итт22. Корона-из-золотых-костей11. Кровь Царя Богов Своей новой Королевой Все это не имеет смысла. Ни ее слова, ни то, что она сняла корону
 Скачать 2.62 Mb.
|
Глава 2Аластир Давенуэлл был советником родителей Кастила. И когда Король Малек Вознес свою любовницу, Исбет, именно Аластир предупредил Королеву Элоану, разорвав связь между ним и ныне изгнанным — скорее всего, мертвым — Королем. Лишь боги знают, скольких Атлантов Аластир спас за эти годы, помогая им сбежать от Солиса и Вознесенных, которые использовали свою кровь, чтобы создать больше вампиров. Кто знает, как бы все обернулось для моей семьи, если бы они нашли Аластира? Они могли бы все еще быть живы, жить счастливой и полноценной жизнью в Атлантии. И мой брат Ян мог бы быть с ними. Вместо этого он был в Карсодонии и, вероятно, теперь был одним из них — Вознесенным. Я с трудом сглотнула, пытаясь избавиться от этой мысли. Сейчас нет времени для этого. Мне нравится Аластир. Он был добр ко мне с самого начала. Но что еще более важно, я знала, что Кастил уважал оборотня и заботился о нем. Если Аластир сыграл в этом какую-то роль, это глубоко ранит Кастила. Честно говоря, я надеялась, что ни Аластир, ни Бекетт не имели к этому никакого отношения, но я давно перестала верить в совпадения. А в ту ночь, когда Вознесенный достиг Конца Спессы? Я поняла кое-что в Аластире, что мне не понравилось. Он отошел на второй план, когда прибыли Вознесенные, и со всем, что произошло потом, но снова занял центральное место. Кастил когда-то планировал жениться на Шиа — дочери Аластира. Но затем Кастил был захвачен Вознесенными, и Шиа предала его самого и его брата в попытке спасти свою жизнь. Все, включая Аластира, верят, что девушка погибла героически. Но я знаю истинную трагическую историю того, как она погибла. Однако у Аластира также есть внучатая племянница, волчица, на которой, как он и Король Валин надеялись, Кастил женится по возвращении в королевство. Он объявил об этом на ужине, утверждая, что, по его мнению, Кастил уже сказал мне. Я не могу быть единственным человеком, который находит все это... странным. Дочь Аластира? А теперь его внучатая племянница? Сомневаюсь, что нет других оборотней или Атлантов, которые также хорошо подходят для брака с Кастилем. Тем более что Кастил не давал никаких поводов думать, что он заинтересован в таком союзе. Ничто из этого не делало Аластира виновным, но это было странно. Теперь волк выглядел совершенно ошеломленным, когда снова уставился на Кастила. - Я не знаю, что, по-твоему, сделал Бекетт или как это связано со мной, но мой племянник никогда бы не стал участвовать в чем-то подобном. Он щенок. И я... - Заткнись, черт возьми, - прорычал Кастил. Я с тревогой выглянула из-за его плеча. Волк побледнел. - Кастил… - Не заставляй меня повторяться, - перебил он, поворачиваясь к стражу. - Схватить Аластира. - Что? Аластир разозлился, когда половина стражи повернулась к нему. В это время остальная половина нервно переводила взгляд с Кастила на единственных Короля и Королеву, которых они знали. Глаза Короля сузились, глядя на сына. - Аластир не совершил никакого преступления. - Может, и нет. Возможно, он совершенно невиновен, как и его внучатый племянник. Но пока мы не узнаем наверняка, я хочу, чтобы его задержали, - заявил Кастил. - Схватите его, или это сделаю я. Джаспер двинулся вперед, низко рыча, его мышцы напряглись под смертной кожей. Стража нервно заерзала. - Подождите! - крикнул Аластир. Его щеки покрылись пятнами, когда гнев заполнил все внутри него. - У Кастила нет полномочий, необходимых для того, чтобы предъявлять требования к Стражам Короны. Думаю, что Стража Короны очень похожа на Королевскую гвардию, служившую Вознесенным. Они подчинялись только приказам Королевы Илеаны и Короля Джалары. И все королевские Вознесенные оставались, чтобы править большими или малыми городами. - Поправьте меня, если я ошибаюсь. Я так не думаю, но случались и более странные вещи, - сказал Кастил, и мои брови нахмурились. - Моя мать сняла корону и велела всем присутствующим поклониться новой Королеве, которой является моя жена. Поэтому, согласно атлантийской традиции, это делает меня Королем, независимо от того, на чьей голове находится корона. Мое сердце ухнуло вниз. Король. Королева. Ими не можем быть мы. - Ты никогда не хотел трона или атрибутов, прилагающихся к этой короне, - едко ответил Аластир. - Ты потратил десятилетия, пытаясь освободить своего брата, чтобы он мог занять трон. И все же теперь ты хочешь заявить на трон свои права? Значит, ты действительно разочаровался в своем брате? Я резко втянула воздух, гнев заполнил всю меня изнутри. Аластир, как никто другой, знал, как много значило для Кастила найти и освободить Малика. И его слова глубоко ранили. Тогда я почувствовала от Кастила то, что почувствовала в самый первый раз, когда увидела его, — боль, которая ощущалась как осколки льда на коже. Кастилу всегда было больно, и хотя с каждым днем боль немного ослабевала, боль, которую он испытывал из-за своего брата, никогда не была далека от поверхности. Он совсем недавно позволил себе почувствовать что-то еще, кроме вины, стыда и терзаний. Я даже не осознавала, что двинулась вперед, пока не увидела, что больше не нахожусь в тени кровавого дерева. - Кастил не отказался от Малика, - огрызнулась я, прежде чем смогла найти свой проклятый кинжал и бросить его через Храм. - Мы найдем его и освободим. Малик не имеет ко всему этому никакого отношения. - О, боги, - Элоана прижала руку ко рту и повернулась к сыну. Боль исказила черты ее лица, и в одно мгновение глубокая печаль мощными волнами накатила на нее. Я не могла этого видеть, но ее горе было постоянной тенью, следовавшей за ней, как и за Кастилем. Оно било по моим чувствам, царапая кожу, как замерзшее битое стекло. - Хоук, что ты наделал? Мое внимание переключилось на Валина, когда я отключила связь с матерью Кастила. Неровный пульс горя окружил его, пронзенный волной острого, отчаянного гнева. Но он оставил его при себе с силой, которой я не могла не восхититься и не позавидовать. Он наклонился и прошептал что-то на ухо своей жене. Закрыв глаза, она закивала в ответ на все, что он говорил. О, боги, мне не следовало этого говорить. - Мне жаль, - я крепко сжала руки. - Я не... - Тебе не за что извиняться, - ответил Кастил, оглядываясь на меня через плечо и встречаясь со мной взглядом. Эмоции, исходившие от него, было теплым и сладким, немного затмевая ледяную боль. - Это я должен извиняться, - хрипло заявил Аластир, удивив меня. - Я не должен был втягивать Малика в это. Ты права. Кастил посмотрел на него, и я поняла, что он не знает, что делать с извинениями Аластира. Как и я. Вместо этого он сосредоточился на своих родителях. - Я знаю, о чем вы, вероятно, думаете. Это - то же самое, во что верил Аластир. Вы думаете, что мой брак с Пенелопой - еще одна безрезультатная уловка, чтобы освободить Малика. - Разве это не так? - прошептала его мать, ее глаза наполнились слезами. - Мы знаем, что ты взял ее в жены, чтобы использовать. - Сначала так и было, - подтвердил Кастил. - Но мы поженились не поэтому. Не поэтому мы вместе. Когда я слышала подобное от него раннее, это вызывало во мне беспокойство. Правда о том, как мы с Кастилем пришли к этому браку, была неприятной. Но она больше не заставляла меня чувствовать тревогу. Я посмотрела вниз на кольцо вокруг указательного пальца и яркий золотой завиток на моей левой ладони. Уголки моих губ приподнялись. Изначально Кастил пришел с планами использовать меня, но все изменилось задолго до того, как кто-либо из нас осознал это. Но как именно это произошло - больше не имеет значения. - Я хочу в это верить, - прошептала его мать. Ее беспокойство было гнетущим, как грубое, слишком толстое одеяло. Может быть, она хочет в это верить, но было ясно, что она не верит. - Это еще одна тема, которую нам нужно обсудить, - Валин прочистил горло, и было ясно, что он тоже сомневается в мотивах своего сына. - На данный момент ты не Король, а она не Королева. Элоана была очень безрассудной, когда сняла свою корону, - сказал он, сжимая плечи жены. То, как все ее лицо исказилось в ответ на комментарий мужа, было чем-то, что я почувствовала глубоко в своей душе. - Должна состояться коронация. - Оспариваете ее притязания?- Джаспер рассмеялся, скрестив руки на груди. - Даже если бы она не была замужем за наследником, ее притязания не могут быть оспорены. Ты это знаешь. Мы все это знаем. У меня в животе было такое чувство, словно я снова оказалась на краю обрыва в горах Скотос. Я не хочу занимать трон. Кастил тоже не желает этого. - Как бы то ни было, - протянул Валин, прищурив глаза, - пока мы не выясним, кто был замешан в этом, Аластира следует держать под стражей. Аластир повернулся к нему. - Это... - То, что ты любезно примешь, - Валин заставил волка замолчать одним взглядом, и стало совершенно ясно, от кого Кастил получил эту способность. - Это в такой же степени для твоей пользы, в какой и для всех остальных. Если хочешь, попробуй не согласиться с этим, и я уверен, что Джаспер, Киран или мой сын в мгновение ока вцепятся тебе в горло. И я не могу пообещать, что смогу остановить их. Кастил опустил подбородок, и его улыбка была такой же холодной, как первое дыхание зимы. Показались кончики клыков. - Я сделаю это при первой же возможности. Аластир перевел взгляд с Джаспера на своего Принца. Опустив руки по бокам, он тяжело вздохнул, его грудь поднялась. Его холодные голубые глаза остановились на Кастиле. - Ты мне как сын. Ты был бы моим сыном, если бы судьба не приготовила для всех нас нечто другое, - сказал он, и я уверена, он думал своей дочери. Искренность в его словах, острота боли, которую он чувствовал, пронзила его, глубоко ранила, и упала, как ледяной дождь, только усилившись, когда Кастил ничего не ответил ему. То, как он скрывал от меня этот уровень боли, было ошеломляющим. - Правда о том, что здесь происходит, будет раскрыта. Все будут знать, что я не представляю угрозы. Я почувствовала это тогда, когда уставился на Аластира. Волна... решимости и стальной целеустремленности горячо разливались по его венам. Это произошло очень быстро, но инстинкт вспыхнул во мне, посылая предупреждение, которое я не до конца поняла. Я шагнула вперед. - Кастил… Я оказалась недостаточно быстрой. - Защити своих Короля и Королеву, - приказал Аластир. Несколько охранников двинулись, окружая родителей Кастила. Один из них скрутил руку ему за спину. Валин резко обернулся. - Не надо! Джаспер рванулся вперед. Элоана хрипло вскрикнула. - Нет! Стрела попала оборотню в плечо, остановив его в воздухе. Он упал, вернувшись обратно в свою смертную форму, прежде чем врезаться в треснувший мрамор. Я отшатнулась, потрясенная, когда Джаспер замер, бледно-серый свет залил его кожу. Был ли он..? Мое сердце замерло при звуке пронзительного визга и рычания, доносящихся из-под Храма. Стрела просвистела в воздухе, попав в Кирана, когда он прыгнул ко мне. Крик застрял у меня в горле, когда я рванулась к нему. Он поймал равновесие прежде, чем упал. Его спина быстро выпрямилась, а затем сгорбилась. Сухожилия на его шее резко напряглись, и мои глаза встретились с его глазами. Радужки светились сине-серебристым светом. Он потянулся за стрелой, торчащей из его плеча — тонким древком, из которого сочилась сероватая жидкость. - Беги, - прорычал он, делая жесткий, неестественный шаг ко мне. - Беги. Я подбежала к нему, схватив его за руку, когда одна из его ног подкосилась. Его кожа — боги, его кожа была похожа на кусок льда. Я попыталась удержать его, но его вес был слишком велик, и он упал на спину. Кастил пришел на помощь, подошел ко мне и обнял за талию. В ужасе я смотрела, как серая бледность покрывала загорелую кожу Кирана, и я... я ничего не чувствовала. Ни от него. Ни от Джаспера. Они не могли... этого не может быть. - Киран..? Кастил внезапно закрыл меня собой, из него вырвался яростный рев, отдающий ледяной яростью. Что-то ударило его, отбросив от меня. Его мать закричала, и я вскинула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Королева Элоана отбивается от охранника. Его кость хрустнула и подалась, а она бросилась вперед, но другой охранник схватил ее сзади. - Остановитесь! Прекратите это сейчас же! - приказала Элоана. - Я приказываю вам! Ужас вонзил в меня свои когти, когда я увидела стрелу, торчащую из спины Кастила — тоже истекающую этим странным серым веществом. Но он все еще стоял передо мной с мечом в одной руке. Звук, который вырвался из него, обещал убивать всех противников. Он шагнул вперед. Еще одна стрела вылетела из входа в Храм, поразив Кастила в плечо. Я увидела, как Валин глубоко вонзил меч в живот человека, держащего лук. Снаряд пронзил ногу Кастила, отбросив его назад. Я обхватила его за талию, когда он потерял равновесие, но, как и у Киран, его вес был слишком велик. Меч звякнул о мрамор, когда он тяжело упал, его длинное тело напряглось, он откинул голову назад. Вены на его шее вздулись, когда я упала рядом с ним, даже не почувствовав удара по коленям. Серая жидкость полилась из ран, смешиваясь с кровью, когда его губы оторвались от клыков. Вены вздулись и потемнели под его кожей. Нет. Нет. Нет. У меня перехватило дыхание, когда его дикие, расширенные глаза встретились с моими. Этого не может быть. Эти слова снова и снова повторялись в моей голове, когда я наклонилась, сжимая его скулы дрожащими руками. Я вскрикнула от ощущения его слишком холодной кожи. Ничто живое бывает таким холодным. О, боги, его кожа больше не ощущалась как плоть. - Поппи, я.., - выдохнул он, потянувшись ко мне. Серая пленка поползла по белкам его глаз, а затем по радужной оболочке, притупляя яркий янтарь. Он замер, его взгляд был прикован к какой-то точке за моей спиной. Его грудь не двигалась. - Кастил, - прошептала я, пытаясь встряхнуть его, но его кожа затвердела, как камень. Он застыл, его спина выгнулась дугой, одна нога согнулась, рука была поднята ко мне. - Кастил. Ответа не последовало. Я широко открыла ему свои чувства, отчаянно ища любой намек на эмоции, что угодно. Но там ничего не было. Это было похоже на то, будто он крепко заснул или… Нет, нет, нет, Он не мог оставить меня. Он не мог умереть. Всего несколько секунд прошло с того момента, как Аластир отдал свою команду Кастилу, лежащему передо мной, и его тело лишилось жизненной энергии. Я быстро оглянулась через плечо. Ни Джаспер, ни Киран не шевелились, а их кожа приобрела темно-серый оттенок - оттенок железа. Паническая агония затопила меня, укоренившись в области колотящегося сердца. Я скользнула руками к груди Кастила, нащупывая сердцебиение. - Ну пожалуйста. Пожалуйста, - прошептала я со слезами на глазах. - Прошу. Не оставляй меня. Умоляю. Ничего не происходило. Я ничего не чувствовала в нем, Киране или Джаспере. Гул пронесся в самой глубине моего естества, когда я посмотрела вниз на Кастила — на моего мужа. Своего самого близкого человека. Своё всё. Он покинул меня. Меня начала сотрясать, темная и маслянистая, глубокая ярость, поднимавшаяся из самых глубин. У нее был металлический привкус, который я чувствовала в горле, и она горела, как огонь в моих венах. Это было похоже на смерть. И не такую, которая произошла здесь. Ярость нарастала и разрасталась во мне все больше, и я больше не могла ее сдерживать. Я даже не пыталась остановить ее. Слезы стекали по моим щекам и падали на кожу Кастила цвета железа. Ярость вырвалась наружу, сотрясая воздух и просачиваясь наружу. Я почувствовала, как Храм подо мной снова начал слегка дрожать. Кто-то что-то кричал, но я уже не слышала и не разбирала чужих слов. Наклонившись над Кастилем, я подняла его упавший меч. Я провела губами по его неподвижным, холодным, как камень, губам. Этот древний инстинкт внутри меня пульсировал и разрастался. Я поднялась над своим мужем и устремилась вперед. Резкий ветер пронесся по полу Храма, гася огонь факелов. Листья кровавого дерева захрустели, как сухие кости, и моя хватка на коротком мече усилилась. Я не видела родителей Кастила. Я даже не видела Аластира. Десятки людей стояли передо мной, все в белом, с мечами и кинжалами в руках. Знакомые металлические маски, которые носили Падшие, скрывали их лица. Увидев их сейчас, я должна была бы испугаться. Но это только разозлило меня. Эта первобытная сила нахлынула, вторгаясь во все мои чувства. Она заставила замолчать все эмоции внутри меня, пока не осталось только одно желание: мстить. Больше ничего не было. Никакого сочувствия. Никакого сострадания. Я стала собой. И все же я была кем-то совершенно другим. Небо над головой было безоблачным, оставаясь потрясающего голубого оттенка. Кровь не пролилась дождем, но моя плоть заискрилась. Серебристо-белые угольки танцевали на моей коже, потрескивая, когда тонкие нити потянулись от меня, обволакивая колонны, как блестящая паутина, и заструились по полу сетью мерцающих вен. Моя ярость стала осязаемой сущностью, живой, дышащей силой, от которой невозможно было сбежать. Я шагнула вперед, и верхний слой камня на земле треснул подо мной. Крошечные кусочки камня и пыли откололись и полетели вниз. Несколько нападавших в масках отступили, когда в статуях богов появились тонкие трещины. Трещины на полу увеличивались. Нападавший в маске вырвался из строя, бросившись на меня. Солнечный свет отразился от лезвия его меча, когда он подняла его в воздух. Я не двигалась, лишь ветер колыхал спутанные пряди моих волос. Нападавший закричал, обрушивая на меня рукоять оружия. Я поймала его за руку, останавливая удар, и глубоко вонзила клинок Кастила ему в грудь. Красный цвет залил перед его туники, он вздрогнул, падая на бок. Еще четверо напали на меня, и я развернулась под рукой одного, и подняла лезвие, перерезая горло другому. Брызнула кровь, я резко развернулась, размахивая мечом. Острая, жгучая боль пронзила мою спину. Я поставила ногу в центр груди мужчины и оттолкнулась, выдернув лезвие из его черепа. Чья-то рука схватила меня, и я извернулась, вонзив лезвие глубоко в живот нападавшего. Я резко дернула рукоять меча, пронзила им живот мужчины, выражая ярость внутри себя криком. Эта ярость пульсировала в воздухе вокруг меня, и статуя в задней части Храма раскололась надвое. Куски камня посыпались на пол. Еще одна волна боли пробежала по моей ноге. Я повернулась, описав мечом высокую дугу. Лезвие не встретило особого сопротивления. Кинжал упал мне в руку, когда голова и маска покатились в противоположных направлениях. Краем глаза я увидела, как один из Падших схватил окоченевшее тело Кирана за руки. Подбросив кинжал в руке, я отвела руку назад и метнула его. Лезвие ударило под маску, и нападавший отшатнулся назад, схватившись за горло. Движение привлекло мое внимание. Волна нападавших в масках пронеслась по Храму. Серебристо-белый свет ослепил меня, и я услышала голос — женский голос — шепчущий внутри меня. Так не должно было быть. В мгновение ока я увидела ее с волосами, подобными лунному свету, когда она глубоко зарыла руки в землю. Какое-то врожденное знание подсказало мне, что она была там, где сейчас стоял этот Храм, но в другое время, в то время, когда мир был неизвестным местом. Она запрокинула голову, крича с какой-то болезненной яростью, которая безжалостно пульсировала внутри меня. Серебристо-белый свет пропитал почву, излучаясь оттуда, где она коснулась земли. Земля треснула, и тонкие, белоснежные пальцы выкапывали из грязи вокруг нее не что иное, как кости. Ее слова снова дошли до меня. Я покончила с этим, со всем этим. Я вздрогнула, образ женщины исчез. Я отбросила меч в сторону. В пустоте разума я представила себе сверкающие нити, отслаивающиеся от колонн. Я хотела, чтобы нападавшие чувствовали то же, что и я внутри. Сломленность. Скрученность. Потерянность. Хрустнула кость. Руки и ноги хрустнули. Позвоночники сломались. Все упали, как сломанные молодые древца. Другие сбегали от меня, чтобы выжить. Выжить… Я этого не допущу. Они все заплатят. Все они испытают вкус моего гнева и утонут в нем. Я разрушу все вокруг, а затем основательно уничтожу все королевство. Они почувствуют то, что внутри меня, за то, что сотворили. Но им будет больнее в три раза. Ярость вырвалась из меня еще одним криком, когда я шагнула вперед, подняв руки. В этом хаосе я увидела его. Аластир стоял у входа в Храм, вне досягаемости пульсирующей ярости и энергии. Я не чувствовала от него страха. Просто принятие, когда он уставился на меня, как будто ожидал этого. Аластир встретился со мной взглядом. - Я не представляю угрозы для Атлантии, - сказал он. – Но ты... Ты всегда была угрозой. Боль разрослась у меня в затылке, такая внезапная и ошеломляющая, что ничто не могло остановить тьму, бросившуюся на меня. Я провалилась в ничто. |