Понятие, предмет и система международного частного права
 Скачать 0.57 Mb.
|
|
*(73) По мнению автора, строго теоретически сущность международно-правовых норм, прямо рассчитанных на урегулирование (в том числе методом унификации) международных частноправовых отношений, дуалистична. С одной стороны, они сохраняют все изначальные свойства норм международного права, и к ним применимы все его общие нормы (принципы. С другой стороны, будучи реципированы в национальные правопорядки, они действуют в качестве национальных, но "автономных" норм, связанных, иммунных от произвольных изменений национальными властями. Именно дуалистический характер международно-правовых норм, понимаемых в качестве норм МЧП, определяет и их особую роль в этом праве *(74) С таким пониманием норм международного договора как источника МЧП несогласна Л.П. Ануфриева. По ее мнению, правило поведения, сформулированное в международном договоре и предназначенное для субъектов внутригосударственного права, не является правовой нормой это так называемая "преднорма" или, другими словами, "разросшаяся часть диспозиции международной нормы-обязательства", которая станет таковой только в результате придания ей юридической силы со стороны государства, необходимой для действия во внутригосударственном праве. Таким образом, никакой трансформации нормы в норму не происходит, а происходит санкционирование государством "преднормы", содержащейся в международном договоре, в результате чего она становится нормой внутригосударственного права Теория трансформации была подвергнута серьезной критике со стороны ряда юристов-международников, полагавших, что нормы МЧП входят в состав международного права в широком смысле слова, и рассматривавших международное договорное право как основную составную часть МЧП. Как писал профессор С.Б. Крылов, "лишь изучение международных договоров дает содержание подлинного международного частного права. По мнению АИ. Минакова, неверно считать, что согласованная воля не может быть направлена на регулирование внутригосударственных отношений. Как известно, всякая норма, чтобы быть таковой, должна обладать государственно-властным характером, те. исходить от государства или государств. С этой точки зрения как нормы внутригосударственные, таки нормы международных договоров выражают государственную волю водном случае это воля одного государства, в другом - согласованная воля. Норма международного договора сама по себе не является нормой внутригосударственного права, однако это не означает, что она не может регулировать внутригосударственных отношений. Точно также норма иностранного права, не являясь частью отечественного права и выражая волю иностранного суверена, в определенных случаях, предусмотренных отечественным государством, регулирует такие отношения. Вышеизложенные рассуждения позволили автору сделать вывод о непосредственном регулировании международно-правовыми нормами внутригосударственных отношений *(77) Профессор Р.А. Мюллерсон также критикует теорию трансформации, нов отличие от АИ. Минакова выступает против непосредственного регулирования международно-правовыми нормами внутригосударственных отношений, полагая, что эти нормы реализуются только при помощи национальных отсылочных норм, и предлагая два варианта такой реализации отсылку и инкорпорацию. Отсылка, по мнению автора, во всех случаях не трансформирует нормы одной правовой системы в нормы другой системы, а санкционирует применение норм отсылаемой системы отрасли) в сфере действия отсылающей системы (отрасли. Отсылка не преобразует природу той нормы, к которой она отсылает. Что касается инкорпорации, то ив этом случае нельзя говорить о трансформации норм международного права в нормы национального права. Здесь на основе и во исполнение норм международного права издаются нормы национального права. Договоры, устанавливающие лишь рамки, в пределах которых сами государства уточняют и конкретизируют свои обязательства, сторонами которых являются субъекты национального права, не могут применяться внутри страны в результате отсылки к ним. Единственным способом их осуществления на территории государства является инкорпорация *(78) Близкая к вышеизложенной точка зрения была высказана Е.В. Корчиго и ДБ. Катковым, которые полагают, что содержание международного договора по вопросам МЧП составляет обязательство государств-участников обеспечить регулирование соответствующих отношений таким образом, как это предусмотрено в международном договоре. Ратифицируя международный договор, государство принимает на себя данное обязательство, исполнение которого осуществляется им только одним из двух способов правотворчества: путем издания внутреннего закона, содержание которого должно соответствовать международному договору (инкорпорация, либо путем создания норм, придающих правилам поведения, сформулированным в международном договоре, юридическую силу (отсылка. Отсылка, в свою очередь, может быть общей, как, например, содержащаяся в п. 4 ст. 15 Конституции РФ норма о том, что если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора (по терминологии ГМ. Вельяминова - генеральная рецепция, и специальной, отсылающей к конкретному международному соглашению. По мнению авторов, под источником права следует понимать два взаимосвязанных, но полностью не совпадающих аспекта одного итого же явления. Во-первых, источник права представляет собой внешнюю форму, форму выражения правовых норм (те. вместилище правовых норм во-вторых, под источником права понимается форма придания правилам поведения юридически обязательного характера. Зачастую эти две стороны одного понятия совпадают (например, законы, подзаконные акты, однако иначе обстоит дело с международными договорами по вопросам МЧП, которые применяются в результате отсылки. В этом случаев качестве источника в смысле фактического, официального "хранилища" норм будет выступать международный договора источником их юридической обязательности для конкретных отношений - отсылка. Таким образом, унифицированные материальные нормы являются международными по своему происхождению, ноне международно- правовыми по своей принадлежности. В международном договоре они никогда небыли международно-правовыми нормами, а только "преднормами" в составе диспозиции международно-правовой нормы- обязательства государства урегулировать определенные отношения определенным в договоре образом *(79) Проанализировав вышеизложенные точки зрения, можно сказать следующее. На наш взгляд, вряд ли представляется возможным говорить о трансформации норм международного договора в нормы внутригосударственного права. Договорная норма остается таковой ив случае прямой отсылки внутреннего права, ив случае ее прямой инкорпорации в национальную правовую систему. С этой точки зрения представляется маловероятным расценивать норму международного договора как некую "преднорму", подлежащую трансформации в действующую норму национального МЧП каждого отдельно взятого государства. Формулируя текст международного договора как источника МЧП, государства согласовывают свои воли относительно содержания входящих в его структуру норм, которое никоим образом не может быть изменено при дальнейшем их применении. Ратифицируя международный договор как источник МЧП или присоединяясь к нему, государства выражают свою волю на признание содержащихся в нем норм в качестве юридически обязательных, те. соглашаются применять их к соответствующим международным частным отношениям. Таким образом, после вступления международного договора в силу государства-участники несут юридическую обязанность применять в надлежащих случаях его нормы. Инкорпорация договорных норм во внутригосударственную правовую систему или их непосредственное применение в силу отсылки национального права по сути представляют собой пути реализации юридической обязанности государств - участников международного договора по применению содержащихся в нем норм. Подтверждение этому можно найти в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия, где говорится, что положения официально опубликованных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в России непосредственно. В иных случаях наряду с международным договором РФ следует применять и соответствующий внутригосударственный правовой акт, принятый для осуществления положений указанного международного договора. Изданной позиции Верховного Суда РФ прямо напрашивается вывод о том, что договорная норма совершенно самостоятельна по отношению к норме внутригосударственной, и речь может идти о применении сразу двух норм - и договорной, и национальной, причем если содержание договорной нормы отличается от содержания национальной нормы, то надлежит применять договорную норму (п. 4 ст. 15 Конституции РФ. Более того, отличие договорной нормы от норм внутреннего права Верховный Суд РФ расценил как квалифицирующий признак непосредственного применения договорной нормы в правовой системе России. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ" *(81) речь идет о том, что международные договоры, которые имеют прямое и непосредственное действие в российской правовой системе, применимы судами при рассмотрении гражданских дел, если международным договором РФ установлены иные правила, чем законом РФ, который регулирует отношения, ставшие предметом судебного рассмотрения (абз. 1 ч. 1 п. 5). Правила действующего международного договора РФ, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов РФ. Правила действующего международного договора РФ, согласие на обязательность которого было принято не в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении подзаконных нормативных актов, изданных органом государственной власти, заключившим данный договор (п. 8). Будучи включенными в состав национальной правовой системы в силу прямого указания внутреннего законодательства (в частности, п. 4 ст. 15 Конституции РФ, договорные нормы не приобретают внутригосударственный характер ив силу этого не могут быть изменены односторонним волеизъявлением государства, их реципировавшего, оставаясь неуязвимыми для модификации по воле законодателя. Таким образом, договорные нормы продолжают жить в составе национальной правовой системы, сохраняя свою международно-правовую природу и содержательную структуру. Источником этих норм выступает именно международный договори согласованные воли его государств-участников, а никак не волеизъявление одного государства, которое соглашается их применять на своей территории. В этом контексте и отсылка к международному договору, и инкорпорация его норм во внутреннее право есть форма реализации международно-правового обязательства государства - участника такого договора по имплементации его норм. Принимая обязательство применять нормы международного договора к соответствующим международным частноправовым отношениям, государство допускает тем самым функционирование в пределах его суверенной территории не только его воли, воплощенной во внутреннем праве, но и воли (пусть и согласованной) других суверенных государств. По юридическим последствиям возможность применения международных договорных норм аналогична возможности применения на территории данного государства норм иностранного права, воплощающего волеизъявление чуждой публичной власти. Обе ситуации возможны в силу прямого указания национального права, выраженного либо в форме правила о включении норм международного договора в систему внутреннего права, либо в форме наличия коллизионных норм в составе национального законодательства. Международные обычаи Международные обычаи как источник МЧП занимают особое место в иерархии источников. Совершенно очевидно, что по удельному весу и значимости обычаи уступают место внутригосударственному законодательству и международным договорам, однако в целом ряде случаев именно они незаменимы в качестве правового регулятора. Особенно велико значение международных обычаев при проведении расчетных и гарантийных банковских операций, осуществлении международных коммерческих сделок, выполнении международных морских перевозок. Как отмечалось выше, сложившиеся в практической деятельности обычаи и обыкновения делового оборота подвергаются неофициальной кодификации в рамках Международной торговой палаты, результатом которой выступают сборники унифицированных правили обычаев. Следует отметить, что юридическую силу имеет не сам сборник как публикация МТП под определенным номером, а нормы, в нем содержащиеся. К числу таких неофициальных кодификаций относятся Международные правила по унифицированному толкованию торговых терминов (ИНКОТЕРМС) в редакции 2000 г Унифицированные правила по инкассо в редакции 1995 г Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов в редакции 1993 г Унифицированные правила по договорным гарантиям 1978 г унифицированные правила для гарантий по требованию 1992 г. Интересно отметить тот факт, что постановлением Правления ТПП РФ от 28 июня 2001 г. N 117-13 ИНКОТЕРМС-2000 признаны на территории России торговым обычаем *(82) К иным источникам МЧП можно отнести прецедентное право, складывающееся в судебно-арбитражной практике, и нормативно-правовые акты международных организаций. Прецедентное право выступает в качестве источника МЧП главным образом в странах англосаксонской правовой системы ив силу этого не имеет такого общепризнанного значения, как международные договоры, хотя справедливости ради следует отметить, что ив странах романо-германской системы права, традиционно ориентированных на внутригосударственное законодательство в широком смысле слова, наблюдается пристальное внимание к прецедентному праву и попытки сориентироваться в нормотворческой деятельности на достижения, примеры и выводы судебно-арбитражной практики. В качестве нормативных правовых актов международных организаций как источников МЧП можно привести регламенты и директивы Европейского союза по вопросам международного частного права, например Регламент Совета ЕС от 22 декабря 2000 г. N 44/2001 "О юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданскими торговым делам Директиву ЕС от 27 января 2003 г. (2000/8/ЕС) Об" улучшении доступа к правосудию по трансграничным спорам путем установления минимальных общих правил, относящихся к юридической помощи по таким спорам. Совершенно очевидно, что такие нормативно-правовые акты будут применяться только на территории государств-участников той международной организации, в рамках которой они приняты. В заключение следует согласиться с мнением, высказанным в российской юридической науке, о том, что по существу различия в источниках МЧП обусловлены своеобразием генезиса правовых норм. Однако коренное различие состоит в механизме создания и формирования модели поведения на этапе ее существования еще в качестве "преднормы". Как результат - неодинаковы в каждом конкретном случаете процессы, входе которых складывается то или иное правило поведения в правовую норму повторяющееся, молчаливое признание со стороны государства правила поведения как юридически обязательного (обычай) - водном случае, согласование в определенных отношениях своей воли с волей других государств международный договор) - в другом или независимое суверенное волеизъявление государства (издание закона, нормативного акта и т.д.) - в третьем. На завершающей же стадии все правовые нормы, действующие в пределах национальной юрисдикции данного государства, должны быть как бы "пропущены" через государственную волю, те. установлены или санкционированы им *(83) Н.Ю. Ерпылева, кандидат юридических наук, доцентом Московской школы социальных и экономических наук факультета Академии народного хозяйства при Правительстве РФ Адвокат, N 6, 7, 9, июнь, июль, сентябрь 2004 г. ──────────────────────────────────────────────────────────────────────── *(1) Garrison M., Davis R., Reitzel J., Severance G . Contemporary Business Law and the Legal Environment. Principles and Cases. NY. - 1994. - P. 1217. *(2) Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. - Т. 2. - МС) Там же. - С. 178. *(4) Там же. - С. 176. *(5) Макаров АН. Основные начала международного частного права. - МС. О жизненном пути профессора АН. Макарова и значении его трудов в развитии науки МЧП / См Садиков ОН. Профессор АН. Макаров и его вклад в становление международного частного права. // Журнал российского права, 2001. - N 2. - С. 142-149. *(6) См Богуславский ММ. Международное частное право. - МС Дмитриева Г.К. Международное частное право (часть третья ГК РФ- МС) См Перетерский И.С., Крылов С.Б. Международное частное право. - МС) См Рубанов А.А. Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем. - МС) Кузнецов МН. Некоторые особенности развития международного частного права // Советский журнал международного права, 1991. - N 1. - С. 24, 25. *(10) Ануфриева Л.П. Некоторые проблемы нового российского регулирования по международному частному праву // Журнал российского права, 2003. - N 3. - СВ этом контексте совершенно справедливым представляется утверждение профессора А.А. Рубанова о том, что структура правоотношения не может вместить какие-либо иностранные элементы, ибо иностранные характеристики не являются элементами имущественного отношения, не входят в его структуру, а лишь указывают на внешние связи с другими общественными отношениями. Рассуждая о предмете МЧП, автор предпочитает говорить об "имущественных отношениях, обладающих иностранной характеристикой. (Рубанов А.А. Имущественные отношения в международном частном праве // Правоведение, 1982. - N 6. - С. 32). См. также Канашевский ВАК вопросу о содержании категории "отношение, осложненное иностранным элементом" и "применимое право" в международном частном праве // Журнал международного частного права, 2002. - N 2, 3 (36, 37). - С. 3-5. *(12) Дмитриева Г.К. Указ. соч. - С. 11. *(13) Дмитриева Г.К., Филимонова МВ. Международное частное право. - МС) Бекяшев КА, Ходаков А.Г. Международное частное право Сборник документов. - М, 1997. |