История логопедии. Селиверстов. Селиверстов В. И
 Скачать 1.62 Mb.
|
|
Р.Е. Левина Нарушения развития речевой деятельности у детей Речь представляет наиболее тонкую и дифференцированную функцию высшей нервной деятельности и психики человека. Подлинное раскрытие законов ее нормального и аномального развития возможно лишь на путях комплексного изучения. Говоря о комплексном подходе к рассмотрению речевых нарушений, мы имеем в виду не только содружество различных областей знания в разработке практических мероприятий, что, безусловно, предполагается. Дело идет о взаимопроникновении теоретических достижений каждой из областей, разрабатывающих проблематику речевых нарушений. Здесь мы ставим своей задачей осветить некоторые достижения логопедии, которые могут представлять интерес для специалистов в области медицины. Это в первую очередь вопросы:
Важнейшим достижением в методологии патопсихологических и лингвистических исследований, с которыми тесно связано развитие логопедической науки, является преодоление разрыва в рассмотрении законов формирования различных речевых процессов. Принцип системности, ставший прочным достоянием советской патопсихологии, позволяет видеть конкретные связи, существующие между слуховым восприятием и речедвигательной функцией, между произносительной деятельностью и фонемообразованием, между устной речью и письменной ее формой Вскрыты зависимости в формировании звуковой и смысловой сторон речи, находящие реальное выражение в связях фонетики, лексики и грамматики. Формирование лексических и грамматических значений находится в тесной зависимости от уровня овладения звуковым составом слова. Вместе с тем смысловая дифференциация слов, возникающая в процессе овладения предметной действительностью в реальном общении с окружающими людьми, является важнейшим условием вычленения сигнальной роли звука, его фонематических признаков. При изучении разнообразных нарушений речи у детей мы могли убедиться в том, что очень часто наряду с основным проявлением выраженной речевой недостаточности можно вскрыть ряд других отклонений, которые с внешней стороны не сразу заметны и обнаруживаются лишь при более тщательном исследовании. Так, при обращении с единственной жалобой на косноязычие нередко вскрываются значительно выраженные нарушения письма. Во многих случаях наряду с выше названными дефектами выявляется картина общего недоразвития речи (бедный словарный запас, аграмматизм и т.д.). И с другой стороны, при обращении с жалобой на аграфию, мы устанавливаем недостаточную сформированность произносительных процессов. Как показало изучение, упомянутые нарушения в большинстве случаев оказываются не рядоположенными, а закономерно связанными между собой причинно-следственными зависимостями Каждый речевой процесс формируется на базе определенных предпосылочных функций, которые как бы подготавливают его возникновение, Так, например, для правильного письма прежде всего необходим полноценный звуковой анализ. В свою очередь, звуковой анализ предполагает достаточное овладение звуковым составом слова, его артикулированием и восприятием. Разумеется, деятельность письма подготавливается еще многими другими процессами (произвольность, моторика и т. д.), но мы касаемся здесь только лишь тех из них, которые относятся к речевой сфере. В школе-клинике Института дефектологии было изучено большое число школьников, страдающих нарушениями письма. У этих детей были обнаружены дефекты звукового анализа, неумение вычленять звуки из слов, смешение их между собой и т. д. Но этого мало. Далее выяснилось, что изученные нами дети не овладели в дошкольном возрасте правильным произношением звуков. В одних случаях это объяснялось анатомическими особенностями артикуляционного аппарата, в других — отклонениями в фонематическом восприятии звуков. В первом случае неправильное артикулирование мешало развитию четкой рецепции звуков, во втором — зависимости были другие: нарушение слухового восприятия затрудняло вычленение звуков из речи и тем самым препятствовало овладению звуковым анализом слова, а также нормальному развитию произношения. Раз возникшее косноязычие, конечно, тоже не могло не оказывать влияния на овладение звуковым составом слова. Таковы сложные сплетения развития, которые в приведенном примере определяли, в конечном счете, дефекты письма. Такие же и более сложные зависимости мы наблюдали и в других случаях. Как видим, неправильное артикулирование звуков у детей с недостатками письма оказывается не просто сопутствующим нарушением. Когда первичная основа дефекта связана с анатомическими особенностями артикуляционного аппарата, все отклонения, возникающие как следствие этого, следует рассматривать как нарушения вторичного порядка. Расчленяя более детально данный отрезок аномального развития, можно говорить о промежуточных звеньях, опосредующих возникающие здесь отклонения. Ближе к первичной аномалии артикуляционного аппарата стоит дефект произнесения звука и несколько более отдаленным следствием является нарушение в овладении звуковым составом слова, звуковым анализом и, наконец, нарушение письма. Таким образом, мы видим, что каждая аномалия, которая проявляется в условиях еще не сформировавшейся функции, может привести к самым разнообразным отклонениям в раз витии, возникающим на этой основе как вторичное явление. Опираясь на системный анализ, мы имеем, следовательно, возможность различать первичные и вторичные образования в картине аномального развития речи и утверждать, что во многих случаях между сопутствующими нарушениями существует не простая смежность, а закономерная связь. Раздельное рассмотрение каждого из этих процессов неминуемо приводит к узкосимптоматическому подходу, который, к сожалению, продолжает оставаться очень распространенным в практике диагностики речевых нарушений. Еще очень нередко можно встретить раздельное рассмотрение симптомов, рядоположенное их рассмотрение, в результате которого речевое нарушение обозначается как механическая сумма дефектов без раскрытия их внутренней взаимозависимости. Также часты примеры нечеткой дифференциальной диагностики, которые имеют место именно в силу игнорирования соотношений первичного дефекта и вторичных отклонений, возникающих на его основе. Так, например, нередко страдающего моторной алалией квалифицируют как умственно отсталого, как олигофрена. Поводом для подобных диагностических недоразумений является недоучет вторичных следствий, которые возникают в развитии мышления неговорящего ребенка. Опыт школы-клиники НИИД для детей с нарушениями речи на протяжении свыше 20 лет ее существования позволяет с уверенностью утверждать, что воздействие дает глубокий и стойкий эффект, если оно строится с учетом тех взаимозависимостей, о которых упоминалось выше. Нам приходится видеть немало детей, по два и по три года остающихся в одном классе из-за неуспеваемости по русскому языку, у которых в анализе отмечались недостатки произношения. Многие из них еще до поступления в школу или в начале школьного обучения занимались у логопеда и были выпущены им с правильной речью. И действительно, недостатки произношения оказываются при этом снятыми, но при диагностике не были выявлены «скрытые» дефекты, которые могут проявиться на следующей ступени развития. Не была проанализирована системная связь аномальных проявлений, понимание которой единственно способно оградить в подобных случаях от рецидивирующих отклонений в виде «косноязычия в письме». Нередко приходится наблюдать и другие отрицательные результаты недостаточно проанализированных нарушений. Так, приходится видеть детей, достигших порой 13—14 лет, с общим недоразвитием речи, с которыми в прошлом была проведена длительная логопедическая работа. И, несмотря на это, при обследовании выявляется крайне скудный запас слов, аграмма-тизм, а иногда и дефекты письма и даже дефекты произношения слов. При более близком знакомстве выявляется, что работа с этими детьми велась исключительно над постановкой звуков. В некоторых случаях обращалось внимание и на письмо, и тогда мы нередко видели перед собой хорошо пишущего знакомые слова алалика, сохраняющего, однако, при этом первоначальный запас слов и представлений и аграмматизм. Самостоятельная письменная речь при этом также, разумеется, не давалась ребенку, так как общее развитие словарного запаса и грамматического строя не было предусмотрено логопедом. Работа велась только по исправлению наиболее грубо выделяющегося дефекта. В подобных случаях мы никогда не видели достаточно успешных результатов и в той сфере, которая служила единственным предметом заботы логопеда, т. е. в сфере произносительной деятельности. Речь в подобных случаях оставалась невнятной, лишенной окончаний, с большими дефектами структуры слова, бессвязной. Это и понятно, если иметь в виду, что во всех случаях общего недоразвития речи следует предусмотреть тесную связь между лексикой, грамматикой и фонетикой. При выборе путей и средств преодоления речевых нарушений у детей необходимо также учитывать существование узловых образований, от которых нередко зависит нормальное протекание целого ряда речевых процессов. Воздействие на формирование этих   образований позволяет с наибольшей экономией и целесообразностью достигать педагогического эффекта.Примером такого узлового образования может служить звуковой анализ слова. По сутидела, звуковой анализ является образованием, связывающим, с одной стороны, устную речь с письменной ее формой, с другой — фонетическую и смысловую стороны речи. В ряде исследований, проведенных в отделе логопедии НИИ дефектологии (исследования Спировой, Каше, Никашиной) было показано, что отклонения в формировании звукового анализа наблюдаются при различных речевых нарушениях. Так, было показано, что узловым образованием при ряде нарушений чтения и письма различного происхождения являются недостатки звукового анализа. В соответствии с этим был определен подход к преодолению этих нарушений. Вместо тренировки зрительных графических образов возникла система преодоления нарушений чтения и письма, обеспечивающая овладение звуковым составом слова с опорой на кинестетические и слуховые процессы и их взаимодействие. Это позволяет с большой эффективностью справляться с соответствующими дефектами. При различных формах алалии также отмечаются отклонения в овладении звуковым составом слова. Овладение звуковым составом слова в процессе специального обучения способствует образованию правильного произношения, чтения и письма, а также уточнению лексических и грамматических значений. Другим примером узлового образования, характерным для общего недоразвития речи, может служить понимание речи, которое является очень важным для построения методов работы с алаликами. Как показали исследования, нарушения понимания речи являются продуктом нарушения взаимодействия между восприятием речи и практикой пользования ею. В одних случаях нарушения понимания являются препятствием для формирования активной речи, в других — отсутствие средств речевого общения ограничивает способность дифференцировать лексические и в особенности грамматические значения. Проведенное под нашим руководством исследование Г.И.Аверьяновой показало, что «полное» понимание речи у моторного алалика часто происходит за счет использования чисто ситуационных моментов. Коротко остановимся на последнем вопросе — о предупреждении недостатков речи. Применение принципов системного рассмотрения дефекта с позиций развития позволяет выявлять скрытые признаки возникающих осложнений в формировании тех или иных речевых процессов задолго до их проявления. Так, при помощи определенных методов мы можем еще в дошкольном возрасте установить признаки отклонений фонематического развития, которые впоследствии могут обнаружиться в форме затруднений при усвоении грамоты. Раннее распознавание возможных отклонений развития позволяет своевременно их предупреждать. Так, в приведенном примере целесообразно до школы в процессе занятий по исправлению дефектов произношения формировать одновременно фонематические представления, что позволяет предупредить затруднения при обучении в школе. Зная такие психические предпосылки, которые подготавливают возникновение того или иного речевого процесса, мы можем позаботиться о своевременном их формировании. Так, например, мы теперь хорошо знаем, как важно для успешного развития речи своевременно подготавливать предметное восприятие, наблюдательность к звукам речи и т. д. Таким образом, предупреждение речевых отклонений осуществляется в логопедии на основе учета закономерностей нормального и аномального развития речевой функции. Мы коснулись вопросов преодоления и предупреждения нарушений речи, взятых в педагогическом разрезе. Логопедия имеет своей специальной задачей разработку вопросов преодоления недостатков речи средствами педагогического воздействия. Но в огромном большинстве случаев логопедическая работа вступает во взаимодействие с врачебными мероприятиями. Примером может служить хирургическое вмешательство или протезирование деформаций артикуляционного аппарата, осуществляемое отоларингологами и стоматологами. Устранение неблагоприятных условий звукообразования, однако, еще не обеспечивает устранения дефектов речи, возникших в связи с анатомическими особенностями органов речи. Нормальное звучание речи в этих случаях достигается только средствами логопедического, т. е. педагогического воздействия. Содержанием логопедических занятий после операции или протезирования является воспитание правильного произношения и общего развития речи в условиях изменения артикулирования, а также упражнения, предупреждающие или преодолевающие образовавшиеся затруднения звукового анализа и письма. В иной форме выразится комплексное преодоление при дефектах речи, требующих участия других медицинских специальностей. Так, например, при заикании, очевидно, не потребуется участие отоларингологов, но значительную роль может играть психоневролог в части диагностики, анализа особенностей протекания нервных процессов и применения лечебных мероприятий. В других случаях комплексное воздействие не может быть продуктивным вне участия офтальмологов, как, например, при нарушениях речи у слабовидящих и у слепых детей и т. д. Широкое многообразие видов речевых нарушений обусловливает необходимость взаимодействия логопедических занятий с медицинскими мероприятиями самых различных специальностей. Вопросы патологии речи / Под ред. Э.А. Бабаяна, М.С. Лебединского и др. — Харьков, МЗ УССР, 1959. С. 23-27. Н.А. Власова 0 совместной работе врача и логопеда при лечении речевым расстройств За последние десятилетия вопросам патологии речи у нас уделяется большое внимание. Развитие этой проблемы идет все время как бы двумя путями — педагогическим, или, как он теперь называется логопедическим, и медицинским. Но у нас недостаточно широко еще проводится совместная работа врача и логопеда. Долгое время не было и единого направления в лечении речевых расстройств. Существование логопедии как отдельной отрасли насчитывает не более 40 лет. До этого отдельные разделы ее были совершенно обособлены и не всегда являлись теоретически обоснованными. Начало теоретических обоснований практической работы при некоторых речевых нарушениях было положено сурдопедагогами. Терапия же заикания, имея вековую давность, бесконечно видоизменялась и развивалась своеобразно, будучи зависима от совершенно различных взглядов ее авторов на сущность заикания. Известно, что проблемой лечения заикания занимались не только врачи; тут были артисты, психологи, педагоги и, наконец, нередко сами больные-логоневротики, лица различных профессий, освободившиеся от своего речевого недуга и рекомендовавшие различные способы лечения на основании своего личного опыта. Отсюда эта пестрота всевозможных методов лечения, способов и приемов, облегчавших заикающимся их речь. Методы восстановления речи при целом ряде речевых расстройств таких, как: афазия, дизартрия, ринолалия — не вызывали больших разногласий у их авторов и совместными усилиями психоневрологов, отоларингологов и логопедов здесь удалось разработать достаточно четкую методику. Не так обстояло дело с лечением заикания. Различными путями шло развитие этой проблемы у нас и на Западе. На Западе этим вопросом занимались главным образом отоларингологи. В нашей стране с самого начала проблема заикания изучалась психиатрами. Труды отечественных психиатров послужили как бы своеобразным фундаментом для построения коллективно-психологического метода лечения заикания. Поэтому, вероятно, первые логопедические учреждения в нашей стране и возникают в системе невропсихиатрических клиник, институтов и психоневрологических диспансеров. Таким образом, логопедия как наука развивалась в тесном общении с психиатрией, неврологией, отоларингологией и сурдопедагогикой. Но первоначальные формы логопедической помощи при различных видах речевых расстройств не обеспечивали еще подлинного единства педагогических и лечебных мероприятий. Большей частью, каждый специалист, будь то сурдопедагог, психиатр или отоларинголог, работал индивидуально. Совместная работа врача и логопеда у нас в стране была впервые организована психиатрами В.А. Гиляровским, Ю.А. Флоренской и Н.П. Тяпугиным. Еще в 1922— 1923 гг. они применили для лечения заикания коллективный метод. Этот метод объединял работу врача, логопеда и психолога. В.А. Гиляровский считал, что этот метод должен будет найти у нас в стране широкое применение. В дальнейшем тесный контакт в работе логопедов, сурдопедагогов и врачей осуществил в Ленинградском отофонетическом институте профессор Д.В. Фельдберг. Затем в Харькове в Отоларингологическом институте М.И. Панкиным организуется логопедическое отделение. Большой вклад внес М.И. Пайкин со своими сотрудниками-логопедами в теоретическую разработку ряда актуальных вопросов логопедии, особенно вопросов, касающихся генеза функциональной ринолалии и методики логопедической работы с ними. В 1929 г. В.А. Гиляровский в содружестве с сурдопедагогом ФА. Pay предложил создать учреждение для лечения заикания у детей дошкольного возраста, где должны были полностью объединиться все лечебные и педагогические мероприятия. Это учреждение получило название логопедического полустационара и было открыто при психоневрологической больнице им. З.П. Соловьева. Тесная связь логопедов с врачами-психиатрами в этом учреждении дала возможность расширить перспективы работы логопеда и углубить ее теоретическую базу. Здесь в совместной работе логопеда и врача продвинулось и изучение вопросов этиологии заикания. Благодаря тому, что наблюдения над заикающимися детьми в этом учреждении велись почти у истоков возникновения заикания, т. е. с раннего возраста, было возможно психиатрам совместно с логопедами вскрыть все многообразие причин, вызывающих заикание у детей (работа P.M. Боскис). В процессе изучения динамики заикания обозначилась большая роль соматогенного фактора, как ослабляющего корковую деятельность (работа НА. Власовой и В.П. Кудрявцевой). Результатом совместных наблюдений психиатра и логопеда над развитием моторики логоневротиков явилось включение в курс лечения заикания специальных музыкально-ритмических занятий. Это существенный момент в лечении заикания впервые был предложен В А. Гиляровским в 1930 г. Этот вид двигательных ритмических упражнений, связанных с речью, был назван ее автором (ВА. Гринер) логопедической ритмикой. В процессе перестройки психиатрии на принципах учения И.П. Павлова значительно обогатилась и логопедия; она получила необходимые ей теоретические обоснования методов лечения речевых расстройств. И особенно ясно выявилась связь зрительных и слуховых анализаторов при восстановлении речи у афазиков и логоневротиков. Большое значение для лечения заикания у маленьких детей приобретает работа по исследованию высшей нервной деятельности. Такая работа проводилась в детском логопедическом полустационаре B.C. Кочер-гиной. Пример: Ребенок Б.Е. поступил в логопедический полустационар в возрасте 5 лет. Основными жалобами были: тяжелое заикание, косноязычие, явления общей нервности. Со стороны речи при поступлении отмечались тяжелые тонические судороги с инспирацией в начале отдельных слов Недостатки звукопроизношения заключались в отсутствии «Р» и замене его звуком «Л», а также заменой всех свистящих и шипящих звуком «Ф». Речь сопровождалась гиперкинезами мимической мускулатуры и сопутствующими движениями. Физически ребенок был ослаблен, отмечался пониженный аппетит и частые рвоты. Со стороны нервной системы: недостаточность конвергенции, повышение сухожильных рефлексов, гипергидроз кистей и стоп, повышение саливации, частое покраснение лица, вялые, недостаточно координированные движения, положительный окулостатический феномен, гиперкинезы отдельных групп мышц, нарушение сна и устрашающие сновидения, повышенная истощаемость нервной деятельности. Со стороны психики: повышенная внушаемость, возбудимость и обидчивость; большая впечатлительность и пугливость; повышенная эмоциональность, склонность к фиксации на одном и том же роде занятий. В течение одного года мальчик рисовал «Змея Горыныча», которому посвящен целый альбом. Навязчивые мысли, страхи. При поступлении в логопедический полустационар ребенок отличался некоторой инфантильностью мышления: во время специального обследования он затруднялся в пересказе прочитанного, в составлении рассказа по картинкам, был недостаточно критичным в отношении сказочного материала, верил всему тому, что написано в сказке. Бурно радовался, когда события сказки разворачивались хорошо, и тяжело переживал неудачи сказочных персонажей. Было проведено общеукрепляющее лечение с усиленным питанием, лечение витаминами; одновременно велась логопедическая и воспитательная работа, а также ежедневные занятия по ритмике. Ребенок вскоре изменился в своем облике; речь его значительно улучшилась. При повторном обследовании через год косноязычия не наблюдалось; заикания почти нет. Остаются запинки и повторения отдельных звуков только при спонтанной и эмоциональной речи. Наблюдается также общее успокоение ребенка, навязчивые мысли и страхи отсутствуют. Улучшился аппетит, исчезли рвоты. Ребенок стал менее утомляемым; в группе он полюбил занятия по составлению рассказов по картинкам, причем проявлял большую фантазию. Он самостоятельно читает и очень хорошо пересказывает прочитанное. Хорошо рисует, главным образом — сказочные сюжеты. Любит помогать младшим. Итак, в данном случае мы имеем развитие заикания у ребенка с органическим поражением ЦНС и явлениями общей нервности. За поражение ЦНС говорят симптомы микроорганики и нарушение вегетативных функций, а также особенности характера и поведения ребенка (психомоторное возбуждение, склонность давать аффективные взрывы, невротическое развитие с раннего детства) присущие ему и до развития заикания. Эти нарушения нервной системы, как видно из анамнеза, могут быть либо результатом неблагоприятных моментов во внутриутробном периоде (мать болела паренхиматозным гепатитом), либо — цепочки инфекционных заболеваний от 3 до 5 лет, ведущую роль среди которых занимает очень тяжело протекавшая свинка с потерей сознания и рвотами. Заикание возникло под влиянием сильного испуга в возрасте 4 лет, т. е. в период становления речи. В это время имелись симптомы, указывающие на слабость речедвигательного анализатора ребенка, заключающиеся в резкой задержке физиологического косноязычия. Речь ребенка оказалась ослабленной рядом предшествующих заболеваний. Известно, что картина основного заболевания во многом зависит от предшествующего функционального состояния центральной нервной системы. Состояние нервной системы к моменту возникновения заикания характеризовалось функциональной слабостью, особенно в области речедвигательного анализатора; поэтому при испуге, который явился сверхсильным раздражителем для ребенка, ошибка нервных процессов произошла именно в этом отделе нервной системы.   Данные патофизиологического исследования высшей нервной деятельности ребенка помогают разобраться в механизме возникновения его тяжелых невротических реакций. По-видимому, под влиянием органического нарушения его ЦНС произошло функциональное ослабление коры головного мозга, пострадали основные корковые процессы возбуждения и активного торможения. Нарушенными оказались сила, подвижность и уравновешенность их. В основном пострадала сила активного торможения, а также подвижность обоих процессов, в силу чего, естественно, нарушилось их взаимодействие. Преобладающим оказался процесс возбуждения. Под влиянием сильных раздражителей как раздражительные, так и тормозные процессы в силу своей инертности легко образуют застойные очаги возбуждения и торможения. Как показало наблюдение, они чаще всего возникают во второй сигнальной системе. Инертность второй сигнальной системы была доказана экспериментально. Закрепление механизмов нарушенных функций происходит по принципу укрепления условных рефлексов. Этот механизм лежит в основе как нарушения речи (заикания), так и возникновения тяжелых невротических явлений (навязчивые мысли, действия и т. д.).Кроме того благодаря ослаблению корковой функции оказалось нарушенным взаимодействие коры и подкорковой области с высвобождением функции подкорковых образований. Клинически это проявлялось в гиперкинезах, повышенной эмоциональности и внушаемости ребенка. В данном случае одинаково важным для диагностики и лечения тяжелой формы заикания являются как наблюдения логопеда и педагогический процесс, так и наблюдения детского психиатра, исследования высшей нервной деятельности ребенка с последующим общеукрепляющим лечением и укреплением моторики путем применения логоритмических занятий. Объединенная работа логопеда и врача при лечении логоневрозов у взрослого является совершенно необходимой. Как уже указывалось, начало этой совместной работы было положено у нас психиатрами на опыте лечения взрослых логоневротиков. Врачи-психиатры: Ю.А. Флоренская, И.П. Тяпугин, A.M. Смирнова, Ю.А. Поворинский, К.И. Поварнин и другие совместно с большой группой логопедов выработали систему логопедических и терапевтических мероприятий. Значение психотерапевтических моментов при лечении заикания у взрослого бывает иногда решающим для достижения плавной речи. Здесь заслуживают большого внимания опыты применения как сонной терапии (медикаментозной), так и терапии электросном при лечении логоневрозов в некоторых наших клиниках. Из изложенного видно, что врачи психиатры и невропатологи совместно с логопедами все больше начинают изучать этот сложный речевой недуг. Но, к сожалению, мы не можем не указать на то, что такая необходимая совместная работа ведется лишь в небольшом числе наших городов. В большинстве же учреждений, где оказывается логопедическая помощь, такой работы не имеется. Врачи ограничиваются лишь диагностированием речевого расстройства и передают целиком больного логопеду. Это отчасти объясняется и тем, что до сих пор в наших медицинских институтах с вопросами патологии речи студентов почти не знакомят. Совершенно очевидно, что исключительное значение должны приобретать и меры профилактики речевых расстройств раннего детства. Эти меры профилактики должен в первую очередь проводить педиатр. Не менее важное значение приобретает и правильное распознавание различных форм косноязычия и установление дифференциальной диагностики у детей с запоздалым развитием речи. P.M. Боскис справедливо указывает, что правильное понимание связей между слухом и речью способствует как постановке правильного диагноза речевого нарушения, так и решению вопроса о педагогических и лечебных мероприятиях. В заключение необходимо сказать, что ранняя терапия речевых расстройств, несомненно, сократит количество страдающих нарушением речи в школьном и взрослом возрастах. И мы надеемся, что включение курса патологии речи в наших медицинских институтах поможет углубить совместную работу логопеда и врачей. Опыт наших ведущих учреждений, клиник и институтов, где логопеды работают совместно с врачами психиатрами, невропатологами и отоларингологами, послужит прекрасной школой для развития этой необходимой совместной работы. Вопросы патологии речи /Под ред. Э.А. Бабаяна, М.С. Лебединского и др. — Харьков, МЗ СССР — МЗ УССР, 1959. С. 38-42 |