Ромм Фредди А. Голос Горячего Сердца
 Скачать 0.53 Mb.
|
|
- Сир Бертран, вы в порядке? - Да, Луи! А почему нам приказали отступить? - Сир Бертран, на флангах годоны отбили конников и двинулись вперёд, нас могли окружить! Ах, вот как. Да, мастера обороняться эти годоны. Ещё немного - и попались бы мы в ловушку. Но что теперь? Неужели мы проиграли? Нет. Вон, правее, выкатывают пушку, нацеливают на проклятый частокол. А поодаль - ещё одна. Или это называется - кулеврина? Вот солдаты заряжают кулеврину ядром... подносят факел... выстрел - словно взрыв вдалеке. А над позицией годонов - вспышка порохового взрыва. Попали наши в кого-то? Да, наверное, там же годонов много, собрались они кучей. Снова заряжают кулеврину. Опять - выстрел, а на английской стороне вспышка. Несколько человек лежат навзничь, другие ползают, окровавленные. У одного оторвало ногу... Боже мой, зачем эта война? Англичане, ради чего вы приехали сюда - чтобы вас разорвало на куски? Не могу смотреть. Но всё равно - слышно. Бум. Бум. Бум... - Латники! К бою! Что случилось? Англичане?! Годоны - атакуют! Не больше четырёх сотен - вышли из-за кольев и наступают на кулеврины! А нам что делать? Мне что делать? Лучники стреляют... - Бежим! Нас всех перебьют! Бежать? Показать годонам спину? Но ведь правда - убить могут... Как мне поступить? Что это за белая голубка опускается на окровавленное поле прямо перед нами?.. * * * Бертран и другие солдаты остолбенели, когда перед ними откуда ни возьмись появилась молодая стройная девушка в серебристых доспехах, но без шлема, с мечом в руке. Её длинные чёрные волосы рассыпались по плечам: - Солдаты! Ни шагу назад! За мной - на врага! Победа с нами! Да здравствует Франция! Бертран так и не сумел понять, что заставило его, отбросив в сторону щит, помчаться сломя голову навстречу английским солдатам, которые уже тянули кулеврины на свою сторону. Но не только Бертран так поступил. Рядом с ним, спереди и со всех сторон мчались на годонов с яростными криками французские солдаты. Внезапно раздался возглас какого-то ветерана, к которому тотчас присоединилась, заходясь в крике, тысячная толпа: - Это Дева Жанна! Орлеанская Дева вернулась к нам! Дева ведёт нас в бой! Не менее тысячи солдат в одном бешеном порыве обрушились на врага, следуя призыву таинственной девушки. Опешившие английские лучники суматошно пускали стрелу за стрелой в надвигающуюся людскую массу, и прежде всего они старались попасть в удивительную девушку в серебристых доспехах... Однако стрелы проходили сквозь неё, не причиняя ни малейшего вреда. Часть вторая. Как назвать белое белым? Пуатье, 20 апреля 1450. - И тогда, ваше величество, наши отважные латники бросились на англичан, легко смяли их, опрокинули, погнали назад - и на их плечах вклинились в гущу противника! Тем временем к левому флангу противника подошла колонна Ришмона. Заметив новую угрозу, Кириел попытался перестроить боевые порядки, перебрасывая силы с правого фланга, но туда тотчас ударила конница де Клермона, которая легко прорвала ослабленную оборону неприятеля! Закипела рукопашная битва. Не прошло и часа, как английская армия была разгромлена. Противник потерял свыше трёх с половиной тысяч человек убитыми, ещё более тысячи попали в плен! Дюнуа радостно рассказывал своему королю о том, как проходило сражение при Форминьи. Его величество слушал, казалось, очень внимательно, ни словом не перебивая, но на самом деле Карл уже подробно знал обо всём происшедшем в Нормандии, и его интересовало вовсе не описание боёв между французами и англичанами. Короля интересовало, как Дюнуа расскажет о том, почему перепуганные французские латники внезапно преобразились, преисполнились отваги и бросились на превосходящего врага. Об этой мелкой подробности, о явившейся с небес в образе белой голубки таинственной неуязвимой девушке в серебристых доспехах, о которой гонец де Клермона рассказывал три дня назад дрожащим голосом, торопливо крестясь. О девушке, которая внезапно, как только годоны были отогнаны от кулеврин, исчезла, будто растворилась в воздухе. Но именно о ней, об этой мистической девушке-голубке, Дюнуа не проронил ни слова. Что же, может, оно и к лучшему. Сейчас, когда готовится реабилитация Девы Жанны, следует избегать слухов и сплетен, которые способны повредить делу. А эта девушка, белая голубка... слишком очевидно, как её звали когда-то. Поэтому лучше о ней ни слова. Итак, начало процессу реабилитации Жанны положено. Буйе опросил бывших участников трибунала, составил протоколы их показаний. Уму непостижимо, с чего вдруг англичане решили, что у них есть на Жанну хоть какой-то материал? Ни единого компрометирующего факта, ни одного доказательства. Даже самые смелые, дерзкие её заявления, оказывается, вовсе не противоречат канонам Церкви. Единственное, что хоть как-то можно истолковать против неё - отречение, условия которого она потом нарушила. Но и здесь, как выяснилось, всё в порядке: ведь отречение она приняла под страхом казни, а если бы она поступила наоборот, её бы объявили самоубийцей. А поскольку судьи нарушили условия, на которых убедили её отречься, то никому в голову не придёт в чём-либо упрекнуть её. Но... пожалуй, самое впечатляющее, даже пугающее - то, что её, отлучённую от церкви, за час до казни допустили к причастию. То есть отлучение было фиктивным? А как же её, в таком случае, на костёр отправили? Да она же, получается, христианская мученица... святая... о Господи, конечно, она святая, не сегодня я это узнал. И что теперь? Надо договариваться с Римом? Получить разрешение на оправдательный процесс... * * * Нормандия, март 1452. Погода была солнечная, тёплая. Свежескошенный луг благоухал так, что даже голова кружилась, и Мэри с хохотом повалилась на землю. - Мэри! Всё в порядке? Тебе нравится?! - О да, папочка! Здесь так замечательно! Как хорошо, что мы вместе, вы оба со мной - и ты, и мама! - Смотри, Мэри! Не лежи на сырой земле! Ты можешь простудиться! - Нет, мамочка, я не простужусь! Со мной всё будет в порядке! Мамочка... лишь бы и с тобой было всё хорошо... Мамочка, ты ведь не умерла? Чумы не было, правда? То был плохой, страшный сон - про чуму в нашем городе Йорке? Мамочка, живи, пожалуйста! Будь всегда со мной! Папочка... и ты тоже... Я вас очень люблю, обоих, мне было так плохо, когда вы покинули меня... Папочка, миленький, прости меня, пожалуйста, за всё, что я тебе наговорила... я не понимала, не сознавала, что за слова произнесла тогда, на проклятой Рыночной площади проклятого Руана... Я посмела оттолкнуть тебя... Боже, если бы я могла знать... Папочка, тебя даже не похоронили по-людски... Дорогие мои, любимые, пожалуйста, останьтесь со мной, не покидайте... или... возьмите меня с собой... Бомм! Бомм! Бомм! Мэри, вернее, сестра Мария вскочила от грохота колокола над самой головой и, стряхивая с себя сон, потянулась к своей одежде монахини. Странно, вроде как самая ночь, почему колокол гремит? Бомм! Бомм! Бомм! И как-то странно грохочет... тревожно. А вдруг что-то случилось? Бомм! Бомм! Бомм! За дверью топот. Да, кажется, действительно - беда стряслась. Выйти наружу... Вокруг Мэри раздавался топот десятков ног. Монахини и послушницы метались в коридорах, словно мыши, застигнутые врасплох котом. - Что происходит? Кто-нибудь может сказать? Внезапно грохот колокола затих. В наступившей тишине женщины в монашеских одеждах - сонные, перепуганные - останавливались и оторопело посматривали друг на друга, словно в надежде вот-вот узнать загадку ночного грома колокола. - Сёстры! Пойдёмте вниз! Во двор! Мэри слышала этот призыв, уже спускаясь по узкой, выложенной грубо отёсанным камнем лестнице. Возможно, действительно, сейчас и выяснится... Во дворе было холодно, но тело, привыкшее за два года к умерщвлению плоти и другим тяготам монастырской жизни, послушно подчинялось, не жалуясь. Всё же Мэри подтянула рукава, спрятала в них пальцы. Внезапно что-то пролетело возле самого её лица, она машинально дёрнулась - и в двух ярдах от девушки в землю вонзилась стрела. Что это? Кто-то обстреливает монастырь? Монахинь? Нападение? В зловещей тишине, нарушаемой топотом ног, доносившимся из здания, отчётливо донёсся звук ударов по дереву - со стороны ворот. Таран? Ворота сейчас рухнут, и в монастырь ворвутся нападающие? О, нет... Что же можно сделать? Спрятаться?.. Оглянувшись по сторонам, Мэри заметила, что небольшая дверца с другой стороны здания монастыря, ведущая в погреб, открыта. Попробовать укрыться там? Мэри вошла внутрь, но не спешила спускаться в сырое, холодное помещение. Лучше пока понаблюдать отсюда за происходящим у ворот. Однако... Не прошло и минуты, как монастырские ворота рухнули, и во двор ворвалось не менее дюжины вооружённых мужчин. Мэри опасливо попятилась назад, внутрь. Теперь судить о происходящем можно было только по шуму, доносившемуся снаружи. Конское ржание - видимо, мародёры добрались до монастырской конюшни. Наверное, вот-вот заявятся сюда, в погреб. Нет... вместо этого - крики женщин... сестёр во Христе... что же делают с ними?.. Осторожно, шаги, всё ближе и ближе, надо спрятаться - между бочками, нет, вот здесь - проём в стене, забраться туда... - Ах! Не убивайте меня! Пожалуйста! Кто это? А, молоденькая послушница, только на днях поступившая в монастырь, её имя, кажется, Аннетт. - Не бойся, Аннетт! Я - сестра Мария! Кажется, всё очень плохо, в монастырь ворвались бандиты. Сиди не двигайся, даст Бог, нас не заметят... Гулкие шаги раздались у самого входа - и уже внутри погреба. Тихо сидеть, прижавшись к дрожащей Аннетт - лишь бы ни звуком не выдать себя... О Господи, сколько он будет ещё стоять здесь? Ходит.. ходит зачем-то. - Эй, Жак, там что-нибудь есть? - Нет! Только зелень и немного рыбы. Вина - ни капли, только пустые бочки. Вот бабы, бездельницы, не могли припасти чего-нибудь путного... Давай унесём еду, хоть что-то, и пойдём к нашим наверх - позабавимся с бабёнками, авось, найдутся среди них помоложе... Шаги двух пар ног удаляются. Гулко ударяет наружная дверь. Опасность миновала? Нет, уж лучше отсидеться пока здесь, прижавшись к Аннетт - спина к спине... так теплее. Как хочется спать... * * * По дороге, ведущей из Боск-ле-Ард в Руан, двигался небольшой кортеж. Карета, которую охраняли трое военных. Это были Бертран де ла Моль, его оруженосец Луи и недавно произведённый в рыцари сир Анри Дарк дю Лис. Чуть поодаль следовали за ними трое слуг. В карете же, пылившей по дороге, находились кардинал Д'Эстутвиль, направленный в Руан Папой Римским с целью проверки материалов обвинительного процесса против девицы Жанны из Домреми, его слуга Мишель и личный врач Антонио. Мирный пейзаж окружающих лугов убаюкал пассажиров кареты, и все трое клевали носом. Да и рыцарям, равно как слугам, тихая, спокойная обстановка навевала мысли о скором прибытии в Руан, где можно будет отдохнуть и подкрепиться после долгого пути. Внезапно Анри вскрикнул, указывая рукой вперёд, немного направо, и всадники насторожились. На лугу, с правой стороны дороги, появились две фигурки в чёрном - по всей видимости, люди, бежавшие изо всех сил. Они в опасности?! - Друзья! Я поеду к этим двоим несчастным, а вы охраняйте карету! И Анри, несильно толкнув коня шпорами, помчался навстречу двоим неизвестным. Воздух упруго ударил в лицо юноше. Чёрные силуэты стремительно приближались. Эге, да ведь это женщины... монахини! Нет, одна из них монахиня, а другая одета послушницей. - Сударь! На помощь, спасите нас, ради Христа! За нами гонятся разбойники! - Не бойтесь, сёстры! Идите спокойно вперёд, к карете! Вы в безопасности! Где эти разбойники? Где они? Анри инстинктивно поднял щит, услышал столь знакомый зловещий посвист. Стрела! В тот же миг одна из женщин, послушница, пронзительно вскрикнула от боли - и упала. Она ранена? Откуда стрела? Не от того ли дерева? Анри со злостью вонзил шпоры в бока благородного животного, да так, что лошадь едва не взвилась на дыбы. В несколько прыжков покрыла она расстояние, отделявшее её с седоком от дерева - и Анри увидел двоих оборванных бродяг, уносивших ноги прочь от него, бросивших в спешке лук в траву. В другое время Анри дал бы несчастным возможность уйти - но не на этот раз, когда они на его глазах ранили, а возможно, и убили ни в чём не повинную женщину, сестру Христову. Конь Анри нёсся галопом за разбойниками. Поняв, что им не уйти, те разделились - один побежал правее, другой взял левее, - но Анри, не раздумывая, преследовал первого, который бежал чуть медленнее, и быстро настиг его. Удар по затылку рукоятью рыцарского меча - и мародёр рухнул без чувств. Погоня за вторым также продолжалась недолго. Минут десять спустя, оба захваченных негодяя, с окровавленными лицами, со связанными за спиной руками, понуро глядя в землю, брели перед конём Анри навстречу карете. Приблизившись к раненной послушнице, Анри спешился, осторожно поднял несчастную - она жалобно застонала - и, положив её на седло перед собой, продолжил путь к карете. Монахиня шла чуть поодаль, опасливо и недоверчиво посматривая на своего спасителя. Анри не удержался, несколько раз бросил на неё быстрый взгляд. Сестра Христова куталась в монашескую одежду, но, судя по тому, что удавалось рассмотреть, она была молода и очень стройна. Что привело её в монастырь, к суровой и безрадостной жизни в келье, озвученной ударами колоколов? Его высокопреосвященство, разбуженный криками снаружи кареты, уже вышел на дорогу, и, сонно помаргивая, осматривался по сторонам. Он негромко вскрикнул при виде раненой послушницы: - Эй, Антонио! Быстро - помогите сестре! Анри, занесите её в карету! Анри спешился, аккуратно снял с лошади женщину и выполнил пожелание кардинала. Антонио, смущённый тем, что его высокому господину пришлось звать его, дотронулся до раненой. Она тихо стонала и плакала. Антонио перевернул её на живот. Стрела по-прежнему торчала из её спины, кровь текла обильно. Антонио смущённо обернулся к своим спутникам, столпившимся у дверцы кареты: - Господа! Очень прошу вас... Мне придётся сейчас снять с этой женщины одежду, чтобы осмотреть рану, а она в сознании. Вас не затруднит отойти, чтобы не смущать её? Все мужчины дружно сдвинулись в сторону. Кардинал сурово посмотрел на монахиню: - А теперь объясните, сестра, что привело вас обеих сюда? Как случилось, что вас преследовали и пытались убить? - Ваше высокопреосвященство! Прежде всего, разрешите мне поблагодарить этих бесстрашных шевалье, пришедших к нам на помощь! Ваше высокопреосвященство, случилась страшная беда, эти негодяи и их сообщники напали на наш монастырь, захватили его! Награбили всё, что могли, а затем... Ваше высокопреосвященство, у меня нет сил говорить о том, что они сделали с сёстрами. Самый меньший грех - то, что многих они убили. Мы с Аннетт спрятались в погребе, нас не заметили, но мы слышали происходящее. Когда шум стих, мы выбрались наружу, убежали из монастыря, но нас увидели, погнались... счастье ещё, что не на лошадях... Мужчины с удивлением прислушивались к заметному английскому акценту в речи молодой женщины. Бертран едва удерживался от того, чтобы попросить её поднять капюшон. Молодой человек почти не сомневался, что перед ним стоит беглянка, покинувшая его двумя годами раньше. * * * Отряд королевских копейщиков двигался по пути в Боск-ле-Ард, когда командир Бриан де Шато-Клен заметил направлявшегося к нему всадника. Де Шато-Клен натянул поводья и на всякий случай опустил руку к мечу. - Именем короля Франции! Нам срочно нужна ваша помощь! - Да, сударь! Кто вы? - Моё имя - Бертран де ла Моль. Я сопровождаю кардинала д"Эстутвиля, который направляется в Руан с поручением от его величества. Нам нужна ваша помощь! - Служба королю - превыше всего. Чем могу помочь вам, сударь? - Невдалеке отсюда расположен монастырь. Женский. Вчера он был захвачен бандитами, мародёрами. Они учинили жестокое насилие над сёстрами Христовыми, некоторых из них убили. Мы бы рады атаковать негодяев, но в конвое кардинала нас всего трое - тех, кто может сражаться. Да к тому же наша первейшая обязанность - защищать особу его высокопреосвященства. - Я вас понял. Покажите нам дорогу, и мы проучим мерзавцев так, что больше они не посмеют поднять руку на достойных людей. Тем временем, пока Бертран излагал Бриану де Шато-Клен всё то, что знал сам, карета кардинала приблизилась. Бриан подъехал к ней: - Ваше высокопреосвященство! Вы можете следовать в Руан, монастырь мы отобьём сами! Кроме того, я дам вам трёх человек провожатых, на случай, если кто-то из негодяев рыщет в этих местах! Кардинал довольно улыбнулся: - Дорогой лейтенант, в вопросах светских я гораздо более светский человек, чем это может показаться по моей сутане. Так что я как мужчина не могу позволить себе сбежать в Руан, пока вы будете сражаться в монастыре. И уж тем более как лицо духовное я просто обязан сделать всё от меня зависящее, чтобы негодяи, поднявшие руку на собственность пресвятой матери церкви, а пуще того - на невест Христовых, получили по заслугам. Бриан поклонился кардиналу и обратился к Анри: - Господин Дарк, вы меня не узнаёте? Я - Бриан де Шато-Клен. Мы с вами вместе сражались при Форминьи. Меня тогда легко ранило в руку. Ох и славная была тогда битва... Анри постарался как можно любезнее улыбнуться человеку, который знал его по Форминьи, но - хоть убей! - так и не мог вспомнить, видел ли он Бриана прежде, будь то в сражении или нет. * * * Не прошло и часа после событий на руанской дороге, когда отряд де Шато-Клен вместе с кортежем кардинала подъехал к монастырю. Анри, Бриан и Бертран уговорились действовать так, чтобы не вспугнуть мародёров раньше времени: отряд спешился в лесочке за сотню ярдов до монастыря, там же осталась карета кардинала под охраной Луи и троих солдат Бриана. Судя по горящим глазам кардинала, он был совсем непрочь поучаствовать в бою за монастырь, и только почтенный сан, да, пожалуй, возраст удерживали его. Полтора десятка солдат проследовали за тремя молодыми офицерами к монастырским стенам, чтобы затем под их прикрытием пройти к воротам. Шаг за шагом - тихо, осторожно, стараясь не привлекать внимания тех, кто внутри. Вот и ворота. Бриан покачал головой: сразу заметно, что ворота были высажены тараном, их просто подняли и поставили изнутри монастыря, оперев на стену. На мгновение молодой командир задумался: как быть - снести ворота одним быстрым толчком или попробовать их открыть? Однако его мысли были сразу прерваны шумом сзади: трое солдат, которых де Шато-Клен дал в распоряжение Бертрану и Анри, где-то нашли и уже волокли к воротам таран - вероятно, тот самый, которым накануне воспользовались бандиты. Бриан отошёл в сторону, и спустя миг таран ударил в ворота. "Всё, с этого момента скрытность обеспечить невозможно, да, наверное, уже и не нужно". Ворота жалобно застонали и рухнули, едва не придавив того из солдат, который был впереди. - Солдаты, вперёд! За мной! Обнажив меч, Бриан первым ворвался в монастырский двор. На мгновение мелькнула мысль: а вдруг это ошибка, никаких бандитов здесь нет, мы только монахинь перепугаем, хорошо, что с нами кардинал... Однако спустя мгновение все сомнения рассеялись. Чуть в стороне от повалившихся наземь ворот Бриан увидел обнажённые и изувеченные тела двух немолодых женщин, очевидно, монахинь. Молодой командир на мгновение застыл в растерянности: куда сейчас идти? Где искать бандитов? Не ушли ли они, оставив после себя только страшные следы своего пребывания здесь? Однако его сомнения быстро рассеялись - из здания выскочило несколько сомнительных субъектов. Прежде чем Бриан их заметил, к ним уже бежал Бертран с мечом в руке: |