Галяшина Е.И. Основы судебного речеведения. Монография Москва стэнси 2003 удк 343. 148 81 ббк 67. 5 Г17
 Скачать 2.7 Mb.
|
|
3. Язык и речь в аспекте судебно-экспертного исследования текста Речь является традиционным объектом исследования в рамках различных наук и дисциплин: лингвистики, психологии, физиологии, фониатрии, текстологии, кибернетики и техники радиосвязи, речевой акустики и т. д. В речевой коммуникации выделяют обычно три аспекта (компонента): перцептивный, информационно-коммуникативный и интерактивный. Перцептивный аспект речевой коммуникации связан непосредственно с взаимопониманием говорящего и слушающего, пишущего и читающего. В отечественном языкознании разработка данной парадигмы традиционно связывается с категориями языкового мышления и таких его аспектов, как языковая личность, языковое сознание, речевая деятельность. Речь, речевая деятельность, до определенного момента привлекали внимание больше психологов, чем языковедов, обращение к ней лингвистов связано с работами Потебни и Бодуэна де Куртэне. Текст был традиционным объектом анализа классической филологии, текстологии и герменевтики. С расширением опыта, научных знаний и представлений о языке и речи в сферу анализа вовлекаются проявления языковые, которые ранее не были предметом изучения лингвистической науки, либо изучались смежными с ней дисциплинами. Речевая деятельность человека — явление многообразное, и это многообразие определяется всем сложным разнообразием факторов, функцией которых является человеческая речь. Вне учета этих факторов и изучения функционально соответствующих им речевых многообразий невозможно решение задач ни фоноскопической, ни автороведческой экспертизы. Психологическая обусловленность речи предполагает необходимость различать следующие основные ее видоизменения: с одной стороны, речь в условиях нормального, патологического и ненормального состояния организма; с другой стороны, речь при преобладающем влиянии эмоционального или интеллектуального момента. Первые попытки определения значимости формы речевой реализации в подборе сопоставимого лингвистического материала для идентификации говорящего по речи при производстве криминалистической фоноскопической экспертизы были осуществлены в конце 70-х — начале 80-х годов криминалистами Всесоюзного научно-исследовательского института МВД СССР1. В дальнейшем была предложена первая классификация фонетических признаков, зависящая от типа текста. В учебных пособиях и методических рекомендациях по производству фоноскопической экспертизы, начиная с 1976 г., описывались отдельные аспекты устной спонтанной речи, чтения вслух письменного текста. Они также касались в основном принципов отбора сравнительных образцов устной речи в плане их сопоставимости со спорной фонограммой: «Признаком чтения незнакомого текста может служить интонация, явно противоречащая ситуации и смыслу произносимой фразы»2. Авторы первых методик фоноскопической экспертизы отмечали, что устную речь можно подразделить на пассивную и активную. Пассивная речь является результатом чтения или произнесения выученного наизусть текста, а активная представляет собой неподготовленную устную речь, носящую спонтанный (непроизвольный) характер. «Эти виды различаются по интонации. При чтении она иногда не соответствует смыслу высказываемой информации и противоречит произносительным нормам русского языка. Особенно показательным диагностическим признаком является длительность речевых пауз. 1 Азарченкова Е.И. Принципы отбора тестового материала для идентификации диктора // Речевые тесты и их применение.— М.: МГУ, 1986. — С. 53—58; Шаршунский В.Л., Лож- кевич А.А., Азарченкова Е.И, Женило В.Р. Экспертная идентификация человека по магнитным фонограммам его речи. — М.: ВНИИ МВД СССР, 1987; Разработка экспертной методики идентификации личности по магнитным фонограммам устной речи, основанной на лингвистическом анализе и обработке речевых сигналов на ЭВМ: Научный отчет. / В.А. Снетков, А.А. Ложкевич, В.Л. Шаршунский, Е.И. Азарченкова, В.Р. Женило — М.: ВНИИ МВД СССР, 1985. 2 Ложкевич А.А., Чиванов В.А. Получение экспериментальных образцов устной речи для идентификации личности по фонограммам: Метод. письмо. — М.: ВНИИ МВД СССР, 1976. — С.4. 40 41 ОСНОВЫ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ ЯЗЫК И РЕЧЬ В АСПЕКТЕ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕКСТА Среднее значение паузы от суммарного времени непрерывной речи для чтения составляет 16% от суммарного времени звучания, а при активной (спонтанной) речи — 52,5%»'. В работе2 содержится описание некоторых признаков, дифференцирующих такие виды устной речи, как чтение, воспроизведение наизусть и спонтанная неподготовленная устная речь. Приводится схема зависимости формы устной речи от степени ее подготовленности. Таким образом, понятие «речь» первоначально использовалось для описания свойств именно звучащей речи, независимо от способа ее порождения и степени спонтанности. В отношении письменного текста в автороведческой экспертизе ситуация более сложная. Здесь используются два понятия: «письменно-речевые навыки» и «текст», которые рассматриваются как синонимы. Внимание криминалистов-автороведов больше привлекала проблема намеренного искажения письменно-речевых навыков как фактор, затрудняющий идентификацию автора письменного текста. Однако данная проблема с признаками подготовленной или спонтанной письменной речи не связывалась. В то же время достоверная авторизация текста невозможна без установления условий составления письменного текста или устного порождения. Прежде чем приступить к рассмотрению средств текста, которые определенным образом конституируют содержание, облегчают восприятие информации, имеет смысл остановиться на литературном языке, в частности на устной литературной речи, где текст находит одно из своих воплощений. Литературный язык является комплексным нормативно-системным образованием, состоящим из определенных разновидностей, характеризующихся своей тематической направленностью и составом языковых средств в их различных комбинациях. Литературный язык — это язык, а не речь. Однако манифестации языковой системы имеют речевой характер, они представляют собой некоторые открытые множества однородных элементов в пределах каждой разновидности текстов. Процессы, происходящие в этих разновидностях, носят также речевой 1 Ложкевич А.А., Чиванов В.А., Шаршунский В.Л., Снетков В.А. Криминалистическое исследование фонограмм. — М.: ВНИИ МВД СССР, 1976. — С. 23. 2 Шаршунский В.Л., Ложкевич А.А., Азарченкова Е.И, Женило В.Р. Экспертная идентификация человека по магнитным фонограммам его устной речи. — М.: ВНИИ МВД СССР, 1987. — С. 16—21. характер, потому что представляют собою разного рода коррекции языковых (грамматических, лексических, фонетических, текстовых, словообразовательных) систем в узусе. Сами эти корректирующиеся системы — это и общелитературные, и специфические системы (то есть и интегрирующие, и дифференцирующие литературный язык). Результатом таких модификаций может стать индивидуальное, окказиональное употребление, но может быть и массовый отход от консервативной нормы и одновременно формирование новой нормы применительно к данному языковому явлению, что может привести в конечном счете и к системным, то есть к языковым, изменениям. В пределах единого литературного языка нередко выделяют только два типа — книжно-письменный и устно-разговорный, имеющих большой пласт общелитературных языковых средств. Однако, несмотря на значительную общность, специфически устно-разговорные языковые средства встречаются только в разновидностях устной литературной речи и не встречаются — кроме тех, которые специально приспособлены к письменной форме и стали изобразительным приемом — в разновидностях письменной речи. А такие специфически книжно-письменные языковые средства, как простые предложения большой длины, осложненные различными способами, развернутые цепочки родительных падежей, насыщенность отглагольными существительными, повышенная номинативность и пониженная глагольность, разветвленная система предложно-падежных и союзных связей со специализированными средствами выражения, лексическое разнообразие художественной и лексическая специализированность и бедность «специальной» речи, — не встречаются в разновидностях устной речи. Система разновидностей литературного языка прежде всего выражается в общей противопоставленности книжно-письменного и устно-разговорного его типов. Внутри каждого из типов есть свое противопоставление разновидностей. Книжно-письменный тип показывает оппозиционность специальной (термин Д. Н. Шмелева) и художественно-изобразительной речи. В устно-разговорном типе противопоставленность разновидностей слаба, хотя по отдельным явлениям прослеживается, а сам этот тип имеет характер языкового континуума (по мысли В. Барнета). 43 41 ОСНОВЫ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ ЯЗЫК И РЕЧЬ В АСПЕКТЕ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕКСТА Следует отметить, что разговорная речь входит в состав литературного языка не сама по себе, а вместе с более общим образованием, которое можно назвать устной литературной речью. Последняя существует в непубличных (разговорная речь) и публичных сферах общения носителей литературного языка. Организация устного текста базируется на двух основных противоположно направленных принципах — экономии и избыточности языковых (формальных) средств. Если взглянуть на имеющиеся описания устно-разговорных синтаксических моделей, то окажется, что эти модели поддаются более общей бинарной классификации в соответствии со своим устройством по одному из этих принципов. По принципу экономии формальных средств строятся модели бессоюзного подчинения и наложения, а также двупредика- тивные модели с кто. В них сравнительно с синонимичными им общелитературными моделями сокращено количество формально-грамматических средств — либо за счет пропуска союзов и союзных слов, либо за счет неупотребления части высказывания. По принципу избыточности строятся модели с именительным темы, добавления, с дополнительной фразовой границей, из них первые две базируются на явлении расщепления субъекта, которое не наблюдается в письменной специальной речи. Расщепление предиката, возникновение второго предикативного центра в высказывании происходит прежде всего в условиях сегментации устно-речевого потока. Оно широко представлено и в единичных репликах-высказываниях. Например, 1) Там был такой домик стоял; 2) Там был такой домик построили; 3) Там построили такой домик стоит; 4) Там построили такой домик сделали. В этой системе высказываний благодаря появлению дополнительного глагола возникают грамматические связи и отношения, не известные общелитературной грамматике. В одном высказывании появляются сразу две связи между подлежащим и двумя сказуемыми. Более того, субъект высказывания может быть одновременно и объектом и обладать сразу двумя грамматическими связями — со сказуемым и с управляющим глаголом. Тем самым один и тот же именной член выполняет одновременно двойную разнородную грамматическую функцию, что невозможно в общелитературной и тем более в книжно-письменной системе. Сопоставление глагольных и безглагольных модификаций с именительным темы показывает, как в устно-разговорной синтаксической системе стирается грань между простым и сложным предложением и сама граница предложения делается размытой. Это ослабляет формально-структурную и семантическую роль глагола. Возможны структуры, где имя может быть одновременно объектом и субъектом, а глагол вместе с именем попадает в зависимую позицию (Ты мне сможешь дать рассказ там какой-то есть?и безглагольную конструкцию: Ты мне сможешь дать рассказ там?) Обозначенные тенденции и явления присущи устно-литературной форме в целом, однако в разной степени. Наибольшая концентрация этих явлений наблюдается в устно-разговорной речи, наименьшая — в устной научной1. Как художественный, так и устно-бытовой, текст организуется событийным временем, которое автор, говорящий по своей воле, выстраивает, намеренно или произвольно, в том порядке, в котором он перемещает свой «наблюдательный пункт» по отношению к событиям, действительным или воображаемым. Все соседствующие предикаты связного текста (в том числе и так называемые «полупредикативные» конструкты — причастные, деепричастные обороты, инфинитивы и др.) вступают в отношения: одновременности, параллельности, предшествования, следования. Практически любые тексты обнаруживают регистровое строение, с разными количественными и качественными предпочтениями. Выявлены три оси времени, типы композиций, общие ступени рассмотрения текстовой структуры2. Разговорной речью считается такая функциональная разновидность современного русского языка, которая реализуется в следующих экстралингвистических условиях: спонтанность осуществления коммуникации, неофициальность общения и непосредственное участие партнеров в коммуникации. Именно эти условия позволяют противопоставить разговорную речь кодифицированному литературному языку во всех его функциональных разновидностях. 1 См.: Лаптева О.А. Устная речь в свете теории литературного языка // Филологический сборник / Отв. ред. М.В. Ляпон. — М., 1995. — С. 283—292. 2 См.: Золотова Г.А Грамматика как наука о человеке // Русский язык в научном освещении. — 2001. — № 1. — С. 107—113. 44 41 ОСНОВЫ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ ЯЗЫК И РЕЧЬ В АСПЕКТЕ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕКСТА Диалог — центральный вид разговорной коммуникации. Разговорные диалоги обладают такими существенными особенностями, которые в кодифицированных текстах либо вообще никак не проявляются, либо проявляются неярко и непоследовательно. Среди разговорных особенностей диалога выделяются такие, которые свойственны всем разговорным текстам, и такие, которые проявляют себя именно в диалогах. Эти особенности во многом определяются спецификой разговорного дискурса. Дискурс — это связный текст в совокупности с экстралингвистическими — прагматическими, социокультурными, психологическими и другими — факторами. Есть три существенные характеристики разговорного диалога, непосредственно связанные с его дискурсом: 1) широкое использование неформальных связей в диалогических текстах, 2) активность косвенных речевых актов в диалоге, 3) использование в диалоге ряда особых постулатов общения. Опора на апперцепционную базу говорящих позволяет в диалоге устанавливать смысловые отношения между репликами на чисто семантической основе, не прибегая к их формализации грамматически или какими-то другими явно выраженными языковыми средствами. Явные показатели связи реплик, например, «встроенность» реагирующей реплики в синтаксическую структуру предшествующей реплики (Ты есть будешь? — Буду (Я буду есть)) для разговорного диалога необязательны. Активно для установления неявной чисто смысловой связи между репликами диалога используются общие фоновые знания партнеров по коммуникации. Активность неформальных смысловых связей в разговорных диалогических текстах не означает того, что в этих текстах нет явно связанных реплик диалога. Она осуществляется за счет того, что морфолого-синтаксическая структура реагирующей реплики легко реконструируется, вписывается в структуру предшествующей реплики: (Сделай музыку тише! — Сейчас! (Сейчас сделаю музыку (звук) тише!)) Широко используется для связи реплик диалога и такой принцип организации текстов, как прономинализация определенных его участков, когда осмысление местоимений с необходимостью предполагает обращение к другим участкам текста: (Ты в магазин зайдешь? — Да, там, ближе к дому.) Разговорные диалоги имеют такое средство связи реплик, как повтор всей или части предшествующей реплики. Такой повтор детерминирован с актуальным членением текста, его тема-рематическим устройством. Повторяться могут и компоненты из предшествующей реплики, которые в последующей реплике становятся темой. Повторяющийся компонент может сохранять грамматическую форму, которую он имел в предшествующей реплике, в этом случае он обычно интонационно не выделяется среди других компонентов, но иногда может и выделяться в особую синтагму: (Ты сегодня поздно приедешь? — Сегодня поздно, почему? Нет сегодня не поздно.) Если повторяемый компонент является существительным или прилагательным, то он может дублироваться в именительном падеже, чаще всего он в таком случае выделяется в отдельную синтагму: (Купи молока, после уроков пойдешь. — Молока? Хорошо.) Повторяться может вся или значительная часть предшествующей реплики с переориентацией соответствующих форм, прежде всего форм лица, на адресата: (Тебе на трамвае на работу удобно ездить? — Удобно мне на трамвае ездить? Да все равно. И на метро хорошо.) И наконец, должен быть отмечен еще один достаточно редкий способ повтора, как связи реплик диалога. Его суть в том, что предшествующая реплика воспроизводится в последующей как своеобразная точная цитата, без каких-либо изменений, без адаптации к речи говорящего. Обычно такой повтор бывает эмоционально окрашен, он несет в себе элемент удивления, непонимания по поводу содержания цитируемой реплики, и иногда даже звучит как «передразнивание»: (Ну и куда мне дальше ехать? — Ну и куда мне дальше ехать? Можно подумать, что я знаю.) В косвенных речевых актах говорящий передает слушающему большее содержание, чем то, которое он реально сообщает, и он делает это, опираясь на общие фоновые знания, как языковые, так и экстралингвистические, а также на общие особенности рассуждения, подразумеваемые им у слушающего. Это хорошо объясняет, почему косвенные речевые акты активны в разговорном диалоге, составляя его важную характерологическую черту. 46 41 ОСНОВЫ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ ЯЗЫК И РЕЧЬ В АСПЕКТЕ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕКСТА Как уже неоднократно отмечалось, в разговорной коммуникации широко используются фоновые знания, именно они позволяют использовать косвенное выражение смысла. Косвенный речевой акт может основываться на некотором стереотипе общения, согласно которому в определенных ситуациях можно употреблять косвенное высказывание с более или менее фиксированным устойчивым структурно-семантическим устройством. Типичным и хорошо известным примером таких косвенных речевых актов являются подчеркнуто вежливые формы, в форме вопросительных, а не побудительных высказываний (Вас не затруднит позвонить мне завтра?; Не согласитесь ли Вы прочесть мою статью?) Подобного рода вежливые просьбы употребляются в сугубо официальной ситуации и поэтому должны быть отнесены к кодифицированному языку. В разговорной речи подобные косвенные речевые акты используются намного шире, и с выражением вежливости они не связаны. Напротив, при косвенных речевых актах может выражаться побуждение, вызванное каким-то неудовольствием адресанта, и это неудовольствие передается именно косвенным речевым актом: (Почему опять поздно пришел? — Хорошо, больше не буду опаздывать.) Следует отметить, что в осмыслении подобных высказываний играют свою роль не только языковые привычки носителей языка, но и семантика. Понимать данные высказывания в прямом значении и давать на них прямые ответы противоестественно с точки зрения здравого смысла. Прямой ответ на вопрос (Не могли ли бы Вы передать мне солонку? — Да, мог бы) без самого акта передачи выглядел бы издевательским. Впрочем, на высказывание адресанта, задуманное явно в косвенном обвинительном плане, может последовать прямой оправдательный вполне корректный ответ: (Почему ты до сих пор не сел за уроки? (Садись за уроки) — А нам ничего не задали.) Другой тип косвенного речевого акта непосредственно опирается на семантику высказывания. Именно из нее как естественное следствие извлекается косвенный смысл. Такие косвенные высказывания представлены в разговорной речи очень широко: (Замок в двери заедает. (Надо починить замок) — Нет. Я не сумею, надо вызывать. (Вызывать мастера.)) В диалогах с косвенными высказываниями обычно переосмысливается их модальность. Высказывания, оформленные соответствующими синтаксическими средствами как повествовательные (информативные) или вопросительные, осмысляются вопреки синтаксическому оформлению в иной модальности, что обычно подтверждается в диалогическом тексте соответствующей реакцией адресата: Формальный вопрос — реальное побуждение: (У нас картошка еще осталась? — Ладно. Куплю еще.) Формальная информация (повествование) — реальное побуждение: (Время 11 часов. — Все, иду спать.) Формальный вопрос — реальное утверждение (так называемый риторический вопрос): (Ты деньги получил? — Какие деньги? Зарплата только в понедельник.) Названные характерные признаки диалога — чисто смысловые связи между репликами и косвенные речевые акты, в том числе и косвенные высказывания, — находятся между собой в тесном взаимодействии. Именно косвенное выражение смысла как в инициальной, так и в реагирующей реплике обусловливает во многих случаях чисто смысловую неформальную связь реплик: (У меня так болит голова. — Хорошо. Я сам схожу в магазин.) Однако не любое косвенное выражение смысла в репликах диалога влечет за собой их неформальную связь. Возможны диалоги с косвенными высказываниями, но так или иначе явно выраженной связью реплик диалога: (Учебник весь драный. — На возьми клей.) Отличительной особенностью некоторых типов диалогов является то, что реагирующая реплика без особого ущерба для целей коммуникации могла бы содержать только отрицательные или утвердительные слова-высказывания Нет и Да: (Я почитаю еще немного и лягу спать. — Да, еще не поздно.) Приведенные примеры позволяют предположить, что особую роль для понимания семантико-синтаксической структуры многих разговорных диалогов играет то, что можно назвать постулатами разговорного диалогического общения. Г. П. Грайс выделил четыре категории постулатов. Постулаты количества: а) «твое высказывание должно содержать не меньше информации, чем 48 41 ОСНОВЫ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ ЯЗЫК И РЕЧЬ В АСПЕКТЕ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕКСТА требуется»; б) «твое высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется». Постулаты качества: а) не говори того, что бы считалось ложным»; б) «не говори того, для чего у тебя нет достаточных оснований». Постулат отношения: «не отклоняйся от темы». Постулаты способа: а) «избегай непонятных выражений»; б) «избегай неоднозначности»; в) «будь краток»; г) «будь организован». Эксплицированные постулаты — характернейшая черта разговорного диалога. Поэтому их анализ и в семантическом, и в собственно языковом плане — необходимый компонент его изучения. Спонтанный диалог имеет ярко выраженный дискурсный характер. Он непосредственно ориентирован на конкретных адресата и адресанта с их общими фоновыми знаниями ситуации вовлечение в данный конкретный диалог партнеров коммуникации не является случайным, поскольку поставленные в диалоге коммуникативные цели могут быть достигнуты. В общем инвариантном виде характер постулатов и адресанта и адресата может быть определен следующим образом. Адресант выдвигает такие постулаты, ориентированные на адресата, которые показывают уместность, в широком смысле этого слова, поставленных целей. Адресат же, в свою очередь, выдвигает постулаты готовности или, напротив, неготовности достичь задуманных целей. Инвариантное содержание постулатов адресанта и адресата в диалоге имеет многочисленные варианты, напрямую зависящие от конкретных целей коммуникации:
Поскольку постулаты диалога непосредственно связаны с коммуникативными потребностями конкретных адресанта и адресата, а это в свою очередь важнейшая составляющая дискурса, такие постулаты целесообразно называть дискурными, признав, что они могут действовать наряду с общими постулатам Г. П. Грайса и независимо от них1. Содержание коммуникативного акта представляет собой многоаспектное явление. В процессе речевого общения адресату предлагается некоторая семантическая информация о ситуации в объективной реальности, которая сопровождается прагматической информацией, характеризующей межличностные отношения коммуникантов и их отношение к внеязыковой ситуации. В содержание сообщения включается также и ситуативный функционально-ориентирующий компонент, который представляет сферу данной познавательно-коммуникативной деятельности. В содержание речевого общения входит также информация о закономерностях функционирования языка, которая проявляется в определенном взаимодействии гетерогенных языковых средств, которые объективируют в речи знания о внеязыковой действительности. Возникающее в результате коммуникации сообщение, прежде всего, содержит информацию о некотором фрагменте реальной или предполагаемой действительности. Этот компонент содержания в зависимости от степени его сложности называется пропозицией или пропозициональным комплексом, представляющим собой соединение нескольких пропозиций, которые могут быть модифицированы различными операторными значениями. Несмотря на разнообразие подходов к толкованию этого понятия, оно понимается как некоторый концептуальный объект, представленный адресату в некоторой материальной форме. В сообщении выделяется также содержательный компонент, который указывает на цель коммуникативного акта, которая рассматривается, как намерение говорящего добиться от адресата определенной реакции путем передачи пропозиционального компонента содержания. Вид коммуникативного воздействия на адресата для получения его реакции получил в лингвистике название иллокутивной функции (например, ассертив — оповещение о положении дел, директив — побуждение адресата к действию, коммисив — побуждение говорящего к 1 Цит. по кн.: Ширяев Е.Н.Структура разговорного диалога // Русский язык в научном освещении. — 2001. —№ 1. — С. 132—147. 50 41 ОСНОВЫ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ ЯЗЫК И РЕЧЬ В АСПЕКТЕ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕКСТА действию, экспрессив — выражение говорящим некоторых чувств по отношению к адресату и т.д.). В коммуникативном акте говорящий также сообщает адресату о собственном отношении к пропозициональному содержанию своего сообщения (так называемые пропозициональные установки, которые характеризуют отношение между отправителем пропозициональной информации и самой информацией). К пропозициональным установкам близки эмоциональные установки. В содержании коммуникации важна роль информационных установок, которые определяют передаваемую пропозициональную информацию с точки зрения ее новизны для получателя в каждый данный момент времени. Старая информация оформляется в пропозиции темой, новая — ремой. Пропозиционная информация создает семантический компонент сообщения. Эта информация экстралинг- вистична по своей природе. Относительно интонации можно сказать, что в устной речи она участвует в объективации всех аспектов комплексного содержания сообщения, во взаимодействии с лексико-грам- матическими средствами формирует речевой смысл коммуникации. Актуализация интонационных единиц в речи осуществляется путем просодического моделирования и варьирования1. Одной из наиболее ярких отличительных черт разговорной речи является количественная редукция безударных гласных вплоть до нуля. Описанные в литературе позиции наиболее частого выпадения гласных ограничиваются позициями по отношению к ударению в слове, соседним гласным и согласным, началу, концу и стыку слов. Однако для более полного описания фонетической позиции, определения закономерности редукции гласных следовало бы рассмотреть положение слова с нулем звука по отношению к синтагме, а также фразе в целом. Так как разговорная речь характеризуется большой нерасчлененностью фонетических единиц, представляя собой непрерывную речевую цепь, была сделана попытка выяснить, зависит ли выпадение безударных гласных от местоположения по 1 Атабекова А.А., Шустикова Т.В. Системное обучение интонационной семантике в целях обеспечения целостности коммуникативного акта // Фонетика в системе языка: Сб. ст. — М.: РУДН 1999. — Вып. 2. — 325 с. отношению к интонационному центру в синтагме и к концу фразы1. Известно, что на просодические характеристики определенным образом влияет эмоциональное состояние говорящего. В связи с этим заметную роль в судебно-экспертных исследованиях приобретают супрасегментные характеристики звучащей речи. В ряде экспериментов можно найти доказательства тому, что наличие или отсутствие соответствующих просодических параметров в значительной степени облегчает или затрудняет правильную текстовую расшифровку речевого сигнала. Просодическая организация речевого высказывания выступает ведущим произносительным паралингвистическим средством для выражения коннотативных значений и наитеснейшим образом связана с функцией эмоционально-воздействующего характера. Элементы просодической структуры в передаче коннотатив- ных значений далеко не равноценны. Наиболее эффективным просодическим параметром является частота основного тона (ЧОТ). Обнаружено, что, например, диапазон изменений ЧОТ, модификации контура и регистра ЧОТ в большей степени влияют на оценку слушающим состояния аффекта или возбуждения говорящего. Эти акустические переменные оказываются зависимыми друг от друга и от присущего тексту эмоционального содержания. ЧОТ также имеет специфические контуры, связанные с прагматическим значением или намерением говорящего. Эмотивная функция основного тона связана с индивидуальной психикой и соотносится, как правило, с состоянием говорящего. Темп в значительной степени определяется эмоциональным содержанием речевой ситуации. Высказывания, выражающие скрытые, сдерживаемые эмоции, тяготеют к замедлению темпа, выражение несдерживаемых эмоций — к убыстрению. На просодическом уровне все типы эмоциональных состояний наиболее ярко противопоставлены по принципу «негативные — позитивные». Универсальными характеристиками негативных эмоциональных состояний являются: понижение частотных составляющих мелодики, узкий мелодических диапазон, увеличение времени реализации согласных (при общем увеличении длительности выделенного фрагмента), изменение 1 Есина З.И. К вопросу о месте редуцированных словоформ в синтагме и фразе. — Там же. 52 41 ОСНОВЫ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ ЯЗЫК И РЕЧЬ В АСПЕКТЕ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕКСТА формантной структуры гласных в сторону понижения среднего значения формант. Позитивные состояния отмечены повышением и большим диапазоном мелодики, сдвигом формантной структуры гласных в область более высоких частот по сравнению с нейтральным произнесением, увеличением длительности, интенсивности. Несмотря на то что параметры ЧОТ традиционно анализируются в судебно-экспертной практике речевых исследований, их использование при идентификации говорящего по его речевым характеристикам представляет и определенную трудность. Оказалось, что средние значения ЧОТ в реальных ситуациях записи фонограмм речи намного выше, чем средние значения ЧОТ, полученные в лабораторных условиях. Также обнаружено, что данный параметр менялся в пределах 30 Гц у говорящего в зависимости от того, был ли голос записан во время телефонного разговора или же специально для голосового образца. Установлено, что средние значения ЧОТ и значения стандартного отклонения, полученные из записей спорных разговоров, не могут автоматически считаться действительными характеристиками голоса человека в нормальных условиях. Чтобы получить данные о нормальном распределении значений ЧОТ анонимного говорящего по телефону, необходимо с помощью слухового анализа (опираясь как на лингвистическую, так и на акустическую информацию) выделить речевые сегменты довольно большой длительности, которые содержат речь, не подверженную влиянию необычных психологических и/или ситуационных факторов. Интерес представляет анализ такого параметра, как темп. Проведено исследование, как изменение темпа речи одного и того же индивида отражается на определенных акустических параметрах, в частности на значениях ЧОТ и спектральных параметров. Результаты показали, что для большинства говорящих изменение темпа речи существенно не влияет на долговременный спектр; при быстром темпе речи, как правило, повышается средняя ЧОТ. Анализ вариантов ЧОТ в речи разных говорящих показал, что при быстром темпе речи вариативность ЧОТ может снижаться. Темповые показатели не являются величиной постоянной, а варьируют в зависимости от индивидуальных особенностей говорящих. Наблюдаемые изменения ЧОТ говорят о том, что в судебном речеведении при сравнении, основанном на параметрах ЧОТ, необходимо учитывать темп речи. В целях передачи смысловой адекватности устного речевого сообщения первостепенную роль приобретает выявление коннотативных значений, передаваемых не только чисто лингвистическими (лексико-грамматическими), но также пара- лингвистическими (фонационно-кинетическими) средствами, включающими весь арсенал особенностей актуализации речевого высказывания, несущего определенную сигнификативную нагрузку. Трудность заключается в том, что коннотативные значения, в отличие от денотативных, выражены, как правило, имплицитно, что может быть связано с наличием формальных показателей в лексике и грамматике (в частности, синтаксисе), а также с использованием паралингвистических средств в их комбинаторике применительно к акустическому и оптическому каналам коммуникации. Одним из возможных формальных показателей коннотатив- ных значений вербальных сообщений является специфическая организация звучащей материи языка с использованием фона- ционно-артикуляторных сегментных и супрасегментных средств, выступающих применительно к актуализации конно- тативных значений как источник паралингвистической информации, что приобретает особое значение для адекватной передачи смыслового содержания речевого высказывания в целом1. Устная речь в большинстве случаев является диалогической. Диалог всегда предполагает общее знание собеседниками сути дела, которое дозволяет целый ряд сокращений в устной речи и создает в определенных ситуациях чисто предикативные суждения. Диалог предполагает восприятие интонационной речи собеседника. Можно выразить все мысли, ощущения и даже глубокие размышления одним словом. Это оказывается возможным тогда, когда интонация передает внутренний психологический контекст сказанного, внутри которого только и может быть понят смысл данного слова. Совершенно понятно, что непосредственное выражение мысли только посредством интонации в письменной речи невозможно. Именно поэтому в 1 Потапова Р.К.Категория субъективного и объективного в прикладной лингвистике // Коммуникативная лингвистика и коммуникативно-деятельностный подход к обучению языкам. — М., 2000. — 170 с. 54 41 ОСНОВЫ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ ЯЗЫК И РЕЧЬ В АСПЕКТЕ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕКСТА письменной речи мы вынуждены употреблять гораздо больше слов, чем в устной. В ней приходится передавать словами то, что в устной речи передается с помощью интонации и непосредственного слухового восприятия ситуации. Письменная речь — не простой перевод устной речи в письменные знаки, а овладение письменной речью — не просто усвоение техники письма. В этом случае мы должны были бы ожидать, что вместе с усвоением механизма письма письменная речь будет так же богата и развита, как устная речь и будет походить на нее, как перевод — на оригинал. Но и это не имеет места в развитии письменной речи. По мнению Л. С. Выготского, письменная речь — совершенно особая речевая функция, отличается от устной речи не менее, чем внутренняя речь от внешней по своему строению и способу функционирования. Письменная речь требует для своего хотя бы минимального развития высокой степени абстракции. Это речь в мысли, в представлении, лишенная материального звука. Уже один этот момент совершенно меняет всю совокупность психологических условий, как она сложилась при устной речи. Устная речь в этом смысле регулируется в своем течении динамической ситуацией. Она вытекает целиком из нее и протекает по типу ситуационно мотивированных и ситуационно обусловленных процессов. При письменной речи мы вынуждены сами создавать ситуацию, вернее, представлять ее в мысли. Семантический строй письменной речи требует произвольной работы над значениями слов и их развертывания в известной последовательности, как синтаксис и фонетика. Это проистекает из того, что письменная речь стоит в ином отношении к внутренней речи, чем устная. Если внешняя речь стоит в развитии до внутренней, то письменная стоит после внутренней, предполагая уже ее наличие. Письменная речь — есть ключ к внутренней речи. Однако переход от внутренней речи к письменной требует произвольной семантики и фонетики письменной речи. Синтаксис внутренней речи совсем иной, чем синтаксис устной и письменной речи. В нем господствуют совершенно другие законы построения целого и смысловых единиц. В известном смысле можно сказать, что синтаксис внутренней речи является прямой противоположностью по отношению к синтаксису письменной речи. Между ними стоит синтаксис устной речи. Внутренняя речь есть максимально свернутая, сокращенная, стенографическая речь. Письменная речь — максимально развернутая, формально законченная. Для эффективной передачи содержания как в письменной, так и в устной речи необходимо речевое умение. Говорение возникает тогда, когда у людей появляется потребность что-то сказать друг другу (мотивационно-побуди- тельная связь). Создается замысел высказывания: для чего, зачем, что сказать. Далее происходит реализация замысла высказывания в процессе формирования и формулирования мысли посредством языка. Потом отбираются хранящиеся в памяти слова и включаются в речевое целое для осуществления замысла (коммуникативного намерения). В связи с ограниченностью во времени на обдумывание, в спонтанно порождаемой речи человек выбирает то, что «лежит наготове», наиболее готовое на данный момент. На выбор слов влияют: смысловое задание сообщения, коммуникативная цель, языковое и ситуативное окружение, а также отношение между говорящими, особенности реципиента и т. д. Это значит, что слово «обрастает» ассоциативными связями с различными факторами; чем больше таких связей, тем выше «готовность» слова к вызову его в речи. Немалое значение имеют и ассоциации слов друг с другом: чем они прочнее, тем быстрее осуществляется выбор. А каждая ассоциативная связь соотнесена с ситуациями, в которых она использовалась. Диалогическая форма, как правило, является непосредственной формой восприятия. Однако можно отметить случаи, когда непосредственное восприятие отсутствует, например, когда нет зрительного восприятия при диалогическом общении в темноте, по телефону, через закрытые двери или стену и т. п. Особый случай — при диалогическом общении путем «записочек» (например, на заседании), когда налицо редкое соединение письменной, т. е. посредственной формы, с диалогической и вместе с тем с непосредственной, поскольку имеется зрительное восприятие собеседника. Что касается письменной формы общения, то она главным образом выступает в монологической форме, за исключением указанного случая, а также в случае общения в интернет-чатах и по электронной почте. При непосредственном взаимодействии 56 41 ОСНОВЫ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ ЯЗЫК И РЕЧЬ В АСПЕКТЕ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕКСТА возможны и диалогическая и монологическая форма, как устной, так и письменной речи. Из всех возможных соединений диалогической или монологической формы высказывания с формами непосредственной и посредственной наиболее распространены следующие три соединения: диалогической формы с непосредственной, монологической с непосредственною же и монологической с посредственной, точнее с письменной. Для диалога характерно реплицирование: реплики одного собеседника чередуются с высказываниями другого (или других); это чередование происходит либо в порядке смены, либо в порядке прерывания, особенно при эмоциональном диалоге. В целом для диалога характерно взаимное прерывание. Прерывание потенциально всегда присутствует при диалоге как возможность. Ожидание этого «перебоя», высказывание с расчетом на тут же находящегося, собеседника, известная боязнь, что не доскажешь то, что хочешь сказать, характерно определяют речь при диалоге. В связи с этим, при прочих равных условиях, темп речи при диалоге более быстр, чем при монологе. Только что отмеченное обстоятельство также обусловливает сравнительную быстроту темпа речи. Но быстрота темпа речи не является моментом, благоприятствующим протеканию речевой деятельности в порядке сложного волевого действия, т. е. с обдумыванием, борьбой мотивов, выбором и пр.; наоборот, быстрота темпа речи скорее предполагает протекание ее в порядке простого волевого действия и притом с привычными элементами. Медленность темпа речи собеседника при разговоре, объясняющаяся или его индивидуальными особенностями, или целевыми моментами воспринимается преувеличенно именно в связи с моментом реплицирования. Реплики при диалоге обычно следуют одна за другой, как было отмечено выше, не только в порядке чередования, но и в порядке прерывания. В любом случае, какова бы ни была подготовка к высказыванию, она происходит одновременно с восприятием чужой речи; а интервал между двумя последовательными репликами должен быть использован для восприятия и понимания речи собеседника, и для подготовки (тематической и речевой) ответа ему. В противоположность композиционной простоте диалога монолог представляет собой определенную композиционную сложность. Монолог не только подразумевает адекватность выражающих средств данному психическому состоянию, но выдвигает как нечто самостоятельное именно расположение, компониро- вание речевых единиц. Письменная монологическая речь еще в большей мере противопоставлена диалогической. Те моменты мимики, жеста, интонации, вообще непосредственное восприятие собеседника и связанные с этим особенности в понимании речи, которые характерны для диалогической и отчасти монологической устной речи, здесь отсутствуют. Понимание производится за счет слов и их сочетаний. Письменная речь является речью, закрепляемой в порядке ее осуществления; в результате остается некоторое произведение. Закрепляемость письменной речи влечет более внимательное отношение к речевым фактам с точки зрения их адекватности данным психическим состояниям: поговорка «что написано пером, того не вырубишь топором» имеет большие психологические основания и непосредственные следствия для обращения с речевыми фактами при письменной речи. В связи с отсутствием восприятия собеседника и только что отмеченным моментом закрепления письменная речь предполагает отбор выразительных средств, речевая деятельность определяется как сложная. Письменная речь предполагает возможность просматривания того, что написано, поправку. На этом же основано и пользование черновиком — путь от «начерно» к «набело», но даже при отсутствии фактического черновика момент обдумывания в письменной речи очень силен, налицо «мысленный» черновик. Анализ лингвистической литературы показал, что характеристики устной разновидности спонтанной речи в противопоставлении ее письменной недостаточно подробно изучены. В противопоставлении спонтанной и подготовленной речи маркированным членом оппозиции является подготовленная речь. В письменной форме речи — наоборот: маркированный член оппозиции — спонтанная письменная речь, а немаркированный — подготовленная письменная речь, поскольку письменная форма порождения речи сама по себе предопределяет наличие хотя бы минимальной степени ее подготовки (обдумывания, «мысленного проговаривания»). 58 41 ОСНОВЫ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ ЯЗЫК И РЕЧЬ В АСПЕКТЕ СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕКСТА Основной экстралингвистический фактор, определяющий характеристики спонтанного и подготовленного, как устного, так и письменного дискурса — это фактор ограничения по времени в момент порождения речевого отрезка. Таким образом, «речь — это не простая вербализация, подыскивание и наклеивание словесных ярлычков к мыслительным сущностям; это творческая интеллектуальная деятельность, включенная в общую систему психической и иной деятельности человека»1. При этом в зависимости от разных ситуаций возможна разная степень их взаимного наложения. Идея фазового структурирования речевого акта принадлежит Л. С. Выготскому, который представлял его как «движение от мотива, порождающего какую-либо мысль, к оформлению самой мысли, к опосредованию ее во внутреннем слове, затем в значениях внешних слов и, наконец, в словах»2. Идеи Л. С. Выготского были развиты А. А. Леонтьевым3, который последовательность этапов речепорождения представлял следующим образом:
2 Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. — М., 1956. — С. 380—381. 3 Леонтьев А.А. Психология общения. — М.: Смысл, 1999. высказывания и предшествует звуковому осуществлению высказывания. 6) Фонация, осуществляемая на основе акустико-артикуля- ционной реализации и моторного программирования, накладывающаяся на семантико-грамматическую реализацию. В соответствии с указанными фазами порождения речевого высказывания необходимо учитывать следующие факторы, определяющие этап ориентировки и планирования на этапе порождения высказывания:
А. Р. Лурия процесс порождения высказывания представляет следующим образом. В начале процесса находится мотив, возникновение мысли или общей схемы того содержания, которое впоследствии должно быть воплощено в высказывании, то есть иными словами — замысел. Далее — этап внутренней речи, имеющей решающее значение для перешифровки, перекодирования замысла в развернутую речь и для создания порождающей (генеративной) схемы развернутого высказывания. Она имеет свернутый, сокращенный характер и в то же время является предикативной и опирается на схемы семантической записи с ее потенциальными связями. Затем формируется глубинно- синтаксическая структура и только после этого развертывается внешнее речевое высказывание, опирающееся на поверхностно-синтаксическую структуру1. Для понимания процесса порождения речи крайне важны основные положения, сформулированные Н. И. Жинкиным, который полагал, что внутренняя речь пользуется особым 1 Лурия А.Р. Речь и мышление. — М.,1975. 60 41 ОСНОВЫ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ ПОНЯТИЕ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ В АСПЕКТЕ... предметно-схемным, но не вербальным кодом. Слова не хранятся в памяти в полной форме и каждый раз как бы синтезируются, отбираются и сочетаются друг с другом по определенным семантическим правилам. Таким образом, принципиально важным является то, что в механизме порождения устной речи предопределены следующие основные моменты:
Одно и то же слово может являться в трех видах — как видимое, слышимое и произносимое. Можно говорить о трех типах кодов: буквах, звуках и речедвижениях. Под кодом понимается перечень сигналов определенной материальной природы и правил их комбинации. Существуют определенные правила перехода от сигналов одной материальной природы к сигналам другой природы:
Первичным кодом является речедвигательный, производным от него является звуковой, а затем и буквенный код1. Существенное отличие устной речи от письменной заключается в том, что при спонтанном порождении устной речи нет времени для отбора слов. В ней используются те слова, которые находятся наготове. При неразработанности активного словаря (недостаточной сформированности механизма подбора 1 Жинкин Е.И. Язык. Речь. Творчество. — М.: Лабиринт, 1998. — С.329. адекватных слов) и некоторой сложности речевого задания в неподготовленной речи будут проскальзывать неадекватные теме слова, появятся оговорки, замены, исправления по ходу речи, паузы и т. д. |