Михаил Булгаков
 Скачать 0.72 Mb.
|
|
Ивановича. – Я извиняюсь, – заговорил он подозрительно, – вы кто такой будете Вы – лицо официальное – Эх, Никанор Иванович – задушевно воскликнул неизвестный. – Что такое официальное лицо или неофициальное Все это зависит оттого, с какой точки зрения смотреть на предмет, все это, Никанор Иванович, условно и зыбко. Сегодня я неофициальное лицо, а завтра, глядишь, официальное А бывает и наоборот, Никанор Иванович. И еще как бывает Рассуждение это нив какой степени не удовлетворило председателя домоуправления. Будучи по природе вообще подозрительным человеком, он заключил, что разглагольствующий передним гражданин – лицо именно неофициальное, а пожалуй, и праздное – Да вы кто такой будете Как ваша фамилия – все суровее стал спрашивать председатель и даже стал наступать на неизвестного – Фамилия моя, – ничуть не смущаясь суровостью, отозвался гражданин, – ну, скажем, Коровьев. Да не хотите ли закусить, Никанор Иванович Без церемоний А – Я извиняюсь, – уже негодуя, заговорил Никанор Иванович, – какие тут закуски (Нужно признаться, хоть это и неприятно, что Никанор Иванович был по натуре несколько грубоват. – На половине покойника сидеть не разрешается Вы что здесь делаете – Да вы присаживайтесь, Никанор Иванович, – нисколько не теряясь, орал гражданин и начал юлить, предлагая председателю кресло Совершенно освирепев, Никанор Иванович отверг кресло и завопил – Да кто вы такой – Я, изволите ли видеть, состою переводчиком при особе иностранца, имеющего резиденцию в этой квартире отрекомендовался назвавший себя Коровьевым и щелкнул каблуком рыжего нечищенного ботинка Никанор Иванович открыл рот. Наличность какого-то иностранца, да еще с переводчиком, в этой квартире явилась для него совершеннейшим сюрпризом, ион потребовал объяснений Переводчик охотно объяснился. Иностранный артист господин Воланд был любезно приглашен директором Варьете Степаном Богдановичем Лиходеевым провести время своих гастролей, примерно недельку, у него в квартире, о чем он еще вчера написал Никанору Ивановичу, с просьбой прописать иностранца временно, покуда сам Лиходеев съездит в Ялту – Ничего он мне не писал, – в изумлении сказал председатель – А вы поройтесь у себя в портфеле, Никанор Иванович, – сладко предложил Коровьев. Никанор Иванович, пожимая плечами, открыл портфель и обнаружил в нем письмо Лиходеева. – Как же это я про него забыл – тупо глядя на вскрытый конверт, пробормотал Никанор Иванович – Толи бывает, то ли бывает, Никанор Иванович – затрещал Коровьев, – рассеянность, рассеянность, и переутомление, и повышенное кровяное давление, дорогой наш друг Никанор Иванович Я сам рассеян до ужаса. Как-нибудь за рюмкой я вам расскажу несколько фактов из моей биографии, вы обхохочетесь – Когда же Лиходеев едет в Ялту – Да он уже уехал, уехал – закричал переводчик, – он, знаете ли, уж катит Уж он черт знает где – и тут переводчик замахал руками, как мельничными крыльями Никанор Иванович заявил, что ему необходимо лично повидать иностранца, нов этом получил от переводчика отказ никак невозможно. Занят. Дрессирует кота – Кота, ежели угодно, могу показать, – предложил Коровьев. От этого, в свою очередь, отказался Никанор Ивановича переводчик тут же сделал председателю неожиданное, но весьма интересное предложение Ввиду того, что господин Воланд нипочем не желает жить в гостинице, а жить он привык просторно, то вот не сдаст ли жилтоварищество на недельку, пока будут продолжаться гастроли Воланда в Москве, ему всю квартирку, то есть и комнаты покойного – Ведь ему безразлично, покойнику, – шепотом сипел Коровьев, – ему теперь, сами согласитесь, Никанор Иванович, квартира эта ник чему Никанор Иванович в некотором недоумении возразил, что, мол, иностранцам полагается жить в «Метрополе», а вовсе не на частных квартирах – Говорю вам, капризен, как черт знает что – зашептал Коровьев, – ну не желает Не любит он гостиниц Вот они где у меня сидят, эти интуристы – интимно пожаловался Коровьев, тыча пальцем в свою жилистую шею, верители, всю душу вымотали Приедет. и или нашпионит, как последний сукин сын, или же капризами все нервы вымотает и то ему не таки это не так. А вашему товариществу, Никанор Иванович, полнейшая выгода и очевидный профит. Аза деньгами он не постоит, – Коровьев оглянулся, а затем шепнул на ухо председателю Миллионер В предложении переводчика заключался ясный практический смысл, предложение было очень солидное, но что-то удивительно несолидное было ив манере переводчика говорить, ив его одежде, ив этом омерзительном, никуда негодном пенсне. Вследствие этого что-то неясное томило душу председателя, и все-таки он решил принять предложение. Дело в том, что в жилтовариществе был, увы, преизрядный дефицит. К осени надо было закупать нефть для парового отопления, а на какие шиши – неизвестно. Ас интуристовыми деньгами, пожалуй, можно было и вывернуться. Но деловой и осторожный Никанор Иванович заявил, что ему прежде всего придется увязать этот вопрос с интуристским бюро – Я понимаю, – вскричал Коровьев, – как же без увязки, обязательно. Вот вам телефон, Никанор Ивановичи немедленно увязывайте. А насчет денег не стесняйтесь, – шепотом добавил он, увлекая председателя в переднюю к телефону, – с кого же взять, как нес него Если б вы видели, какая у него вилла в Ницце Да будущим летом, как поедете заграницу, нарочно заезжайте посмотреть – ахнете Дело с интуристским бюро уладилось по телефону с необыкновенной, поразившей председателя, быстротою. Оказалось, что там уже знают о намерении господина Воланда жить в частной квартире Лиходеева и против этого ничуть не возражают – Ну и чудно – орал Коровьев. Несколько ошеломленный его трескотней, председатель заявил, что жилтоварищество согласно сдать на неделю квартиру N 50 артисту Воланду с платой по. – Никанор Иванович замялся немножко и сказал – По пятьсот рублей вдень Тут Коровьев окончательно поразил председателя. Воровски подмигнув в сторону спальни, откуда слышались мягкие прыжки тяжелого кота, он просипел – За неделю это выходит, стало быть, три с половиной тысячи Никанор Иванович подумал, что он прибавит к этому Ну и аппетитик же у вас, Никанор Иванович – но Коровьев сказал совсем другое – Да разве это сумма Просите пять, он даст Растерянно ухмыльнувшись, Никанор Ивановичи сам не заметил, как оказался у письменного стола, где Коровьев с величайшей быстротой и ловкостью начертал в двух экземплярах контракт. После этого он слетал с ним в спальню и вернулся, причем оба экземпляра оказались уже размашисто подписанными иностранцем. Подписал контракт и председатель. Тут Коровьев попросил расписочку на пять – Прописью, прописью, Никанор Иванович. Тысяч рублей, – и со словами, как-то не идущими к серьезному делу – Эйн, цвей, дрей! – выложил председателю пять новеньких банковских пачек Произошло подсчитывание, пересыпаемое шуточками и прибаутками Коровьева, вроде денежка счет любит, свой глазок – смотрок» и прочего такого же Пересчитав деньги, председатель получил от Коровьва паспорт иностранца для временной прописки, уложил его, и контракт, и деньги в портфель, и, как-то не удержавшись, стыдливо попросил контрамарочку – О чем разговор – взревел Коровьев, – сколько вам билетиков, Никанор Иванович, двенадцать, пятнадцать Ошеломленный председатель пояснил, что контрамарок ему нужна только парочка, ему и Пелагее Антоновне, его супруге Коровьев тут же выхватил блокнот и лихо выписал Никанору Ивановичу контрамарочку на две персоны в первом ряду. И эту контрамарочку переводчик левой рукой ловко всучил Никанору Ивановичу, а правой вложил в другую руку председателя толстую хрустнувшую пачку. Метнув на нее взгляд, Никанор Иванович густо покраснели стал ее отпихивать от себя – Этого не полагается. – бормотал он – И слушать не стану, – зашипел в самое ухо его Коровьев, – у нас не полагается, ау иностранцев полагается. Вы его обидите, Никанор Ивановича это неудобно. Вы трудились – Строго преследуется, – тихо-претихо прошептал председатель и оглянулся – А где же свидетели – шепнул в другое ухо Коровьев, – я вас спрашиваю, где они Что вы И тут случилось, как утверждал впоследствии председатель, чудо пачка сама вползла к нему в портфель. А затем председатель, какой-то расслабленный и даже разбитый, оказался на лестнице. Вихрь мыслей бушевал у него в голове. Тут вертелась и вилла в Ницце, и дрессированный кот, и мысль о том, что свидетелей действительно не было, и что Пелагея Антоновна обрадуется контрамарке. Это были бессвязные мысли, нов общем приятные. И тем не менее где-то какая-то иголочка в самой глубине души покалывала председателя. Это была иголочка беспокойства. Кроме того, тут жена лестнице председателя, как удар, хватила мысль А как же попал в кабинет переводчик, если на дверях была печать И как он, Никанор Иванович, об этом не спросил?» Некоторое время председатель, как баран, смотрел на ступеньки лестницы, но потом решил плюнуть на это и не мучить себя замысловатым вопросом Лишь только председатель покинул квартиру, из спальни донесся низкий голос – Мне этот Никанор Иванович не понравился. Он выжига и плут. Нельзя ли сделать так, чтобы он больше не приходил – Мессир, вам стоит это приказать. – отозвался откуда-то Коровьев, ноне дребезжащим, а очень чистыми звучным голосом И сейчас же проклятый переводчик оказался в передней, навертел там номер и начал почему-то очень плаксиво говорить в трубку – Алло Считаю долгом сообщить, что наш председатель жилтоварищества дома номер триста два-бис по Садовой, Никанор Иванович Босой, спекулирует валютой. В данный момент в его квартире номер тридцать пять в вентиляции, в уборной, в газетной бумаге четыреста долларов. Говорит жилец означенного дома из квартиры номер одиннадцать Тимофей Квасцов. Но заклинаю держать втайне мое имя. Опасаюсь мести вышеизложенного председателя И повесил трубку, подлец Что дальше происходило в квартире N 50, неизвестно, но известно, что происходило у Никанора Ивановича. Запершись у себя в уборной на крючок, он вытащил из портфеля пачку, навязанную переводчиком, и убедился в том, что в ней четыреста рублей. Эту пачку Никанор Иванович завернул в обрывок газеты и засунул в вентиляционный ход Через пять минут председатель сидел за столом в своей маленькой столовой. Супруга его принесла из кухни аккуратно нарезанную селедочку, густо посыпанную зеленым луком. Никанор Иванович налил лафитничек, выпил, налил второй, выпил, подхватил на вилку три куска селедки. ив это время позвонили, а Пелагея Антоновна внесла дымящуюся кастрюлю, при одном взгляде на которую сразу можно было догадаться, что в ней, в гуще огненного борща, находится то, чего вкуснее нет в мире, – мозговая кость Проглотив слюну, Никанор Иванович заворчал, как пес – А чтоб вам провалиться Поесть не дадут. Не пускай никого, меня нету, нету. Насчет квартиры скажи, чтобы перестали трепаться. Через неделю будет заседание Супруга побежала в переднюю, а Никанор Иванович разливательной ложкой поволок из огнедышащего озера ее, кость, треснувшую вдоль. Ив эту минуту в столовую вошли двое граждан, ас ними почему-то очень бледная Пелагея Антоновна. При взгляде на граждан побелели Никанор Ивановичи поднялся – Где сортир – озабоченно спросил первый, который был в белой косоворотке На обеденном столе что-то стукнуло (это Никанор Иванович уронил ложку на клеенку – Здесь, здесь, – скороговоркой ответила Пелагея Антоновна И пришедшие немедленно устремились в коридор – А в чем дело – тихо спросил Никанор Иванович, следуя за пришедшими, – у нас ничего такого в квартире не может быть. Ау вас документики. я извиняюсь Первый на ходу показал Никанору Ивановичу документика второй в эту же минуту оказался стоящим на табуретке в уборной, с рукою, засунутой в вентиляционный ход. В глазах у Никанора Ивановича потемнело, газету сняли, нов пачке оказались не рубли, а неизвестные деньги, не то синие, не то зеленые, и с изображением какого-то старика. Впрочем, все это Никанор Иванович разглядел неясно, перед глазами у него плавали какие-то пятна – Доллары в вентиляции, – задумчиво сказал первый испросил Никанора Ивановича мягко и вежливо – Ваш пакетик – Нет – ответил Никанор Иванович страшным голосом, – подбросили враги – Это бывает, – согласился тот, первый, и опять-таки мягко добавил – Ну что же, надо остальные сдавать – Нету у меня Нету, богом клянусь, никогда в руках не держал – отчаянно вскричал председатель Он кинулся к комоду, с грохотом вытащил ящика из него портфель, бессвязно при этом выкрикивая – Вот контракт. переводчик-гад подбросил. Коровьев... в пенсне Он открыл портфель, глянул в него, сунул в него руку, посинел лицом и уронил портфель в борщ. В портфеле ничего не было ни Степиного письма, ни контракта, ни иностранцева паспорта, ни денег, ни контрамарки. Словом, ничего, кроме складного метра – Товариши! – неистово закричал председатель, – держите их У нас в доме нечистая сила И тут же неизвестно что померещилось Пелагее Антоновне, но только она, всплеснув руками, вскричала – Покайся, Иваныч! Тебе скидка выйдет С глазами, налитыми кровью, Никанор Иванович занес кулаки над головой жены, хрипя – У, дура проклятая Тут он ослабели опустился на стул, очевидно, решив покориться неизбежному В это время Тимофей Кондратьевич Квасцов на площадке лестницы припадал к замочной скважине в дверях квартиры председателя то ухом, то глазом, изнывая от любопытства Через пять минут жильцы дома, находившиеся во дворе, видели, как председатель в сопровождении еще двух лиц проследовал прямо к воротам дома. Рассказывали, что на Никаноре Ивановиче лица не было, что он пошатывался, проходя, как пьяный, и что-то бормотал А еще через час неизвестный гражданин явился в квартиру номер одиннадцать, как разв то время, когда Тимофей Кондратьевич рассказывал другим жильцам, захлебываясь от удовольствия, о том, как замели председателя, пальцем выманил из кухни Тимофея Кондратьевича в переднюю, что-то ему сказали вместе с ним пропал Глава 10 Вести из Ялты В то время, как случилось несчастье с Никанором Ивановичем, недалеко от дома N бис, на той же Садовой, в кабинете финансового директора Варьете Римского находились двое сам Римский и администратор Варьете Варенуха. Большой кабинет на втором этаже театра двумя окнами выходил на Садовую, а одним, как раз за спиною финдиректора, сидевшего за письменным столом, в летний сад Варьете, где помещались прохладительные буфеты, тир и открытая эстрада. Убранство кабинета, помимо письменного стола, заключалось в пачке старых афиш, висевших на стене, маленьком столике с графином воды, четырех креслах ив подставке в углу, на которой стоял запыленный давний макет какого-то обозрения. Ну, само собой разумеется, что, кроме того, была в кабинете небольших размеров потасканная, облупленная несгораемая касса, полевую руку Римского, рядом с письменным столом Сидящий за столом Римский с самого утра находился в дурном расположении духа, а Варенуха, в противоположность ему, был очень оживлен и как-то особенно беспокойно деятелен. Между тем выхода его энергии не было Варенуха прятался сейчас в кабинете у финдиректора от контрамарочников, которые отравляли ему жизнь, в особенности в дни перемены программы. А сегодня как рази был такой день Лишь только начинал звенеть телефон, Варенуха брал трубку и лгал в нее – Кого Варенуху? Его нету. Вышел из театра – Позвони ты, пожалуйста, Лиходееву еще раз, – раздраженно сказал Римский – Да нету его дома. Я уже Карпова посылал. Никого нету в квартире – Черт знает что такое, – шипел Римский, щелкая на счетной машинке Дверь открылась, и капельдинер втащил толстую пачку только что напечатанных дополнительных афиш. На зеленых листах крупными красными буквами было написано Сегодня и ежедневно в театре Варьете сверх программы Профессор Воланд Сеансы черной магии с полным ее разоблачением Варенуха, отойдя от афиши, наброшенной им на макет, полюбовался на нее и приказал капельдинеру немедленно пустить все экземпляры в расклейку – Хорошо, броско, – заметил Варенуха по уходе капельдинера – А мне до крайности не нравится вся эта затея, – злобно поглядывая на афишу сквозь роговые очки, ворчал Римский, – и вообще я удивляюсь, как ему разрешили это поставить – Нет, Григорий Данилович, не скажи, это очень тонкий шаг. Тут вся соль в разоблачении – Не знаю, не знаю, никакой тут соли нет, и всегда он придумает что-нибудь такое Хоть бы показал этого мага. Ты-то его видел Откуда он его выкопал, черт его знает Выяснилось, что Варенуха, также как и Римский, не видел мага. Вчера Степа (как сумасшедший, по выражению Римского) прибежал к финдиректору с написанным уже черновиком договора, тут же велел его переписать и выдать деньги. И маг этот смылся, и никто его не видел, кроме самого Степы Римский вынул часы, увидел, что они показывают уже пять минут третьего, и совершенно остервенился. В самом деле Лиходеев звонил примерно в одиннадцать часов, сказал, что придет примерно через полчаса, и не только не пришел, но и из квартиры исчез – У меня же дело стоит – уже рычал Римский, тыча пальцем в груду неподписанных бумаг – Уж не попал ли он, как Берлиоз, под трамвай – говорил Варенуха, держа у уха трубку, в которой слышались густые, продолжительные и совершенно безнадежные сигналы – А хорошо было бы. – чуть слышно сквозь зубы сказал Римский В этот самый момент в кабинет вошла женщина в форменной куртке, в фуражке, в черной юбке ив тапочках. Из маленькой сумки на поясе женщина вынула беленький квадратики тетрадь испросила Где тут Варенуха? Сверхмолния вам. Распишитесь Варенуха чиркнул какую-то закорючку в тетради у женщины, и лишь только дверь за той захлопнулась, вскрыл квадратик Прочитав телеграмму, он поморгал глазами и передал квадратик Римскому В телеграмме было напечатано следующее Ялты Москву Варьете сегодня половину двенадцатого угрозыск явился шатен ночной сорочке брюках без сапог психический назвался Лиходеевым директором Варьете молнируйте Ялтинский розыск где директор Лиходеев – Здравствуйте, я ваша тетя – воскликнул Римский и добавил – Еще сюрприз – Лжедмитрий, – сказал Варенуха и заговорил в трубку телефона – Телеграф Счет Варьете. Примите сверхмолнию... Выслушаете Ялта, угрозыск. Лиходеев Москве финдиректор Римский Независимо от сообщения о Ялтинском самозванце, Варенуха опять принялся по телефону разыскивать Степу где попало и, натурально, нигде его не нашел. Как раз тогда, когда Варенуха, держав руках трубку, раздумывало том, куда бы ему еще позвонить, вошла та самая женщина, что принесла и первую молнию, и вручила |