Освоение текстовых жанров в письменном переводе
 Скачать 380.5 Kb.
|
|
4.5. Деловое письмо Выбрав в качестве особого типа деловое письмо, мы имели в виду любые его разновидности: запрос, предложение, рекламацию, напоминание и др. Мы намеренно исключили из круга рассматриваемых текстов личное письмо, которое формально принадлежит к тому же речевому жанру - эпистолярному и имеет как общие черты с деловым письмом, так и существенные отличия. Личное письмо редко является предметом перевода (исключение составляет перевод личных писем знаменитых людей), и при необходимости выявление особенностей его перевода можно осуществить до нам уже известной схеме анализа (см. §3.2 данной главы). Итак, перевод делового письма. Для переводчика-профессионала - одна из самых простых задач. Но сколько несусветных ошибок допускают новички! Надеемся, что характеристика делового письма, приведенная ниже, поможет их предупредить. Коммуникативное задание текста делового письма - наладить и поддержать контакт и сообщить актуальную информацию. Контакт осуществляется через конкретных людей, но это не контакт индивидуальностей, а контакт представителей фирм, организаций или самостоятельных представителей свободных профессий. Этих людей связывает какое-либо дело. Значит, и источник, и реципиент - деловые партнеры. И отношения свои они строят по строгим правилам делового партнерства. Несмотря на то, что в деловой переписке важнейшую роль играет когнитивная информация, мы отойдем от нашей обычной схемы и обсудим другой тип информации, содержащейся в деловом письме, -эмоциональный. Ведь она содержится в тех первых словах, с которых начинается основной текст письма, и, кроме того, именно ее передача составляет трудность для начинающего переводчика. Текст делового письма, как и текст всякого письма, открывается ритуальной формулой приветствия. Это именно формула, поэтому нет никакого смысла переводить ее пословно. В каждом языке для разновидностей формул приветствия имеются готовые соответствия, в нашем случае это только те формулы, которые относятся к этикету официального общения (например, в русском: «Глубокоуважаемый господин ...!», «Уважаемая г-жа ...!», «Дорогие коллеги!» ). Последний из примеров (обращение «Дорогой .../») имеет некоторый оттенок свободы и необязательности отношений и в су. губо официальной переписке не применяется. К именному обращению может добавляться титул или должность. В переводе они должны быть обязательно переданы. Немало сложностей возникает при передаче с европейских языков на русский слова «коллеги», поскольку в европейских языках оно в последнее время расширило свою сочетаемость и применяется по отношению к представителям любых профессий и общественных групп (коллегами могут быть и сантехники, и христианские демократы, и футболисты). В русском же языке обращение «коллеги» сохранило свой традиционный ареал применения по отношению к ученым, врачам, юристам, некоторым другим профессиональным группам. Поэтому в ряде случаев это обращение при переводе на русский язык заменяется другим: «Уважаемые сотрудники!», «Дорогие друзья!» и т. п. — в зависимости от ситуативного контекста. Иначе не исключено, что обращение приобретет комический оттенок. Какая эмоциональная информация содержится в обращении? Очень важная. Хотя на первый взгляд может показаться, что применение чисто формальных приветственных оборотов не служит передаче чувств от источника к реципиенту. Чтобы разобраться в этом, задумаемся над тем, какие эмоции могут возникать при контакте людей вообще. Разумеется, самые разные, но существует два полюса возникающих эмоций: агрессивный и доброжелательный. Агрессивные эмоции направлены на разрыв контакта, доброжелательные - на его развитие и закрепление. В ходе истории коммуникации человек выработал языковые средства, способствующие стабилизации контакта, его развитию и закреплению. Эти средства - формулы вежливости. Именно формулы, своего рода сигналы, маркеры доброжелательных эмоций. В каком бы состоянии человек ни находился (расстроенном, раздраженном, злобном), употребив формулы вежливости, он просигналил партнеру о том, что он хорошо к нему относится, уважает его лично и его деятельность. Таким образом, формулы вежливости закладывают фундамент стабильных положительных эмоций, пусть стандартных - но зато фундамент этот надежный. Для тех же целей служат формулы вежливости, включаемые в основной текст письма («не сочтите за труд», «убедительная просьба», «очень просим» и т. д.), а также формулы прощания («С уважением...», «Всего доброго...», «Всего самого наилучшего...»). Напомним еще раз, что из многочисленных формул вежливости, входящих в арсенал общенационального языка и применяемых человеком в жизни, переводчику делового письма пригодятся только формулы официально-делового этикета, примеры которых мы и старались приводить. Неуместны формулы просторечно-разговорного стиля, например: «Привет!», «Здравствуй, милый!», «Пока!», «Бывай!», «Счастливо!», «Слушай, а ты...» и т. д. Точно такой же эффект стилистического несоответствия (переходящий в комический) вызовут формулы высокого стиля: «Достопочтенный!..», «Дражайший!..», «Засим остаюсь Ваш покорный слуга...» и т. д. Следует отметить, что в современной деловой переписке все чаще стали встречаться письма, где отсутствует формула приветствия и названо только имя адресата и предмет письма. Это характерно для ситуации переписки, когда с адресатом уже налажен устойчивый контакт. Формулы вежливости создают позитивное эмоциональное обрамление когнитивной информации, содержащейся в письме, и от того, насколько точно переводчик их воспроизвел, зависит правильность ракурса, под которым подается эта когнитивная информация. Ее объективность обеспечена средствами, которые мы уже не раз обсуждали. Это термины, номинативность стиля (преобладание существительных), общий фон письменной литературной нормы с редкими включениями компонентов устной литературной нормы. Официально-деловой вариант письменной литературной нормы включает большое число застывших оборотов речи, не имеющих, однако, статуса фразеологизмов, поскольку они не являются общеязыковыми, так называемых клише («заранее благодарны», «пользуясь случаем», «в дополнение к нашему предложению»). Плотность информации повышена за счет передачи количественных данных цифрами и общеязыковых сокращений (контекстуальные сокращения в деловом письме не приняты!). Пассивные конструкции в деловом письме встречаются в разделах, близких к научному стилю: в технологических описаниях, при обсуждении правовых норм. Основной же текст пишется от имени фирмы в форме 1-го лица множественного числа («мы»), либо - реже -от 1-го лица единственного числа, но тогда принадлежность к фирме в тексте формулируется («Я как представитель производственного совета предприятия...»). Эмоционально окрашенная лексика и эмоциональный синтаксис отсутствуют. Мнения и суждения выражаются с помощью лексики с оценочной семантикой в рамках литературной нормы («крайне нежелательно», «весьма благоприятное впечатление» и т. п.). Выводы для переводчика. К доминантам перевода текста делового письма относятся языковые средства, обеспечивающие конструктивный контакт и передачу объективной информации. Это формулы вежливости в рамках официально-делового стиля; термины; общий фон нейтральной письменной литературной нормы; цифры, сокращения; имена собственные; титулы, звания, должности; обращение от 1-го л. мн. ч.; лексика с оценочной семантикой в рамках письменной литературной нормы. Единицы перевода: фонема (при переводе имен собственных); слово (при переводе терминов, титулов, званий и должностей); словосочетание (при переводе клишированных оборотов официально-делового стиля); предложение (при переводе формул контакта). Используемые виды соответствий: однозначные, не зависимые от контекста эквиваленты (термины, обозначения титулов, званий и должностей, имена собственные); вариантные соответствия (лексика в рамках письменной литературной нормы); трансформации (формулы контакта, некоторые синтаксические структуры письменной литературной нормы). 4.6. Документы физических и юридических лиц Мы сталкиваемся в жизни с самыми разными документами физических и юридических лиц, но все они обладают сходством текстовых признаков и, соответственно, требуют при переводе практически одинакового подхода, что и позволило объединить их в один параграф. Не представляется возможным перечислить все разновидности документов, назовем те из них, что наиболее часто требуют перевода. Документы физических лиц: паспорт, водительские права, свидетельство о рождении, трудовая книжка, пенсионное удостоверение, аттестат зрелости, зачетная книжка, диплом об окончании высшего учебного заведения, документы, удостоверяющие ученую степень и ученое звание, доверенность на какие-либо права, наградные документы и мн. др. Документы юридических лиц: уставы и договоры (поставки, оказания услуг, купли-продажи, аренды и пр.). К последним можно добавить и договоры между юридическими и физическими лицами. Существует целый ряд пособий по составлению и переводу таких документов, где даются обороты речи и образцы документов. Пожалуй, если в задачи переводчика не входит еще и составление документов, то единственное, что ему необходимо для правильного перевода, так это образцы соответствующих документов на языке перевода. Дело в том, что все документы, обладающие юридической силой, имеют клишированную форму, и вся когнитивная информация, содержащаяся в них, должна оформляться раз и навсегда установленным образом. И источник, и реципиент этих текстов -фактически административные органы, которым документы нужны для подтверждения прав и полномочий соответствующих лиц. Эмоциональная информация в текстах документов отсутствует. Языковые средства, оформляющие эти тексты, относятся к канцелярской разновидности письменной литературной нормы. Ведущие черты канцелярского стиля - обилие канцелярских клише; некоторая архаичность (консервативность) лексики; сложный, громоздкий синтаксис, который, однако, как и в юридическом тексте, ориентирован на максимальную точность и однозначность формулировок; номинативность стиля; преобладание глагольных форм настоящего времени; юридические термины. Выводы для переводчика. Текст документа переводится по аналоговому тексту документа, существующего в языке перевода, где единицей перевода будет словосочетание или предложение (реже - слово). Если аналоговый текст отсутствует, доминантами перевода в любом случае являются языковые средства канцелярской разновидности письменного литературного языка: канцелярские клише, сложный синтаксис, номи-нативность стиля, формы настоящего времени. Среди видов соответствий практически отсутствуют вариантные. Преобладают однозначные эквиваленты и одно-значные(!) трансформации. 4.7. Траурный информационный текст Траурный письменный текст не имеет разновидностей - это опубликованный в печатных СМИ некролог, но он обладает целым рядом уникальных характерных черт, которые побуждают особенным образом подходить к нему при переводе. На первый взгляд коммуникативное задание траурного текста — информировать нас о факте смерти человека, описать его жизненный путь и дать ему оценку. Но если ограничиться такой формулировкой предназначения траурного текста, то он оказывается чрезвычайно похож на статью из энциклопедии, посвященную персоналии. На самом деле траурный текст выполняет еще одну важную функцию - служит неотъемлемой частью давно сложившегося траурного ритуала. И это обстоятельство существенно меняет те языковые средства, которые используются в некрологе. Некролог — ритуальный речевой жанр, а всякий древний ритуал имеет свой мистический смысл и религиозные корни. Почитание умерших и священный трепет перед ними, по-разному преломившиеся в разных религиях, запрещают плохо говорить об умерших. Кроме того, попытка идеализировать умершего - естественная психологическая реакция на его смерть. В результате возникает особое эмоциональное состояние, отраженное в тексте некролога. Оно накладывает отпечаток на большую часть когнитивной информации и ослабляет объективность ее подачи. Безусловно объективны и передаются однозначными соответствиями личные и географические имена, даты, названия организаций, которые встречаются в тексте некролога. В целом же он - один из немногих в современном обиходе текстов, где широко используются разнообразные средства высокого стиля: высокая лексика и тропы высокого стиля («скончался», «непреклонный», «тернистый путь», «во цвете лет», «служил делу»), инверсии высокого стиля («Честно и беззаветно боролся он...»). Широко распространена гипербола положительной оценки, которая передается с помощью усилителей разного рода («никогда», «необычайно» и пр.), а также прилагательных, наречий и существительных с семантикой высокой положительной оценки («несравненный», «мастерски», «корифей»). Выступает вся названная лексика на фоне письменной литературной нормы. Таким образом, средства передачи когнитивной и эмоциональной информации оказываются в сложном переплетении. Выводы для переводчика. Доминантами перевода траурного информационного текста являются средства, обеспечивающие передачу объективных данных о смерти человека и оценку его жизни и деятельности в рамках траурного ритуала. Это имена собственные и даты, фон письменной литературной нормы, высокая лексика и тропы высокого стиля, инверсии высокого стиля, гипербола положительной оценки. При переводе преобладают эквиваленты и вариантные соответствия. Трансформации касаются в основном синтаксиса. Единицы перевода: слово и словосочетание. 4.8. Газетно-журнальный информационный текст В глобальном тексте газеты и журнала преобладают тексты, основная цель которых - сообщить новые сведения. Разновидностей таких текстов много: краткие информационные сообщения (заметки), тематические статьи, объявления, интервью. Другим распространенным видом газетно-журнального текста является эссе, где основную роль играют не сами сведения, а суждения о них и форма их подачи (речь об эссе пойдет в следующем параграфе). То обстоятельство, что перечисленные тексты являются частью глобального текста газеты или журнала, представляется нам важным для определения стратегии их перевода: ведь в этом глобальном тексте есть свой единый стиль, своя идеология, своя тематическая направленность. Этим глобально-текстовым признакам не подчинены в составе журнала (газеты) разве что рекламные вставки (а это означает, что перевод рекламы из этого журнала, если нам его закажут, мы можем осуществлять без учета этих признаков). Правда, в некоторых специальных журналах встречается реклама, прямо или косвенно связанная с глобальным текстом (например, реклама образовательных учреждений в журнале, посвященном иностранным языкам; молодежная реклама в журнале для подростков). При определении доминант перевода прежде всего попытаемся выявить источник газетно-журнального информационного текста. Формальное авторство такого текста часто указано. Вместе с тем мы привыкли к тому, что краткие информационные сообщения публикуются без указания конкретного автора. В чем же дело? Может быть, авторство не важно? При проведении стилистического анализа разных информационных текстов выясняется, что тексты, написанные разными авторами, не имеют никаких черт индивидуального авторского стиля. Характерные черты стиля этих текстов подчиняются законам речевого жанра газетно-журнальной публицистики. Автор (если он назван) представляет позицию редакции, которая может совпадать с позицией, например, какой-либо политической партии или же быть достаточно независимой. Реципиенты газетно-журнального текста - широкие массы населения, хотя некоторые издания имеют более узкую возрастную, сословную или тематическую ориентацию. Широта читательской аудитории порождает необходимость доступности текста, и комплекс языковых средств, используемых в нем, за два с половиной века существования этого жанра выстроился таким образом, что в современном воплощении идеально выполняет свою задачу. Ведущим признаком газетно-журнального текста является клишированность средств языкового выражения, а основным средством — устойчивая (в рамках данного речевого жанра!) сочетаемость. При этом в термин «клише» мы не вкладываем никакого негативно-оценочного смысла. Имеется в виду именно промежуточный статус оборотов речи - между свободной сочетаемостью и фразеологической связанностью: «демографический взрыв», «мрачные прогнозы», «нельзя переоценить», «кризис доверия». Из таких еще не устойчивых в общеязыковом смысле, но очень привычных читателю блоков, как из детского конструктора, складывается газетно-информационный текст. Такие клише организованы-, как правило, по принципу метафоры, но их образность уже отчасти стерлась, она стала привычной, и каждый образ такого рода служит для читателя своеобразным сигналом, создающим общий фон повышенной эмоциональности восприятия, однако этот фон не выступает на первый план и не мешает воспринимать когнитивную информацию. Подавляющее большинство клише содержит простую оценочную коннотацию по шкале «хорошо»/«плохо», например: «безудержная гонка вооружений» (плохо); «мастер своего дела» (хорошо); и то, что читатель находит в тексте комбинацию заранее известных оценок, облегчает понимание суммарной оценки события, которую дает корреспондент. О какой же оценке идет речь, если главная задача газетно-журнального текста — сообщить новые сведения? Дело в том, что эти сведения лишь на первый взгляд могут показаться объективно поданными, в реальности же они подаются под определенным углом зрения, читателю навязывается определенная позиция. Не случайно газеты и журналы часто использовались как мощное средство идеологического давления. В любом информационном сообщении, даже спортивном, можно уловить, на чьей стороне автор. В газетно-журнальном тексте, безусловно, содержится совершенно объективная когнитивная информация. Выражена она независимыми от контекста языковыми средствами: это цифровые данные, имена собственные, названия фирм, организаций и учреждений. Однако их выбор (упоминание одних данных и неупоминание других), их место в тексте, порядок их следования (например, порядок следования имен политических деятелей) уже обнаруживают определенную позицию. Ни на выбор данных, ни на их место в тексте переводчик повлиять не может, да ему и в голову не придет вмешиваться в построение текста. А вот достоверность передачи остальных средств оформления позиции автора — целиком в руках переводчика. Не все средства эмоционального воздействия, несущие эмоциональную информацию, лежат в этом тексте на поверхности. Несомненно, встречаются здесь и слова с оценочной семантикой («чудовищное преступление»), и синтаксические структуры, актуализирующие оценку, - в таких случаях переводчик не ошибется, подбирая нужные вариантные соответствия. Но часто прямая оценка отсутствует. В газетно-журнальном тексте довольно отчетливо выступает основной стилистический фон — фон письменной литературной нормы языка с некоторыми чертами ее устного варианта. Традиционно доля разговорной лексики и устных синтаксических структур в массовой периодике в разных странах (а значит, и на разных языках) различна. Более академичны и близки к письменной литературной норме немецкий и русский газетно-журнальные стили, значительно более свободны английский и особенно американский. Специфику газетно-журнального варианта письменной литературной нормы, помимо некоторых отступлений в сторону устного варианта, составляют прежде всего уже упомянутые клише и фразеологизмы. Их перевод - особая проблема, ведь передача их пословно, как правило, невозможна, поскольку они представляют собой единый образ, а значит, их следует рассматривать как единое семантическое целое; а замена их словами в прямом значении также нежелательна - исчезнет атмосфера привычных читателю образов и заранее заданных оценок, и читатель может потерять к тексту всякий интерес. Таким образом, часть коммуникативного задания - навязывание определенной позиции -не будет выполнена. Как же передавать клише и фразеологизмы? Техника передачи «настоящих» фразеологизмов - идиом, пословиц и поговорок - давно разработана. Переводчик рассматривает их как семантическое единство и пытается отыскать в языке перевода аналогичный фразеологизм, желательно - с той же степенью семантической связанности. Это означает, что, предположим, идиоме, где образность затемнена («бить баклуши»), он пытается подобрать в переводе эквивалент тоже с затемненной формой. Если такого эквивалента в языке перевода не существует, он идет на то, чтобы понизить степень семантической спаянности, и заменяет идиому на фразеологическое единство, где образность сохраняется (если представить себе, что идиома «бить баклуши» в языке перевода отсутствует, то ее семантику мы сможем передать фразеологическим единством «маяться дурью»). При переводе фразеологизмов в современном газетно-журнальном тексте от переводчика требуется предельное внимание, потому что существует такой феномен, как деформация и контаминация фразеологии. Самый простой вариант деформации — неполнота состава. «С кем поведешься...» — так называется одна из статей на политическую тему; подразумевается пословица «С кем поведешься, от того и наберешься». В таком случае при переводе, после того, как эквивалент найден, переводчику необходимо воспроизвести принцип неполноты, то есть, проще говоря, оборвать пословицу в тексте перевода, но так, чтобы сохранилась семантика подлинника. Контаминация, то есть переплетение двух фразеологизмов, вроде: «Не плюй в колодец, вылетит - не поймаешь» (контаминация двух пословиц: «Не плюй в колодец - пригодится воды напиться» и «Слово не воробей, вылетит - не поймаешь») требует от переводчика опять-таки воспроизведения приема. Когда эквиваленты найдены, их придется переплести. Это всего лишь два примера, на деле вариантов изменения состава фразеологизмов значительно больше, и задача переводчика -заметить изменение и постараться отразить его в переводе. Значительно сложнее обстоит дело с передачей клише, поскольку многие из них не зафиксированы в словаре. Именно словосочетания с этой, клишированной, сочетаемостью А. Фалалеев (Монтерей) предлагает ввести в активный запас устного переводчика (см. главу 2, §9.6). Примерно то же самое приходится советовать переводчику письменного текста. В данном случае нет необходимости заучивать эти обороты на слух, но надо натренировать себя на то, чтобы легко опознавать их в тексте оригинала и представлять себе, что именно в данном контексте обычно используют в языке перевода. Без этого опыта хорошего владения текстовой спецификой в равной мере как на языке оригинала, так и на языке перевода никогда не догадаться, что русское «закулисные сделки» и немецкое «Kuhhan-del» (буквально «торговля коровами») - это одно и то же. Еще более замысловатую проблему представляет высокая аллюзивность газетно-журнального текста. Выражается она в том, что журналисты используют в качестве готовых «блоков», о которых говорилось выше, скрытое или явное цитирование хорошо знакомых всем читателям фрагментов текста из известных кинофильмов, мультфильмов, популярных песен, звуковой и письменной рекламы - короче говоря, опираются на широкий вербальный контекст всех источников массовой информации. Вывод один: переводчик обязан стремиться как можно лучше знать этот контекст. Тогда хотя бы часть скрытых цитат он расшифрует и постарается воспроизвести или прокомментировать их в переводе. Здесь, однако, мы сталкиваемся со сложной ситуацией, о которой много спорят теоретики и практики: а надо ли передавать эту аллюзивность, если читатель перевода все равно не владеет широким контекстом СМИ? По нашему убеждению, расшифрованная переводчиком глубина содержания текста, его аллюзивный подтекст, имеет право быть переданным, более того, у переводчика как раз нет права лишать читателя этой глубины, но прямой цитаты, предположим, из сериала, будет, пожалуй, недостаточно. Восполнить недостающий контекст поможет внутренний комментарий в переводе, что-нибудь вроде: «Чем дольше зреет, тем слаще будет, как гласит одна популярная в Германии реклама срочных банковских вкладов», где скрытой цитатой является текст рекламы «DiebestenFriichtereifenamlangsten» (буквально: «Лучшие плоды созревают дольше всех»). Впрочем, как уже отмечалось, это вопрос спорный. Не исключено, что переводчик изберет более академический вариант комментирования - сноски. Помимо фразеологизмов, клише и скрытых цитат, эмоциональная информация в газетно-журнальном тексте передается с помощью широкой палитры синтаксических средств. Во-первых, это длина и сложность предложения. Короткие фразы позволяют резко увеличить динамику повествования, а контраст коротких простых и длинных сложных предложений позволяет выделить необходимое. Как правило, выделяется таким образом оценка, заключенная в короткой фразе. Во-вторых, это инверсия, позволяющая выделить в предложении главное. Изредка для усиления эмоциональности используется также парцелляция, то есть отделение части предложения и оформление его как отдельного. Особую роль в газетно-информационном тексте играют так называемые модные слова. Это могут быть слова иностранного происхождения, только входящие в язык (такие, как в современном русском языке «маргинальный», «офис» и мн. др.), или старые слова, но неожиданно расширившие диапазон сочетаемости (как в русском слово «стилистика»: «стилистика мебели», «стилистика автомобиля» и т. д.). В любом случае это слова, частотность употребления которых сегодня высока. Модные слова повышают доверие читателя к тексту (этим же средством активно пользуется реклама), подчеркивают актуальность информации. Однако если они не имеют международной популярности, то при переводе на другой язык не будут производить впечатление модных. Что же делать переводчику? Как передать это функционально важное средство? Пожалуй, здесь мыслима только лексическая компенсация, то есть введение в тест перевода модных слов языка перевода, точнее, замена при переводе нейтральных с точки зрения «модности» слов - на модные, то есть перенесение функционального параметра модности на другую лексему. Вернемся к примеру на контаминацию двух пословиц «Не плюй в колодец, вылетит - не поймаешь». Здесь проявилась еще одна значимая черта газетно-журнального текста — наличие иронии, которая помогает расставить акценты в выражении автором оценки. Ирония - скрытый комизм, который строится, как известно, на сопоставлении несопоставимого (семантически, стилистически и т. п.). В газетно-журнальном тексте она часто базируется, например, на использовании лексики высокого стиля в нейтральном или близком к разговорному контексте. Так или иначе, переводчику придется для передачи этого средства попытаться воспроизвести принцип контраста, то есть найти среди вариантных соответствий такие, которые контрастируют по тому же принципу. Говоря о газетно-журнальном тексте, мы исключили из нашего рассмотрения интервью и объявления. Некоторые особенности интервью уже обсуждались в главе об устном переводе. Прочие его особенности (клише, фразеология, модные слова), важные для перевода, рассмотрены в этом разделе. Объявления же, характерной чертой которых, наряду с другими, является компрессивность, мы решили вообще не затрагивать, так как они крайне редко являются объектом перевода. |