Мейер вещное право. От редколлегии
 Скачать 2.87 Mb.
|
|
( Наконец, изъявление воли может происходить или самолично, или при посредстве других лиц. О первом случае нечего распространяться: выражает волю то лицо, которому она принадлежит; второе же дает основание так называемому представительству. Под представительством разумеется тот случай, когда одно лицо совершает юридическое действие вместо и от имени другого, причем юридические последствия действия распространяются на правовую сферу последнего. Совершая это действие, представитель фактически выражает свою волю, но юридически его воля рассматривается как воля лица представляемого; и в этом случае степень самостоятельности содержания воли представителя и зависимость ее от воли представляемого никакого значения не имеют. Так, представляемый может точнейшим образом выразить свою волю и представитель ничего, так сказать, от себя не прибавляет; все-таки фактически он действует, т. е. выражает свою волю: он покупает, продает, ссужает и т. п. Но юридически считают, что эта воля – не его, а воля представляемого: покупающим, продающим, ссужающим считается представляемый. Точно так же и в тех случаях, когда представляемый вовсе своей воли не выражает – он сумасшедший, малолетний и т. д. Тут уже содержание воли представителя совершенно самостоятельно и не зависит от воли представляемого; фактически это, очевидно, воля представителя, но юридически это все-таки воля представляемого; фактически отсутствуя, она вполне заменяет волю представителя и с юридической точки зрения почитается существующей: купившим, продавшим, ссудившим и т. п. считается не представитель, а представляемый. Если допустить обратное, т. е. и с юридической точки зрения признать, что представитель выражает свою волю, то представительство потеряло бы всякий смысл: тогда представитель считался бы действующим от своего имени и юридические последствия его действия отражались бы только на его правовой сфере, т. е. представительства не было бы вовсе. Раз лицо действует вместо другого, от его имени и с последствиями для него, то оно юридически выражает уже не свою волю, а волю чужую и почитаемую чужой. От представительства надо отличать явления с ним сродные. Так, посланный (nuncius) не есть представитель: он может и не знать содержания письма, им передаваемого; он такое же средство передачи, как телеграф, телефон и т. п. Хотя действие, им совершенное, например, передача письма, рассматривается юридически так, как будто оно было совершено самим пославшим его, но тут нет того элемента воли, который присущ представительству: посланный совершенно чужд тому волеизъявлению, которое передает, – он чисто фактический участник. Точно так же не будет представителем и посредник, или маклер; и его участие при заключении договора чисто фактическое: он участвует лишь в предварительных переговорах, лишенных юридического значения; его роль оканчивается там, где начинается заключение договора в юридическом смысле; он, в сущности, лишь передатчик волеизъявления одной стороны другой; ему поручают, например, подыскать покупщика на известное имущество; он сообщает предложение продавца покупщику, условия, предложенные покупщиком продавцу и так далее, не будучи ни на что уполномочен; раз стороны сошлись в условиях, он устраняется, и они общаются непосредственно. Наконец, не будет представителем и комиссионер, т. е. лицо, действующее по поручению другого, но от собственного имени; он сам лишь вступает в договор с третьим лицом по предложению другого и затем уже переносит свое право на последнего; например, ему поручено купить такое-то имущество; он его покупает для себя и затем продает лицу, поручившему ему покупку; или ему поручено продать имущество – он его продает как свое и полученную сумму передает лицу, поручившему ему продажу. Во всех этих случаях лицо, поручившее то или другое действие комиссионеру, не знает лица, с которым комиссионер вступает в соглашение, и ни в какие отношения к нему не становится; он знает только комиссионера. Самое большее, что комиссионера можно считать представителем интересов лица, давшего ему поручение, но он не представитель в области его прав и обязанностей. Действуя от своего имени, он ничем не отличается от лица, заключившего договор proprio nomine и потом решившего приобретенные им права перенести на другого; факт поручения не делает лицо, коему оно дано, представителем лица, поручение давшего. – А. Г.) Представительство должно удовлетворять известным условиям, касающимся как основания его, так и пределов. Основаниями могут служить: 1) Закон; так, опекун есть представитель опекаемого по закону; точно так же представительство юридического лица сводится к закону; например, при заключении договора от имени казны представителями являются должностные лица; тут представительство основано на законе; 2) Представительство иногда вытекает из отношения власти; например, отец может приказать сыну быть его представителем по такому-то делу; 3) Основанием представительства служит и договорное соглашение между представителем и представляемым; нет необходимости, чтобы представительство непременно сводилось к договору доверенности; оно может вытекать и из личного найма; например, купеческий приказчик совершает многие действия не по договору доверенности, а по договору личного найма. Что касается пределов представительства, то оно возможно не по всем гражданским действиям лиц. Оно возможно лишь по действиям, представляющим одну имущественную сторону. Гражданские же действия с примесью иного свойства, например, действия характера религиозного, не допускают представительства. Так, совершение брака требует личного присутствия брачащихся: совершение его через поверенного не допускается. Это объясняется именно религиозным характером брака, так что где браку не придается такого характера или где встречаются препятствия к тому, чтобы надлежащим образом охранить религиозную сторону брака, там допускается и представительство при его совершении. Так, например, при гражданских браках возможно совершение брака и при отсутствии одного из брачащихся, так что отсутствующего представляет по доверенности другое лицо [370] 2. ЮРИДИЧЕСКИЕ СДЕЛКИ Существо сделки и ее виды § 24. В общежитии сделка не имеет определенного юридического значения; однако чаще всего под сделкой разумеется договор или вообще какое-либо соглашение. Но мы будем употреблять это слово в более обширном и определенном смысле, разумея под юридической сделкой всякое юридическое действие, направленное к изменению существующих юридических отношений. Таким образом, под наше понятие о сделке подходит не только договор, соглашение, но, например, и духовное завещание, так что наше выражение «юридическая сделка» то же, что латинское negotium juris, что французское negoce de droit, что немецкое Rechtsgeschäft [371] Для сделки существенны только два условия: 1) чтобы юридическое действие произвело изменение в существующих юридических отношениях: изменение может состоять в установлении какого-либо права, прежде не существовавшего, или в переходе права от одного лица к другому, или в прекращении права; 2) чтобы юридическое действие было направлено к изменению существующих юридических отношений, предпринято с целью произвести это изменение; а действие, не направленное к тому, не подходит под понятие сделки. Например, сюда не подходит нарушение права, хотя оно и составляет юридическое действие и производит изменение в существующих юридических отношениях: цель нарушения права иная, а потому и существо сделки отлично от юридического действия, составляющего нарушение права. По различным отношениям юридические сделки можно разделять на различные виды; так, можно различать сделки односторонние и двусторонние или вообще многосторонние. Сделки односторонние предполагают юридическое действие, направленное к изменению существующих юридических отношений и совершаемое одним лицом. Например, духовное завещание, отречение от наследства, принятие наследства – сделки односторонние [372] Сделки многосторонние предполагают действие двух или нескольких лиц для изменения существующих юридических отношений. Например, все договоры – сделки многосторонние. Другое деление сделок - это деление их на сделки возмездные и безвозмездные (чаще употребляется « безмездные». – Сост.). Сделки возмездные – те, в которых юридическое действие совершается за эквивалент, т. е. действию одной стороны соответствует действие другой, равносильное первому, почему и называется эквивалентом. Сделки безвозмездные не представляют эквивалента. Деление сделок на возмездные и безвозмездные не совпадает с делением на односторонние и многосторонние. Сделка может быть и многосторонней, но безвозмездной или возмездной, например, дарение и купля-продажа – сделки многосторонние, но дарение – сделка безвозмездная, тогда как купля-продажа возмездная сделка. Справедливо только то, что сделки односторонние всегда безвозмездны, а сделки возмездные всегда сделки многосторонние, так что деление сделок на возмездные и безвозмездные относится лишь к сделкам многосторонним. Большая часть сделок, совершаемых в юридическом быту, принадлежит к сделкам возмездным; безвозмездные же сделки встречаются гораздо реже; их даже можно считать как бы исключениями в области права: передвижение прав совершается обыкновенно не иначе как с тем, чтобы одно право заступило место другого; безвозмездное же отчуждение права представляется чем-то особенным, как бы исключительным. И в этом не следует видеть эгоизма людей: самое правильное положение человека то, что он своими трудами снискивает себе средства к существованию; экономия же природы устроена так, что отдельное лицо может снискать достаточно средств только для себя и немногих еще лиц – своего семейства, так что ему не приходится расточать плоды своих трудов. Каждое отдельное лицо нуждается в силах других лиц; но зато и само должно предоставлять им свои силы: только при взаимности услуг, только при мене имущественных средств возможно равновесие между потребностями и средствами к их удовлетворению. Таким образом, возмездность сделок представляется чем-то нормальным. Эквивалент прежде всего – понятие экономическое, а не юридическое, и потому может казаться странным, что мы основываем на нем деление сделок. Но как условие действия, эквивалент получает юридическое значение, и мы вправе основать на нем деление сделок: отсутствие вознаграждения при сделке имеет такое влияние на право участников, необходимость вознаграждения – иное. Например, я дарю вещь другому лицу: я передаю ее, и никакое действие лица одаряемого в мою пользу не составляет условия моего действия. Но, например, я продаю вещь: получение продажной цены составляет условие моего отчуждения, а не получая цены, я не отчуждаю вещь, не передаю ее или и передаю, но все-таки имею в виду впоследствии получить эквивалент. Наконец, подобно юридическим действиям вообще, и сделки могут быть разделены на законные и незаконные. Собственно, только законные сделки можно назвать сделками, ибо сделки незаконные не считаются действительными, следовательно и существующими. Но ничтожество поражает эти сделки только при соприкосновении их с общественной властью, а независимо от того они существуют точно так же, как и сделки законные, и встречаются нередко в действительности. Таковы, например, сделки, заключаемые содержательницами непотребных домов с потерянными женщинами. Но под сделками законными разумеются не только сделки, основывающиеся на прямом определении положительного законодательства, на той или другой статье Свода законов, но также и сделки, только не противные законодательству. Сообразно этому под сделками незаконными разумеются сделки противозаконные, т. е. прямо запрещенные или только противные безусловным определениям положительного законодательства. Составные части и принадлежности сделки § 25. Каждая сделка слагается из известных частей, которые и можно назвать составными частями сделки. Они или необходимые, или обыкновенные, или случайные. Необходимые части сделки (essentialia negotii) – это такие части, которые, так сказать, создают сделку, без которых она неудобомыслима. Так, сделка возмездная неудобомыслима без эквивалента – это ее существо: например, купля-продажа неудобомыслима без цены продажи. Обыкновенные части сделки (naturalia negotii) – те, которые всего чаще, даже обыкновенно, бывают в сделке, хотя могут и не быть. Однако же, так как они обыкновенно бывают в сделке, то предполагаются и тогда, когда в сделке о них не постановлено, так что если участники желают устранить эти части, то должны прямо упомянуть о том при совершении сделки. Например, при купле-продаже цена платится обыкновенно при получении вещи; но в этом нет необходимости, а необходимо только, чтобы была определена цена продажи: поэтому если участники купли-продажи желают назначить другой срок платежа, то им нужно только постановить о том при совершении купли-продажи, а в противном случае покупщик обязан произвести платеж в то самое время, как вещь передается ему продавцом; это-то и есть обыкновенная часть сделки. Случайные части сделки (accidentalia negotii) – те, которые не нужны для нее, не встречаются обыкновенно, но вносятся в сделку по усмотрению участников. Такой частью сделки является и определение, направленное к устранению обыкновенной ее части. Например, определение о платеже цены продажи не тотчас по передаче вещи, а по истечении известного времени составляет случайную часть купли-продажи. Какие именно части той или другой сделки, в чем состоят они – это обусловливается существом сделки и может быть указано лишь при рассмотрении сделок в отдельности. Здесь же скажем только, что каждая сделка имеет свои необходимые и обыкновенные части, каждая может иметь также и части случайные, которые могут, однако, и не быть в сделке. Заметим также, что практическое различие составных частей сделки чрезвычайно важно: без необходимой части сделка не существует; обыкновенная предполагается в ней; случайная совершенно зависит от воли участников. Примечания: * От лат. rati-habitio – утверждение, ратификация. – Прим. ред. [369] У. н., cт. 1566. [370] ( Извлечение из отдела о доверенности. – А. Г.) [371] Вследствие того что сделки определяют не один какой-либо род юридических отношений, а отношения самые разнообразные, наше положительное законодательство не представляет особого отдела о юридических сделках, и все учение о них приходится основывать на определениях законодательства об отдельных видах сделки, в особенности на определениях о договорах. Это не упрек законодательству: его задача – установить начала для ряда отдельных случаев, и достаточно, если оно определит отдельно самостоятельные группы юридических отношений, а не дело положительного законодательства устанавливать общие понятия, которые приводили бы к единству отдельные определения о разнородных юридических сделках. Но наука гражданского права не может обойтись без учения о сделках: между существенными чертами различных сделок есть много общего, а задача науки – возводить отдельные явления к единству, ибо тогда только уразумеваются их существо, сходство и взаимные отношения. [372] В этом заключается слабая сторона нашего термина; «сделка» предполагает участие нескольких лиц, ибо слово «сделка» есть сокращенное от «соделка». Но за неимением более удачного термина мы принуждены разуметь под сделкой и действие одного лица. В особенности с большей осмотрительностью в каждом отдельном виде сделки должно различать части необходимые и обыкновенные. Как те, так и другие определяются обычаем или законом, но обыкновенные части сделки могут быть и устранены в отдельной сделке волей ее участников; между тем законодательство, определяя что-либо как обыкновенную часть сделки, не всегда указывает, что от участников сделки зависит определить иначе: и вот приверженцы буквы закона считают иногда необходимой частью сделки такое определение законодательства, которое, по соображению с другими его постановлениями и существом сделки, оказывается лишь обыкновенной ее частью. Таковы, например, определения законодательства о неустойке по займу, о владении закладом, об очистке при купле-продаже и пр. Сделка имеет также известные принадлежности. Они двоякого рода: одни касаются лиц, участвующих в сделке, субъектов ее; другие – предметов, составляющих содержание ее, самих юридических отношений, о которых идет речь в сделке. Первые поэтому можно назвать субъективными или подлежательными, а вторые – объективными или предлежательными принадлежностями. Подлежательная принадлежность сделки прежде всего та, чтобы субъектом ее было лицо, способное к совершению юридического действия, так как сделка есть один из важнейших видов юридического действия. Поэтому все те лица, которые не считаются способными к гражданской деятельности, неспособны и к совершению юридических сделок. И далее, так как в сделке юридическое действие направлено к изменению существующих юридических отношений, а отношения эти сводятся к правам, сделка имеет целью приобретение или отчуждение права, то и субъектом сделки должно быть лицо, способное к приобретению или отчуждению права, а лица, не способные к правам, неспособны и к совершению сделок. Но известно, что по нашему праву правоспособность лица неодинакова, обусловливается различными обстоятельствами. Поэтому общей правоспособности лица недостаточно для действительности сделки, а нужно, чтобы лицо именно способно было к приобретению или отчуждению того права, о котором идет речь в сделке. Недействительна, например, сделка об отчуждении имущества со стороны лица, состоящего под опекой по расточительности. Вследствие того мы не можем вообще определить, какие лица способны к совершению сделок, а вместо того должны только постановить такое правило: те лица, которые способны к приобретению того или другого права, способны и к совершению сделки, имеющей целью его приобретение или потерю. Точно так же, если сделка направлена к установлению обязательства, то нужно, чтобы лицо было способно к принятию на себя обязательства, и притом нужна не только общая способность к обязательствам – она заключается уже в условии обязательства как юридического действия, а нужна именно способность к тому обязательству, которое составляет предмет сделки [373] Принадлежности, касающиеся самих юридических отношений, предмета сделки, принадлежности объективные или предлежательные, как мы назвали их, следующие. а) Предмет сделки должен иметь юридическое значение, так как сама сделка составляет вид юридического действия, и предметы, не принадлежащие к юридическому быту, не могут быть предметами сделок. b) Так как мы говорим о гражданских юридических сделках, то предмет сделки должен иметь также имущественный интерес: мы настаиваем на том, что только юридические отношения человека к материальному миру составляют содержание гражданского права. с) Только те предметы могут быть предметами юридических сделок, которые состоят в гражданском обороте, а предметы, не подлежащие воле и действиям человека, не могут быть предметами его сделок, например, воздух, звезды и т. п. Но есть такие предметы, которые по существу своему могли бы подлежать гражданскому обороту и только искусственно изъяты из него; тем не менее такие предметы не могут быть предметами сделок. Таковы, например, по некоторым законодательствам, все вещи священные (res sacrae). Точно так же и по нашему законодательству святые иконы, например, не подлежат по крайней мере некоторым сделкам, которым они по существу своему могли бы подлежать, - залогу и купле-продаже с публичного торга [374] . d) Предмет сделки не должен быть противен законам и нравственности: в противном случае сделка недействительна. Но только самое резкое нарушение нравственного закона поражает сделку недействительностью. И не может быть иначе: к соблюдению нравственного закона общественная власть не принуждает, да и понятие о нравственности у разных лиц неодинаково. Наконец: е) По определению некоторых законодательств, объективную принадлежность сделки составляет физическая возможность совершения действия, предмета сделки. Так определяют, например, римское право и некоторые новейшие законодательства, основанные на нем. Наше законодательство не определяет этого. Да и сделки невозможные едва ли заключаются в каком-либо юридическом быту, ибо если и встречается, например, в римском праве, определение о недействительности сделки, когда предмет ее физически невозможен, то это показывает только полноту и утонченность его определений. И что значит сделка, когда предмет ее физически невозможен? Можно думать, что участники сделки не владеют нормально умственными способностями или шутят. О влиянии на сделку принуждения, ошибки и обмана следует сказать то же самое, что сказано нами о влиянии этих моментов на значение юридического действия вообще. Особенность по отношению к сделкам лишь та, что если сделка многосторонняя, то каждая из участвующих сторон может находиться под влиянием моментов, оказывающих влияние на волю, но чтобы судить о значении этих моментов для сделки, необходимо брать каждую сторону в отдельности, потому что каждая отдельно совершает юридическое действие. |