Ильин _Очерки. Очерки истории русской хоровой
 Скачать 0.55 Mb.
|
|
находил, что и «исполнение было не в духе православной церкви» 127. В первые программы концертов светской музыки, А. Архангельский включал русские, славянские и западно-европейские народные песни, мастерством обработок которых он впоследствии прославился 128. Затем он приступил к осуществлению перспективных планов по пропаганде русской и европейской хоровой музыки. Этому предшествовали организационные мероприятия. Архангельский увеличил состав хора до 75 человек и полностью заменил голоса мальчиков женскими, что значительно увеличило исполнительские возможности хора 129. В течение сезона 1887/88 года хор, совершенствуя вокально- техническое мастерство, готовил три различные по содержанию программы концертов, названных «Хоровыми собраниями». В первом «Хоровом собрании» A6 декабря 1887 года) исполнялись произведения Березовского, Веделя, Сарти, Дехтерева, а также расшифровки напевов Симоновского монастыря. Второе «собра- 176 ние» посвящалось музыке Палестрины. 30 декабря 1887 года впервые в России прозвучала его «Месса папы Марчелло». Наконец, в третьем «собрании» B1 января 1888 года) были исполнены хоровые произведения современных русских композиторов. В том же сезоне, наряду с концертами а сарреПа, хор неоднократно принимал участие в симфонических концертах, где прозвучали Девятая симфония Бетховена, оратория Гуно «Орлеанская дева» и его же Реквием, «Сон в летнюю ночь» Мендельсона, «Манфред» Шумана и ряд других произведений. Тепло встреченный в своем начинании публикой и поддержанный музыкальной критикой Архангельский продолжил интенсивную концертную деятельность. Сезон 1889/90 годов сыграл значительную роль в истории русского хорового искусства. Впервые осуществился огромный и полезный труд — серия «Исторических концертов», познакомивших публику с выдающимися творениями европейской музыки разных эпох, школ и направлений. Первый «Исторический концерт» A2 октября 1888 года) был посвящен творчеству композиторов Римской полифонической школы XVI века во главе с Палестрина и искусству мадригала, представленному композиторами Я- Аркадельтом, Л. Маренцио, О. Векки. Второй концерт B ноября 1888 года) знакомил слушателей с творчеством композиторов Венецианской школы (конец XVI — начало XVII века): Т. Виттори, Г. Аллегри, Д. Габриели, К. Мон- теверди, А. Лотти. В программу третьего концерта B3 ноября 1888 года) включались сочинения композиторов неаполитанской школы: Д. Кор- си, А. Скарлатти. Почти отделение хор повторял, по просьбе слушателей, произведения из предыдущих программ. В задачу четвертого концерта A4 декабря 1888 года) входило ознакомление слушателей со старинными религиозными гимнами и песнями народов Западной Европы, большинство из которых прозвучали в блестящих аранжировках А. Архангельского. В пятом концерте D января 1889 года) исполнялись произведения композиторов Нидерландской и Немецкой школ XVI— XVII веков: О. Лассо, Л. Зенфля, Я. Галлуса, И. Эккарта, Г. Шютца, С. Кальвизиуса, К. Грауна, И. X. Баха. «Исторические концерты» завершало выступление с программой, целиком посвященной творчеству И. С. Баха: исполнялся грандиозный мотет «Лези, тете Ргеийе», состоящий из одиннадцати частей. Все концерты прошли 6 огромным, нарастающим успехом. В прессе отмечалось, что «Каждый новый концерт г. Архангельского в текущем сезоне давал слушателям ясное убеждение в серьезном педагогическом значении его предприятия. Картина истории строгой классической хоровой музыки, развернутая перед слушателями, показывает, что г. Архангельский не только серьезный музыкант, но и замечательный художник и знаток того дела, которому он служит с любовью и редкой энергией» 130. 177 В следующем сезоне хор продолжил концерты исполнением Реквиема Ф. Анериса и отрывков из оперы «Орфей» К. Моитеверди 'B2 декабря 1889 года), оратории Генделя «Иуда Маккавей» D и 14 января 1890 года) и Реквиема Керубини B5 января 1890 года). Обращают на себя внимание краткие промежутки между концертами, используемые для репетиций. Факт, свидетельствующий о высоком профессионализме и работоспособности хора. Воспитательное и пропагандистское значение концертов хора Архангельского усилилось, когда он стал систематически выезжать в гастрольные поездки в Москву и по городам России, везде пользуясь огромным успехом. «В смысле подбора голосов (мужских и женских), выравненности их звучностей, — писал после одного из концертов С. Н. Кругликов, — по отсутствию каких бы то ни было шероховатостей, по идеальной интонации, отчетливости среди каких угодно трудных и быстрых фигур, по мягкости тягучего полного аккорда хор г. Архангельского — один из наиболее дисциплинированных, какие мы только слышали... Архангельский вполне на высоте трудного призвания, когда с помощью своей капеллы берется знакомить современную публику с сокровищами архаического творчества, принимаясь за исполнение авторов, относящихся к самой ранней поре возникновения контрапункта... Деятельность Архангельского и его хора чрезвычайно полезна и безупречно почтенна: она—идеальное пособие для практического изучения первых глав истории музыки»131. В начале 900-х годов состав хора насчитывал уже ПО певцов. Кроме регулярных выступлений с обширными программами хоровой музыки а сарреПа, хор принимал участие в симфонических концертах А. Зилоти, С. Кусевицкого, Русского музыкального общества, в Русских симфонических концертах М. Беляева, в которых исполнялись кантатно-ораториальные произведения западноевропейских и русских композиторов. В 1907 году, а затем в 1913 годах хор совершает концертную поездку по Германии, где знакомит публику с русской хоровой музыкой и интерпретациями произведений Баха, Лотти, Гайдна, Генделя, Лютера, Шютца. Особый успех сопровождал исполнение в Берлине под управлением Г. Рюделя кантат № 12, 21 и 198 Баха, Мессы ез-гаоИ Шуберта и Девятой симфонии Бетховена. «Даже не знаешь, — отзывался музыкальный обозреватель газеты «01е \Уе11 ат АЪепй» — какие пьесы, которые поет хор Архангельского, лучше: в его исполнении вся и все превращается б нечто вдохновенное, абсолютно художественное... Мы были поражены и приятно взволнованы некой новой и интересной интерпретацией хоровых произведений наших соотечественников, и прежде всего И. С. Баха» 132. За 34 года интенсивной концертной деятельности хор А. Архангельского накопил обширный репертуар, освоенный, порой, с невероятной быстротой. «Я был очевидцем, — вспоминал хоро- еой дирижер М. Гильтион, — когда хор его разучил в несколько 178 дней три очень трудные кантаты Баха... Архангельский все дирижирует наизусть: фуги, каноны, двухорные концерты» 133. Это был первый из профессиональных хоров, откликнувшийся на запросы демократической аудитории, на ширившийся интерес к светскому хоровому искусству. Оценивая деятельность А. Архангельского, Б. В. Асафьев писал, что «он оказал громадные услуги русскому музыкальному просвещению своими хоровыми концертами в столицах и провинции», и что «в отношении хорового ремесла им несомненно была выкована прочная и устойчивая культура, принесшая хорошие плоды»134. Процесс переориентации коллективов, перестройки направления их деятельности от узко церковной в сторону широкой пропаганды светской музыки коснулся многих хоров и изменил творческую судьбу многих хоровых дирижеров. Значительных успехов, идя по такому пути, добились А. Н. Гайгеров — руководитель хора Морозовской фабрики в Орехово-Зуево, К. К. Пиг- ров — руководитель хора в Ростове-на-Дону, Ф. А. Иванов — руководитель капеллы в Москве. И. В. Немцев, окончивший регентский класс Придворной капеллы, бывший регентом церкви Таврического дворца и руководителем певческого бюро по организации хоров и рекомендации регентов для церквей, после Октябрьской революции прославился как выдающийся организатор музыкальной самодеятельности Петрограда-Ленинграда, замечательный дирижер рабочих хоров135. Подобный путь — от регента хора Чудовского монастыря до руководителя хоровой студией после Октябрьской революции и дирижера Московской хоровой капеллы — прошел и К. С. Алексеев. Возрастающий интерес музыкальной общественности к светскому хоровому искусству сопровождался рождением новых коллективов с различными репертуарными установками, с проявлением интереса к определенным жанрам хоровой музыки. Коллективом, пропагандировавшим русскую народную песню, стал хор Д. А. Агренева-Славянского A838—1908). Его грандиозная по масштабам концертная деятельность носила ясно выраженную демократическую направленность и, при всей противоречивости оценок современников, была полезна. За сорок лет существования хор дал пятнадцать тысяч концертов в Европе, Америке, Азии и Африке. В России его концерты пользовались большим успехом в демократических кругах общества. «Он действительно «обнародил», — по определению С. В. Смоленского, — великое множество напевов, ставших близкими, даже родными нам после его повсеместных концертов»136. Агренев-Славянский и его коллектив не пренебрегали любыми условиями, выступая не только в столичных концертных залах, но и на фабриках, заводах, в учебных заведениях. Одна из русских газет упрекала его в том, что он «не стесняется местами для своих концертов и дает их там, куда набивается и простонародие». Агренев отвечал письмом: народное пение в моих концертах обязывало и обязывает меня петь не только в одних, так сказать, привилегированных 179 помещениях, но и для той части публики, от которой я взял и у которой научился петь ее народные песни»137. Велико значение гастролей Агренева с хором за границу, «обратившего внимание, по словам С. И. Танеева, западно-европейской публики на русские песни»138. Многие русские музыканты высказывали справедливую критику по поводу характера обработок протяжных и лирических песен, лишенных подголосочности, свойственной данному жанру народного многоголосия. С. И. Танеев так характеризовал их: «обработка этих песен не только не соответствует их характеру, но и сделана весьма неумелою рукою и предполагает в авторе недостаточное знакомство с самыми элементарными музыкальными требованиями»139. Много упреков вызывало включение в репертуар инструментальных произведений (вальсов, полек, кадрилей) в обработках для хора. Анализируя подобное направление хорового репертуара, Г. Ларош писал: «Всего страннее (и прискорбнее) было слушать, как хор выделывает аккомпанемент в кадрили, польке и вальсе, передразнивая контрабасы и вторые скрипки. Это — тривиальная бессмыслица, самое полное отрицание основного определения пения как музыки, соединенной со словом»14°. Наряду со столь серьезной критикой части репертуара хора многие музыканты признавали обработки и исполнение русские шуточных и плясовых песен, насыщенных юмором141. Не лишена многих положительных черт и исполнительская манера хора. Его пению были свойственны стройность, выразительность, эмоциональная передача содержания песен. Оценивая концерты хора Д. А. Агренева-Славянского в целом, Б. Асафьев писал: «польза была от деятельности '(не от его переложений), поскольку и для России, а тем более для заграницы, огромный песенный хоровой репертуар капеллы содержал много интересного» 142. Идею пропаганды русской народной песни в обработках подхватили капеллы А. П. Кара-Георгиевича и П. Н. Гордовского. Прогрессивные музыканты-фольклористы стремились пропагандировать народные песни в их подлинном изложении. Одним из важнейших центров собирания, изучения и пропаганды народного творчества (русского, украинского, белорусского, народов Прибалтики и Кавказа) стала Музыкально-этнографическая комиссия, образованная в 900-х годах в Москве. В нее входили видные композиторы и музыкальные фольклористы — С. Танеев, М. Ипполитов-Иванов, А. Кастальский, В. Пасхалов, Е. Линева, А. Листопадов, Я. Витол, Н. Лысенко, Д. Аракишвили. Активным членом комиссии стал М. Е. Пятницкий A864— 1927). Не ограничиваясь деятельностью собирателя народных песен, он организовал из московских рабочих хор с целью пропаганды подлинного фольклора. На репетициях шел процесс «перенимания» песен. «Участники Московского крестьянского хора (будем называть его так), — вспоминал В. Пасхалов, — выслушав фонограмму хоровой песни Воронежской губернии, «расшифровы- 180 вали» ее своими голосами, не опуская никаких деталей. А потом сам Митрофан Ефимович становился хористом, пел и «перенимал» песни Смоленской и Рязанской губернии143. Местным певческим традициям соответствовала и манера исполнения. Благодаря глубокому знанию Пятницким народных песен, бережному отношению к местным традициям их бытования и тонкой передаче их содержания, концерты руководимого им хора имели большой успех. «Крестьянскими концертами» восхищались многие крупнейшие музыканты, в том числе С. Рахманинов и ¦Ф. Шаляпин. Но крайне трудные условия работы ограничивали концертную деятельность хора. В период с 1911 по 1917 год количество концертов хора едва превышало десяток144. Песенные обработки, принадлежавшие перу Балакирева, Мусоргского, Римского-Корсакова, Лядова, Чайковского, с сохранением многоголосия и всех самобытных особенностей, свойственных народной песне, пропагандировал хор Московской народной консерватории под управлением Е. Э. Линевой A854— 1919) 145. Его репертуар составляли крестьянские песни: протяжные, хороводные, шуточные, трудовые, свадебные, а также песни, получившие популярность в революционно-освободительном движении России. Не ограничиваясь русским фольклором, Линева включала в репертуар и песни Англии, Франции, Швейцарии и других стран. Иное творческое направление избрал Вячеслав Александрович Булычев A872—1959), организовав хор под названием «Симфоническая капелла». Будучи студентом юридического факультета Московского университета, Булычев в качестве вольнослушателя посещал класс контрапункта у С. И. Танеева в Московской консерватории. Под влиянием этих занятий возникло увлечение Булычева полифонической музыкой строгого стиля, а созданная им «Симфоническая капелла» явилась воплощением идеи о широкой ее пропаганде. Долго и трудно проходило становление капеллы, к которой дирижер предъявлял чрезвычайно высокие требования. Исполнение сложнейших произведений хоровой полифонии ставило условия серьезной общемузыкальной и специальной хоровой подготовки певцов. Объясняя идею «Симфонической капеллы», Булычев писал: «Композиторы, именуемые колористами, использовали тембры голосов и сочинения их представляют весьма оригинальные и красивые звуковые сочетания. Их блестящая попытка должна найти свой отклик и выразиться в- форме вокального симфонизма. Сущность этого симфонизма состоит в том, что мы сознательно пользуемся в полифонии не только абсолютной высотой тонов, но и их разницей в тембре». Дирижер так формулировал требования, предъявляемые к певцам подобного хора: «Новый тип ансамблевого певца — тип интеллигентного человека, получившего основательное вокально-ансамблевое образование, любящего хоровой ансамбль и его литературу и заинтересованного лишь художественной стороной дела»146. 181 Трудность воплощения идеи в жизнь заключалась в том, что» хор формировался, в подавляющем большинстве, не из певцов- профессиопалов, а из любителей хорового пения, да и сам Булычев не обладал достаточным дирижерским опытомш. Не было- ясного представления и о конкретных путях воспитания хора со столь сложными задачами. 15 октября 1900 года С. Смоленский |