Ромм Фредди А. Голос Горячего Сердца
 Скачать 0.53 Mb.
|
|
- Да, мессир? - Я пройдусь, посмотрю двор. Скоро вернусь. Привычно положив левую ладонь на рукоять меча, Бертран спустился по винтовой лестнице и вышел во двор замка. Слегка морозит. Зайти бы куда-нибудь... ненадолго, а то вдруг солдаты позовут. Бертран, не осматриваясь, заглянул в какое-то помещение... ступеньки вверх-ступеньки вниз... а что, если спуститься - для разнообразия? Он осторожно сделал несколько шагов по лестнице, ведущей в слабо освещённые факелами полуподвальные помещения... Внезапно откуда-то донёсся слабый звук - лязг металла. Звон оружия? Бертран слегка вздрогнул, вынул свой длинный узкий меч и, осматриваясь по сторонам, сделал несколько шагов влево, в душный полуподвал. Звон металла стал слышнее. Схватка? Поединок? Похоже, кто-то сражается на мечах. В королевском замке?! Гвардейцу даже не пришло в голову подняться наверх за подмогой, зачем, может, никакой опасности и нет, потом товарищи засмеют... Ещё несколько шагов почти в полной темноте, наугад - и Бертран оказался у входа в большой, скуповато освещённый зал с редкими высокими окнами. Быстрый взгляд юноши выхватил из полумрака четыре дерущиеся фигуры - трое наседали на одного. Он двигался очень быстро, меч сверкающей змеёй извивался в его руках, но было ясно, что долго ему не продержаться. - Именем короля Франции! Прекратить немедленно! Тот, который защищался, при этих словах резко отскочил назад, опуская меч, но его противники бросились на него. Бертрану показалось, что обороняющийся одет в форму королевских арбалетчиков. На французского солдата напали?! С мечом наперевес Бертран кинулся к дерущимся, заходя сбоку на нападающих. Двое из них сразу развернулись. - Именем короля - приказываю: бросьте оружие! Вместо ответа оба противника молча кинулись на Бертрана. Тот отпрыгнул вправо и тотчас атаковал ближайшего врага. Столкнувшиеся мечи посыпали искры, Бертран легко отбил выпад, схватил рукоять левой рукой и, резко развернувшись кругом, ударил вниз. Раздался крик боли, противник повалился наземь. Не давая времени второму изменить позицию, Бертран дважды атаковал сверху, потом вниз - всё отпарировано крепкой рукой неприятеля, - затем полшага вперёд - и мощный удар снизу вверх, метясь поближе к рукояти вражеского меча. Искры посыпались градом, а меч неприятеля подпрыгнул рукоятью вверх, ускользая из руки. Не успел Бертран приставить оружие к горлу неизвестного противника, как тот развернулся и бегом бросился к выходу. Гвардеец короля проводил его взглядом и, вместо того чтобы преследовать, кинулся к единственному врагу, который всё ещё сражался с арбалетчиком: - Бросьте оружие - или вы мертвы! Нас двое! Неизвестный выронил меч и опустился на колени: - Сдаюсь! Прошу пощады! Английский акцент! Англичанин?! Откуда? Разве замок ещё не до конца проверен гвардейцами? Тяжело дыша, Бертран склонил меч вниз и взглянул на спасённого им арбалетчика: - Вы не ранены? - Нет, сударь! Сердечно благодарю вас, вы спасли мне жизнь! Разрешите представиться - Анри Дарк дю Лис, лейтенант роты арбалетчиков, к вашим услугам! Бертран не сдержал удивлённое восклицание: - Дю Лис! Вы родственник... Девы Жанны?! Анри чуть недовольно улыбнулся: - Именно так, сударь. Позволительно мне спросить ваше имя? - Бертран де ла Моль, рыцарь, гвардеец короля. Что здесь произошло? Кто эти люди, напавшие на вас? - Право, затрудняюсь объяснить. Мой отряд стоит в карауле в этой части замка. Я обходил помещения, и мне показалось, что в подвале кто-то есть. Я спустился сюда... а остальное вы видели. Если бы вы не подоспели на помощь, худо бы мне пришлось. Позвольте пожать вашу мужественную руку! - С удовольствием, сударь! Но вы великолепно дрались, и ещё неизвестно, чем бы дело завершилось даже без меня. Однако, займёмся нашими пленниками. - Одним пленником, сударь. Тот, которого вы ранили, сумел как-то выскользнуть отсюда за вашей спиной, оставив кровавый след. Моя вина, я упустил его из виду. - Что же! Обойдёмся одним. Эй вы, сударь, отвечайте: кто вы, как посмели напасть на офицеров его величества? Пленник, стоявший на коленях, с поднятыми руками, облизнул губы: - Мы... втроём прятались здесь. От ваших солдат. Мы не успели убежать, когда вы вошли в город. Видимо, солдаты бывшего английского гарнизона. Сколько их ещё прячется в замке, в городе? - Что же. Поднимайтесь, идёмте с нами! Пленник подчинился, понуро направившись к выходу вслед за Бертраном. Анри поднял меч побеждённого и протянул его своему спасителю: - Возьмите! Он ваш по праву! - О, дорогой Анри! Поверьте, я буду только рад, если он останется у вас! Для меня гораздо важнее обрести такого друга как вы! Анри признательно улыбнулся: - Сердечно благодарю вас, Бертран! Ваша дружба - большая честь для меня, и я постараюсь её оправдать! Двое друзей, между которыми шёл ссутулившийся пленник, направились к лестнице. - Анри! Подождите! Здесь ещё одна дверь, и возле неё кровь! Не сюда ли скрылись от нас англичане? Покараульте нашего арестанта, а я проверю... Не дожидаясь ответа Анри, Бертран, держа поднятый меч в правой руке, с силой толкнул левой дверь - она легко распахнулась - и быстро вскочил внутрь. Какое разочарование. Никого в полутёмной комнате. Только куча наваленных бумаг. Какой-нибудь архив? На всякий случай оглянувшись по сторонам, Бертран приблизился к ближайшей куче, взял верхнюю из бумаг и подошёл к единственному окну. Он прочёл: "Обвинительное заключение по делу подсудимой, именуемой Дева Жанна из Домреми". * * * Было за полночь, когда в трактире наступила тишина. Мэри внимательно прислушалась, встала с постели и оделась. Накинула шубку. Оставаться здесь больше нет сил. После того, что произошло с отцом... Простите, господин де ла Моль, что пленница вас обманула. В конце концов, я не давала вам слово, что не попытаюсь сбежать. Мой отец - давал, но его больше нет в живых. Он погиб по моей вине. Я не имела права обвинять его. Что бы он ни сделал, как бы с кем ни поступил, он мой отец. Он дал мне жизнь. Он вывез меня из чумного Йорка пятнадцать лет назад, приехав в смертоносный город из Франции - и похоронил там свою жену, мою мать. С тех пор мы были вместе. Вместе мы были и тогда, когда его назначили снова в Руан, в Буврёй. И тогда, когда восстание в городе вынудило нас довериться здешнему трактирщику. И в тот момент, когда произошла роковая встреча с дезертировавшим солдатом, калекой Томасом. Только очень плохая и неблагодарная дочь могла бросить в лицо своему родному отцу такое чудовищное обвинение, которое вынудило его к самоубийству. Отец... его даже не похоронили, так, выкопали ямку рядом с кладбищенской оградой и небрежно зарыли там. О, конечно, ведь он самоубийца, к тому же ненавистный англичанин, повинный в убийстве Девы Жанны. Добрые, хорошие французы, которые пленных не сжигают на кострах. Отец... теперь твоей дочери придётся просить прощения у Бога за всё. За муки неизвестной Девы Жанны, которая, вероятно, вовсе не была такой безвинной голубкой, как её расписывают, но слишком страшна её смерть. За несчастного солдата Томаса, за которого помолиться будет некому, когда придёт его час встретиться с Богом. За тебя, отец, за твоё вынужденное самоубийство, в котором только моя вина. И... за себя, плохую, неблагодарную дочь, предавшую собственного отца. Но прежде чем молиться, необходимо выбраться отсюда. Куда дальше? Пытаться пробраться в Англию? Во Фландрию? Наверное, так... Осторожно ступая по потрескавшимся доскам пола, Мэри подошла к двери... аккуратно, чтобы не было скрипа, открыла её... направилась по коридору к выходу... На улице было довольно зябко: видимо, мороз усилился к ночи. Куда идти через темноту, снег и наледь? Фландрия на севере. Значит, на север. Лишь бы не попасться французским патрулям. Мэри шла, не разбирая дороги, то и дело увязая в сугробах. Уже и подол платья намок, и ноги в башмачках замёрзли. Началась дрожь во всём теле. Безумная это была идея - сбежать невесть куда, вот так, в темноту. Оставаться там, в трактире? И всё время ощущать дух погибшего отца? Сейчас это уже не казалось таким невыносимым, как перед побегом. Может, вернуться? А вдруг побег уже обнаружен? Ещё и впрямь на цепь посадят... Да, но вот так - одной, непонятно где... Мэри заколебалась, неуверенно огляделась. Сзади, да и вокруг расстилалась голая заснеженная равнина с редкими деревьями. Надеяться дойти пешком до Фландрии? Воистину, безумие... Волки, разбойники кругом... Но если даже не встретиться с ними - холод, от которого ноги и руки уже начали коченеть, быстро возьмёт своё. Господи, какая же глупость была - это бегство! Почему было не дождаться хотя бы возвращения Бертрана? Вдруг он бы просто отпустил... а то ещё и помог добраться до Фландрии... Уже и ноги не ощущаются, каждый шаг - словно кто-то другой делает. Дрожь унялась, но руки не ощущаются. Плечам холодно, спине... уже и волки не так страшны... Какая-то сонливость наваливается... - Тпру! Стой, лошадка! Сударыня, вы куда идёте? Вам помощь не нужна? Мэри с трудом нашла в себе силы обернуться на голос. Рядом с ней остановилась телега, на которой сидел старичок, державший вожжи одной рукой. За его спиной виднелось несколько бочек. Унылая лошадка казалась не моложе своего хозяина. - Барышня! Не годится вам быть сейчас в этом месте! Вы куда-то шли и сбились с пути? С трудом, через непослушные губы, удаётся выговорить: - Д-да... Я... заблудилась... - Эх ты! Заблудилась! А зачем же из дома вышла? А? Он не обращает внимания на акцент? Уже хорошо. - Барышня, садитесь лучше, подвезу я вас! - А куда вы едете? - В монастырь, куда же ещё? Даже если вам не по пути, всё равно лучше садитесь, не то погибнете здесь! И не бойтесь, монастырь у нас женский, я привратником работаю, ну и заодно уголь привожу, а больше мужчин там нет. Потом вас отвезут домой. Монастырь - женский?! Вот она, судьба... Ведь для того и сбежала от Бертрана, чтобы идти молиться за души близких людей... и даже не таких близких... Какая разница - в Англии, Фландрии молиться или во Франции? - Благодарю вас. Я поеду с вами. Если не трудно, пожалуйста, помогите мне взобраться в телегу. * * * 15 февраля 1450 г. Его величество король Франции Карл Седьмой неподвижно стоял в своём рабочем кабинете перед портретом Агнессы Сорель. Агнессы... умершей шесть дней назад. Умершей совсем молодой - в возрасте двадцати семи лет. По всей видимости, её отравили. Кто? Страшно подумать, что к этому мог быть причастен сын - дофин Луи. Говорят, Агнесса мучилась ужасно, тело её было изуродовано болезнью. Так страшно было прийти на её похороны, увидеть то, во что превратилась её дивная красота... Лучше не думать об этом. Сейчас надо думать о другой женщине, не менее прекрасной и желанной, погибшей ещё более мучительно... давным-давно. - Ваше величество! В приёмной господин Гильом Буйе! Прикажите впустить? - Да-да, конечно! Я вызывал его! Почему-то руки затряслись. Глупость какая. - Ваше величество! Вы посылали за мной? - Да... это так. Господин Буйе... как вы знаете, девятнадцать лет назад в Руане была казнена женщина... "Как трудно продолжать. Ну, Буйе, помоги же мне. Это ведь ты доктор богословия и профессор Парижского университета. Ты лучше меня знаешь, как назвать... белое белым." - Да, ваше величество. Я понял, о ком вы говорите. "Ой, ну, слава Богу." - Господин Буйе... вы полагаете, что она была на самом деле виновна? "Буйе, зачем ты на меня так уставился? Хочешь сказать, что меня короновала еретичка и колдунья?" - Ваше величество... я мало знаком с этим делом, но... имеются два противоречивых документа: выводы комиссии в Пуатье, проверявшей благонадёжность Девы Жанны... и приговор суда в Руане, под председательством епископа Пьера Кошона. К сожалению, текст приговора, вынесенного в Пуатье, бесследно исчез, но он хорошо известен многим, в частности, мне. - Господин Буйе... так всё-таки, церковь считает Деву Жанну еретичкой... или... - Ваше величество, я считаю, что мы не можем просто так выносить суждение по этому вопросу. Полагаю, необходим новый процесс, который... рассмотрит все аспекты. "Ну, наконец-то." - Господин Буйе, вы готовы этим заняться? Что, если бы я предложил вам быть председателем на этом процессе? - Ваше величество... на мой взгляд, это не должен быть процесс французских служителей церкви. Ведь Деве Жанне приговор вынесен английскими церковнослужителями французского происхождения. Отменить его мы не можем, получится просто мнение французских церковнослужителей против английских. - Но ведь эти английские церковнослужители теперь живут во Франции? Я им даровал прощение, и они обязаны быть лояльными подданными моей короны. - Увы, ваше величество, именно по этому пункту возможны затруднения. Нас непременно обвинят в давлении на тех, кто когда-то сотрудничал с королём Генрихом. На мой взгляд, самое лучшее - обратиться в римскую курию с просьбой о пересмотре дела под председательством представителя Его Святейшества Папы. "Вот как? Что же... наверное, это выход. Если даже вдруг Папа не разрешит... всё равно, я-то сделал всё от меня зависящее." - Хорошо, господин Буйе. Считайте, что вам предоставлены все необходимые полномочия по подготовке этого процесса, включая и сношения по данному вопросу с Римом. Можете идти. Застывшим взглядом проводив Буйе, выходившего из кабинета, король вновь обернулся к прекрасному портрету дивной женщины. Но долго любоваться ему не позволили. Дверь вновь отворилась: - Ваше величество! Срочная депеша из Нормандии! Крупная английская армия готовится высадиться на побережье! * * * Окрестности деревни Форминьи, 15 апреля 1450 года. Тот день выдался тёплым, погожим и безветренным, обещая тишину и спокойствие французским крестьянам, которые вышли на поля. Но вовсе не сельскими заботами были обременены тысячи мужчин, собравшихся невдалеке от Форминьи. Их было, в общей сложности, около двенадцати тысяч человек. Примерно поровну - англичан и французов. Сэр Томас Кириэл, командующий английским войском, полагал, что быстрота, с которой он собрал и перебросил в Нормандию войско, принесёт должные плоды. Французы не успели собрать силы для отпора. Направили на побережье только тех, кто был поблизости. Два отряда: три тысячи человек Жана де Клермона и пара тысяч у коннетабля де Ришмона. Против них - свыше шести тысяч английских воинов, лучников и конных латников, ветеранов сражений чуть ли не со времён Азенкура. Этих солдат пришлось разыскивать по всей славной Англии, вызывать из гарнизонов Байё, Вира и Кана, но они стоят того. Да, есть рядом с ними и мальчишки, но и они горят желанием воскресить славу отцов и дедов, когда-то бивших врага на континенте. Сэр Кириел был настроен повторить Азенкур. Не спешить. Атаковать французов нет необходимости, лучше предоставить им эту сомнительную возможность, а самим расположиться вдоль дороги Карентан-Байё вокруг Форминьи, оставив в тылу густые фруктовые сады и ручей. Было уже за полдень, когда французская колонна под командованием де Клермона в угрюмом молчании пошла на сближение с противником, пока не оказалась на расстоянии трёх арбалетных выстрелов от него. Среди тех латников, которых вёл в бой де Клермон, находился бывший королевский гвардеец Бертран де ла Моль, впавший в немилость после самоубийства английского пленника и бегства его дочери. * * * Не сходя с лошади, Бертран задумчиво рассматривал линии англичан, которых видел впервые - не пленными, а вот так, лицом к лицу за мгновение до кровавой схватки. Лучники, среди которых также алебардисты и латники. Молодые ребята, совсем мальчишки, а рядом - седые ветераны... Пока французы стояли в бездействии, их противники вбивали в почву колья и рыли ямы - на случай кавалерийской атаки. Злые, потные, они нервничали, оглядываясь на близкого неприятеля. Бертрану показалось, что англичан гораздо больше, чем воинов Клермона. Странно, что они не атакуют. Не хотят? Да, наверное. Ветераны рассказывают, что англичане обычно предпочитают обороняться... и делают это они мастерски. - Латники! Спешиться! Зачем спешиваться? Ведь на конях быстрее можно добраться до противника, избежать града стрел. Но - приказ есть приказ. Бертран спустился на землю, взял с седла меч и щит, положив копьё на землю, и сделал знак своему оруженосцу. Позади также спешивались рыцари, готовясь вступить в бой с неприятелем. Значит, сейчас и начнётся. Первый бой... У Бертрана забегали мурашки по коже, и он мысленно прикрикнул на себя. Спокойно! Сзади - оруженосец, пусть он видит в своём командире пример. Если не победить, то пасть с честью. - Приготовиться! Внимание! Вперёд! Щит в левой руке - наготове. Меч в правой - пока опущен. Медленной трусцой - вперёд! Справа и слева также побежали навстречу англичанам рыцари и их оруженосцы. А что впереди? Англичане бросили возиться с кольями, лучники подняли своё зловещее оружие. Шаг, ещё, ещё, всё ближе к укреплениям неприятеля... С английской стороны какой-то возглас - и лучники слаженным движением пускают стрелы как будто в небо. Быстро - присесть, поднять щит, закрыться! Пауза... и вдруг - словно сильный град бьёт по щиту. И сразу волной накатывает ярость. Годоны, вы же меня убить пытались, сейчас я с вами рассчитаюсь... Бегом - вперёд, быстро, пока они не дали второй залп! Кругом - крики ярости, то ли наши ранены, то ли наоборот, атакующие рассвирепели, а может, то и другое. Лучники поспешно хватаются за колчаны со стрелами, ну что, успеете? Да, успевают, надо прикрыться... И вновь град бьёт по щиту. Теперь понятно, почему приказано действовать в пешем строю. Коней защитить гораздо труднее, щитом не прикроешь, а раненая лошадь запросто седока может сбросить, а то ещё и завалится с ним наземь. Так что от лошадей сейчас, в самом деле, неприятностей больше, чем пользы. Град кончился? Вперёд! Ещё шаг, ещё - вот и колья. Да, на такие лошадь наверняка напоролась бы. Вот и годоны, их десятки, а за ними, наверное, ещё сотни. Кто из вас ближе? Ты, с топором? Вот тебе щит под удар, и быстро - мечом, резко вниз - круговым движением. Он кричит - значит, я попал. И сразу - грохот железа отовсюду. Быстро выпрямиться, осмотреться... сзади, справа, слева - наши. Спереди, слева, справа - годоны. Бьются мечами, топорами, секирами, у кого-то палица, разве ею удобно?.. Впереди - годон с коротким мечом! Выпад, удар мечом - вперёд! Ага, отпрыгнул назад, вроде боится, но скорее заманивает, не поверю, а вон другой, правее, спиной повернулся, прижимает нашего - удар сверху. Что это мягкое под ногами? Кричит... О Боже... человек в крови... англичанин, тот, которого я ранил первым, он истекает кровью... Господи, прости... Но что же мне делать? Если не я их, то меня... - Латники! Назад! Отступаем! Бертран, назад! Как это - отступаем? Мы же почти победили? Ладно, назад. Присесть, прикрыться щитом! Град, бьющий сверху... Назад, назад, всё было напрасно... |