Сборник диктантов повышенной трудности по русскому языку. Сборник диктантов повышенной трудности по русскому языку Сост. Т. В. Ратько. Мн. Бгпу, 2003. 103 с
 Скачать 3.06 Mb.
|
|
В такое время хорошо разгонять лопатой грязную воду в канавах, пускать по воде кораблики или долбить каблуками чересчур упрямый лед, вздувшийся и почерневший, но никак не сдающийся. Хорошо также гонять голубей в высь поднебесную или лазить на деревья и привязывать там скворечники. Да, все чудесно в это счастливое время года, в особенности если вы молоды и искренне любите природу. Очень нехорошо, если вы нездоровы. Поглядите, как славно чувствуют себя веселые, общительные, приветливые люди. Например, старик садовник Василий Петрович на природу глядит с сознанием своего превосходства над ней, и во взгляде у него что-то хозяйское, повелительное и даже презрительное, точно, сидя у себя в оранжерее или удовлетворенно глядя на выровненную клумбу, все еще устланную еловыми лапками, он узнал о растительном царстве что-то такое, чего не знает никто. Ему кажется, что он знает все: тайны, чары и чудеса, а красавица весна для него точь-в-точь как рабыня. А охотник-любитель Иван Захаров? Он сидит на бочонке и изготовляет пыжи: собирается на промысел. В его воображении рисуется РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 23 труднопроходимый путь в самую чащобу, по которому он пойдет, со всеми нехожеными тропинками, нескошенными полянами, небольшими, но быстрыми ручьями; закрыв глаза, он видит длинный, аккуратный ряд устремленных ввысь стройных деревьев, под которыми он будет стоять со своим старинным шомпольным ружьецом, подрагивая от вечерней прохлады, от сладостного волнения и напрягая свой тонкий слух; ему уже чудятся звуки, которые издает перепел. Ему хорошо, он безмерно, бестолково счастлив. 383 слова По А.П.Чехову 23. Ледоход Лед трогается аккуратно каждую весну, но тем не менее ледоход всегда представляет собой на редкость занимательное зрелище. Заслышав крики, вы, если живете в городе, бежите к мосту, причем вам так невтерпеж, что вы даже не ищете извозчика. То же серьезно-сосредоточенное выражение лица, конечно, и у мальчонки, который бежит почти вплотную к вам и должен попасть на мост во что бы то ни стало. Издали видна публика, собравшаяся на мосту. Все, свесившись через перила, стоят, не двигаясь и не отвлекаясь, и вопросительно глядят вниз на реку. Слышится лишь приглушенный шепот, и только незнакомый вам городовой рассуждает вполголоса о предстоящем событии. Свесившись через перила, вы тоже глядите на реку и вмиг испытываете сильнейшее разочарование! Вы ожидали грохота, но ничего не слышите, кроме глухого шороха да однозвучного шума наподобие отдаленного грома. Вместо чудовищной ломки, столкновений и дружного натиска вы видите безмятежно лежащие, неподвижные груды еще не растаявшего льда, подобного беломраморным плитам, выточенным никому не известным скульптором. Поверхность реки наполовину изрыта и взбудоражена, как будто по ней прошелся с гигантским плугом пахарь- великан. Воды не видно ни капли, а только сплошь лед. Ледяные холмы стоят совершенно неподвижно, но у вас мало-помалу начинает кружиться голова: кажется, что мост вместе с вами и с публикой уходит куда-то вдаль. Тяжелый мост как будто мчится вдоль реки вместе с берегами точь-в-точь как фантастический корабль и рассекает своими боками груды льда. Вот одна громадная льдина, упершись в бок, напрочь преградила путь, а затем враз, как живая, начинает ползти вверх, напрямую к вам, словно хочет проститься с вами, но, не выдержав собственной тяжести, ломается надвое и бессильно падает. Вид у льдин грустный, унылый. Они как будто сознают, что навсегда покидают родные места и, уплыв в никому не известное будущее, попросту обратятся в ничто. Вскоре холмы начинают редеть, и между льдинами показывается темно- свинцовая, стремительно бегущая вода. Теперь незаметный на первый взгляд обман исчезает, и вы начинаете видеть, что движется отнюдь не мост, а река. К вечеру река почти уже совсем чиста ото льда, лишь изредка попадаются на ней отставшие льдины, но их так мало, что они не мешают фонарям глядеться в воду, как в серебряное зеркало. РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 24 345 слов По А.Чехову 24. На плоту Оба берега залиты ярким светом, и перед глазами людей, сплавляющих бревна вниз по реке, поочередно мелькают картины одна другой роскошнее. Наподобие птицы молниеносно проносятся перед ними заросли можжевельника, множество рощ, пашен, деревень. Вот они видят впереди на высоком крутом берегу белоснежную церковь с золоченым куполом. Прошла минута, и церковь уже не видна, а впереди расстилается равнина, наполовину залитая озлобленной рекой; за равниной тянется иссиня-черная пашня точь-в- точь как постланный кем-то ковер, а сверху просматриваются стаи туч не то грачей, не то галок. Издали виден высокий и крепкий, как сказочный пахарь-великан, мужик в разорванной шапчонке, который гонит по берегу тощую корову с обломанным рогом. Далее барская усадьба: на балкончике с настежь распахнутыми дверями стоит красавица барыня с желтым шелковым зонтиком и спешит указать девочке на плот. Рядом с ними мальчонка- сорванец забавляется с котенком. Потом вновь пашня, лес, деревня. Если теперь оглянуться назад, то отчетливо можно видеть лишь озаряемый одиноким солнечным лучом золоченый купол церкви на фоне свинцовых туч у горизонта, а мужика с коровой и след простыл. Но не думайте, что плот чересчур далеко ушел. Сплавщики движутся еще в течение некоторого времени и вновь видят на горизонте золоченые купола. Начинают вглядываться, и – что за чудеса? – они вовсю несутся к той церкви, которую недавно оставили позади. Подплывают поближе и тотчас же убеждаются, что это не что иное, как она. Вот уж издалека виднеются ее окна, позолоченный крест на верхушке, свежевыкрашенная дощатая крыша. Проехать еще минутку, и сплавщики будут у самой церкви, – но плот круто поворачивает, и церковь снова остается позади. Путь казался прекрасным. Оба берега – один высокий, крутой, белый, с нависшими соснами и дубами, с народом, спешившим обратно по тропинке, и другой – отлогий, с темно-зелеными лугами и тенистой дубовой рощей, – имели такой счастливый и прямо-таки восторженный вид, как будто только им одним было обязано это чудесное майское утро своей прелестью. Отражение солнца в серебряном зеркале быстро текущей речонки дрожало, расползалось во все стороны, и на душе было по-весеннему радостно. РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 25 318 слов По А.П.Чехову 25. Позднее путешествие Как-то раз ехали мы с другом поздним июльским вечером на почтовую станцию за газетами. Проехали мы уже верст одиннадцать, и вот на бледно- розовом фоне зари стали вырастать один за другим стройные серебряные тополя; вслед за ними заблистала небольшая, но быстрая речонка. Перед нами тотчас же предстала замечательная в своей непосредственности картина. Пейзаж был поистине роскошен: еще не уснувшая, но уже по-вечернему притихшая природа никого не могла оставить в равнодушии; своим потрясающим видом она как будто призывала взяться за кисть или за перо и запечатлеть ее великолепие. В воображении рисовались фантастические картины, точно никому не известный художник обронил в этих благодатных местах, где, казалось, все пребывает в покое и благоденствии, свою волшебную палитру, вследствие чего краски беспорядочно залили всю окрестность, придав ей удивительную законченность. У нас создалось впечатление, что мы вот-вот попадем в сказку и непременно встретимся с уже известными и никому не знакомыми персонажами. Подъехав вплотную к обрыву, мы придержали лошадей, так как прямая дорога мало-помалу спускалась вниз по крутому, исподволь зараставшему и сейчас наполовину заглушенному ольшаником скату. Мы стояли на горе, а внизу под нами находилась гигантская яма, наполненная темно-серыми сумерками, причудливыми, никому не понятными фигурами и необъятным простором. На дне этой ямы, на широкой равнине, сторожимое тополями и потихоньку ласкаемое блеском реки, располагалось незнакомое нам село. Оно еще не спало: возмущенно лаяла какая-то собачонка, из-под приоткрытых ставень в образовавшуюся щелку понемногу пробивался свет, а невдалеке слышался шорох и шепот дикорастущих трав, приклонившихся к земле, растущих на еще не кошенных лугах. Деревянные избы, церковь с золочеными куполами, позолоченным крестом поверх дощатой крыши и величественной колокольней, еще не уснувшие деревья отчетливо вырисовывались из темно-серых сумерек, и на зеркальной поверхности реки темнели их отражения. Вдоволь насладившись чудесным зрелищем, мы потихоньку двинулись наискосок от равнины, по направлению к дому. РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 26 289 слов По А.П.Чехову 26. Таинственный огонек Я спускался с горы, и рядом со мной, звеня пустыми стременами, шла в поводу усталая лошадь. Внизу, под горой, располагалось небольшое, но четко обрисованное в темно-серых сумерках село. Наиболее примечательным строением в нем была величественная церковь с золочеными куполами и аккуратным позолоченным крестом на дощатой крыше. С первого же взгляда поражало воображение непонятное мне обстоятельство: на самом верху трехъярусной колокольни, в крошечном окошке, раскрытом настежь, по временам мерцал огонек. Этот огонь, похожий как две капли воды на свет потухающей лампадки, сначала замирал на мгновение, а вслед за тем вновь вспыхивал багрово-красным светом. Откуда он мог взяться? Происхождение его было для меня непонятно. За окном он не мог гореть, оттого что в верхнем ярусе колокольни не было ни икон, ни лампад. Этот ничем не объяснимый огонек мог быть лишь отражением внешнего света, но, как я ни напрягал зрение, в громадном пространстве, которое располагалось передо мной, я не увидел-таки, помимо этого огня, ни одной светлой точки. Луны, обычно занимавшей полнебосклона, не было. Бледная, еще не потухшая полоса зари, виднеющаяся в дали, неясной и туманной, не могла отражаться, поскольку окно с огоньком было обращено не на запад, а на восток. Все эти соображения наперерыв бродили в моей голове в продолжение всего времени, пока я спускался с лошадью вниз. Оказавшись внизу, я снова взглянул на огонек. Он по-прежнему беспрестанно мелькал и вспыхивал. «Странно, ─ размышлял я, по-детски теряясь в догадках. – Совершенно непостижимо». И мною мало-помалу овладело весьма неприятное чувство. Сначала я думал, что это досада на то, что я не в состоянии объяснить простого явления, но потом, когда я вдруг в ужасе отвернулся от огонька, стало ясно, что мною исподволь овладевает жуткий страх. Меня охватило чувство одиночества, тоски и ужаса, как будто меня нежданно-негаданно бросили в эту большую, казалось, наполовину наполненную привидениями яму, где я очутился с ними один на один. «Глупо! – говорил я себе. – Это явление страшно только оттого, что очень непонятно. Все никому не понятное таинственно, отчасти сверхъестественно и вследствие этого кажется ужасным». Я убеждал себя и в то же время, не переставая ни на минуту, подгонял лошадь. Приехав на станцию, я нарочно задержался там подольше, в течение получаса прочитал две-три газеты, но беспокойство исподтишка все-таки досаждало мне. На РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 27 обратном пути огонек исчез, но зато силуэты деревянных изб, шорох серебряных тополей, шепот еще не кошенной ржи и покрытая зарослями можжевельника гора, на которую пришлось въезжать, казались мне одушевленными. А отчего был тот огонек, мне и по сей день неизвестно. 399 слов По А.П. Чехову 27. Странное явление Я возвращался домой. Было полпервого ночи – время, когда природа обыкновенно погружена в самый крепкий и сладостный предутренний сон. В этот же раз природа не спала, и ночь вряд ли можно было назвать тихой. Кричали коростели, перепела, щелкали соловьи, кулички, трещали сверчки- невидимки, по временам под ногами наподобие миниатюрной молнии мелькал светлячок. Над травой весь вечер напролет стлался легкий туман, а на небе вперегонки с луной куда-то без оглядки бежали не тяжелые, а по- летнему полувоздушные облака-непоседы. Природе не спалось, как будто она боялась невзначай пропустить лучшие мгновения своей жизни. Я шел, отчасти прислушиваясь к этим звукам, по узкой, почти нехоженой тропинке, у самого края железнодорожной насыпи. Серебряный лунный свет потихоньку скользил по рельсам, на которых уже вовсю лежала роса. Большие тени от облаков то и дело врассыпную пробегали по насыпи. Далеко впереди беспрестанно горел тусклый ярко-зеленый огонек. «Значит, все благополучно», ─ думал я, по временам поглядывая на него. На душе у меня было на редкость хорошо. Шел я из гостей, предаваясь покою, мечтая о счастье; спешить мне было некуда, бьющая ключом молодость чувствовалась в каждом вздохе, в каждом моем шаге, глухо раздававшемся в однообразном гудении ночи. Пройдя полверсты, я вдруг услышал неподалеку однозвучный, похожий на журчанье гигантского ручья, незнакомый мне звук наподобие рокота. С каждой секундой он становился все громче и слышался все ближе. Я оглянулся: шагах в одиннадцати от меня темнели верхушки рощ, откуда я только что вышел; там насыпь геометрически правильным полукругом поворачивала направо и вскорости исчезала в деревьях. Я остановился в недоумении и стал ждать. Тотчас же на повороте показалось нечто громоздкое и черное, с шумом молниеносно понеслось напрямик ко мне и с быстротою птицы пролетело вблизи меня. Прошло всего лишь полминуты, и пятно исчезло. Это было не что иное, как обыкновенный товарный вагон. Сам по себе он не представлял ничего особенного, но появление его одного, без локомотива, да еще ночью, меня озадачило. Откуда он мог взяться, и какие неведомые силы мчали его с невообразимой, поистине немыслимой быстротой по рельсам? Будь я с предрассудками, я решил бы, что этот вагон двигала какая-то таинственная, сверхъестественная сила, и пошел бы дальше, но теперь это явление было для меня решительно необъяснимо. Я не верил глазам своим и РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 28 путался в догадках точь-в-точь как муха в паутине, и вдруг я ощутил беспредельное одиночество, почувствовав, что я один как перст во всей окрестности, что ночь, которая казалась почти нелюдимой, исподтишка рассматривает мое лицо и караулит мои шаги; все звуки, птичий аккомпанемент, шорох и шепот деревьев казались уже зловещими предзнаменованиями, существующими только для того, чтобы пугать мое воображение… 414 слов По А.Чехову 28. Неожиданная встреча Были по-летнему тихие вечерние сумерки. Малоезженая лесная дорога была сплошь покрыта свинцово-черными лужами от только что прошедшего дождя, и почва жалостно всхлипывала под ногами. Багровая заря напрямую сквозила через весь лес, придавая беломраморным стволам берез и темно- зеленой листве золотисто-розоватый оттенок. Я был утомлен и едва продвигался вперед. Верстах в двенадцати от дома я неожиданно встретился с большой черной собакой. Пробегая мимо, пес как-то пристально, по-человечьи посмотрел на меня. «Хорошая собака, ─ подумал я, ─ чья она?» Я оглянулся. Пес стоял шагах в одиннадцати, ни на секунду не отрывая глаз от меня. С полминуты мы исподтишка рассматривали друг друга, затем пес, вероятно польщенный моим вниманием, потихоньку приблизился ко мне и как ни в чем не бывало приветливо замахал хвостом. Я пошел дальше в глубь леса. Пес за мной. «Чья это собака? – спрашивал я себя. – Откуда она?» В нашей местности я знал всех помещиков-старожилов и знал их собак. Ни у одного из них не было такой. Откуда же мог взяться этот незнакомый мне пес здесь, в чащобе, на никем не хоженной дороге? Я присел на пень отдохнуть и начал рассматривать своего незваного спутника. Он тоже сел, поднял голову вверх и устремил на меня пристальный взор. Не знаю, под влиянием ли обволакивающей тишины, движущихся вразнобой лесных теней, а возможно, шороха и шепота деревьев, или, может быть, из-за утомления, но от пристального взгляда обыкновенных собачьих глаз мне стало вдруг жутко. Я вспомнил про Фауста и его бульдога и про то, что чересчур нервные люди вследствие утомления бывают по временам подвержены галлюцинациям. Достаточно было этого, чтобы я быстро поднялся и пошел дальше. Собака тотчас же побежала вслед. «Пошла прочь!» ─ крикнул я. Псу, вероятно, понравился мой голос, потому что он весело подпрыгнул и побежал впереди меня. Тогда я еще раз прикрикнул на него. Пес оглянулся, пристально поглядел на меня и вновь весело замахал хвостом. Очевидно, его забавлял мой грозный тон. Мне бы следовало приласкать его, но, ввиду того, что фаустовский бульдог не выходил из моей головы, гнетущее чувство страха становилось все нестерпимее, как будто эта, как мне казалось, сверхъестественная собака может причинить мне зло. Я не выдержал и побежал. РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 29 Дома я застал гостя, приятеля-инженера, который, поздоровавшись, начал мне жаловаться, что, пока он ехал ко мне, заблудился в лесных зарослях, и у него отстала хорошая, дорогая собака. 373 слова По А.П. Чехову 29. Дорога у озера Солнце, еще не остывшее, было близко к своему ночлегу, но невтерпеж было от жара и духоты. Накаленный воздух был почти неподвижен и чересчур сух, несмотря на то, что мощенная булыжником дорога проходила невдалеке от громаднейшего озера. Справа видел я водную массу, слева ласкали мой взгляд миниатюрные, только что народившиеся листочки дубового леса, а между тем щеки мои переживали Сахару. «Быть грозе!» ─ подумал я об освежающем холодном ливне. Озеро потихоньку засыпало. Ни единым звуком не приветствовало оно моей лошади, летящей наподобие птицы, и лишь беспрестанный писк молодого кулика невпопад нарушал гробовое безмолвие неподвижного озера- великана. Над озером сплошь стлались рваные клочья тумана. Солнце каждым своим лучом гляделось в него, как в большое зеркало, и заливало всю его беспредельную серебряно-свинцовую ширь от дороги до берега ослепительно ярким светом. Ослепленным глазам казалось, что не что иное, как озеро, дает свой свет природе. Зной исподволь вогнал в дремоту и жизнь, которою так богато озеро, и его ярко-зеленые берега. Не слышалось птичьего аккомпанемента, не плескалась рыба, безмолвствовали полевые кузнечики, и только по временам стрекотал сверчок. Пустынная равнина окружала окрестность. Лишь изредка моя Зорька вносила меня в густое облако прибрежных комаров, да вдали, в камышовых зарослях, едва-едва шевелились три черные лодчонки старика рыбака. Я ехал не по прямой линии, а по геометрически правильной окружности, которую представляли собой берега круглого озера. В продолжение всего путешествия я, глядя на озеро, видел лишь противоположный глинистый берег, над которым белела полоса цветшего черешневого сада; из-за черешен виднелись небольшая, но красивая часовенка и церковь с золочеными куполами поверх дощатых крыш. У глинистого берега располагалась купальня с настежь открытыми дверями; на резных деревянных перилах сушились выстиранные простыни. Все это я видел, и мне казалось, что меня отделяет от моего приятеля-графа какая-нибудь верста, а между тем, чтобы добраться до графской усадьбы, мне нужно было проскакать одиннадцать верст. РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 30 297 слов По А.П.Чехову 30. В графском саду Добравшись до усадьбы засветло, я встретил хозяина-графа в саду. Взобравшись на холм, мы увидели серебряное зеркало озера во всей пленительной шири и не поддающейся описанию красоте. Еще не заснувшее солнце уже не отражалось в нем; оно все больше клонилось к западу и оставило после себя лишь широкую багровую полосу, окрасившую окрестности в приятный розовато-желтый цвет. У наших ног расстилалась графская усадьба с ее белокаменным домом, деревянной церковью с позолоченными куполами, с великолепным, но неухоженным садом, а вдали, по ту сторону озера, серела деревенька. Свинцовая поверхность озера была по-прежнему совершенно неподвижна. Графский сад, по которому мы гуляли, ввиду его поражающей роскоши достоин особого, специального описания. В ботаническом, хозяйственном и во многих других отношениях он намного грандиознее всех садов, какие я когда-нибудь видел. Кроме поэтических тенистых аллей с темно-зелеными сводами, вы найдете в нем все, чего только может потребовать взгляд прихотливого щеголя, избалованного роскошной жизнью. Невдалеке виднеются всевозможные, местные и иностранные, фруктовые деревья, начиная с черешен и слив и кончая крупным, с гусиное яйцо, абрикосом. Шелковица, барбарис, французские бергамотовые деревья и даже греческая маслина попадаются попеременно. Тут и полуразрушенные, исподволь зараставшие мхом гроты, кажущиеся издали стеклянными фонтаны, небольшие, но глубокие прудики, предназначенные для бессчетных золотых рыбок и ручных карпов, тенистые некрашеные беседки, дорогие оранжереи… И эта редкая роскошь, кропотливо собранная руками дедов и отцов, это богатство больших, когда-то аккуратно выровненных клумб, источавших завораживающий аромат роз, поэтических гротов и бесконечных аллей было варварски заброшено и отдано во власть дикорастущим травам, воровскому топору и галкам, бесцеремонно вившим свои никак не вписывающиеся в чудесный пейзаж гнезда на редкостных деревьях! Законный владелец этого добра как ни в чем не бывало шел рядом со мной, и ни один мускул его лица не дрогнул при виде запущенности и кричащей человеческой неряшливости, словно он не был хозяином сада. 292 слова РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 31 По А.П. Чехову 31. Буря на озере Безветренный предыюльский день. В воздухе сплошной пеленой висит зной, от которого приклоняются к земле головки полевых цветов и сплошь покрывается трещинами песчаная почва. Чувствуется ничем не объяснимая тоска; так и хочешь, чтобы враз полетели вперегонки тучи, закрывая полнебосклона, подул резкий северо-западный ветер, началась ни с чем не сравнимая летняя гроза. Хочется, чтобы всплакнула природа и прогнала дождевой слезой свою гнетущую тоску. Вероятно, действительно будет гроза. Издали видно, как на западе потихоньку синеет и хмурится какая-то полоска. Добро пожаловать! Ровная немощеная дорога располагалась неподалеку от гигантского озера. Громадная свинцовая туча, казалось, приблизилась уже вплотную; ее непроницаемый свод то и дело посередине рассекали огненные зигзаги молний. Вместе с тучей молниеносно налетел бешеный ветер, гул которого по временам перекрывали тяжелые удары грома. Озеро, как фантастическое водяное чудовище, наполняло своим сумасшедшим ревом все окрестности. Высокие волны с аккуратными белоснежными гребешками сплошь покрывали всю громадную поверхность бушующей воды. В воздухе стоял невообразимый гул. Холодный, сырой ветер, летящий без удержу, пронизывал меня насквозь. Слева возмущенно рокотало сердитое озеро, а справа несся монотонный шум сурового старика леса. Я чувствовал себя с природой один на один, как на очной ставке. Казалось, весь ее гнев, весь этот шум и рев предназначались исключительно для меня. При других обстоятельствах я, быть может, ощутил бы робость, но теперь я едва замечал окружавших меня старожилов-богатырей. Что гнев природы был в сравнении с той бурей, которая исподволь закипала внутри меня? Однако к вечеру разбушевавшаяся стихия мало-помалу стала успокаиваться. Освежающий дождь прекратился. Грозовая туча, по временам сверкая молниями и издавая отдаленное рокотание наподобие шума мчащегося поезда, спешила на северо-восток, все более и более приоткрывая темно-голубое звездное небо. Казалось, тяжело вооруженная сила, произведя опустошения и взяв страшную дань, стремительно уносилась навстречу новым победам. Отставшие тучки изо всех сил спешили за ней, словно боялись не догнать. Природа получила обратно свой великолепный мир. РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 32 И этот чудесный мир чувствовался в ароматно-пряном воздухе, наполненном негой и птичьим аккомпанементом, среди которого явственно слышалось соловьиное щелканье. В молчанье спящего сада вкрадчиво пробиралась ночь, вступая в свои незыблемые права. Озаряя очистившийся небосклон, царственно всходила серебряная луна. Озеро проснулось после долгого освежающего сна и легким ворчаньем давало знать о себе человеческому слуху. 351 слово По А.П.Чехову 32. Перед праздником На Крещенье в губернском городишке решено было устроить с благотворительной целью народное гулянье. Четко рассчитав, выбрали наиболее широкую часть местной речонки между рынком и некрашеной деревянной церквушкой с золочеными куполами, огородили ее канатом, елками и флажками и соорудили все, что необходимо для катанья на коньках, на санях и с гор. Праздник предполагался в возможно широких размерах. Выпущенные гигантские афиши обещали далеко не обычные удовольствия: громадный каток, залитый задолго до празднества, известный оркестр военной музыки, беспроигрышную лотерею. Но вся затея могла сорваться ввиду того, что на улице стоял тридцатиградусный мороз. Кроме того, незваным спутником этого мороза оказался сильный, насквозь пронизывающий ветер, вследствие чего находиться на улице более получаса представлялось почти невыносимым. Казалось, большего мороза уже быть не может. В такую погоду хорошо сидеть в теплой гостиной с тяжелыми парчовыми шторами, смотреть на пылающий в камине огонь, пить обжигающий чай с бисквитом и мечтать о счастье. Особенно ценишь домашний уют и тепло, когда на улице завывает сумасшедший ветер и от сильнейшего мороза даже дышать тяжело. Подобная погода была и сейчас. Зима на улице была полноправной хозяйкой, и всем казалось, что все силы природы сговорились испортить праздник. Из-за такого разгула стихии гулянье хотели отложить, но не сделали этого только потому, что публика, долго и нетерпеливо ожидавшая гулянья, наотрез отказывалась разойтись и не соглашалась ни на какие отсрочки. От мороза враз побелели деревья, лошади, бороды; казалось даже, сам воздух потихоньку потрескивал, не вынося такого жуткого холода, но, несмотря на это, тотчас же после водосвятия озябшая полиция была уже на катке, и ровно в одиннадцать часов утра военный оркестр взял первые аккорды. 259 слов По А.П. Чехову РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 33 33. Размышления в саду Сквозь скудный свет звезд просматривались немощеная дорога и исчезавшие в потемках прибрежные камышовые заросли. Направо располагалась равнина, такая же пустынная и безграничная, как небо; далеко на ней вразнобой, вероятно, на торфяных болотах, горели тускло-желтые огоньки. Налево, параллельно дороге, тянулся холм, сплошь покрытый можжевельником, а над холмом, посередине небосклона, неподвижно стоял большой полумесяц, багрово-красный, слегка подернутый туманом и полувоздушными облачками-непоседами, которые, казалось, рассматривали его и стерегли, чтобы он не ушел. Во всей природе чувствовалось что-то безнадежное, нездоровое; земля томилась воспоминаниями о красавице весне и апатично дожидалась неизбежной зимы с ее незваными спутниками – снегопадами, морозами и метелями. Куда ни взглянешь, всюду природа представлялась темной, безгранично глубокой и холодной ямой, откуда, казалось, не выбраться ни мне, ни красному полумесяцу. Я шел в раздумье. Мои мысли молниеносно сменяли одна другую. Я размышлял о том, как часто приходится в жизни встречаться с хорошими людьми и как жаль, что от этих встреч зачастую не остается ничего, помимо незабываемых воспоминаний. Бывает так, что на горизонте мелькнут журавли, несильный ветерок донесет их жалобно-восторженный крик, а через минуту, как ни вглядывайся в даль, неясную и туманную, не увидишь ни точки, не услышишь ни единого звука – так точно люди с их непохожими на других лицами мелькают в жизни и утопают в нашем прошлом, не оставляя ничего больше, кроме ничтожных следов памяти. «В жизни поистине нет ничего дороже людей», ─ подумал я, потихоньку шагая к калитке. В небольшом ухоженном саду, озаренном серебряным лунным светом, расположенном невдалеке от двухэтажного дома с дощатой террасой, было тепло и безветренно. Пахло резедой, табаком и вразнобой растущими астрами, которые еще не успели отцвести на выровненных стариком садовником клумбах. Промежутки между кустами и стволами деревьев были наполнены туманом, негустым, неживым, стлавшимся по земле наподобие ковра, пропитанного насквозь каждым лунным лучом, и, что надолго осталось в моей памяти, клочья тумана, похожие как две капли воды на привидения, тихо, но заметно для глаза брели вперевалку по тенистой аллее навстречу мне. Полумесяц, из багрово-красного превратившийся в ярко-желтый, казалось, РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 34 занимал полнебосклона. По временам куда-то на восток врассыпную неслись прозрачные туманные пятна. Весь мир, казалось, состоял только из черных силуэтов и бродивших вразбивку серовато-беловатых теней, а Огнев, наблюдавший туман в лунный осенний вечер чуть ли не впервые в жизни, думал, что он видит отнюдь не природу, а декорацию, где неумелые пиротехники, желая осветить сад белым бенгальским огнем, засели под кусты и повсюду напустили белого дыма. 386 слов По А.П. Чехову 34. Вечер Было полшестого вечера. Над просекой сгустились белоснежные, точно опушенные инеем облака с бледно-розовой каймой, из-под которых кое-где как бы исподтишка проглядывал ярко-голубой клочок неба. Облака стояли совершенно неподвижно, как будто зацепившись за верхушки рощ. Было безветренно и душно. Мы размышляли о скуке в течение получаса, пока сквозь никем не мытые, отливавшие радугой оконные стекла не обратили внимание на незаметную на первый взгляд перемену: петух, стоявший невдалеке от ворот на куче прошлогодней полусгнившей листвы и поднимавший то одну ногу, то другую (ему хотелось поднять обе ноги разом), вдруг встрепенулся и, как ужаленный, тотчас же стремглав бросился от ворот в сторону. Мы вышли на прогулку и пошли по немощеной песчаной дороге. Теперь уже деревья не заслоняли простора, и отчетливо просматривались и небо, и даль вплоть до линии горизонта. Точно прикрытая вуалью, природа потихоньку пряталась за полупрозрачную матовую дымку, сквозь которую проглядывала ее безыскусственная красота; туман, что погуще и побелее, неравномерно ложился поближе к зарослям можжевельника или клочьями стлался по выровненной дороге, прижимался к земле и как будто старался не заслонять собой окрестность. Сквозь дымку просматривалась пустынная равнина. В полуверсте от палисадника темнела темно-зеленая полоса леса. Мало-помалу, почти незаметно, как-то исподволь опустилась тихая августовская ночь, царственно вступая в свои незыблемые права. Туман, освещенный каждым лучом серебряной луны, по временам производил впечатление то беспредельного моря, оглашающего все вокруг шепотом и шорохом волн, то гигантской беломраморной стены. В воздухе сыро и холодно, вследствие чего находиться на улице очень неуютно. Неподалеку виднеется старый заброшенный дом с полуразрушенной дощатой террасой и настежь распахнутыми окнами. Даже в самые яркие весенние дни этот дом кажется полуприкрытым чересчур густой тенью, а в светлые лунные ночи, когда деревья и небольшие, издали кажущиеся миниатюрными домишки, слившись в одну сплошную тень, погружены в умиротворяющий сон, он один как-то нелепо и некстати, каким-то давящим каменным старожилом- великаном высится над роскошным пейзажем, портит общую гармонию и бодрствует, как будто не может отделаться от тяжелых воспоминаний о прошедших непрощенных грехах. РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 35 314 слов По А.П. Чехову 35. Охотники Беседуя, охотники мало-помалу приближаются к лесу, где их ждут малохоженые тропинки, незнакомые на первый взгляд растения и множество незабываемых впечатлений. Еще не уснувшее солнце бесшумно скользит по линии горизонта на западе и потихоньку садится, оставляя после себя багряную, как пожарное зарево, полосу, перерезанную кое-где по-осеннему темными облаками; цвет этих облаков не поймешь: кайма их красна, но сами они то серовато-розоватые, то бледно-лиловые, то пепельные. Вдали, где последний видимый холм сплошь сливается с туманом, ничто не шевелится: уже не слышно птичьего аккомпанемента, умолкли кузнечики, даже шорох деревьев не нарушает величественной лесной тишины. Сторожевые и могильные курганы, кое-где возвышающиеся над горизонтом и безграничной пустынной равниной, суровы и очень неприветливы. В их неподвижности и беззвучии чувствуются века и абсолютное равнодушие к человеку: пройдет еще тысячелетие, умрут миллиарды людей, а они испокон веку будут стоять, как всегда стояли, нимало не сожалея об умерших, не интересуясь живыми, и ни одна душа не будет знать, зачем они стоят, отчего так беззвучны и какую нераскрытую тайну прячут в глубине своих недр. В чащобе леса между густыми ветвями елей и в зарослях орешника темно, и в воздухе ясно вырисовываются только крайние, обращенные к солнцу ветки с их опушенными миниатюрными волосками почками и лоснящейся корой. Слышится запах подтаявшего снега и полусгнивших листьев. Безветренно, ничто не шевелится. Издали доносится утихающий крик грачей. Проснувшиеся грачи в одиночку летают над землей. Ни в ленивом полете этих долговечных птиц, ни в вечере, который повторяется аккуратно каждые сутки, ни в беспредельной безграничности степи, живущей своей, никому не понятной жизнью, – ни в чем не видно смысла. Гигантская тень движется слева и понемногу заволакивает землю. Наступают вечерние сумерки. Если взглянуть направо, то сквозь кусты и стволы деревьев видны багровые пятна зари. Тихо и сыро… Внезапно слышится легкое потрескивание. Охотники многозначительно переглядываются и, переговариваясь вполголоса, почти шепотом сообщают друг другу, что это пустяки, трещит сучок или кора. Вечерняя тень все растет, багряные пятна мало-помалу тускнеют, и сырость становится очень неприятной. В течение получаса почти неподвижно стоят охотники, но ничего они не слышат и не видят. В продолжение всего этого вечера слух их РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 36 предельно напряжен, и каждое мгновение ждут они, что вот-вот пронесется в воздухе тонкий свист, послышится торопливое карканье наподобие кашля осипшего детского горла, беспорядочное хлопанье крыльев. 360 слов По А.П. Чехову 36. Пастух-философ Утро было нехорошее, на редкость пасмурное. С деревьев, сплошь окутанных легким туманом, и с папоротника, как с аккуратно сотканного кружева, по временам срывались крупные тяжелые брызги; лесная сырость издавала острый, никому не приятный запах. Впереди, где кончалась чащоба, росли березы, а сквозь их беломраморные стволы и слегка покачивающиеся ветви что-то непонятное серело в дали, неясной и туманной. Кто-то за березами как бы нехотя играл на пастушеской свирели. Никому не известный музыкант брал не более пяти- шести нот, лениво тянул их, не стараясь придать своей музыке хоть какой-то мотив, однако в этих аккордах слышалось что-то грустное, чересчур тоскливое. Когда чаща поредела и елки вскорости сменились молодой березой, мы увидели стадо. Спутанные лошади, коровы и овцы вразбивку бродили между кустов и, кое-где потрескивая сучочком, обнюхивали дикорастущие травы. На опушке, прислонившись к вымокшей березке, расположился незнакомый нам старик пастух. Он глядел в землю, о чем-то напряженно размышлял и играл на свирели, по-видимому, машинально. Старик пытался припомнить хоть одно место в природе, которого еще не коснулась бы всеохватывающая гибель. По разорванным клочьям тумана и косым дождевым полосам, как по матовым стеклам, вразнобой заскользили светлые пятна, тотчас же угасая, – это восходившее солнце понемногу старалось пробиться только что народившимся своим лучом сквозь тяжелые, по-осеннему темно-серые облака. Попрощавшись с пастухом-философом, мы потихоньку побрели по опушке, а потом вниз по лугу, который постепенно переходил в болотистую местность. Под ногами беспрестанно всхлипывала вода, и ржавая осока, все еще ярко-зеленая и сочная, приклонялась к земле, как бы боясь, что ее растопчут. За болотом на берегу небольшой, но быстрой речонки, о которой говорил старик, произрастали ивы, а за ивами в тумане темнел неокрашенный деревянный дом с настежь распахнутыми ставнями, окруженный небольшим, но ухоженным палисадником. Чувствовалась близость того несчастного, непредотвратимого времени, когда поля становятся темны, земля не одета и холодна, когда плакучая ива кажется еще печальнее и по стволу ее катятся непрошеные слезы, и лишь одни журавли уходят от общей беды, да и те, точно боясь оскорбить унылую природу выражением своего счастья, вразнобой оглашают полнебосклона грустной, тоскливой песней. РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 37 Мы шли к реке и слушали, как позади нас мало-помалу замирал аккомпанемент свирели. Печально смотрели мы по сторонам, и становилось нестерпимо жаль и небо, и землю, и солнце, и лес, а, когда самая высокая нотка свирели пронеслась протяжно в воздухе и задрожала точь-в-точь как голос плачущего человека, нам стало горько и обидно на непорядок, который замечался в природе. 384 слова По А.П. Чехову 37. Наступление осени Утро наступало быстро, прямо-таки стремительно. Месяц вмиг побледнел и слился с мутно-серым небом, по-осеннему тяжелые, совершенно неприглядные облака приобрели какой-то пепельно-желтый цвет; звезды, горевшие всю ночь наподобие миниатюрных фонариков, потухли как-то одновременно, но восток все еще был неприветлив и холоден, такого же цвета, как и все небо, вследствие чего не верилось, что за ним пряталось солнце. Холод утра и угрюмость почтальона сообщились мало-помалу и озябшему студенту-философу. Он апатично глядел на природу, нетерпеливо дожидаясь животворящего солнечного тепла и думая только о том, как, должно быть, жутко и противно уже не одетым деревьям и покорно приклонившимся к земле дикорастущим растениям переживать эти неуютные холодные ночи. Солнце взошло мутное, еще не проснувшееся, не теплое, как предполагалось, а на редкость холодное, какого-то никому не понятного цвета. Верхушки деревьев не были позолоченными, как обычно, от восходящего солнца, даже не пытавшегося одарить вымокшую за ночь землю хоть одним своим лучом, и в полете сонных птиц не заметно было радости. Каков был холод ночью, таким он остался и при солнце… Исподволь, потихоньку, как-то незаметно воцарялась осень. Наступивший день, пожалуй, впервые говорил о неотвратимом приближении непрошеной гостьи. Тяжелые, неуклюжие свинцово-серые облака стлались по всему небу; дул холодный, насквозь пронизывающий ветер, и деревья с жалобным плачем сгибались все в одну сторону, вследствие чего сорвалось и полетело вдаль несколько желтых листочков. Прощай, лето! Эта тоска природы, если взглянуть на нее оком художника, в своем роде прекрасна и поэтична. В сумрачном осеннем воздухе, как бы оттеняя ветреный день, носятся разнородные звуки: лай небольшой, но въедливой собачонки, неясное бормотанье человеческих голосов, суетливая, беспокойная беготня, поскрипывание настежь раскрытых ставень, чеканный топот верховой лошади. Однако это все искусственный, человеком созданный шум. У природы же собственные, ни на что не похожие звуки: таинственный шорох деревьев, похожий на приглушенный шепот, веселый птичий аккомпанемент, непрерывная возня насекомых в траве. К сожалению, все это чудесное многообразие мало-помалу прекращалось, покидало нас, оставаясь в пределах солнечного лета. Мы же понемногу вступали в полосу ненастной осени с ее РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 38 затяжными дождями, неизбежными утренними заморозками и постепенным замиранием жизни. 328 слов По А.П. Чехову 38. Побег Это была длинная процедура. Сначала Пашка, отнюдь не балованный веснушчатый мальчонка-сорванец, шел с матерью под дождем то по мощенной булыжником дороге, то по аккуратно скошенному полю, то по малохоженым лесным тропинкам, где к его сапогам прилипали желтые листья. Затем он в течение полутора часов стоял в темных сенях и ждал, пока раскроется дверь. Когда сени мало-помалу заполнились народом, стиснутый Пашка припал лицом к чьему-то плащу, от которого пахло вяленной на солнце рыбой, и потихоньку задремал. Но вот щелкнула задвижка, дверь настежь распахнулась, и Пашка с матерью вошел в приемную. Доктор осмотрел мальчика и сказал матери, что его нужно-таки оставить в больнице. Пашка исподлобья посмотрел на мать. ─ Оставайся, сыночек! – сказала та. ─ Остается, остается! – весело закричал доктор. – И рассуждать не о чем. Я ему живую лисицу покажу! Поедем вместе на ярмарку леденцы покупать. Незнакомый мальчику доктор, по-видимому, веселый, приветливый и покладистый человек, рад был компании; Пашке захотелось сделать ему приятное, тем более что он не бывал на ярмарке и охотно бы поглядел на живую лисицу, однако как обойтись без матери? Пашка удобно расположился в палате со свежевыкрашенными стенами и стеклянными дверями, переоделся и пошел обедать. Дотемна мальчонка путешествовал по больнице, но, когда стемнело, ему вдруг стало невыносимо тоскливо и в то же время жутко. Пашка, не разбирая дверей, сломя голову бросился в коридор, молниеносно пробежал через приемную, в которой сидел с утра, и стал искать выход. Задвижка щелкнула, насквозь пронизывающий ветер вмиг оказался в помещении, и Пашка, спотыкаясь, стремглав выбежал во двор. Дорога ему была совершенно неизвестна, но он был уверен, что если побежит, то непременно очутится в доме у матери. Ночь была пасмурная, ненастная, но из-за темно-свинцовых туч как-то исподтишка выглядывала серебряная луна. Отчаянный мальчишка обогнул сарай и наткнулся на заросли можжевельника. Пробегая невдалеке от больничных строений, он увидел лишь одно ярко освещенное окно. Багрово-красное пятно, светившееся неподалеку, в потемках казалось жутким, каким-то сверхъестественным, но Пашка, обезумевший от страха, не знавший, как быть, повернул к нему и побежал по песчаной дорожке по направлению к небольшому флигелю с террасой. РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 39 Рядом с окном располагалось дощатое крыльцо со ступенями и деревянная некрашеная дверь с белой дощечкой; Пашка враз очутился на ступенях, заглянул в полуприкрытое ставнями окно, и острая, захватывающая радость враз овладела им. В гостиной сидел не кто иной, как доктор- весельчак, при свете масляной лампы читавший книгу в роскошном кожаном переплете. Когда Пашка пришел в себя, было уже светло, и очень знакомый голос, обещавший накануне ярмарку, чижей и лисицу, ласково журил его. 401 слово По А.П. Чехову 39. Беглецы В семье Королѐвых поджидали Володю, мальчика-гимназиста, который вот-вот должен был приехать домой на рождественские каникулы. И вот наконец послышался чеканный стук копыт, и к дощатому крыльцу подъехали сани. Мать и тетка бросились обнимать и целовать Володю, сестры подняли визг, раскрытые настежь двери скрипели, хлопали, а отец мальчонки вмиг выбежал на улицу и закричал испуганно: «А мы тебя еще вчера ждали. Хорошо доехал?» Все враз смешалось в сплошной радостный звук, продолжавшийся в течение десяти-одиннадцати минут. Когда первый порыв радости прошел, Королѐвы заметили, что в прихожей находится еще один веснушчатый мальчишка. Тут Володя спохватился: «Это мой друг Коля Чечевицын, ученик второго класса. Я пригласил его погостить у нас». Полчаса спустя мальчики, мало-помалу растирая озябшие щеки, ошеломленные чересчур шумной встречей, сидели за большим деревянным столом в гостиной, украшенной миниатюрами в позолоченных рамках, и пили чай. Зимнее солнышко, исподтишка пробираясь сквозь узоры на окнах, дотягивалось одиноким лучом к золоченому самовару. В помещении было по- домашнему уютно и тепло, и ребята чувствовали, как в их замерзших телах, не уступая друг другу, щекотались тепло и мороз. В продолжение вечера слышался непрерывный шепот, мальчики вели себя очень необычно. И обе старшие девочки, Катенька и Зоечка, стали наперерыв следить за друзьями. Вечером, когда мальчики ложились спать, сестры подкрались к приоткрытой двери и потихоньку подслушали их разговор. О, что они узнали! Мальчики собирались бежать в Америку добывать золото; у них для дороги все уже было готово: в холщовый мешок они сложили припрятанную заранее банку тушенки, черный хлеб, копченую колбасу, вяленную на солнце рыбу, две плитки шоколада и жареного цыпленка. Здесь же нашлось место мотку бечевки, щетке с серебряной РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 40 ручкой, увеличительному стеклу для добывания огня, компасу и двенадцати рублям. Кроме того, Володя нашел в кладовой две пары непромокаемых сапог и плащ. Девочки узнали, что друзьям придется пройти пешком несколько тысяч верст, а по дороге сражаться с тиграми и дикарями, затем добывать золото и слоновую кость, безжалостно убивать врагов, поступить в морские разбойники, пить джин и в конце концов жениться на красавицах и обрабатывать плантации. Чечевицын вполголоса хвалил Америку, рычал точь- в-точь как тигр, гудел наподобие парохода. Сестры решили ничего не говорить родителям, надеясь получить в подарок золото и слоновую кость. На следующий день обнаружилось, что мальчики пропали. Разыскали их в близлежащем городке. 390 слов По А.П. Чехову 40. Июньское утро Было восхитительное июньское утро. Небо было удивительно красиво: по ярко-голубому простору беспредельной небесной равнины вразнобой проплывали по-летнему полувоздушные облачка-непоседы с беловато- розоватой каймой. Солнце отражалось в серебряном зеркале небольшой, но глубокой речонки, потихоньку скользя своими лучами по росистой траве в тенистых зарослях. Река и зелень, казалось, были сплошь осыпаны драгоценными бриллиантами. Птицы пели совсем как по нотам. Мы шли по песчаной аллейке и вполголоса беседовали под радостный птичий аккомпанемент, полной грудью вдыхая в себя чудесные ароматы июньского утра. Деревья представлялись одушевленными, и нам казалось, что в их шорохе слышится приглушенный шепот. Погода вначале была великолепная, однако на обратном пути послышались отдаленные раскаты грома, и мы увидели несколько сердитых туч, которые молниеносно мчались навстречу нам. На их фоне отчетливо белели наш неокрашенный дом с дощатой террасой и деревянная церковь с золоченым куполом и невысокой колокольней. Пахло дождем и еще не кошенными дикорастущими травами. Мой нежданный спутник был в ударе. Он много смеялся и говорил, что было бы недурно, если бы на пути нам вдруг встретился какой-нибудь сверхъестественный средневековый замок с зубчатыми башенками, подъемным мостом, с привидениями и совами; чтобы мы спрятались туда от дождя и встретили там красавицу девушку, хозяйку фантастического замка, которой бы угрожала какая-нибудь опасность. Конечно же, в его фантазиях мы являлись избавителями прекрасной девушки, но прежде нам предстояло сразиться с ужасным чудовищем. Но вот по неубранной ржи и по овсяному полю пробежала первая волна, вмиг поднялся бешеный ветер, и в воздухе закружилась пыль, точно песчинки мчались вперегонки, стремясь поскорее подняться ввысь. Мы, отбросив прочь фантазии, второпях пришпорили лошадей. Этот вихрь и быстрая езда, когда задыхаешься и чувствуешь себя поистине птицей, волнуют и щекочут РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 41 чувства. Когда мы въехали в наш двор, ветра уже не было, но начавшийся недавно дождь еще не прекратился. Тяжелые капли дождя поочередно стучали по траве, отталкиваясь от крыш, покрытых ярко-красной черепицей. Около конюшен не было ни души. 303 слова По А.П. Чехову 41. По дороге к соседу В поле было безветренно и нестерпимо душно, как будто природа истомилась и с нетерпением ожидала дождя. В лесу парило, и шел душистый тяжелый запах от сосен и полусгнившей листвы. Петр Михайлович по временам останавливался и вытирал вымокший лоб. Он осмотрел свои озимые и яровые, обошел клеверное поле и раза два согнал на опушке куропатку с цыплятами; и все время он размышлял о том, что это совершенно невыносимое состояние не может продолжаться беспрерывно и что оно во что бы то ни стало должно поскорее закончиться. «Что же делать?» ─ расспрашивал он себя и умоляюще поглядывал на небо и на деревья, как бы прося у них помощи. Однако деревья и небо безмолвствовали и словно не желали участвовать в решении проблем Петра Михайловича. Было жарко. Низко над землей стояло несколько туч тонко визжащих комаров, и в пустырях жалостно плакали чибисы. Весь этот аккомпанемент предвещал дождь, но на небе не было ни единого облачка. Петр Михайлович ехал вначале межой, а затем поскакал по еще не кошенному лугу, наполненному чудесным ароматом темно-синих васильков, ромашек, напоминающих солнышко, светло-сиреневых колокольчиков, приклонивших свои головки к земле, ─ всех дикорастущих растений. Незаметно, находясь в раздумье, он выехал на неширокую песчаную дорогу, вьющуюся точь-в-точь как змея и стремительно убегающую вдаль. Он часто ездил по этой дороге и знал на ней каждый кустик, каждую ямку. То, что маячило невдалеке, теперь, в сумерках, представлялось темным утесом, была красная церковь; он мог припомнить ее всю до мелочей: и деревянное крыльцо, и дощатую крышу с позолоченным крестом и недавно окрашенными куполами, даже штукатурку на воротах. Петру Михайловичу вспомнился также и бычок, который всегда пасся посередине церковного лужка. В полуверсте от церкви темнеют верхушки рощ, а издали виднеется уже земля помещика-соседа. Когда Петр Михайлович ехал через рощицу, напрямик, послышались отдаленные раскаты грома. Под напором внезапно налетевшего бешеного РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 42 ветра деревья шумели и сгибались почти вполовину. Надо было торопиться. От рощи до усадьбы приятеля-помещика оставалось еще ехать в течение пятнадцати-двадцати минут. Здесь по обе стороны дороги бок о бок росли старые березы. Они были так же печальны и несчастны на вид, как их хозяин. В березах и в траве послышался шорох крупных тяжелых капель дождя; ветер тотчас же стих, и запахло мокрой землей и растущим вдали серебряным тополем. Наконец показалась изгородь с желтой акацией, окружающая старинный дом с беломраморными колоннами; в настежь распахнутую калитку был виден неухоженный фруктовый сад с аккуратно выровненными тенистыми аллеями. 390 слов По А.П. Чехову 42. В Венеции Когда в позапрошлом году мы путешествовали по Италии (мы остановились в прекрасной, поистине сказочной Венеции), я слегка простудился и приболел. Ночью мне было неуютно, немного больно и скучно, но днем я упивался жизнью, счастливой и беззаботной, ─ лучшего выражения не придумаешь. Ярко-оранжевое раскаленное солнце, занимающее полнеба, бьющее в настежь раскрытые окна и в дверь на балконе, крики внизу, плеск весел, переливчатый звон колоколов, раскатистый гром пушки в полдень и чувство абсолютной свободы делали со мной чудеса: я ощущал на своих боках белоснежные мощные крылья, способные унести меня в высь небесную. А как радостно становится на душе, когда отчетливо сознаешь, что рядом находится любящий тебя человек. Даже болеть приятно, когда знаешь, что есть люди, которые заботятся о твоем выздоровлении и ждут его совсем как праздника. Когда приблизился вечер и жара мало-помалу ослабела, я вышел на балкон. Солнце, уже не воинственное, как в полдень, а ласковое и приветливое, несильный ветерок, прилетевший с беспредельной морской равнины, потихоньку нежат и балуют меня. Я смотрю вниз на давно знакомые гондолы, которые плывут с женственной грацией, плавно и величаво, как будто живут и чувствуют всю роскошную изысканность этой оригинальной, обаятельной культуры. До меня доносятся ароматы соленых морских испарений. Где-то невдалеке поют в два голоса под аккомпанемент гитары. Как хорошо! Как не похоже на ту ненастную петербургскую ночь, когда шел мокрый снег, прикрывая улицы гигантским белоснежным пологом, которому предстояло вскоре утратить свою великолепную белизну и превратиться в сплошное мутно-серое месиво. Снег вперемешку с дождем так грубо хлестал по лицу, что, сколько ни отворачивайся, все-таки вымокнешь насквозь. Бывает погода, когда зима, словно всерьез рассердившись на человеческую немощь, призывает к себе на помощь суровую ненастную осень и работает с нею сообща. В беспросветном, свинцово-туманном воздухе одновременно РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 43 кружатся снег и дождь. Ветер, сырой, холодный, пронизывающий, с неистовой злобой стучит в окна, стеклянные двери, жутко воет в печных трубах наподобие какой-то сверхъестественной силы и плачет навзрыд в вентиляции. В темном, как сажа, воздухе, потихоньку, исподволь зарождается ничем не объяснимая тоска и подолгу висит в пространстве. Природу мутит. Сыро, холодно и очень неуютно. 333 слова По А.П. Чехову 43. Воспоминания об Италии Не так давно, путешествуя по Италии, я обратил внимание на чудесное, ни с чем не сравнимое южное море, совершенно непохожее на угрюмо- сердитые северные моря, подавляющие своей унылой величественностью. Если взглянуть напрямую через канал, то отчетливо просматривается песчаная коса на взморье и на горизонте виднеется безграничная равнина моря нежно-зеленоватого, отчасти сиреневого цвета. Солнышко каждым своим лучом старается искупаться в этом беспредельном водном просторе, блестевшем ослепительно ярко, вследствие чего становится больно смотреть. Гармония цвета, света и звуков поражает воображение. Тянет душу туда, к приветливому морю, хочется услышать шорох и шепот волн, полюбоваться на гоняющихся наперегонки дельфинов, и все это вместе наполняет душу невыразимой радостью абсолютного слияния с этой роскошной природой. Жить хочется! Жить – и больше ничего! Безветренным вечером мы поехали кататься. Помнится, наша черная гондола потихоньку качается на одном месте, под ней чуть слышно хлюпает вода. По всей водной поверхности попеременно дрожат и колышутся серебряные отражения звезд, как будто нарисованных на небосклоне никому не известным художником, и прибрежных огней. Невдалеке от нас в гондоле, сплошь увешанной разноцветными фонарями, которые вразнобой качаются на ходу, сидят какие-то люди и распевают мелодичные итальянские песни. Аккомпанемент гитар, скрипок, мужские и женские голоса наперерыв раздаются в густых иссиня-черных потемках, и мы, переполненные восторгом этой чудесной летней ночи, тоже подпеваем им. Все это теперь лишь приятные воспоминания. Наступила осень, такая же сырая, грязная и ненастная, как и прошлогодняя. На дворе стояло унылое, словно заплаканная барышня, грустное утро, способное довести неуравновешенного человека до приступа сумасшествия. Темно-серые, точно грязью вымазанные облака всплошную заволокли небо и своей неподвижностью наводили непреодолимую тоску. Казалось, солнце прекратило свое существование и больше не сможет странствовать по небосклону; оно в продолжение целой недели ни разу не озарило землю, как бы боясь испачкать свои золотисто-желтые лучи в этой непроходимой грязи. РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 44 Сегодня пасмурный полдень, я стою у окна и молча гляжу на стаи свинцово-черных туч, которые понемногу движутся с запада, и жду, что вот- вот хлынет дождь, не такой, как летом, освежающий, животворящий, а по- осеннему холодный и затяжной. Мне тотчас же становится особенно грустно, когда густая полоса дождя наподобие темно-серой шелковой ткани сплошь закрывает все пространство вплоть до линии горизонта. 345 слов По А.П. Чехову 44. Воплотившаяся легенда Легенда эта не отличается ясностью, а скорее, наоборот, преисполнена таинственности. Тысячу лет тому назад никому не известный монах, одетый в черное, шел по пустыне, где-то в Сирии или Аравии. За полмили от того места, где он шел, рыбаки-старожилы видели другого черного монаха, который потихоньку двигался по серебряной поверхности озера. Этот второй монах был миражом. Теперь забудьте все законы оптики, которых легенда, кажется, не признает, и слушайте дальше. От миража получился другой мираж, потом от другого третий, вследствие чего образ черного монаха стал бесконечно передаваться из одного слоя атмосферы в другой. Его видели то в Африке, то в Испании, то в Индии, то на Дальнем Севере. Затем он вышел из пределов земной атмосферы и теперь блуждает по всей Вселенной, все никак не попадая в те условия, при которых он мог бы померкнуть. Быть может, он видим теперь где-нибудь на Марсе или на какой-нибудь неизвестной людям звезде Южного Креста. Но самая суть легенды заключается в том, что ровно через тысячу лет после того, как монах шел по пустынной равнине, мираж снова попадет в атмосферу и втайне покажется людям. И как будто это тысячелетие уже на исходе. По малохоженой тропинке, извивавшейся наподобие змеи неподалеку от воды, я спустился вниз к реке. Угрюмые сосны кое-где еще озаряло последним своим лучом заходящее солнце, но на гладкой, точно выровненной поверхности реки вечер уже вступил в свои неотъемлемые права. Я перешел по неширокому, но длинному мостку на другой берег. Передо мной теперь стлалось широкое поле, покрытое молодой, еще не цветущей рожью. Ни человеческого жилья, ни единой живой души вдали; кажется, что тропинка, если пойти по ней, непременно приведет в то самое незнакомое мне место, куда только что мало-помалу опустилось солнце и где так величественно пламенеет красновато-багровая заря. Но вот по ржи вперегонки пробежали волны, она зашумела, и сзади послышался глухой шорох дикорастущих трав, отчасти напоминающий чей- то приглушенный шепот. Я остановился в изумлении. На горизонте, точно вихрь или смерч, поднимался ввысь гигантский черный столб. Контуры его были неясны, но в первое же мгновение можно было понять, что он не стоял РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 45 на месте, а двигался с неимоверной быстротой напрямую ко мне, и чем ближе он продвигался, тем становился все меньше и отчетливее. Передо мной стоял седой монах в черной одежде. Босые ноги его не касались земли. Монах оглянулся на меня и улыбнулся ласково, но в то же время лукаво. Опять начиная расти, он пролетел через речонку, неслышно ударился о глинистый берег и тотчас же исчез точь-в-точь как дым. Потрясенный увиденным, я неспешно возвращался домой. Потом еще долго я не мог прийти в себя, так и не сумев объяснить этого фантастического, сверхъестественного явления. 425 слов По А.П. Чехову 45. В саду В большом фруктовом саду, который назывался коммерческим и приносил Егору Саввичу ежегодно несколько тысяч дохода, стлался по земле черный, густой, едкий дым и, сплошь обволакивая деревья, поистине кстати спасал от будущего мороза эти тысячи. Деревья здесь росли в шашечном порядке, ряды их были правильны, точно построенные в шеренги солдаты, и эта строгая педантическая правильность, а также и то, что все деревья были абсолютно одинакового роста и имели аккуратно выровненные, похожие друг на друга как две капли воды кроны и стволы, делали картину несколько однообразной и отчасти скучной. Цвело множество вишен, слив, черешен и яблонь, но весь сад сплошь утопал в дыму, как в клочьях густого молочно- белого тумана, и только неподалеку от оранжерей можно было вздохнуть полной грудью. Вырвавшись из цепких объятий черного дыма, я принялся бродить по саду. Сначала ненадолго остановился у небольшого, но глубокого пруда с серебряной поверхностью, затем присел на некрашеную скамью, потом прошелся по парку; дойдя до речонки, я спустился вниз и здесь постоял в раздумье, беспрестанно глядя на почти неподвижную воду. В этот безветренный вечер не слышно было шепота угрюмых сосен с обнаженными корнями; они не шептались, а стояли неподвижные, но отнюдь не немые, как будто не узнавали окрестность. По недавно срубленному мостику я перешел на другой берег. Там, где в прошлом году произрастала рожь, теперь вразнобой лежал скошенный овес. Утомленное в течение дня солнце мало- помалу закатилось за линию горизонта, и невдалеке от этой линии полыхала широкая ярко-красная заря, предвещавшая на завтра ветреную погоду. Однако в этот вечер я еще мог наслаждаться тишиной и безветрием. Гуляя по саду, вдыхая ароматы цветущих фруктовых деревьев, я поневоле возвращался мыслями в прошлое, отыскивая в их водовороте самые приятные моменты жизни. Теперь же, глядя на полыхающий закат, вместе с грядущим ненастьем предвещающий что-то таинственное, возможно, печальное, я устремился мыслями в будущее. Как странно влияет природа на человеческое воображение, каким-нибудь запахом или звуком вызывая порой РЕ ПО ЗИ ТО РИ Й БГ ПУ 46 необъяснимые ассоциации! Как правило, нам кажется сверхъестественным и пугающим то, что невозможно объяснить, и лишь только мы понимаем суть природного явления, как тотчас же успокаиваемся. 331 слово По А.П. Чехову 46. Последний лицеист Электричество, представлявшееся чем-то сверхъестественным, каким-то чудом, уже вовсю освещало парижские аллеи и улицы Берлина; люди понемногу привыкали к разговорам по телефону, казавшемуся ранее неосуществимой мечтой; по тяжелым металлическим рельсам потихоньку прополз первый в мире трамвай; Алеша Пешков служил поваренком на пароходе, а Феденька Шаляпин был подмастерьем сапожника; автомобиль, похожий на колымагу, готовился отфыркнуть в атмосферу пары бензина, служившего ранее лишь аптечным средством для выведения пятен на одежде, когда здесь, в душистой Ницце, доживал дряхлый старик, которому абсолютно не нужны были ни телефоны, ни трамваи, ни автомобили, ─ он был весь в прошлом. Сегодня, 18 октября, накануне дня лицейской годовщины, ему грезилось далекое, к сожалению, невозвратное: Невидимо склоняясь и хладея, Мы близимся к закату своему, Кому ж из нас под старость День Лицея |