плаха. Чингиз Айтматов - Плаха (2010, Детская литература) - libgen.lc. Литература 2010 Copyright оао цкб бибком & ооо Aгентство KнигаCервис
 Скачать 5.18 Mb.
|
|
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 8 7 бают, захлебываясь в горной реке, но Гурам Джохад зе — судьба его бережет! — успевает вырваться из под обстрела, поворачивает вспять и благодаря сво ему могучему коню уносится вдоль берега позарос лям. А за ним мчатся несколько верных всадников, оставшихся в живых, и среди них чекист, немедлен но присоединившийся к ним, как только он понял, что операция не вполне удалась и что главарь ухо дит от расправы. Этот пулеметный расстрел на реке означал окон чательный разгром отряда Джохадзе, фактически полное его истребление. Когда, оторвавшись наконец от преследователей, Гурам Джохадзе останавливает загнанного коня, выясняется, что от отряда вместе с Гурамом Джо хадзе осталось всего семь человек, и седьмым был чекист — звали его Сандро. Отсюда, очевидно, и на звание рассказа — «Шестеро и седьмой». Сандро имел приказ во что бы то ни стало ликви дировать главаря банды — Гурама Джохадзе. Голо ва его оценивалась в большую сумму. Но дело было даже не в сумме, а в том, как осуществить этот при каз теперь, когда уже было ясно, что Джохадзе боль ше не вступит в бой, где его можно было бы подстре лить; ведь нынче, когда он остался, по сути дела, один, как загнанный в ловушку зверь, он, рассчиты вая лишь на себя, на свою личную ловкость, будет чрезвычайно бдителен. Было ясно, что Джохадзе не отдаст свою жизнь без борьбы до последнего издыха ния... И вот развязка этой истории — она взволновала меня больше всего... После жестокого разгрома на реке Гурам Джохад зе, знавший все ходы в ущельях, поздним вечером того дня останавливается в одном труднодоступном месте — в горном лесу близ турецкой границы. И все они, шестеро и седьмой, едва расседлав коней, валят ся от усталости наземь. Пятеро тут же засыпают мертвым сном, а двое не спят. Не спит чекист Санд ро, его мучает забота — он обдумывает, как ему те Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 8 8 перь быть, как лучше достичь своей цели, как осуще ствить возмездие. Не спит после сокрушительной катастрофы и удалой Гурам Джохадзе — он пере живает разгром отряда, его мучает завтрашний день. И лишь один Бог ведает, о чем еще думали эти двое непримиримых врагов, разделенных революцией. Полная луна стояла справа от их изголовья, лес шевелился поночному тяжко и глухо, внизу неумолч но шумела по камням река, и горы вокруг замерли в каменном молчании. И тут Гурам Джохадзе неожи данно вскочил, словно чемто обеспокоенный. — Ты не спишь, Сандро? — удивленно спросил он седьмого. — Нет, а ты что вскочил? — А ничего. Сон не идет, не лежится мне чтото на этом месте, луна сильно светит. Пойду лягу в пе щере. — И Джохадзе взял свою бурку, оружие и сед ло под голову и, уходя, добавил: — Об остальном поговорим завтра. Теперь нам недолго осталось раз говаривать. И с этим ушел, устроился в устье пещеры — в бытность свою пастухом он не раз укрывался здесь от непогоды — вот и теперь то ли укрылся пережи вать свою бескрайнюю беду, то ли предчувствие подсказало ему расположиться так, чтобы к нему ни откуда не подойти и чтобы он, наоборот, видел любо го, кто приближается к пещере. Сандро забеспокоил ся: как понять этот, казалось бы, здравый поступок главаря? Что, если он начал о чемто догадываться? Так прошла у них та ночь, а наутро Гурам Джо хадзе велел седлать коней. И никто не знал, что у него на уме и что намерен он предпринять. И когда лошади были уже оседланы и все молча стояли пе ред ним, держа коней под уздцы, он со вздохом ска зал: — Нет, не годится так уходить с родной земли. Будем сегодня прощаться с землей нашей, взрастив шей нас, а потом разбредемся кто куда. Но пока мы еще здесь, будем как у себя дома. Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 8 9 Он отправил двоих конников в ближайшее селе ние, где у него были верные люди, за вином и едой, еще двоих, Сандро и другого парня, оставил собирать сушняк для костра и стеречь лошадей, а сам с двумя оставшимися пошел на охоту — подстрелить, если удастся, какуюлибо дичь, а то и косулю на прощаль ный ужин. Чекисту Сандро ничего не оставалось как подчи ниться и ждать подходящего момента, когда он мо жет привести в исполнение приказ. Но пока что та кой удобной ситуации не возникало. Вечером все шестеро и седьмой снова собрались вместе: на краю леса возле пещеры разложили кос тер, расставили на холстине, привезенной из селе ния, хлеб, вино, соль, еду, что передали им на про щание верные люди Гурама Джохадзе. Костер разго релся вовсю. Семеро приблизились к огню. — Все ли кони оседланы и все ли готовы стать на стремя? — спросил Гурам Джохадзе. В ответ все молча кивнули головами. — Слушай, Сандро, — заметил Гурам Джохад зе, — дрова ты хорошие собрал, сильно горят, но по чему ты оставил их так далеко от костра? — Не беспокойся, Гурам, это моя забота, отвечать за огонь буду я. А ты скажи свое слово. И тогда Гурам Джохадзе сказал: — Други мои, мы проиграли свое дело. Когда сто роны воюют, ктото побеждает, ктото терпит пора жение. На то они и воюют. Мы проливали кровь, и нашу кровь проливали. Много сынов и с той и с дру гой стороны сложили свои светлые головы. Что было, то было. Прощения прошу у погибших друзей и погибших врагов. Когда враг погибает в бою, он перестает быть врагом. Будь я сейчас на коне, я все равно просил бы прощения у погибших. Но судьба отвернулась от нас, потому и народ в большинстве своем отвернулся от нас. И даже земля, на которой мы родились и выросли, не желает, чтобы мы оста вались на ней. Нам нет на ней места. И нет нам про щения. Если бы я был победителем, я бы не миловал Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 9 0 своих врагов, говорю это как перед Богом. Сейчас у нас только один выход — унести свои головы в чу жедальние стороны. Вон за той большой горой — Турция, рукой подать, а чуть в стороне, за хребтом, над которым поднимается луна, — Иран. Выбирай те, кому куда. Сам я отправляюсь в Турцию, в Стам бул, буду там грузчиком на пароходах. Каждый из нас должен сейчас решить, где ему преклонить голо ву. Нас осталось семеро. И через некоторое время мы, один за другим, отправимся на чужбину в семь разных сторон. Разбредясь по свету, каждому пред стоит испить свою горькую чашу. Больше мы никог да не увидимся. Это последний день, когда мы, семе ро оставшихся в живых, вместе и когда мы видим и слышим друг друга. Так давайте же попрощаемся друг с другом и попрощаемся с землей нашей, попро щаемся с грузинским хлебом и солью, попрощаемся с нашим вином. Такого вина больше нигде не пригу бишь. Простившись, мы разойдемся каждый в свою сторону. Мы ничего не уносим с собой, даже песчин ки с грузинской земли. Родину невозможно унести, можно унести только тоску, если бы родину можно было перетаскивать с собой, как мешок, то цена ей была бы грош. Так выпьем напоследок и споем напо следок наши песни... Вино было бурдючное, крестьянское, в нем соче талось земное и небесное. Оно пробудило удалой хмель и желание излить свою печаль, в душах зано во боролись веселье и грусть. И песня полилась сама по себе, как пробивается вдруг родник среди камней на горном склоне, и всему, что будет соприкасаться с его водой на всем пути, — тому цвести и умножать ся. И тихо завели они песню отцов, и тихо нарастала она, гортанно журча, как родник со склона, — все семеро превосходно пели, ибо нет непоющего грузи на, пели слаженно, каждый посвоему и в свою силу, и песня разгоралась, подобно костру, вокруг которо го они стояли. Так начиналось прощальное песнопение семе рых, вернее шестерых и седьмого, который, однако, Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 9 1 не забывал ни на минуту о том, что ему предстояло совершить. Никто из них, и прежде всего Гурам Джохадзе, не должен был уйти безнаказанно за гра ницу. Этого он, чекист, допустить не мог — так гла сил полученный им приказ. И он должен был выпол нить этот приказ. А песни пелись одна за другой, и пилось вино, которое чем больше пьешь, тем охотнее оно пьется, и тем сильнее горит душа, жаждущая снова и снова вина и песни. Они стояли в кругу, иногда возложив руки на плечи друг другу, иногда уронив их плетьми, а ког да хотели, чтобы их услышала божественная сила, неведомая и неотвратимая, но всевидящая и всезна ющая, воздевали руки к небу. Как же так, если Бог все видит и все знает, куда он гонит их с земли сво ей? И почему так устроено, что люди воюют и борют ся между собой, что льется кровь, льются слезы, и каждый считает себя правым, а другого неправым, и где же истина, и кто ее вправе изречь? Где тот про рок, который бы их рассудил по справедливости?.. Не об этом ли, не об этих ли вылившихся в напеве страданиях, пережитых давнымдавно, осмыслен ных отцами как изначальный опыт добра и зла, про чувствованных в их красоте и вечности, пелось в тех старинных песнях, сохраняемых в памяти народа? И потому в устах тех семерых от одной песни рожда лась другая, и они не размыкали круга, но седьмой, Сандро, время от времени покидал круг, чтобы под нести дров и подложить в костер. Не зря, пожалуй (на все ведь есть своя причина в жизни), не зря сло жил он сушняк в лесу огромной кучей, зато теперь сам заведовал огнем. И песни он пел, как все, от души, ведь песни принадлежат всем в равной мере. Нет песен, которые бы пелись только царями, а дру гим их нельзя было бы петь, как нет таких песен, ко торые были бы достойны только черни. Пой, весе лись, грусти и плачь, танцуй, покуда жив... Кого ты любил, кого, трепеща, ждал на свидание, кто разлюбил тебя, и как страдал ты и как хотел, Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 9 2 Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 9 3 непонятый, умереть, и чтобы песню твою предсмерт ную услышала бы она, и как ласкала мать тебя в детстве, и где голову отец сложил, как други бились в бою кровавом, каким богам ты душу открывал в порыве чистом и бескорыстном; и думал ли, что та кое рождение человека, и думал ли, что смерть все гда с тобой, пока ты дышишь, а после смерти смерти нет, но жизнь выше смерти, нет меры в мире выше жизни — и потому избегни смертоубийства, но коли враг пришел на землю, землю свою защити; и честь любимой береги, как землю родную; изведал ли, что есть разлука и что разлука тяжка, как тяжко на себя взвалить гору, что без любимой ничто не отрадно: ни цвет, ни свет, ни день грядущий, — да и мало ли о чем поется в песнях — всего не перескажешь... И не было в ту ночь людей родней и ближе меж собой, чем эти семеро грузин, поющих горестно и вдохновенно в час разлуки. Стихия песен сближала их еще тесней. Как много все же сумели предки пе режить и придумать впрок для потомков задушев ных слов, полных бессмертной гармонии. Как по полету можно отличить птицу, так по песне грузин грузина отличит за десять верст и скажет, кто он, откуда он, что с ним, что на душе у него — на свадь бе развеселой был или горе его томит... Уже луна довольно высоко поднялась над горами, луна заливала мягким светом всю землю — лес вкрад чиво покачивался темными верхушками от дунове ния ветра, река приглушенно шумела, поблескивая, переливаясь влажным серебром по валунам, ночные птицы, как тени, неслышно пролетали над головами поющих у костра, и даже лошади, оседланные, тер пеливо ждущие хозяев, прядали чуткими ушами, и в глазах их плясали огненные блики... Тем лошадям был уготован путь в чужие страны, и тот час прибли жался... Но песням, казалось, конца не будет, за все от петься решил, должно быть, Гурам Джохадзе: «Так пойте, други, пейте вино, нам больше вместе не со браться в круг, и слух наш не ублажат грузинские Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 9 4 напевы»... То пели порознь, то вместе, то танцевали под собственный аккомпанемент истово и яро, как перед смертью, и снова становились в круг те семе ро, вернее шестеро и седьмой. Сандро же то и дело выходил из круга — дрова подбрасывал в огонь, и жаркожарко горел костер. Решили спеть последнюю песню, потом еще, еще одну на прощание, все не унимались и снова собра лись в круг, склонили головы — и задумчиво и мощ но нарастал, как гул изпод земли, напев. Сандро же снова отошел за дровами, хотя костер горел ярко. То был точный расчет — со стороны он отчетливо ви дел каждого из шестерых, стоящих в кругу, а тем, что пели у слепящего зрение костра, он плохо был виден... Тяжелый маузер был уже готов — на взво де. Настал неотвратимый час расплаты, час возмез дия. Вскинул многозарядный скорострельный мау зер, опустил на руку для опоры и первым выстрелом, прогрохотавшим во тьме подобно грому, свалил главаря Гурама Джохадзе и тут же, не умерли еще сло ва песни, слетавшие с уст, уложил подряд всех осталь ных, и они даже не успели понять, что произошло. И так и еще раз в порочной круговерти убиений, и еще раз за пролитую кровь кровь пролил. Да, законы человеческих отношений не поддают ся математическим исчислениям, и в этом смысле Земля вращается, как карусель кровавых драм... Так неужто карусели этой дано кружить до самого скончания света, пока вращается Земля вокруг Све тила? Огонь был метким, и лишь один вдруг судорожно приподнялся на руках, но Сандро подскочил к нему и уложил выстрелом в затылок... Кони шарахнулись в испуге и снова замерли на привязях... Костер еще горел, река шумела, лес и горы — все на месте, и луна на своем месте в невозмутимой вы соте, только оборвалась песня, так долго звучавшая в тот вечер... Лицо Сандро в ночи было бело как мел, он зады хался, схватил бурдюк с оставшимся на дне вином и, Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 9 5 обливаясь, захлебываясь, стал пить, чтобы залить огонь внутри... Потом отдышался, спокойно обошел убитых, что в разных позах лежали вокруг костра. Затем снял оружие убитых, привесил к лукам их се дел, сбросил уздечки и недоуздки с конских голов и отпустил коней на волю. Отпустил всех семерых ко ней, в том числе и своего гнедого. И смотрел, как они, почуявши свободу, гуськом пошли в низовья, в пред горное селение к людям... Ведь лошади всегда идут туда, где живут люди... Но вот стих и цокот подков, и скрылись в зыбкой лунной придымленности иду щие цепочкой силуэты лошадей внизу... Все было сделано. Сандро еще раз молча обошел шестерых, сраженных наповал, и, отойдя чуть в сто рону, приставил дуло маузера к виску. Еще раз выс трел прозвучал в горах коротким эхом. Теперь он был седьмым, отпевшим свои песни... Так завершилась та грузинская баллада. Об этом я вдруг вспомнил, слушая в музее болгар ских певцов, исполнявших староболгарские церков ные песнопения. Эти песнопения были созданы людь ми, возвышенно и даже исступленно взывающими из тьмы веков к Всевышнему, сотворенному ими же, к нереальности, превращенной ими же в духовную реальность, людьми, убежденными, что они так оди ноки в этом мире, что лишь в песнях и молитвах они найдут Его. Я вспомнил и пережил всю ту историю в какие то секунды. По сравнению со скоростью мышления скорость света — ничто; мысль, что, уходя в про шлое, может двигаться в обратном направлении во времени и в пространстве, быстрее всего... Теперь я поверил, что так оно и могло быть в те годы в самом деле. В заключение рассказа «Шесте ро и седьмой» автор писал, что Сандро, то есть седь мой, был посмертно награжден какимто орденом. Но когда б трагедии гражданских войн не обора чивались трагедиями нации, когда б сопротивление одних истории нововходящей и нетерпение других в борьбе за ускорение этой же истории не переменяли Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 9 6 жизнь на корню, откуда бы эти страшные борозды на пашне революции и разве имела бы грузинская баллада такой исход?.. Цена ценою познается... Ведь тот, седьмой, мог бы торжествовать, остаться жить, но он не остался — по причинам труднообъяснимым. Всякий может истолковать их посвоему. А мне в тот час, когда я плыл в ладье болгарских песнопений под белым парусом возвышенного духа, что вечно бороз дит вдали открытый океан бытия, подумалось, что причиной такого завершения грузинской были по служили песни, в которых заключалась вера всех семерых... Когда открытие делаешь для себя, все в тебе со гласно и наступает просветление души. Глядя, как праведно, преданно и вдохновенно сияли глаза софий ских певчих, поющих заветные гимны, как лица их от напряжения покрылись обильным потом, завидо вал, что я не среди них, что я не тот, не мой двойник. И на той волне нахлынувшего просветления поду малось вдруг: откуда все это в человеке — музыка, песни, молитвы, какая необходимость была и есть в них? Возможно, от подсознательного ощущения тра гичности своего пребывания в круговороте жизни, когда все приходит и все уходит, вновь приходит и вновь уходит, и человек надеется таким способом выразить, обозначить, увековечить себя. Ведь когда все кончится, когда наступит тот грядущий через миллиарды лет конец света и планета наша умрет, померкнет, какоето мировое сознание, пришедшее из других галактик, должно непременно услышать среди великого безмолвия и пустоты нашу музыку и пение. Вот ведь что неистребимо вложено в нас от сотворения — жить после жизни! Как важно осозна вать человеку, как необходимо быть уверенным ему в том, что такое продление себя возможно в принци пе. Наверное, люди додумаются оставить после себя какоето вечное автоматическое устройство, некий вокальномузыкальный вечный двигатель — это бу дет антология всего лучшего в культуре человече ства за все времена, и верилось мне, когда я наслаж Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 9 7 дался пением певчих, что те, кто услышит эти слова и музыку, смогут понять, почувствовать, какими противоречивыми существами, какими гениями и мучениками были люди на земле, единственные об ладатели разума. Жизнь, смерть, любовь, сострадание и вдохнове ние — все будет сказано в музыке, ибо в ней, в музы ке, мы смогли достичь наивысшей свободы, за кото рую боролись на протяжении всей истории, начиная с первых проблесков сознания в человеке, но достичь которой нам удалось лишь в ней. И лишь музыка, преодолевая догмы всех времен, всегда устремлена в грядущее... И потому ей дано сказать то, чего мы не смогли сказать... Посматривая на часы, я не без ужаса ожидал, что кончится концерт в любимом мною Пушкинском музее и мне предстоит отправиться на Казанский вокзал, совсем в иной мир, и погрузиться в совсем иную жизнь, ту, что колобродит испокон веков в омутах суеты и коловращений, где божественные песни не звучат, да и ничего не значат... Но именно поэтому я должен быть там... |