Диссертация. Диссертация Евлоева. российский государственный гуманитарный университет

• Название: российский государственный гуманитарный университет
• Анкор: Диссертация
• Дата: 07.10.2021
• Размер: 121.7 Kb.
• Имя файла: Диссертация Евлоева.docx
• Тип: Закон; #243367
• страница: 5 из 10

Публичная достоверность и открытость информации о корпоративных договорах

В современных исследованиях по корпоративному праву при освещении вопроса публично-правовых обязанностей сторон корпоративных договоров зачастую акцентируется внимание на «тенденции к расширению публичности»¹ последних. Однако, по мнению диссертанта, следует различать правовой режим публичной достоверности корпоративных договоров, заключенных участниками непубличных компаний, и правовой режим открытости информации о корпоративных договорах, заключенных участниками компаний публичных.

В первом случае, когда, например, признание корпоративного договора, заключаемого участниками частных компаний в англо-американской правовой системе («shareholders’ agreement»), субсидиарным учредительным документом обусловлено его депонированием у Регистратора компаний, следует говорить о распространении на корпоративный договор режима публичной достоверности, свойственного учредительным документам компании, в частности, уставу.

Депонирование текста корпоративного договора есть необходимый элемент юридического состава, с которым Companies Act 2006 связывает возможность корпоративного договора порождать корпоративный эффект, в том числе влиять на объем корпоративной правоспособности участников компании, структуру управления последней и т.п.

Что касается отечественного законодательства, то, как уже было отмечено ранее, установление режима сообщения о факте заключения корпоративного договора, изменяющего объем корпоративных правомочий его сторон непропорционально доле участия в уставном капитале, а также об измененном объеме правомочий в единый государственный реестр юридических лиц, что установлено в абз. 2 п. 1 ст. 66 ГК РФ, явно недостаточно.

В последнем случае остается, к сожалению, непонятным, как информация об измененном объеме правомочий будет известна, например, реестродержателю непубличного акционерного общества, для подсчета голосов на общем собрании акционеров.

Как известно, единый государственный реестр юридических лиц не содержит актуальных сведений об акционерах. Федеральный закон «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» от 08.08.2001 N 129-ФЗ в пп. Д) в п. 1 ст. 5 предусматривает, что в едином государственном реестре юридических лиц содержатся сведения об учредителях (участниках) юридического лица¹. Однако, поскольку в силу п. 2 ст. 149.2 ГК РФ права по акции переходят к приобретателю с момента внесения лицом, осуществляющим учет прав на бездокументарные ценные бумаги, соответствующей записи по счету приобретателя, сведения о новых акционерах в единый государственный реестр не вносятся.

Правило абз. 2 п. 1 ст. 66 ГК РФ вступает в противоречие с принципом высокой оборотоспособности акции как объекта инвестиции. Следовательно, сохранение текущей редакции абз. 2 п. 1 ст. 66 ГК РФ ограничивает действие нормы только корпоративными договорами, заключаемыми в обществах с ограниченной ответственностью.

Для приведения нормы в соответствие с целями законодателя предлагается дополнить п. 1 ст. 66 ГК РФ абзацем третьим следующего содержания: «Иной объем правомочий акционеров непубличного акционерного общества может быть предусмотрен корпоративным договором при условии внесения сведений о наличии такого договора и о предусмотренном им объеме правомочий участников общества в единый государственный реестр юридических лиц, а также при условии предоставления нотариально заверенной копии такого корпоративного договора лицу, осуществляющему учет прав на акции непубличного акционерного общества, и непубличному акционерному обществу».

По изложенному выше мнению, диссертанта, корпоративные договоры, наделенные чертами субсидиарного учредительного документа, должны также подпадать под режим публичной достоверности с обязательным депонированием текста корпоративного договора в офисе компании и в едином государственном реестре юридических лиц.

Во втором случае речь идет о необходимом институте защиты прав инвесторов на рынке ценных бумаг. Как справедливо отмечал в своих исследованиях А.В. Майфат, институт раскрытия информации служит цели выравнивания позиции слабой стороны, портфельного инвестора, и находящегося всегда в более сильной позиции эмитента, привлекающего инвестиции. Раскрытие информации позволяет инвестору не только избежать сделок, влекущих значительный ущерб,¹ но и существенно снизить транзакционные издержки, возникающие в процессе поиска и анализа данных о потенциальном объекте инвестирования.

На территории государств-членов Европейского Союза (далее – «ЕС»), кроме государств германской правовой системы, корпоративные договоры стали использоваться бизнес-сообществом при структурировании сделок сравнительно недавно в 80-х гг. XX в., что было вызвано ростом влияния американских инвесторов на европейскую экономику. Вместе с притоком инвестиций происходила рецепция англо-американских договорных институтов, позволявших изменять структуру корпоративного капитала, не затрагивая владение акциями.

Это во многом обусловило специфику правового регулирования корпоративных договоров в странах ЕС – наличие широкого перечня публично-правовых стандартов раскрытия информации, а не позитивного частно-правового регулирования. Структуру нормативного регулирования раскрытия информации о корпоративных договорах в ЕС можно представить следующим образом.

Первый нормативный блок — это наднациональные стандарты раскрытия информации, закрепленные в директивах и подлежащие имплементации в законодательство государств-членов ЕС. Например, согласно Приложению 1 к Директиве № 2003/71/ЕС, проспект эмиссии при размещении ценных бумаг среди публичных инвесторов и допуске ценных бумаг к торгам на регулируемом рынке должен содержать информацию не только об основных акционерах, но и о других лицах, которые могут контролировать или оказывать влияние на компанию².

Предприятие, являющееся стороной корпоративного договора, благодаря которому оно совместно с другими акционерами контролирует большинство голосов в уставном капитале эмитента, обязано составлять консолидированную отчетность и консолидированный годовой отчет¹.

От акционеров публичных компаний в силу ст. 9 Директивы № 2004/109/ЕС требуется раскрытие перед эмитентом информации о достижении, превышении или снижении размера доли принадлежащих ему голосующих акций по отношению к пороговому значению в 5%, 10%, 15%, 20%, 25%, 30%, 50% и 75% от общего количества голосующих акций². Похожие начальные пороговые значения в 5% владения акций публичных компаний, достижение которых порождает обязанность владельца сообщать о данном факте Комиссии по рынку ценных бумаг (SEC) и эмитенту, установлены в Sec. 13(d) Securities Act of 1933 США³.

Подобная дифференциация информации в праве ЕС на сведения, раскрываемые эмитентом в годовом отчете, акционером в консолидированной отчетности, и сведения об отношении доли голосов по акциям к пороговому значению, сообщаемые акционером эмитенту, была названа И.М. Лившицем как «периодическая и текущая»⁴.

Требования директив имплементированы государствами-членами ЕС в национальное законодательство и представляют собой базовые стандарты раскрытия информации на рынке ценных бумаг о корпоративных договорах. Второй нормативный блок – национальное законодательство о рынке ценных бумаг – либо воспроизводит положения наднациональных стандартов, либо устанавливает более высокие требования.

Рецепция института корпоративных договоров в Италии была осуществлена в связи с реформированием законодательства о рынке ценных бумаг 1990-х гг. В 1998 г. принят Декрет № 58,2 а в 2003 г. в рамках масштабной реформы гражданского права Декретом № 6 от 17.01.2003 г. ГКИ дополнен статьями 2341-bis и 2341-ter,3 посвященными корпоративным договорам. В Италии, помимо имплементированных положений директив, информация о заключении корпоративного договора акционерами публичной компании раскрывается сторонами таким путем, как:

• 
  направления в течение пяти дней с момента подписания соглашения уведомления регулятору на рынке ценных бумаг и регистрирующему органу;
  
• 
  опубликования в течение десяти дней текста соглашения в свободной форме в еженедельной газете Италии;
  
• 
  депонирования в течение 15 дней экземпляра соглашения в офисе компании.
  

Это позволяет охватить всех участников инвестиционных отношений на рынке ценных бумаг — от регулятора до инвестора, причем эмитент действительно знает о существовании корпоративного договора и должен раскрывать информацию о нем в ежегодном отчете об управлении согласно ст. 123-bis Декрета № 58.

Корпоративный договор признается ничтожным и не подлежащим судебной защите, если стороны не осуществят раскрытие информации о его заключении в соответствии с требованиями законодательства о рынке ценных бумаг. В ст. 2341-ter ГКИ особо указывается на то, что акционеры, заключившие корпоративный договор, обязаны раскрыть информацию о факте его заключения до общего собрания акционеров, иначе они лишаются права голоса по повестке дня, а если факт заключения корпоративного договора стал известен после принятия решения общим собранием акционеров и голосование акционеров, сторон корпоративного договора, было решающим, судом подобное решение может быть признано недействительным.

В Испании, согласно требованиям Art.112 Закона о рынке ценных бумаг № 24/1988 от 28 июля 1988 г. (далее – «Закон о рынке ценных бумаг Испании»), информация о корпоративных договорах, регулирующих порядок осуществления их участниками прав голоса из акций или права собственности на акции публичной компании, должна быть раскрыта перед компанией-эмитентом, Регулятором на рынке ценных бумаг, а также Регистратором компаний в форме копии текста договора, либо отдельных его условий.

В силу Art. 61.bis Закона о рынке ценных бумаг Испании, публичная компания обязана указывать в годовом отчете сведения о корпоративных договорах, ставших ей известными в результате раскрытия информации со стороны акционеров¹.

Корпоративный договор признается ничтожным и не подлежащим судебной защите, если стороны не осуществят раскрытие информации о его заключении в соответствии с требованиями законодательства о рынке ценных бумаг. В отличие от предыдущих правовых систем, законодательство Бельгии о рынке ценных бумаг, в частности, Акт о раскрытии информации от 02.03.1989 г. (далее – «Акт о раскрытии информации»)², не требует обязательного раскрытия текста корпоративного договора либо его депонирования. Однако, согласно ст. 7 Акта о раскрытии информации, акционеры, которые прямо или косвенно приобрели, в том числе путем корпоративного договора, 5 % и более голосов по акциям эмитента — публичной компании, обязаны сделать сообщение о данном факте Комиссии Бельгии по банковскому, финансовому и страховому надзору, а также эмитенту в течение двух рабочих дней.

Эмитент должен опубликовать полученное сообщение в течение одного рабочего дня и включить информацию об изменении в структуре акционерной собственности в ежегодный отчет. Уставом можно не только предусмотреть более низкий процентный порог, но и распространить положения о раскрытии информации на непубличные компании, что, однако, развивает требования имплементированных наднациональных стандартов.

В Коммерческом кодексе Франции, помимо директивных положений, содержится обязанность раскрытия информации лицами, заключившими акционерное соглашение с опционным условием, либо соглашение акционеров о голосовании, предоставляющее не менее 0,5% акций, допущенных к обращению на регулируемом рынке, или прав голоса по таковым акциям. Подобные соглашения направляются в течение пяти биржевых дней с момента заключения эмитенту и Администрации рынков ценных бумаг.

В Германии информация о корпоративных договорах также подлежит обязательному раскрытию. Согласно § 20 AktG, компания, приобретшая, в том числе путем заключения корпоративного договора, более четверти голосов по акциям другой компании, должна уведомить последнюю об этом.

Акционерная компания-эмитент, получившая соответствующее уведомление, обязана немедленно опубликовать сообщенные сведения о приобретенном количестве голосов по акциям и приобретателе в периодическом печатном издании. Однако эта обязанность затрагивает только факт приобретения корпоративного контроля путем заключения корпоративного договора, но не распространяется на сам текст соглашения, во-первых, и сведения о его участниках, во-вторых. Также акционерные компании-эмитенты, согласно § 289 Handelsgesetzbuch, Торгового уложения Германии (далее – HGB), обязаны указывать в годовом отчете известные правлению сведения об ограничениях права голоса по акциям и права отчуждения акций, в том числе в результате заключения корпоративного договора.

На практике часто возникают конфликты интересов, например, когда директор, будучи акционером, заключившим корпоративный договор, ограничивающий права голоса по акциям, не сообщает правлению о подобном соглашении.

В отношении публичных акционерных компаний Securities Trading Act, Закон Германии о рынке ценных бумаг (далее – STA) в S. 22 (2) предусматривает обязанность акционера в течение четырех дней раскрыть перед эмитентом и регулятором на рынке ценных бумаг сведения об акциях, хотя и не принадлежащих ему, но в отношении которых было достигнуто соглашение о совместном голосовании с другими акционерами. Эта обязанность возникает при пересечении порогов в 3, 5, 10, 15, 20, 25, 30, 50 и 75 % голосов по акциям публичной компании.

В литературе отмечают, что в S. 22 (2) STA говорится не столько о корпоративном договоре, сколько о соглашении вообще, в том числе и неформальном, однако преследующем цель установления корпоративного контроля. Получивший подобные сведения эмитент в силу S. 26 (1) STA обязан в течение трех дней опубликовать данную информацию.

Немецкое законодательство наиболее либерально и, ограничившись имплементацией директивных положений, не требует раскрытия текста самого договора. Корпоративное законодательство Литвы, также содержащее имплементированные директивные требования, связывает в ст. 2.89 ГК Литвы вступление в силу соглашения о передаче права голоса по акциям с фактом раскрытия следующей информации о соглашении перед компанией эмитентом:

• 
  количество переданных голосов;
  
• 
  срок, на который голоса были переданы;
  
• 
  основания возникновения полномочий;
  
• 
  управомоченное лицо и лицо, передающее права голоса из принадлежащих ему акций.
  

В свою очередь компания-эмитент обязана на следующем за датой получения соответствующих сведения общем собрании акционеров объявить как о факте заключения соответствующего соглашения, так и о лицах, его заключивших, в особенности об управомоченном лице, поскольку именно оно наделяется не только правомочием голосовать, но и информационными корпоративными правами, связанными с голосованием на общем собрании акционеров.

Не содержит специальных требований раскрытия информации законодательство Дании, Эстонии, Ирландии. В отечественном праве в п. 4 ст. 67.2 ГК РФ установлена общая обязанность участников хозяйственного общества, заключивших корпоративный договор, уведомить общество только о самом факте его заключения с сохранением конфиденциальности условий и текста, причем акционерным законодательством эта обязанность может быть расширена в отношении акционеров публичных обществ.

В п. 5 ст. 32.1 ЗобАО содержится обязанность лиц, приобретших вследствие заключения акционерного соглашения право определять порядок голосования на общем собрании акционеров публичного общества, выпуск эмиссионных ценных бумаг которого сопровождался регистрацией проспекта, и в результате чего приобретших, в том числе прямо или косвенно, со своими аффилированными лицами, возможность распоряжаться более чем 5, 10, 15, 20, 25, 30, 50 или 75 % голосов по размещенным обыкновенным акциям публичного общества, направлять уведомление о достижении соответствующих пороговых значений эмитенту, публичному обществу, в течение 5 дней с момента наступления соответствующей обязанности.

Уведомление должно содержать минимум информации, как то сведения о лице его заключившем, об общем количестве акций лиц, объединивших свои голоса путем заключения акционерного соглашения, а также о количестве обыкновенных акций общества, которые лицу, направившему уведомление, предоставляют возможность распоряжаться голосами на общем собрании акционеров и т.д. Основная цель подобного раскрытия информации – исключить возможность скрытой концентрации корпоративного контроля.

Однако, во-первых, единственная санкция за нераскрытие информации — это лишение лица, приобретшего возможность вследствие заключения акционерного соглашения определять голосование по акциям других участников соглашения, а также данных участников соглашения права голосовать по акциям, которые были приобретены после возникновения обязанности по раскрытию информации.

Скорее всего, законодатель хотел ограничить возможность определять голосование по тем акциям, право голоса по которым нарушитель приобрел вследствие заключения соглашения. Но при буквальном толковании запрет голосовать распространяется на акции, приобретенные в собственность нарушителем и иными сторонами соглашения, что идет в разрез с основной целью санкции.

Во-вторых, санкция налагается только в том случае, если по условию соглашения нарушитель приобрел право давать обязательные для исполнения указания о порядке голосования, тогда как обязанность по направлению уведомления возникает у лица, когда оно приобрело право определять порядок голосования на общем собрании акционеров, что включает как обязательные указания, так и предварительное согласование общей позиции при голосовании.

В-третьих, все акции, принадлежащие нарушителю и иным сторонам соглашения, учитываются при определении кворума общего собрания акционеров. Это означает, что требование раскрытия информации о факте заключения акционерного соглашения может не исполняться практически без всяких на то последствий.

Реформированный ГК РФ в п. 4 ст. 67.2 предусматривает, что в случае неисполнения обязанности раскрытия информации о самом только факте заключения корпоративного договора, что даже меньше, чем требования либеральной по сравнению с развитыми правопорядками ст. 32.1 ЗобАО, участники общества, не являющиеся сторонами корпоративного договора, вправе требовать возмещения причиненных им убытков.

Неэффективность института взыскания убытков как способа защиты нарушенных корпоративных прав была показана в предыдущем параграфе. Следовательно, современное отечественное законодательство не содержит публично-правовых инструментов, позволяющих защитить интересы портфельных инвесторов, миноритарных акционеров, а также самого эмитента от скрытой концентрации корпоративного контроля.

Единственной обязанностью раскрытия информации о факте заключения корпоративного договора, подкрепленной эффективной шкалой санкций, являются требования законодательства о рынке ценных бумаг. Если в результате заключения корпоративного договора лицо приобрело возможность распоряжаться 5 % голосующих акций общества, выпуск эмиссионных ценных бумаг которого сопровождался регистрацией проспекта, либо объем голосов по голосующим акциям, которым лицо было вправе распоряжаться, стал больше или в результате изменения или расторжения акционерного соглашения - меньше 5, 10, 15, 20, 25, 30, 50, 75 или 95 процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции, то данный участник корпоративного договора обязан информировать о факте заключения, изменения, прекращения корпоративного договора Банк России и эмитента в течение 10 дней, когда лицо, получившее право распоряжаться определенным количеством голосов, узнало или должно было узнать о факте заключения, изменения, прекращения корпоративного договора, устанавливающего либо изменяющего упомянутый выше объем голосов по акциям. Форма направляемого уведомления стандартизирована и содержит графу «код основания для распоряжения голосами», где в случае приобретения права распоряжения голосами по акциям эмитента в результате заключения корпоративного договора проставляется соответствующий код №5 «Заключение/расторжение или прекращение по иным основаниям акционерного соглашения».

Соответственно, единственной санкцией за нераскрытие информации о факте заключения корпоративного договора участником публичного общества, в результате чего принадлежащий ему объем голосов по акциям данного общества достиг определенного порогового значения, является административный штраф, согласно ст. 15.19 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации (далее – КоАП РФ).

С учетом того, что исполнение условия корпоративного договора о конфиденциальности может быть обеспечено неустойкой или компенсацией, существенно превышающей размер налагаемого штрафа, или что выгода от сокрытия информации о факте заключения корпоративного договора может также значительно превосходить размер штрафа, участник корпоративного договора будет стремиться к минимизации издержек и максимизации прибыли.

Предлагается пункт 5 ст. 32.1 ФЗ «Об акционерных обществах» от 26.12.1995 N 208-ФЗ изложить в следующей редакции: «Лицо, которое в результате заключения, изменения или прекращения акционерного соглашения самостоятельно или совместно со своими аффилированными лицами приобрело или утратило право распоряжаться определенным количеством голосов, приходящихся на голосующие акции, составляющие уставный капитал публичного акционерного общества, если указанное количество голосов составляет 5 процентов либо стало больше или меньше 5, 10, 15, 20, 25, 30, 50, 75 или 95 процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции, составляющие уставный капитал такого общества, обязано уведомить общество и Банк России об этом факте, а также направить текст акционерного соглашения в течение десяти дней с момента, когда оно узнало или должно было узнать о данном факте. Общество раскрывает информацию о ставших ему известными фактах заключения его акционерами акционерных соглашений, изменения или прекращения последних, а также об изменении объема принадлежащих его акционерам, сторонам акционерного соглашения, голосов по голосующим акциям в результате заключения, изменения или прекращения акционерного соглашения в форме сообщения о существенном факте в соответствии с «законодательством» Российской Федерации о ценных бумагах».

По мнению диссертанта, п.6 ст. 32.1 ФЗ «Об акционерных обществах» от 26.12.1995 N 208-ФЗ необходимо изложить в следующей редакции: «Акционерные соглашения, заключенные участниками публичных акционерных обществ, информация о которых не была раскрыта в порядке, предусмотренном пунктом 5 настоящей статьи, ничтожны. В случае, если голосование по вопросам повестки дня общего собрания акционеров публичного акционерного общества было осуществлено в соответствии с условиями акционерного соглашения, стороны которого не раскрыли о нем информацию в порядке, предусмотренном пунктом 5 настоящей статьи, и в силу этого ничтожного, решение общего собрания акционеров полностью или в части может быть признано недействительным по иску акционера, не являвшегося стороной данного акционерного соглашения, который не принимал участие в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения, в том случае, если голосование акционеров, сторон такого акционерного соглашения, стало решающим для принятия решения по вопросу повестки дня общего собрания акционеров. Заявление о признании недействительным решения общего собрания акционеров может быть подано в суд в порядке, предусмотренном пунктом 7 статьи 49 настоящего Федерального закона».

В заключение следует отметить, что в государствах-членах ЕС, в отличие, например, от США, где законодательство о рынке ценных бумаг сосредоточено на федеральном уровне, стандарт раскрытия информации о корпоративных договорах имеет двухуровневую структуру: наднациональные требования, которые получают имплементацию и дальнейшее развитие в национальном законодательстве.

Поскольку корпоративные договоры в континентальной правовой системе не являются субсидиарными учредительными документами, основная задача раскрытия информации – определение структуры корпоративного владения, выявление бенефициара, а цель – защита интересов портфельных инвесторов, акционеров публичных компаний, от скрытой концентрации корпоративного контроля.

Опыт Италии и Испании не получил в странах-членах ЕС широкого распространения, возможно, в силу того, что высокий стандарт раскрытия информации снижает инвестиционную привлекательность использующей ее правовой системы: стратегические инвесторы предпочитают сохранение конфиденциальности условий сделки.

В зарубежном законодательстве последствия нарушения публичной обязанности по раскрытию информации варьируются от недействительности корпоративного договора, оспаривания принятых с учетом нераскрытого корпоративного договора решений общего собрания акционеров, согласно праву Италии и Испании, до штрафа, предусмотренного в праве Великобритании, и запрета осуществлять приобретенные права голоса во Франции. Отечественное законодательство сохраняет максимальную либеральность, в том числе и в сфере ответственности за нераскрытие того скудного объема информации, требуемого по действующему законодательству.

По мнению диссертанта, основная цель раскрытия информации о корпоративных договорах – защита интересов непрофессиональных инвесторов, миноритарных акционеров, от скрытой концентрации корпоративного контроля. Достижение данной цели невозможно путем применения предусмотренных отечественным правом компенсационных мер ответственности, которые, как было показано ранее, не справляются со своей задачей при обеспечении прав и законных интересов самих сторон корпоративного договора.

Неэффективными будут и штрафные санкции, поскольку выгоды от сохранения конфиденциальности корпоративного договора могут быть намного выше. Например, сохранение корпоративного договора в тайне исключает необходимость направления обязательного предложения. Наиболее действенными будут меры, обладающие обратным корпоративным эффектом, делающие недостижимой цель корпоративного договора – совместное осуществление управления обществом определенной группой лиц посредством скрытой концентрации корпоративного контроля.

Применяемый в зарубежных государствах институт признания решений общих собраний недействительными, а также ничтожными самих корпоративных договоров, как, например, в Италии, помимо штрафов и компенсаций, позволяет элиминировать последствия скрытой концентрации корпоративного контроля.

По мнению диссертанта, основной объем публично-правовых требований раскрытия информации распространяется на корпоративные договоры, определяющие порядок голосования участников публичного общества, что далеко не случайно. Подобные корпоративные договоры напрямую затрагивают вопросы стратегии управления обществом, что не может не сказаться на интересе инвесторов получить максимальный объем информации об объекте инвестирования. Что касается корпоративных договоров, которые содержат условия об ограничении права распоряжения акциями, то информация о них раскрывается в меньшем объеме, либо не раскрывается вовсе.

Это обусловлено тем, что, заключая подобные договоры, его участники лишь сокращают предложение акций конкретного эмитента на рынке ценных бумаг, но не реализуют стратегию управления обществом посредством скрытой концентрации корпоративного контроля. Однако, даже в условиях ограниченного предложения, инвестор вправе, оценив в полном объеме свои риски, приобрести акции пусть и с большими издержками.