ШЕРГИНА (1). М. К. Аммосова Педагогический институт Т. А. Шергина, А. П. Бугаева, А. А. Кожурова этнокультурное воспитание младших школьников в условиях арктики монография
 Скачать 1.15 Mb.
|
|
Критерии поликультурного и этнокультурного воспитания Основным показателем успешности поликультурного и этнокультурного воспитания является открытость личности иным этнокультурным ценностям, что означает в первую очередь уважительное отношение к людям другого образа жизни и поведения, видение в культурном многообразии источник общественного блага, готовность участвовать в решении межкультурных конфликтов. Дж. Бэнкс и К. Кортес (США) выделяют четыре группы результатов, которые обеспечивает поликультурная педагогика равные возможности обучения осведомленность о многообразии культур поликультурность программ обучения вхождение в социум на равных, независимо от этнической принадлежности. В мировой науке проведены перспективные исследования по определению критериев эффективности мультикультурного воспитания. Можно сослаться в этой связи на сформулированные американским ученым К. Грантом уровни приобретаемой в результате образования поликультурной воспитанности (компетенции) (табл. Таблица 1.1.4 – Уровни поликультурной воспитанности 1-й уровень й уровень й уровень Осведомленность и понимание Оценка и согласие Убежденность и защита Осведомленность особ- ственных этногруппе, расе и пр. Содействие социальной справедливости Проектирование, реализация и оценка поли- культурного опыта Понимание общественного неравенства Содействие развитию чувств единения Реалистичное и критическое отношение к социальной действительности о способах закрепления социальными институтами, школой в том числе, дискриминации и предубеждений Принятие культурного плюрализма. Содействие развитию положительной «Я-концепции» Действия для положительных социальных изменений. Готовность к решению расово-соци- альных проблем Приобретение знаний об иных культурных группах, их вкладе в общество, историю, идеалы, верования. Накопление соответствующего опыта решения в школе проблем Освобождение от стереотипов. Приобретение поликультурного образования. Интергруп- повое межкультурное обучение Использование личного опыта при анализе культурной дискриминации. Активное включение в демократическое решение социокультурных проблем Методики выявления результатов и эффективности поликультурного воспитания формулируют и отечественные ученые. Предложена многоэтапная диагностика первый этап – опросы, анкетирование, рейтинговые оценки, наблюдения и пр второй – тестирование, проигрывание проблемных ситуаций и пр третий – самооценка, анализ деятельности четвертый – выделение индикаторов-показателей деятельности личности в многонациональном социуме. Любопытный эксперимент по апробации показателей, уровней и оценки результатов поликультурного воспитания проведен В.А. Ершо- вым (1997-1998). Показателями педагогической эффективности служили знания о поликультурной среде, эмоциональное отношение к реалиями представителям многокультурного социума, поведение в нем. Были сформулированы три уровня поликультурной воспитанности учащихся высокий, средний, низкий, а также способы измерения этих уровней. Например, на высоком уровне знания о поликультурной среде должны носить глубокий характер, эмоциональная оценка иной культуры исходить из рационального, критического подхода, нормы поведения базироваться на ценностях взаимного уважения. На низком уровне знания о поликультурном мире отсутствуют, наличествует преимущественно эмоционально-отрицательное восприятие иных социокультурных общностей, в поведении проявляются националистические тенденции. «Замеры» успешности поликультурного воспитания могут быть сделаны по степени освоения гуманистических ценностей, осознания самобытности различных культур, осмысления общности культур, воспитания уважения к родной, общенациональной и мировой культурам, наличию навыков и умений межкультурного и межнационального общения. Подобное измерение осуществляется при использовании традиционной системы оценки знаний, а также посредством психологического мониторинга с помощью бесед, интервьюирования, анкетирования, изучения продуктов творчества учащихся, анализа конкретных педагогических и жизненных ситуаций, рейтинга и т.д. 1.2. Экодуховность народов Севера в контексте индигенного подхода Понятие индигенной методологии является новым для российского научного сообщества, поскольку в отечественной традиции сложился несколько иной исторический и политический аспект рассмотрения данного вопроса. Обращаясь к проблеме индигенной методологии, следует обозначить ее исторические зарубежные истоки. Анализ работ таких авторов, как Тухивай Смит [205], Маргарет Ковач [198], Джордж Канаклок [196], Оскар Кавагли позволил нам ознакомиться с состоянием проблемы поиска методологии индигенных исследований в мировом научном сообществе, рассмотреть проблемы и тревоги авторов в указанном направлении. Актуализация индигенных исследований и необходимости их внедрения в академические традиции западной культуры стало рассматриваться с х гг. ХХ века. За последние 20 лет в этом научном направлении написан ряд интересных и содержательных работ различных представителей индигенной науки на разных континентах. Нужно отметить, что методология индигенного исследования все еще находится на этапе поиска и разработки своего обоснования и не признана российским академическим сообществом в полной мере, хотя отвоевала себе место в международном научном мире. С позиции авторов Страусса и Корбина [66] индигенные исследования в большей степени относятся к типу качественных исследований – выявление теоретических основ, отношений между объектами исследования, поскольку для них нехарактерно применение статистических математических методов, свойственных количественным исследованиям. Как пишет М. Ковач [198], феноменология и повествовательное исследование чаще соотносятся с методологией индигенных исследований, поскольку именно в анализе историй, рассказов, повествований носителей культуры лежит основа поиска истины, доказываемого положения в исследовании. Однако данная методология до сих пор подвергается сомнению сточки зрения официальной научной парадигмы. В прошлом веке этнографические исследования осуществлялись по принципу изучения того или иного объекта сторонним наблюдателем, исследователем, причем этим объектом изучения становились носители индигенных культур. Американские исследователи, как отмечает М. Ковач, применяли термин экзотические в отношении последних, что доказывает тот факт, что исследователи того времени рассматривали свои выводы и наблюдения со своей культурной позиции носителей западной европейской культуры. Как результат, выводы в тех или иных исследованиях они подводили под свое видение и понимание [198]. В данной позиции важно мнение одного из первых авторов вобла- сти индигенной науки Линды Тухивай Смит, исследователя и представителя Маори, автора книги Деколонизация научных методологий [209], которая обозначила особую актуальность в разработке новой индигенной методологии, поскольку ранее проводимые исследования осуществлялись, по мнению автора, с политической подоплекой для колонизации коренного населения и его территорий, и растущая потребность в процессах деколонизации требует разработки новой, критически переосмысленной методологии и новых этически пересмотренных этнокультурных подходов к изучению индигенных вопросов. Обращаясь к индигенным исследователям, Л.Т. Смит обозначает, что данные подходы позволят определить, в чем специфика, потребность, что актуально и важно для самого коренного населения в понимании себя и своего места в мире, а также позволит преодолеть рамки западной общепринятой эпистемиологии, которая так или иначе служит интересам европейского научного мышления и отлична от традиционного индигенного мировоззрения и мироощущения. С ней согласны Бишоп [193], Михесуа [200], что, как правило, в исследованиях неиндигенных исследователей выгоды и преимущества от исследований часто доставались исследователям, а не субъектам их исследований. В этом отношении мы хотели бы отметить, что в опыте исторического развития российских народов и этносов, в процессе их объединения в единое федеративное государство, также имел место колониальный период в дореволюционное время. Так, например, завоевание сибирских территорий и дальнейшая колонизаторская политика дореволюционного периода народов Сибири также не способствовали развитию системы образования, науки и культуры. Научные исследования того периода также принадлежат неиндигенным ученым из центральной России, политическим ссыльным, причем оценка явлений этнической культуры, языка и обычаев народов Севера и Сибири была представлена исследователями по-разному, согласно их субъективному восприятию, где-то допускались неточности в сущности явлений и фактов, в деталях жизненных реалий (В.Л. Серошевский, ЭК. Пекарский, И.А. Худяков, и др. Церковно-приходская школа, которая получила в дореволюционный период массовое распространение на территории Северо-Востока Сибири с целью христианизации коренного населения, хоть и определяла учебные планы для туземцев и инородцев, где был рекомендован предмет грамота на природном наречии, но фактически он не изучался. Таким образом, в указанный период образовательная политика осуществлялась не в интересах коренного населения. Как известно, политическая ситуация в России начала ХХ в. сложилась таким образом, что социал-демократическая партия, впоследствии пришедшая к власти в 1917 г, одними из своих основных принципов обозначила возможность национального самоопределения и самосознания, развития национальной и этнической науки, культуры, образования и производства. В е гг. активно внедрялись процессы «корени- зации» образования коренного населения на основе родного языка и культуры, подготовки национальных собственных кадров во всех сферах из числа коренного населения. Именно в этот период появилась первая коренная образованная интеллигенция из числа представителей народов Севера, которая активно начала внедрение индигенной науки и культурного движения во всех сферах народного хозяйства. Делая вывод о значении политических и социальных реформ начала ХХ века, как представители индигенной науки, мы можем отметить, что с того периода вопросы изучения своего языка, культуры, науки, проведения государственной политики в регионе стали объектом изучения представителей в основном самого коренного населения. Несомненно, на примере Якутии в период х гг. лидеры национального движения коренного населения подверглись массовым репрессиями гонениями в течение ХХ века наблюдалось некоторое затишье, и пропагандировалась политика интернационализма в интересах усиления роли русского языка как общегосударственного языка межнационального общения. После чего лишь только в е годы, с созданием Российской Федерации и приобретением суверенитета в республике, были актуализированы вопросы возрождения духовной культуры, языка, литературы, науки и искусства коренного населения, и изучение коренной культуры вновь было признано на государственном официальном уровне. Данные исследования в высшей степени актуальны для России, что обуславливается следующими обстоятельствами, выделенными Куро- пятником МС. [98]: 1. В российских социальных науках и законодательстве признается существование особой группы населения – коренных малочисленных народов Севера. Одновременно эти народы настаивают на признании и законодательном закреплении их особого статуса как коренных народов, наделяемого международным сообществом наибольшим объемом прав. 2. Коренные малочисленные народы Севера активно участвуют в международном движении коренных народов, деятельности международных неправительственных организаций (NGO), осваивают опыт аборигенного самоуправления в Австралии, Канаде, странах Северной Европы, США и постоянно апеллируют к мировому сообществу, включая третьего автора в свои отношения с государством. Принципиально новым явлением можно считать транснациональные стратегии коренных народов, дисперсно расселенных на обширных территориях или входящих в состав нескольких национальных государств. В современной России тенденции «индигенизации» характерны для различных народов и групп населения, которые в определенных социокультурных контекстах определяют и позиционируют себя как коренные, наполняя это понятие своим содержанием. Исходя из коренного изменения политических основ российской государственности, в диссертации Юдина В.И. «Индигенная перспектива в контексте политики современного государства выделяются три основных этапа индигенной политики [189]: 33 1. Имперский этап. Государственная власть, как правило, не вмешивались в жизнь коренных народов. В результате такой политики к началу века аборигенам Севера Российской Империи удалось сберечь этнокультурную специфику, традиционный хозяйственный уклад и социальную организацию, что обеспечило этим народам сохранение этнической самобытности (это также можно объяснить отсутствием техногенного воздействия со стороны государства на данный регион, так как в то время не было возможности промышленного освоения Севера. 2. Советский этап. В диссертации показано, что советская политика в отношении коренных народов претерпевала со временем достаточно серьезные изменения вначале она строилась на принципе уникальности коренных народов (дох гг. XX века, необходимости учитывать и сохранять их традиции в государственной политике, а затем на принципе универсализации то есть необходимости ассимилировать их с доминирующим обществом и избавиться от так называемой отсталости народа. Государство было поставлено во главу этого процесса, поэтому можно говорить о доминирующей роли политики государственного патернализма. 3. Постсоветский года и современный этап (с 2000 г. до настоящего времени, в период трансформации общественных отношений и резкого перехода крыночной экономике коренные народы оказались в особо уязвимом положении. Общины лишились прежней организационной структуры, навязанной сверху советской властью, но при этом не смогли сформулировать или определить свою новую роль в условиях коренным образом меняющейся политической и экономической конъюнктуры. Многие общины коренных народов переживали огромные трудности, а некоторые оказались на грани вымирания в этот период, о чем свидетельствовал резкий рост уровня безработицы, нищеты и алкоголизма. Однако, несмотря на все это, коренные малочисленные народы России смогли сохранить свою уникальную исконную самобытность, культуру, языки традиции. На этапе постсоветских трансформаций начинают формироваться предпосылки нового понимания статуса коренных народов. Государственная политика в отношении малочисленных народов Севера начинает претерпевать некоторые изменения. Главной целью государственной политики в отношении КМНС на данном этапе является развитие партнерских отношений Следует отметить, что заданная интернациональная политика советского государства способствовала развитию индигенного подхода в рамках научно-педагогического направления, которое получило широкое признание в стране как «этнопедагогика» с х гг. ХХ в. Этнопе- дагогика – наука о национальном образовании в многонациональной стране, о воспитании национального человека, о формировании этнокультурной личности. Этнопедагогика исключает воспитание людей без рода, без племени. Этнопедагогика может функционировать только в условиях конструктивных межэтнических диалогов, учитывающих также своеобразие межконфессиональных и даже межпрофессиональных диалогов, исключая при этом всякого рода духовно-нравственные, интеллектуальные и другие возможные конфликты. Народная педагогика может действовать только как педагогика свободы и любви. На вопрос что такое воспитание Этнопедагогика отвечает Пример и любовь, где правят совесть, нравственность, духовность. Наиболее известными основателями научной школы по этнопеда- гогике стали выдающийся исследователь, этнограф, педагог, методист Г.Н. Волков [44] и другие его последователи (Афанасьев [11], Данилов [62], Кумарин, Кадыкова [85], Никандров [117], Неустроев [114], Пор- тнягин [135], Панькин [128]. В настоящее время в России у каждого народа или этноса есть свои ученые из ряда учеников Г.Н. Волкова, которых можно определить, как индигенных исследователей, которые занимаются изучением и продвижением исследований в области обучения и воспитания подрастающего поколения с позиции сохранения и развития родной культуры и языка. Поэтому можно сделать вывод, что в прошлом веке в России индигенными вопросами занимались практически только представители самих индигенных культур, непосредственно ученые из числа носителей той или иной культуры. В связи с этим можно сказать, что период изучения коренных народов как объекта исследования с позиции классической академической науки имел место лишь в дореволюционный период, так как национальная политика советского государства противоречила взгляду сверху вниз на индиген- ные исследования, что позволило получить значительный багаж качественных этнопедагогических исследований. Представители индигенной науки настаивают на том факте, что существует некоторая разница между западными индигенным мышлением, иона диктует философские, идеологические, методологические конфликты среди сторонников разных школ. Здесь мы согласны с Ко- вач, которая пишет, что в индигенных исследованиях есть два аспекта, которые могут вызвать сложности в понимании или осмыслении материалов исследований, их интерпретации неиндигенными исследователями. Во-первых, это родной язык индигенного исследователя, который обладает подвижностью и гибкостью в применении, смысловыми окрасками, интонациями, подсмыслами, связанными с миропониманием местного жителя, что трудно уловить и осмыслить не носителю языка. Во-вторых, это само индигенное знание, оно описательно, природосо- образно, анимистично и иногда приобретает метафизический характер. В этом отношении уникальные аспекты наших культур кроются в том, что наследуемая поколениями ментальность, образ жизни, мышления, и мировоззрение обусловлены местом проживания. Например, население, проживающее в северных приполярных территориях, вне зависимости от страны или региона, имеет сходные философские основы мировоззрения, менталитет, верования, традиции. Все эти аспекты непосредственно лежат в основе идентичности и самоуважения. На наш взгляд, правомерно то, что критические теоретики сыграли важную роль в создании пространства в западных академических кругах для деколонизации мысли и знаний коренных народов, и их вклад следует отметить. С другой стороны, исследователи коренных народов не утверждают, что западная теория бесполезна, что это знание представителя другой культуры и мы не должны использовать его. Индигенные исследователи намерены использовать все самые лучшие теоретические и методические инструменты и, где необходимо, разрабатывать новые подходы. В классическом понимании особо актуализирована идея о народности воспитания К.Д. Ушинского: Каждый народ имеет свою особую характеристическую систему воспитания [165]. Социальная среда культивирует вторую натуру человека – этническую культуру, но есть емкое слово интеллектуализации культуры, это «культивизация». |