову и вошёл в зал как вор к виселице. Комната, в которую они вошли, отчасти напоминала зал суда, но была меньше и громче. Вместо судейской скамьи там был длинный стол с тремя стульями и микрофон перед каждым местом. В стороне стоял маленький стол, где лежал диктофон.

Напротив центрального стола был ещё один, тоже с несколькими стульями и микрофонами, где, как предполагал Джона, будет сидеть Ангус и его адвокаты. В конце зала располагался маленький балкон со стульями для различных посетителей. Люди всё ещё ходили, рассаживаясь, за что Джона был благодарен. Они с Кэмероном проскользнули на средний ряд, чтобы занять места, которые оставил им Сэм. И снова, Джона оказался между двумя мужчинами, в безопасности и защищённый с обеих сторон.

Но самым страшным во всём зале был единственный микрофон, который стоял посреди прохода, между двумя сторонами балкона. Предположительно, там жертвы читали свои заявления перед комиссией. Джона вздрогнул. Кэм потянулся и переплёл их пальцы.

Джона напрягся, когда услышал, как дверь в дальнем углу зала открылась. Каким-то образом он просто понял, что оттуда придёт Ангус. Он знал, что дрожит, возможно, довольно сильно, но мог только сжать руку Кэма и твёрдо упереться ногами в пол, чтобы не улететь.

Пристав вошёл через неприметную заднюю дверь, затем Джона услышал очевидный металлический звон цепей. Поначалу он не видел ничего за коренастым охранником, только вспышки оранжевого комбинезона каждые несколько шагов. Когда они повернули за угол, и Джона наконец увидел Ангуса, его уши заполнились статическим белым шумом, а зрение стало серым. Его воспоминания отчаянно пытались утащить его назад во времени, затолкнуть в подвал, не оставив ничего, кроме холодной земли и темноты.

Они пытались, но Джона боролся, когда почувствовал, что ускользает. Чтобы остаться на земле, он смотрел на Ангуса, особенно сосредотачиваясь на том, как мужчина изменился по сравнению с его давним мучителем. Ангус всегда был плотным и широким, с покатой грудью и большими руками. Казалось, будто тяжёлая жизнь в тюрьме, где нечего было делать, кроме как работать и драться, уменьшила его до одних мышц. Он всё ещё был большим, конечно, но не обладал тем сальным, раздутым качеством, которое Джона помнил. Он был крепким. Рельефным. Ужасающим.

Если раньше его лицо всегда было красным и слегка опухшим от большого количества алкоголя и проводимого на солнце времени, сейчас оно стало обветренным и морщинистым, изъеденное возрастом. Так он только выглядел холоднее.

Его копна волос частично приподнятых рыжих волос тоже изменилась. Он полностью поседел, как бывало с рыжими, отрастил волосы и связал их низкую косичку на загривке. У него была такая же седая, густая борода и усы. Джона смутно помнил, что где-то читал, как скользкие адвокаты просят своих клиентов-преступников отрастить волосы на лице, чтобы помочь скрыть микровыражения лица, которые могли выдать, что обвиняемые... не так уж раскаиваются. Он не знал, правда ли это, но думал, что если это так, Ангус этим воспользуется.

«Я иду за тобой, сынок».

На мгновение Джона показалось, что его не заметили. Пока Ангус не поднял голову, и их взгляды не встретились. Глубоко посаженные, свинячьи глаза Ангуса буравили его, снимая кожу до голой плоти. Глаза сузились, и губы приподнялись в пародии на улыбку, и Джона понятия не имел, как кто-то мог смотреть на этого мужчину и видеть кого-то кроме убийцы.

В этот момент Джона бесконтрольно дрожал. Он был не в силах отвезти взгляд от этой холодной ухмылки, пока Ангуса вели к столу для подсудимых. По стенам потёк жидкий огонь, и комната вокруг Джона дрожала вместе с ним. «Отпусти меня, отпусти меня, отпусти меня», — умолял он. Чары разрушились, когда Кэмерон с силой встряхнул его, затем потянул за руку, чтобы заставить отвернуться.

— Не смотри на него, — прошептал он. — Ты не обязан. Ты не обязан делать ничего, чего не хочешь.

Джона вяло кивнул, но был чрезмерно благодарен, что Кэмерон будто знал, куда стремятся его мысли, когда в зале находился Ангус. Он бросил взгляд на Сэма и увидел, что мужчина смотрит сердитым взглядом в седой затылок Ангуса. Было приятно, когда два человека были так полны ярости за него, особенно, когда рядом были Мадлен Фейнштейн и её племя.

После того, как Ангус сел, вошли двое мужчин и одна женщина, занимая три места впереди — предположительно, это была комиссия по досрочному освобождению. Джона бросил на них сердитый взгляд, раздражённый тем, что они вообще думают об этом, хоть и знал, что это от них требуется, так как судья не включил маленькую фразу «без права на условно-досрочное освобождение» в оригинальный приговор Ангуса на пожизненное заключение.

Как только члены комиссии открыли заседание и зачитали оригинальные обвинения и приговор из суда Ангуса. Как только один член комиссии закончил, слово взял другой, объясняя цель слушания Ангусу и наблюдателям. Он начал подчёркивать, как Ангус провёл своё время в тюрьме — работал в общественном саду, который поставлял продукты в местный фермерский ресторан, работал в библиотеке, как он «нашёл Иисуса» и начал еженедельно изучать Библию.

По документам Ангус был идеальным, раскаивающимся заключённым. Не удивительное, что «Проект Исправление» зацепился за него. «Но это ничего не меняет, — отчаянно говорил себе Джона. — Он убивал людей. Много людей. Мучил их и убивал, когда я сидел в подвале».

— Мы связались с жертвами и семьями жертв по этому делу и дали им возможность высказаться. Сейчас мы хотели бы пригласить любого, кто хочет сделать заявление, подойти к микрофону и сделать это. После этого мистер Рэдли тоже получит возможность высказаться на свой счёт, прежде чем мы вынесем своё решение.

Джона замер. Он собирался пойти первым, просто покончить с этим, и, может быть, даже выйти из зала, пока не вынесут решение. Но он... Просто. Не мог. Двигаться. Он смотрел на свои колени, желая, чтобы кто-то другой встал и нарушил тишину. Он был уверен, что если пойдёт первым, у него вырвется только ржавый хрип, прежде чем он выбежит из зала.

Он громко выдохнул от облегчения, когда женщина подошла к микрофону и представилась сестрой одной из жертв. Джона не узнал имя; он подумал, что должно быть, эта жертва была до того, как Ангус его похитил. Но он не выносил слушать остальное. Он закрыл глаза и опустил голову, возможно, ища весь мир, о котором молил — такая глупость при этих обстоятельствах, ведь очевидно, что дьявол уже находился в зале.

Джона позволил себе отстраниться — не уплыть, как во время расстройства... просто... задуматься — пока раздавалась речь. Исход не был отличным. Многие тела так и не нашли из-за того, как Ангус всё спланировал, и семьи предполагаемых жертв могли не получить приглашение. Джона особо не знал, как всё это работает.

Кэмерон мягко толкнул его локтем, и Джона открыл глаза и увидел, что члены комиссии оглядывают зал. Больше никто не говорил. «Это всё. Они закроют дело... либо сейчас, либо никогда. Если Ангус выйдет, сможешь ли ты с этим жить?»

Сэм начал вставать — очевидно, готовый свидетельствовать сам, даже если Джона не мог — но Джона остановил его, положив ладонь ему на руку. В его ушах стучала кровь, когда он встал и пошёл по ряду к проходу. Прежде чем он понял, он уже стоял перед микрофоном, абсолютно не представляя, что говорить.

Женщина, член комиссии, сжалилась над ним.

— Возможно, вы хотели бы назвать своё имя, для записи?

Джона прочистил горло, пытаясь заговорить, и вышел только хрип. Он откашлялся и попробовал ещё раз.

— Эм... Меня зовут Джона. Ну, моё полное имя, как произнесла бы его моя мать, это Жонас Анджелито Рэдли-Мелендез. Ангус был... является моим отцом.

Когда дальше не последовало никаких слов, женщина подтолкнула его снова.

— Вы пришли высказаться в пользу отца?

Джона выдохнул скрипучий, безрадостный смешок. Его зубы стучали от того, что хотели произнести его губы. Ангус не достанет его. Он под арестом. И там и останется.

— Нет, мэм. Я здесь, чтобы убедиться, что он останется под замком до конца своей жизни.

Среди наблюдателей прошлось бормотание, наряду с парой ошеломлённых вздохов. Джона полагал, что они поражены не тем, что кто-то хочет, чтобы Ангус остался в тюрьме, а просто тем, что его собственная семьи свидетельствует против него. Но кто знал?

— Тогда продолжайте, — сказала женщина, возможно, начиная терять терпение с Джона.

Нужно было идти до конца. Джона должен был либо сделать дело, либо уйти. Затем, чудесным образом, слова просто нахлынули на него... своеобразным ледоколом.

— Один друг познакомил меня с мюзиклом «Отверженные», и с тех пор я не могу выкинуть из головы слова Шёнберга, которые так идеальное описывают мой опыт: «Мне снился сон, что моя жизнь будет совсем не такой, как этот ад, в котором я живу, совсем не такой, какой казалась. Теперь жизнь погубила этот сон, который мне снился».Это отчасти мелодраматично, я знаю. Простите меня, я писатель, — Джона остановился на несколько смешков. — Видите ли, Ангус Рэдли меня не убил, но он забрал мою жизнь, — он бросил взгляд на Кэмерона, который ободряюще ему улыбнулся. Он не станет смотреть в глаза никому другому, особенно Ангусу.

— Мне было четыре или пять... Никто не говорил со мной достаточно долго, чтобы рассказать подробности. В любом случае, мои родители были в разводе, мама получила полную опеку, и мы жили одни в её доме в Фолли-Крик, Северная Каролина. Однажды приехал мой отец, когда мама решила сбегать в магазин. Я не должен был ни с кем говорить или открыть дверь, но это был папа. Он убедил меня съездить за мороженым, оно оказалось с наркотиками. Он запихнул меня в фургон и отвёз в свой дом в Западной Вирджинии. Меня оставили жить в подвале — он вёл себя так, будто это была какая-то роскошная квартира — но мне было велено никогда не подниматься наверх без него. Я всё ещё был в замешательстве и был таким маленьким, что не особо понимал, что происходит, пока не прошло много времени. Что он собирался держать меня там... неопределённое количество времени.

Слова Джона оборвались, когда этот подвал попытался затянуть его обратно в воспоминания. Он был уверен, что если допустит это, то может никогда больше не вернуться. Не тогда, когда Ангус находился в зале вместе с ним. Он дышал слишком быстро, и гадкий холодный пот пропитывал его рубашку под пиджаком. «Не падай в обморок».

— Иногда он меня кормил. Иногда забывал. Иногда... он был занят своими гостями. Мне... — он бросил взгляд туда, где собрались семьи жертв. — Мне жаль.

Одна из присутствующих кивнула, так что Джона принял этот как знак продолжить.

— Что бы он ни делал с людьми наверху... Ну, я видел мало происходящего, но слышал много... даже чувствовал запах. И он много хвастался мне между убийствами — так я узнал, как он избавлялся от... тел. Но я опережаю события.

Джона сглотнул и сделал глубокий вдох.

— Он бросал их вниз, ко мне, когда заканчивал или когда решал дать им время восстановиться, прежде чем начинал действовать снова. Я видел... Я видел. Когда он заканчивал, он практически всегда вырезал им глаза. Так что они меня не могли видеть, а я их мог. Я сбился со счёта.

— И вы послужили инструментом в поимке мистера Рэдли-старшего, верно, мистер Рэдли? — спросила член комиссии.

— Джона, пожалуйста.

Она кивнула.

— Косвенно, да. Часть стены в конце подвала была как-то повреждена. Вместо того, чтобы заделать её, он закрыл её досками. Он знал, что я никогда не буду достаточно сильным, чтобы оторвать доски, и был прав. Я был всего лишь ребёнком. Но даже дети знают, как работают спички, так что когда я нашёл коробок за полками... Я поджёг эти доски. Я сбежал, как только прогорела дыра. Очевидно, пожар был больше, чем я предвидел, и это привлекло власти. Они нашли вещи, которые... которые Ангус не успел убрать. От которых не успел избавиться. Его забрали в тюрьму, а я отправился домой, к своей маме.

— Вы можете немного рассказать о последствиях, которые эти события оказали на вашу жизнь?

Закрыв глаза, Джона судорожно сглотнул. Это была та часть, которой он боялся. Не столько вспоминать произошедшее, сколько то, что с ним было с тех пор. Он сделал глубокий вдох.

— Большую часть своей взрослой жизни я периодически бываю в психиатрическом учреждении. У меня возникают циклические периоды расстройств и галлюцинаций, дополненные первоначальными кошмарами, а затем серьёзной и изнурительной бессонницей. Более второстепенные мои проблемы — ОКР, агорафобия, паранойя и депрессия. Мой психиатр — который пришёл сегодня сюда, чтобы объяснить более техническую сторону моих расстройств — определил, что эти болезни напрямую связаны с травмой, которую я получил в детстве. Мне удалось создать для себя что-то наподобие полужизни... Так как я писатель, мне никогда не приходится для работы выходить из дома. Продукты мне доставляют на дом, потому что я редко куда-то выхожу. Соседка заботится о моём единственном компаньоне — моей кошке — во время моих путешествий в Центр по охране психического здоровья Ривербенд, два раза в год. Я не могу... не мог поддерживать отношения с другими людьми, или даже развивать мысль о попытках этого. У меня никогда не будет нормальной жизни. Её отобрал у меня этот человек.

Головокружение пыталось утопить Джона, но он боролся в ответ. Он должен был закончить это.

— Я скажу ещё одну вещь. Это будет моё слово против его, потому что улики утеряны, но ему удалось тайком отправить мне письмо, которое на самом деле доставили во время моего пребывания в Ривербенде. Он описал мне все способы, которыми работает с системой, изображая нахождение религии, чтобы мог выйти и снова прийти за мной. Ангус Рэдли не раскаивается. Он только моделирует «хорошее поведение», чтобы получить досрочное освобождение. Ангус Рэдли будет убивать снова. Я уверен, что он будет продолжать убивать до своего последнего вздоха.

Джона закончил свою речь и отошёл от микрофона, под звук взволнованного бормотания наблюдателей. Стены сжимались. Он не мог дышать. Галстук пытался его задушить. Он думал, что просто потеряет сознание, пока не почувствовал на своей талии тёплую руку, и внезапно его вывели из зала.

Оглянувшись в последний момент, Джона увидел, что Сэм встал, чтобы высказаться. Он знал, что скажет доктор. Не было никаких причин задерживаться. Он прильнул к Кэмерону и позволил ему сесть за руль, чтобы уехать к чёрту из этой тюрьмы... к чёрту из Ада.
***
Планом было остаться в отеле и отправиться в дорогу ранним утром. Однако, через полчаса после того, как Кэмерон вывел Джона из зала слушания и усадил в машину, на телефон Джона пришло сообщение от Сэма Драри. Там было написано только: «В досрочном освобождении отказано». Джона ещё полчаса истерично смеялся и дрожал.

Наконец взяв себя в руки, он был слишком взволнован и наполнен нервной энергией, чтобы останавливаться в каком-то мотеле с тараканами. Он предложил ехать ночью, и так как в любом случае садился за руль только сам, Кэмерон особо не возражал.

Вместо того, чтобы поехать обратно той дорогой, по которой они приехали, Джона направился на юг, в Шарлоттсвилль, Вирджиния, чтобы проехать по туристической магистрали вдоль Голубого хребта. Без сомнений, это добавит как минимум час к их дороге до дома, но мирная тишина ночи и прекрасный пейзаж днём окупят это. Джона был взволнован предстоящим возвращением в собственный маленький мир с Кэмероном.

Время приближалось к рассвету, когда Джона остановил машину на обзорной площадке прямо у границы Северной Каролины, откуда открывался потрясающий вид на Чёрную долину. Это было идеальное место для того, чтобы увидеть восход солнца. Кэм заснул, прижавшись лицом к пассажирскому окну, и Джона не мог сдержать улыбку. Эта улыбка казалась забытой, но приятной. Было приятно обрести её спустя столько времени.

Он осторожно потряс плечо Кэма, и тот, дёрнувшись, проснулся.

— Всё в порядке?

— Да. Я просто хотел передохнуть. Подумал, что будет мило посмотреть, как над горами встаёт солнце. Уверен, ты этого не делал с тех пор, как переехал сюда.

— Нет, наверное, не делал, — сказал Кэмерон. — Вид с моего миниатюрного балкона на совсем считается.

— Ну, тогда ты получишь настоящий опыт с помощью Голубого хребта, — Джона припарковал машину передом к долине, всего в паре футов от ограждения. Он выбрался из машины и подошёл к багажнику, откуда достал пару маминых пледов, которые взял для того, чтобы постелить на хэтчбэк.

Расправив одно покрывало на капоте, Джона забрался наверх и сел лицом к долине, положив ногу на ногу.

— Садись, — сказал он Кэму, который держался в стороне.

— Уверен, что эта малышка может выдержать наш вес?

— Ты шутишь? Это Субару. Гризли может усадить сюда свой толстый зад, и вмятины не останется. Давай, хватит тянуть.

Кэмерон пожал плечами и уселся рядом с ним, оставляя ноги вытянутыми до земли. Он прильнул к Джона так, чтобы их плечи соприкасались.

— Ты в порядке? — спросил он.

Джона вздрогнул, затем накинул на себя и на Кэма ещё один плед и повернул голову, чтобы посмотреть на долину.

— Думаю, да. Ты как и я знаешь, что там я едва держал себя в руках. Но удержал, знаешь?

— Да, я знаю, — сказал Кэм, его глаза сияли в тусклом предрассветном свете. — Я очень тобой горжусь.

Он схватил Джона за подбородок и наклонил его голову, чтобы захватить его губы в нежном поцелуе. Это было нежно, но горячо. Язык Кэмерона дразнил его губы, пока он не впустил его внутрь, и они увлеклись моментом, один поцелуй перетекал в другой, пока они делили дыхание. Пока они целовались, утро расцветало из пасмурной серости в дымчатую синеву, которой были так знамениты горы. Когда солнце возвысилось над горами на другой стороне долины, небо взорвалось лентами фиолетового, розового и золотого цвета, пока утро не наступило полностью.

Джона и Кэмерон так увлеклись друг другом, что едва видели всё это. То, что происходило между ними в данный момент, Джона считал более прекрасным, чем какой-либо рассвет. С Кэмероном он не только нашёл принятие и верность, но нашёл и любовь. Эта мысль ударила его словно молния, и он отдёрнулся назад, разрывая поцелуй.

— О боже, я совсем забыл!

Затуманенные, широко раскрытые глаза Кэмерона выдавали его ошеломление. Они окинули взглядом Джона, будто ища источник его тревоги.

— А? Что случилось?

— Со всей этой... речью и... Ангусом и всем остальным, не могу поверить, что я совершенно забыл, чёрт возьми.

— Джона, — в голосе Кэмерона была нотка предупреждения.

«Ближе к делу, придурок», — сказал самому себе Джона.

— Я тоже тебя люблю. Я не мог ответить раньше, а потом из головы вылетело. Я худший бойфренд в ми...

Кэмерон заткнул Джона, снова столкнув их губы в поцелуе, его руки запутались в волосах Джона. Джона наконец был свободен, чтобы любить, и был любим. Тот факт, что это был первый поцелуй его празднования, немного сводил с ума. Он надавил на плечи Кэма, пока тот не растянулся на капоте, чтобы Джона мог его оседлать.

— Эм, теперь я думаю, что ты лучший бойфренд в мире, но... что, если кто-нибудь увидит? — произнёс он, хотя Джона мог прочесть по его глазам и по эрекции под собой, что он заинтересован.

— Туристическая магистраль в такую рань обычно довольно пустая, но если ты переживаешь... опустив заднее сидение, мы можем растянуться до конца салона.

Зрачки Кэма расширились, и он толкнулся под Джона.

— Слазь. Идём. Сейчас же!

Хихикая — о боже, хихикая — Джона скатился с него и включил свою лучшую ковбойскую натуру, съезжая с капота и забирая с собой одеяло. Он обошёл машину за рекордное время, открыл багажник и залез внутрь, чтобы расстелить плед.

Кэмерон отправился за ним, с широко раскрытыми глазами, таща второй плед. Он бросил плед сверху на Джона, и пока развернулся спиной, чтобы закрыть багажник, Джона вылез из своих джинсов и боксеров, оставаясь в одной майке. Когда Кэм развернулся и увидел его обнажённым ниже пояса, у него вырвался тихий вскрик нужды вперемешку с возбуждением.

— Не могу поверить, что мы будем трахаться в машине, как пара подростков, — пробормотал он, но это не помешало ему расстегнуть свои джинсы. Он стянул с себя и майку тоже, и на коленях подполз туда, где перед ним растянулся Джона.

Вслепую, Джона залез в боковой карман своей спортивной сумки, чтобы достать спрятанную там смазку. Он не был уверен, что ему захочется секса во время этой поездки, но уж точно был готов, на всякий случай. Он бросил бутылочку Кэму и приподнял бровь, будто чтобы спросить, есть у него яйца или нет.

Дрожащими руками, Кэмерон взял бутылочку, а затем посмотрел в лицо Джона.

— Презерватив?

Джона покачал головой.

— Не в этот раз. Я знаю, что нас обоих проверяли во время нахождения в Ривербенде. Ты был с кем-нибудь с тех пор?

Голова Кэмерона дёрнулась, отражая движения Джона.

— Нет.

— Хорошо. Мне нужна кожа, Кэмерон. Ты не против этого?

Дыхание Кэма застряло в груди на выдохе, но затем он помахал головой.

— Не-а.

Без дальнейших колебаний, он открыл смазку и вылил щедрую долю на свой растущий ствол, а затем ещё на пальцы.

Он просунул скользкие пальцы в дырочку Джона, как раз достаточно, чтобы его смазать. Он знал, что Джона нужно было жжение, чтобы чувствовать себя живым. Он потёрся скользкой головкой вдоль промежности Джона, обводя его анус, прежде чем медленно толкнуться внутрь, достаточно, чтобы растянуть тугое колечко мышц блестящей головкой. Его разбитого стона от этого ощущения было достаточно, чтобы член Джона потёк, лёжа на его животе.

Кэмерон с неким восхищением смотрел туда, где они соединялись.

— Я никогда не был ни с кем без презерватива, — прошептал он.

— Я тоже.

Обычно Джона стеснялся бы такого внимания, но в этот момент ему так хотелось члена, что он не мог больше думать ни о чём другом. Он подтянул свои колени ближе к груди, и Кэмерон начал входить до конца. Джона наслаждался жжением, пока Кэм заполнял его дюйм за идеальным дюймом.

— О боже, Джона, — у Кэмерона дрожали руки, его челюсть сжалась, и он практически выглядел так, будто мог кончить прямо в этот момент. Джона дал ему минуту привыкнуть, прежде чем двинуть бёдрами. Движение заставило Кэмерона проникнуть до конца, пока они не прижались полностью друг к другу. Они оба застонали.

Кэмерон медленно вышел, касаясь членом простаты Джона и заставляя его дёрнуться. Он сел на пятки и просто смотрел вниз, где соединялись их тела. Кэмерон взялся за основание своего члена, заставляя его набухнуть больше. Как раз когда Джона подумал, что Кэм наконец начнёт жёстко его трахать, парень удивил его, направив свой член в анус Джона только на быстрое прикосновение и снова вытащил. Он повторил движение несколько раз, пока с его губ срывались тихие стоны и мольбы.

Это была идеальная, прелестная пытка. Джона так отчаянно нуждался в движениях Кэмерона, чтобы тот врезался в него и заставил забыть об ужасе предыдущего дня. Кэмерон наслаждался этим и лелеял, и Джона даже не был уверен, осознаёт ли он свои действия. Лицо Кэма покраснело, он следил взглядом за тем, как его член входит и выскальзывает из прохода Джона, его ресницы касались щёк.

Кэм снова вышел, провёл кончиком члена по растянутым и использованным мышцам дырочки Джона, заставляя его извиваться. Затем продолжил медленно дразниться.

— О... о... Джона... Боже... Ты такой...

Наконец, наконец, он потерял этот бесконечный контроль — или, может быть, что-то другое просто лишило его этого — и он схватил Джона за бёдра, до синяков, вбиваясь в него со всей силой. И всё же, всё время он наблюдал, будто не мог осмыслить тот факт, что они вместе.

Между толчками он потирал промежность Джона большим пальцем, а затем поднял руку, чтобы помассировать его яйца. Это зажгло огонь в крови Джона, и он не мог больше следить за тем, что делает Кэмерон. Он запрокинул голову назад, на плед, и отдался ощущениям.

Запах Кэмерона, растущая духота в машине от пара их тел, член Кэма, касающийся его простаты снова и снова, и эта рука, волшебно ласкающая остальное его тело — всё это было практически слишком. Джона потянулся вниз и начал практически жёстко дрочить свой член, потому что внезапно оказался там, прямо там, где особо не обращал внимания на собственное тело.

Когда Джона кончил, его спина выгнулась, и он сжал челюсть от крика так сильно, что был удивлён, как не треснули зубы. Он заставлял себя не закрывать глаза, чтобы видеть момент, когда Кэм достиг пика. Толчки Кэма потеряли ритм, и Джона почувствовал, как член Кэма содрогнулся внутри него. Выйдя из Джона, Кэмерон позволил первым нескольким струям спермы упасть на яйца и чувствительную дырочку Джона, а затем вошёл обратно и излил остатки оргазма внутрь Джона.

Джона лениво наблюдал, как он дрожит и дёргается от последствий. Он был не в силах поверить в свою удачу и в то, как его жизнь изменилась за последний год. Он был... счастлив. Он достиг такой нормальности, которая позволила ему заняться сексом со своим парнем в машине — как, возможно, сотни подростков делали каждый день и никогда ничего об этом не думали, но Джона никогда не чувствовал себя достаточно безопасно и свободно для этого.

Тяжело дыша от силы своих оргазмов, оба парня быстро оделись, принимая во внимание, что находятся в общественном месте, после чего Кэмерон рухнул на Джона сверху. Он уткнулся носом в шею Джона, глубоко дыша. Это было так нормально, что Джона рассмеялся, и смех отдавался рокотом в глубине его груди.

Кэмерон поднял голову и посмотрел ему в лицо.

— Что?

Джона снова рассмеялся.

— Это просто одна из тех глупых, обычных вещей, которые, как я думал, я никогда не сделаю.

Кэмерон застонал и вздрогнул от воспоминания.

— В этом не было ничего обычного, — сказал он, мимолётно касаясь губ Джона своими.

Джона не мог сдержать улыбку.

— Нет, секс самым решительным образом не был обычным. Я просто имел в виду... Вся моя жизнь в целом была... ничем. Большой, пустой пропастью, будто длинным, растянутым концом, с самого начала, — объяснил он, желая, чтобы Кэмерон понял.

Губы Кэмерона изогнулись в милой улыбке.

— Это только начало, Джона.

Улыбка самого Джона переросла в широкую ухмылку.

— Я знаю. Это сумасшедшая часть.

Они смотрели друг на друга ещё несколько мгновений, прежде чем Кэмерон вздохнул и сел.

— Наверное, нам пора уезжать, пока кто-нибудь не вызвал на нас копов.

Поднявшись на колени, Джона вытер запотевшее окно и посмотрел на пустую дорогу.

— Не-а, никого нет.

Кэмерон покраснел, и Джона мог сказать, что на какое-то время он использовал все очки своей публичной непристойности, так что открыл пассажирскую дверь, вылез из машины и потянулся. Он наслаждался тягой хорошо использованных мышц и хрустом зажатых суставов. Кэм выпрыгнул из хэтчбэка и пару раз дотянулся руками до пальцев ног, чтобы размять собственную спину. Нахождение в дороге всю ночь, а затем занятие ярым сексом в тесной машине могло сказаться на теле. Джона снова улыбнулся, наблюдая, как Кэм подходит к нему. Он не жалел ни об одной секунде всего этого.

Как раз когда Кэмерон дошёл до него и собрался притянуть для поцелуя, внедорожник Лексус остановился на площадке рядом с Аутбэком. Из салона вышла молодая пара — изящная крашеная блондинка и итальянец. Они оба посмотрели на парней, и Джона удержал их взгляд, прежде чем они повернулись посмотреть на долину.

Осмелившись взглянуть на Кэма, он увидел, что мужчина прячет лицо в плече Кэма, и кончики его ушей покраснели. Те люди никак не могли ничего увидеть, но если бы подъехали на несколько минут раньше... Джона толкнул Кэма, чтобы тот поднял взгляд. Они смотрели друг на друга несколько напряжённых секунд, после чего оба расхохотались.