История логопедии. Селиверстов. Селиверстов В. И
 Скачать 1.62 Mb.
|
|
Константин Дмитриевич Ушинский Константин Дмитриевич Ушинский (1824 — 1870). Подъем общественной мысли и передовой культуры в 60-е годы был непосредственно связан с борьбой за обновление России. Среди основных вопросов преобразования русской жизни видное место занимали социально-педагогические проблемы, центральными из которых были: повышение грамотности, культуры народа и приведение системы образования в соответствие с социально-экономическими потребностями страны. Борьба за их разрешение вылилась в широкое общественно-педагогическое движение, ставшее одной из составляющих общей освободительной борьбы. Впервые в истории России социально — педагогические проблемы явились предметом общественного обсуждения. Жизнь и деятельность Константина Дмитриевича Ушинского проходили в сложный период истории России. Это был период глубокого кризиса крепостнического строя, демократического подъема общественного движения и отмены крепостного права. Это были годы распространения освободительных идей, формирования и укрепления революционно-демократического направления в русском освободительном движении. Деятельность Ушинского была вызвана и всецело обусловлена этим движением. Уже современники отмечали, что труды Ушинского произвели переворот в русской педагогике и называли его «отцом русской педагогики», «патриархом русской педагогики», а также его еще называли «учителем русских учителей» и «отцом народной школы». К.Д. Ушинский впервые объединил в педагогике усилия и достижения антропологических наук, осуществил педагогический синтез научных знаний о человеке, раскрыл зависимость прогресса педагогики от познания закономерностей развития человека, предпринял первую попытку выявления и систематизации этих закономерностей, указал неисчерпаемые возможности воспитания как осознанного и целенаправленного управления многосложными и многосторонними фактами развития личности. К решению педагогических проблем Ушинский подходил с определенных методологических позиций — философских взглядов и убеждений. Без философских принципиальных основ педагогика не может встать на прочную научную базу — таково глубокое убеждение Ушинского. Его педагогические труды поэтому в значительной степени являются трактатами философского характера, в которых такие мировоззренческие вопросы как, например, что такое мир, материя, душа, общество, цель и назначение человека, истина, религия и др., рассматривались не только в плане педагогической науки, но вместе с тем и с точки зрения философии. Ушинский указывал, что теория педагогики должна быть основана на использовании законов философии, физиологии, психологии, она должна открывать законы воспитания, а не ограничиваться педагогическими рецептами. При этом уделял особое внимание взаимоотношению педагогической теории и практики. «Пустая, ни на чем не основанная теория оказывается такой же никуда не годной вещью, как факт или опыт, из которого нельзя вывести никакой мысли, которому не предшествует и за которым не следует идея. Теория не может отказаться от действительности, факт не может отказаться от мысли». Предметом воспитания у Ушинского является человек, поэтому необходимо педагогу вооружаться знанием основных законов человеческой природы и уметь применять их в каждом конкретном случае. Он считал: «если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях». Педагогическая система К.Д. Ушинского включает вопросы, касающиеся цели, предмета и средств воспитания. При характеристике дидактических взглядов Ушинского следует отметить ряд принципиально важных требований, которые он предъявлял к процессу обучения. Он требовал прежде всего построения обучения на основе учета возрастных этапов развития детей и их психологических особенностей. В этом отношении его идеи перекликаются с прогрессивными взглядами Коменского, Руссо, Дидро, Гельвеция, Радищева, Ломоносова, Добролюбова и других реформаторов в области воспитания и обучения детей. Ушинский считал необходимым не только обучать ребенка, но и для лучшего обучения изучать его: его физические и психологические особенности. В правильном построении процесса обучения Ушинский особенно большое значение придавал знанию таких психических процессов, как память, сознание, воля, эмоции, внимание. В частности, о внимании он писал: «Внимание есть именно та дверь, через которую проходит все, что только входит в душу человека из внешнего мира». Он различал активное (произвольное) и пассивное (непроизвольное) внимание. Считал, что надо с учетом особенностей детского возраста давать пищу пассивному вниманию, всемерно развивая в то же время внимание активное как главное, которым человеку придется пользоваться в дальнейшем. Если внимание является «дверью», через которую внешние впечатления попадают в наше сознание, то память сохраняет то, что было воспринято в прошлом. При этом Ушинский указывал на необходимость заучивания, частого повторения, предупреждающего забывание, для укрепления у воспитанника памяти и уверенности в своих знаниях. Характеризуя дидактические принципы, Ушинский указывал на необходимость построения процесса обучения на принципах посильности его для ребенка и последовательности. Ведущим дидактическим принципом он считал принцип сознательности и активности ребенка. Причем сознательность и активность неотделимы друг от друга: активность — это форма, в которой существует сознательное обучение учащегося. Кроме того Ушинский придавал большое значение в процессе обучения детей реализации принципов прочности усвоения учебного материала и наглядности. К.Д. Ушинский создал оригинальную педагогическую систему, рассматривающую основные проблемы воспитания и обучения. Он считал, что обучение может выполнить свои образовательные и воспитательные задачи лишь при соблюдении трех условий: если оно будет связано с жизнью, если будет построено в соответствии с природой ребенка, если преподавание ведется на родном языке. Идея народности воспитания и педагогики является руководящей идеей педагогической системы Ушинского. Под народностью он понимал своеобразие каждого народа, обусловленное его историческим развитием, географическими и природными условиями. Принцип народности в педагогике он строит на двух положениях:
В педагогической системе Ушинского предусматривалось стремление к совершенству человека физически, умственно и нравственно. Поэтому воспитание он определяет как целеустремленный, сознательный процесс формирования гармонически развитой личности. Одной из основных задач воспитания он считал так же подготовку человека к жизни. «Самое воспитание, если оно желает счастья человеку, должно воспитывать его не для счастья, а приготовлять к труду, жизни». Воспитание лишь тогда может быть процессом подготовки к жизни, если оно дает истинные знания о действительности, на основе которых развиваются и coвершенствуются силы ребенка. Одним из основных положений педагогической системы Ушинского является мысль, что человек формируется и развивается в трудовой деятельности. По мнению Ушинского, труд, во-первых, является основой и средством человеческого существования и, во-вторых, он представляет собой источник физического, умственного и нравственного совершенствования человека. Отсюда труд — основной фактор и средство воспитания. Рассматривая народность как руководящую идею своей педагогической теории, Ушинский считал родной язык лучшим выражением народности. «Язык народа — лучший, никогда не увядающий и вечно распускающийся цвет всей его духовной жизни, начинающийся далеко за границами истории. В языке одухотворяется весь народ и вся его родина» (10, т. 1, с. 557). Ушинский полагал, что начало человеческого слова вообще и даже начало языка так же древне, как и начало истории человечества, народа. В глубинах народного языка поэтому отражается не одна природа родной страны, но и вся история духовной жизни народа. Одно поколение народа сменяет другое, но результаты жизни каждого поколения остаются в языке в наследие потомкам «Язык есть самая живая, самая обильная и прочная связь, соединяющая отжившие, живущие и будущие поколения народа в одно великое, историческое живое целое. Он не только выражает собой жизненность народа, но есть именно самая эта жизнь. Когда исчезает народный язык, — народа нет более!» (10, т. 2, с. 557). В педагогической системе Ушинского изучение родного языка и обучение ему детей занимает одно из важнейших, ведущих мест. В его представлении овладение языком народа является однозначным с овладением духа, характера парода, его духовным богатством. С этих позиций можно язык назвать наставником и учителем человека. «Являясь... полнейшей и вернейшей летописью всей духовной, многовековой жизни народа, язык в то же время является величайшим народным наставником, учившим народ тогда, когда не было еще ни книг, ни школ, и продолжающим учить его до конца народной истории. Усваивая родной язык легко и без труда, каждое новое поколение усваивает в то же время плоды мысли и чувства тысячи предшествовавших ему поколений»... (10, т. 2, с. 558). Все, что видели, испытали, перечувствовали и передумали бесчисленные количества предков, передается ребенку через обучение его родному языку. «Не условным звукам только учится ребенок, изучая родной язык, но пьет духовную жизнь и силу из родимой груди родного слова» (10, т. 2, с. 558). Ребенок, отмечает Ушинский, в пять или шесть лет говорит уже бойко и правильно на своем родном языке. Но это не только потому, что у него хорошая память: никакой памяти не хватило бы для того, чтобы затвердить все слова, все возможные сочетания этих слов и все их видоизменения. Язык, созданный народом, развивает у ребенка особое чутье. Благодаря этому чутью ребенок подмечает необычайно тонкое различие между двумя сходными словами. Услышав новое для него слово, ребенок по большей части начинает правильно склонять его, спрягать и соединять с другими словами. «...Могло ли бы это быть, если бы ребенок, усваивая родной язык, не усваивал частицы той творческой силы, которая дала народу возможность создать язык?» В представлении Ушинского родное слово — это «великий народный педагог». Ребенок, усваивая родной язык, при этом усваивает не только одни слова, их сложения и видоизменения, но и бесконечное множество понятий, воззрений на предметы, множество мыслей, чувств, художественных образов, логику и философию языка. И усваивает все это легко и скоро, В этом отношении он делает столько, что не сможет и половины сделать в двадцать лет прилежного и методического учения. Характеризуя связь духа народа с его речью, Ушинский делает интересное, своеобразное сравнительное наблюдение разных народов и их языков: «Легкая, щебечущая, острая, смеющаяся, вежливая до дерзости, порхающая, как мотылек, речь француза; тяжелая, туманная, вдумывающаяся сама в себя, рассчитанная речь немца; ясная, сжатая, избегающая всякой неопределенности, прямо идущая к делу, практическая речь британца; певучая, сверкающая, играющая красками, образная речь итальянца; бесконечно льющаяся, волнуемая внутренним вздымающим ее чувством и изредка развиваемая громкими всплесками речь славянина» (10, т. 2, с. 561). Вот почему, по мнению Ушинского, лучшее и верное средство проникнуть в характер народа — это усвоить его язык. Ушинский, подходя к исследованию языка, речи, пытается сделать это с физиологических позиций, когда указывает, что в бесконечном разнообразии движений, вызывающих речь человека, принимает участие не один какой-нибудь нерв, а «очень сложная система нервов и мускулов». Он называет нервы, участвующие в речи: тройничный, личной (лицевой), блуждающий, подъязычный и др. Указывает, в частности, что ветвь тройничного нерва управляет движениями нижней челюсти не только при жевании, но и при произношении слов. При парезе этого нерва движения челюсти нарушаются. Подъязычный нерв снабжает двигательными волокнами все мышцы языка. Отсюда понятно важное значение этого нерва в образовании звуков речи. И далее указывает, что язык принимает важное участие в речи, но кроме него в этом акте принимают участие мышцы и лица, и нижней челюсти, с одной стороны, а с другой — мышцы гортани и управляющие движениями легких (10, т. 9, с.144-146). Ушинский различает физический и психический источники речи. Рефлекторные движения уст, языка и т. д., сопровождаемые такими же рефлекторными движениями легких и голосовых связок — это физический источник речи. Самонаблюдение, свойственное только душе человека — это психический источник речи. Только обращая внимание на свой мыслительный процесс, человек смог создать отвлеченное понятие и вместе с ним слово. Касаясь вопросов происхождения языка в филогенезе, он отмечает, что слово могло появиться только в определенной социальной среде. «Человек, выросший в одиночку, останется немым, как зверь», который может выражать определенными звуками только чувство боли, голода (10, т. 10, с. 119). Если человек хочет выразить другому человеку, что происходит у него в душе, то он должен обратить внимание на сам процесс, происходящий в его душе, и найти соответствующие знаки или звуки, чтобы его понял слушатель. Из этого стремления, указывает Ушинский, и рождаются слова языка, «является потребность обобщения явлений, а вместе с тем и самое обобщение, то есть понятие и его представитель — слово». Другими словами, происхождение языка идет от самонаблюдения, самосознания человека и находит свое выражение в слове. Слово имеет, таким образом, огромное значение в умственном и нравственном развитии человека. В этом отношении Ушинский называет великим подарком глухонемым, которых приучают соотносить произвольные знаки с определенными понятиями и тем самым совершенствовать эти понятия. Без этого, пишет он, «рассудок их остался бы навсегда на степени рассудка животных». Способность к членораздельным звукам, по мнению Ушинского, — это незначительное преимущество человека перед животными. Главное — это самонаблюдение, самосознание. Животные не имеют способности самонаблюдения, иначе они бы создали язык. Характеризуя членораздельность речи как привычку, он опять ссылается на пример с глухонемыми, «которые сначала испускают звуки совершенно животные, но потом мало-помалу приучаются к членораздельности». Говоря об образовании языка, Ушинский впервые намечает последовательность возникновения речи человека от жеста к слову и к связной речи. Первоначальный материал языку, по его мнению, дали рефлексы чувства, которые были не только мимические, но и фонетические, то есть мимико-звуковые. Первые слова были немногочисленны и должны были выражать или чувства, или звук природы, и сопровождаться жестикуляцией, мимикой. Это были еще не части речи, а скорее междометия или корни слов, из которых в дальнейшем могли образоваться и глаголы, и прилагательные, и существительные. Части речи смогли образоваться тогда, когда понадобилось выразить различные отношения говорящего или слушающего к предмету. Важный шаг был сделан, когда появились прилагательные, то есть, когда человек оторвал качество от предмета, который еще не имел названия. Из прилагательных образовались существительные и глаголы, когда понадобилось обозначить предмет и явление и их совершаемость во времени. Сочетания слов потребовали предлогов и союзов. Когда в процессе самонаблюдения человек получил возможность анализировать процесс формирования суждений, тогда началась грамматика. Ребенок усваивает уже готовый, прежде него созданный язык. Усваивает быстро, и когда дело доходит до учителя, ребенок уже обладает громадным сокровищем, даже превышающим его детские потребности. «У шестилетнего ребенка уже гораздо более слов и оборотов для выражения чувств и мыслей, чем самих чувств и мыслей» (10, т. 10, с. 122). Другими словами, в силу особой подражательности ребенок овладевает языком взрослых, но сам еще не вырос до этого языка. Поэтому множество слов, употребляемых ребенком еще не сделалось его духовным достоянием. В связи с изложенным Ушинский видит определенные обязанности наставника ребенка в отечественном языке. Первая задача наставника заботиться, чтобы ребенок полнее вступал в духовное обладание сокровищами родного языка, которые он усвоил подражанием, полусознательно и даже бессознательно, механически. Работа по усвоению ребенком родного языка должна начинаться с самых первых дней и «по своей первостепенной важности для всего развития человека должна составлять одну из главнейших забот воспитателя». Язык, который перенимается детьми у взрослых, по наблюдениям Ушинского, не всегда бывает безукоризнен: он может быть «испещрен неправильностями, недомолвками, провинциализмами, барбаризмами» (10, т. 10, с. 124). Поэтому для наставника возникает необходимость исправлять недостатки и пополнять словарный запас ребенка. В этом вторая задача наставника.  «Ребенок, — пишет Ушинский, — усвоил язык подражанием, но язык создан не подражанием, а самосознанием», которое породило и части речи, и связь их в предложении. Раскрыть «ту сеть звуков», которую создало человечество за время своего существования — задача филологии. Изучение филологии начинается с той минуты, когда ребенок сознает связь подлежащею со сказуемым. Таким образом, грамматика является началом филологии. Грамматике в развитии человека Ушинский придает настолько важное значение, что считает возможным говорить следующее: «Грамматика имеет ту способность, вследствие которой человек является человеком между животными», и причисляет ее «к числу наук, очеловечивающих человека». Отсюда третья важная задача наставника — обучить ребенка грамматически правильной речи.Рассматривая психические источники языка, Ушинский обращает внимание на имеющуюся взаимозависимость и связь речи с отдельными психическими процессами (мышлением, памятью, вниманием), указывает на влияние социальной среды на формирование речи ребенка. Мышление, по мнению Ушинского, теснейшим образом связано с речью, поэтому необходимо, чтобы обучение было направлено на развитие внутренней и внешней речи, на развитие мыслительных способностей и их проявлений — суждений. «Нам трудно себе представить мышление без слов, как трудно зрячему представить работу воображения у слепых... Мышление в полном человеческом смысле слова совершается только в словах, и слово является главным средством человеческого развития» (10, т. 10, с. 79 — 80). Уже в первых словах младенца: «мама, няня, да, дай, больно» — и так далее заключаются, по мнению Ушинского, для дитяти не отдельные слова, а целые предложения, выражающие или чувства, или желания, а в зародыше и целую мысль (10, т. 7, с. 261). Ушинский отмечал громадное значение слова для развития мышления, рассудочного процесса. Если бы человек не обладал даром слова, он вынужден был бы думать образами и психофизическими понятиями, а это замедляло бы и затрудняло бы нам рассудочный процесс. Поскольку устная речь (а устная речь служит основанием письменной) основана на мышлении, следовательно, наставник обязан подбирать детям упражнения, возбуждающие мысль и вызывающие выражение этой мысли в слове (11, т. 2, с. 288). Говоря о формировании речи у ребенка, Ушинский указывал на развитие словаря в единстве с развитием памяти. Вполне понятно, что «младенец не говорит до тех пор, пока не в состоянии будет удержать в памяти своей не только сложные представления, но и вырабатывать умом своим отвлеченные понятия... надо видеть множество деревьев и соединить их признаки в одно общее понятие, чтобы нам сознательно понадобилось слово «дерево» (11, т. 1, с. 303-304). Этим Ушинский объясняет, почему дети начинают говорить обычно собственными именами. Слова «мама, папа» для них не нарицательные, а собственные. Слово «киса» для маленького ребенка означает только ту кошку, которую он знает. Если он не видел никакого другою животного кроме кошки, то он называет кошкою и собаку, «то же делают часто и идиоты». По мнению Ушинского, это результат неполноты детской памяти, с одной стороны, а с другой — это уже проявление деятельности рассудка в ребенке: он находит уже сходство между животными, только вместо слова «животные» употребляет единственное ему известное название животного. Дальнейшие попытки ребенка использовать обобщающие слова для обозначения сходства предметов нередко приводят к ошибкам: например, называют «папою» каждою мужчину, «розой» каждый цветок и т. д. Указывая на взаимосвязь внимания и речи ребенка, Ушинский отмечает, что в случае слабого развития внимания у ребенка «речь его очень отрывиста и бессвязна, выговор слов плох». Поэтому в этих случаях полезны для детей беседы о предметах, заучивание какой-нибудь непонятной для дитяти песенки и т. д. Другими словами, Ушинский настоятельно рекомендует в работе по развитию речи у ребенка предварительные упражнения по укреплению произвольного вни    мания, «пока оно не сделается для ребенка возможным» (11, т. 2, с. 275).Как указывалось выше, Ушинский громадное значение в формировании речи ребенка отводил социальной среде. В этом отношении мать, няня, семья являются первыми наставниками ребенка в отечественном языке. Дитя входит в духовную жизнь окружающих его людей, и мир, его окружающий, отражается в нем своей духовной стороной только через посредство той же среды, прежде всего — отечественного языка. При обучении детей чтению и письму Ушинский предложил свой оригинальный метод, в котором исходным началом должна быть работа над звуками речи (звуковой аналитико-синтетический метод). Определяя преимущества звукового метода, он пишет: «Достоинства его состоят в том, что он чрезвычайно рационален, учит сначала детей различать звуки, а потом изображать их, что он переходит со строгой последовательностью от легкого к трудному, развивает в детях внимание, дает детям возможность самостоятельных занятий с первых же уроков и тем позволяет учителю заниматься разом с «несколькими классами» (11, т. 2, с. 303-304). В главных чертах вышеназванный метод содержит следующие задачи:
5) приучить и глаз, и руку, и слух, и язык, и внимание дитяти разлагать и складывать слова, представленные в уме, произносимые, писаные и печатные» (т. е. звукобуквенный анализ, чтение и письмо) (11, т. 2, с. 305). В развитии речи ребенка громадное значение Ушинский придавал систематическим упражнениям. Развитие речи может осуществляться только в деятельности, только в упражнениях, которые должны отвечать следующим требованиям: они должны быть по возможности самостоятельными, систематическими, логическими, быть устными и письменными, причем устные должны предшествовать письменным. Развитие устной и письменной речи у ребенка Ушинский рассматривает как формирование навыка. «В каждом слове, которое мы произносим, в каждом движении руки при письме... есть непременно своя доля навыка, доля рефлекса более или менее укоренившегося» (11, т. 1, с. 277). При обучении чтению и письму важное значение навыка обращает на себя внимание. В результате длительных систематических упражнений процесс чтения и письма у ребенка постепенно теряет характер сознательности, «приобретает характер полусознательного или вовсе бессознательного рефлекса». Когда чтение и письмо превратились для ребенка в привычку, в безусловный рефлекс, «только тогда освобождающиеся мало-помалу силы сознания и воли дитяти могут быть употреблены на приобретение новых, высших знаний и навыков» (И, т. 1, с. 278). Ушинский обращает внимание, что для прочности воспитываемой привычки, навыка требуется время, терпение, затрата усилий, постепенность и последовательность, как требуются они «для возрастания семени, посаженного в землю» (11, т. 1, с. 280). Воспитатель, который торопится с укреплением привычек и навыков, либо одновременно воспитывает много привычек и навыков, рискует вовсе не укрепить их, а даже разрушить. Воспитание же хотя бы одной твердой привычки, навыка проложит дорогу и к установлению других однородных. Но воспитателю, замечает Ушинский, часто приходится не только формировать новые привычки, но и «искоренять уже приобретенные». Перевоспитание уже приобретенного навыка или привычки требует большей затраты времени, обдуманности и терпения. Неправильная привычка, по мнению Ушинского, может искореняться вследствие изменения условий, которые ее породили, либо заменяться другой, противоположной привычкой. В процессе перевоспитания привычки Ушинский настоятельно рекомендует «вникнуть, отчего привычка произошла, и действовать против причины, а не против последствий» (11, т. 1, с. 283). Представляется важным и вопрос, который ставит Ушинский: следует ли воспитаннику объяснять пользу или вред той или иной его привычки или только требовать от пего исполнения тех правил, которые нужны для ее укрепления? Вопрос этот, по мнению Ушинского, должен решаться различно в зависимости от возраста и развития воспитанника. «Конечно, лучше, чтобы воспитанник, сознав разумность правила, собственным своим сознанием и волей помог воспитателю; но многие привычки должны быть укореняемы или искореняемы в детях такого возраста, когда объяснить им пользу или вредность привычки еще невозможно. В этом возрасте дитя должно руководствоваться безусловным повиновением воспитателю» (11, т. 1, с. 284). В работе над развитием устной и письменной речи Ушинский рекомендует использовать конкретный, наглядный материал, развивающий мыслительную способность детей и их знания об окружающем мире. Сочетание слова с наглядностью помогает усваивать смысл слова и речи в целом. При этом важное значение должно быть уделено занимательности, интересное™ занятия. «Сделать серьезное занятие для ребенка занимательным—вот задача первоначального обучения» (11, т. 2, с. 277). Предъявляя требования к воспитанию правильной речи у ребенка, Ушинский к числу ее недостатков относил не только неправильное произношение звуков, слов, недостатки словаря и фразовой речи, но и излишне гладкое пустоговорение. Он указывал на то, что «действительно хорошая речь вовсе не то, что гладкая болтовня, и что болтовню, не имеющую действительного содержания, нет никакой надобности развивать в детях, а напротив, надобно подавлять...» (10, т. 7, с. 245). Действительно хорошая речь только та, которая должна выразить, что необходимо, не более и не менее того. «Всякие упражнения речи, не имеющие отношения к ее содержанию, только портят ее» (там же). Обращая внимание на возможные неправильности речи у детей, К.Д. Ушинский рекомендует в каждом классе выделять по десять — пятнадцать минут на то, «чтобы приучить учеников к особенно ясному, отчетливому слогораздельному произношению каких-либо небольших, вполне ими осознанных фраз; причем должно наблюдать, чтобы слышна была каждая буква, хотя бы это казалось даже несколько аффектировано... Причем учителю часто придется бороться с дурным произношением учеников, которое по большей части является причиной и дурного правописания» (11, т. 2, с. 34). Для понимания роли К.Д. Ушинского в истории развития специальной педагогики (и в частности, логопедии) считаем целесообразным в заключение сжато суммировать сказанное выше о его педагогической системе и о месте, которое занимают в ней вопросы развития родной речи у детей. Актуальными на сегодняшний день являются методологические предпосылки, на которых строит свою педагогическую систему Ушинский. Соединение вопросов философии, физиологии и психологии определяет правомерность избираемых дидактических приемов в воспитании и обучении детей. Ушинский ставит задачей всестороннее изучение человека как предмета воспитания в его физическом и психическом развитии. Основными проблемами педагогической системы Ушинского являются: воспитание в духе народа, в среде которого воспитывается ребенок, всесторонне гармоничное развитие ребенка, подготовка его к жизни и к трудовой деятельности. Основным средством воспитания ребенка в духе народности, по мнению Ушинского, является родной язык. Развитие, история народа неразрывно связана с развитием и историей языка — народ и язык — едины. Поэтому язык передает характер и дух народа. Ребенок, овладевая по подражанию языком народа, впитывает одновременно все богатства, накопленные народом в процессе своего многовекового развития. Поэтому язык является не только средством, которое позволяет ребенку общаться с окружающими, войти в среду народа, но и выполняет роль великого педагога. Дух народа, по мнению Ушинского, именно то свойство языка, которое позволяет ребенку быстро в силу своей подражательности к пяти-семилетнему возрасту овладеть родным языком. При этом Ушинский правомерно указывает на некоторую дисгармонию в темпах развития у ребенка речи и мышления. Ушинский различает физический и психический источники языка. В основе первого лежат рефлекторные движения органов, принимающих участие в речевом акте; во втором — развитие самонаблюдения, самосознание человека. Исходя из этих предпосылок, он представляет картину развития речи у человека в филогенезе: воздействие на человека окружающей среды, рост самосознания, первые мимико-звуковые рефлексы и междометия. Затем появление слов как частей речи. Появление союзов, предлогов в языке повлекло за собой создание грамматики, которая оценивается Ушинским, как одна из наук, «очеловечивающих человека». Велика роль наставника в обучении ребенка родному языку. В его основные задачи входит:
Оригинальную систему предлагает Ушинский при обучении детей чтению и письму. В его системе находят отражение ряд дидактических приемов, являющихся актуальными и в настоящее время: рекоменда;ции идти в обучении от звука к его буквенному изображению, от легкого к трудному, развитие внимания, самостоятельности. При этом он определяет последовательность упражнений, развивающих зрительный анализатор и мелкую моторику пальцев руки, фонематический слух, артикуляционную моторику, речевой, звуковой и звукобуквенный анализ. Ушинский подчеркивает необходимость и важность систематических речевых упражнений. Указывает на особенности формирования при этом навыка, привычки. Особое место в его указаниях занимают вопросы перевоспитания навыка, привычки у ребенка. Здесь Ушинский пишет о привлечении возможно большего числа анализаторов к этому процессу, использование разнообразной наглядности. В заключение всего вышесказанного следует отметить безграничную заслугу К.Д. Ушинского в создании основ общей педагогики. В специальной педагогике (воспитание и обучение аномальных детей) как части общей педагогики находят свое место и получают дальнейшее развитие многие мысли и рекомендации его педагогической системы. К ним относятся: 1) всестороннее изучение ребенка как «предмета воспитания», его физических и психологических особенностей; 2) построение педагогической системы на основе физиологических (антропологических, в терминологии Ушинского), психологических знаний и философских взглядов; 3) соблюдение в процессе обучения принципов: а) единства задач воспитания и обучения; б) всестороннего гармоничного физического, умственного, нравственного и эстетического развития ребенка; в) сочетания трудовой деятельности с подготовкой к жизни; г) народности; д) сознательности и активности, посильности и последовательности, наглядности и прочности. Особое значение имеют для специальной педагогики (и для логопедии в частности) взгляды Ушинского на развитие родного языка у детей. Выдвигая идею народности языка, он фактически раскрывает значение языка, как великого педагога, неисчерпаемый источник знаний. Рассматривая физический источник языка, Ушинский говорит о совокупности физиологических знаний о нервах и мускулах, принимающих участие в речевом акте. И не случайно указывает, что в общем процессе обучения детей нужно привлекать возможно большее число «органов чувств»: зрение, голос и речь, слух, осязание, обоняние, вкус, «если изучаемые предметы это допускают». Рассматривая психический источник языка, Ушинский говорит о роли чувственного восприятия в развитии языка вообще и у ребенка в частности. Он говорит о роли сознательного отношения к языку как средству общения и познания в процессе возникновения и развития самого языка; о его связи с основными психическими процессами (мышлением, памятью, вниманием) в развитии ребенка. Необходимым условием для формирования языка, по мнению Ушинского, является социальная среда, в которой язык появился у истоков своего возникновения и развивается у каждого человека. Основными задачами в обучении родному языку детей он называет: обладание духовным богатством языка (накопление словарного запаса в его связи с многообразием значений, понятий, представлений, содержащихся в словах); исправление несовершенств, недостатков «испещряющих» детскую речь; обучение грамматической правильности речи как высшей форме человеческого общения, как средству, «очеловечивающему человека». Основополагающими и системными являются взгляды Ушинского на формирование чтения и письма, которые появляются у детей на основе устной речи. В предлагаемом им методе обучения чтению и письму определяется последовательность: от звука к его изображению на письме, освоение буквенного изображения — от элементов букв к их полному написанию, развитие при этом внимания и самостоятельности ребенка. Здесь предусматриваются соответствующие упражнения для глаз и руки, развитие речевого и фонематического слуха, звукобуквенного анализа и синтеза. Большое значение имеют взгляды Ушинского на устную и письменную речь, как «рефлекторные движения», которые требуют систематических упражнений. Рассматривая условия, необходимые для формирования прочного навыка, привычки, он дает рекомендации не только по воспитанию у ребенка определенного навыка, но и по перевоспитанию неправильного/Последнее имеет особое значение для специальной педагогики вообще и для логопедии в частности. Широта охвата педагогических проблем, попытки рассмотреть процесс воспитания и обучения детей с материалистических позиций физиологии и психологии позволяют с полным основанием называть Ушинского не только «патриархом русской педагогики», но и считать одним из основоположников специальной педагогики как науки о воспитании и обучении аномальных детей. Задания для самостоятельней работы
|