Волшебник. Разбуди в ребенке волшебника. Разбуди в ребенке волшебника
 Скачать 233.63 Kb.
|
|
РАЗБУДИ В РЕБЕНКЕ ВОЛШЕБНИКА Е.Е. Кравцова АННОТАЦИЯ Каждый ребенок по своей природе волшебник: он может превра¬тить старую табуретку в красивый замок, сделать Бабу-Ягу доброй, победить Бармалея волшебным мечом. Однако в последнее время слу¬чилось так, что дети разучились фантазировать. Почему это произо¬шло, как об этом узнать, что необходимо для того, чтобы разбудить в ребенке волшебника? Автор, кандидат психологических наук, помо¬жет вам найти ответы на эти и многие другие вопросы. ОТ АВТОРА «Когда я вырасту, я буду волшебником!» — заявил од¬нажды мой пятилетний сын. Что ж, такая мечта не редкость. Кто из нас с вами не мечтал быть волшебником? Ведь тогда все становится веселым и интересным — страшное перестает быть страшным, неприятности оказываются преодолимыми, скучное может оказаться занимательным, а ты сам из ма¬ленького, слабого и беззащитного превращаешься во всемо¬гущего и всесильного! Но годы проходят, и вот уже мы не только не мечтаем стать волшебниками, но порой смеемся над своими детьми, доказывая им, что волшебники бывают только в сказках. Почему так происходит? Причин много, но, вероятно, основ-ная состоит в том, что мы не знаем, как стать волшебника¬ми, да и сам вопрос считаем чуть ли не бессмысленным. Но вопрос этот отнюдь не риторический. В психологии, напри¬мер, он имеет достаточно конкретный и четкий ответ. Ока¬зывается, что со способностью быть волшебником прямо и непосредственно связана психологическая функция вооб¬ражения, что почти каждый ребенок по своей психологи¬ческой сути волшебник. Только часто об этом не знает ни он, ни окружающие его взрослые. Не сумел ребенок стать волшебником в детстве, не на¬учился воображать, и начинают, как снежный ком, расти различные проблемы — беспричинные страхи, низкая обу¬чаемость, отсутствие замыслов, плохое развитие деятель-ностей и, как следствие из всего этого, психологическая не¬готовность к обучению в школе. Помогите ребенку, разбудите в нем волшебника — тогда и его, и ваша жизнь изменятся коренным образом. И вы увидите, как в известной детской песенке увидел «строгий дядя», что вас окружает «оранжевое небо, оранжевое море, оранжевая зелень, оранжевый верблюд» и что самая лучшая профессия на земле это быть волшебником! ЧТО ТАКОЕ ВООБРАЖЕНИЕ Итак, чтобы стать волшебником, надо научиться вообра¬жать. Воображение в своем развитии проходит ряд этапов, каждый из которых требует определенных усилий со сторо¬ны взрослых, создания ими особых условий. Но прежде чем перейти к их описанию, давайте вместе подумаем — что же такое воображение? Помните рассказ Н. Н. Носова «Фанта¬зеры»? В нем ребята соревнуются друг с другом, кто лучше выдумает. Кто-то рассказывает, что съел ведро мороженого, кто-то — как переплыл океан и подрался с акулой, а один мальчик вдруг заявил, что все это не выдумки. Вот он съел варенье из буфета и сказал, что это сделала сестренка, да еще намазал ей губы вареньем, для убедительности. «Вот это вранье, так вранье, по крайней мере с пользой». Так кто же из них прав? Существует извечный вопрос взрослых: врет их малыш или фантазирует? Ведь от ответа на него зависят и наше отношение к ребенку, и оценка его поступков. Как-то так случилось, что воображение в психологии изучали сравнительно мало. Поэтому четко и определенно ответить на этот вопрос сегодня трудно. Долго считалось, а многие считают и по сей день, что воображение — это как бы дополнение, надстройка, в чем-то даже излишество и роскошь. Ведь главное — это научить ребенка мыслить, за¬поминать, решать, делать что-то и т.п., а уж воображать и фантазировать он сам научится. «А не научится — не вели¬ка беда», — утверждают некоторые взрослые. Но ведь это очень удобная и плодотворная точка зрения для воспитания «винтиков». При таком подходе ни один ученик не превзой¬дет своего учителя, а «учителя» смогут спокойно почивать на лаврах. С этих позиций известные строки Е. М. Виноку¬рова — «Художник, воспитай ученика, чтоб было у кого потом учиться» — так и останутся пустым призывом. Так мы жили долгие годы, так во многом живем и сейчас. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...» А как жить так, чтобы из были сделать сказку? Несколько лет назад в одном из журналов было опубли¬ковано интервью с известным академиком. На его счету множество оригинальных изобретений. Это на созданных им моторах работала боевая техника и одерживались победы в годы Великой Отечественной войны. На вопрос коррес¬пондента о том, что отличало его в детстве от других детей, ученый ответил, что всегда без труда мог себя вообразить кем угодно и чем угодно: самолетом, сенокосилкой, птицей или даже только хвостом птицы. Эта удивительная способ¬ность ребенка (далеко не всегда вызывавшая восторг у взрослых) и дала возможность в будущем состояться много¬численным его изобретениям. Оказывается, что все ученые звания и правительственные награды он получал за свое... воображение. Он создавал сказки из самых будничных и обыденных дел и поступков. Он был и остался волшебни¬ком. Но вернемся к нашему вопросу — что же такое вообра¬жение? Известный психолог В. В. Давыдов считает, что вооб-ражение имеет место там, где ребенок видит целое раньше частей. Вот малышу попадается кусочек деревяшки, и он тут же подбирает его. «Он мне очень нужен, я буду играть с ним, — уверяет мальчик рассерженную мать. — Это не га¬дость, а часть от машины. Помнишь, вы мне купили маши¬ну, а она поломалась и потом потерялась? Там был такой же кусочек». Для того чтобы в кусочке деревяшки увидеть часть от машины, ребенку понадобилась целостная ситуация, и тогда бесполезная на первый взгляд вещь вдруг стала частью дет¬ской игрушки и обрела смысл. Это же качество — видеть целое раньше частей — лежит в основе способности детей оживлять разные игрушки и предметы, разговаривать, дружить или_ссоритьса с ними, бояться или любить их. Другим важным свойством воображения, по мнению В. В. Давыдова, является способность переносить функции с одного предмета на другой, не обладающий этими функция¬ми. Вот малыш берет кубик из строительного набора и на¬чинает возить его по столу, издавая при этом звук работаю¬щего мотора. И кубик уже не кубик — он превращается в машину, может быть, в легковую, а может, в грузовую или пожарную. Чем не волшебство? Это второе свойство воображения лежит в основе разви¬тия человеческой цивилизации. Так, например, первобыт¬ные люди пили из пригоршни. А первые чашки — это пере¬нос в материал (глину, дерево, металл) той формы, которую человек придавал рукам, чтобы напиться. Другими словами, здесь мы сталкиваемся с переносом функции с одного пред¬мета на другой. Умение переносить функции с одного предмета на дру¬гой очень тесно связано со способностью ребенка идентифи-цироваться, т.е. ставить себя на позицию другого, представ¬лять себя тем или иным персонажем или даже его частью. Мы вслед за В. В. Давыдовым, считаем, что воображе¬ние — это умение видеть целое раньше частей и способность переносить функции с одного предмета на другой, который подобными функциями не обладает. Эти свойства вообра¬жения возникают и развиваются у человека не одновремен¬но. Для того чтобы проследить их возникновение и разви¬тие, давайте обратимся к истокам воображения. Итак... ИСТОКИ ВООБРАЖЕНИЯ Воображение появляется на арене психического разви¬тия не сразу. Как самостоятельная психическая функция оно возникает у ребенка после 3 лет. Но это отнюдь не означает, что у детей до 3 лет вообще нет воображения. Вот малыш 4—5 месяцев слышит в коридоре шаги и принимает¬ся болтать ручками и ножками, издает какие-то звуки и даже улыбается. Он узнал — это мама. Малыш, очень любя¬щий кашу, услышал, что бабушка скребет ложкой по стен¬кам миски, и начинает плакать. Он понял — каша кончается. Это признаки самого настоящего «взрослого» воображе¬ния. Ведь для того чтобы по шагам в коридоре узнать маму или по звукам ложки догадаться, что каша кончается, ребе¬нок должен уметь представлять себе всю ситуацию цели¬ком, иначе ни шаги, ни звуки ложки не будут иметь для него смысла. В чем же особенности воображения детей до 3 лет? Прежде всего в том, что в этом возрасте оно существует внутри других психических функций. Так, в приведен¬ных примерах воображение слито с общением. И возникает оно, и проявляется непосредственно, т.е. без всяких усилий со стороны ребенка и без специальной помощи взрослых. Однако для того чтобы воображение возникло и стало развиваться, необходим определенный фундамент. Этот фундамент неоднороден, и состоит он из нескольких «бло¬ков-кирпичей». Остановимся на их рассмотрении подробнее. Основа основ всего психического развития (в том числе и воображения) — это общение ребенка с окружающими, и прежде всего со взрослыми. Появляющийся на свет малыш наиболее неприспособлен к окружающей среде по сравне¬нию с другими представителями живого мира. У него нет врожденных форм поведения. Несколько безусловных (врожденных) рефлексов отмирают в первые месяцы. Посто¬янное эмоциональное общение со взрослыми делает ребенка с самых первых дней полноправным участником всех собы¬тий в жизни семьи, помогает ему познавать окружающий мир. Прислушайтесь, как разговаривает мама со своим малы¬шом: «Вот мы сейчас пойдем на кухню, вот мы сейчас сва¬рим кашу. Ой, кто это к нам идет? Это, наверное, папа...» Что, происходит в этом случае? Мы видим, что мама все время подчеркивает свою общность с ребенком. И хотя, ко¬нечно, малыш просто сидит у нее на руках, постоянное об¬ращение матери «мы» превращает его в активного участни¬ка событий. Ребенок с самого начала не просто наблюдает за действиями матери, он с помощью ее слов обращен к смыс¬лу действий, а не к их внешней стороне. Общение мамы с малышом всегда эмоционально окраше¬но. Это дает возможность самые будничные, многократно повторяющиеся дела возвести в ранг события, поэтому они хорошо запоминаются. Ребенок постепенно начинает вос-производить их и таким образом накапливает собственный опыт. Все эти моменты — активное участие в событиях, на-правленность на их смысл, эмоциональная окрашенность — и являются «кирпичиками» фундамента, истоками вообра¬жения. Без них малыш никогда не сможет стать волшебни¬ком. Подтверждение тому легко найти в особенностях пси¬хического развития детей, которые по каким-либо причинам были лишены такого общения. Так, например, в исследова¬ниях Н. Н. Толстых и А. М. Прихожан убедительно показа¬но, что дети из детских домов и домов ребенка очень хоро¬шо решают многие интеллектуальные задачи, классифици¬руют, имеют довольно высокий уровень познавательной де¬ятельности, но с трудом выполняют задания на воображе¬ние. Аналогичную картину можно наблюдать у детей в тех семьях, где на ребенка до определенного времени почти не обращают внимания, сводя все общение с ним к кормлению или перемене пеленок. Эти дети выделяются среди сверстни¬ков, они сталкиваются с такими трудностями, которые порой для окружающих взрослых превращаются в проблемы. Эти дети могут иметь хорошо развитую память, и развитую речь, и даже развитое мышление, но волшебниками они так ни¬когда стать и не смогут, потому что не овладели той основой, без которой невозможно научиться воображать. Итак, первое условие возникновения воображения связа¬но с полноценным эмоциональным общением взрослых с ре¬бенком в первый год его жизни. Однако для развития вооб¬ражения этого явно недостаточно. Другие условия мы рас¬смотрим в следующей главе. ИСТОКИ ВООБРАЖЕНИЯ (Продолжение) Освоив на первом году жизни мир людей, ребенок начи¬нает познавать окружающий его предметный мир. Познает он его активно — манипулируя и действуя с разными пред¬метами. Эта, как называют психологи, предметно-манипуля¬тивная деятельность ребенка является вторым необходи¬мым условием возникновения воображения. В ней также можно обнаружить его истоки. Что же дает предметно-манипулятивная деятельность ребенка для развития его воображения? Давайте вспомним, чем и как в это время занимается малыш. Вот он нашел на полу колечко от пирамидки. Моментально поднимает его и начинает рассматривать: берет одной рукой, затем двумя и вот уже тащит в рот, сначала просто облизывая, потом вы¬нимает и снова смотрит, пытается засунуть в какую-нибудь дырку или щель, потом вдруг бросает и смотрит, куда пока¬тилось колечко. Затем, как может, добирается до него, снова берет и рассматривает, обычно пробует на зуб, пытается надеть на свой пальчик, снимает и начинает стучать им по всем близко находящимся предметам, снова засовывает куда-нибудь, еще раз бросает и т.п. В чем же психологический смысл действий малыша? Что приобретает он в этой довольно однообразной, часто кажущейся нам бессмысленной деятельности? Оказывается, имен¬но в процессе этих повторяющихся манипуляций ребенок учится всесторонне обследовать предмет. Он получает совер¬шенно необходимые для его воображения представления о свойствах предметов, о том, какие они — большие или ма¬ленькие, твердые или мягкие, какого цвета, какой формы, можно ли их куда-нибудь засунуть или же, наоборот, что-то можно спрятать в них. В общем, познает все то, что затем составит, по психологической терминологии, образ предмета. И поэтому, чем большее количество разнообразных предме¬тов узнает ребенок в этот период, тем более богатые и кра¬сочные образы могут у него возникнуть. Действуя с разными предметами, ребенок совершенству¬ет первооснову воображения — моторику. Рассматривая да¬лее специфику воображения дошкольника, мы с вами убе¬димся, что без движения, без динамики у ребенка не возни¬кает ни один образ. Вы наверняка замечали — у детей всег¬да не просто слон, а слон, который приехал из Африки, сейчас его обидели и он грустит, но потом он найдет маму, она успокоит сына, и т.д. От развития моторики в этом воз¬расте будет также прямо и непосредственно зависеть уро¬вень продуктивной деятельности, влияющей на качество воображения. С развитием разнообразных манипуляций у ребенка действие, существенно связанное с тем или иным предметом. Он «откроет» для себя его назначение, способ употребления. Это очень важный момент, так как без этого малыш не на¬учится воображать (помните перенос функции с одного пред¬мета на другой?). А научившись выделять это ключевое дей¬ствие, ребенок начинает переносить его на себя («я — маши¬на»), на другие предметы («кубик — машина»), и в его психи¬ческом развитии наступает очень важный период — у него появляется особая деятельность. Это — детская игра. С ее помощью он может создавать новый мир — мир сказки и воображения, не совпадающий с тем реальным, наглядным миром, в котором он живет. И он становится настоящим волшебником в полном смысле этого слова! Во время действий с предметами у малыша появляется еще одно психологическое новообразование, без которого нет и не может быть развитого воображения. Это первые слова и предложения, это первые просьбы и первые капризы, это речь вашего ребенка. По своей психологической сути отдельные слова детской речи — уже есть результат деятельности воображения, это перенос смысла и функций предмета в звучащую речь. Видный психолог Л. С.Выгот¬ский писал, что наиболее значительный скачок в развитии воображения ребенка связан с возникновением у него речи. Не случайно поэтому дети, поздно овладевшие речью и пло¬хо говорящие, испытывают подчас значительные трудности при решении задач на воображение. Итак, напомним: вторым важнейшим условием появле¬ния у ребенка воображения является его предметно-манипу-лятивная деятельность. Познание свойств предметов, разви¬тие моторики, выделение ключевого действия и усвоение начальных форм детской речи — вот те истоки, которые также обусловливают появление воображения. А что же происходит с самим воображением в этом воз¬расте? Оно существует и развивается в недрах предметной деятельности малыша. Оно как бы набирает силу, чтобы в определенный возрастной период, получивший в психоло¬гии наименование «кризиса трех лет», постучаться и выйти, наконец, в явном виде на арену психического развития. КРИЗИС ТРЕХ ЛЕТ, ИЛИ ПОСЛЕДНИЙ КИРПИЧ В ФУНДАМЕНТЕ ВООБРАЖЕНИЯ Психическое развитие ребенка проходит последователь¬но несколько этапов. В одни периоды развитие идет посту¬пательно и внешне почти незаметно, в другие — скачкооб¬разно, бурно, и не заметить это невозможно: за считанные дни ребенок резко меняется, становится другим, не похо¬жим на себя, каким он был всего лишь несколько дней на¬зад. Кроме того, он зачастую противопоставляет себя взрос¬лым и поэтому становится плохо управляемым и непослуш¬ным. Такие периоды в психологии получили наименование кризисов психического развития. Несмотря на связанные с ними трудности и внешнюю непривлекательность их прояв¬лений, кризисы необходимы для психического развития ре¬бенка. Они делают малыша более личностно развитым и дают ему такие свойства и качества, которые необходимы для его новой, более «взрослой» жизни. Кризис трех лет, о котором мы говорим в этой главе, отвечает всем перечисленным выше характеристикам. Часто его называют в психологии «кризис — я сам». Это, по психо¬логической терминологии, главное психологическое новооб¬разование кризиса. Что дает ребенку это новообразование? Каков его психологический смысл? Мама и сын встречают вернувшегося с работы папу. Мальчик возбуж¬денно рассказывает: — Папа, сегодня мы стирали, потом убирали, а потом еще обед готовили. — Кто же это все сделал? — спрашивает папа. — Я и мама, — ничуть не смутившись, отвечает малыш. — Но ведь ты только стоял около меня, — пытается восстановить спра¬ ведливость мама. — Ну да, я и говорю, мы готовили, убирали и стирали. Этот разговор с родителями — типичное проявление ре¬бенка до кризиса трех лет. Но вот прошло совсем немного времени, и этот же мальчик говорит маме, которая с удивле¬нием обнаружила, что сын что-то стирает в тазу: «Мама, уйди, пожалуйста, я сам. Нет, не стой здесь, я же сам сти¬раю». Что же произошло с малышом? Он просто вырос и изме¬нился качественно. Он перерос кризис трех лет, во время которого приобрел способность осознавать" и чувствовать себя субъектом деятельности, научился отделять свои дей¬ствия от действий других. У него появляется самосоз¬нание. Это дает возможность ребенку строить собствен¬ную индивидуальную деятельность. Именно это и является тем последним условием, которое позволяет воображению выделиться в самостоятельный психический процесс. Долгое время у нас было не принято говорить и писать об индивидуальной деятельности, тем более возносить ее на щит. Мы с ранних лет учили (а вернее, не учили) ребенка жить в коллективе, действовать со всеми сообща, ходить строем, «вместе весело шагать по просторам» и припевать — лучше хором, а не в одиночку. А, собственно, почему? А если не вместе? Тогда, по мнению многих теоретиков от пе¬дагогики, это плохо. Мне как-то выговаривала воспитательница в детском саду: «Ваш сын мальчик вообще-то неплохой, но он не хочет жить в коллективе. Он играет в одиночестве, ну максимум еще с одним ребенком». Разговор этот происходил много лет назад. Сейчас мой сын уже вырос, но по-прежнему не лю¬бит «коллективных» дел, в которых задействовано большое количество людей. Правда, это не мешает ему пользоваться авторитетом и уважением среди сверстников и участвовать в совместных делах. Мнение о нем воспитателя как нельзя лучше характери¬зовало точку зрения официальной педагогики на индивиду¬альную деятельность детей. Взрослые всеми доступными и мало доступными им средствами старались «втиснуть» ма¬лыша (хочет он того или не хочет) в коллектив. И быть может, именно поэтому воображение у многих наших де¬тей, особенно ярких «коллективистов», оставляет желать лучшего. Ведь не зря волшебный мир или мир волшебника это прежде всего результат индивидуальной деятельности человека, как взрослого, так и ребенка. Несколько лет назад мне пришлось разговаривать о во-ображении с видным американским психологом Ю. Брон-фенбреннером. Он был приглашен в Японию с лекциями, чтобы помочь развить воображение у студентов. Оказыва¬ется, отличительной чертой японской молодежи является, как сказал профессор Бронфенбреннер, полное отсутствие воображения в его «европейском» понимании. «Как это мо¬жет быть?» — удивилась я. «Я предлагал студентам: "Пред¬ставьте себе, что перед вами овраг. Что вы видите на дне оврага?". И если американскому студенту понадобилось на решение этой задачи не более минуты, а ребенку и того меньше, то японцы долго и недоуменно смотрели на меня, а потом, в большинстве случаев, говорили: "Но здесь нет оврага, профессор"». Что это — национальная черта? Может быть, она чем-то обусловлена? Давайте вернемся к началу развития воображения, к до-школьному возрасту. Несколько лет назад у нас вышла ин¬тересная книга о детских садах Японии. Она пользовалась колоссальным успехом — ее читали и цитировали, на нее ссылались, ставили в пример. С тех пор японский детский сад стал у нас в чем-то считаться идеалом, а основные при¬нципы его построения признаются неоспоримыми. Но да¬вайте присмотримся к ним повнимательнее. Конечно, наши японские коллеги преуспели во многом. И есть очень интересные находки и методические решения. Но меня всегда поражало одно обстоятельство. С самого раннего детства ребенок у них — часть общего со взрослым или с другими детьми коллектива, он — составная часть какого-либо целого, у него нет никакой собственной индиви¬дуальной деятельности, да и в структуре общей деятельно¬сти для нее нет места. Об этом же пишет В. Я. Цветов в своей книге о Японии «Пятнадцатый камень сада Рёандзи». Японец — это прежде всего член какого-либо сообщества. Это — семья, в которой он живет, фирма, в которой он работает, студенческая груп¬па, в которой он учится. Все личное, индивидуальное, не соответствующее общине, неизбежно подавляется. Именно поэтому, несмотря на самые прогрессивные технологии, со¬знание у японцев в чем-то феодальное, даже феодально-общинное. Может быть, это и есть основная причина отсутствия воображения у японцев? Косвенное подтверждение этому я услышала от замести¬теля директора Токийского института детства на заседании, посвященном проблемам детского творчества. Она сказала, что если рассматривать творчество и воображение (как мы делаем в настоящей книге), то в Японии нет ни того ни дру¬гого. «Мы гениальные... исполнители», — вот оценка «вол¬шебного» мира японцев, данная профессиональным педаго¬гом и психологом. Конечно, коллективная деятельность ребенка со взрос¬лым и сверстниками — непременное условие психического развития малыша. Но коллективная деятельность коллек¬тивной деятельности — рознь. Говоря о коллективной дея¬тельности как источнике психического развития, мы имеем в виду такую, в которой участники являются полноценными субъектами деятельности, т.е. они (несмотря на количество участников) — не винтики, не механизмы, необходимые для ее осуществления, а прежде всего ее центр. Они создают и сознают ее цели, оценивают и контролируют ее. Абсолютно ясно, что все эти функции недоступны детям до определен¬ного возраста, но важно не то, что есть на самом деле, а то, как ребенок к этому относится, как себя ощущает. Именно его отношение и самочувствие дают возможность воз¬никнуть самосознанию, позволяют отделить свои действия от действий других и построить собственную деятельность. Я уделяю этому фактору так много места по нескольким причинам. Во-первых, это, к сожалению, зачастую не осоз¬нается взрослыми, и мы сами, того не желая, не только не будим волшебника, а губим его в зародыше. Очень часто непослушный, капризный (кризисный) ребенок — это повод для нас показать свою власть: «Нет, ты будешь!», «Нет, ты не пойдешь!», «Нет, ты оденешь!» и т.п. И мы всеми педаго¬гическими, а часто уж совсем не педагогическими средства¬ми заставляем ребенка делать так, как хотим мы, т.е. быть исполнителем нашей воли, винтиком в нашей деятельности. А потом сокрушенно говорим, что у ребенка очень бедные представления и чуть что он прячется за нашу юбку. Во-вторых, мы часто убеждаемся на практике, что не имеющий самостоятельной деятельности ребенок не умеет себя занять, досаждает взрослым своими капризами и часто страдает беспочвенными страхами. А позже, в школе, такие дети отличаются тем, что по 4—5 часов выполняют домаш¬ние задания, так как не могут сосредоточиться. Один маль¬чик постоянно просил маму: «Посиди со мной, пока я делаю уроки, а то я отвлекаюсь». Наконец, в-третьих, не владеющие самостоятельной ин-дивидуальной деятельностью дети никак не могут стать участниками полноценной коллективной деятельности. Они никогда не станут «коллективистами», несмотря ни на какие наши ухищрения. В лучшем случае они начнут подражать другим детям, часто просто им завидовать, станут агрессив¬ными и ябедами. Какие уж тут волшебники! Поэтому давайте создадим ребенку такие условия, чтобы он мог состояться, чтобы кризис «я сам» принес не только сложности, но и ту ничем не заменимую пользу, без кото¬рой мы никогда не разбудим в ребенке волшебника. |