Ответы на Экзамен право и нормы. Право. Правоведение Тема Государство и его роль в жизни общества Государственное устройство

• Название: Правоведение Тема Государство и его роль в жизни общества Государственное устройство
• Анкор: Ответы на Экзамен право и нормы
• Дата: 05.05.2023
• Размер: 340.95 Kb.
• Имя файла: Право.docx
• Тип: Закон; #1110905
• страница: 18 из 21

Тема 14. Основы международного частного права Глоссарий

Иммунитет государства (суверенный иммунитет) – в международном праве принцип, в соответствии с которым суверенное государство не подчиняется органам власти других государств.

Иностранный гражданин – физическое лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации и имеющее доказательства наличия гражданства (подданства) иностранного государства.

Источник международного частного права – это реформа внешнего выражения правовых норм, регулирующих гражданско–правовые отношения, осложнённые иностранным элементом.

Лицо без гражданства – физическое лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации и не имеющее доказательств наличия гражданства (подданства) иностранного государства

Международное общение, международный оборот – это совокупность межгосударственных отношений и отношений между физическими и юридическими лицами различных государств.

Международное частное право – это самостоятельная, полисистемная комплексная отрасль права, объединяющая нормы международного и национального права и регулирующая международные гражданские отношения.

Тема 14. Международное частное право Правоведение

Цели изучения темы: – Изучение основ международного частного права. Задачи изучения темы:  изучение понятия, предмета и метода международного права, место международного права в системе национального права;  изучение особенностей международно-правовых норм и международных правоотношений;  рассмотрение источников международного права;  изучение мер международно-правовой ответственности;  изучение системы международного права. В результате изучения данной темы Вы будете Знать:  понятие международного частного права как отрасли права;  источники международного права;  особенности правового положения иностранной собственности;  особенности конституционно-правовых норм и конституционных правоотношений;  о субъектах международного частного права;  о внешнеэкономических сделках в международном частном праве;  о международных расчетах и кредитных отношениях;  интеллектуальную собственность в международном частном праве. Уметь:  понимать суть международного права;  разбираться в особенностях правового положения иностранной собственности;  знать источники международного частного права;  разбираться в субъектах международного частного права;  разбираться во внешнеэкономических сделках в международном частном праве;  разбираться в международных расчетах и кредитных отношениях;  разбираться в интеллектуальной собственности в международном частном праве; Владеть:  знаниями о международном частном процессе. Учебные вопросы темы: 1. Понятие, предмет и система международного частного права. 2. Источники международного частного права. 3. Субъекты международного частного права. 4. Правовое положение иностранной собственности. 5. Внешнеэкономические сделки. 6. Международные расчеты и кредитные отношения. 7. Интеллектуальная собственность в международном частном праве.

Вопрос 1. Понятие, предмет и система международного частного права.

Международное общение, международный оборот – это совокупность межгосударственных отношений и отношений между физическими и юридическими лицами различных государств. Правовые вопросы межгосударственного общения входят в сферу действия международного публичного права. Правовые вопросы отношений между физическими и юридическими лицами относятся к сфере действия международного частного права.

Международное частное право представляет собой самостоятельную, полисистемную комплексную отрасль права, объединяющую нормы международного и национального права и регулирующую международные гражданские отношения.

Предмет регулирования международного частного права – это частноправовые отношения, отягощенные иностранным элементом. Сам термин «международное частное право» (private international law) был введен в юридический оборот американским юристом Дж. Стори в 1834 году. В отечественной науке этот термин впервые употребил известный русский ученый Н.П. Иванов.

В настоящее время этот термин общепризнан и применяется в законодательстве и науке всех государств. Иногда в основном в англоамериканской доктрине международное частное право называют «конфликтным или коллизионным правом». Этот термин представляется неточным и не совсем удачным, поскольку сужает само понятие и нормативную структуру международного частного права.

Российская правовая доктрина относит к международному частному праву вопросы так называемого международного гражданского процесса. Она исходит из того, что иностранный элемент в гражданском деле порождает определенные процессуальные последствия, например, в виде признания и принудительного исполнения иностранного судебного решения или установления содержания применимого иностранного права.

В российском законодательстве иностранный элемент в гражданском правоотношении определяет п. 1 ст. 1186 ГК РФ. К сожалению, в этом определении довольно много пробелов – в качестве иностранного субъекта не названы иностранное государства и международная организация; юридический факт, имевший место за границей, не выделе в качестве одного из вариантов иностранного элемента.

Вместе с тем, в ст. 1186 ГК РФ закреплено «…осложненным иным иностранным элементом». Эта фраза восполняет указанные проблемы, но вследствие своего неопределенного характера может привести к расширительному толкованию правовой нормы. Таким образом, в состав международного частного права входят как коллизионные, так и материально-правовые нормы, регулирующие гражданско-правовые отношения с иностранным элементом, которые возникают в областях международного экономического, научно-технического и культурного сотрудничества, а также нормы, определяющие гражданские, семейные, трудовые и процессуальные права иностранцев.

Тем самым, включая унифицированные нормы в состав международного частного права, подлежащего применению в силу коллизионных норм и специфических особенностей данной отрасли права.

Вопрос 2. Источники международного частного права.

Источником международного частного права является форма внешнего выражения правовых норм, регулирующих гражданскоправовые отношения, осложнённые иностранным элементом. Источники международного частного права в целом имеют двойственный. Специфика источников порождается его предметом регулирования: частноправовые отношения, отягощенные иностранным элементом, т.е. лежащие в сфере международного общения и затрагивающие интересы двух и более государств.

С одной стороны, международное частное право представляет собой отрасль национального права, следовательно, его источники имеют национально-правовой характер. С другой стороны, международное частное право регулирует именно международные гражданские правоотношения, следовательно, международное право выступает самостоятельным источником этой отрасли права.

В пользу данной точки зрения говорит и сама нормативная структура международного частного права: унифицированные международные нормы непосредственно входят в структуру международного частного права и являются ее неотъемлемой частью. Именно такое положение вещей и предопределяет двойственный характер источников международного частного права одновременно национальный и международно-правовой.

Дуализм внутренних и внешних источников российского права отчетливо выражен в п. 1 ст. 1186 ГК РФ: право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, определяется на основании международных договоров Российской Федерации, Гражданского кодекса РФ, других федеральных законов, обычаев, признаваемых в Российской Федерации. Национальным источником международного частного права является вся внутренняя правовая система в целом, весь правопорядок данного государства.

Такой подход при определении национальных источников международного частного права связан с тем, что его основополагающей частью являются коллизионные нормы, отсылающие не к конкретному закону, а ко всей правовой системе, ко всему правопорядку в целом. На первом месте среди внутренних источников международного частного права стоят, естественно, законы и подзаконные акты.

Во многих государствах приняты специальные законы о международном частном праве. Но даже в таких государствах национальное гражданское, торговое, семейное, трудовое, гражданско-процессуальное и арбитражное законодательство в целом можно назвать источником международного частного права. Немаловажное место среди источников занимают и национальные правовые обычаи в сфере международного частного права.

Конкретные вопросы регулирования частноправовых отношений с иностранным элементом в основном регламентируются во внутригосударственных подзаконных актах, ведомственных и межведомственных инструкциях, которые также входят в правовую систему государства и выступают в качестве источников международного частного права. Национальная судебная и арбитражная практика в принципе выделяется как самостоятельный источник международного частного права, но это также часть национального правопорядка, поэтому судебную практику можно отнести и к национальному праву как источнику международного частного права.

По аналогии с национальным правом можно утверждать, что источником международного частного права является международное право в целом. В систему международно-правовых источников международного частного права входят международные договоры, международные правовые обычаи и система негосударственного регулирования внешнеторговой деятельности. Введение в действие раздела VI «Международное частное право» ГК РФ выдвинуло перед российскими судами задачи, решение которых потребует продолжительного времени. С обновлением российского коллизионного права, включением в него гибких коллизионных норм полномочия судов при определении применимого права становятся более обширными. Так, одна из задач проистекает из того, что при невозможности определить в соответствии с п. 1 ст7 1186 раздела VI право, подлежащее применению, применяется право страны, с которой гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано.

В каждом таком случае применением право будет определяться на основе судебного решение, принятие которого предполагает исследование правовых связей отношения с коллидирующими правопорядками, всех обстоятельств дела. В силу ст. 1187 ГК РФ первооснову преодоления коллизионной проблемы образует квалификация судом юридических понятий коллизионной нормы, предваряющая поиск применимого права. От того, каким образом суд справится с решением этой задачи, зависит успех поиска.

Судебной практике при поддержке доктрины предстоит обозначить и ответы на вытекающие из ст. 1192 ГК РФ вопросы о круге сверхимперативных норм российского законодательства, которые вследствие указания в самих нормах или в виду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права.

Вопрос 3. Субъекты международного частного права.

Нормами международного частного права регулируются имущественные, личные неимущественные, семейные, трудовые и процессуальные права иностранцев. Иностранец подчиняется как бы двум правопорядкам. отечественному и государства, в котором он находится.

В этой двойственности – своеобразие правового положения иностранца. В условиях развития и углубления международного сотрудничества, создания в нашей стране большей открытости общее число приезжающих в РФ иностранцев все время увеличивается.

Иностранными гражданами признаются лица, не являющиеся гражданами РФ и имеющие доказательства своей принадлежности к гражданству иностранного государства. В настоящей работе «иностранец» применяется как адекватный термину «иностранный гражданин». Положение иностранцев определяется прежде всего Конституцией РФ.

Статья 37 Конституции устанавливает: «Лица, не являющиеся гражданами Российской Федерации и законно находящиеся на ее территории, пользуются правами и свободами, а также несут обязанности, установленные Конституцией, законами и международными договорами Российской Федерации».

При определении правового положения иностранцев наше законодательство исходит из принципа равенства всех рас и национальностей, поэтому, например, запреты для вступления в брак между белыми и неграми, действующие в некоторых странах, в РФ не имеют никакой силы.

Согласно Конституции РФ, женщины и мужчины имеют в РФ равные права и свободы. Действующий в нашей стране принцип равноправия женщины и мужчины полностью распространяется и на иностранцев. Женщине-иностранке предоставляются в РФ равные права с мужчиной-иностранцем. Поэтому в РФ не могут быть признаны всякого рода ограничения прав замужних женщин.

Правила законодательства Греции, Нидерландов, Бельгии, Бразилии и других государств, устанавливающие власть мужа над женой, перестают действовать для граждан этих государств во время их нахождения в РФ. Жена без согласия мужа может в РФ поступать на работу, распоряжаться своим имуществом, обращаться в суд и т. д. Безоговорочное признание принципа равенства женщины и мужчины приводит к тому, что в РФ не могут быть осуществлены вообще юридические действия, основанные на неравноправном положении женщины.

Иностранцы пользуются в РФ, как правило, такой же гражданской правоспособностью, как и российские граждане. Это означает, что гражданская правоспособность иностранца в РФ определяется в принципе российским законодательством, а не личным законом иностранца.

Применение к иностранцам личного закона, в частности закона государства, гражданином которого он является, допускается лишь при наличии соответствующих правил международного договора, участницей которого является РФ. Из предоставления иностранцам национального жима в то же время следует, что иностранец в РФ не может претендовать на какие-либо иные гражданские права, нежели те, которые предоставлены по нашему закону гражданам РФ; иностранец не может требовать предоставления ему привилегий или установления изъятий из нашего закона.

Закрепленный в законодательстве национальный режим в отношении гражданской правоспособности иностранцев носит безусловный характер, то есть он предоставляется иностранцу в каждом конкретном случае без требования взаимности. Из этого принципа исходят и другие законодательные акты, регулирующие права иностранцев в различных областях (ст. 25 Гражданского процессуального кодекса и др.). Сказанное не означает, что в отдельных случаях законодательством не могут быть установлены правила в отношении осуществления каких-либо прав на началах взаимности. Предоставление иностранцу гражданской правоспособности наравне с гражданами России, как правило, не обусловлено тем, чтобы иностранец имел место жительства в РФ. В отдельных прямо предусмотренных в законе случаях предоставление определенных прав связано с фактом постоянного проживания иностранца в РФ.

Так, согласно ст. 12 закона 1981 года, иностранные граждане могут иметь в нашей стране жилой дом и иное имущество в личной собственности, наследовать и завещать имущество, иметь права автора произведений науки, литературы и искусства, открытия, изобретения, рационализаторского предложения, промышленного образца, а также иные имущественные и личные неимущественные права.

В России имеется некоторое количество лиц без гражданства. К ним относятся проживающие на территории РФ лица, не являющиеся гражданами РФ и не имеющие доказательства своей принадлежности к иностранному гражданству.

Согласно Основам гражданского законодательства (ст. 160), лица без гражданства пользуются в России гражданской правоспособностью наравне с нашими гражданами. Отдельные изъятия могут быть установлены законодательными актами. Таким образом, в отношении лиц без гражданства, независимо от того, проживают они в РФ или нет, действует принцип национального режима.

Законодательство содержит также специальные правила, касающиеся дееспособности физических лиц, под которой понимается способность совершать определенные действия, принимать на себя определенные обязательства.

Коллизионные вопросы дееспособности физического лица возникают прежде всего вследствие того, что законы разных стран не всегда одинаково определяют возраст, с наступлением которого человек достигает совершеннолетия и тем самым становится полностью дееспособным. Как и во многих странах континентальной Европы, наш закон исходит в вопросах дееспособности из принципа lex patriae.

Гражданская дееспособность лица без гражданства определяется по праву страны, в которой он имеет постоянное место жительства (ч. 3 ст. 160).

Гражданская дееспособность иностранных граждан и лиц без гражданства в отношении сделок, совершаемых в РФ, и обязательств, возникающих вследствие причинения вреда в РФ, определяется по российскому праву (ч. 4 ст. 160).

Постоянно проживающие в РФ иностранные граждане и лица без гражданства могут быть признаны в РФ недееспособными или ограниченно дееспособными в порядке, установленном нашим законодательством. Положение российских граждан за рубежом определяется как законодательством страны их местопребывания, так и нашим законодательством.

Большое значение в этом отношении имеют положения международных договоров РФ с иностранными государствами. Предоставление в договорном порядке на основе взаимности определенного режима ставит своей целью предотвращение какой бы то ни было дискриминации российских граждан, изменения их правового положения в одностороннем порядке.

Законодательство России о собственности существенным образом отличается от ранее действовавшего законодательства СССР. Было введено право частной собственности.

Уже Законом о собственности в РСФСР 1990 года было установлено, что гражданин вправе приобрести для ведения сельскохозяйственного производства, а также строительства жилого дома, садоводства и огородничества земельные участки в собственность или во владение (ст. 12).

Однако, несмотря на это, приведенные выше циркуляры имеют не просто историческое значение. Из них можно сделать следующие выводы:

1. поскольку объем прав собственника, по общему правилу, определяется законом места нахождения вещи, российский гражданин может осуществлять в отношении своего имущества все правомочия, которые установлены иностранным законом, и пользоваться защитой со стороны местных органов;

2. всякая попытка ограничить имущественные права российских граждан и лишить их законной защиты не может рассматриваться иначе, как дискриминация. В современной экономической литературе международные монополии, деятельность которых охватывает многие важные сферы мирового хозяйства, делятся обычно на несколько групп.

В первую из них входят национальные общества, тресты, компании, имеющие за рубежом многочисленные филиалы, а также дочерние общества. Речь идет, таким образом, о монополиях, национальных по-своему капиталу, но международных по сфере деятельности. К числу таких транснациональных корпораций США принадлежат «Дженерал моторз», «Форд моторз», «Интернэшнл бизнес мэшинз» и др. Ко второй группе транснациональных корпораций относятся тресты и концерны, которые являются международными не только по сфере деятельности, но и по капиталу. В отличие от монополий первой группы, они принадлежат капиталу нескольких государств.

Общим для этих двух групп является то, что те и другие монополии созданы как юридические лица одного государства. В других странах и те, и другие монополии имеют многочисленные филиалы, отделения, а также дочерние общества.

Наконец, к третьей группе международных монополий относятся многочисленные картели и синдикаты, объединения производственного и научно-технического характера, юридическими лицами не являющиеся. Тенденция развития транснациональных корпораций США такова, что от участия и контроля над западноевропейскими предприятиями они все чаще переходят к превращению их в свою собственность.

Экономически и политически это ведет к более глубокому воздействию американского капитала на экономику Западной Европы, а юридически – к образованию в европейских странах юридических лиц, формально самостоятельных, но полностью принадлежащих американской компании, часто с одноименным названием, например, «Дрессер Франс» (Франция), «Форд АГ Кёльн» (ФРГ).

Монополии используют для полностью принадлежащих им компаний форму самостоятельного юридического лица страны места нахождения, для того чтобы распространить на них действие местного законодательства, и в первую очередь налогового, если его требования являются более льготными для «отечественных» компаний, чем для иностранных.

Для того чтобы установить, является ли то или иное образование юридическим лицом, необходимо выяснить, к какому государству это образование относится. Классическая доктрина международного частного права определяла личный закон образования (объединения) в зависимости от его государственной принадлежности, «национальности».

Этот закон отвечает на вопрос, является ли то или иное образование юридическим лицом. Если личным законом товарищества, о котором говорилось выше, будет английский закон, тогда такое товарищество не признается юридическим лицом. В случае же, когда установлено, что личным законом является французский закон, это образование будет рассматриваться как юридическое лицо. Личным законом (статутом) юридического лица определяются такие правовые вопросы, как объем правоспособности, порядок ликвидации юридического лица.

Личный закон юридического лица определяется его национальностью. Термин «национальность» в международном частном праве применяется к юридическим лицам условно, в ином смысле, чем он применяется к гражданам. Под национальностью юридического лица понимается принадлежность юридического лица к определенному государству.

В праве Великобритании и США господствующим критерием для определения национальности юридического лица является место его учреждения, то есть закон того государства, где юридическое лицо создано и утвержден его устав. Английские авторы называют такой закон законом инкорпорации. При этом если юридическое лицо учреждено в Великобритании и там зарегистрирован его устав, то считается, что это юридическое лицо английского права (принцип инкорпорации).

В континентальных государствах Западной Европы применяются другие принципы определения национальности юридического лица. Господствующая тенденция сводится к тому, что в качестве критерия для установления национальности юридического лица применяют закон места нахождения юридического лица.

Под местом нахождения юридического лица понимается то место, где находится правление этого юридического лица. Такой принцип принят, в частности, во Франции и ФРГ. В литературе по международному частному праву был выдвинут и третий критерий определения национальности юридического лица – место деятельности (его восприняло законодательство Италии).

Этот критерий получил применение в практике развивающихся стран. Российское государство само выступает субъектом имущественных отношений при строительстве здания для посольства за границей, аренде земельного участка или найме жилого дома. Во всех случаях эти сделки заключаются торгпредством или посольством РФ от имени государства.

Следует строго различать случаи, когда субъектом имущественных отношений выступает государство и когда субъектом отношений являются государственные юридические лица или любые другие юридические лица.

Возможны и иные правоотношения подобного рода, например, Российское государство может выступать в гражданском обороте за границей в качестве наследника выморочного имущества, оставшегося после смерти российских граждан, или в качестве наследника по заре вещанию. Вопрос 4. Правовое положение иностранной собственности.

Право собственности – центральный институт любой национальной правовой системы, который во многом определяет характер и содержание других институтов и отраслей права того или иного государства.

Собственность – это право конкретных субъектов – отдельных лиц или коллективов – использовать определенные имущественные объекты своей властью и в своем интересе на основе и в пределах установленного в государстве правопорядка. Содержание этого права раскрывается через совокупность исключительных субъективных правомочий собственника, каждое из которых обладает определенной спецификой и известной самостоятельностью.

Эти исключительные правомочия: сводятся, как правило, к трем: праву владения, праву пользования и праву распоряжения имуществом.

Совокупность юридических норм, направленных на регулирование отношений собственности методами и средствами гражданско-правового характера, образует институт права собственности. Он является центральным институтом МЧП, а его главное содержание и особенности состоят в том, что нормами института права собственности определяется правовое положение имущественных ценностей в хозяйственном обороте путем установления меры дозволенного поведения управомоченного лица.

В настоящее время право собственности осуществляется в рамках двух основных блоков отношений, существующих между государствами и (или) частными субъектами различной национальной принадлежности.

Первый из них затрагивает коллизионные проблемы, возникающие в процессе регламентации и осуществления права собственности. Сегодня они имеют особое значение еще и потому, что широкая унификация материально- правовых норм различных государств в рамках МЧП в этой области чрезвычайно затруднена.

Второе направление регулирования вопросов права собственности в международном частном праве касается разрешения проблем экстерриториального действия законов о национализации, принятых в различных странах, а также определения рамок и границ участия иностранного капитала в разработке ресурсов и развитии экономики других государств (определение статуса, прав и обязанностей иностранных инвесторов в странах – реципиентах капитала).

Правило «закон места нахождения вещи» (lex rei sitae) как начало, применяемое для решения коллизионных вопросов права собственности не только на недвижимое, но и, с некоторыми изъятиями, на движимое имущество, сложилось еще в XIX веке. Д.И. Мейер, один из основоположников российской цивилистики, в своих знаменитых лекциях о русском гражданском праве, прочитанных полтораста лет тому назад, заметил: «Некоторые юристы полагают, что и юридические отношения по движимому имуществу должны определяться «statuta personalia», и выражают свое воззрение как бы древней формулой: «mobilia ossibus inbaerrent”.

Но нет достаточного основания, по которому движимое имущество должно следовать другим определениям, чем недвижимое». Отечественная доктрина рассматривает гражданско-правовую защиту права собственности и иных вещных прав как совокупность гражданско-правовых способов (мер), которые применяются к нарушителям вещно-правовых отношений. К такого рода способам (мерам) принято относить не только специальные (предусмотренные гл. 20 ГК РФ), но и общие способы (меры) защиты гражданских прав.

Понятие «иные вещные права» раскрывается в российском законодательстве на основе ст. 216 и некоторых других статей ГК РФ. В ст. 209 ГК РФ, посвященной содержание права собственности, указывается на принадлежность собственнику прав владения, пользования и распоряжения своим имуществом и, в частности, разрешается собственнику по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц. Критерии отнесения имущества к недвижимости и ее виды определяются, если применимым признается российское право, в соответствии со ст. 130 ГК РФ.

Отношение к «закону места нахождения вещи» как к общему для недвижимого и движимого имущества коллизионному началу сближает законодательство о международном частном праве многих стран.

Исходным началом для разрешения большинства коллизионных вопросов права собственности в МЧП является использование привязки «lex rei sitae» (закон местонахождения вещи).

Именно в соответствии с ней определяется, в частности, круг и содержание вещных прав, условия их возникновения, прекращения, изменения и перехода, субъектный состав собственников и т. п. Практически во всех странах мира коллизионная формула «lex rei sitae», признается основополагающей в отношении прав и обязанностей на недвижимое имущество (земельные участки, строения). Применительно же к движимому имуществу (ценные бумаги, транспортные средства, личные вещи и т. д.) это правило не является таким безусловным.

Распространение привязки «lex rei sitae» на общественные отношения, возникающие в сфере вещных прав как на недвижимое, так и на движимое имущество, характерно, например, для таких государств, как Португалия, Греция, Австрия, Италия, Япония, ФРГ, Венесуэла, Бельгия, стран Восточной Европы. Вместе с тем и в этих странах практикуется использование ряда специальных коллизионных положений применительно к движимому имуществу.

Содержание основных из них может быть условно сведено к двум основным положениям. Во-первых, если лицо правомерно приобретает за границей какую-либо вещь, то при перемещении ее в соответствующее государство – это лицо может сохранить ее в собственности даже в том случае, если в последнем подобный порядок приобретения вещи в собственность невозможен.

Однако при этом, во-вторых, объем правомочий собственника будет во всех случаях определяться на основании закона того государства, в котором в настоящее время данная вещь находится. При этом не имеет значения, какие права принадлежали собственнику вещи до ее перемещения в соответствующее государство. Отступления от правила п. 1 ст. 1206 ГК РФ, определяющего право, применимое к возникновению и прекращению вещных прав, приведены в нормах, предусмотренных п. 2 и 3 этой статьи.

Сфера их действия – определение права, применимого к возникновению и прекращению вещных право, во-первых, по сделке, совершаемой в отношении находящегося в пути движимого имущества и, во-вторых, в силу приобретательной давности. В первом случае коллизионная проблема решается в пользу права страны, из которой имущество отправлено, если иное не предусмотрено законом, во-втором – права страны, где имущество находилось в момент окончания срока приобретательной давности.

Законодательство некоторых стран подчиняет вещные права на имущество, находящееся в пути, праву места его назначения (Италия, Португалия, Турция, Швейцария). Достаточно интересным в международном частном праве является вопрос о переходе риска случайной гибели или порчи имущества с отчуждателя на приобретателя в тех случаях, когда приобретение права собственности происходит по договору (в частности, по договору купли-продажи).

Проблема здесь заключается в том, что законодательство различных стран по-разному определяет момент такого перехода. В правовых системах одних государств в данном случае используется принцип римского гражданского права, в соответствии с которым риск переходит с продавца на покупателя в момент заключения контракта, независимо от того, приобретает ли покупатель в этот момент право собственности на проданный товар (periculum est emptoris).

Это правило, в частности, зафиксировано в законодательствах Швейцарии, Голландии, Японии, некоторых стран Латинской Америки. Нормативные правовые акты других стран мира, включая Россию, связывают момент перехода риска непосредственно с моментом перехода права собственности (res peril domino – риск несет собственник). Момент перехода права собственности и момент перехода риска являются различными гражданско-правовыми категориями.

Первый имеет прямое отношение к вещным правам, второй – к обязательственным правоотношениям. Поэтому и коллизионные проблемы, возникающие в связи с этими категориями, будут разрешаться на основе различных коллизионных норм. Особые сложности в международной деловой практике вызывают случаи, когда предметом сделки выступает товар, находящийся в пути (res in transitu).

В такой ситуации стороны, заключая договор в отношении вещи, перевозимой по морю, воздуху или по суше, могут и не знать с достаточной степенью точности, где в настоящее время эта вещь находится. В международном частном праве существуют несколько привязок, позволяющих продавцу и покупателю определить применимое право для урегулирования их взаимоотношений по переходу права собственности в подобных случаях: закон страны места назначения вещи, закон страны места отправления вещи, закон промежуточного пункта, закон флага транспортного средства и т.п.

Коллизионные вопросы отношений, вытекающих из права собственности, регулируются также в отдельных международных соглашениях. Среди них наиболее известной является Гаагская конвенция о праве, применимом к переходу права собственности при купле-продаже движимых материальных вещей 1958 г. Характерной чертой этого договора является то, что он решает большинство вопросов, связанных с переходом права собственности, не на основании принципа lex rei sitae, а на основании обязательственного статуса, то есть права, применяемого сторонами к своим обязательствам по сделке внешнеторговой купли-продажи.

Как отмечает А. Г. Богатырев: " инвестиции – «капитал» – это накопленная и не использованная для потребления часть дохода за определенный период производственной деятельности и вновь вложенная в производство". Таким образом, инвестиционными являются всякие сделки, не направленные на потребление.

Законодательное определение понятия иностранных инвестиций имеет чрезвычайно большое значение, поскольку оно очерчивает круг лиц и отношений, которые регулируются соответствующими правовыми нормами. Как правило, в разных странах объем этого понятия устанавливается законодателем в соответствии с проводимой им инвестиционной политикой.

Иностранные инвестиции можно определить как все виды имущественных и интеллектуальных ценностей, вывезенных с территории одного государства и вложенных на территории другого, для ведения в последнем на свои риск предпринимательской или иной деятельности в целях получения дохода или иного социального эффекта от совместного использования сторонами вложенного капитала. Можно выделить два уровня международно-правовых соглашений, так или иначе затрагивающих вопросы правового регулирования иностранных инвестиций: двусторонний и многосторонний.

В рамках первого из них особое внимание следует уделить торговым договорам, договорам о защите и поощрении капиталовложений и соглашениям о налогообложении. Регулирование инвестиционных отношений на двустороннем уровне происходит при помощи следующих основных международных договоров. Торговые договора.

Практика заключения подобных соглашений возникла в древние времена и окончательно оформилась с образованием национальных рынков государств и становлением единого мирового хозяйственного оборота.

К настоящему времени торговые договоры из средства регулирования международных торговых отношений постепенно превратились также в одну из форм регулирования иностранных инвестиций. Договоры и соглашения об иностранных инвестициях.

Этот вид соглашений как форма правового регулирования международных экономических отношений возник после Второй мировой войны.

Их главная цель – обеспечение притока иностранного частного капитала в другие страны путем предоставления ему юридических гарантий от так называемых политических, или некоммерческих, рисков, в состав которых, в частности, включаются:

а) гарантии от национализации предприятий иностранного капитала;

б) гарантии от неконвертируемости валют при переводе капиталов и прибылей за рубеж;

в) гарантии от ущерба инвестициям в случае социальных катаклизмов и другие. В договорах об инвестициях обычно содержится определение понятий " инвестиции" (капиталовложения) и " инвестор".

В этих соглашениях оговаривается предоставление иностранному инвестору режима наибольшего благоприятствования или национального режима, а также возможность его обращения за защитой своих прав как в суды страны – реципиента капитала, так и в международные судебные органы.

Вопрос 5. Внешнеэкономические сделки.

Область внешнеэкономической деятельности – одна из немногих, где была проведена унификация не только коллизионных, но и материальных норм права на универсальном уровне. Это можно объяснить стремлением государств создать эффективный регулятор международных отношений между физическими и юридическими лицами, которые в конечном итоге обеспечивают благоприятный климат в сфере экономики для взаимоотношений самих суверенов.

Среди международных конвенций, содержащих коллизионноправовые нормы, следует назвать две гаагские конвенции 1955 г. и 1986 г., имеющие один предмет регулирования (договоры международной купли-продажи товаров) и именуемые в публикациях на русском языке практически одинаково: Конвенция о праве, применимом к международной куплепродаже товаров 1955 г. и Конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров 1986 г.

Россия не является участницей этих конвенций. К международным источникам, регулирующим внешнеэкономические сделки посредством унифицированных материально-правовых норм, относятся Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г. и Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. Конвенцию 1980 г. можно считать моделью компромисса государств, правовые системы которых предусматривают разное правовое регулирование сделок международного характера.

Подготовленная Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ), она была принята на конференции в Вене 10-11 апреля 1980 г. и заменила две гаагские конвенции 1964 г. (Конвенцию о единообразном законе о международной купле-продаже товаров и Конвенцию о единообразном законе о заключении договоров международной купли-продажи товаров). В настоящее время участниками Конвенции 1980 г. являются более 60 государств, что подтверждает ее универсальность. Международно-правовое регулирование сделок международного характера включает конвенционное регулирование и регулирование, осуществляемое посредством международных обычаев и обыкновений.

Определенное регулирующее воздействие оказывает судебно-арбитражная практика. Рассмотрим основные положения трех международных конвенций, содержащих унифицированные материально-правовые нормы: Конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г. и Конвенции о международном финансовом лизинге 1988 г. Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров (Вена, 1980 г.).

Рабочая комиссия, принимавшая участие в подготовке проекта этой конвенции, учла недостатки двух предшествующих гаагских конвенций 1964 г. и положительный опыт региональных соглашений. В 1980 г. на дипломатической конференции ООН, на которой присутствовали представители 62 государств, был принят окончательный вариант Конвенции.

Однако Конвенция вступила в силу лишь через восемь лет (с 1 января 1998 г.). Первого сентября 1991 г. к Конвенции присоединился Советский Союз, а с 24 декабря 1994 г. ее участницей стала Россия. Основанием явился тот факт, что Россия продолжила членство бывшего СССР в Организации Объединенных Наций и соответственно принявшая на себя в полном объеме ответственность по всем обязательствам и международным договорам СССР, включая Венскую конвенцию.

При присоединении к Венской конвенции СССР сделал заявление, что соответствующие положения Конвенции, допускающие заключение, изменение или прекращение договора купли-продажи не в письменной форме, не применимы, если хотя бы одна из сторон имеет свое коммерческое предприятие на территории СССР. В соответствии со статьей 6 Конвенции от ее положений могут отступить сами стороны внешнеэкономической сделки.

Таким образом, существует своего рода двухуровневая диспозитивность, которая на первом уровне предоставляет возможность государствам исключить «неприемлемые» для их правовой системы предписания, а на втором – уже непосредственно самим сторонам сделать соответствующую оговорку в контракте, исключив при этом либо вообще применение Конвенции, либо отдельных ее частей, глав, норм.

Может оказаться, что российский участник при заключении международного контракта с иностранным партнером сделал арбитражную оговорку о применении российского права, позабыв при этом, что составной частью российского права является Венская конвенция. Исковая давность является одним из важнейших институтов правовых систем, обеспечивающих возможность защиты нарушенных прав и по существу влияющих на правовой результат разрешения спора. Рассматривая вопросы о возникающих в МЧП скрытых коллизиях, не случайно использовался хрестоматийный пример с исковой давностью.

Различное понимание исковой давности в правовых системах разных государств приводит к тому, что в системе романо-германских стран, где исковая давность относится к институту материального права, стороны могут рассчитывать на защиту их прав, даже если срок для защиты уже истек, поскольку существует возможность его восстановления в судебном порядке.

В странах общего права исковая давность исторически относится к институту процессуального права, и лицо теряет право на защиту, которая в данном случае будет толковаться как право на обращение в суд. Вопрос 6. Международные расчеты и кредитные отношения. Анализ действующего законодательства (раздела VI ГК РФ) дает возможность дифференцировать сделки, совершаемые в процессе международного обмена: все они относятся к гражданско-правовым сделкам международного характера.

В эту группу входят внешнеэкономические сделки (законодатель упоминает об их существовании единственный раз в VI разделе, закрепляя в п. 2 ст. 1209 одностороннюю коллизионную норму применительно к регулированию формы внешнеэкономической сделки); сделки с участием потребителя (бытовые сделки – специальное коллизионное регулирование предусмотрено в ст. 1212) и односторонние сделки (ст. 1217). В разделе VI ГК РФ законодатель вообще не использует понятия «международная сделка» или «сделка международного характера».

По-видимому, в своих работах международники будут прибегать к употреблению этих понятий, поскольку просто термин «односторонняя сделка» или «двусторонняя сделка» еще не свидетельствует о том, что гражданско-правовая сделка осложнена иностранным элементом. Внешнеэкономическая сделка (ВЭС) – это комплексное понятие, означающее деятельность субъектов МЧП в области международного обмена товарами, работами, результатами интеллектуальной деятельности, различного рода услугами, направленную на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей.

Правовое регулирование международных сделок в Российской Федерации включает как международно-правовое, так и национальноправовое регулирование. При регулировании одних и тех же вопросов нормами международных договоров и нормами национального права преимущество имеют первые. Отдельные вопросы подчиняются односторонним коллизионным нормам российской правовой системы, которые представляют собой так называемую «позитивную» оговорку.

К таким вопросам относится форма внешнеэкономических сделок, правовое регулирование которой при участии в международных сделках российских юридических лиц и предпринимателей подчиняется только российскому праву. Немалое значение при регулировании международных сделок имеют правовые обычаи и судебные прецеденты. Обычаями называют многократное единообразное повторение участниками делового оборота определенных фактических отношений, в результате чего складываются определенные правила поведения (например, ИНКОТЕРМС); под судебными прецедентами - вырабатываемые судами правила, упорядочивающие определенные фактические отношения (например, решение Высшего Арбитражного Суда РФ о применении положений ИНКОТЕРМС в том случае, если в контракте делается ссылка на них).

Законодательство РФ в области внешнеэкономической деятельности, содержащее материально-правовые нормы, не решает коллизионную проблему и поэтому не входит в число источников МЧП при регулировании ВЭС в России. Специфика международных экономических отношений приводит к формированию особого правового режима для договоров в этой области.

Но необходимо определить, что следует понимать под договорами в сфере внешнеэкономических связей.

Вопрос 7. Интеллектуальная собственность в международном частном праве.

Во многих странах коллизии законов в области обязательств вследствие причинения вреда решаются исходя из первенствующего значения одного из старейших начал международного частного права – закона места совершения деликта.

Выбор права места деликта в качестве ведущей коллизионной нормы закреплен (с более или менее существенными отступлениями) в законодательстве (Австрия, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Испания, Италия, канадская провинция Квебек, Китай, Монголия, Польша, Португалия, Тунис, Турция и др.), судебной практике ( Франция, Скандинавские страны), в международных договорах, включая Кодекс Бустаманте, Гаагскую конвенцию о праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям, 1971 г.,

Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г., Конвенцию о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.

Следуют этому началу Модель ГК для стран СНГ, гражданские кодексы Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, законы Азербайджана, Украины и Эстонии о международном частном праве. Но Закон Грузии 1998 г. и ГК Молдавии придают началу lex loci delicti значение одного из определяемых ими вариантов применимого права.

В приверженности названному принципу последовательна судебная практика Франции, позиция которой сложилась на основе расширительного толкования абз. 1 ст. 3 Французского ГК: «Законы, касающиеся благоустройства и безопасности, обязательны для всех, кто проживает на территории Франции.

Включая в состав таких предписаний правоположения о деликтах, доктрина и практика выводят из данной нормы двустороннее коллизионное правило – lex loci delicti.

Будучи распространенной, привязка к закону места совершения правонарушения тем не менее встречает возражения, которые сводятся главным образом к критике ее «жесткости», затрудняющей поиск решения, справедливого в каждом отдельном случае.

Не будет преувеличением заметить, что во второй половине минувшего века произошла основательная переоценка классического начала: отношение к нему в доктрине и практике колеблется от безусловного признания до существенного ограничения или вытеснения новыми, гибкими коллизионными формулами.

Проявлением современных подходов стали комбинированное применение закона места совершения деликта и иных коллизионных правил, отсылающих к общим для сторон законам гражданства, домицилия, места пребывания и др., построение системы коллизионных норм, рассчитанных на отдельные виды правонарушений, выбор сторонами обязательства в ограничиваемых пределах применимого права и, конечно же, привязка деликтного отношения к праву страны, с которой это отношение имеет наиболее тесную связь.

Эти тенденции прослеживаются в развитии зарубежного законодательства, в международной договорной практике. Распространение получили исключения из правила, отсылающего к закону места совершения деликта, предназначенные для коллизионного регулирования ответственности за вред, причиняемый дорожно-транспортными происшествиями, недобросовестной конкуренцией, недостатками товара, посягательствами на честь и достоинство.

Ограничение закона места совершения деликта в пользу общего для сторон обязательства закона, кажется, прочно вошло в практику. Обновление инструментария, используемого современными кодификациями коллизионного права деликатных обязательств, связано с обращением к институту escape clauses, позволяющему «вытеснять» неадекватные коллизионные решения «наиболее близким правом», совмещая начала предсказуемости и гибкости (§1 (1) Закона Австрии 1978 г., ст. 15 (1) Закона Швейцарии 1987 г., раздел 12 Закона Великобритании 1995 г. «О международном частном праве (различные положения). «Вытеснение» может относиться к неопределенному кругу решений, но может иметь и конкретный, адресный характер.

Коллизионные вопросы правонарушений (torts) – одна из ветвей коллизионного права США, претерпевших наиболее значительные изменения в своем развитии.

Если первый Свод законов о конфликте законов (1934 г.) исходил из определяющего значения закона места совершения правонарушения, то второй Свод (1971 г.), по существу, закрепил результаты глубокой ревизии взглядов в этой области, признав главенствующей привязку к праву, наиболее значимым образом связанному с происшествием и сторонами.

Для определения этого права принимаются во внимание перечисляемые в Своде принципы, а также учитываются обстоятельства, которые включают: место причинения вреда; место, где было совершено действие, причинившее вред; домицилий, место жительства, гражданство, место инкорпорации, место осуществления коммерческой деятельности сторон; место локализации их взаимоотношений.

Линия на переоценку значения коллизионного начала «закон места совершения правонарушения», наиболее ярко проявившаяся в 60- х годах минувшего столетия в решениях апелляционного суда штата Нью-Йорк, была продолжена судами других штатов.

Многие штаты отказывались следовать ему, демонстрируя солидарность с идеями «отцов революции» в американском коллизионном праве – Б. Карри, Д. Каверса, У. Риза, Р. Лефлара, с выдвинутой Б. Карри теорией «анализа государственного интереса» (Governmental Interest analysis). Верховный Суд Луизианы в решении по делу Jagers v. Roual Indemnity отказался от применения lex loci delicti commissi, следуя новым веяниям в определении природы коллизий и «заинтересованности» штатов, «политики» штатов в их разрешении.

Суд отверг применение права Миссисипи (штата, где произошло дорожное происшествие) по спору, возникшему между жителями Луизианы, на том основании, что этот штат (Миссисипи) не имел интереса в применении своего права. В то же время неприменение в данном случае права Луизианы существенно ущемило бы, по мнению суда, интересы этого штата, ибо речь шла о защите лица, домицилированного в Луизиане, ставшего потерпевшим, – хотя бы и в другом штате, в результате действий лица, также домицилированного в Луизиане.

В конечном счете, суд признал, что коллизионная проблема в этом деле является мнимой, так как из двух штатов – Луизиана и Миссисипи – лишь первый имел интерес к применению своего права. Критерий наиболее значимой (существенной, тесной) связи был воспринят во многих европейских и других странах (см. § 9 гл. 5 книги). Закон Австрии 1978 г., подчиняя требования о возмещении вреда праву страны, где было совершено действие, повлекшее вред, исходит из того, что если в отношении заинтересованных лиц присутствует более прочная связь с правом одного и того же (иного) государства, то определяющим является это право.