Право и бизнес. Том 4. новая монографияТом 4. Правовое пространство для развития бизнеса в россии

• Название: Правовое пространство для развития бизнеса в россии
• Анкор: Право и бизнес. Том 4
• Дата: 12.04.2023
• Размер: 3.6 Mb.
• Имя файла: новая монографияТом 4.pdf
• Тип: Книга; #1055640
• страница: 8 из 38

§ 6.8. К вопросу об установлении режима охраны
генов и регламентации биологических исследований
(манипуляций)
100
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ
в рамках научного проекта № 18-29-14073
Бородин Сергей Сергеевич,
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права
ФГАОУ ВО «Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева» (Самарский университет)
Borodin Sergey Sergeevich,
Samara National Research Universit
E-mail: [e-mail]
ББК 67.404.3
УДК 347
Аннотация. В статье анализируются нормы международных договоров, связанные с проведением генетических исследований (манипуляций), а также практика Европейского суда по правам человека по вопросам, сопряженным с биологическими манипуляциями с эмбрионами (генетический анализ и исследования). Делается вывод, что даже внутри единого европейского правового пространства существует разница в правовых подходах по указанным вопросам, вызванная в том числе тем, что при осуществлении исследований
(манипуляций) необходимо обеспечить соблюдение требований, связанных с гуманностью и охраной публичных интересов. Вследствие этого указывается, что рассмотрение вопроса о генах как объектах права невозможно без предварительного анализа соответствия публичным

105 интересам как установления их правовой охраны, так и правомерности проведения с ними определенных действий.
Предлагается в рамках дальнейшей научной дискуссии рассмотреть вопрос о разработке комплексного правового режима неимущественных прав на гены (последовательности генов) человека в сочетании с sui generis режимом интеллектуальных прав.
В отношении генов
(последовательностей генов) животных и растений также предлагается до предоставления соответствующей правовой охраны рассмотреть вопрос о соблюдении определенных публичных интересов при проведения научных исследований.
Ключевые слова: ген, генетические исследования, публичные интересы, авторское право, патентное право, неимущественные права.
To the issue of establishment of a regime for the protection
of genes and the regulation of biological research
(manipulations)
Annotation. The article analyzes the norms of international treaties related to the conduct of genetic research (manipulation), as well as the practice of the European Court of Human Rights on issues related to biological manipulation of embryos (genetic analysis and research). It is concluded that even within the common
European legal space there is a difference in legal approaches to such issues caused by the fact that when conducting research
(manipulation) it is necessary to ensure compliance with the requirements related to humanity and the protection of public interests. It is indicated that discussion of the issue of genes as objects of law is impossible without a preliminary analysis of compliance with public interests, both establishing their legal protection and the legality of certain actions with them. It is proposed, within the framework of further scientific discussion, to consider the development of a comprehensive legal regime of non-

106 property rights to human genes (sequences of genes) in combination with a sui generis intellectual property regime. In the article it is also proposed to consider the compliance of conducting gene studies of animals and plants to certain public interests before enacting legal protection of such objects.
Keywords: gene, genetic research, public interest, copyright, patent law, intangible right.
The reported study was funded by RFBR according to the research
project № 18-29-14073.
В настоящее время в литературе существуют различные подходы относительно генов (последовательностей генов) как объектов прав, при этом при анализе данного вопроса необходимо учитывать техническое, экономическое и этическое измерение проблемы.
С точки зрения генетики, ген – это основная физическая и функциональная единица наследственности, несущая информацию от одного поколения к другому, он представляет собой специфическую последовательность нуклеотидов в ДНК
(у некоторых вирусов – в РНК), детерминирующих или нуклеотидную последовательность транспортных РНК (тРНК), или рибосомальных РНК (рРНК), или последовательность аминокислот (структурные гены), при этом генетической код представляет собой систему записи наследственной информации в молекулах нуклеиновых кислот, в последовательности чередования нуклеотидов в ДНК или РНК, образующих кодоны соответствующих аминокислот белков
101
Прямое регулирование охраны генетического материала предусмотрено, в том числе, в Директиве 98/44/EC
Европейского парламента и Совета Европы «О правовой охране биотехнологических изобретений» от 06.07.1998 (далее –
Директива 98/44/EC)
102
, которая предусматривает охрану биологического материала, под которым понимается любой

107 материал, содержащий генетическую информацию и способный к самовоспроизведению или к воспроизведению в биологической системе (ст. 2). При этом в п. 2 ст. 3 Директивы
98/44/EC содержатся критерии, при которых биологический материал может быть предметом изобретения, даже если он ранее встречался в природе: изолированность от естественной среды или получение материала посредством технического процесса. Согласно п. 1 ст. 5 Директивы 98/44/EC простое открытие одного из элементов человеческого тела, включая последовательность или частичную последовательность генов, не может представлять собой патентоспособное изобретение. В свою очередь, п. 2 ст. 5 Директивы 98/44/EC указывает, что элемент, выделенный из тела человека или произведенный иным образом посредством технического процесса, включая последовательность или частичную последовательность генов, может представлять собой патентоспособное изобретение, даже если структура такого элемента идентична структуре естественного элемента. При этом охрана, предоставляемая патентом на продукт, содержащий генетическую информацию, или состоящий из нее, распространяется на любой материал, за исключением невыделенного из тела человека, в составе которого имеются продукт и в котором содержится и выполняет свои функции генетическая информация (ст. 9 Директивы
98/44/EC). Необходимо отметить, что согласно п. 23 преамбулы
Директивы 98/44/EC сама по себе последовательность гена без указания на ее функцию не содержит техническую информацию и не представляет собой патентоспособное изобретение, а в силу п. 24 преамбулы Директивы 98/44/EC для удовлетворения требований промышленной применимости необходимо указать, какой белок или часть белка последовательность гена
(частичная последовательность гена) производит или какую функцию он выполняет. Таким образом, последовательность генов, в том числе естественным образом сложившаяся, может быть объектом патентных прав, но для это необходимо, с одной

108 стороны, выделить ее из естественной среды, а с другой – задать (описать) конкретную техническую функцию такого изобретения.
Тем не менее, как отмечают исследователи, в вопросе патентоспособности последовательности генов не во всех странах – участниках Европейского союза действующее законодательство в полной мере соответствует указанной
Доктрине
98/44/EC.
Так, французское патентное законодательство прямо ей противоречит, поскольку разрешает только патентование способов промышленного применения последовательностей генов. С другой стороны, немецкое и английское законодательство предусматривают патентование последовательностей генов как изобретений
103
. Представляется, что такая разница в подходах даже внутри одного наднационального правового пространства, вызвана в том числе тем, что для рассмотрения биологического материала
(последовательности генов) человека в качестве объекта охраны необходимо при осуществлении исследований (манипуляций) соблюсти требования, связанные с гуманностью и охраной публичных интересов (при этом подход к указанным вопросам различаются от страны к стране).
Согласно ст. 16 Конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением достижений биологии и медицины от 04.04.1997 исследования на людях могут осуществляться только в ситуациях, когда нет других – альтернативных – методов исследования, которые были бы сравнимы по эффективности, с учетом того, что риск для испытуемого лица не больше предполагаемого положительного результата от завершенного исследования, а проект планируемых изысканий прошел утверждение уполномоченным органом по итогам осуществления независимой экспертизы научной обоснованности выполнения такого исследования, в том числе на предмет оценки важность его цели, и комплексного, многостороннего анализа его

109 допустимости с позиции этики. При этом, согласно ст. 13 указанной Конвенции целями вмешательства в человеческий геном, результатом которого становится его модификация, могут выступать только профилактика, диагностика, а такая модификация не должна приводится к изменению генома наследников соответствующего человека.
Здесь примечательна практика Европейского суда по правам человека. К примеру, в решении по делу Parrillo v. Italy
104
суд рассматривал вопрос, включает ли право на уважение частной жизни, предусмотренное ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 105
(далее –
Европейская конвенция), право на использование эмбрионов, полученных в результате экстракорпорального оплодотворения
(далее – ЭКО), для целей передачи их на научные исследования.
Судом отмечено, что генетический материал, содержащийся в эмбрионе, представляет собой составную часть генетического материала и биологической идентичности человека, чье право рассматривалось в соответствующем деле. При этом был сформулирован вывод, что способность человека осуществлять осознанный и взвешенный выбор в отношении судьбы эмбрионов касается личной жизни человека и права на самоопределение, в связи с чем к указанному вопросу применима ст. 8 Европейской конвенции (п. п. 149, 158, 159 решения). В решении особо было подчеркнуто, что национальные законодательства стран-участников Европейской конвенции по-разному регулируют исследования зародышевой линии человека: 17 из 40 стран разрешают такие исследования, в ряде других стран вопрос не регламентирован, но и нет соответствующих запретов, вместе с тем отдельные государства
(Андорра, Латвия, Хорватия и Мальта) ввели прямой запрет любых исследований зародышевых линий, другие страны
(Словакия, Германия, Австрия и Италия) ограничили такие исследования специальными условиями (п. 177-178 решения).
При этом с позиции итальянского законодательства

110 человеческий эмбрион не рассматривается как вещь, недопустима его экономическую оценку, он является субъектом права на уважение человеческого достоинства. В свою очередь, заявитель указывал, что эмбрионы, полученные в результате
ЭКО, не могут быть рассмотрены как субъекты, поскольку если они не имплантированы, то и не будут рождены, в связи с чем они являются собственностью и право на них не может быть ограничено с позиции общественных интересов (п. п. 200, 203-
204 решения). Суд отметил, что понятие собственности (ст. 1 протокол № 1 к Европейской конвенции) не ограничивается владением материальными предметами (не зависит от классификации, принятых в национальных законодательствах стран-участников Европейской конвенции) и может охватывать другие имущественные права. Вместе с тем, к собственности могут быть отнесены только существующие объекты, будущие доходы и вещи к собственности по смыслу ст. 1 протокола № 1 к
Европейской конвенции не относятся, за исключением отдельных случаев законного предположения приобретения собственности, предусмотренных национальным законодательством. В результате комплексного рассмотрения дела суд пришел к выводу, что человеческие эмбрионы не могут быть сведены к объектам собственности в терминах ст. 1 протокола № 1 к Европейской конвенции (п. п. 211-213, 215 решения).
Таким образом, Европейский суд по правам человека подтвердил недопустимость проведения генетических и иных исследований (манипуляций) с эмбрионом без учета моральных аспектов, только лишь исходя из притязаний на имущественные права в отношении него. Представляется, что означенный вывод не только адекватно отражает двойственный статус эмбрионов, но и является актуальным и справедливым при рассмотрения вопроса о правовой охране генетического материала (гена, последовательности генов).

111
С этой точки зрения интересно и дело Costa and Pavan v.
Italy
106
, также рассмотренное Европейским судом по правам человека. В этом деле был проанализирован вопрос относительно возможности использования вспомогательных репродуктивных технологий и предимплантационной генетической диагностики в целях зачатия ребенка, не страдающего генетическим заболеванием, при условии, что заявители являются здоровыми носителями такого заболевания. Суд указал, что указанное право охватывается ст. 8
Европейской конвенции, поскольку оно является формой выражения частной и семейной жизни. Отметим, что, согласно итальянскому законодательству вспомогательные репродуктивные технологии доступны только стерильным или бесплодным парам и парам, в которых мужчина является носителем отдельных заболеваний, и в указанном случае заявители жалобы к указанным категориям не относились, при этом предимплантационная генетическая диагностика полностью запрещена. С одной стороны, при рассмотрении дела суд подчеркнул, что указанные запреты представляют собой вмешательство в право заявителей на уважение их личной и семейной жизни, но при этом в целом они правомерны и представляют собой инструмент преследования законных целей защиты нравственности и прав и свобод других лиц, вопрос заключается только в пропорциональности указанной меры. Указанные запреты аргументировалось необходимостью защиты здоровья «ребенка» и женщины, достоинства и свободы совести медицинских работников, заинтересованностью в предотвращении риска евгенического отбора. Суд пришел к выводу о неравновесности понятий
«ребенок» и «эмбрион», а также о том, что защита публичных интересов в указанном случае (запрет предимплантационной генетической диагностики) не увязывается с уже имеющимся в национальном законодательстве разрешением аборта по медицинским показаниям, если болезнь поразила плод

112
(включая последствия этого как для плода (более развитого, чем эмбрион), так и для родителей, а также последствия в части евгенического отбора). По результатам рассмотрения суд пришел к выводу, что вмешательство в право заявителей на уважение их частной и семейной жизни было несоразмерным и имеет место нарушение статьи 8 Европейской Конвенции (п. п.
53, 57-66, 71 решения).
Итак, формируется судебная практика по рассмотрению вопросов исследований
(манипуляции) человеческого эмбриона, генетического материала именно с позиции баланса публичных интересов (морали) и частных неимущественных интересов
(уважение частной и семейной жизни), безотносительно оценки каких-либо имущественных интересов в отношении соответствующих объектов.
Учитывая международный опыт, согласимся с учеными, которые отмечают, что гражданско-правовой режим генов и геномных технологий неразрывно связан с правом на жизнь человека, обеспечением гражданина квалифицированной медицинской помощью, процессом лечения пациента
107
. Кроме того, интересной является позиция ученых, которые ставят вопрос о возможности рассмотрения генов в качестве программы, с дальнейшим потенциальным распространением на них статуса программ для ЭВМ, или формирования схожего статуса в рамках авторского права. Так, отмечается, что в структуре программы для ЭВМ выделяют форму (состоит из элементов внутренней (алгоритм) и внешней (программный код) формы) и содержание произведения
(решение задачи в виде математической модели). В свою очередь, генетическая программа обеспечивает воспроизводство белка или группы белков в строго установленной последовательности, при этом программа работает стабильно с позиций и филогенеза, и, что важно для практических целей, онтогенеза
108
Представляется, что в рамках дальнейшего обсуждения целесообразно рассмотреть вопрос о разработке комплексного

113 правового режима неимущественных прав на гены
(последовательности генов) человека в сочетании с sui generis режимом интеллектуальных прав (схожих с патентными правами или правами на программы для ЭВМ), при этом в отношении генов животных и растений также необходимо учитывать публичные интересы (в части проведения соответствующих исследований).
Библиографический список
1. Левушкин А.Н. Гражданско-правовой режим генов как объектов гражданских прав // Lex Russica. 2019. № 6. С. 100-109.
2. Мельников В.М. От патентования генов – к патентованию форм жизни высокого уровня // Патенты и лицензии. 2005. № 3.
С. 50-56.
3. Мохов А.А., Яворский А.Н. Гены и иные образования на основе генов как объекты права интеллектуальной собственности // Гражданское право. 2018. № 4. С. 27-31.
4. Парфенчик О.С. Директива о правовой охране биотехнологических изобретений: анализ основных противоречий
//
Журнал международного права и международных отношений. 2011. № 4. С. 25-31.
5. Петухов В.Л., Короткевич О.С., Стамбеков С.Ж., Жигачев
А.И., Бакай А.В. Генетика. Учебник. 2-е изд., испр. и доп.
Новосибирск: СемГПИ, 2007. 628 с.
6. Трушина Н.И. Патентование генов: философские, правовые и этические проблемы // Социально-политические науки. 2017. № 5. С. 15-17.

114
§ 6.9. Запрет на дискриминацию по генетическим
характеристикам в сфере занятости
109
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ
в рамках научного проекта № 18-29-14073
Крюкова Елена Сергеевна,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права
ФГАОУ ВО «Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева»
Kryukova Elena Sergeevna,
Samara National Research University
E-mail: [e-mail]
Осипова Светлана Валерьевна,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права
ФГАОУ ВО «Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева»
Osipova Svetlana Valeryevna,
Samara National Research University
E-mail: [e-mail]
ББК 67.404, 67.405
УДК 347.15/18, 342.72, 349.2
Аннотация. В статье анализируются нормы российского и зарубежного законодательства в части запрета на дискриминацию по генетическим характеристикам в сфере трудовых отношений.
Обосновываются выводы о необходимости детализации международных принципов в обозначенной отрасли и регламентации порядка предоставления генетической информации третьим лицам; в качестве исключительных называются случаи возможного

115 использования генетических сведений работников работодателями.
Ключевые слова: дискриминация по генетическим характеристикам, право на труд, увольнение, занятость, работодатель
Prohibition of discrimination based on genetic
characteristics in employment
Annotation. The article analyzes the norms of Russian and foreign legislation regarding the prohibition of discrimination based on genetic characteristics in the field of labor relations. The author substantiates the conclusions about the need to detail international principles in the designated industry and regulate the procedure for providing genetic information to third parties; the cases of possible use of employees' genetic information by employers are considered exceptional.
Keywords: discrimination based on genetic characteristics, right to work, dismissal, employment, employer.
The reported study was funded by RFBR according to the research
project № 18-29-14073.
Всеобщая декларация прав человека (1948 г.) закрепляет право каждого человека на обладание всеми правами и свободами без какого бы то ни было различия, а также на равную защиту от какой бы то ни было дискриминации (ст. ст.
2, 7, 23). Согласно ст. 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (г. Рим, 04.11.1950) пользование правами и свободами должно быть обеспечено без какой-либо дискриминации. Таким образом, провозглашен общеправовой запрет дискриминации.
Под дискриминацией понимают ущемление прав части населения, выделенной по определенному признаку
110
Проявление дискриминации возможно при нарушении

116 различных по своей правовой природе и сфере реализации гражданских прав.
Статьей 19 Конституции РФ установлено, что государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от различных обстоятельств, запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. Россией были ратифицированы многие международные договоры, связанные с запретом дискриминации (в целом, в отношении отдельных категорий лиц, а также специальные в сфере труда)
111
. Вместе с тем в сфере трудовых отношений совершается достаточно большое количество правонарушений дискриминационного характера
112
В правоприменительной деятельности имели место различные случаи дискриминации – по возрасту, полу, наличию беременности, выявлению хронических заболеваний
113
Развитие научно-технического прогресса в области генетики, внедрение новых инновационных технологий сопровождается не только появлением полезных знаний и ценных для общества медицинских и биологических достижений, но и неблагоприятными последствиями и рисками, в том числе применительно к отдельным гражданам в сфере занятости. Как верно отмечается в литературе, на сегодняшний момент международное сообщество озабочено новым видом дискриминации, основанном на генетических характеристиках индивида.
Всеобщая декларация о геноме человека и правах человека, среди прочих, закрепляет его право на уважение независимо от генетических данных и провозглашает незыблемое правило о том, что никто не может подвергаться дискриминации по этому признаку (ст. ст. 2, 6). Статья 11 Конвенции о правах человека и биомедицине (Овьедо, 04.04.1997) содержит принцип запрета дискриминации в отношении лица по его генетической характеристике и наследию. Но данные положения носят

117 обобщенный характер и требуют детализации в национальных законодательствах, дабы обеспечить разработку и внедрение механизмов и инструментов защиты прав граждан от указанных нарушений.
К числу возможных негативных последствий применения геномных технологий многие исследователи указывают на потенциальные риски разглашения информации результатов генетического тестирования третьим лицам, в том числе работодателям, что может привести к проблемам при приеме на работу и последующему увольнению граждан с какими-либо генетическими предрасположенностями или наследственными заболеваниями
114
. Причиной тому – нежелание работодателя нести большие расходы по медицинскому страхованию, а также необходимость перераспределения объема работ при предполагаемом длительном отсутствии такого работника на рабочем месте в периоды лечения.
Реализация принципа запрещения дискриминации в трудовых отношениях имеет свои особенности. Дискриминация в рассматриваемой сфере может проявиться как при заключении трудового договора, так и в рамках действующих трудовых отношений, а равно при расторжении трудового договора.
Понятие дискриминации фактически содержится в ст. 1
Конвенции МОТ № 111 «О дискриминации в области труда и занятий» (1958 г.) (далее — Конвенция МОТ № 111), а также в ст.
3 Трудового кодекса Российской Федерации (далее — ТК РФ). Из нормы ТК РФ вытекает, что под дискриминацией понимается ограничение в трудовых правах и свободах или получение каких-либо преимуществ в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности или непринадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным

118 группам, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника. Аналогичный подход используется при определении дискриминации в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.01.2014 № 1
«О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних»
115
В литературе отмечается, что используемый в ст. 3 ТК РФ термин «работник» «нельзя применять к отношениям, возникшим до заключения трудового договора или фактического допущения работника к работе»
116
. На наш взгляд, данная норма имеет универсальный характер и распространяется, в том числе, на трудоустройство граждан.
Обозначенный подход подтверждается также ст. 64 ТК РФ, запрещающей какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных преимуществ при заключении трудового договора в зависимости от обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работников.
Уже на этапе трудоустройства установлен законодательный запрет на распространение дискриминационной информации.
Так, согласно п. 6 ст. 25 Закона РФ от 19.04.1991 № 1032-1 «О занятости населения в Российской Федерации»
117
запрещается распространение информации о свободных рабочих местах или вакантных должностях, содержащей сведения о каком бы то ни было прямом или косвенном ограничении прав или об установлении прямых или косвенных преимуществ в зависимости от различных обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работников. При этом нарушители названных правил привлекаются к административной ответственности.
Необходимо обратить внимание на то, что в ч. 3 ст. 3 ТК РФ перечисляются не относящиеся к дискриминации случаи: установление различий, исключений, предпочтений, а также

119 ограничение прав работников, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями, установленными федеральным законом, либо обусловлены особой заботой государства о лицах, нуждающихся в повышенной социальной и правовой защите, либо установлены
ТК РФ или в случаях и в порядке, которые им предусмотрены.
При этом законодатель подчеркивает цели такого правового исключения: обеспечение национальной безопасности, поддержание оптимального баланса трудовых ресурсов, содействие в приоритетном порядке трудоустройству граждан
России и решение иных задач внутренней и внешней политики государства.
Указанный в ч. 1 ст. 3 ТК РФ перечень обстоятельств, с которыми закон связывает дискриминацию в трудовых отношениях, является открытым. Иные обстоятельства могут быть признаны дискриминационными, если они не связаны с деловыми качествами работника (или с «определенной работой», как закреплено в ст. 1 Конвенции МОТ № 111). В п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2
«О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»
118
(далее — Постановление
Пленума ВС РФ № 2) дано разъяснение о том, что следует понимать под деловыми качествами работника. В целом – это способности выполнять определенную трудовую функцию с учетом профессионально-квалификационных
(например, наличие определенной профессии, специальности, квалификации) и личностных качеств работника (например, состояние здоровья, наличие определенного уровня образования, опыт работы по данной специальности, в данной отрасли). Таким образом, при обобщенном подходе состояние здоровья является одним из составляющих деловых качеств работника. Однако, нередко дискриминационные факторы проявляются именно в отношении лиц, имеющих какие-либо заболевания, поскольку недобросовестные работодатели

120 считают таковых работников непродуктивными, требующими высоких затрат, неспособными выполнять обязанности в соответствии с трудовым договором
119
Совет Европы и Международная организация труда критикуют российское законодательство за отсутствие прямого указания на такие критерии дискриминации, как состояние здоровья и инвалидность
120
. В то же время в п. 10
Постановления Пленума ВС РФ № 2 при характеристике личностных качеств работника, относящихся к деловым качествам и, соответственно, не являющихся дискриминационными, называется состояние здоровья. Однако работодатели вправе ограничивать лиц в трудовых отношениях по состоянию здоровья лишь в случаях, если конкретная работа противопоказана по медицинским показаниям.
При этом следует учитывать, что работодатели могут требовать от работников прохождения обязательных медицинских осмотров и психиатрических освидетельствований только в случаях, установленных действующим трудовым законодательством (ст. ст. 69, 213 ТК
РФ). В иных ситуациях работодатель не наделен прерогативой запрашивать сведения о состоянии здоровья работника. С одной стороны, лицо, поступающее на работу, не обязано будет представлять соответствующие данные. Но, с другой стороны, всегда ли информация о состоянии здоровья (в том числе о генетических предрасположенностях) может повлечь ущемление в трудовых правах? Вполне возможно, именно владение такой информацией позволит работодателю создать наиболее благоприятные условия труда для работника.
Осложняет поднятую проблему тот факт, что полученная в ходе генетических исследований информация может носить вероятностный характер, поэтому основываться на ее результатах не всегда целесообразно. В этой связи ряд исследователей считают, что генодиагностика, даже в целях
«позитивной» дискриминации, должна быть под строгим

121 запретом (имеется ввиду тестирование работников, занятых на работах с вредными условиями труда)
121
В свете сказанного остро стоит проблема нормативного закрепления строго определенного порядка доступа работодателей к результатам всех видов генетического тестирования.
Мировой практике известны примеры дискриминации на основании генетических сведений, ставших доступными третьим лицам. Так, в США имели место случаи отказа в приеме на работу женщин с генетической предрасположенностью к онкологическим заболеваниям, а также понижение в должности и последующее увольнение по причине длительного отсутствия на работе
122
. Опыт зарубежных стран показывает наличие различных подходов при решении поставленного вопроса. Например, в США в 2008 г. был принят
Закон о запрете дискриминации на основе генетической информации. Названный акт направлен на недопустимость использования генетической информации при приеме на работу, работодателям также запрещено получать такую информацию от ее обладателя и членов его семьи в рамках уже сложившихся трудовых отношений, за исключением случаев участия работников в оздоровительных программах
123
Подобные запрещающие законы действуют в 15-ти европейских странах. Они были приняты из-за опасности вторжения работодателя в частную жизнь работника. В Германии запрещено проводить дискриминацию в отношении работников по генетическим характеристиками, у работодателей отсутствует возможность требования результатов генетического теста при найме на работу; но при этом генетическое обследование может проводиться в процессе периодических медосмотров работников, имеющих вредные условия труда с целью предотвращения развития у них тяжелых заболеваний
124
. Бельгийский закон 2003 г. запрещает использование генетического тестирования и скрининга в сфере занятости. Уголовный и Трудовой кодексы Франции

122 предусматривают защиту от генетической дискриминации.
Согласно законодательству
Великобритании допустимо проведение генетических тестов работающих граждан только при наличии связи между рабочей средой и их профессиональным заболеванием, опасности болезни для работников и окружающих их лиц, при этом важным является факт невозможности предотвращения заболевания при профилактических изменениях рабочей среды
125
. Некоторые правопорядки ограничиваются закреплением общих норм декларативного характера о запрете дискриминации по генетическому происхождению.
Проведение генетического тестирования предполагает два варианта: по волеизъявлению гражданина либо в обязательном порядке, если того требуют положения законодательства.
Нормативное закрепление подобного обязательного требования, с одной стороны, может повлечь за собой дискриминацию во многих сферах, но с другой – позволит в ряде случаев своевременно применить профилактические меры, выявить заболевание на ранней его стадии и повысить эффективность соответствующего лечения, таким образом, предотвратить вред, причиняемый развитием заболевания. В ст. 214 ТК РФ сказано, что работник обязан «проходить обязательные предварительные (при поступлении на работу) и периодические (в течение трудовой деятельности) медицинские осмотры», которые, в свою очередь, в связи со стремительным развитием медицинской генетики могут в будущем включать генетическое тестирование.
Биоэтические принципы, разработанные профессиональным сообществом, закрепили в данном случае правила и ограничения, которыми следует руководствоваться при построении законодательных положений в названной отрасли: обусловленность медицинского обследования критериями, связанными исключительно с выполнением профессиональных обязанностей;

123 допустимость использования только надежных тестов; информированность претендентов на вакансию или уже действующих работников обо всех медицинских исследованиях и их результатах, а также конкретных случаях применения результатов генодиагностики администрацией организации; строгое соблюдение правил конфиденциальности и возможность контроля со стороны обладателя сведений над процессом их использования
126
Анализируя механизмы защиты российских граждан, отметим, что в Конституции РФ закреплено право на труд без какой бы то ни было дискриминации и большинству работников не требуется проходить медицинских тестов
(включая генодиагностику), чтобы заключить трудовой договор.
Вместе с тем, в процессе медицинского обслуживания генетические данные все чаще будут появляться в медицинских картах граждан. Поэтому правовое регулирование должно работать на опережение быстро развивающихся отношений в сфере генетических исследований.
Генетическая информация о работнике должна иметь автономный статус и свой собственный правовой режим в системе других медицинских сведений о нем, что, в свою очередь, устранит неопределенность относительно ее возможной квалификации в качестве дискриминирующего фактора в трудовой сфере в составе данных о состоянии здоровья лица. Полагаем, любое генетическое тестирование работника следует жестко детерминировать конкретными нормативно определенными медицинскими целями, связанными с необходимостью выявления профессионального заболевания, его профилактикой и эффективным лечением. В рамках трудового законодательства следует обособить нормы, обеспечивающие, с одной стороны, соблюдение прав работников в части использования их генетической информации посредством включения общего запрета на применение результатов тестов при приеме на работу, но, с

124 другой, - позволяющие использовать генетические данные работника в ходе контроля на работе с вредными условиями труда. В последнем случае перечень таких работ должен быть четко определен, а направленность тестирования обусловлена необходимостью охраны труда и предотвращением рисков для здоровья граждан. В основу наступления тех или иных правовых последствий тестирования могут быть заложены только однозначные проверенные выводы генетических исследований.
Кроме того, допустимость получения и применения генетических сведений от работников должна сопровождаться закреплением дополнительных гарантий их трудовых прав.
Конечно, генетическое тестирование в трудовой сфере должно носить не всеобщий, а исключительный характер, и быть ориентированным на помощь самому работнику, его лечащему врачу и работодателю, обеспечивающему условия труда работника. Оно ни в коем случае не может служить кадровым службам в качестве критерия отбора сотрудников, ограничения их в правах и снижения уровня гарантий.
Библиографический список
1. Богданова Е.Е. Правовые проблемы и риски генетической революции: генетическая информация и дискриминация // Lex
Russica. 2019. № 6. С. 18-29.
2. Дударева В.А. Дискриминация в сфере трудовых отношений // Научный альманах. 2018. № 10-3 (48). С. 52-55.
3. Ермак Д.А. Защита от дискриминации в трудовых отношениях // SCIENCETIME. 2016. № 3 (27). С. 171-176.
4. Ижевская В.Л., Иванов В.И. ГенЭтика – забота о будущем //
Экология и жизнь. 2005. № 8. С. 64-68.
5. Исаева Д.Р. Дискриминация в трудовых и непосредственно связанных с ними отношениях // Современные научные исследования и разработки. 2017. № 4 (12). С. 133-136.

125 6. Лаврентьева М.С., Туркин М.М. К вопросу о дискриминации // Социально-политические науки. 2018. № 3. С.
187-189.
7. Лютов Н.Л., Герасимова Е.С. Дискриминация в сфере труда: вопросы эффективности норм и правоприменительной практики // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 3
(64). С. 100-108.
8. Малеина М.Н. Роль правовых принципов в устранении и минимизации рисков применения геномных технологий // Lex
Russica. 2019. № 8. С. 121-128.
9. Михренина И.А. Правовое регулирование вопросов дискриминации в сфере труда // Устойчивое развитие науки и образования. 2018. № 4. С. 63-68.
10. Нечкин А.В., Воронина Л.И. Правовое регулирование скрининга на наследственные заболевания: отечественный и зарубежный опыт // Современное право. 2019. № 7-8. С.99-105.
11. Рабочие тетради по биоэтике. Вып.3: Биоэтические проблемы геномики и этногенетики: сб. науч. Статей / под ред.
Б.Г. Юдина. М.: Изд-во Московского гуманитарного университета, 2006. 41 с.
12. Редков Н.А. Дискриминация в сфере труда // Вестник
Костромского государственного университета. 2018. Том 24. № 2. С. 333-337.
13. Романовский Г.Б. Правовое регулирование генетических исследований в России и за рубежом // Lex Russica. 2016. № 7. С.
93-102.
14. Тузанкина И.А., Воронина Л.И., Нечкин А.В.
Конституционно-правовые аспекты прохождения скрининга на наследственные заболевания в Российской Федерации //
Современное право. 2019. № 3. С. 31-37.

126