плаха. Чингиз Айтматов - Плаха (2010, Детская литература) - libgen.lc. Литература 2010 Copyright оао цкб бибком & ооо Aгентство KнигаCервис
 Скачать 5.18 Mb.
|
|
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 313 — Товарищ Уркунчиев, — упрекал Бостона с три буны парторг Кочкорбаев, — вам давно пора понять, что земля у нас общенародное достояние. Так запи сано в конституции. Земля в нашей стране принад лежит народу, только народу и никому другому. А вы требуете себе, можно сказать, чуть ли не в частную собственность зимние и летние пастбища, кошары, корма и прочий инвентарь. Этого мы допустить не можем — мы не имеем права искажать принципы социализма. Вы поняли, куда вы клоните и куда хо тите нас завести? — Никуда я не хочу никого заводить, — не сдавал ся Бостон. — Если хозяин не я, а народ, пусть народ идет и работает в моей кошаре, а я посмотрю, что из этого выйдет. Если я не хозяин своему делу, ктото в конце концов должен же быть хозяином? — Народ, товарищ Уркунчиев, еще раз повто ряю — советский народ, государство. — Народ? А я кто, повашему? Чтото я не возьму в толк. Почему я не государство? Вроде ты, парторг, молодой, ученый, только чему вас там учили, если мне твоих слов не понять? — Я, товарищ Уркунчиев, не пойду у вас на пово ду, потому что вы разводите кулацкую демагогию, но запомните — ваше время прошло, и мы никому не позволим посягать на основы социализма. — Ну, смотрите, вам, начальству, виднее, — огры зался Бостон, — только я все равно на своем стою, работатьто мне, а не кому другому. Чуть что — вы мне рот затыкаете: народ, народ! Народ — хозяин! Ну, хорошо. Пусть тогда народ и рассудит: скота ста новится из года в год все больше и больше, сорок тысяч голов только мелкого скота в совхозе — такое прежде никому и не снилось, земли свободной все меньше, а планы растут. Вот смотрите сами: рань ше я настригал шерсти по три килограмма семьсот граммов с головы, а лет двадцать тому назад начи нал — все знают — с двух килограммов, то есть за двадцать лет с большим трудом дал прибавку в кило семьсот. А теперь за один год план повысили на пол Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 314 килограмма. Откуда я возьму его? Я что, колдовать должен? А не выполню план, бригада ничего не по лучит. А у них семьи. Зачем тогда людям работать, круглый год ходить за овцами? А как можно выпол нить такой план, когда каждый чабан только и кру жит, как коршун, чтобы перехватить у другого вы пас получше, потому что земля общая, никто ей не хозяин. И сколько же драк чабанских было изза выпасов, а ты, парторг, сам ни хрена не делаешь и директору руки вяжешь! Что я, не вижу, что ли? — Что я делаю или не делаю — об этом судить райкому. Но только и райком не пойдет на вашу опас ную авантюру, товарищ Уркунчиев! И так всякий раз разговор уходил в песок... А тут опять же судьба привела в чабанскую бри гаду Эpназара, и у Бостона появился близкий едино мышленник и союзник. Жены их, Арзыгуль и Гу люмкан, посмеивались, бывало, над ними: два сапо га пара подобрались дружки — ни сна, ни отдыха, им бы только работать. Вот тогда и родился у них замы сел погнать на лето скот за перевал АлаМонгю. Идея эта принадлежала Эрназару. Что, говорит, переби ваться все лето по предгорьям, за каждую травинку с соседями за грудки хвататься, не лучше ли двинуть на лето за перевал, на Кичибельский выпас. Стари ки говорят, что в прежние времена баискотоводы будто бы ходили туда с табунами и отарами. В те еще времена и сложили песню «Кичибель». Они знали, что хоть Кичибельское джайляу и не очень большое, зато травы там, сказывают, былинные. За пять дней скот набирает вес, как за целый месяц на откорме. Бостон и прежде подумывал об этом, но с Кичи белем было много неясностей. Колхозные животно воды еще до войны ходили на лето в Кичибель через единственно возможный перевалочный путь — через ледяной АлаМонгю. В войну, когда в аилах остались лишь старики да дети, уже никто не отваживался на такой поход. А потом бедствующие колхозы объеди нились в один большой совхоз с нелепым названием, состоящим из шести слов какогото очередного ...ле Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 315 тия, который местные переименовали в «Берик» по названию речки БерикСуу, и в той суете объедине ний и превращений забыли постепенно о том, что летом целых два месяца, а то и больше, можно вы гуливать скот за заснеженным перевалом великого АлаМонгю. А может быть, никому уже и не хотелось преодолевать такую высоту, ведь чтобы перегонять скот через такой трудный горный путь, требуется эн тузиазм, одержимость хозяина, желающего как можно лучше содержать своих животных. Не отто го ли в старые времена, встречаясь, киргизы спра шивали друг у друга: «Мал жан аманбы?» — то есть в здравии ли скот и души. В первую очередь говори ли о скоте. Что ж, жизнь есть жизнь... Загоревшись этой стародавней идеей, Бостон и Эрназар прикинули с карандашом в руках все кичи бельские варианты: даже по самым минимальным подсчетам, учитывая, что животные, преодолевая перевал в ту и другую сторону, сбросят вес, игра сто ила свеч. Дело сулило большую выгоду, ведь прямых затрат, если не считать провоза солилизунца, кро ме оплаты труда, практически никаких. Правда, пока еще это были лишь заманчивые расчеты. Бостон решил прежде всего обратиться к управ ляющему отделением, затем к директору совхоза, а к парторгу обращаться не стал. Не любил он партор га, не раз убеждался — пустослов, знай предостере гает: этого нельзя, того нельзя, ему бы только на собраниях выступать, пересказывать, что в газете написано, да щеголять в галстуке. А директору, го лове совхоза, Бостон рассказал о замысле: так, мол, и так, Ибрагим Чотбаевич, собираемся с Эрназаром воскресить для пользы дела старые пастбища за пе ревалом АлаМонгю. Вначале, мол, пойдем на пару разведывать путь, глянем, какие места на Кичибеле и какие травы, а потом, по возвращении, двинем туда гуртом на все лето. И если получится все, как желательно, пусть тот выпас Кичибельский закре пят за ним, за Бостоном, ну а если кто из чабанов пожелает пробиваться вслед за ним за перевал, по Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 316 жалуйста, и тому места хватит, главное, чтобы он, Бостон, знал, какие выпасы ему выделят и на что он может рассчитывать в течение сезона. С этим и при шел к вам, через два дня решили мы с Эрназаром двинуться на перевал АлаМонгю, а дела пока женам и помощникам перепоручим. — Кстати, Боске, а как жены смотрят на вашу затею? — поинтересовался директор. — Ведь дело это нешуточное. — Вроде с пониманием. К чему бога гневить, моя Арзыгуль с головой баба, да и Гулюмкан, жена Эр назара, та хоть и помоложе, но, сдается, совсем не глупая. И между собой они, гляжу я, здорово пола дили. Вот еще чему я рад. А то хуже нет, когда бабы грызутся. Тогда жизнь не в жизнь... Бывали прежде случаи... И еще кое о чем переговорили они с директором. Оказалось, что осенью в Москву на выставку с труд нопроизносимым названием ВДНХа или ВДНХы намечалась поездка передовиков района и будто бы Бостон значился в списке чуть не первым. — А нельзя ли, Ибрагим Чотбаевич, мне с женой поехать? Моя Арзыгуль давно мечтает Москву пови дать, — признался Бостон. — Я тебя понимаю, Боске, — улыбнулся дирек тор, — поживем — увидим, как говорится. Почему бы нет? Надо только согласие парторга получить. Я поговорю с ним насчет этого. — С парторгом? — призадумался Бостон. — Да ты не сомневайся, Боске. Что он, изза тебя будет придираться к твоей жене, что ли? Не помуж ски ведь. — Да не в этом дело. Подумаешь, поедем — не поедем. Велика беда. Я вот о чем хотел поговорить с тобой, директор. Скажи, тебе очень нужен такой парторг в хозяйстве? Никак не можешь обойтись без него? — А что? — Ну, мне важно знать. Вот, скажем, есть у теле ги четыре колеса — и все на месте, а если взять и Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 317 приделать пятое колесо, оно и само не катится, и другим не дает. Так нужно это колесо или нет? — Видишь ли... — Директор, рослый, крупный мужчина с раскосыми глазами на широком грубова том лице, посерьезнел, стал перекладывать бумаги на столе, прикрыл глаза усталыми веками. «Недосы пает, все крутится», — подумал Бостон. — Честно говоря, толковый парторг нужен, — сказал он пос ле паузы. — А этот? Директор коротко глянул ему в лицо. — Зачем нам с тобой это обсуждать? Раз его рай ком прислал, что тут поделаешь. — Райком. Вот видишь, — вырвалось у Босто на. — Мне иной раз сдается, будто он все прикиды вается, что ему для чегото надо так себя вести. За чем ему все время стращать людей, точно я социа лизм хочу подорвать? Ведь это же неправда. Ведь я если чего и требую, так для дела. Землю эту я не про дам, не отдам комуто, она как была совхозная, так и останется. И все равно я, пока живу, пока работаю, буду жить своим умом. — Да что ты мне все толкуешь, Боске. Нельзя делать того, что ты предлагаешь. — А почему нельзя? — Потому что нельзя. — Разве это ответ? — Что я еще могу тебе ответить? — Я тебя понимаю, Ибрагим Чотбаевич. Ты од нажды погорел, хотел как лучше, а тебе по шее, по низили — перевели из райкома в совхоз. — Правильно, и больше не хочу, чтобы мне дава ли по шее: ученный уже. — Вот видишь, каждый думает прежде всего о себе. Я не против, о себе надо думать, только думать надо поумному. Наказывать надо не того, кто что то новое сделал, а того, кто мог сделать и не сделал. А у нас все наоборот. — Тебе хорошо рассуждать, — усмехнулся дирек тор. Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 318 — Всем так кажется. А мне надоело жить как в гостях. Из гостя какой работник? Сам понимаешь. Ну деньдва поначалу повкалывать, а потом надо ест... А у нас что получается: работаешь, работаешь, а Кочкорбаев тебя все по носу щелкает — ты гость, ты не хозяин. — Вот что, Боске, давай договоримся так: ты на меня не ссылайся, но делай так, как сочтешь нуж ным... С тем и расстались... Через три дня на рассвете они с Эрназаром дви нулись в Кичибель. Все еще спали, когда они сели на коней. Бостон ехал на кауром мерине, Донкулюк его — в ту пору двухлетка — еще был молод, а в горы лучше отправляться на тихоходной лошади, ведь на перевал не поскачешь галопом. У Эрназара тоже был под седлом добрый конь. Лошади к тому времени года были уже в теле, шли быстро. Каждый вез с собой курджун овса — на случай ночевки в снегах. Везли с собой и шубы овчинные тоже на этот случай. Бывает, сам путь приносит радость. Особенно если попутчик подберется по душе да разговор нето ропливый неприхотливо течет. А в тот день погода выдалась на редкость ясная — впереди возвышались горы, снежный хребет за снежным хребтом, каждый следующий все более кряжистей и снежней, а если оглянуться, позади в низине лежало, насколько хватало глаз, великое озеро. И всякий раз хотелось оглянуться на застывшую, как притемненное зерка ло, синеву ИссыкКуля. — Эх, увезти бы хоть чуток синевы ИссыкКуля в курджуне, — пошутил Эрназар. — А лошадь чем будешь кормить вместо овса — синевой? — резонно ответил ему Бостон. И оба рассмеялись. Им редко удавалось освобо диться от повседневных, тяжких чабанских забот, и хотя ехали они с тем, чтобы разведать перегон через перевал, а впереди им предстояло еще более трудное и мучительное дело, в тот час обоим было хорошо, и тропа предков пока была к ним милостива. Эрназар Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 319 ехал в отличном настроении — всетаки его идея пошла в дело. С самой войны, целых сорок лет никто не ходил за тот перевал, а они с Бостоном отважи лись. Эрназар, к слову сказать, любил порассуждать, порасспросить. И собой был видный малый, в армии, оказывается, служил в последних кавалерийских частях после войны. Выправка была у него что надо, хотя и прошло столько лет. Гулюмкан, смеясь, рас сказывала, что ее Эрназар однажды чуть было арти стом не стал. Приехал какойто кинорежиссер и стал уговаривать Эрназара сняться в кино. Если бы, го ворит, твой Эрназар жил в Америке, играть бы ему ковбоя в кино. А Гулюмкан ему и ответь: «Знаю я ваше кино, слышала, одного табунщика взяли сни маться, так он и сгинул — какаято артистка увела его. А я своего Эрназара не отпущу». Смех один! А Бостон подумывал, как бы осенью, когда они возвратятся с Кичибеля, помочь Эрназару получить под начало бригаду. Пусть человек работает посто янно, давно пора доверить ему чабанство, негоже держать его так долго в подпасках, был бы он, Бос тон, директором совхоза или парторгом, знал бы, каких людей когда и куда ставить, но, как говорят в народе, «бири кем дуние» — в мире всегда чтото не так. В горах им уже не встречались трактора и верхо вые, все реже попадались на пути зимовья и коша ры, менялся и ландшафт: природа была здесь чу жая, более суровая, холодная. К вечеру, еще до за хода солнца, Бостон и Эрназар добрались по каменистому ущелью до подножия перевала Ала Монгю. Можно было бы, пока не стемнело, проехать еще дальше, но рассудили, что при перегоне скота, даже если выйти на заре, при звездах, все равно за целый день большего расстояния в горах покрыть не удастся, а раз так, значит, здесь, в ущелье, под самой завязкой перевала, и придется останавливаться на ночь. Скотоводы называют такую ночь шыкама, ночь перед штурмом перевала. К тому же место для Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 320 шыкамы оказалось очень удобным — речка стекала с ледников, здесь был ее исток, можно было выбрать место под склоном, куда не достигал бы ветер с лед ников. Чабаны хорошо знали, что пронизывающий и опасный ветер с ледников всегда начинается с по луночи и держится до восхода солнца. Укрыть мно гочисленный скот от ледникового ветра на ночь и ут ром со свежими силами начать штурм перевала — в этом хитрость шыкамы. Спешившись и расседлав притомившихся коней, путники начали устраиваться на ночлег. Облюбова ли место под небольшим утесом, набрали коекако го топлива — Эрназар не поленился спуститься по ущелью довольно далеко, туда, где росли низкорос лые горные деревца. Потом поужинали у огня про визией, что захватили с собой из дома, даже чай вскипятили в жестяном чайнике и, довольные, ста ли укладываться после долгого пути на покой. В высотах под перевалом быстро стемнело, и сра зу стало холодать — точно зима нагрянула. Путь из лета в зиму составил всего лишь день верховой езды. Стужей повеяло с ледников АлаМонгю, ведь они были совсем недалеко, эти вековечные ледники, как говорится, рукой подать. Бостон вычитал в какойто газете, что льды эти лежат на высотах уже милли оны лет и что благодаря им и возможна здесь, в до линах, живая жизнь — льды постепенно подтаива ют и дают начало рекам, которые несут свои воды в жаркие низины и поля, вот как мудро устроено все в природе. — Эрназар, — сказал уже перед сном Бостон, — а холодто какой! Чувствуешь, как пробирает? Хоро шо, что шубы захватили. — Шубы что, — отозвался Эрназар. — В прежние времена еще спасались молитвой, она так и называ лась — перевальная. Помнишь ее? — Да нет, не помню. — А я помню, как ее дед читал. — Нука прочти. — Да я ведь как помню — с пятого на десятое. Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 321 — Все лучше, чем никак. Давай начинай! — Ну, хорошо. Я буду говорить, а ты повторяй. Слышишь, Бостон, повторяй: «О, Владыка студено го неба, синий Тенгри, не ужесточи пути нашего че рез перевал ледяной. Если тебе надо, чтобы скот по лег в метель, возьми взамен ворону в небе. Если тебе надо, чтобы дети наши задохнулись от стужи, возьми взамен в небе кукушку. А мы подтянем подпруги ко ней, прикрепим покрепче вьюки на бычьих горбах и обратим к тебе наши лица, только ты, Тенгри, не становись на нашем пути, пропусти нас через пере вал к травам зеленым, к водопоям студеным, а возьми взамен эти слова»... Кажется, так, а дальше не помню... — Жаль... — Да что жалеть? Теперь такие молитвы никому не нужны, теперь учат в школах, что все это отста лость и темнота. Вон, мол, в космос летают люди. — А при чем тут космос? Что, если в космос ле таем, так надо и забыть прежние заклинания? Кто в космос летает, тех по пальцам перечесть можно, а сколько нас на земле и землей живет? Отцы наши, деды наши землей жили, что же нам в космосе? Пусть они себе летают — у них свое дело, у нас свое. — Легко сказать, Боске, а такие, как наш парторг Кочкорбаев, что ни собрание, поносят все старое, го ворят — не так свадьбы справляете, почему не целуе тесь на свадьбах, почему невеста с тестем не танцуют в обнимку? Имена и то не те даете детям — есть, гово рит, утвержденный свыше список новых имен, а все старинные надо заменить. А то вдруг прицепится — не так хороните, говорит, не так оплакиваете покой ника. Как людям плакать, и то указывает: не поста ринному, говорит, надо плакать, поновому. — Да знаю я, Эрназар, будто это мне неизвестно. Вот попади я в Москву, а меня вроде осенью собира ются на выставку послать, вот тогда, честное слово, пошел бы в ЦК, мол, хочу узнать: нужны ли нам в самом деле такие, как Кочкорбаев, или это наше Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 322 горе? И ведь ничего не скажи ему, чуть что — за глот ку берет, ты, говорит, против партии. Он один, ви дишь ли, вся партия. И никто ему не перечит. Вот ведь как у нас. Сам директор его обходит сторонкой. Ну да бог с ним! Беда в том, что таких, как Кочкор баев, немало и в других местах... Давайка спать, Эрназар. Ведь завтра у нас самый трудный день... Так в разговорах о том о сем заснули в ту ночь двое чабанов в ущелье под великим ледяным перева лом АлаМонгю. Звезды уже сияли в призрачной темной выси над горами, все до единой, сколько их ни есть, высыпали в небе, и удивительно было Бос тону, что такие крупные и тяжелые, каждая с его кулак, звезды не падали, а висели в небе и неустанно мерцали, и холодный ветер свирепо свистел в кам нях... Всегда ему места не хватает, богу ветров Ша малу... Всегда он недоволен и всегда чтото в себе таит... * * * Такой же порывистый холодный ветер врывался с тонким присвистом сквозь оконные щели и в ту глухую ночную пору, когда под тягостный вой вол ков Бостону заново вспомнилось все пережитое. И он снова перебирал в памяти старое, прошедшее, и душу его бередила обида, причиненная никчемными людь ми, которые даже несчастья других используют для глумления и клеветы. О, как сильны они в этом гнус ном своем древнем деле! Кого угодно заставят стра дать, кого угодно заставят мучиться бессонницей — от царя до пастуха. И так нехорошо становилось Бостону от этих безысходных мыслей, что подчас вой волков, опять объявившихся в эту ночь, казался ему воплем его измученной души. Ему чудилось, что это больная душа бродит во тьме за кошарами, это она, его ослепшая от горя душа, плачет и воет вме сте с волчицей Акбарой. И не было никаких сил вы носить вой волчицы и хотелось заткнуть ей глотку. |