Оглавление Хрестоматия Кризисные состояния личности

• Название: Оглавление Хрестоматия Кризисные состояния личности
• Дата: 16.09.2022
• Размер: 3.34 Mb.
• Имя файла: hrestomatiya_krizisnye_sostoyaniya_lichnosti.doc
• Тип: Документы; #680320
• страница: 43 из 44

седативного диагностирования личности персонификатора. Даже если реальное изучение социального невротика недоступно, его образ должен быть преобразован из инфернальной картины в форму, доступную для реабилитационного диалога, т.е. в образ персонификатора. Эта задача может иметь и другие условия. В частности, если психологу придется консультировать социального невротика, который реально являлся инициатором травматического события. Эта ситуация маловероятна ввиду «преморбида аменомании» и крайнего эгоцентризма, неизменно присущих типичному социальному невротику, но все-таки возможна. Например, в условиях пенитенциарной системы. Такой клиент видит в своей жертве персонификатора, наделяя ее свойствами «искусительницы», «нимфетки» и т.п. В этом состоянии он еще не готов к принятию консультативной помощи. У него еще не сформированы ценности, ради которых он мог бы решиться на тяжелый и драматический путь личностного развития. Консультативная помощь социальным невротикам – особая тема, на содержании которой мы остановимся несколько позже.

Социальный невротик, образ которого болезненно объективирован пострадавшим субъектом, чаще всего, женщиной или ребенком, имеет следующую историю своего формирования. Как правило, он длительное время не мог преодолеть потребность в мастурбации или шокирующие последствия «сексуального подросткового экспериментирования». Под воздействием насмешливо осуждающего отношения сверстников к этому явлению при переходе в юношеский возраст он начинает искать решение проблемы, главным содержанием которой является оправдание его прошлого поведения и эгоцентрическая защита собственной личности.

Речь не идет о ситуациях, в которых его неожиданно застали и начали позорить родители (Кон И., 1979). С негативной оценкой любых устрашений и попыток стыдить подростка, которые снижают самооценку и тем самым ломают еще не окрепшую личность, мы полностью согласны. Но в то же время нельзя согласиться с тем, что надо полностью лишить подростка ориентиров в дальнейшем развитии. Поэтому мы считаем наиболее обоснованным другое отношение: «Мы тебя уважаем! Это возрастная болезнь, которая не сразу, но успешно пройдет! Это временная подростковая возбудимость, с которой большинству твоих сверстников не сразу удается справиться! Ты ни в чем не виноват!» Конечно, и саму болезнь нельзя называть отвратительной, постыдной и т.д. Обычная, вполне излечимая болезнь, без осложнений и хронических вариантов, но все-таки болезнь, от которой подросток решительно, уверенно, с гордо поднятой головой, но должен стремиться избавиться.

Превращать это явление в норму¹⁵⁹, реально поддерживаемую с двух сторон: подростковыми деструктивными группами и частью гуманистических психотерапевтов, – опасно для общества и самой личности. Психолог не должен становиться на дурашливую позицию подростков, которые, желая убедить себя и других в социальной приемлемости и нормальности обсуждаемого явления, компульсивно пишут на стенах туалетов ведущих библиотек и вузов что-то вроде: «Солнце, воздух, онанизм – укрепляют организм!» Да, подросток нормален – это совершенно правильная гуманистическая позиция. Но нельзя назвать само явление мастурбации нормальным. Личность ребенка, болеющего коклюшем или свинкой, нормальна. Но зачем называть нормой саму болезнь?

Тем более когда речь идет о другой ситуации, характерной для большинства подростков, страдающих перверсиями. Они вырабатывают общую оценку своих компульсивных действий вне открытого социального осуждения и одновременно при тайной поддержке деструктивных подростковых групп, т.е. в ситуациях, когда их никто не «застал» и нигде не осудил в лицо. Но при этом даже современная массовая культура, которая не отягчена вопросами нравственности и социальной ответственности, полна насмешек, фраз, эпизодов из фильмов, ненамеренно высвечивает очевидную примитивность их способов сексуальной адаптации¹⁶⁰. Поэтому такие подростки с нескрываемой агрессией относятся не только к самым высоким, но и обычным, широко распространенными образцами человеческой культуры, стремясь по возможности разрушить их. Другой путь – скрыться самим в более безопасной панк-среде (Психологи-ческие особенности... 1990), намеренно уродливая антиэстетика которой гармонично согласуется с уродливостью их не совсем вменяемого поведения.

Конечно, насмешливо осуждающее отношение к удовлетворению сексуальной потребности таким упрощенным способом со стороны других сверстников, уверенно вступающих в юношеский возраст, рано или поздно, но подталкивает любого проблемного подростка к выбору дальнейшего пути развития. Если он не является членом деструктивных групп, где традиционно происходит приобщение к сексуальному экспериментированию, то, как правило, большинство подростков не признаются друг другу в своей сексуальной несостоятельности и потому демонстративно поддерживают это защитное насмешливо осуждающее отношение к любым формам перверсий. Конечно, значительная часть подростков находят вполне адекватный выход на пути развития своей личности¹⁶¹.

Другая часть, в основном это характерно для крайне эгоцентричных юношей, пользуясь поддержкой деструктивных групп, выбирает более короткий путь. Только для того чтобы снять невидимый другим моральный груз и «очиститься», они вступают в контакт с женщиной. Поскольку ими движет не любовь, а мотив защиты, смешанный с эротическими импульсами, ожидаемого удовлетворения они не получают и окончательно «разочаровываются», решив, что теперь, наконец, стали взрослыми и познали «жизнь такой, как она есть, без прикрас». На этом пути они не столько «очищаются», сколько, напротив, пачкают, затирают «анимический» образ женщины, блокируя тем самым себе возможность достижения любви как одной из вершин развития человеческой культуры.

Одно средство мастурбации – рука – под воздействием общественного осуждения цинично заменяется другим – живым «эротическим массажером». Этому способствует сниженная самооценка послушных партнерш, легко подчиняющихся властному окрику и спокойно относящихся к своему рабскому положению как к нормальной женской роли («доле»).

Несмотря на частую сменяемость партнерш, флегант чувствует, что все реже испытывает оргазм, и, побуждаемый страхом перед импотенцией, он начинает искать возможность усиления полового возбуждения. Иногда флегант даже завистливо замечает, что женщины, которые легко отдаются в его власть, постоянно испытывают оргазм.

Восемнадцатилетний «циник-максималист» в сексуальной игровой пробе пытается лишь слегка обнять «явно доступную» сорокалетнюю женщину, как вдруг с той происходит что-то удивительное для него: она начинает дрожать и медленно опускаться на ступеньки холодной и грязной лестницы. Он играет в «динамо», поскольку почти шутил и вовсе не был готов завершить игру половым актом.

Случаются, конечно, и более «романтические» ситуации. Все начинается с короткого синтонного обмена взглядами. Согласие достигается почти без слов, пара удаляется от посторонних взглядов в пригородный лесопарк. После финального итога юноша, пошарив на всякий случай по веткам укрывшего их куста в надежде отыскать основную часть своего нижнего белья, бросает вдогонку уходящей подруге сакраментальную фразу: «Скажи хоть, как тебя зовут!» Она весело смеется и легкой походкой удаляется, оставляя юношу в состоянии эротической задумчивости.

Некоторых юношей влекла и возбуждала экстремальная и провокационная готовность некоторых женщин, того притягательного для них типа, который они научились легко выделять, даже в ситуациях категорических социальных запретов и традиционных норм. Но экспорт сексуальной революции практически осушил этот дополнительный источник сексуального возбуждения как условия достижения оргазма социальным невротиком.

Для социального невротика наиболее доступным теперь оказывается путь, на котором веками развивалась сексуальность самых примитивных в своем личностном развитии флегантов – в садистических действиях по отношению к женщине. Он начинает жадно искать тот предел, ту грань, за которой интенсивность мазохистского по сути сексуального возбуждения женщины позволяет ей не реагировать ответной агрессией на причиняемую ей физическую и моральную боль. Сексуальное принуждение и жестокость становятся той разлагающей атмосферой страха и тревоги в неблагополучных семьях, в условиях извращенных ценностей которых происходит процесс первичной социализации детей.

Сложившееся у такого социального невротика эгоцентрически ограниченное защитное отношение к женщине гротескно искажает его восприятие окружающего мира. Особенности психологической защиты своей подружки или арендуемой им проститутки он воспринимает как женскую сущность.

Это патологическое восприятие «сексуального партнера» способствует наметившемуся застреванию психосексуального развития социального невротика на подростковой фазе. Но блокирование развития никогда не является его механической остановкой. С этого момента начинается глобальная эскалация моральной деградации и распада личности социального невротика. Ведь любое жизнеспособное человеческое общество уже много веков устроено так, что общей мерой нравственного развития его граждан неизменно является отношение мужчины к женщине.

Помимо основных защитных механизмов, присущих жертвам насилия, неизменно уродливо адаптированным в больном обществе (они были описаны нами выше), социальный невротик может использовать для оправдания своего эгоцентризма и другие, на которых с удовольствием концентрируется. С радостью он делает открытия и обобщения, которые обеспечивают его право эксплуатировать пострадавших, которые на самом деле нуждаются в интенсивной психологической помощи. Их основную социальную функцию и предназначение он видит в «объективном» подтверждении «правильности» избранного им образа жизни¹⁶². '

Такое отношение к женщине сейчас поддерживается «гражданским обществом» через современные телевизионные программы и хорошую полиграфическую базу художественно оформленной порнопродукции, выдаваемой за «эротическую литературу». Если социальный невротик оказался не адаптированным к разрушаемой им же социальной среде, если он почувствовал себя настолько несчастным, что его защитный эгоцентризм перерос в садизм (Хорни К., 1995), то он может стать источником самых грубых форм травматизации окружающих. Самое простое и типичное объяснение его окончательной криминальной деградации – финансовая несостоятельность в сочетании с непреодолимой привычкой не отказывать себе в «аренде» проституток.

Такое понимание сущности личности персонификатора объясняет роль тех мифических «преимуществ», которые получает потерпевшая сторона в процессе взаимодействия поляризованных позиций. Оно ничуть не менее обосновано, чем мифология эдипова комплекса, о котором с видом знатоков рассуждают ученики краткосрочных психоаналитических курсов.

Если жертва не прибегает к типичной «защите проститутки», то перед ней возникают другие проблемы: не зря ли она испугалась угроз? Не было ли возможности избежать травматического итога, которую она не использовала? И так далее.

Особенностью сексуальных травм является, как уже отмечалось выше, риск превращения их переживания в извращенную форму удовлетворения сексуальной потребности. Если процесс, который описан Э. Берном как проявление «сценария неудачника», в других случаях представляет собой своеобразную попытку изменить прошлое, пережить победу вместо поражения, то в случае сексуальной травмы такие переживания приводят к нарастанию половой потребности, вплоть до оргазма. Даже если переживание оргазма было уже знакомо пострадавшей личности, оно все равно неразрывно соединяется с переживаниями унижения, страха и ужаса. Если же оргазм был пережит в условиях травматической ситуации впервые, то вероятность укоренения такого фантазийного, мазохистски окрашенного способа сексуального удовлетворения, вследствие повторного переживания навязчивых воспоминаний и бесплодных попыток изменить картину событий в желаемую сторону, оказывается значительно выше. Любые последующие попытки прямого блокирования такого пути удовлетворения сексуальных потребностей, очевидно, должны привести лишь к «обходному маневру» в извращенном удовлетворении сексуальной потребности.



Это обстоятельство неизбежно и значительно осложняет работу с психологическим анализом содержания травмы. Как правило, пострадавшая личность не может самостоятельно понять, что ей движет в данный момент: желание разобраться во всем и преодолеть травму или просто естественно периодически нарастающая или спровоцированная каким-то внешним фактором сексуальная потребность. Любой защитный запрет, как и всякая произвольная и недостаточно обоснованная преграда на пути спонтанно развивающегося процесса, не сдерживает его развитие, а, напротив, действует, в качестве фасилитатора. Более того, деструктивная сущность подобного запрета немедленно и неизменно обнаруживает себя в нарастающей интенсивности тревожности и страха.

Полную дезориентацию личности пострадавшего как раз и призваны компенсировать устойчивые моральные ориентиры консультанта, о которых говорилось выше. Это важное условие адекватной психологической помощи. Подросток должен иметь полное право невольно провоцировать сексуальные потребности взрослых социальных невротиков и не нести за это никакой ответственности. Вот где необходимо активизировать идеи толерантности. Необходимо утвердить неравноправие, соответствующее неравносильности сексуального возбуждения у подростков и взрослых. Так же как взрослые научились прощать детям многое из того, что нельзя разрешить взрослому, им предстоит справедливо понять повышенную сексуальную демонстративность подростков. Это их праздник жизни, к сожалению отягчаемый катастрофическими травмами, в профилактике и решении которых как раз и уместно участие взрослых.

Сексуальная самопрезентация неопытных девушек-подростков, жаждущих счастья любви, иногда чрезмерно ярка и лишена вкуса. Они похожи на растения, которые щедро цветут и обильно расточают свой сладкий аромат даже в самом неподходящем для этого месте: где-нибудь под забором, на свалке, около помойки, где и «пчел» никогда не водилось, да и не могло быть; одни комары да мухи помойные. Но никто не имеет права их за это топтать. Броская женская привлекательность обращена на поиск достойных партнеров, образ которых еще недостаточно четок и ясен. Таковы особенности юношеского возраста. Увидев красивый цветок, случайный прохожий может скромно им полюбоваться, понимая при этом, что тот наивно и ярко раскрылся вовсе не для него¹⁶³.

Женщина имеет безусловное право выглядеть красиво и даже эротично. Конечно, это не имеет ничего общего с намеренными проявлениями эксгибиционизма и тем более курьезными формами формально-групповых стандартов. Кстати, обнаженная натура не всегда эротична. Она уязвима и может провоцировать сексуальное нападение или агрессию другого рода¹⁶⁴. Но консультант ни при каких условиях не должен признавать мифическое право сексуальной агрессии со стороны случайного персонификатора, якобы неудержимо спровоцированной в ответ на сигналы жертвы, которые на самом деле вовсе не были избирательно адресованы случайным психопатам или маньякам. «Провокация», даже если она и была, не может играть роль автоматически срабатывающей, бессрочной «индульгенции» для социальных действий персонификатора.

Даже циничность товарно-денежных отношений не позволяет, к примеру, оправдать присвоение рекламируемого товара только потому, что он очень понравился покупателю и у того не достало сил удержаться. Ни при каких условиях цивилизованное общество не может допускать, что право человека самому распоряжаться своим телом должно защищаться менее строго, чем право собственности на ювелирные предметы, автомобили, дорогую косметику или видеотехнику, которые на самом деле непреодолимо искушают жадные взоры взломщиков и грабителей.

Проститутка, сдающая свое тело в аренду, должна быть защищена обществом не меньше, чем продавец апельсинов, которого никто не имеет права заставить отдать свой товар по невыгодной для него цене или продать тому покупателю, который намеренно и цинично его оскорбил. Как бы широко, вызывающе ярко или даже навязчиво он ни рекламировал свою продукцию среди голодных покупателей¹⁶⁵.

Как уже отмечалось нами, социальная опасность проституции вовсе не в«разрушении нравственности». Разве можно назвать нравственными людей, которые снимают в аренду чужое тело, чтобы воспользоваться им как живым эротическим массажером. Разве можно их как-то дальше испортить нравственно? Дальше – просто некуда! Социальную опасность представляет именно эта группа потребителей, посредников и сутенеров, которая крепнет и набирается сил на почве организованной ими работорговли.

Конечно, если перекрыть им этот канал доходов, они найдут другие формы эксплуатации и работорговли. Такова некрофильская (Фромм Э., 1992) сущность социальных невротиков, массовые интересы и поведение которых являются следствием и, в свою очередь, порождают социальные проблемы. Но нас здесь интересует не социально-экономический, а психологический и духовно-ценностный аспекты взаимоотношений людей.

Проститутка вынуждена прибегать к помощи сутенера не только ввиду распространенности опасно агрессивных или вороватых клиентов. Она защищается от персонификатора. Рассмотренная выше инвертированная защита проститутки оказывается достаточной только в том случае, когда повторная встреча с персонификатором маловероятна. А если он периодически поджидает свою жертву и снова напористо требует ее тела как своей собственности? Вот тогда ей и приходится прибегнуть к рыночной защите: дескать, гуманитарная помощь закончилась, тело продается любому желающему, но цены сейчас выросли (инфляция!), сначала купи, а потом уже пользуйся на общих основаниях.

Вот это отношение к персонификатору как к одному из рядовых клиентов и позволяет жертве уйти от повторного дистресса. А если у персонификатора нет в наличии достаточной суммы, она вообще получает право смотреть на него свысока¹⁶⁶ и даже презрительно. Но не как на бывшего обидчика – это было бы в его интересах, – а в новом свете уже в качестве несостоятельного покупателя, который пытается «жить не по карману» и оказался неспособным рассчитаться за «свободно предоставляемую всем услугу»; даже на льготных условиях, с учетом сделанной ему «по знакомству» скидки. «Раньше и сейчас», если есть деньги, можно, а бесплатно или «по дешевке» уже нельзя: «Гражданин, это же не отдел уцененных товаров! Покупайте или проходите, не мешайте другим!» Кроме этого, ведь существуют еще и «правила торговли». Если, к примеру, лавочка уже закрыта, то хозяин имеет право твердым голосом сказать: «Приходите завтра!» или «Вы что не видите? Учет! И не надо стучаться!» Эта «маска товара» позволяет проститутке избавиться от роли смертельно уязвленной, бессильной и униженной жертвы, т.е. той травматической маски, которая сама по себе является «провокацией» и новым оправданием агрессии со стороны персонификатора.

«Безвредность» жертвы всегда воспринимается насильником в качестве дополнительного мотива – играющего роль фасилитатора «провокации» (Мей Р., 2001б). Сама же «провокация» порождается воспоминаниями жертвы о травматической ситуации. Иными словами, «провокация» жертвы в свою очередь может быть спровоцирована персонификатором, который имеет возможность именно таким образом управлять жертвой, вновь и вновь воспроизводя деструктивные условия первичной травматической ситуации. Подчиняя пострадавшую личность уничтожающему давлению своей эгоцентрической воли и власти, персонификатор неизменно использует механизм проекции. Никто, кроме него, не может различить за стараниями бывшей жертвы казаться спокойной и независимой «совершенно не склонной к эротическим соблазнам» и т.д. слабый след прошлых воспоминаний.

Это происходит не потому, что персонификатор обладает какими-то «демоническими» свойствами, а в силу того простого факта, что он эгоцентрически помнит то, что его жертва всеми силами пытается забыть. Более того, он не может не помнить, даже если в результате травмы девушка стала абсолютно фригидной. Ее фригидности он не верит, потому что «знает» ее способной возбудиться от ужаса преследования. И персонификатор, и пострадавшая чувствуют, что ее фригидность исчезает уже в мысленном процессе садомазохистского взаимодействия. Вместе с почти животным страхом, ужасом, отчаянием и чувством обреченной безысходности к ней возвращается способность к оргазму. В результате в отношении персонификатора у жертвы сексуального насилия неизменно актуализируются амбивалентные чувства: вместе с импульсами ужаса и бегства «индуцируется» подсознательный мотив влечения, отчетливо различаемый именно персонификатором.

Защищая проститутку от персонификатора, сутенер, конечно же, вовсе не является бескорыстным спонсором. Его «правозащитная» деятельность основана только на том, что общество оказалось несостоятельным взять эту функцию на себя. Из социальных норм, регулирующих взаимоотношения персонификатора и жертвы, реально действующими являются только вышеупомянутые «правила торговли». Мы же «бедная страна», у нас нет материальных средств для оказания психологической помощи несчастным рабыням. По воле придирчиво выбирающих их клиентов они в роли аппетитных устриц или мидий заученно рекламируют себя, распахивая двустворчатую раковину своей одежды. Все знают об этом, но гораздо проще и спокойнее стыдливо умалчивать, морализировать или обвинять жертвы.

Пример С.В. также подтверждает, что всякая сексуальная травма имеет садомазохистский компонент. Можно сказать и иначе: садомазохистский комплекс – это специфическая форма сексуальной травмы. Ее пассивный вариант имеет два исхода: социальную невротизацию или групповую психологическую защиту жертвы.

Необходимо обратить особое внимание на динамику и последствия социального невроза в семье. Если, к примеру, муж настолько далеко зашел в тупиковом развитии своей сексуальности «от простого к сложному» – от подростковой мастурбации до садистского оргазма, – что вынужден поддерживать свою сексуальную возбудимость переходом за все новые и новые границы унижения жены, то рано или поздно, но это необходимо должно привести к взрыву и распаду семьи. Почему, к примеру, серая личность, закомплексованный неудачник систематически унижает послушную женщину, имеющую высокий социальный статус, ученую степень доктора наук? Почему он заставляет ее прислуживать ему, бегать с тряпкой, выполняя его капризные требования, испытывать чувство вины, когда он торжествующе демонстрирует носовой платок со следами пыли, осевшей на отопительной батарее, которую она два дня назад уже тщательно протирала? Он жадно ищет меру нарушения общественных норм и степени унижения своей супруги, которую та готова терпеть. Это – и только это (!) – говорит его опустошенной душе о степени сексуальной готовности партнерши. Оказывается, что только основательный слом социальных запретов, защищающих женщину, который обнажает пропасть ее терпения, способен сексуально возбудить его до степени желанного оргазма. Мазохист, в свою очередь, видит пропасть агрессии, садистическую готовность партнера перейти за новую, ранее строго табуированную грань дозволенного. И чем глубже и отчетливее переход за запретную социальную границу, тем в большей степени наполняет эту несчастную и униженную душу ощущение «неуемной силы сексуальной страсти» партнера, которое также является необходимым условием достижения желанного для нее оргазма.

Женщина годами сносит побои, ходит на работу с синяками, продолжая убеждать себя и других, что делает это только ради детей. А что видят дети? Как они могут понять эти уродливые отношения? Говоря словами Э. Берна, исключительно «по-марсиански». Либо формируется характер жертвы, которую безнаказанно эксплуатирует каждый встречный, либо психопата, которого нисколько не смутит даже перспектива людоедства.

В противоположность этой «любви», т.е. сексуальным наслоениям внешней защиты от обвинений в уродстве мастурбации, истинная любовь развивается сначала вовсе не на экспериментально-сексуальной почве (Эриксон Э., 1996б). Но, к сожалению, именно ценностная основа любви оказывается катастрофически уязвимой, поскольку ее содержание сформировано и может быть усвоено исключительно вне рамок примитивных взаимоотношений. Поэтому эти ценности оказываются просто «невидимыми», совершенно неощутимыми реально для подростков в процессе травматических «сексуальных игр». Подростки разрушают значимые для них личностные ценности, как бы не догадываясь об их существовании. И если внимательно присмотреться, то, действительно, в пространстве примитивных отношений, в которых действует сексуально озабоченный индивид, их действительно нет. Есть лишь какие-то «нити», связывающие его с чем-то вне данной травматической ситуации. Но эти «нити» тоже невидимы и ощутимы лишь интуитивно, как в решении девочки, которая отказалась от «телесного дружеского контакта» со своей подругой.

Необходимым условием и одновременно ценностью истинной любви являются доверие и искренность. Но не то доверие, которое достигается лишь скручиванием рук партнера или его беззащитной позой после удара кулака, от которого мутится сознание жертвы, безвольно слабеют ее руки и ноги. В этой агрессии проявляется как раз страх и недоверие садиста перед потенциальным пострадавшим. Истинное доверие, как уже отмечалось выше, основано на отрицании взаимоотношений власти. Ведь именно эти примитивные взаимоотношения располагают тем самым ограниченным и деструктивным выбором, который создает основную проблему для пострадавшего: быть рабом или господином, другого просто не дано. В этом отношении любая ложь – это не просто «подстройка сверху», а претензия на исполнение роли господина, навязывание любви, прокрустова ложа власти.

Это хорошо чувствуют любящие родители, которых иногда до боли ранит, казалось бы, совсем невинная, детская ложь; и, конечно же, счастливые влюбленные, даже если их любовь остается без ответа. Эту закономерность прекрасно заметил и художественно отразил А.С. Пушкин: Г. Отрепьев легко решается обмануть весь народ, но оказывается не способным солгать возлюбленной. Даже если она сама интуитивно избегает знания истины, которая может изменить ее уже принятое, ответственное решение и осложнить дальнейшую жизнь, он видит свой священный долг в том, чтобы поведать ей правду о себе. Он опасается обманом, сокрытием своего происхождения, сделать избранницу лишь «слепым орудием» или «добычей» его хитрости. Это привело бы к недостижимости для него самой ценности любви. Но, руководствуясь этим благородным мотивом, он как раз и рискует потерять уже почти реальную возможность соединить свою судьбу с судьбой любимой женщины. Таково психологическое содержание внутреннего драматического конфликта героя.

Тот же самый мотив искренности, скованный травматическим барьером, мы видим в рассказе С.В. Дважды в ее жизни – и именно в результате развития более глубоких чувств, а не просто «дурной бесконечности» сексуального опыта – детская травма становилась, как ей представлялось, непреодолимым барьером на пути личного счастья. И это вовсе не патология, а чувства вполне нормального, в отличие от социального невротика, человека, еще не нашедшего выхода из трудного положения, но, тем не менее, готового его найти, не упрощая для этого ни свою человеческую задачу, ни историю развития собственной личности. С.В. остро чувствует свою ответственность за достоинство и судьбу любимых и близких для нее людей. Разве это повод для того, чтобы навешивать клинические ярлыки.

Мы не можем согласиться с тем, что психология – это лишь виртуальная жизнь литературных героев, со свойственным им театром тонких чувств и высоких переживаний, а вокруг нас сплошная клиника («Вливайся!») – люди «без психики», которым изредка, может быть только раз в жизни, посчастливится испытать нечто такое, что позволит им в какой-то степени понять смысл классических произведений и без особой скуки освоить полный объем школьной библиотеки.

Подводя итоги всему вышесказанному, думается, есть все основания в качестве главной задачи социально-гуманистического консультирования считать помощь пострадавшему в восстановлении свободы его самореализации, т.е. в достижении личностно значимых для него духовных культурно-исторических ценностей.

1 Публикуется по изданию:Реан А.А. Психология адаптации личности. Анализ. Теория. Практика / А.А Реан, А.Р. Кудашев, А.А. Баранов. – СПб.: прайм-ЕВРО-ЗНАК, 2006. – 479, [1] с. – (Психология – лучшее).

2 См.: Карауклис А.А. Саморегуляция высшей нервной деятельности. Рига, 1964.

3 Эргономика – наука об оптимизации средств и условий человеческой деятельности. Психическое состояние человека зависит и от того, какие возможные последствия ситуации он предвосхищает и какое значение им придает. Одни и те же обстоятельства могут вызвать у разных людей различные психические состояния. Отдельные элементы ситуации могут приобрести особую значимость в силу психических особенностей индивида.

4 См.: Котик М. А. Психология и безопасность. Таллин, 1987.

5 Тревожность — диффузный страх, порождающий ощущение общего неблагополучия, бессилия индивида перед надвигающимися угрожающими событиями.

6 Публикуется по изданию: Серый А.В. Психологические механизмы функционирования системы личностных смыслов. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2002. – 183 с.

7 Публикуется по изданию: Осипова А.А. Справочник психолога по работе в кризисных ситуациях. Ростов н/Д ., 2005. с. 3–18.

8 Публикуется по изданию: Ромек В.Г., Конторович В.А., Крукович Е.И. Психологическая помощь в кризисных ситуациях. СПб., 2004. с. 9–26, 31–37, 48–54, 62–64, 92–96, 99–115.

9 См.: Кризисная интервенция // Психотерапевтическая энциклопедия / Под. ред. Б.Д. Карвасарского. СПб.: Питер, 1998. С. 226.

10 См.: Каплет Г.Я., Сэдок Б.Дж. Клиническая психиатрия М.: Медицина, 1994. С. 68.

11 Более детальное описание клинической теории кризиса см.: Каплан Г.Я., Сэдок Б.Дж. Клиническая психиатрия. М.: Медицина, 1994. С. 68–70.

12 Определение травматических ситуаций также см.: Тарабрина Н.В. Практикум по психологии посттравматического стресса. СПб.: Питер, 2001. С. 52.

13 Ознакомиться с материалами по классификации бедствий, психосоциальными последствиями бедствий и методами психологической помощи пострадавшим можно по книге «Кризисные события и психологические проблемы человека» под ред. Л.А. Пергаменщика (Минск: НИО, 1997. С. 28–48).

14 Подробно о типах травм, посттравматическом стрессе, его биологических и психологических механизмах и терапии посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) см. в книге Тарабриной Н.В. Практикум по психологии посттравматического стресса. С. 16–75.

15 Травматические ситуации могут быть непродолжительными, но очень интенсивными по воздействию (автомобильная авария, изнасилование и т.п.), либо длительными или регулярно повторяющимися (боевые действия, повторяющееся физическое насилие и т.п.).

16 В буквальном смысле, ибо в переводе с греческого это слово и обозначает «поворотный пункт».

17 Эти принципы применимы и к телефонной кризисной помощи.

18 Публикуется по изданию:Реан А.А. Психология адаптации личности. Анализ. Теория. Практика / А.А Реан, А.Р. Кудашев, А.А. Баранов. – СПб.: прайм-ЕВРО-ЗНАК, 2006. – 479, [1] с. – (Психология – лучшее).

19 Публикуется по изданию:Реан А.А. Психология адаптации личности. Анализ. Теория. Практика / А.А Реан, А.Р. Кудашев, А.А. Баранов. – СПб.: прайм-ЕВРО-ЗНАК, 2006. – 479, [1] с. – (Психология – лучшее).

20 Публикуется по изданию:Петрушин В.И., Петрушина Н.В. Валеология: Учеб. пособие. – М.: Гардарики, 2003. – 432 с. С. 339–410.

21 Селье Г. На уровне цельного организма. М., 1972. С. 35.

22 Селье Г. Стресс без дистресса. М., 1979. С. 37, 38.

23 См.: Вулдридж Д. Механизмы мозга. М., 1965. С. 186.

24 Цит. по: Грановская Р.Н. Элементы практической психологии. Л., 1988. С. 222.

25 Селье Г. Стресс без дистресса. М., 1979. С. 86.

26 Колодзин Б. Как жить после психической травмы. М., 1992.

27 См.: Черепанова Е.М. Саморегуляция и самопомощь в экстремальных условиях. М., 1995.

28 Селъе Г. Стресс без болезней // Стресс жизни. Понять, противостоять и управлять им. СПб., 1994. С. 342.

29 Московский комсомолец. 1998. 4 апр.

30 Неймар М.С. Опсихологии воспитания // Сов. педагогика. 1972. №7. С. 97.

31 Неймар М.С. Указ. соч. С. 98.

32 См.: Рыбалко Е.Ф. Динамика основных характеристик человека в различные периоды его зрелости // Хрестоматия по возрастной психологии. М., 1996. С. 293.

33 Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 1996. С. 151.

34 Зощенко М.М. Перед восходом солнца. М., 1987. С. 404.

35 Монтень М. Опыты. Кн. I. Гл. XX. О том, что философствовать – это значит учиться умирать. М., 1980.

36 Рейнуоттер Дж. Это в ваших силах. Как стать собственным психотерапевтом. М., 1992. С. 210.

37 Рейнуоттер Дж. Указ. соч. С. 217.

38 Публикуется по изданию:Социальная психология агрессии / Б. Крэйхи. – СПб.: Питер, 2003. – 336 с: ил. – (Серия «Концентрированная психология»). Стр. 16–85.

39 Генетика поведения – учение, разработанное Ж. Пиаже, которое занимается исследованием генетических и следственных детерминант в поведении животных и человека. Применительно к человеку в отечественной литературе термин генетика поведениянередко заменяется психогенетикой. – Примеч. ред.

40 Теории атрибуции изучают попытки человека понять причины и следствия событий, свидетелем которых он является; эти теории исследуют, как человек интерпретирует свое поведение и поведение других. «Атрибуция» означает «приписывание». – Примеч. пер.

41 Публикуется по изданию: Поздняков Василий Александрович, 1 сентября 2006 года. Психология любви. Сайт психолога об искусстве любви.

42 Публикуется по изданию: Тенюшев Б.И. Психология посттравматического стресса: Учеб. пособие. Изд. 2-е. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2006. с. 194. Глава 7. Стр.88–96.

43 Публикуется по изданию:Психологическое консультирование: проблемы, технологии. Учеб. пособие / А.И. Красило. – М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2007. – 504 с. – (Серия «Библиотека психолога»). Стр. 3–93.

44 Так же как потеря зрения теми, кто имел длительный жизненный опыт быть зрячими, переживается эмоционально острее, нежели индивидами с врожденной зрительной патологией. Но проблема не только в остроте эмоциональных переживаний: если психологическая травма длительно консервируется в форме психологического барьера – это наносит поистине катастрофический ущерб процессу самореализации личности.

45 Вот эта потребность в обслуживании извне (неспособность «поддержать собственные брюки») является одним из признаков социального невротика. Типичный пример: подросток бросает окурок на чистый пол в уверенности, что кто-то другой должен убирать мусор за него (или гордо выгуливает собаку на скудном городском газоне).

46 Конечно, это не абсолютный закон, который непременно, как и всякий закон, имеет, даже в стабильные периоды развития общества, исключения. Любая психологическая закономерность может быть «зашумлена» неадекватными ей социальными условиями. Если два десятилетия назад рука двухлетнего ребенка могла спасти взрослого от нападения криминальных элементов, то в период смутного времени именно слабость ребенка или старика, напротив, провоцируют жестокое и беспощадное нападение.

47 Даже если «их» миллионы, а он – «один». То есть он настолько усвоил ценности справедливости, равенства и любви к окружающим, что ненавидит любое проявление эксплуатации человека человеком. Разумеется, на такой основе никакой эгоцентризм не может прочно укорениться.

48 «Когда бы знали вы...» (А. Ахматова).

49 Есть известная поговорка «Беда не приходит одна».

50 Бывает, конечно, и гораздо хуже: некий общепсихологический бигмак, которым буквально закармливают студентов третьего курса психологических факультетов.

51 Это упорное стремление к возвращению к диким рыночным отношениям трехсотлетней давности совершенно необъяснимо с точки зрения одних лишь социально-экономических причин. Оно вступает в настолько очевидное противоречие с лозунгами защиты демократии, достоинства и прав человека, которыми – каким-то необъяснимым способом – социальные невротики пытаются оправдать свой отказ от построения современного цивилизованного общества, что не заметить факт конституциализаиии нового типа личности становится уже совершенно невозможно.

52 Этот «моральный орган» совершенно отсутствует не только у законченных преступников («отморозков»).

53 С разрешения читателя как синоним понятий «внутренний» и «интериоризированный». Громоздкий термин «интериоризованный», который часто оказывается затребован в тексте, излишне затрудняет чтение. Термин «интернальность» удобнее применять в другом значении – для подчеркивания межличностной стороны процесса интериоризации.

54 Хотя, разумеется, тот же обычный вирус гриппа иногда может «демонстрировать» свою большую биологическую силу над организмом человека.

55 Ведь мы же не считаем, к примеру, цветение вишни, спровоцированное ранним потеплением, патологическим процессом только на том основании, что, как всегда, неожиданные морозы уничтожили надежду на урожай. То, что «рано и преждевременно», никто не спорит, но развитие цветов и плодов самого растения не одно и то же, что его поражение какими-нибудь болезнями или вредителями.

56 Радоваться этому процессу и поощрять его, наверное, не более разумно, чем руководствоваться «хунвейбиновскими» лозунгами в деле социального прогресса.

57 Если использовать терминологию К. Левина (Левин К., 2000).

58 Можно романтизировать эту схему, сказав, что преступник ловит жертву за крылья, как лиса могла бы поймать «гадкого утенка», пока он ходил по земле, кланялся курам и чувствовал свою вину оттого, что на скотном дворе он «не такой, как все», совершенно не умеет жить и думать, как утки и индюки. Можно представить эту ситуацию и в комическом свете, как это и делает в защитных целях криминал: «Глупый павлин распустил хвост, а я за хвост его и зацепил. Без хвоста-то он выглядит не лучше курицы!» Если продолжить этот сравнительный ряд, то отличие персонификатора от хищника из мира животных можно увидеть в том, что первый сам предусмотрительно постарался избавиться и от крыльев, и от хвоста, чтобы стать неуязвимым при отражении агрессии. Разумеется, ни летать, ни радовать людей красотой живописных «нарядов» и изяществом «танцев», он уже не в состоянии.

59 Конечно, можно, вслед за К. Хорни, считать ее защитной. Но в данном случае это особая защита, которая, в отличие от множества других случаев, никогда не обеспечивает эффекта реальной защищенности.

60 Это еще один парадокс, с которым имеет дело консультант.

61 Во всяком случае, Э. Фромм сделал в этом направлении больше, чем сотрудники сотен кафедр марксистской философии в нашей стране, нашедшие впоследствии свое призвание в огульной критике марксизма или желтой политологии.

62 Э. Фромм справедливо считает любовь невротика ко всему машинообразному проявлением тенденции к «некрофилии».

63 Сравните поместье Мамонтова в Абрамцеве с дворцами никому не известных современных деятелей.

64 Это, по-видимому, является значимой составляющей необходимых условий формирования «комплекса неполноценности» (Адлер А., 1993).

65 Это очень похоже на большую уязвимость культурных сортов плодовых растений по сравнению с дичками к болезням и вредителям.

66 Как в черном анекдоте: «Три старушки – и бутылка!»

67 То же самое наблюдалось и при распаде Советского Союза.

68 «Обладая интуицией, вы обычно не вдаетесь в детали, стараясь воспринять ситуацию в целом, и тогда, внезапно, нечто вырисовывается из этого целого» (Юнг К., 1994. С. 23).

69 В том числе, хотя и в меньшей степени, и в нашей стране.

70 Парадоксально возрождение этой криминальной изобретательности вместе с активной работорговлей в наше официально провозглашенное «время перехода от тоталитаризма к демократии и гуманизму».

71 Видимо, поэтому подростки бывают так избирательно восприимчивы – вместо более глубоких психологических переживаний – к механизированным описаниям физиологических реакций, вроде того, как «сердце остановилось, постояло немного и снова пошло».

72 Типичный пример: благодушная бабушка поощрительно смотрит на внука, который остервенело ломает ветки деревьев в общественном парке, начинающем уже заметно гибнуть в результате подобных действий.

73 Сила влюбленности части элитарной интеллигенции в социального квазимодо такова, что ее можно назвать слепой. Эти влюбленные уже двадцать лет с умилением смотрят на все социальные проблемы и драмы, словно юноши, обвороженные какой-нибудь родинкой любимой.

74 Например, «лесные братья» до сих пор никак не могут успокоиться в роли прощенных без покаяния, компульсивно пытаются оправдать и даже романтизировать свое пособничество фашизму и геноцид еврейского населения. Они пытаются установить вечный памятник своему предательству гуманизма и человечности.

75 «Повторялось то эхо на тропе боровой. Там сокровищ несметных клад сокрыт под землей. В ночь на Янко Купала сорван красный цветок, и к богатствам зовущим путь уже недалек. “Миллионов глазницы отмщения ждут. Пусть за зло нам ответят те, кто нынче живут!” – Только чей это голос? – Слышен хохот и вой. – Палачи уж полвека под могильной плитой! Лучше случай не сыщешь, небывалое зло – оправданье другого: на костях им – везло! “Чтоб покаяться, надо лишь младенца убить, А потом всей семьею будем счастливо жить!”» (А.И. Поселковый).

76 Для того чтобы сравнить личности Катерины («Гроза») и Родиона потребовалось бы целое исследование, которое, несомненно, дало бы ценные психологические результаты.

77 Основой этого бесстрашия, скорее всего, является экспериментирование с взрослыми социальными ролями при уникальных внутренних условиях: остаточном (временном) сохранении ощущения детской безответственности.

78 Этот психологический момент гениально осознал А.С. Макаренко.

79 Личность Раскольникова принципиально отличается от характера некоторых персонажей, которые своими политическими действиями убили уже тысячи «старушек» и «случайных свидетелей», продолжая видеть в распаде социальной жизни – вместе с «передовой интеллигенцией» – признаки оздоровления общества. Одно дело – настаивать на какой-нибудь технической идее, страдая от непонимания коллег и преодолевая косность застойной науки. Другое дело – лишать окружающих, которые наивно согласны с внедряемой идеей и даже поддерживают ее, смысла их жизни, да и самой жизни.

80 Масса людей не понимают этого только потому, что в школе их «закормили», как справедливо заметил Э.В. Ильенков, разрозненными «абсолютами».

81 Например, создает условия стихийного дележа и захвата государственного имущества, при которых пытается присвоить большую часть себе; снабжает оружием, включая танки и орудия; дает свободу неограниченного выхода за рамки конституции, вступает в переговоры на высоком государственном уровне, проявляет нерешительность и попустительство к явным преступникам и т.п.

В современных условиях, это есть форма борьбы за мировое господство между политическими элитами разных стран. Террористы среднего уровня и рядовые бандиты уничтожают ни в чем не повинных людей с тем, чтобы отработать хорошо финансируемый заказ по ослаблению политической воли одной из господствующих элит.

82 Государство, конечно, сначала выступает в роли Джо, настолько презренного и морально падшего, чтобы можно было решиться его «объегорить» (см. описание игры «Давай объегорим Джо!» в кн.: Берн Э., 1988). В эту же игру успешно сыграл первый Президент Украины против первого Президента России. А роль Джо, разумеется, предназначалась первому и последнему президенту распавшегося Союза.

83 Хотя, конечно, может вносить посильный вклад в групповое обсуждение соответствующих проблем вместе с десятками тысяч других невротиков нового поколения, представителей субкультуры или антикультуры.

84 Воспользуемся удачным образом из произведения Л.Н. Толстого.

85 Публикуется по изданию: Психологическое консультирование: проблемы, технологии. Учеб. пособие / А.И. Красило. – М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2007. – 504 с. – (Серия «Библиотека психолога»). Стр. 233–437.

86 На самом деле в криминальном поведении столько же творческого превосходства, сколько видового «превосходства» у крокодила, поймавшего антилопу, находящуюся на самом деле на гораздо более высокой ступени психического развития.

«Успех» даже умственно отсталому преступнику обеспечивает именно поддержка криминальной среды и освоение игровых сценариев, которые формировались тысячелетиями.

Кстати, умственная отсталость может компенсироваться особым типом творчества (Выготский Л.С, 1983). Но конечно же, ни о какой «предрасположенности» детей с задержкой развития или умственно отсталых к делинквентному поведению не может идти и речи.

87 За исключением разве что Сократа. Но в Древней Греции, как и при социализме, гражданин был обеспечен тем минимумом «хлеба и зрелищ», который позволял подлинной личности чувствовать себя совершенно независимо и неуязвимо. Кстати, в нашей стране, вплоть до конца 80-х, материальный успех предполагал соответствующий, пропорциональный ему созидательный вклад в общественную жизнь: науку, культуру и производство. Поэтому «шикарная жизнь», т.е. демонстративная трата средств сверх рыночной или ситуативной необходимости, которая отрицает сам принцип общественной созидательной активности, просто не могла стать нормой, давящей и принижающей остальную массу населения в ее стремлении к продуктивной личностной самореализации.

88 Если в двадцатые годы молодой человек чувствовал себя вполне комфортно, начистив спортивные тапочки зубным порошком, то сейчас его мысли далеки от полного удовлетворения прочной и дешевой обувью «а‑ля-ширпотреб». В двадцатые годы учительница в старомодной кофте – это образец скромности, самоотверженности и герой для подражания. Сейчас такой «прикид» вызовет на фоне пропаганды «шикарной» жизни отношение к ней со стороны родителей и учеников как к «жалкой, ничтожной личности». В этом и состоит ее внутренний социогенный конфликт. Она вынуждена скрывать свое социально униженное состояние от учеников, как правило жертвуя для этого бюджетом семьи с его вполне реальными и действительно необходимыми затратами.

89 Например, «революцией сверху» 80-х и «смутным временем» 90-х.

90 Один из тех трехсот неудачников, которые непременно были бы отсеяны в конкурсе на единственное оставшееся место в театральном вузе. Это актеры проходной реплики: «Кушать подано!», «А что вы здесь делаете?» и т.п. «Актерские данные» открываются у них только при желании кого-то обмануть и непременно во взаимодействии с достаточно развитой личностью, которая, по мысли Ф.М. Достоевского, боится обидеть человека подозрением, даже очевидного прохвоста.

91 Садизм и мстительную злобу к своему народу со стороны невежественных выпускников экономических вузов, которые ее проводили, можно сравнить разве что с медицинскими экспериментами фельдшеров фашистских концентрационных лагерей.

92 Что, видимо, экспериментаторы и планировали получить «на выходе».

93 То есть опять явного застоя.

94 Если бы существовали криминальные НИИ, то, наверное, это было бы одно из основных «теоретических открытий» фундаментальной криминальной науки. Вообще криминальную контркультуру опасно рассматривать в качестве простого механического отрицания социума наподобие бытового «хамства». Это определенные знания, требующие для своего понимания даже некоторой «диалектичности» мышления. Но зло, заключенное в этой контркультуре, не надо приписывать каждому ее представителю, так же как наблюдение «умных инстинктов» животных не ставит, к примеру, перелетную птицу по своему умственному развитию выше неудачливого эмигранта.

95 В том, что социализированная личность способна отвлекаться от реального образа того человека, который говорит нечто ценное и истинное, есть ее некоторое социально-созидательное преимущество. Социальный невротик, напротив, предпочитает слушать лишь тех, с кем ему «приятнее общаться».

96 Конечно, на самом деле просто выбираются те, кто оказался в новых условиях слабее и беззащитнее других. Как правило, это старики, беспомощные дети; чуть реже – работоспособные лица в кризисном состоянии.

97 Таких же «гениальных», как Вронский в живописи (Толстой Л Н., 1953).

98 Э. Берн, несомненно, внес в современную социальную психологию более заметный и глубокий вклад, чем «канонические» авторы эффектных экспериментов, совершенно лишенных социального смысла.

99Подобно тому, как сова уносит добычу в свое гнездо и лишь затем, в полной безопасности, не спеша, разделывается с ней.

100 Шоу распада.

101 А если социум сможет обеспечить доверие пострадавших к представителям закона, то количество преступлений и криминальных психологических травм может реально снизиться до «отметки» доперестроечного уровня. Конечно же, «оборотни» не могут восприниматься потерпевшими в качестве полноценных представителей общественных интересов.

102 Кажется, что речь идет только об удовлетворении одной из человеческих потребностей. Но на самом деле сексуальное удовлетворение господина, «снявшего» проститутку, не может быть «нейтральным» для социума. К примеру, голодный человек в процессе удовлетворения своей витальной потребности оценит человеческое добро, талант пекаря и непременно станет добрее к окружающим. В то время как «использование проститутки» закономерно укрепит стремление невротика чувствовать себя господином и ощущение своего «права» повелевать ничтожными рабами. Повторим, что социальное зло проституции мы видим не в чрезмерной «свободе нравов» или «распущенности», а вот именно в этом процессе выращивания либерально развязных некрофилов и эгоцентриков на хорошо унавоженной почве презрения к личности, встречающей со стороны общества «идейное одобрение» и толерантность, а со стороны обезличенных жертв лишь рабское согласие со своей социальной приниженностью и незащищенностью.

103 Для этого не требуется особого интеллекта, вполне достаточно некоего налога «сенсорного уровня развития», как для паука, реагирующего на определенную частоту вибрации паутины.

104 Вот за это пренебрежение к «бомжистым» субъектам пострадавший в основном и заплатит впоследствии.

105 Ну очень (!) «свободный» выбор» для личности, о которой с определенностью можно сказать, что она пока находится на подростковом этапе своего развития. Если такому индивиду за 40, он наверняка проявляет все признаки «ложного чувства взрослости»: пивную и табачную защиту от социальных и личностных проблем и прочие признаки либеральной свободы ребенка, которому теперь разрешено опуститься до уровня запретных прав взрослого.

106 Как кролики удаву – в известном произведении Ф. Искандера.

107 По типу: «Купи кирпич!»

108 Это совершенно новые для нашего общества условия социализации и развития личности. В конце 80-х, в отличие от конца 30-х, общественная психология в нашей стране уже характеризовалась очевидной приверженностью людей к ценностям взаимопомощи и справедливости, нарастающей чувствительностью к фактам унижения и принижения личного достоинства. Самой модной и популярной темой в психологических дискуссиях того времени была проблема диалога и обоснования необходимости субъект-субъектного подхода в общении. В то же время люди остро чувствовали, что «материальные условия их бытия» уже давно перестали соответствовать этим ценностям. Поэтому «революция сверху» и нашла ту массовую поддержку, против которой ни армия, ни КГБ, оказавшиеся на время в руках ГКЧП, ничего не смогли сделать.

Лучшей защитой от любого бандита была убеленная сединами голова. Рука беспомощного малыша, который только учится ходить, непременно спасала взрослого от нападения законченных отморозков. Сейчас сами дети подвергаются насилию и сексуальной эксплуатации, являются рядовым товаром, на который растет спрос.

109 Точно так же, как он привык подчиняться авторитарным бюрократическим требованиям, неизменно противоречащим здравому смыслу.

110 Конечно, только в странах со здоровой развивающейся экономикой.

111 Та же самая эгоцентрическая «логика» встречается даже у некоторых учителей, которых трудно убедить в том, что, покупая подснежники и ландыши, они расширяют социальный заказ браконьеров, способствуют истреблению исчезающих видов растений: «Все равно они уже сорваны! Все равно их кто-нибудь купит!» Конечно, это далеко еще не симптомы преступной личности, но, тем не менее, уже вполне отчетливое проявление социальной невротизации, также как явно некрофильское проведение обиженных героев рассказа А. Гайдара «Голубая чашка». Соответствующее воспитание маленького героя впоследствии и дало, на наш взгляд, свои очевидные плоды.

112Только некоторым профанам и зевакам с явной задержкой в процессе социализации подобные выверты криминального сознания, однообразно ползущего только по «знакомой тропе», могут показаться оригинальными или «креативными». Как уже отмечалось выше, даже оригинальность мышления умственно отсталых детей порой оказывается гораздо выше криминального, поскольку они вполне способны к усвоению этических норм и проявляют свою типичную креативность через упрощение условий решаемых ими задач только за счет норм этикета и незначительных правил, в целесообразности которых не уверены окружающие их взрослые.

113 За продажу тысяч самых красивых девушек в зарубежные притоны, где они обречены на насильственную сексуальную эксплуатацию, доходящую до степени сексуального истязания, отечественные дельцы получили по два года условно. К сожалению, законодатели все еще продолжают быть гораздо более озабоченными обеспечением прав сексуальных меньшинств, например, на заключение официальных браков.

114 Возможно, я ошибаюсь, но никогда не слышал, чтобы какие-то бактерии или, к примеру, вирусы сами болели гриппом.

115 Сталкиваясь с подобными субъектами, некоторые снобистски настроенные консультанты изобрели специальный термин профессионального арго «клиент, не имеющий психики».

116 Ему пришелся по душе образ: «Человек, у которого руки заняты ценным грузом, не имеет права чувствовать себя слабее мухи, которая пользуется удачным случаем и свободой маневра, чтобы его укусить».

117 Иными словами, для позитивного переживания пострадавшим чувства вины должны соблюдаться определенные условия: 1) общение с эмпатически настроенным консультантом; 2) самоанализ в условиях специально организованного одиночества (например, ведение дневника в комнате, предусмотрительно закрытой от случайного вторжения посторонних).

118 Именно поэтому преступники особенно остро реагируют на попытки – со стороны намеченных ими жертв – привлечения каких-либо социальных инстанций для разрешения искусственно создаваемых ими конфликтных ситуаций. Это путь, на котором потенциальный пострадавший может не только «ускользнуть» от навязывания ему бремени психологической власти, но и «не по правилам» занять «позицию господина», вытесняя представителя криминала на «позицию раба».

119Правда, преимущественно, в лице представителей психоанализа, что в какой-то мере объясняет недостаточную степень решения проблемы.

120 Поэтому педагога-психолога все еще тянет оказывать экстренную помощь непосредственно во время кризисных ситуаций. Он думает, что это самый «короткий», доступный и эффективный путь укрепления статуса психолога.

121 В этом отношении можно было бы даже с долей шутки говорить о «травматическом крышевании», которое консультант должен разрушить в целях активной помощи пострадавшему. К. счастью, до «коррупции» тут дело не может дойти просто по определению.

122 Этот результат мы рассматриваем не в стерильно генетическом значении, а в качестве итога усвоения культурно-исторической ценности любви, обретаемого на пути социализации индивида.

123 Один журналист на заре перестройки с гордостью описал свое «победное» кокетство в разговоре с владельцем зарубежного публичного дома. В ответ на предложение интимных «услуг», он, ощутив пустоту карманов, решил «не упасть в грязь лицом» (власть!). Заранее зная реакцию сутенера, он, важно прочитав «меню», спросил: «А русские девочки есть?» Тот «посрамленно» развел руками. Журналист с достоинством удалился, внутренне ликуя и гордясь своей «находчивостью» и, как ему представлялось, «блестящим» исполнением роли «глубоко разочарованного покупателя, не нашедшего нужного товара».

Ему не пришло в голову и никогда не придет, что вот этот его поступок есть «социальный заказ», который начал практически раскручиваться именно в тот момент, когда опытный сутенер, видя насквозь мотивы его фальшивой игры, все-таки задумался и решил извлечь из своего «морального» ущерба некую выгоду. Именно в этот момент для каких-то девочек в России, которым тогда было не более 10 лет, оказалась уже предрешенной судьба рабской сексуальной эксплуатации, всегда неизменно жестокой и издевательской на чужбине. Вот такая наступила свобода резвой журналистской мысли.

124 «Орлам случается и ниже кур спускаться; / Но курам никогда до облак не подняться!» (Крылов И. А. Орел и куры).

125 Правда, это правило не подкреплено «архитектурой» школьных туалетов. Кстати, сейчас на отрицании указанного запрета держится временная популярность целой серии сугубо «товарных» или заказных кинолент, которые в силу довольно банального содержания и серости режиссуры неизменно «оживляются» сценами анально-уретрального натурализма. А вдоль автомобильных трасс, сплошь и рядом, появились группы молодых и пожилых подражателей «браткам» и другим «положительным» героям этих «блокбастеров», которые демонстрируют проезжающим свою победную уверенность пивных эксгибиционистов, с презрением отвергая любую возможность укрыться от постороннего взгляда, чтобы облегчить мочевой пузырь.

126 Никакого страха и стыда у животных в этом отношении не наблюдается.

127 Ее «личный успех» не вызывает сомнений у окружающих. У нее, к примеру, могут вполне «хорошо идти дела» в организованной ей коммерческой или рекламной фирме по сбыту бракованных резиновых изделий, которые провоцируют у доверчивых и успокоившихся от сознания своей «безопасности» подростков и взрослых заражение СПИДом.

128 «И взглянул, как в первые раза / Не глядят. / Черные глаза глотнули взгляд. / Вскинула ресницы и стою. / – Что, – светла? – / Не скажу, что выпита дотла. / Все до капли поглотил зрачок. / И стою. / И течет твоя душа в мою» (Цветаева М., 1998).

129 Это экспериментальное взаимодействие не может быть социально регламентированным по той простой причине, что оно является общественно осуждаемым, запретным. Это, конечно же, не значит, что его надо просто «либерализировать».

130 Это очень похоже на взаимоотношения нелюбящего мужа и страстной жены, которая всякий раз ругает его за холодность, а себя за уступчивость и отсутствие характера и в то же время подсознательно ждет мига нежности и ласки, чтобы отчаянно отдаться партнеру.

131 «Усыновленные» в эти семьи дети, несомненно, обречены на перспективу формирования гомосексуализма, в лучшем случае, бисексуальности. По сути, это есть одно из вопиющих нарушений прав ребенка – права на развитие половой идентичности.

132 Это и есть главное социальное условие садомазохистских переживаний подростков и формирования взаимоотношений власти.

133 Здесь они, видимо, рассчитывают либо на массовую умственную отсталость специально подобранной телевизионной аудитории, либо на фанатическую приверженность любителей желтой прессы исключительно к рыночным ценностям.

134 В этом отношении даже принцип «борьбы с наркоманией, а не наркоманами» нуждается в коррекции. С лиц, покупающих наркотики, или участников бесплатной акции, действующих в соответствии с групповым правилом: «все надо попробовать», – не может сниматься уголовная или административная ответственность за пособничество наркобизнесу, за «социальный заказ», способствующий расширению производства и сбыта наркотиков.

135 Это вполне очевидная закономерность, если не гипнотизироваться специальным режиссерским подбором достаточно смазливых, но почти неразличимых по своим стандартным «параметрам» (90  60  90) участниц порнофильмов.

136 В отличие от трансвеститов и прочих «суррогатных», т.е. гомосексуальных.

137 Это не исключает возможности превращения взаимного рукопожатия в символ дружбы

138Инфантильное удивление развитыми гениталиями является основой матерщины, значительной части скабрезных анекдотов и других форм словесного надругательства.

139 Это не значит, что полноценная гетеросексуальная ориентация не может сформироваться в предпубертатном возрасте. Просто в этом случае ребенок, опираясь на онтологическое восприятие своего пола, будет активно сопротивляться любым попыткам включения его в гомосексуальное экспериментирование.

140 Но пока с такими случаями мы не сталкивались.

141 Как известно, для незрелого гетеросексуального подросткового поведения характерно использование мальчиками сексуальных «побед» над «отдавшимися» им девочками преимущественно в целях укрепления своего группового статуса. Мотив влияния и власти в однополой группе оказывается в этом случае сильнее мотива половой любви и, к сожалению, иногда даже единственным реально движущим мотивом. Именно поэтому вовлеченные девочки оказываются травмированными. Дело даже не в том, что случилось с ними «тогда», а в том, «что он сейчас говорит» по этому поводу. Именно последующая оценка случившегося и слова мальчика в общении с друзьями оказываются наиболее болезненными травматическими факторами для пострадавшей.

142 Эта логика немного похожа на старую сказку о человеке, который разбил чужой горшок и противоречиво оправдывается то тем, что не брал его, то тем, что он уже был «треснутый», и т.п.

143 Счастье и свободу «подарить» вообще нельзя. Эта идея, в наше время ставшая явно лукавой, по своей реальной осуществимости сравнима лишь с мечтой о космическом полете «из пушки на Луну».

144 Большого вреда от такой задержки самому индивиду, видимо, тоже нет. Другое дело – если ее результаты станут идеологией, выгодной для какой-то социальной группы.

145 Мы не покушаемся на комфорт и благополучие отдельных гомосексуальных партнеров, чья созидательная деятельность признана обществом в каких-то других областях, кроме половой любви. Но нам совершенно непонятно, как можно использовать свою «популярность в массах» или государственный статус депутата только для того, чтобы пропагандировать гомосексуализм в качестве нормы жизни.

146 На этом моменте мы подробнее остановимся несколько ниже.

147 Как это, например, имело место в процессе развития личности самого основателя психоанализа.

148 Например, уже упомянутый выше случай, когда в результате своего непреодолимого интереса к процессу мастурбации со стороны более взрослого подростка он оказывается непроизвольно или намеренно «испачкан» спермой.

149 Кстати, не перестает удивлять совершенно нелепое свойство этого персонификатора – отстраняться от психологической защиты пострадавших, даже в случае преступлений, предусмотренных законом. Тринадцатилетняя девочка изнасилована четырьмя подонками, имена которых всем известны. Мать соглашается взять десять тысяч – и дело прекращено. Общество, если оно тщит себя «гуманистическим» и «цивилизованным», не может вот так просто «закрыть дело», будто это лишь личные взаимоотношения двух сторон. Поставлены под угрозу социальные ценности, которые общество обязано защищать даже тогда, когда жертва напугана или находится под влиянием подкупленных родственников. Ведь есть установленный факт – свидетельство судебно-медицинской экспертизы, и никакого значения не должно иметь: взято назад заявление или же нет.

150 В наше время проблема детской игровой травмы может действительно выглядеть несущественной, просто не стоящей внимания. Ее затмевают и делают «мелкой» социальные уродства времени, о духовной сути которого метко сказал поэт: «Да, были хуже времена, но все же не было подлее!» Мы являемся свидетелями массового геноцида со стороны «благодушных и миролюбивых» против своего народа, который оказался